Vara kung

Оставшиеся дни до выходных пролетели для Симона как одно мгновенье, до бесконечности наполненное репетициями и учебой. Все общение с Вилле тоже свелось к обсуждению домашних заданий, контрольных, тестов и репетиций, о личном они почти не говорили. На ночь в школе Симон больше не оставался. Он был бы не против, но ему не хотелось оставлять Сару надолго, так что он старался успеть на последний автобус. А утром ехал с Сарой примерно за час до начала уроков, чтобы она успела на конюшню. Ему почти все время невыносимо хотелось спать, и все, о чем Симон мечтал в субботу утром – это поспать подольше. Но пришлось вставать, чтобы ехать к стилисту. Симон договорился с девочками, чтобы они забрали его не из дома, а возле парка. Он не хотел говорить Саре, куда едет. Она ничего не говорила о том, что он теперь больше общается с ее бывшими подругами, но Симон видел, что она недовольна этим и не хотел ее лишний раз расстраивать. Конец учебного года выдался трудным для всех. Так что Симон сказал Саре, что идет на работу к Аюбу. Тот по выходным подрабатывал официантом в большом сетевом ресторане, где всегда шумно и много людей, так что Сара не любила там бывать и не захотела бы пойти вместе с ним. Выходя из дома, Симон не подумал о том, что стоит взять зонт, даже не смотря на низко нависающие над городом тучи. Но стоило ему отойти от дома достаточно далеко, чтобы терялся всякий смысл возвращаться, как начало накрапывать. Сначала это были отдельные капли, крупные и тяжелые, но редкие. Симон пошел быстрее в надежде добраться до парка до того, как дождь разойдется. Но чем быстрее он шел, тем сильнее становился дождь, и когда Симон добежал до беседки, дождь превратился в настоящий ливень. Это окончательно испортило настроение. Симон уже собрался вернуться домой, как услышал сигнал клаксона. У обочины остановился длинных розовый Хаммер. Симон сразу же понял, что машину выбирала Стелла. Тонированное стекло опустилось, и из окна высунулась Фелис. – Симон, давай к нам, – позвала она и помахала ему рукой. Прятаться дальше не было никакого смысла, так что Симону пришлось выйти из своего укрытия. – Лимузин? – спросил он, оказавшись в салоне. Внутри все было таким же розовым как и снаружи. – Ну, а что, нам на автобусе ехать? – спросила Стелла. – Я предлагала патибас, но не было розовых, – язвительно ответила Мэдди. – Ты весь промок, – заметила Фелис, глядя на Симона. – Ну да, немного, – тот отряхнул волосы от дождевой воды. – Надо было зонт взять, но я не подумал. – Шампанского? – спросила Фрэдерика, вытаскивая открытую бутылку из ведерка со льдом. – В девять утра? – Симон удивленно на нее посмотрел. – Еще и холодное, он же промок, – возмутилась Стелла. – Лучше водки, – она протянула ему фляжку. – Давай, согреешься. – Нет, спасибо, – покачал головой Симон. – Есть чай, – предложила Мэдди. – Да, это было бы неплохо, – кивнул Симон. И Мэдди протянула ему термос. Симон открутил крышку и уже хотел сделать глоток, как вдруг почувстсовал, что чай пахнет чем угодно, но не чаем. – Что это? – спросил он. – Чай, – ответила Мэдди. – Из грибов. – О нет, спасибо, – Симон закрыл крышку и вернул термос Мэдди. – А есть что-нибудь… типа… колы? – спросил он осторожно. – В банке. Не открытой, – уточнил он на всякий случай. Фелис открыла мини-бар и достала оттуда банку колы. – Есть холодная, – она протянула ее Симону. – Ничего, – Симон открыл банку и сделал глоток. Он чувствовал себя не слишком уютно в этой обстановке. – А почему мы не могли забрать тебя из дома? – спросила Фредерика. – Не хотел говорить Саре, что еду с вами, – ответил Симон. – Она против того, что ты тусуешься с нами? – спросила Стелла. – Нет, – пожал плечами Симон. – Вроде бы. Трудно сказать, она ничего не говорит, – ответил он. – Но я знаю, что ей сейчас непросто