На полу блестят осколки, сердце проткнуто иголкой,
Плачет кукла, стонет кукла от чужих обид,
Из ночных тягучих страхов боль ползёт, как черепаха,
Коль свеча в ночи потухла — будешь ты убит!
(Канцлер Ги — Voodoo Doll)
Над Санта-Доминго поднялся флаг независимой республики, белый, с замысловатой эмблемой. Альваро улыбнулся этому знаку свободы и поморщился, неожиданно заметив боль. В пылу боя ранение не давало о себе знать, но теперь горячка спала, и он заметил порез на плече. Рукав пропитался кровью, она уже стекала с пальцев. И как он этого не заметил? — Проклятие, — прошептал Альваро, садясь на ступеньку ближайшего дома. — Как я… Нужно было что-то делать, иначе… Истечь кровью сразу после победы — это была бы самая глупая смерть. Он уже начал расстёгивать рубашку, когда почувствовал до боли знакомый запах — кофе, сигары и ямайский ром. — Ты посмотри, — этот насмешливый баритон Альваро узнал бы даже в беспамятстве. — Наш малыш истекает кровью… Непорядок! Подняв голову, он увидел свою любимую парочку. Барон Суббота смотрел на него сверху вниз, насмешливо улыбаясь, а мама Бриджит держала его под руку и недовольно хмурилась. — Как же так? — она потянулась к нему, и муж охотно отпустил её. — Не переживай, мама всё поправит! Её ловкая рука забралась под рубашку и аккуратно коснулась раны. Альваро прикусил губу от боли и, снова подняв глаза, встретился взглядом с бароном. Тот смотрел на него знакомым хищным взглядом, но было в нём и что-то новое. Может, он скучал? Альваро хотелось надеяться, что скучал, но кто может точно сказать? — Так лучше, малыш, — Бриджит села ему на колени, спуская рубашку с плеча. — Идеально будет вообще без рубашки, — возразил Суббота, едва заметно облизывая губы. — Я смотрю, ты сделал парочку новых татуировок… Дорогая, разве ты не хочешь рассмотреть всё в деталях? Бриджит не стала возражать. Прежде, чем он успел оспорить это безобразие или даже открыть рот, она просто разорвала рубашку на лоскуты. Впрочем, Альваро и не собирался возражать. В присутствии этой парочки никакой одежды не жаль. Скоро они уже шли в сторону заброшенного парка. Беспощадное солнце, клонящееся к закату, жгло оголённое тело, но Альваро теперь было всё равно. Зажатый между двумя горячими телами, он плыл по городу, как во сне. Даже почти не смотрел на дорогу. А потому, когда его бросили на траву, а сверху навис барон, он даже вскрикнул от удивления. — Альваро, — чёрный палец прошёлся по белым губам и проник в послушно приоткрытый рот. — Почему ты так смотришь на меня? — Как я смотрю, барон? — он лизнул проникший в него палец. — И правда, как? — Бриджит присела рядом и запустила пальцы в его волосы. — Будто сокровище нашёл, — медленно произнёс Суббота, будто что-то понимая. — Неужели ты настолько соскучился, малыш? — Соскучился, это правда, — Альваро зажмурился, наслаждаясь их ласками. — Но дело не в этом. Не знаю, как это сказать. Суббота склонился к нему и поцеловал, жадно, горячо, как целовал всегда. И ещё горячее. Озарение нашло на Альваро так просто, будто он всегда это знал. — Я люблю вас, — прошептал он прямо в губы барона. — Любишь? — удивлённо выдохнул тот, обжигая горячим дыханием. — Любишь? — эхом отозвалась его жена. — Правда? Альваро провёл пальцами по его шее, коснулся влажных пухлых губ и улыбнулся. Мысль блуждала в его голове довольно давно, искры сходились и расходились, не давая уловить свет, но теперь, увидев барона по-настоящему, а не в дыму, он окончательно сформулировал, что его мучало все эти долгие месяцы в Тихом океане. — Люблю, — повторил он, ловя блуждающую руку Бриджит и прижимаясь губами к её пальцам. — Жизнь без вас… Порой совершенно невыносима. — О, я понимаю, — Суббота быстро пришёл в себя и накрыл его пах своей большой рукой. — Как нас не любить? — Справедливо, — охотно