прости меня, что мы сдались

      С приближением зимы по утрам становилось всё холоднее. Снег валил чаще, и когда Саша выходила из дома, было ещё темно. В такие моменты ей даже хотелось приехать в школу поскорее. Там вроде тепло. Хотя иногда будто ледянее, чем на улице.       Вчера, после того, как Трусова вернулась домой и выслушала одиннадцатиминутный монолог о том, что нужно было предупреждать, прежде, чем прогуливать школу, Саша не стала отвечать на дальнейшие вопросы мамы о том, что они с Марком делали и как провели время. Она сказала, что очень замерзла, пока ехала, и хочет полежать в ванной.       Саша действительно замерзла. Потому что была одета легко, потому что добиралась не пойми как, потому что на щеках застыли слёзы, да и внутри было как-то очень больно. Вместо чая она налила себе обычного кипятка и закрылась в ванной. Тогда Саша впервые пожалела, что выкинула старый запас таблеток. Казалось, будто они сейчас — и есть её спасение. От мыслей о медикаментах сначала сжало желудок, а потом Саша вдруг вспомнила о антидепрессантах.       Она расстроилась, совсем немного, потому что прочие мысли в данный момент её не сильно волновали. Девушка ведь сама кричала о том, что устала пить препараты. «Пожалуйста, не пей!» — сказала ей сама судьба. И Саша с этим покорно согласилась, отпивая глоток кипятка, обжигающего горло.       Если раньше Саша просто отказывалась от еды, заменяя её на воду, то вернувшись домой в тот день, она решила, что стоит заменить обычную воду на кипяток. Трусова всё ещё жалела о своей плохой выдержке и абсолютно слабой силе воли. Отказаться даже от воды она не могла, хотя очень хотела. Особенно сейчас, когда ей казалось, что не существует абсолютно никакого смысла в её существовании.       Знакомое чувство тошноты подступило к горлу, заставляя Сашу зажмуриться от неприятных ощущений. Поэтому она не любила есть — потом это противное чувство было в разы сильнее, чем обычно на голодный желудок. Решив отвлечься и не доводить себя, Трусова села за домашнее задание. Её радовало, что скоро каникулы. И это было, пожалуй, единственной её позитивной мыслью. Задумавшись о Новом годе, Саше захотелось впервые провести праздник не только в кругу семьи, но и выбраться, например, к Лизе после двенадцати. Она считала, что ей уже семнадцать, и это не будет слишком проблемной просьбой для родителей.       Ей не хотелось думать об этом, но Саша действительно отвыкла делать уроки самостоятельно. Однако, она заметила, что сейчас ей стало всё более понятно. Но не хватало Марка рядом. Отвлекаться нужно было более глобально. Горячая ванная уже не помогала, мысли атаковали её и здесь. Отпросившись у мамы, девушка собрала младших братьев, и они отправились в торговый центр.       Ноябрь Саша не любила. Считала самым противным месяцем в году. «Поскорее бы всё покрылось снегом, не было такой слякоти» — думала она. Дело доходило до абсурда. Трусова не любила верхнюю одежду, не любила надевать на себя тридцать три слоя — всё это, по её личному мнению, её слишком полнило, за этим всем не было видно результатов её многолетнего «труда». Если просто носишь в школу огромный свитер — он висит на тебе, подчёркивает худые запясться и тонкие ноги. Пуховик же делает из тебя снеговика. А шапка костюм дополняет. Волосы Саша тоже прикрывать не любила, считала их своей гордостью, которую должны видеть все. Но уши-то мёрзнут, приходилось с этим мириться.       Уехав в такую мерзкую погоду, она всё-таки прислушалась ко светлой стороне Саши и наделала куртку, обмотав шею шарфом. Марк бы не разрешил ей ехать по-другому. В метро мысли снова стали захватывать голову. Поговорить с Егором или Ваней не представлялось возможным — было слишком шумно. Достав из кармана телефон, девушка увидела несколько сообщений от Лизы и всего один пропущенный. От Марка не было ничего. И Саша старательно пыталась заставить себя думать, что она от него ничего не ждёт. Хоть это было и не так.