и не хочу ее расстраивать. – Я, кажется, начинаю понимать, почему Вилле так крашнулся, – Фредерика допила шампанское из бокала и тут же налила себе еще. Симон только сейчас заметил, что оно тоже было розовым. – Что ты имеешь ввиду? – спросила Фелис. – Ну он же самый добрый парень в мире, – Фредерика кивнула на Симона. – Неужели тебя совсем не заботит, что Сара предала тебя? – спросила она. – Неужели тебя это совсем не злит? – Злит, конечно, – ответил Симон. – Но ты все равно продолжаешь о ней заботиться? – спросила Стелла. – Сара моя сестра. Моя семья. Я не могу перестать заботиться о ней только потому что она совершила глупость, – ответил Симон. – Я же говорю – самый добрый парень в мире, – сказала Фредерика. – Семья – это все, что у меня есть, – твердо ответил Симон. – А это правда, что Август купил Россо для Сары? – спросила Мэдди. – Да, – кивнула Фелис. – Думаете, он, правда, так в нее влюблен? – спросила Фрэдерика. – Думаю, что с ним происходит что-то странное, – сказала Фелис. – Может, дело в наркотиках. Кто-нибудь из вас знал, что он употребляет? – она посмотрела на девушек. Симон промолчал. Он очень боялся сказать что-нибудь, что может выдать тайну Вилле. – Может, он и не употребляет, – пожала плечами Стелла. – Просто решил сбежать в рехаб, чтобы избежать преследования полиции за слив секс-видео. – Как бы ему это помогло? – спросила Фредерика. – Если у полиции будет ордер, ни в каком рехабе ему не спрятаться. – Его отчим лучший адвокат в стране, – ответила Стелла. – Может, он что-нибудь придумал. – А никто из вас не допускает, что у Августа, правда, проблемы и он, правда, пытается их решить? – спросил Симон. – Ты что, и Августа решил защищать? – нахмурилась Стелла. – Ты все еще помнишь, что это он слил ваше с Вилле видео? – спросила Фредерика. – Я его не защищаю, – ответил Симон. – Просто… ну… почему вы видите в людях только плохое? – Потому что это так и есть, – пожала плечами Стелла. – А вы никогда не думали, что человек может просто ошибиться? – спросил Симон. – И сожалеть об этом. – Август? Сожалеть? – фыркнула Фелис. – Это точно не про него. – Так, давайте сменим тему, – предложила Стелла. – Потому что если Симон сейчас начнет защищать Августа, мы поссоримся. – Мэдди, почему ты идешь с Нильсом на бал? – спросила Фелис. – Он же гей. – И что? – та пожала плечами. – Зачем тебе участвовать в этом фарсе? – спросила Фредерика. – Потому что ему есть восемнадцать, – ответила Мэдди. – И если мои родители будут думать, что у нас что-то серьезное, то они отпустят меня с ним… в Мексику, например. Пока мне нет восемнадцати, я не могу пересекать границу без сопровождающего. – Ты в курсе, что в Мексике может быть довольно опасно? – спросила Фредерика. – Да, и будь на месте Нильса мой настоящий парень, он бы тоже вряд ли на это согласился, – ответила Мэдди. – А так Нильсу достанутся карамельные латиносы, а мне – пирамиды и шаманы, – добавила она. – Все в выигрыше. – Так вы типа… изображаете пару? – спросила Фредерика. – Ага, – кивнула Мэдди. – И, пожалуйста, не испортите все, – попросила она. – Я уже почти уболтала родителей отпустить меня с Нильсом в Мексику летом. Если они увидят на балу, что у нас все серьезно, то точно согласятся. – Будь осторожней, – попросила ее Фелис. – И звони, если что. – Если связь будет, – пожала плечами Мэдди. – Ты с ума сошла, – сказала Стелла. – Ну, это поинтересней, чем вечеринки, – ответила Мэдди. Дальше девочки начали обсуждать вечеринки и людей, которых Симон не знал, так что слушал он их в пол уха, а в какой-то момент и вовсе, кажется, задремал. Когда, наконец, доехали, дождь совсем перестал, солнце выглянуло из-за туч, и настроение у Симона как-то даже немного улучшилось. Студия Денни занимала два верхних этажа в одном из исторических зданий в старом