согласилась Бриджит. Теперь она лежала на животе и целовала его. Её длинные пальцы с длинными острыми ногтями блуждали по его голове, понемногу сводя с ума. Барон тем временем стянул с него сапоги вместе со штанами и занялся своим любимым делом — издевательством. Пройдя кончиками пальцев по болезненному возбуждению, он лизнул кончик своим горячим шершавым языком. — Ах-х, — Альваро простонал в губы Бриджит. — Ты… — Издеваюсь? — рассмеялся Суббота и взял в рот, заглатывая сразу на всю длину. Он сжал траву в кулаках, а она покрывала нежными поцелуями его лицо и шею. Когда он запрокинул голову от нового приступа удовольствия, она прикусила его за подбородок и положила мягкие тёплые ладони на шею. — Малыш, — Бриджит облизнула губы и подарила ему сладкий поцелуй. — Ты такой красивый… — Ах, — Альваро прикусил губу. — Правда?.. — Ты мне не веришь? — она усмехнулась, нежно так и совершенно беззлобно. — Глупыш… Барон тем временем развёл его ноги в стороны и спустился ниже, помогая себе пальцами. Альваро зажмурился от удовольствия. Бриджит снова поцеловала его. Удерживая в жаркой и такой прекрасной реальности.***
Барон Суббота одной рукой сжал его шею, а другой — обхватил за талию. Альваро даже не пытался сопротивляться. Только схватился за его руки, прижимаясь к нему спиной. Барон был внутри. Целиком. — Пожалуй, я была неправа, — мама Бриджит, совершенно обнажённая, смотрела на них таким хищным и голодным взглядом. — Вместе вы ещё красивее, — игриво проведя у себя между ног, она усмехнулась. — Ну прости, — казалось, барон извинялся искренне. — Я немного занят. — Издеваешься? — на момент в её чёрных глазах Альваро увидел тот костёр, у которого они встретились пол-океана назад. — Между прочим, у нашего малыша тоже есть, чем меня порадовать. Они смотрели друг на друга, кажется, целую вечность. а затем, поняв, о чём она, Суббота сжал пальцы на его шее. — Так вот какие дела у тебя были на Гавайях, — видимо, понимая, что Альваро сейчас не в состоянии ни спорить, ни даже разговаривать с ним, барон сосредоточил внимание на жене. — А меня не позвали… — Ты бы всё нам испортил, — Бриджит не собиралась сдаваться, напротив, она села расставив ноги, как бы приглашая. — Как всегда. — Так значит, я всё всегда порчу? — Суббота отпустил руки, позволяя Альваро упасть в её объятия, а затем опустился сам. Она не удосужилась ответить. Вместо этого она прижала к себе почти обессиленное от любви белое тело, прячась за ним, как за щитом. Альваро ничуть не возражал против такого расклада, напротив, ему хотелось, чтоб его любили со всех сторон… А потому он потратить последние силы на то, чтобы оказаться внутри неё. Бриджит тихо ойкнула, словно не ожидала такого поворота, и игриво посмотрела на мужа. — Здесь мы точно без тебя не справимся, — она рассмеялась, и он не смог устоять. — Любовь моя, — Суббота поцеловал жену, одновременно входя в расслабившегося было Альваро. — Ах-х, — Бриджит простонала в унисон с ним. — Ах, ты… — Незаменим, — медленно и с заметным трудом произнёс Альваро. — Игрушкам слова не давали, — барон резко дёрнул его за волосы и впился зубами в шею. Капля густой алой крови капнула на горячую грудь Бриджит и испарилась через мгновение. Она нежно улыбнулась и ласково коснулась белых губ, стирая одинокую слезу с его щеки. — Не плачь, малыш, — прошептал Барон, обводя ухо горячим шершавым языком. — Мы тебя любим. — А? — Альваро вздрогнул всем телом, услышав это. — Мы тебя любим, — повторила Бриджит.***
