Ярче звёзд

      «Какой-то он чересчур расстроенный, даже не знаю, как поднять ему настроение», — Бакет надеялся, что после разговора мистер Вонка будет чувствовать себя гораздо лучше, и они придут к выводу, что эта ситуация не стоит траты нервов. Но Чарли будет иметь в виду, что Вонке не нравятся пустые обещания.       Вернее, Бакет пришёл к выводу, что стоило объясниться дома, когда он зарядил телефон, а не оттягивать это на личный разговор: не заставлять Вилли ждать.       — Мистер Вонка, — начал торопливо говорить Чарли как только преодолел порог кухни. — Мне очень жаль, что так вышло. Вероятно, мне стоило написать вам сразу из дома, когда я только зарядил телефон. Но я решил, что быстро соберусь, и мы поговорим об этой ситуации лично. Мне очень перед вами неудобно.       Он смотрел на огорчённого мистера Вонки и не знал что ещё сказать.       «Действительно, шоколадный фонтан», — подумал Бакет, заметив небольшой шоколад фонтан, он удивился, потому что никогда не видел таких миниатюрных. Фонтан состоял из молочного и белого шоколада, судя по цветам, хотя Чарли мог и ошибаться, и был в высоту десять сантиметров.       — Мистер Вонка, — снова обратился Бакет к молчаливому Вилли, который только сейчас поднял на него взгляд.       — Присядь, — раздался безэмоциональный голос мистера Вонки, указывающего рукой на стул напротив себя, так же они сидели в прошлый раз.       Чарли быстро сел на своё место и заглянул в глаза шоколадного магната, из-за чего его брови непроизвольно опустились: глаза Вилли Вонки были пустыми, он весь был в своих мыслях и переживаниях.       — Проблема не в том, что ты опоздал, — спокойно начал Вилли. — Возможно, я отреагировал чересчур эмоционально, — он издал нервный смешок, — но я больше переживаю насчёт того, что ты по-видимому не хочешь здесь находиться. Я закончил с комнатой в кратчайший срок, стараюсь расположить тебя к себе, но вижу, что ничего не получается. Безрезультатно. — Вонка опустил голову.       Чарли понял его слова так, что Вилли считает, что делает недостаточно для него, за что Бакет за сегодня уже почувствовал второй укол вины. Сегодня шёл на рекорд.       — Я вижу ваши старания. Но я живу в этом мире. Я имею в виду, что вы производите впечатления человека, который живёт в своём. Да, что уж греха таить, вы буквально выстроили себе свой мир. — Чарли раскинул руками, имея в виду всю шоколадную фабрику. — Я не говорю, что это плохо. Опять таки: это ваш выбор. Но я в день изо дня сталкивался с различными социальными ситуациями, не особо приятными, касающихся разных доминантов. И сама ситуация, в эпицентре которой я сейчас нахожусь, кажется мне нереальной. — Чарли провёл рукой по своей щеке и отвёл взгляд, раздумывая над тем, как продолжить мысль, чтобы мистер Вонка понял всё, что он хочет до него донести.       — Понимаете, я просто не могу поверить в то, что человек может так беззаботно отнестись к контракту, ведь вы буквально предложили его подписать мне. Незнакомцу. А учитывая, что вы – доминант, конечно, я переживаю и естественно беру во внимание, что в любой момент просьба может стать приказом, а непослушание обойдётся в высокую цену в виде сильных ударов. Я ожидаю этого от вас не потому что утверждаю, что вы на это способны. Меня просто ежедневно окружают подобные ситуации и единственным светлым примером для меня являются мои родители, но одного примера недостаточно, чтобы вы не являлись в моих глазах опасностью для моего здоровья, тем более в начале развития наших отношений.       Чарли внимательно смотрел в глаза Вонки, который сразу же поднял голову, как только Бакет начал свой долгий монолог. Но при всём этом на лице мистера Вонки ничего не отражалось, будто он слушает Бакета, но не слышит. Но Чарли всё равно продолжал говорить, потому что в глубине души таилась надежда, что достучаться до Вилли хотя и будет не просто, но получится. Если не сегодня, то позже.       — Я тебя услышал, — сказал Вилли, который заметно расслабился, когда Бакет замолчал. — Просто поверь, что я никогда тебя не ударю на эмоциях. Ты же не мясо, — добавил он.       «С другой стороны, мясо», — подумал Бакет, вспоминая все истории связанные с канибализмом. На секунду ему показалось, что мистер Вонка тоже о них вспомнил, но не стал дополнять свой ответ.       Бакет кивнул, давая понять, что возьмёт эти слова во внимание и постарается не шугаться активной жестикуляции господина Вонки. В конце концов, это его обыденное поведение.       — Нам нужно многое обсудить, мой мальчик, но предлагаю о многом лучше поговорить завтра, потому что это многое может и подождать. Завтра пятница, это чудесно. Конечно, не суббота, но у нас будут свободные дни, чтобы провести их вместе, если у тебя появятся какие-то планы на выходные, то сообщи мне о них заранее, но мне бы хотелось, чтобы один выходной ты оставил для меня свободным, чтобы я провёл тебе экскурсию по цехам, за которые ты будешь ответственен.       — Хорошо, — ответил Чарли, хотя он и так планировал провести выходные с мистером Вонкой, как минимум, субботу. Мало ли, куда его занесёт в воскресенье.       — Замечательно, — мистер Вонка улыбнулся. — Сегодня произошло что-то запоминающиеся в школе?       Чарли Бакет был рад, что мужчина начал с базового вопроса.       — Я забыл себе сделать завтрак, поэтому со мной в очередной раз поделилась своим завтраком моя одноклассница, — начал Чарли, но его перебил мистер Вонка.       — Тебе будет удобнее делать себе завтрак рано утром или мне дать тебе карточку, и ты будешь питаться едой приготовленной в столовой? Давай, я лучше просто дам тебе карточку, а ты решишь, как распоряжаться деньгами на ней. Я не знаю сколько там на счету. Думаю, что тебе по силам это выяснить. Утром она будет лежать на кухонном столе, — уточнил Вонка. — Просто говори, когда мне нужно будет её пополнить. Можешь покупать на неё всё что хочешь, — добавил он.       — Спасибо, — растерянно произнёс Бакет, мысленно благодаря судьбу, что Вилли Вонка в очередной раз будто бы знал, что он хочет услышать. Это очень радовало.       Особенно то, что мистер Вонка практически прямо заявил, что берёт на себя финансовую ответственность, что для шоколадного известного магната довольно лёгкая задача. Так или иначе Бакет всё равно планировал экономить, а не тратить деньги на что попало. Ему ведь ничего толком и не нужно.       — Продолжай, — сказал Вилли и встал со стула, он решил налить им шоколада в кружки, которые сейчас доставал из крайнего нижнего шкафчика.       — Когда мы завтракали с приятельницей пирожками, то к нам подошли наши две одноклассницы. Сегодня они расспрашивали про внешность моего доминанта, а моя приятельница перед уроком спросила имя, что и услышала одна из них, — сказал Бакет.       — И что ответил? — Вилли Вонка всем видом показывал, что внимательно слушает: так и было на самом деле.       — Винсент. С белоснежными волосами и тёмно-карими глазами. Это всё что я сказал, — ответил Чарли и принял кружку с жидким шоколадом из рук Вонки, который непроизвольно или же специально коснулся кончиков его пальцев своими.       «Почему он всегда в перчатках?», — задал сам себе вопрос Чарли.       — Тебе больше по душе блондины? — кажется, в конце фразы его голос слегка дрогнул. — Значит, тебя не оттолкнёт моя седина? Я никогда не думал об окрашивании, но ради эксперимента мог бы и попробовать.       Чарли потупил взгляд и даже привстал со стула.       — Нет! Вернее, седина не оттолкнёт, но мне нравится, как вы выглядите сейчас. Не нужно ради меня менять цвет волос. — Чарли сел обратно. — Я просто сказал всё, что относится не к вам. Не знаю, мне кажется правда колоссально поменяет их отношение ко мне. Не хочу, чтобы они старались воспользоваться этим.       — О, ужас, будут льстить, чтобы получить бесплатно шоколадку. Наша земля рухнет, — кивал Вилли Вонка, посмеиваясь. — Всё что касается школы – твоя зона ответственности, молодой человек. Если нужна будет моя помощь, то я помогу. Но если тебе угодно говорить про какого-то Винсента Воана, — придумал фамилию загадочному Винсенту Вонка, — то говори. Но рано или поздно всё равно всем всё будет известно, а в первую очередь –журналистам. Кто угодно может заметить, как ты покидаешь или заходишь территорию фабрики. Знаешь, всё-таки дам совет: меньше ври, даже если это во благо тебе или нам, — высказал своё мнение Вилли Вонка.       — Я вас понял, — Чарли мысленно согласился с Вилли. Тогда он больше не будет скрывать кто его доминант. Это бессмысленно.       — А как прошёл ваш день? — Бакет сделал глоток, радуясь, что они наконец-то поговорят о самом Вонке, это соответственно отражалось и на лице.       — Проснулся, привёл свой внешний вид в порядок, съездил на лифте в цехи, которым меньше всего уделял внимания: это цех карамельных червячков и цех светящихся конфет.       — Светящихся конфет? — уточнил Чарли.       — Да! Они светят ярче, чем фонарики в темноте. Я обязательно продемонстрирую тебе их, — пообещал мистер Вонка.       — И пока не забыл: Вы всегда в перчатках? — Бакету казался этот факт странным, потому что он никогда не слышал о том, чтобы кто-то обладал такой огромной коллекцией перчаток, почему-то он не думал, что у Вилли только две пары, которые поочерёдно стираются. На секунду в его голове даже проскочила мысль, что мистер Вонка мог бы менять своих партнёров, как перчатки, но он быстро её отогнал. Тем более, он не планировал говорить с Вилли о его бывших, это бестактно. — Есть какая-то особая причина по которой вы их носите?       Вилли Вонка постучал пальцами по столу.       — Красивый аксессуар. — Вилли пожал плечами. — Но пока их снимать не намерен. Есть в этом что-то интимное. Но если тебе интересно есть ли на моих руках какие-то шрамы, то их нет, как и на других частях тела, — бесспечно произнёс он. — Но когда-то были из-за моей не аккуратности на кухне: месяц назад я обжёгся, но сегодня это уже не имеет никакого значения.       Чарли был очень благодарен мистеру Вонке за подробный ответ.        — Пошли, проведу тебя в твою комнату! Она находится недалеко от моей спальни, — сказал мистер Вонка.       — А кружки? — Бакет всегда привык мыть за собой посуду, поэтому уйти и не убраться было для него в новинку. Потому что в первую их встречу он убирал за собой рабочую зону, почему же сейчас не надо.       — Стол уберут Умпа-Лумпы, не переживай насчёт этого, — Вилли взял во внимание чистоплотность Чарли. Это качество подкупало.       Чарли обернулся и посмотрел на кружки, но Вилли Вонка не позволил ему остаться на кухне, схватив Бакета за руку и чуть ли не оторвав её, он потащил юношу за собой.       — А мой рюкзак? — Бакет высвободил руку из цепкой хватки.       — Уже в комнате, — ответил Вонка. — Там же и чемодан. Все приборы для водных процедур уже в ванной комнате. Да, они копались в твоём рюкзаке. — Вилли Вонка говорил про Умпа-Лумп. — Но, в случае чего, на шоколадной фабрике достаточно: зубных щёток и пасты, гелей, шампуней и прочих предметов. Можешь не беспокоится насчёт каких-то необходимых для жизни вещей, но если тебе проще что-то купить самому, то флаг в руки.       — Понял.       Вилли Вонка уже рассказывал про его работников, поэтому Бакета не смутило, что они копались в его рюкзаке. Бакет уже задумывался над тем, что они на это способны. — «Интересный народ».       — Готов увидеть? — мистер Вонка остановился возле одной из комнат, которая была шестой справа от спальни самого Вилли.       — Конечно, — ответил Чарли, после чего мистер Вонка открыл ключом дверь, который сразу же отдал Бакету.       — Второго такого больше нет, но если потеряешь, то не беспокойся, мы взломаем дверь. — Вилли издал смешок, давая Бакету возможность открыть дверь самому.       Чарли положил ключ в карман брюк, а другой рукой приоткрыл дверь, не сдерживая восторга, отчётливо выраженного на его лице.       