районе. Симон любил бывать в таких местах, особенно в праздники. Был тут какой-то особой уют – узкие улочки, фонари, окна со ставнями, дубовые двери, бронзовые таблички с номерами домов. Как будто бы попал в сказку, где никаких реальных проблем не существует. Симону нравилось это ощущение. Нравился вкус кренделей с корицей, запах кофе, ванильных пирожных и печеной тыквы. Жаль только всего этого волшебства надолго не хватало. Денни оказался высоким манерным азиатом с розовыми волосами. Он был одет в нечто темное и бесформенное, а на лице у него было столько косметики, что Симон даже не сразу смог понять, парень перед ним или девушка. Но когда тот заговорил, все встало на свои места. – А ты, значит, Симон? – Денни обошел его по часовой стрелке, пристально разглядывая. – Я имею ввиду… тот самый Симон. – Тот самый? – Симон нахмурился. – Ты понял, – фыркнул Денни. Симон ничего не ответил. Такое поведение показалось ему довольно бестактным, и он снова пожалел, что поехал. – Фелис, ты просто красотка, – не дождавшись реакции от Симона, Денни переключился на других. – Готова к тому, что я для тебя приготовил? – Готова, – с энтузиазмом ответила Фелис. – А вы, девочки, что хотите? – он посмотрела на Стеллу и Фредерику. – Что-нибудь шикарное, – сказала Фредерика. – Мне нужно, чтобы мое платье выглядело мммм более дорогим, чем у моей кузины. – Ты решила, что тебе все-таки нужно другое платье? – Стелла удивленно посмотрела на нее. – Будем честными, то на мне еле застегивается, – сказала Фредерика. – Но мне нужно не хуже! – А я хочу что-нибудь шаманское, – Мэдди не стала дожидаться, когда ее спросят. – Принято, – Денни кивнул. – Вы можете подождать здесь, – он кивком указал на уютные диваны. – А ты со мной, – он подтолкнул Симона под локоть. – Что? – тот посмотрел на Фелис, но та только замахала руками, мол «иди давай», и Симону пришлось пойти вслед за стилистом. – Расслабься, тебя никто тут не съест, – пообещал Денни, когда они прошли в соседнюю комнату. Симон не очень-то в это поверил. Ощущение было, что съедят и косточек не оставят. – Джесс, ты слышала, что хотят девочки. Подбери что-нибудь, и покажи мне, – сказал он помощнице. – А ты садись, – Денни указал Симону на высокий стул. Все это Симону страшно не нравилось, но он забрался на стул. Ощущения были как в кабинете стоматолога – весьма неприятные. Вроде знаешь, что будет не больно, но… Хочется сбежать поскорее. – Закрой глаза, – попросил Денни. – Зачем? – нахмурился Симон. – Чтобы я кисточкой глаз тебе не выколол, – ответил тот. – Что? – Симон нахмурился еще больше. – Зачем это? – он попытался слезть со стула, но Денни преградил ему путь. – Если ты думаешь, что я собираюсь нарисовать на тебе это, – он указал на свое лицо. – То – нет. Не собираюсь. Всего пара штрихов, чтобы подчеркнуть твою естественную красоту. – Но… мне не нужна косметика, – Симон забрался обратно на стул, но эта идея ему все равно не нравилась. – Это твой первый бал с принцем. Пусть все увидят, за что он влюбился в тебя, – усмехнулся Денни. – Почему кто-то должен это видеть? – спросил Симон. – Потому что все вокруг тебя должны понять, что у них нет ни единого шанса занять твое место, – ответил Денни. – Так что будь хорошим мальчиком. Закрой глаза. И потерпи. Потерпеть действительно пришлось. Кисточка была щекотной, крем – липким, а лак для ногтей имел отвратительный запах. И Симон был уверен, что результат ему не понравится. Но когда он посмотрел в зеркало, то… понял, что почти ничего не изменилось. Никаких зеленых теней и синей помады. За исключением черного лака для ногтей почти ничего не бросалась в глаза настолько, чтобы это выглядело вульгарно. Хотя сейчас он выглядел иначе. Лучше, пожалуй. Кожа посвежела, пропали синяки под глазами. Глаза как будто бы стали выразительнее, но