Ярче звёзд

      — Ох, я в растерянности. Судя по его взгляду, он был несчастлив. Как можно быть несчастным от того, что только что подписал контракт с тем человеком, который вдохновил тебя заниматься новым делом? — размышлял Вилли Вонка, смотря на белый-белый потолок, который вынуждал шоколадного инженера продолжать изливать душу. Глядя на такой вид, хотелось только говорить и ещё раз говорить.       — Может быть, ему не понравился какой-то из пунктов? Или я принёс ему невкусное печенье? Даже не помню, чтобы он к нему притрагивался. — Вилли вздохнул. — Его глубокие карие глаза были полны такой душераздирающей печалью… Я был не в себе, когда узнал, что его ударили. И второй раз, когда он удивился моему беспокойству. Разве, я похож на камень? Не думаю. Что ж, теперь в школе ему будет спокойнее, по крайней мере, я на это надеюсь. Но пока я не понимаю как сделать так, чтобы он чувствовал себя спокойно на моей фабрике.       Вилли Вонка повернул голову в сторону и столкнулся взглядом с Умпа-Лумпом, который внимательно его слушал.       — Получается, я должен что-то сделать для того, чтобы он начал чувствовать себя здесь комфортнее. — Вонка выдержал паузу, а затем радостно прокричал. — Ничего так не сближает людей, как свидание! Спасибо, док, вы, как всегда, чудесно справляетесь со своей работой!       — Чарли, ты серьёзно? — еле выдавил из себя мистер Бакет, переводя взгляд с сына на супругу и наоборот.       — Мистер Бакет, вы должны беречь силы, не беспокойтесь. Он всё обдумал прежде чем принять решение. Вы же его знаете, — спокойно вмешалась в диалог миссис Бакет, врала и не краснела, зная, что Чарли думал меньше двадцати четырёх часов. Это очень мало. Она сама это прекрасно понимала.       — Кто он? — твёрдо спросил отец.       — Вилли Вонка, — максимально спокойно, насколько это было возможно, ответил Чарли.       Мистер Бакет ничего не ответил. Он похлопал глазами и протёр лицо руками. Видимо, ему казалось, что его семья до сих пор продолжала ему врать.       — Вилли Вонка отдал ему одну из своих банковских карточек. Мы купим с вами билеты и полетим в Израиль на лечение, а Чарли переедет к Вонке на фабрику, — начала объяснять миссис Бакет.       Она даже не успела расспросить сына об условиях, написанных в контракте, так как на кухню в этот момент спустился мистер Бакет и, услышав про договор, принялся расспрашивать о нём, скрестив руки на груди: у них с миссис Бакет это было семейное. Но так как это было личное дело Вонки и её сына, женщина всё равно бы не решилась оставить этот вопрос на потом. Хотя её сильно насторожил секундный пустой взгляд и продолжительная излишняя задумчивость их мальчика: Чарли до сих пор выглядел каким-то потерянным.       Мистер Бакет хотел было начать возмущаться, он изредка был любителем поворчать, но лишь прокашлялся и монотонно произнёс:       — Твоё решение, Чарли, — прохрипел мистер Бакет, который благодаря таблеткам мог более менее разговаривать. — Мы с удовольствием потом познакомимся с мистером Вонкой лично. Спасибо ему и тебе.       Мистер Бакет не видел смысла раздувать конфликт, в конце концов, они больше ничего не могли сделать, а сын о нём позаботился так, как посчитал нужным, и он был очень благодарен ему за это.       — Я горжусь тобой, — произнёс мистер Бакет, которого миссис Бакет чмокнула в щёку, заметив на лице мужчины едва заметную улыбку. Хорошее настроение определённо тоже будет способствовать улучшению самочувствия мистера Бакета, это сейчас было самым важным.       — Какие у тебя планы, Чарли? Не переживай, я помою за всех посуду, — сказала миссис Бакет, понимая, что они и так его задерживают, её руки продолжали покоиться на плечах мистера Бакета.       — В школу, затем соберу чемодан. Мистер Вонка сказал, что подготовит в ближайшее время мне комнату. Когда точно перееду неизвестно, но так же в ближайшее время, — начал Чарли. — Ещё написал начальнику. Уволился. Он никак это не прокомментировал, думаю, что ему не составит проблем найти нового работника. Я не вижу смысла работать у него, если буду обучаться всему у мистера Вонки и соответственно там работать.       Это решение далось Бакету легче, чем остальные. Прошло уже около получаса с того момента, как он написал о своём увольнении, но чувствовал себя от этого лучше с каждой секундой. Хотя ему и нравилось там работать. Но это «нравилось» заключалась только в том, что Бакет любил труд, но он почему-то не думал, что у Вилли Вонки ему будет легче, поэтому и не жалел.       — Уволился? — удивилась миссис Бакет. — Думаю, так будет правильно. Не думаю, что мистер Вонка оставит тебя без дела.       — Я в этом уверен, — грустнее, чем хотелось произнёс Бакет.       Почему-то он воспринял эти слова как: «Мистер Вонка не оставит тебя в покое», что, на взгляд самого Чарли, было не так далеко от правды.       «Да почему я думаю о нём так плохо?», — подумал Чарли, сегодня вечером ему опять нужно прийти к Вонке.       Им необходимо обменяться номерами телефонов, хотя Бакет даже не был уверен, что тот у него был, что было бы весьма странно для их времени. Но мистер Вонка странный, что Чарли и учитывал.       Когда Чарли сидел за столом в столовой, то чувствовал себя неуютно, хотя намного спокойнее, чем утром дома.       Он был рад тому, что диалог с родителями прошёл максимально комфортно, и отец не устроил ему скандал, а мать досканально не обсудила с ним не один из пунктов.       Когда родители ценили и принимали его решения такими, какими бы они не были, то для Бакета это было очень ценно. Очень-очень.       — Чарли, на тебя Мелтон смотрит, — тихо произнесла Строум, сидящая рядом, честно говоря, Бакет даже не замечал её присутствия.       Чарли поднял взгляд на Аделину, она сидела за крайним столиком абсолютно одна и внимательно смотрела на Бакета, слегка наклонив голову набок. Она тоже приносила себе еду в контейнере, но только это были блюда, приготовленные её личным шеф-поваром, о чём вероятно была осведомленна вся школа.       — Теперь и я на неё смотрю, — сказал Чарли, начав пародировать движения Аделины, чему блондинка была не особо рада.       Мелтон покрутила пальцем у виска, а затем указала на своё запястье правой руки, напоминая тем самым, чтобы Чарли не зазнавался. Бакет, в свою очередь, показал жестами, что не выбирал кем рождаться и она тоже.       Аделина показала руками крест, что означало, что она полностью с ним не согласна.       — Не знаю, как с ней уживается Стеффани. Неугомонная, — произнесла Пенелопа, она говорила о её девушке-сабмиссиве, которая сегодня не появилась в школе.       К слову, плюсы в жизни сабмиссивов всё-таки были, один из них отчётливо ощущался в учебных заведениях и на работе: это гибкость графика. Шанс того, что отчислят сабмиссива из-за прогулов крайне мал, но не стоит этим пользоваться без надобности.       Это было бонусом для сабов по той причине, что доминанты могут их покалечить до такой степени, что можно месяц пролежать дома, не вставая, и тогда доминант своего сабмиссива пахал за двоих. Простыми словами: с сабмиссивов спрос меньше. От доминантов общество ожидает высот, особенно в карьере и учёбе.       Чарли настойчиво продолжал жестикулировать и оборвал их необычный диалог на том, что опустил взгляд на стол.       — Она идёт, — осведомила его Строум.       Аделина сразу же ринулась со своего места в сторону Чарли, как только тот отвернулся от неё.       — Ты не имеешь никакого права вести себя со мной неуважительно! — гневно крикнула Мелтон, она схватила Бакета за кисть левой руки, но отдёрнулась от него, как от огня, когда её метка начала жечь.       — Что? — не своим голосом произнесла она, видя такое же замешательство на лице у Строум, которая была не в курсе, как и Аделина, что Чарли занят. — Шервуд! Ублюдок. Пускай возвращает деньги.       Она снова схватила Бакета за кисть руки и потащила за собой, но вновь вскрикнула, схватившись за свою руку.       — Чёрт возьми, просто иди за мной! — крикнула она.       — Никуда я не пойду, — спокойно ответил Бакет, во-первых, он не хотел оставлять Строум одну, а во-вторых, свой завтрак. Он чересчур проголодался за весь урок литературы, вероятно, из-за недостаточно плотного завтрака дома.       — Иди за мной! Пожалуйста, Бакет! — было заметно, как слово «пожалуйста» далось Аделине не просто. Это всё-таки подействовало на Бакета, который направился за ней.       Параллельно Мелтон что-то печатала в своём телефоне, Чарли шёл слегка позади неё, прислушиваясь к стуку каблуков, из-за которых девушка была выше самого Бакета на пол головы.       Она была одета в чёрное, облегающее, короткое платье с вырезом на груди, туфли на широких каблуках были под цвет него. А на шее красовалось ожерелье из дорогих кристаллов. Аделина никогда не надевала на себя яркую одежду и не носила больше одного украшения, даже ходила без сережёк, ей было достаточно одного ожерелья, которое демонстрировало статус её семьи.       — До сих пор не верю, Бакет, что была права! Спасибо, удружил. Сделаешь меня ещё богаче. — Она хихикнула, выглядя до безумия счастливой, будто выиграла самый главный приз в своей жизни.       Чарли её не понимал, пожалев, что согласился с ней идти уже несколько раз.       — Надеюсь, что ты мне всё объяснишь.       — О, надеюсь, что тебе хватит мозгов понять, — насмешливо сказала Аделина, но замялась, понимая, что он может развернуться и наотрез отказаться с ней идти. Она не его доминант. — Извини, эмоции переполняют. Буквально вчера я проиграла много денег, а сегодня они все мне вернуться в двойном объёме.       — Видишь, как порой жизнь поворачивается, но у меня много вопросов к Шервуду, — она цокнула, и они зашли в один из кабинетов, который находился в состоянии ремонта и пока не использовался.       — Ты мне нужен здесь только на пять минут, чтобы я всё продемонстрировала и мне поверили, — уточнила Мелтон, сейчас ей было заметно комфортно рядом с Чарли, но только потому что тот был ей полезен.       — Понял, — сказал Чарли, решивший не сдвигаться с места.       Через несколько минут в класс зашли Адриан Шервуд и молчаливый доминант Виктор Макклейн, он всегда говорил мало, но по делу и был не любителем отвечать на уроках. Макклейн перевёлся в их класс со старшей школы.       Он выделялся из всей компании тем, что всегда вёл себя строго и высокомерно, но эта высокомерность не проявлялась настолько эмоционально, как у Аделины. Макклейну не нужно было разговаривать, чтобы человек почувствовал себя рядом с ним неуютно, а тем более саб.       — Что нужно, Ада? Зачем здесь Бакет? — ядовито прошипел Шервуд, он глянул в сторону двери, когда та снова открылась и в класс зашли доминант Клайд Марш, который сидит позади Чарли и таскает у него ручки, и доминантка Апрель Томпсон – лучшая подруга Аделины и староста класса.       Если бы Чарли не был связан с мистером Вонкой контрактом, то мигом выбежал бы из класса, настолько быстро, чтобы пятки сверкали, но сейчас он спокойно стоял, молча смотрел на всех и сохранял дистанцию.       — Помните наш спор? Мы спорили на деньги, есть ли у Бакета доминант, что и проверил вчера Шервуд. Но, — продолжая говорить Аделина всё ближе подходила к Бакету, медленно, как хищник обычно продвигался к своей жертве. — Он у него есть!       Она схватила Чарли за кисть руки и сжала со всей силы до такой степени, что её всю протрясло от боли, и она издала болезненный крик, который невозможно было бы подделать.       — Осторожнее, — сказала Томпсон, подбежав к Аделине, волосы которой будто бы наэлектризовались.       — Но вчера моя метка не жгла, следовательно он подписал контракт вчера вечером, — фыркнул Шервуд.       — Но! Это значит, что он состоял в отношениях, а подписан контракт мог быть только вчера, как ты и сказал, — аргументировала Мелтон, собираясь вернуть свои деньги. — А мы спорили на то, есть ли у него доминант, а не подписан ли контракт.       — Справедливо, — согласился Макклейн, оценив ситуацию.       Виктор единственный стоял ближе к выходу, опираясь на стену и смотря на всё без особого интереса. Ему одному было неважно выиграл он или проиграл в этом споре.       — Вы действительно спорили на это? — спросил Бакет, смотря на всё происходящее без энтузиазма, как на цирковое выступление.       — Да, представь себе, — посмеиваясь, произнёс Марш, который единственный не был удивлён тому, что вся ситуация выводила больше всех из себя Аделину, но именно таким образом они хотели ей напомнить о чрезмерной наглости, которой достаточно уже по горло. — Так и знал надо было принимать сторону блондинки. Нет, послушал злюку Шервуда, — с наигранной капризностью в голосе сказал он.       Адриан на высказывания Клайда только закатил глаза и провёл рукой по тёмно-рыжим волосами, которые были собраны в короткий хвост.       — Я не собираюсь возвращать деньги. Я считаю, что нужно учитывать, что узнали мы о том, что он ни с кем не связан контрактом вчера. Спор был завершён. Мало ли кто этот доминант и в каких они отношениях до подписания договора, — сказала Апрель, немного отойдя от Аделины, убедившись, что та хорошо себя чувствует.       — Ты не права! — Аделина топнула ногой и посмотрела на Бакета. — Кто твой доминант?       — Это конфиденциальная информация, которую я имею полное право не разглашать, — не думая, ответил Чарли. Он ничего не собирался им говорить.       — Он хотя бы учится в нашей школе? — спросила она же.       — Конфиденциальная информация.       — О, секретики. — Клайд потёр руки друг о друга и улыбнулся.       Чарли заметил, что Марш любил давать непрошенные комментарии.       — Всё, Аделин. Закрыли тему. Если Макклейн считает нужным вернуть деньги, то пусть возвращает. Я не собираюсь, — решительно стояла на своём мнении Апрель. Она всегда отличалась своим упрямством и спорила с учителями на уроках. — Пусть все кто считает нужным вернуть деньги возвращают.       — Ты серьёзно, Апрель? — злобно спросила Аделина, она была недовольна реакцией близкого для него человека, который прекрасно понимал, что в данном случае не прав.       — Нет, май, — рассмеялся Клайд. — Извините. — Он резко замолчал и постарался скрыться в тени кабинета, от суровых взглядов двух девушек.       — Да, серьёзно, — утвердительно ответила Томпсон.       Аделина бросилась на неё и схватила девушку за волосы, стараясь повалить на пол, чего не ожидал ни один из присутствующих.       Бакет быстро пробежался взглядом по всем юношам в кабинете: Макклейн стоял всё так же неподвижно, Марш начал судорожно доставать из кармана брюк телефон, чтобы заснять происходящее, а Шервуд пошёл разнимать девушек, но, кажется, уже не успел, заметив, что Аделина вырвала у Апрель клок волос.       Чарли же решил быстро уйти и не вмешиваться, уже наигрался в героя.       