***
— Да скажи ты хоть слово уже! — взвивается Хидан. — Сколько можно дуться, как баба! В бешенстве он разворачивается и срывает маску с лица напарника. Хидан не сразу понимает, что видит перед собой: у Какузу нет рта. Руки начинают трястись. Он ведь не хотел… Джашин слишком буквально воспринял его просьбу…***
— Почему же Вы оставили меня так скоро, Мастер Сасори… — вздыхает Дейдара, осматривая мастерскую. Проводит пальцами по деталям, инструментам. Гладит незаконченную куклу, словно в ней застряла частичка души того, кто её создавал. — Я так о многом не успел с Вами поспорить… Ночью он просыпается от странного звука. Сначала думает, что послышалось. Но клацанье становится громче и вдруг затихает совсем рядом с кроватью. В темноте Дейдара не видит даже собственных рук, но отчётливо чувствует, как матрас в изножье прогибается под чужим весом, и что-то сухое, неживое касается его обнажённой лодыжки.***
— Прости меня… Я так накосячил… — шепчет сдавленно Саске. Итачи кивает понимающе, улыбается печально, мол, ладно, что с тебя взять, глупенький братишка. Он ничуть не изменился, не постарел ни на день. Красивый. — Пап! — доносится из прихожей. — Пап, ты дома? Только тут Саске замечает, что тело брата какое-то неестественно серое. Синие губы Итачи снова расползаются в улыбке. Уже не грустной. Хищной.***
Это было ошибкой, заходить в воду с Суйгецу. Карин чуяла неладное в его ухмылке, просто гордыня не позволяла отступить. Утром она ощущает себя какой-то бесформенной, студенистой. Карин глядит на своё лицо в зеркало: изо рта льётся вода.***
— Он здесь, да? У меня за спиной? — обречённо спрашивает Шикамару, глядя на застывшую в ужасе жену. Он знал, что это случится. Рано или поздно. Свист косы и истошный крик Темари — не последнее, что слышит Шикамару. Последнее — это глухой стук собственной головы, покатившейся по полу.