Бакет закрыл дверь и посмотрел на мистера Вонки, который дежурно улыбался: Чарли уже это не смущало, он привык, что Вилли очень улыбчив, этим он чем-то напоминал эублефара.       — Заходи-заходи. — Вилли не сдерживал собственной радости, ему грело душу, что Чарли пристально ничего не осмотрел, но уже был очень доволен.       — Вы – волшебник, — произнёс Бакет, после чего открыл дверь уже на распашку и зашёл внутрь его новой комнаты.       Комната была преимущественно в кофейных оттенках, создающих ощущение надёжности и теплоты. На секунду Бакету даже показалось, что он учуял запах лавандового рафа.       Недалеко от окна стояла широкая двуспальная кровать с белыми подушками и такой же белой простыней, одеяло было пастельно-коричневого цвета. У Бакета в голове сразу же возникла ассоциация с кофейной пеной.       Его чемодан стоял рядом с кроватью, закрытый и нетронутый, а открытый чёрный рюкзак лежал на пустой коричневой тумбочке. Также в комнате была лампа на тумбочке, стоящей ближе к окну, и свисала с потолка старинная люстра, которая легко освещала всю комнату.       Бакет посмотрел в сторону письменного стола, на котором тоже был светильник, стол стоял рядом со шкафом-купе, куда Чарли сможет сложить все свои вещи. Рядом было зеркало, чтобы можно было увидеть себя в полный рост и комод, вероятно, со сменными постельными принадлежностями.       — Спасибо вам огромное. Мне здесь очень комфортно, — в глазах Бакета читался детский восторг, будто мистер Вонка попал в его предпочтения в интерьере, что было правдой. Чарли даже понравился минималистичный дизайн стен, который не особо бросался в глаза, но одновременно отличался и выделялся похожим оттенком.       Вилли Вонка похлопал в ладоши, радуясь, что Чарли постепенно начинал чувствовать себя здесь, как дома. Возможно, это лишь маленький незначительный шаг к началу этого процесса, но Вонку радовала и эта маленькая победа.       — Тогда располагайся! — Вилли постепенно шагал в сторону двери, не смотря на то что находится позади него, поэтому буквально через несколько секунд врезался в неё спиной и ойкнул.       Чарли на мгновение зажмурил глаза.       —Ой. — Вилли издал смешок. — Если буду нужен, то я у себя в кабинете. — Вонка нащупал ручку двери и покинул комнату Бакета, который сел на край кровати.       «Но мы же не всегда будем жить раздельно». — Бакет посмотрел на своё отражение в зеркале, оставшись наедине со своими мыслями ему вновь стало не по себе. Хотя минуту назад он действительно ощущал себя комфортно. — «Может быть, я просто не готов к семейной жизни?» — он запустил руку себе в волосы.       Бакет откинулся назад на кровать, оставив ноги в прежнем положении.       «Может быть, просто не готов», — хотя он прекрасно учитывал факт того, что многие в его возрасте, если не женятся и не планируют ребёнка, то, по крайней мере, вступают в первые отношения.       «Меня ни к чему не принуждают, а мне уже жутко», — подумал Чарли, который остановился на том, что боится неизвестности, а если он будет чувствовать себя так длительное время, то оплатит себе на деньги мистера Вонки психотерапевта.       Утром Чарли Бакет и Вилли Вонка даже не пересеклись, но Бакет пожелал ему в сообщении хорошего дня.       Только выйдя из дома он подумал о том, что Вилли был бы рад увидеть на столе завтрак, приготовленный специально для него, но Чарли подумал об этом тогда, когда уже было поздно.       «Завтра приготовлю», — принял решение Бакет, его совесть была чиста, потому что он сам не позавтракал дома. Этим он себя и оправдывал, хотя уже второй день подряд чувствовал вину, которая ощущалась неприятной тяжестью внутри живота.       «Тяжело пока понять, что я могу дать человеку, который может позволить себе всё», — хотя Чарли знал, что может дать заботу, внимание, поддержку, нежность, но этого кажется будет недостаточно. А с последним и вовсе были огромные проблемы, потому что они не пара.       Бакет всё ещё не понимал, какой ярлык повесить на Вилли, помимо наставника.       