Сумеречный Эверест: Хадал

      — Помнишь, как мы плавали у Великого рифа? Правда, было очень холодно, но зато мы смогли увидеть китов… Ты тогда сильно испугалась, но потом… Целый доклад написала, хех. Свой самый первый в жизни доклад…       Потолок-лампа освещал комнату нежным, белым светом, который падал на столы, кресла, различные медицинские инструменты, но главное — на круглую цилиндрическую капсулу из синеватого стекла, которая имела откидной верх и была заполнена розовой жидкостью, подаваемой из трубок с другого конца. Перед конструкцией сидел взрослый дракон, поблёскивая бирюзовой чешуёй и жёлтыми глазами в падающем с потолка свете. Его выцвевшие серые волосы небрежно свисали между прямых белых рогов с головы и шеи, будто бы устав расти, перьевые крылья безвольно обвисли, а взгляд без каких-либо лишних движений был направлен на стекло, за которым лежала драконица, которая была ростом поменьше.       Её некогда красная чешуя и кожа за долгое время выцвели сначала до белого цвета, но потом приняли розовый оттенок из-за кислородной жидкости, которой она в данный момент дышала, будучи полностью помещённая в неё. Грудь Дзеты Кормы медленно поднималась и опускалась — лёгкие втягивали и выталкивали жидкость. Острый, низкий и сероватый гребень, который был расположен вдоль всей её шеи, тихо колыхался от колебаний раствора, вызванных выдохами. Белые рога, что были немного загнуты вниз, иногда стучали по стеклу. Также по стеклу стучали и коготки её кожистых крыльев, которые были зашиты в многих местах: драконица часто их повреждала. На её мордочке же под глазами и над скулами находился причудливый узор из треугольников, что делало её хоть немного, но милой.       Эпсилон Эридана поглаживал капсулу лапой, изредка вытирая слёзы, которые появлялись у него на щёках. Он сидел здесь уже весьма продолжительное время, часами смотря на безмолвную дочь. Иногда он разговаривал с ней — к капсулу был встроен микрофон и ультразвуковой динамик с пониженной частотой, чтобы лежащий внутри дракон мог слышать всё, что находится за стеклом, и при этом не иметь шанса потерять слух. Но сейчас она находилась в подобии сна, отдыхая после тяжёлого лёгочного приступа.       Три месяца назад, при неправильной настройке скафандра для сверхглубоких погружений, она повредила лёгкие техническим газом, и теперь не могла долго дышать обычным воздухом, порой откашливаясь кровью, хрипя или задыхаясь время от времени. Из ситуации быстро нашли выход, став использовать переносной баллон с кислородной жидкостью, но у него был ряд недостатков: в этом растворе нельзя долго находиться и дышать им, так как он повреждает кожные покровы и разрушает ткани дыхательных органов тех, кто его использует. Проблема заключалась в том, что воздух наносил лёгким Дзеты ещё больший урон, чем жидкость, а других альтернатив лечения травмы вообще не было.       Несколько дней назад она вновь пережила коллапс одного из лёгких, и именно из-за этого лежала в капсуле, восстанавливаясь. К её лапе было подведено несколько трубок, которые приносили в её кровь питательные вещества и лекарственные препараты, пока другие уносили из организма умершие клетки и отработанную часть иных биологических материалов.       — Помнишь, как мы читали книгу при свете люминориса на краю Бездны мира? Того, которого ты назвала в честь одного из своих любимых книжных героев… Ну… И потом мы пили коралловый сок… Было не очень вкусно, но зато питательно… Помнишь Тайгету? Она реанимировала тебя в прошлый раз, пока я был на вылазке…       Он вздрогнул, когда заметил, что Дзета приоткрыла свои зелёные глаза, слабо помахав отцу лапой. Тот громко всхлипнул, после чего ткнулся носом в стекло, приобняв капсулу обеими лапами:       — Прости… Но я не могу дать тебе умереть, как бы ты плохо ко мне не относилась… Может быть, я не лучший родитель в галактике, но уж точно самый любящий… Правда, на заботу о тебе у меня всегда было мало времени, но я стараюсь быть рядом — и даже в эти редкие моменты ты посылаешь меня к чёрной дыре на рога… Твоя жизнь, тебе выбирать, что делать, но я всё равно не дам тебе умереть посреди собственной комнаты, захлёбываясь в собственной крови…       Драконица скривилась, когда услышала последние слова, и повернулась на бок, судя по движению груди, тяжело вздохнув. Поняв, что она пришла в себя, Эпсилон включил сброс жидкости, и когда тот завершился, открыл верхнюю часть капсулы, протянув лапу своей дочери. Та обиженно отмахнулась, поднявшись самостоятельно, после чего оторвала от себя трубки и выплюнула дыхательный раствор прямо на отца:       — Фу… Кхм, с очередным Днём рождения, Дзети…       — Иди ты… Где… Мои… Сигареты? — В отличии от голоса Эридана, её голос звучал несколько хрипло. — И сколько я тут пробыла?       — Они на твоей кровати… Ты спала четыре дня, шесть часов и семь минут… — Дракон опечаленно вздохнул, виновато закрыв глаза.       — Спасибо, можешь идти дальше по своим очень важным делам, которыми мы все тут занимаемся уже почти два года… — Дзета, шатаясь из стороны в сторону, направилась к одному из синтезаторов веществ, достав из него шприц адреналина, и всадив его иглу себе в бок, тяжело простонала, но стала полностью приходить в себя прямо на глазах у старшего дракона, взгляд которого сменился с печального на осуждающий:       — Нельзя так делать…       — Сказал кто? Ну тебя… — Она ушла в коридор, но потом на секунду выглянула из дверного проёма, показав отцу язык. — Я всё равно скоро сдохну.       Дракон смутился, отвернувшись к стене, после чего ткнул на кнопку, что была расположена там же — защитная штора ушла вверх, открыв взору стеклянную панель, за которой было чуть больше, чем ничего. Идеальная, холодная тьма океана. Страшный, таинственный сумрак вечной ночи. Эридан часто смотрел в темноту воды, когда ему было грустно. Осознание того, что ты находишься на глубине в тридцать восемь километров, не имея связи с внешним миром, но имея приказ на проведение исследований длиной в три года без приказа на всплытие — давило на капитана корабля. Ещё больше его нервировал факт того, что двигатели судна вышли из строя, а скафандры имели автономность всего в пять часов и были такими тяжёлыми, что даже Ахернар Эридана, брат Эпсилона, будучи очень сильным — сказалась профессия инженера и пилота огромного корабля — не мог проплыть и двадцати километров к поверхности, настолько это было сложно. Других средств для подъёма наверх у них не было, так как изначально Иллиниум данного класса не предназначался для продолжительных глубоководных миссий и не имел разнообразного снаряжения.       Но, у них была цель — изучение флоры и фауны самой глубокой точки Эвери. Команда исследовала морских зверей, растения и бактерии, проводя различные опыты и тесты, собирая многочисленную информацию, которая практически вся была абсолютно новой — на Легендариуме обитали совершенно другие представители органической жизни, и лишь некоторые из них были похожи на Эверианских, но чаще просто являлись их аналогами в биосфере. Даже здесь, на столь огромной глубине, обитала жизнь. Порой драконы находили даже такие организмы, которые чисто физически не могли существовать в данной локации, но само их существование и являлось фактом того, что кроме особого строения скелетов, тела или органов чувств имелась ещё одна константа, которой присвоили имя — Магия. Иначе объяснить то, как здесь обитали те же китовые, было просто невозможно.       