Симон так и не смог понять, что с ними сделал Денни. – Ну что? – судя по голосу Денни и так знал ответ на свой вопрос. – Как будто бы ничего и не изменилось, – пожал плечами Симон. – Вот видишь, – Денни усмехнулся. – Если хочешь, я научу тебя. – Не уверен, что буду пользоваться косметикой, – честно признался Симон. – Научиться-то все равно можно, – хмыкнул Денни. – Я подумаю, – ответил Симон. Научиться, и правда, можно. Ему понравилось то, что он увидел в отражении. И Вилле это бы тоже понравилось. По крайней мере, Симону так казалось. – Ладно, иди к девочкам, а я скоро принесу вам наряды, – сказал Денни и, не дожидаясь ответа, скрылся за дверью. – Вау, – воскликнула Фелис, увидев Симона. – Денни, как всегда, хорош, – Стелла подошла к нему, разглядывая макияж. – Я тоже так хочу научиться, – Фредерика присоединилась к ней. – А, по-моему, ничего не изменилось, – пожала плечами Мэдди. – В том и смысл, – Стелла посмотрела на нее. – Кажется, как будто бы никакого макияжа вообще нет. – А зачем делать макияж, которого не видно? – хмыкнула Мэдди. – Ты ничего не понимаешь, – отмахнулась от нее Стелла. – Дай, я тебя сфотакю, – Фелис достала телефон. – Только не выкладывай никуда, – попросил Симон. – Я для себя, – Фелис сделала несколько кадров. – Ну, и, может быть, Вилле отправлю. – Не надо! – попросил Симон. – Ладно, – ответила Фелис с едва уловимым неудовольствием. – Но ему бы понравилось. – Не надо, – снова попросил Симон, хотя уже спокойнее. – Пока. Может быть, потом. – Хорошо, – Фелис кивнула. Симон подошел к зеркалу и снова посмотрел на свое отражение. Ему нравилось. Хотя, конечно, в школу он бы так не пошел. Но выглядеть так иногда… Наверное, можно. Вот только Рош и Аюб, наверняка, засмеяли бы его. Хотя… Может, и нет. Он достал телефон и тоже сделал несколько фоток. Пока только для себя. Вскоре им начали приносить платья. На вкус Симона все они были ослепительно шикарны. Особенно те, которые были предназначены для Стеллы и Фредерики. И каждое из этих платьев, должно быть, стоило дороже дома, в котором Симон жил. Эта мысль отрезвляла. Начались примерки. Девушки выходили в центр комнаты как на подиум, позировали, фоткали друг друга. В какой-то момент Симону даже показалось, что это довольно весело. Фелис все-таки решилась на брючный костюм, вернее, это был комбинезон, молочно-белый, отделанный жемчугом и перламутром. В нем Фелис была похожа на сказочную русалку, и ей очень шло. Хотя такой обтягивающий наряд и выглядел довольно вызывающе. Но подруги все же ее уговорили. Мэдди долго выбирала между тремя почти одинаковыми, как казалось Симону, платьями в стиле ньюэйдж, а Стелла с Фредерикой долго спорили, должно ли в их платьях быть больше розового или лилового. Симон так увлекся всем этим, что почти забыл, что его черед просто пока не настал. – Принеси костюмы, – попросил Денни помощницу. – Темно-синий, все три фиолетовых, пурпурный, и тот с черными бортами, который привезли утром. И рубашки. И все, что там с рубашками, – он посмотрел на Симона. – Наконец-то, мы добрались до нашей главной модели. Симона это смутило, хотя, пожалуй, не так сильно, как в самом начале. Все эти дорогие наряды не казались ему больше такими уж противоестественными. Может быть, все дело было просто в той непринужденной атмосфере, которая царила в студии. Денни, несмотря на свою экстравагантную внешность и поведение был вовсе не таким уж жутким типом, каким показался Симону в самом начале. Он был вполне милым, давал хорошие советы, старался сгладить конфликты и помогал понять, чего человеку хочется от своей внешности. В итоге все девушки выглядели действительно круто, может быть, даже немного вызывающе, но не пошло, а вот именно так, чтобы подчеркнуть привлекательность каждой из них. В какой-то момент Симон даже подумал, что