Конечно, они состоят в так называемых отношениях, и Бакет осведомлён, что мистер Вонка его доминант. Но Чарли даже подумать не может о том, что может считать Вилли за своего партнёра, парня или близкого человека. Хотя «близкий человек» не всегда подразумевает их себя романтические отношения, поэтому с этим будет проще всего, если будет.       «Я же не смогу заставить себя влюбиться», — хотя из-за финансовой помощи, помощи его семье и самому Бакету, Чарли хотелось ему доверять. Но это не влюбляло.       Казалось бы, у них был романтический ужин, но это не влюбляло.       И Чарли не уверен, что чтобы влюбиться будет достаточно одного желания, а он не хочет быть обручён контрактом с доминантом, к которому не будет испытывать романтических чувств. Это его беспокоило.       По-мнению Чарли, Мистер Вонка будет остро реагировать на любую критику, хотя на поддержку и похвалу он вероятно будет реагировать как на само собой разумеющееся. Потому что Вилли очевидно убеждён в своей гениальности, даже если какие-то его идеи были неудачными, то всё равно оставались гениальными. А о неудачных идеях скорее всего никто и не знает.       Бакет больше не думал о том, что его всё-таки могут ударить, но шоколадный инженер производил впечатление человека, который точно не будет молчать и начнёт спор, тем более, кто он такой, чтобы поправлять мастера своего дела. Поэтому Чарли принял решение не умничать, даже если он с чем-то будет не до конца согласен, но и забивать на своё мнение он был не намерен.       — Чарли, ты сегодня свободен?       Когда Бакет услышал знакомый голос Аделины, подошедшей к нему после последнего урока, то он подумал, что уснул за партой и до сих пор спит: Мелтон с ним настолько часто никогда не разговаривала.       — В зависимости, что тебе от меня нужно. — Чарли был не намерен давать своего ответа, пока она не ответит, зачем к нему обратилась.       — Я хочу пригласить тебя на часик, два к себе в особняк. Проведём время вместе. С нами ещё поедет Томпсон, но мы её уже в машине подождём, если ты согласен. — Она поняла, что этих слов будет недостаточно, поэтому продолжила. — У тебя подписан контракт, можешь не беспокоиться. Если будет необходимо, то я могу тебе домой заказать такси, — она выглядила при этом совершено обычно, будто за этим действительно не стоит очередного, выгодного исключительно для неё плана.       — Надеюсь, что никаких подвохов не будет. И только на час. — Бакет достал телефон и сразу же написал сообщение мистеру Вонке, чтобы тот не переживал за него.       Мелтон в этот момент накрутила на палец прядь волос и, ничего больше не сказав, направилась к выходу из школы.       В машине они ждали Томпсон недолго, та присоединилась к ним, поправляя подол красного миди платья.       — У тебя помада на губах размазалась, — обратила на это особое внимание Мелтон, протягивая ей салфетку.       — Умывалась. Оказалась не водостойкой. И это даже не оправдание, я обычно внимательнее к этому. — Апрель с благодарностью приняла салфетку и посмотрела в сторону Чарли, который до этого момента смотрел в окно.       — Я удивлена, что ты согласился, — обратилась Томпсон к нему.       — Я больше удивлён, что вы со мной контактируете, — ответил Чарли.       Они не были в плохих отношениях до этого момента, скорее натянутых, за исключением унизительных ситуаций.       — Любопытство, — ответила Апрель. — Чужой сабмиссив, который занят воспринимается по другому, — уточнила она. — Конечно, Марш у тебя до сих пор ручки может таскать, но мы не можем тебе физически навредить. Что-то приказать. Это отчасти угнетает, но лично в моих глазах именно сейчас ты – цельная личность, как бы это не было странно, исходя из ситуации. — Апрель развела руками, не собираясь подробнее ничего объяснять.       — Любопытство? Если я не захочу, то не скажу ни слова, — предупредил Чарли, это не звучало, как угроза, наоборот, как факт.       — Без проблем. — Апрель неприятно улыбнулась и незаметно сжала одну из рук в кулак. По крайней мере, по её мнению, это было незаметно.       Пока они ехали в машине, Чарли обратил внимание на часы от известной фирмы, они красовались на правой руке Мелтон: она поправляла их, когда на светофоре горел красный цвет.       Сейчас они ехали недалеко от центра города, где были небольшие многоквартирные дома с коричневыми крышами, на витринах магазинов висели разноцветные вывески, напоминающие жителям о приближающейся ярмарки.       Улочки с длинными названиями, плутающие по склонам холмов, пересекались с узкими ровными бульварами, ведущими в центр города.       Недалеко от центра города протекает река, которая заканчивается рядом с районом, в котором он проживал с родителями.       — Апрель, не забудь, что у тебя сегодня урок игры на скрипке, — разрушила тишину Аделина.       — Я помню.       — Ты играешь на скрипке? — Бакет ничего не знал о хобби ни одной из девушек, поэтому пользовался моментом узнать их лучше.       — Это моё хобби. Нахожу в этом умиротворение, направляя все негативные эмоции на игру. — Апрель едва заметно улыбнулась, эта тема поднимала ей настроение.       Быть старостой – сложная задача. Чарли часто замечал, как она еле сдерживается, чтобы не сорваться ни на кого: даже на Аделину в кабинете она не напала первой.       — Думаю, это очень полезно. Негатив внутри тебя не копится, и ты не взрываешься, как ядерная бомба, — дал оценку её словам Бакет, он сам по себе по характеру не вспыльчив, поэтому не сталкивался с такой проблемой.       — У неё всё равно всё всегда на эмоциях, — вставила свои пять копеек Аделина.       Томпсон несильно пихнула её в плечо, закатывая глаза:       — Кто бы говорил.       — Я хотя бы этого не скрываю. Да, истеричка, — гордо заявила Мелтон.       Чарли наблюдал за тем, как Томпсон останавливается от колкости и отворачивается в сторону окна, наблюдая за чудесными видами.       Они приехали в южную часть города, на окраину, где на небольшом расстоянии друг от друга располагались небольшие особняки, выполненные в викторианском стиле.       Этот район напоминал Чарли настоящую сказку восемнадцатого века.       Каждый дом располагается в глубине двора, который отделён от улицы оградой с парадными воротами.       На территории одного из особняков Чарли заметил виноградные лозы, они украшали кирпичные стены. Своей архитектурой каждый особняк подчёркивал высокий социальный статус семьи.       Спустя несколько минут они доехали до особняка семейства Мелтон, который занимал огромную часть территории. Ворота за ними закрылись, и девушка попросила остановить машину.       «Никогда бы не подумал, что побываю в одном из особняков этого района», — подумал Чарли.       Аделина первой вышла из машины, которую открыл для них личный водитель. Затем вышел сам Чарли и только потом Томпсон, которая похвалила водителя за хорошую езду.       Дом был бежевого цвета с жёлтой конической крышей, напоминая этим небольшой замок.       Не успели они зайти внутрь здания, как подъехала ещё одна машина, из которой вышли: Адриан Шервуд, Виктор Макклейн и хрупкая с виду, как зеркало, девушка с белоснежными прямыми волосами до талии и сапфирового цвета яркими глазами.       Бакет только знал, что она сабмиссив и ученица параллельного класса, но даже не знал её имени; он видел её несколько раз в школьной библиотеке, несколько раз в кабинете химии, но они ни разу не разговаривали.       — О, а Клайд изменился, — хихикнула Аделина.       Бакет посчитал, что они редко видят Макклейна в компании этой особы или та просто акцентирует внимание на том, что не хватает одного человека, а именно – Клайда.       — У него какие-то важные дела, задерживается, но скоро будет, — ответил Шервуд, сейчас его волосы были убраны за уши.       — Как обычно. — Апрель цокнула, махнув рукой, чтобы Чарли не беспокоился об этом, мол, Клайд не исправим. — Давайте все, как обычно, смиримся и уже зайдём в здание.       