Размышляя над всем происходящим уже с закрытыми глазами, дракон не услышал, как в медотсек вошла Тайгета, став приводить в порядок капсулу. Её идеально-белое тело блестело в свете ламп, чёрные рога выглядели так, словно были покрыты лаком, равно как и когти с зубами, а серый взгляд даже без слов внушал доверие. На перьях её крыльев были набиты красные треугольники. В какой-то степени, Тайгета не была драконом, являясь клоном одной из идеальных особей, которых создавали в особых генетических центрах — она была медиком с первых дней жизни. Эту профессию выбрали для её группы клонирования, как раз отметив подобных ей существ фигурами на крыльях и белым цветом всего тела.       Команда корабля относилась к ней как к полноценному члену экипажа, не взирая на то, что по универсальному времени её возраст составлял всего пять лет, по Эверианскому три с половиной года, а по человеческому — почти шесть. Если учитывать факт того, что Дзете в людских годах было за шестнадцать, Тайгета ещё даже не закончила школу, но уже могла провести сложную операцию хоть в космосе, хоть глубоко под водой, будучи взрослой и физически, и психически:       — Эпс, мне не нравится состояние твоей… Дочери… — Голос драконицы дрогнул, когда она обнаружила пятно крови на дне капсулы. — Я случайно подслушала ваш разговор, прости. Но она права, и долго не протянет, даже если мы могли бы передать её медикам Галактического госпиталя… Эм, я… В общем…       Эпсилон повернулся к ней, внимательно слушая. Врач замолчал, сделав глубокий вдох, после чего продолжил монолог, несколько пугливо смотря на дракона, который был выше неё на две головы:       — Я могла бы предложить, ну… Клонировать её, если так можно выразиться, да… Правда метод, который я могу использовать, может тебе не понравится… — Она шумно глотнула, покраснев.       — Ох, Тайгета…       Дракон вновь отвернулся к стеклу, после чего в комнате повисла гробовая тишина. Они оба думали об одном и том же, но боялись признаться в этом друг другу. По крайней мере, на это была пара веских причин.       — Я знаю, что ты не являешься её отцом по крови, это не секрет для меня. Но я могла бы взять её ДНК, а потом…       — Довольно, Тай. — Эпсилон глянул на неё через плечо, вызвав её большее количество красноты на щёках драконицы. — Правда, не стоит… Я подумаю над твоим предложением, но пока Дзета жива, подобные предложения не будут осуществлены. И да… Кровная, не кровная, но она моя дочь. Та, которую я нашёл среди обломков разбитого корабля. Потеряла память, и мне пришлось самому придумать историю о том, кем она была раньше и как причастен к её существованию я. Но из-за необратимых повреждений мозга и остатках воспоминаний о том, кем она являлась на самом деле, произошло то, что ты можешь наблюдать теперь. Курит, медленно умирает и ненавидит меня за то, что я занят работой. Конечно, позитивные моменты тоже были, но негативных куда больше… И я в любом случае всегда успею, как бы это так сказать… Переспать с тобой. Но не нужно предлагать это так прямо, даже если это будет сделано ради создания новой жизни…       Дракону стало ещё печальнее от осознания безысходности положения, от чего он сам достал из встроенного в стену шкафчика сигареты с запахом лирида — самого многочисленного дерева на Легендариуме — закурив одну из них. Тайгета усилила работу вентиляции нажатием кнопки на нужной панели, после чего дышать стало легче. Заодно, она выключила свет, прошептав:       — Ты мог бы сделать это без причин… Или от любви ко мне, например… Я же вижу, как ты на меня смотришь. — Медик подошёл ближе, проведя когтем указательного пальца по груди сидящего дракона. — За строгостью твоего взгляда таится… Желание… Необузданное, словно мощь сверхновой звезды… Не так ли?       — Верно… — Он выдохнул облако ароматного дыма, окутавшее морду краснеющей драконицы. — Чего же ты ждёшь?