начинает понимать любовь Сары к красивым и дорогим вещам. Думал он так ровно до того момента, как настала его очередь переодеваться. Полдюжины костюмов, десяток рубашек, запонки вместо пуговиц, галстуки, которые нужно завязывать – это было похоже на ад. Все три галстука, которые были у Симона, включая тот, что от школьной формы, просто застегивались под воротником рубашки. Денни смотрел на мучения Симона целых три минуты, а потом бросился помогать. И Симон был ему искренне благодарен, потому что сам он бы в жизни с этим не справился. На взгляд Симона все костюмы выглядели отлично, и все рубашки к ним подходили. Но его спутницы, кажется, так не считали. В каждом костюме он выходил в центр комнаты, как и девушки до этого, вот только позировать у него не особо получалось. Но каждый его костюм вызывал оживленные споры. – По-моему, они все скучные, – сказала Стелла. – Они не скучные, это классика, дорогуша, – ответил Денни. – Классика не бывает скучной. Тем более, когда в обертке такая конфетка. – Я бы оставила красный, – сказала Фредерика. – А по мне в красном он как портье, – ответила Фелис. – А еще он похож по цвету на школьную форму, – добавила Стелла. – Вот и хорошо, Симон может не переодеваться для хора, – сказала Фредерика. – А мне фиолетовый нравится, – сказал Денни. – Тот, который потемнее. С шелковыми вставками. – Он очень темный, и будет казаться черным, – сказала Стелла. – Давайте выключим свет и посмотрим, – предложила Фелис. – А можно я больше не буду переодеваться? – попросил Симон. Он уже устал от всех этих запонок и галстуков. – Мне понравился тот, что с черными бортами, – сказала Фелис. – Он такой… Контрастный. Это сразу привлекает внимание. – Ну, не знаю, – сказала Мэдди. – Мне не нравится его энергетика. Какая-то она… резкая слишком, что ли… – А я имею право голоса? – спросил Симон. – Эмммм… конечно, – ответила Фелис. – Да. Просто… ты молчал… – Мне тоже нравится темно-фиолетовый, – сказал Симон. Не то, чтобы ему действительно нравилось, он не видел большой разницы между всеми этими костюмами. Но ему просто не хотелось больше переодеваться. – Тогда надень его еще раз, мы посмотрим, – сказал Денни. – Зачем? – запротестовал Симон. – Посмотрим еще раз разные рубашки, – сказал Денни. – Начни, наверное, с черной. – Можно хотя бы галстук не завязывать? – попросил Симон. – Можно, – смилостивился Денни, и Симон снова пошел переодеваться. Он очень надеялся, что Вилле если и не оценит его усилия в полной мере, то хотя бы будет доволен результатом. – Я все-таки, за черную, – сказал Денни после шестого или седьмого переодевания. – Он тогда вообще весь как будто в черном, – возразила Стелла. – А в белой он похож на официанта, – сказала Фредерика. – Может, что-нибудь поярче? – предложила Фелис. – Давайте выберем из того, что я уже мерил, пожалуйста, – попросил Симон. – Тебе просто лень переодеваться, – догадалась Фелис. – Не буду этого отрицать, – согласился Симон. – Но ничего поярче точно не нужно. – Хмммм… а если так? – Денни взял пару вещей с дивана и подтолкнул Симона к примерочной. – Что это? – спросил Симон, глядя на вещи в руках стилиста. – Просто надень, – сказал тот. – Оно же прозрачное, – Симон взял рубашку из его рук и посмотрел сквозь нее на лампу. – Это будет под пиджаком. Просто надень, – снова сказал Денни. Симон так устал, что уже не мог спорить. Так что надел рубашку, почти не глядя в зеркало. – А теперь, – Денни обошел его сзади и что-то протянул у него под руками. – Вот так. – А это что? – Симон смотрел то в зеркало, то на свою талию, которую Денни старательно утягивал в какой-то широкий пояс. – Корсаж. Вместо жилета. Под пиджаком его почти не будет видно, но… Смотрится довольно смело, – он посмотрел на Симона в зеркало. – Ты прикалываешься? – нахмурился Симон. Он уже не