Когда Бакет вернулся домой, то там никого не было, а на столе осталось письмо с тёплыми словами от миссис Бакет, которая решила не отправлять Чарли сообщение, потому что, по её мнению, получить что-то сделанное своими руками намного приятнее, чем напечатанный текст, хотя Бакет был бы рад и ему.       Он был приятно удивлён, что мать не стала откладывать важные дела, и они отправились на лечение, как можно скорее.       «Так чудесно, что повезло с билетами», — подумал Чарли, прочитав в письме, что мало того, что они обошлись им дёшево, так ещё и рейс отправляется прямо сегодня. Насколько Бакет понял, то одна пара решила не лететь и сэкономить деньги, поэтому продали билеты за цену ниже начальной.       «Трудно назвать это экономией, не зная ситуации, но будем считать что все довольны», — решил для себя Чарли, следуя собирать чемодан. Он не знал переедет ли к Вонке уже завтра, поэтому его было необходимо собрать заранее, благо, и вещей у Бакета было немного. Также из письма Чарли понял, что те отпишутся ему тогда, когда уже будут в Израиле.       «Жаль, конечно, что не проводил, но ничего. Не последний раз видимся», — подумал Бакет, достав чемодан из под кровати.       «Вероятно, возьму его с собой, а оставшиеся вещи положу в рюкзак, когда Вонка даст добро на переезд», — подумал Чарли, чтобы позже не таскаться с чемоданом, если это всё равно придётся делать в ближайшем будущем.       На фабрике он оказался уже вечером и только когда оказался на её территории подумал о том, что со стороны мистера Вонки очень деликатно предоставить ему свою комнату, а не делить одну. Чарли не был к этому готов, вероятно, как и сам Вонка.       — Мистер Вонка! — крикнул Чарли, оповещая хозяина фабрики о своём приходе.       Он интуитивно повесил куртку на вешалку, которая по началу чуть ли не свалилась на пол вместе с курткой из-за его неаккуратности. Чемодан он оставил там же.       Было слишком плохо видно из-за тусклого освещения. Но когда Бакет пригляделся, то заметил рассыпанные лепестки фиалок, образующие собой тропинку, и маленькую записку, которая лежала на одном из лепестков прямым небольшим листком.       Чарли поднял записку с пола, на ней ровным почерком было написано: «Следуй за лепестками, Чарли».       Лепестки, насколько Бакет понял, вели в сторону кухни.       «Что же он придумал?», — подумал Бакет, идти было не особо приятно из-за приглушённого света, который давил на глаза, а на кухне и вовсе царил полумрак.       — Мистер Вонка? — произнёс Чарли, зайдя на кухню.       Он сразу уже увидел Вилли Вонка, сидящего на стуле в дальнем конце стола.       Вся кухня была освещена ароматическими свечами с запахом шоколада, а на столе стояло множество изысканных блюд, по большей части именно десертов: от шоколадных пончиков до всевозможных вкусов мороженого.       — Я ждал тебя, — добродушно произнёс Вонка, широко улыбнувшись. Выглядел он, как обычно, роскошно, в отличие от самого Бакета.       Нет, Чарли не носил дырявые свитера или потёртые брюки, как в детстве. На нём была классическая чёрная водолазка и чёрные базовые брюки на высокой талии, но это выглядело слишком скучно, не уникально, хотя и элегантно за счёт его внешних данных. Но это только сейчас заставило Чарли задумался над тем, что самому мистеру Вонке может быть с ним некомфортно спустя время, а не ему. Но Бакет сразу же принял решение не меняться, так как не требовал и не собирался этого требовать от Вилли, считал, что они должны понравиться друг другу такие какие есть. За исключением, если мистер Вонка будет обращаться с ним жестоко. Тогда Вонка ему точно никогда не понравится.       — Я вижу, вы постарались. — Чарли не знал как реагировать, возможно, потерял дар речи.       Приглядевшись, он увидел, что и стол украшен лепестками фиалок, но намного меньше тех, что покоились на полу.       Он отодвинул для себя стул и сел на него.       — Рад, что тебе нравится, — воодушевлённо сказал Вилли, внимательно наблюдая за выражением лица Чарли. — Я хочу, чтобы мы сблизились. Нашли общий язык.       Бакет не рассчитывал услышать эти слова, тем более сегодня. Из-за двух фраз на Чарли накатила едва ощутимая тревога, эти слова просто не состыковывались с тем самым пунктом в контракте. Но никто не говорил, что Вонка будет обращаться с ним плохо с самого начала. Но никто и не говорит, что не начнёт через время, а это лишь для потери бдительности Чарли, который так или иначе старался к нему привыкнуть.       «Зачем я себя накручиваю?», — подумал Бакет и, наконец, поднял на мистера Вонки взгляд. Расстояние между ними было слишком ощутимым, это Чарли Бакета определённо не устраивало.       — Это звучит весьма странно, учитывая наше с вами расстояние друг от друга, — прямо сказал Бакет.       — Оу. — Вонка, недолго думая, встал со стула и взял его в руки. Он направился с ним к Чарли и поставил его справа от Бакета, что когда сел их носки обуви соприкоснулись.       — Да, вы меня правильно поняли. — Чарли только решил внести свои коррективы: он поднялся со своего стула и переставил его так, чтобы сидеть напротив мистера Вонки, так ему было намного комфортнее.       — Отлично! — радостно сказал Вонка, положив подбородок на руки, которыми он упирался локтями о стол.       Чарли не хотелось, чтобы мистер Вонка держался от него на дистанции. Раз уж так вышло, то ему бы хотелось, чтобы Вонка не стремительно, но её сокращал. Потому что ему нужно было узнать Вилли раз уж им быть вместе до тех пор, пока сам Вонка не разлучит их.       — Как прошёл твой школьный день? Больше никто не докучал? — спросил Вонка, сегодня он не выглядел обеспокоенным, но не спроста начал их разговор именно с этого. — Извини, секунду. Его салат остался на другом конце стола, поэтому мистер Вонка сходил за ним и вернулся.       — Если ты что-то хочешь, то говори. Я сам составлял меню ужина, поэтому все блюда видел собственными глазами, а десерты вовсе готовил сам. Вернее, они прямиком из цехов, но будем считать так, — добавил мистер Вонка, ожидающий ответа. — А, и, как отреагировали твои? Да, ты понял. — Вилли принялся есть греческий салат, Бакет ел цезарь.       Вонка ведь ещё не знал, что Чарли нравится, поэтому поставил перед ним самый популярный салат из всех салатов, хотя и другие при надобности могли найтись на столе, а если нет, то всегда можно было заказать.       — Тебе нравится цезарь или лучше другой салат? — спросил Вилли ровно тогда, когда Бакет начал говорить. — Извини.       Чарли беззаботно полуулыбнулся, ссылаясь, что поведение мистера Вонки говорит об его чуткости. А, возможно, об её отсутствии. Спорный момент.       — Ничего страшного, но, пожалуйста, не задавайте больше двух вопросов за одну минуту. — Чарли выдержал паузу, вспоминая их последовательность, и решил начать с конца. — Цезарь меня полностью устраивает, другой салат не нужен. Мои родители отреагировали неоднозначно, они беспокоятся. Но уже сегодня они улетели в Израиль, повезло с билетами. Они очень вам благодарны, как и я.       — Я рад. Но почему беспокоятся? — перебил его Вонка.       Чарли слегка нахмурился, демонстрируя своё недовольство.       — Извини-извини, — обеспокоенно повторил Вонка, он сделал вид, что взял со стола ключик и закрыл им себе рот на замок.       — Ну, мне кажется, что всё вполне очевидно, — продолжил Чарли, немного отводя взгляд.       