***

      Дзета сидела в своей каюте, убранство которой было скудным, впрочем как и в других подобных комнатах. Односпальная кровать, встроенный в стену шкаф, планшет и аппарат для зарядки её личной дыхательной системы, стоявший в углу. Интерьер дополняло окно размером в стену, которое также могло быть прикрыто защитной шторой, как и любое другое. Сейчас она была поднята, открывая вид на тьму глубокой воды.       Драконица курила, тихо кашляя после каждой затяжки. Её лёгкие ещё не до конца пришли в норму, но она чувствовала себя куда лучше, чем было раньше. Пока что.       — Дзета? — В каюту заглянул Ахернар, очень похожий на своего брата, но имеющий синий цвет чешуи вместо бирюзового и длину тела в шесть метров вместо пяти у Эпсилона и четырёх у Тагейты с Дзетой. — Я… Могу зайти?       — Валяй… — Океанолог тяжело вздохнул, прохрипев.       Он присел на кровать рядом с ней, после чего отмахнулся от дыма, чихнув:       — Нельзя тебе курить… Да, я знаю, что все мы грешны, но тебе-то…       — Отстань, что хочу, то и ворочу…       — Видимо… Я что хотел сказать-то… С Днём рождения, Дзет. От чистого сердца… Мы уже было подумали, что в этот раз ты покинешь нас… — Инженер посмотрел на драконицу, которая заинтригованно глянула на него в ответ. — Я серьёзно. Видимо, ты не помнишь, как мы тащили тебя в медотсек… Это было ужасно… Я с братом потом целый день оттирал полы от крови… В общем… С возвращением в команду…       Раскрыв левое крыло, он нежно приобнял им дракошу, слабо прижав к себе. Та опустила сигарету, потёршись ухом об шею гиганта:       — Хех, спасибо тебе, здоровяк… Знаешь… Ты единственный, кто мне по-настоящему нравится… Сильный, бесстрашный, большой…       — Допустим… А Эпс? Он твой отец, как бы. — Синий дракон вздохнул, увидев осуждающий взгляд Дзеты. — Ну… Я же говорю как есть… Тайгета наш медик, Тау к тебе вообще как к сестре относится…       — Тау? Хе-хе… Она боится меня, но да. — Дзета улыбнулась, вспомнив перепуганную мордочку самой младшей участницы экспедиции.       — Ещё бы не боялась, ты её чуть не утопила в прошлой вылазке…       — Да ладно, всего-то пару минут под водой провела… — Теперь уже Ахернар осуждающе посмотрел на драконицу, которая притихла, перестав улыбаться. — Уф… Н-не смотри на меня так, это была случайность… Честно…       — Ещё я хотел тебя попросить подготовить снаряжение для меня и Эпса. Нужно проверить посадочные опоры, с ними что-то не так.       — Чего? А не пошёл бы ты… Л-ладно, ладно…       Она окончательно замолчала, так как дракон показал ей сжатый кулак, немного поводив им перед мордой Дзеты. Чуть погодя, та встала, и кинув окурок в Ахернара, уползла к отсеку бассейна. Инженер простонал, обзаведясь свежим ожогом:       — Ай… Задницу надеру… Сумасшедшая…       Отсек бассейна выглядел как большой зал с низким потолком и огромным прямоугольным люком посередине, окружённым бортами, на которых располагались столы для оборудования и планшеты для мониторинга окружающей среды, а на стенах висели скафандры для внекорабельной деятельности. Вообще, они ничем не отличались от гексагональной брони, но были прочнее и имели вытянутые ранцы на спине, в которых находились устройства для поддержания благоприятной среды внутри скафандра. Дракон посмотрел на них, после чего вздохнул, став проверять уровень дыхательной жидкости, наличие повреждений и заряд аккумуляторов. Как закончил — подошёл к рычагу, что торчал из стены, с силой опустив его. Люк разделился на две половины, которые медленно укатились в стены, открыв вид на чёрную воду. Сразу же повеяло холодом, почти морозом, но Дзете это и было нужно.       