Бакет принял к сведению, что Макклейн и Шервуд не были удивлены его присутствию, в отличии от белоснежки, которая делала всё, чтобы не показать этого.       Когда они зашли в здание, то Чарли сразу же обратил внимание на интерьер. Внутри стены были серо-белого цвета.       Просторная лестница, ведущая на второй этаж, сразу же показалась из прихожей, она была ограждена коваными перилами золотого цвета.       Справа располагалась гостиная, где стояли орхидеи на подоконнике, а на стене висел большой плазменный телевизор. Из гостиной можно было пройти на кухню: светлую, небольшую, но с виду очень уютную.       — Я хочу проверить, как выполнили свою работу садовники, — объяснила Аделина. — Маякните, когда Марш явится.       Мелтон поправила подол платья и, неспешно выйдя из дома, направилась в сторону сада.       — Она очень придирчива к работе прислуг. Уволила уже несколько садовников, которые, по её мнению, оказались недостаточно квалифицированными специалистами. Ада стала заботиться о саде после наставления матери, и это стало её любимой обязанностью.       — А где сейчас её родители? — спросил Бакет       — Отец в командировке, а мать вернётся через несколько дней. Отдыхала в Греции, — кратко ответила Апрель, садясь в мягкое кресло и продолжая наблюдать за Виктором и его дамой сердца: та лёгкой походкой ушла на кухню, а он вальяжно сел на диван.       Макклейн достал из тумбочки хьюмидор и вытащил одну сигару, вероятно, принадлежащую отцу Мелтон.       Он удалил закрытый её кончик каттером, который потом вернул на место.       Виктор достал зажигалку и зажал основание сигары губами. Он поджёг кончик и начал несильно вращать сигару, потягивая в себя дым. После первой затяжки он выдохнул дым в сторону Чарли, который начал отмахиваться от него руками и кашлять.       — Макклейн, где твои манеры? — обратилась к нему Томпсон, вздыхая, на что Виктор лишь сделал вторую затяжку.       Адриан тем временем уже успел сходить на кухню и вернуться с чашкой чая.       — Пока твоя сделает, я умру от жажды, — пожаловался он, обращаясь к Макклейну.       Виктор молча посмотрел на Шервуда, а затем перевёл взгляд на Аделину, которая зашла в комнату и недовольно нахмурилась.       — Я же просила не курить в гостиной! — крикнула Мелтон.       «Вероятно, Томпсон ей написала». — Чарли обратил внимание на то, что Апрель сидела уткнувшись в телефон и легонько покачивала ногой.       Аделина подошла к Виктору и отобрала у него сигару, чуть ли не обожгла пальцы, но положила её в пепельницу.       Мелтон села к Макклейну на диван, но сохранила дистанцию. Виктор продолжал сидеть невозмутимо, даже не шелохнулся.       Чарли же наконец-то присел на свободное место рядом с Шервудом, который ничего не сказал, а следовательно не был против компании Бакета.       — А скоро твоя Лилия подойдёт с чаем? — возмутилась Мелтон.       — Я о том же, — в очередной раз пожаловался Шервуд, хотя в его руках уже покоилась кружка чая, он был всё равно недоволен.       Макклейн же продолжал молчать, смотря на Чарли, но не успел он и слова произнести, как с кухни вернулась Лилия.       Она поставила на стол поднос с кружками чая для всех присутствующих, но в том числе и для Клайда, которого ещё не было с ними, и закусками. После чего убежала на второй этаж особняка, мельком пожелав приятного аппетита.       — Она у тебя очень медлительна! — Аделина топнула ногой. — Нам ещё ждать, когда он остынет.       — Согласна, медлительна, как улитка, — подтвердила Апрель.       — И мозга, как у ракушки, — добавила Мелтон.       — Но обложка красивая, — невозмутимо ответил Макклейн, а у Чарли в этот момент изменилось настроение.       Они все плохо отзывались о девушке, с которой Виктор связан контрактом, а ему было абсолютно наплевать. Он не защищал её, молча соглашался с мнением Апрель и Аделины, не собираясь говорить ни одного аргумента, который опроверг бы их слова.       «Значит, ему наплевать или на Лилию или на их мнение. Возможно, оба варианта правдивы». — Чарли всё равно не планировал вмешиваться.       Не успела Аделина больше ничего сказать, как входные двери открылись.       — Ребят, опоздал, сорри! — влетел в дом вихрем Клайд Марш. Его чёрные, как ночное небо, короткие волосы были растрёпаны.       Апрель рассмеялась, заметив жёлтый листик, который покоился на его макушке.       Она встала, когда Марш занял кресло рядом и забрав лист выбросила его на пол, затем вернулась обратно на своё место.       — Глядите! Цвету! — прокричал Клайд, заметив листок.       — Скорее, медленно умираешь, — произнёс Адриан.       — Дерево. Сбрасываешь листья. Обнажаешься, — высказала своё мнение Ада, которая рассмеялась вместе с Томпсон. — Говори, что хотела. Я же не просто так позвала сюда Бакета.       Чарли глянул мельком на Шервуда, который даже не смотрел в его сторону. Видимо, эта ситуация и новость Апрель его ни капли не интересовала. Стало ясно, что он здесь только за компанию.       Затем посмотрел на Макклейна, которого уже было неизвестно интересовало хотя-бы что-то в этой жизни, рядом с ним сидела нетерпеливая Мелтон, которой было тяжело усидеть на месте, как и Маршу. А только потом на Томпсон, которая пристально смотрела на Бакета, кажется, прямо в душу.       — Бакет, я нарыла информацию про твоего Винсента. Сравнила определённое количество аккаунтов, но проблема заключается в том, что ни один из них не кондитер, — спокойно начала она.       — А я не говорил, что он – кондитер, — также спокойно ответил Чарли, понимая, что своим ответом уже выкопал себе могилу. Лучше было продолжать молчать. Просто продолжать молчать.       Честно говоря, он уже забыл подтвердил ли теорию Мелтон или же нет. Кажется, он просто проигнорировал её слова. Да, именно так и было, чтобы не сказать лишнего.       — Да, не говорил, — согласилась Томпсон. — Но я искала твоего доминанта во всех соц сетях, но кто-то уже женат, кто-то недавно переехал в другую страну, кто-то сменил имя, но поддержка сайта ещё не одобрила смену имени на странице. Вероятно, он приблизительно твой ровесник, но цвет глаз не совпадает. Карие, но ближе к янтарному, не думаю, что это были фильтры или ты не различаешь цвета, для кондитера это важно. Блондин, конечно, понятие растяжимое, но всё-так светло-русый не спутать с золотистым или платиновым.       — К чему ты клонишь? — Только сейчас Чарли немного, но напрягся, даже начал потихоньку нервничать.       — К тому что твоего доминанта не существует. Вернее, он существует, но показания не сходятся, поэтому я думаю, что ты нам соврал. Да, твоя личная жизнь не наше дело, Чарли Бакет. Я это учла. — Голос Томпсон звучал всё также мелодично и буднично, будто бы они сейчас говорят о погоде за окном. — Но затем я подумала: «Зачем Чарли Бакету врать нам, если бы его доминант был бы, к примеру, обычным руководителем из другой пекарни. Поэтому сейчас все мои мысли забиты тем, а ты в курсе, что я собираю сплетни, что твой доминант – один из наших учителей. Поэтому ты не говоришь никому правду, — высказала свою теорию Апрель, на что Клайд присвистнул.       — Это правда? — уточнила Мелтон.       Сейчас Чарли понял, что оказался в безвыходной ситуации: ложь сейчас может обойтись в действительно высокую цену, потому что Апрель права, если бы его доминант не был какой-то выделяющийся личностью, то он бы не стал врать и что-то придумывать, тем более его ложь наоборот подогрела интерес к его личной жизни.       Бакет сразу же вспомнил совет мистера Вонки, но он не думал, что его не правда вскроется настолько быстро.       Он не учёл, что Томпсон действительно хорошо анализирует людей и видимо планирует работать детективом, потому что разгадывание этой загадки принесло ей огромное удовольствие, а сейчас она больше всех хотела получить желаемый ответ.       Чарли помолчал буквально несколько секунд и, набрав в лёгкие воздух и выдохнув, произнёс:       — Мистер Вонка. Мой доминант – Вилли Вонка.