понимал, как он выглядит. Вроде, ему и нравилось. Но после всех переодеваний у него уже все смешалось в голове. – Ну почему? Давай, просто выйди, и увидишь реакцию, – предложил Денни. – Поверь, ты просто великолепен. – Если мне больше не придется переодеваться, – предложил в ответ Симон. Он уже на все был готов, чтобы просто выбраться из этого модного ада. – Хорошо, – кивнул Денни. – Это последний сет. Я обещаю. – Ладно, – согласился Симон. Он набросил пиджак и вышел из примерочной. И, признаться, он не ожидал такой бурной реакции. – Так, я должна это сфоткать, – после того, как к Фелис вернулась способность к внятной речи, она тут же достала телефон. – По-моему, это идеальное сочетание, – сказала Стелла. – Вот теперь даже мне нравится, – кивнула Мэдди. – Нильсу, кстати, тоже понравится. Ну, ты понял. – Я не хочу нравится Нильсу, – нахмурился Симон. – Не хватает какой-то… яркой детали. Я не знаю… украшения, – сказала Фредерика. – А в остальном это идеально. – Хмммм… – Денни смерил Симона оценивающим взглядом. Потом подошел к нему, расстегнул пару пуговиц на рубашке, снял со своей шеи жемчужное ожерелье и надел его на Симона. – Вот теперь, действительно, идеально. – Просто супер! – восхитилась Фелис. – Дай, я сфоткаю поближе, – она подошла к Симону. – И я, – Стелла тоже достала телефон. – Только не выкладывайте никуда. Пожалуйста, – попросил Симон. – Мы, что дуры, – фыркнула Стелла. – Мы же не Август, – добавила Фелис. – Эй, а это что? Это Вилле тебя так? – Фредерика тоже подошла к ним. И Симон не сразу понял, о чем она говорит. А когда понял, то покраснел, кажется, до кончиков волос. – Да уж, принц у нас тот еще оторва, – усмехнулась Фелис. – Кто бы мог подумать, такой милый мальчик. – Если он тебя обижает, скажи мне, и я ему врежу, – предложила Стелла. – Я думаю, что Симон и сам может за себя постоять, – сказала Фелис. – Вообще-то, это не красиво, оставлять засосы, – ответила Фредерика. – Может, Симона это устраивает, зачем вы лезете? – нахмурилась Фелис. – Я же сказала – если обижает, – не отступала Стелла. Фелис что-то ответила ей, но Симон не слышал. Он просто не мог дальше там находиться. Как будто бы он снова смотрел тот ролик, который слил Август, и читал комментарии под ним. Если бы было чем, его бы сейчас стошнило. Но к счастью, он не ел и не пил ничего кроме той колы сутра. Но состояние все равно было отвратительное. Зря он на это согласился. Зря он вообще согласился на этот бал, на этот танец, на эти чертовы костюмы. Его снова будут обсуждать, каждый его шаг, каждый жест, каждое слово. И не только какие-то незнакомые люди в сети, но и близкие. Это было просто невыносимо. Симон посмотрел на себя в зеркало. Если до этого он просто не понимал, нравится ему или нет, то теперь он не понимал, кто вообще перед ним. Кто он такой. Кем он стал теперь. Парень принца? Теперь его будут определять только так? И все остальное ушло на второй, третий, десятый план и потеряло всякое значение? Такова цена, чтобы просто быть с Вилле? Симон не понимал, готов ли он ее заплатить. Он открыл кран и плеснул в лицо водой. Жаль, лак с ногтей не смывался, сколько не скреби. Ему хотелось снять с себя все это, смыть, и снова стать тем собой, которого он знал. Потому что сейчас он не понимал, кем он становится. – Эй, ты там в порядке? – Денни осторожно постучал в дверь. – Вообще-то, не очень, – признался Симон. Он набрал в грудь подольше воздуха и отпер задвижку. – Это было довольно грубо с их стороны так обсуждать вашу личную жизнь, – Денни вошел и прикрыл за собой дверь. – Ну… наверное, – пожал плечами Симон. – Ты уверен, что у тебя все хорошо? – спросил Денни. Он обошел Симона сзади и стал расшнуровывать корсаж. – Если честно… нет… я не знаю… я не понимаю… что правильно… как правильно… Я не понимаю… то, что я