Она устроилась на краю борта, свесив кончик хвоста в ледяную воду, после чего закрыла глаза, став медленно делать глубокие вдохи и выдохи. Этим она занималась довольно часто, стараясь дать лёгким больше нагрузки, чтобы было проще дышать потом. Со стороны это выглядело так, словно дракон медитировал. В какой-то степени, так оно и было.       И продолжалось бы дальше, если бы она не почувствовала, как кто-то схватил её за кончик хвоста, что был под водой, став нежно поглаживать. Дзета вскрикнула, отпрыгнув от воды, испуганно смотря в неё — но там никого не было. Взяв в лапы планшет, она потыкала экран, выведя его из спящего режима, после чего просканировала местность под кораблём, но сканирование не принесло каких-либо успехов. Немного подумав, она удовлетворённо хмыкнула, вновь устроившись в прежней позе, но уже с лазерным бластером в лапах, став наблюдать.       Этот кто-то не заставил себя долго ждать, вновь начав поглаживать хвост драконицы, но когда та направила на водную гладь ствол, ощущения резко пропали.       — Вот так куда лучше, на самом деле. Не хватало мне ещё встретить какого-нибудь монстра-извращенца…       Океанолог убрал оружие, положив его на борт, после чего просто молча уставился на тёмную воду, задумавшись. Спустя пару секунд, её хвост вновь стали гладить, но теперь более мягко, словно боясь делать это. Естественно, Дзета не ожидала ощутить это вновь, но не стала предпринимать каких-либо действий, решив подождать. Поглаживания были приятными, но этот кто-то явно чего-то хотел, и она, немного подождав, дёрнула хвостом — ощущения пропали.       Мгновением позже, из-под воды показалась голова, принадлежащая серому дракону, но имеющая множество отличий: вытянутая морда, кончик которой венчал небольшой и острый, загнутый к низу клюв; рога, имеющие утолщённое основание и острые двойные кончики, загнутые вверх; длинные и тонкие уши, которые без воздействия воды свисали, словно щупальца медузы. Самым примечательным было то, что его глаза имели в полтора раза больший размер, чем у драконов с Легендариума. Радужки были выцвевшими, такими же серыми, как и тело, а зрачки были огромными и круглыми. На морде имелся простой узор из светящихся белых точек, а на затылке располагался длинный и низкий плавник, который заканчивался ближе к хвосту.       Спустя минуту идеальной тишины, он поднял из воды лапу, которая была почти такой же, как и у Дзеты, только имела длинную шпору сзади. В лапе же дракон держал маленькую раковину наутилуса, через которую был пропущен стебель прочной водоросли. Получилась эдакая простая подвеска.       — Я… Ну… Эм… — Дзета осеклась, когда он вновь стал гладить её хвост, но уже ближе к середине, что вызвало пару тихих стонов. — М-можешь… Перестать? Прекрати, не то… Пристрелю!       Незнакомец понял её интонацию, убрав лапу, а подвеску положил на край борта, пропищав что-то. Драконица прислушалась, приподняв уши, и незнакомец заметил её заинтересованность, пропищав что-то ещё раз. Как он издавал эти звуки, она пока что не понимала, но они напоминали звуки сонара и эхолокатора одновременно, потому что они чётко отразились от стен отсека, при этом явно содержа в себе какую-то особую тональность. Но они звучали очень мелодично, и Дзета поймала себя на мысли о том, что хотела бы слушать их вечно.       — Так, короче… Ты меня вообще понимаешь? — Увидев озадаченный взгляд подводного дракона, океанолог пошкрябал подбородок лапой, задумавшись. — Судя по всему, не понимаешь… Хм…       Она напряглась, издав писк такой частоты, какую только могла из себя выжать, но он был даже не ультразвуковым, хотя, судя по озлобленному оскалу гостя, хватило и этого.       — Ррр…       — Ой, эй, ты чего? Тише, тише, приятель… — Корма помахала ему лапой, после чего незнакомец быстро расслабился, ставь вновь выглядеть озадаченно.       