***

      Школа. Последние месяцы Саше не верилось, что ещё два годика и она покинет этот кошмар навсегда. Но эта мысль её успокаивала. И именно с этой мыслью Трусова всегда заходила в помещение. Сняв с себя наушники и отключив их от Bluetooth, Саша прошла вглубь фойе. Шум наполнил голову, заставляя раствориться в очередных школьных буднях. Что там первое по расписанию? Прекрасно, химия.       Проходя мимо зеркала, Саша остановилась. Поправила волосы, которые пока были распущены и которые растрепал ветер, но недолго она так простояла. Пока не заметила на себе взгляд строгой женщины — завуча. Вера Николаевна могла и домой отправить с позором, если её что-то не устраивало в твоём внешнем виде. Саша нырнула за угол, пытаясь спрятаться и сразу собрала волосы в хвост. Сегодня, по её собственному скромному мнению, выглядела она не наилучшим образом. Не выспалась, вчера много нервничала и даже не успела погладить джинсы. Мятые, но если не приглядываться, то вполне адекватно. Лицо слегка спасла косметика. Утром Саша подвела глаза чёрным карандашом и решила, что этого вполне достаточно для человеческого вида.       Не имея привычки смотреть людям в глаза или скорее побаиваясь встретиться с их взглядом, Саша прошла до третьего этажа – там находился кабинет химии. Не то чтобы ей нравился этот предмет, но на нем Трусова переставала существовать. Просто потому что о ней, слава небесам, забывали и даже не пытались спрашивать.       Дверь оказалась закрыта, все Сашины одноклассники стояли вдоль коридора и были увлечены своими друзьями и делами. Девушка встала где-то с краю от них, глупо уставляясь в потолок, пока упоминание её имени не заставило прийти в себя. Трусова дернулась и увидела перед собой классного руководителя.       — Сашенька, вот ты где. Староста заболела, тебе сегодня придётся сходить после уроков на собрание актива школы. И ещё, напиши пожалуйста объяснительную о пропуске. С меня требуют.       Девушка рассеянно кивнула, даже не уточнив где и во сколько будет сбор. Её сбило ещё и то, что наконец подняв взгляд, она встретилась с ним.       Марк стоял в паре метров от Саши и смотрел на неё. «О Господи, — подумала она, — именно этого с самого утра мне не хватало. Я не готова на разговор, — и стала медленно удаляться». Подойдя вплотную ко двери, девушка начала умолять все что существовало на этом свете, чтобы их пустили внутрь. Но этого, конечно, не происходило.       Фигура Марка стала приближаться, хотя он прекрасно видел, что Саша от него убегала. Трусова развернулась и уже собираясь ускорить шаг... споткнулась и чью-то ногу и почти упала. Противный и наигранный смех всадил нож в живот. Саша по-настоящему надеялась умереть от кровотечения прямо сейчас. Её снова унизили, посмеялись как над обезьянкой в цирке. Развлекательная программа. Все только в глубине души и ждут, когда её расплющит по асфальту.       — Ты зачем это сделала? — сзади Саши раздался знакомый голос. «Не-е-т, я же просила не вмешиваться в эти дела! Даже если я убегаю от разговора».       — Марк, — развернулась девушка и наконец подняла глаза.       Он стоял, возвышаясь над хрупкой фигурой девушки из параллельного класса. Конечно, Саша даже знала её имя. Вероника, которая всё не давала ей покоя. Она слегка испуганно глядела на Марка, видимо, не ожидав, что он появится здесь.       — Нам на химию надо, — строго проговорила Саша и даже взяла Марка за руку.       Ей не нравилось быть слабой. Она всю жизнь бежала от этого, пыталась стать своей противоположностью, доказать всем, что на самом деле она сильнее всех их. С появлением Марка же в её жизни, она вернулась к своему началу. Просто теперь у неё была защита и опора. Саше всё ещё не хотелось признаваться в том, что она проиграла, что сдалась и просто позволила Марку быть её щитом. Именно поэтому она старалась не проявлять своих чувств в школе. Это был первый раз.       — Погоди, Саш. Ещё раз я увижу или узнаю, что кто-то...       — Ма-а-арк!       Он по лицам понял, что тем стало всё понятно. Покрепче сжав руку Саши, они стали уходить. Звонок должен был прозвенеть с минуты на минуту.       — Там урок сейчас начнётся... Спасибо, кстати! Я конечно просила не защищать меня, но...       — Саш, стой, подожди!       Но Саша уходила. Урок начался, она успела вбежать в класс до звонка и уселась за парту. Чтобы Марк не сел к ней, девушка расположила на соседнем стуле свою сумку. Помешало ли это парню, для которого не было преград? Он просто повешал её вещи на крючок и сел.       — В классе полно других свободных мест. Не ясно, что тут занято?       — Кем? Все кто должен был прийти уже в классе. Я сажусь за свою парту, если что.       — На ней написано? Марк усмехнулся. Быстро достал маркер из рюкзака и написал «Марк К.» и «Саша Т.».       — Теперь да.       Девушка открывает тетрадь, начинает писать конспект. Её не волнуют внешние обстоятельства, теперь к ним можно приспособиться.       — Почему ты бегаешь от меня?       Саша задумывается. Поэтому долго молчит, оставляя Марка без ответа. Он думает, что она это специально, но на самом деле Саша просто продолжает думать почему.       — Ты была вчера у врача?       — Нет, — спокойно отвечает она. Марк как-то разочарованно качает головой.       — Потому что на днях ты узнал слишком много. Ты не должен был слышать этого. Забудь и я перестану бегать от тебя. Разговаривать на эти темы я всё равно с тобой не собираюсь, — Саша наконец находит ответ на первый вопрос и произносит его вслух.       — Что значит «слишком много»? Разве я не для того нужен, чтобы ты мне рассказывала, всё что с тобой случается? Я — твой молодой человек и я думаю, я могу знать, о чём ты переживаешь.       — Зачем? Чтобы ты окончательно разочаровался во мне? — Саша повернула на него голову и прямо в глаза сказала. — Я не вылечусь, Марк.       — Саша, мы...       — Нет, Марк. Чуда не произойдёт. Мне уже ничем не помочь.       — Тебе надо было пойти вчера к врачу. И тебе надо закончить курс антидепрессантов, — уже тише сказал он, чтобы никто не мог услышать.       — А ты прям всё лучше меня знаешь.       — Да, потому что я знаю, что ты сильная, а ты в это не веришь и несёшь полную чушь. Я тебе обещал, что мы сможем. И где твоя прежняя вера? Саша пожала плечами.       — Прости, если я говорю как-то не так. Может, тебе стоит поговорить лучше с Лизой, она тебя точно поймёт.       — Вот только Лизой не надо манипулировать. Моё решение окончательное.       — Ок-ей, и твоё решение — это умереть? — Марк спросил прямо. Для чего эти формальности? Всё очевидно, если Саша не продолжит лечение она просто умрёт. Нет, сначала будут больницы, плачущие родители и друзья, а вот потом уже медленная смерть. Организм просто не вывезет.       — Может и так, — дрожащим голосом ответила Саша, спустя недолгую паузу.       — Прекрасно, за себя ты всё решила. А что буду делать я, например? Без тебя. Есть варианты?       — Марк, у тебя есть планы на будущее, ты знаешь на кого будешь учиться и кем станешь, причём здесь я вообще? Я в список этих планов теперь уже не вхожу.       — Как это не входишь? А семья, а дети? — улыбнулся Марк, пытаясь заглянуть Саше в лицо.       Одна капля слез упала на тетрадь, оставляя синий развод. Вторая, третья.       Он больше не мог и понимал, что она тоже не может. Поэтому, притянув за талию, обнял и уткнулся в шею, начиная успокаивать.       — Ты мне нужна, поняла?       Учительница, слава ей, Господи, продолжила вести урок как ни в чём не бывало. Постепенно Саша успокоилась и оставшееся время они молча писали конспект.