Он действительно не понимал, что здесь может быть непонятно. Обычно родители беспокоятся просто потому что родители, когда им не безразлична жизнь их чада.       — Я забыл ваш первый вопрос, — сказал Бакет, вновь посмотрев на Вилли.       Вилли Вонка сделал вид, что снова взял со стола ключик и открыл им рот, но до этого его совершенно не смущало, что он не только слушал, но и ел салат.       — Как вы ели с закрытым ртом? — изумился Бакет.       — Волшебство. — Вонка улыбнулся. — Я спросил про твой школьный день. Тебе никто не докучал? Я прекрасно осведомлён, что сейчас ты под защитой, но словесные нападки могут не прекращаться. Тебя никто не обижает?       — Почему вас это так беспокоит? — спросил Чарли, он понимал, что отвечать вопросом на вопрос не культурно, но сделал это снова.       — Не отвечай мне больше вопросом на вопрос, — попросил Вонка. — Постарайся, сначала отвечать на мои, а затем задавать свои.       Чарли виновато кивнул.       — Меня это беспокоит, потому что ты под моей защитой. Психологическое насилие ещё хуже, чем физическое. Об этом не рассказывают в школе? — Вонка сделал паузу на глоток горячего шоколада. — Контракт не защищает от психологического насилия со стороны других доминантов. Да, мне это важно.       Чарли мысленно согласился. В какой-то степени Вилли Вонка действительно был прав, но стоит учитывать, что все люди разные. Хотя физическая боль часто совмещена с психологической, но было тяжело воспринимать эти слова от человека, которому по своей природе нравится причинять ту и другую боль.       Также Чарли было тяжело воспринимать слова, которые означали, что для мистера Вонки его состояние и безопасность действительно важны: Бакет не торопился доверять. Но такое поведение со стороны мистера Вонки было для него ценным, но ему не хотелось привыкать к хорошему, в случае чего, отвыкать будет сложно.       — В целом, всё в порядке, хотя сегодня и произошла одна не очень приятная ситуация. Самым неприятным в ней является факт того, что у меня спросили кто мой доминант, соответственно стало известно, что я подписал с кем-то контракт. Но я не ответил с кем, — в кратце рассказал Чарли, не считая нужным говорить об этой ситуации более подробно, вернее, ему не хотелось.       — А почему? — озадаченно спросил мистер Вонка.       — Почему не сказал, кто мой доминант? — уточнил Чарли.       — Да, ты верно меня понял, — радостно подтвердил Вонка, продолжив ждать ответ.       — Я... Я не знаю. — Чарли задумался. — Я подумал, что мне не поверили бы, хотя врать насчёт этого с моей стороны было бы бессмысленно, но я бы не хотел ничего говорить о своей личной жизни с теми, кому не доверяю. Тем более, не хочу, чтобы это обсуждалось всей школой.       Мистер Вонка покачал головой, принимая этот ответ. Он внимательно обдумал каждое слово Бакета. Каждое-каждое.       — Думаю, что ты поступил правильно. В данном случае, тебе виднее, мой мальчик. — Вонка хлопнул в ладоши, чтобы Бакет уделил ему особое внимание. — Попробуй это шоколадное мороженое. Оно тебе точно понравится! Из белого шоколада, — уточнил он.       Чарли взял из рук Вилли Вонка маленькую тарелку с тремя шариками шоколадного десерта. Он подобрал со стола чайную ложку и незамедлительно попробовал продукт.       — Как тебе? — спросил Вонка. — И оно не тает. Чудесно.       — Очень вкусное, — ответил Бакет.       — Кстати, мистер Вонка, а в вашем доме есть какие-то правила? — решил перестраховаться Чарли. — Я имею в виду: Могу ли я свободно передвигаться по всей фабрике?       — Тебе недостаточно контракта? Нет, если хочешь, то я могу ответить, что не можешь. Если хочешь, то могу запереть тебя на фабрике и никуда не выпускать.       