Океанолог поднялся, после чего подошёл к столу, подняв один из планшетов, став активно тыкать когтистыми пальцами по его экрану. Дракон всё это время находился у борта, положив на него свои лапы и голову.       — Если я включу сонар… После чего переведу его частоту в код… Но какой? Я совсем не знаю его языка… Квазар помилуй, лишь бы он не уплыл… Эй ты!       Она повернулась к нему, после чего потыкала лапой на себя, на него, и затем снова на себя, вопросительно покачав головой. Незнакомец не сразу понял, но потом указал на неё и на себя, вновь что-то пропищав. В этот раз Дзета записала его голос, после чего потыкала так на раковину, стебель водоросли, на лапы, хвост, рога. После каждого вопросительного взмаха лапой, морской дракон издавал писк, который каждый раз был разным, но при этом продолжал приятно отражаться от стен. Спустя десяток минут опыта, драконица отстала от гостя, вновь став копаться в планшете.       Прошло около получаса молчания, во время которого Дзета успела скурить пару сигарет и выпить стакан питательной жидкости. Наконец, она расслабленно вздохнула, вновь присев рядом с находившимся у борта драконом. Тот вопросительно посмотрел на неё, наклонив голову на бок. Учёный, улыбнувшись ему, финально ткнул по экрану планшета, после чего стал говорить, а микрофон в устройстве стал передавать данные на сонар, который стал пищать под водой в такт её словам:       — Меня зовут Дзета. Красивое украшение, хех…       Дракон оживился, услышав более понятную речь в виде пищания, после чего и сам пропищал что-то в ответ. Эти звуки были уловлены микрофоном, который преобразовал их в речь, раздавшуюся секундой позже из динамика планшета, к сожалению, довольно грубым мужским голосом:       — Сам сделал… Твоя чешуя очень приятная, Дзета… — Гость задумался, после чего пискнул ещё пару раз. — Я КоРиф… Могу ли я ещё погладить тебя?       — Э… Ну… Е-если только погладить…       Услышав перевод на свой язык, дракон кивнул, протянув лапу к её хвосту, вновь став гладить её чешуйки, что в сочетании со всей обстановкой доставило драконице нереальное удовольствие, но чуть погодя, она тяжело закашлялась, уронив планшет, который был подхвачен КоРифом в сантиметре от воды. Он удивлённо посмотрел на экран, куда выводились данные о звуке и переводе их речи, однако, на его стекло упала капля крови, что заставило перевести взгляд на кашляющую Дзету. Та, в свою очередь, прикрыла рот лапой, с которой в воду падали редкие капли крови.       — Дзета?       Она убрала лапу, выплюнув в воду чуть ли не стакан крови, после чего упала на спину, прерывисто дыша, но явно приходя в норму. Риф лишь испуганно смотрел то на окровавленные пятна, которыми теперь был покрыт борт и вода, то на драконицу, которая также испачкалась красной жидкостью. Отдышавшись, Дзета медленно присела, вытерев морду лапой и подтянув к себе планшет:       — Прости… Я… Медленно… Умираю…       — Твоя кровь… Ужасна… Пахнет так, словно ты уже умерла…       Океанолог удивлённо посмотрел на КоРифа, тяжело вздохнув несколько раз:       — Знаешь, а ты умный… Хоть и наглый… Эх… Что-то я совсем раскисла в свой очередной День рождения…       — У тебя праздник? Звучит так, словно это День явления свету.       — Ну… Это он и есть… Я уже пару раз была на волоске от смерти… Мне порой тяжело дышать воздухом, и я дышу… Э… Особой водой, вот. А исцеляюсь в специальной штуке, которая похожа на утробу матери…       — Это… Впечатляет… Всё, что вы создали, впечатляет… Но, я… Я хотел бы помочь тебе.       