чувствую, это правильно? – он посмотрел на отражение Денни в зеркале. – Ну… это же не контрольная, – пожал тот плечами. – Тут нет правильных и неправильных ответов. Есть только твои ощущения. И это не касается других людей. Это не касается даже твоего партнера. Это касается только тебя. – Но… – Симон никогда не думал об этом в таком ключе. Он привык, что для всего в его мире существует некая мера правильности и неправильности, и он никогда не думал о том, что такой меры может не быть. Или такой мерой может быть он сам. И его поступок или желание может не быть неправильным, потому что это его желание. И раз ему так хочется, это уже правильно. Он никогда не думал о реальности так, и сейчас внутри у него как будто что-то сломалось и выправилось одновременно. Это было очень странное чувство. Пугающее и освобождающее одновременно. – У вас есть стоп-слово? – спросил Денни, когда молчание уж слишком затянулось. – Стоп-слово? – удивился Симон. Ему всегда казалось, что стоп-слово – это что-то совсем уж экстремальное, и уж ему-то это точно не нужно. – Ну, многие думают, что стоп-слово нужно, только если кто-то кого-то пристегивает наручниками к батарее, – усмехнулся Денни. – Но, на самом деле, это не так. Стоп-слово – это просто твой способ установить границы там, где они, по твоим ощущениям, должны быть. Это твой способ контролировать ситуацию. Никакая любовь и доверие не наделяет человека способностью читать мысли. Есть много такого, о чем ты никогда не узнаешь, если тебе не скажут. И есть много такого, о чем твой партнер никогда не узнает, если ты ему не скажешь. Ты не узнаешь, нравится тебе что-то или нет, пока не попробуешь. И даже когда попробуешь, возможно, тебе потребуется время, чтобы понять. Стоп-слово – это просто что-то вроде страховочного троса. Даже если сорвешься, это не навредит тебе. – Я не думал об этом, – признался Симон. – Ты вообще… говорил с кем-нибудь о таких вещах? – спросил Денни. – Да, мне и не с кем, в общем-то, – пожал плечами Симон. – Если хочешь, я оставлю тебе свой номер, – предложил Денни. – Можешь писать мне в любое время. – Если ты делаешь это из вежливости, то не стоит, – покачал головой Симон. – Ну… Вообще-то, не просто из вежливости, – ответил Денни. – Не могу сказать, что был на твоем месте… Но… Я приехал сюда из крохотной деревушке на севере. И начинал карьеру в качестве модели. Не спрашивай только как вьетнамцы оказались на севере Швеции, это слишком долгая и запутанная история… Но я прекрасно знаю, что такое быть белой вороной. И как это, когда на тебя сваливается то, что ты не можешь контролировать. И это просто ужасно, когда не с кем даже поговорить об этом, – Денни вздохнул. – Так что можешь писать мне. Правда. Это не из вежливости. – Спасибо, – ответил Симон. – Как на счет этой рубашки? – спросил Денни. – По-моему, это самый лучший вариант из всех, что были. – Мне кажется, что это слишком вызывающе, – покачал головой Симон. – Ну, тебе-то нравится? – Денни поймал его взгляд в зеркале. – Ну… не знаю… может быть, – Симон и сам пока не понимал, нравится ли ему. Но, немного успокоившись после разговора с Денни он поймал себя на мысли, что ему, действительно, нравится такой образ. Если отвлечься от того, как он будет выглядеть в глазах других, то, пожалуй, он бы хотел выглядеть так. – Тогда я отложу это для тебя? – предложил Денни. – Наверное, не стоит, – ответил Симон. – Я все равно это не надену. И я даже не сам за себя плачу. Так что… Пусть будет что-то классическое… Что точно никого не разочарует. – Ну… я все равно отложу, – усмехнулся Денни. – До бала еще неделя, полно времени, чтобы передумать. Симон не стал спорить. Не то чтобы он думал, что может передумать, но он просто слишком устал за этот бесконечно долгий день. И у него просто не осталось сил ни на что.