Чарли не знал, что на это всё отвечать.       — Я шучу. Можешь, — ответил Вонка, заметив, насколько сильно Бакет напрягся. — Я не собираюсь ограничивать твою свободу, если у меня не будет на это весомых причин. Так-то я могу ограничить твою зону передвижения до твоей комнаты, будущей комнаты. Я её ещё не подготовил, — со своей всегдашней безапелляционностью сказал Вилли Вонка.       Чарли продолжал молчать.       — Хах, расслабься, а то мне самому становится неловко, — заявил Вонка, издав нервный смешок и качнув ногой, он легонько толкнул ногу Бакета своей.       — А что вы имеете в виду под весомыми причинами? — спросил Чарли, даже не дёрнувшись, хотя действие Вонки было недостаточно предсказуемым.       — Не знаю, — беззаботно ответил Вонка. — Тяжело привести конкретный пример. Или, может быть, я не хочу его приводить, — загадочный ответ дал он, на его лице появилась улыбка, говорящая о том, что сейчас Вонка был доволен собой.       Чарли ушёл в себя, заметно вжавшись в стул, но лишь на несколько секунд; он думал какой вопрос задать следующим.       — А расскажете что-то о ваших школьных годах? — спросил Чарли, постепенно доедая салат.       Вилли Вонка завис, начав смотреть на Бакета пустым взглядом и в тупую моргать.       — Они... Они ничем не примечательные. Абсолютно, — произнёс Вонка. — Меня всегда окружали какие-то люди, а кто со временем становилось неважно.       — А затем и вовсе стало неважно есть ли кто рядом? — спросил Бакет. — Я удивлён, что встретил вас, потому что все считают, что вы не покидаете свою фабрику.       — Покидаю, но очень редко. — Вонка выделил слово «очень». — Когда столько цехов, то да, действительно можно сутками не выходить, — согласился Вилли Вонка с самим собой. — Со временем ко всему привыкаешь. — Вонка продолжал безостановно мешать ложкой чай, Чарли понял, что нужно сменить тему.       — Если что, то я оставил чемодан с вещами у вешалки. Я бы хотел, чтобы вы оповестили меня заранее, поэтому не могли бы продиктовать ваш номер телефона? — попросил Чарли.       — Да, конечно, но я редко им пользуюсь. Обычно забываю где он. Тебе бы разве не было бы удобнее, чтобы я добрался до тебя на лифте? — спросил Вонка, хотя и понимал, что это уже не имеет смысла, поэтому просто продиктовал номер телефона, и Чарли позвонил ему, чтобы сохранился контакт. Как и следовало ожидать: Бакет даже не услышал телефонный звонок, значит, тот сейчас не у Вонки, если не на беззвучном.       — Вы не любите новейшую технику? — поинтересовался Бакет.       — Почему же? Люблю. Именно она мне и помогает делать все эти сладости, а один лифт чего-то только стоит! Но я крайне редко смотрю телевизор и пользуюсь телефоном, это правда. Наверное, это у меня привычка с детства. В школьные годы я больше читал книги либо проводил время со сверстниками, но больше всё-таки за книгами, поэтому у меня такое развитое воображение! В нынешнее время детей не отличить друг от друга, бродят по улицам, словно роботы! Они не виноваты. Меня больше удивляет, куда смотрят их... — Мистер Вонка проглотил известное Чарли слово. — Но, судя по всему, тебя хорошо воспитали. Это сразу заметно, что радует.       — Спасибо? — неуверенно поблагодарил его Чарли, на что Вилли Вонка хихикнул. — А почему вы не можете произнести слово «родители»? Извините, если это очень личное.       — Это очень личное, — сухо подтвердил Вонка, буквально одним взглядом говорящий: «Мы не будем говорить на эту тему сегодня. И точка».       «Зачем спросил?» — Чарли сделал глоток какао, стоящего рядом с рукой. Он был готов треснуть себя по лбу. Было ясно, как день, что Вонка ему ничего не ответит насчёт этого. Не сейчас.