Их взгляды пересеклись. На самом деле, внешний вид Рифа внушал Дзете ощущение, напоминающее страх, но при этом её не покидал и жгучий интерес. Однако, сейчас она увидела в его глазах искреннее желание помочь, лишь помотав головой в ответ:       — Нет… Если наша наука бессильна, то ваша и подавно… — Она снова закашлялась, выблевав в воду ту кровь, которая стекла по её пищеводу в желудок ещё во время первого приступа, после чего снова упала на спину, раскинув лапы и крылья в стороны, а хвост в воду. Риф снова стал поглаживать его, но ещё более нежно, стараясь успокоить Дзету.       — Ёх… Я… Буду рядом… Только не умирай…       Прошло несколько минут. КоРиф так же гладил хвост драконицы, вопросительно поглядывая на неё. Сама Дзета лежала в той же позе, со слезами на глазах смотря в потолок:       — Знаешь, Риф… Может быть смерть не такая уж и плохая альтернатива жизни?       — Я не верю в это…       — Во что же ты веришь? — Она медленно перевернулась на живот, подползя к краю борта, став смотреть на нового знакомого уже лёжа перед ним.       — Жизнь одна… И надо прожить её так, чтобы тебя помнили дети твоих детей…       — Неплохая философия… Жаль, что мне это не светит…       Риф недоумённо посмотрел на неё, после чего протянул лапу, нежно погладив драконицу по испачканной кровью щеке. Та прикрыла глаза, издав несколько хрипов. Но, он внезапно оглянулся, нырнув под воду, и затем скрылся в темноте. До сонара донёсся его слабеющий голос:       — Мне пора… Меня зовут…       — Угу…       Дзета продолжила лежать, смотря на пятна крови, что плавали на поверхности воды. Вскоре до её ушей донёсся звук знакомых шагов, а после и испуганные возгласы драконов:       — Дзета! Ох… Ты живая? — Эпсилон подбежал к ней, аккуратно приподняв. Увидев, что дочь в сознании, он мягко обнял её, став гладить спину дракоши. — Как ты себя чувствуешь?       — Нормально… Мхм… Хватит уже… Я не маленькая, чтобы со мной вот так… Кхеф… Обращались… Мм…       — Ну знаешь ли. — Тайгета приложила к её лапе анализатор, с удивлением обнаружив, что жизненные показатели океанолога были практически в норме. — Маленькая, так что заткнись и ползи в свою каюту. Я принесу тебе ужин… Хотя нет, лучше это сделает Тау.       — Да ну вас всех… — Дзета вздохнула, но отбиться не пыталась, на самом деле чувствуя себя довольно скверно.       — Эпс, тащи её, она сама явно не сможет дойти, а я схожу в медотсек, возьму что-нибудь… Полезное, вот.       Дракон кивнул, унеся розоватого дракона в её каюту, где уложил на кровать, предварительно вытерев ту стерильным полотенцем. Она никак не сопротивлялась, став молча валяться на кровати.       — Я объявляю для тебя постельный режим, дочь. В моих интересах увеличение продолжительности твоей жизни, и как говорилось ранее, сейчас я тебе точно не дам умереть, даже если ты хочешь этого…       — Пап…       Он вздрогнул, удивлённо уставившись на Дзету, ведь она впервые за несколько лет назвала его так ласково, при этом никуда не послав.       — Всё хорошо… Кхмф… Н-ну, почти хорошо… В смысле… Не стоит так беспокоиться обо мне, зная, что я могу покинуть вас в любой момент… Вы конечно те ещё придурки порой… Но понимающие ведь…       — Ну ты и… Да… Лежи, отдыхай, Дзети… Просто отдыхай… Я полностью освобождаю тебя от любого рода деятельности, даже обязательной. Делай что и когда хочешь, но не шали… Идёт?       Она кивнула, тихо простонав от боли в груди. Эпсилон ушёл, а драконица повернулась к окну, где мгновением позже увидела КоРифа, на которого падал свет от потолочной лампы. Дракон смотрел на неё с грустью в глазах, но через непродолжительное время вновь уплыл в темноту воды, после чего Дзета уснула с лёгкой улыбкой на мордочке. Очередной День рождения точно удался, так ещё и подарок был подарен, причём не абы кем, а первым разумным представителем этих мрачных и холодных глубин.