Аделаида и Себастьян, все такие красивые, в белом, стояли у алтаря, а за ними распласталось голубое бескрайнее небо и такое же голубое бескрайнее море. Ничего не загораживало обзор: ни одинокая скала, ни тощая пальма, ни даже жалкий облезлый от жары кустик. Альваро поднял голову, ловя взглядом облака. Такие же белые, как двое у алтаря. Слишком много белого для одного дня. Альваро с радостью добавил бы пару чёрных фигур в этот праздник жизни. Но как? Их же теперь не вызовешь. Никак. Ни сладкими конфетами, ни волшебным знаком. Ни даже крепким ромом. Смертные не откликаются на зов. Когда Аделаида сказала ему об этом, Альваро захотелось её сжечь. Конечно, против морского дьявола нужна любая помощь, конечно, они знали, на что шли, но… Он всё равно злился на неё. И на себя тоже. Он чувствовал себя так, будто его любимые погибли. Хотя на самом деле это было далеко не так. Они живы, просто… Просто неизвестно где. Альваро поймал взгляд Себастьяна. Вот кто полностью его понимает. Тот, кто искал Аделаиду пять лет. Почему-то уверенный, что она жива. Сердце подсказывало, а? Ах да… У него же тогда не было сердца. Как ему это удалось? — Капитан? — Эйш подкралась к нему так внезапно, что он вздрогнул и чуть не упал со стула. — Ты в порядке? — Да, конечно, — обернувшись на неё, Альваро увидел, что я её спиной скромно стоял Теннет. — Ты… Вы с Джоном чего-то хотели? — Джонни предложил мне выйти замуж, — она сияла от счастья, и капитану казалось, что её свет обжигает его. — Совет да любовь, — неуверенно произнёс он. — Я рад за вас. Эйш, похоже, совершенно не смущало отсутствие энтузиазма. Она бросилась ему на шею и так крепло сжала, что он на мгновение вспомнил Кая с его любовью к удушению. — Мы хотели спросить вас, капитан, — поняв, видимо, что его невеста слишком счастлива, чтобы говорить, Теннет решил подать голос. — Вы могли бы поучаствовать в церемонии… В качестве отца невесты? Отца… Невесты… Неужели? — Девочка моя, — чуть отстранив от себя Эйш, Альваро пристально посмотрел ей в глаза. — Ты это серьёзно? — А как же? — её глаза влажно блестели. — Разве ты позволил бы кому-то другому вести меня под венец? — Нет, конечно, — он поцеловал её в лоб. — Я согласен. — Спасибо! — ещё раз чуть ни придушив его, Эйш убежала, видимо, выбирать платье, и Джон, кивнув ему с лёгкой улыбкой, последовал за ней. Альваро откинулся на спинку стула. Даже у Теннета всё хорошо. У человека, который полгода как потерял команду, корабль и смысл жизни. Где справедливость в этом мире? Почему все вокруг счастливы, а он должен страдать? — Альваро-о, — к нему подсел уже залитый по уши Жак-Люмьер. — Ты чьего? — Грустить — не дело, — с другой стороны возник Китобой ровно в той же кондиции. — Мы вести тебя пить. — Да ладно вам… Альваро хотел выкрутиться, но не успел — заядлые пьяницы оказались проворнее и подхватили его под руки. Он кинул умоляющий взгляд на Себастьяна, но тот только улыбнулся. Чтобы ещё раз… Скоро они уже сидели в ближайшем баре, который, по случаю торжества, брал с посетителей лишь половину цены, и заливали в глотку белого капитана стакан за стаканом. В тот момент, когда ему наконец показалось, что Суббота где-то рядом, Альваро окончательно понял, что достиг дна. Более пьяным он не мог быть. — Обожаю вас, ребята, — прошептал он, бессильно опуская руки на стол, чтобы иметь хоть какую-то точку опоры. Кроме задницы, конечно. — Сегоднья такой чудьесный день, — выпив ещё, Жак-Люмьер вдруг стал разговаривать более внятно. — А на тебье лицо ньет… — Что-то случиться? — Кай откровенно лапал его за бедро, но Альваро было всё равно — если любимые могут быть, где угодно, то сойдёт и потомок викингов. — Не уверен, что вы поймёте, — он опустил голову и посмотрел на свой стакан, где на донышке осталась капелька рома. — Людям, не связанным с магией, сложно понять… — Ты попробуй, — почти без акцента сказал Жак, приобнимая его за плечи. — Вдруг? — Раньше я был на связи с духами почти всегда, — начал объяснять колдун, чувствуя, как заплетается язык. — Потом… Сами знаете. В бою многие погибли, другие потеряли своё бессмертие и стали смертными… Людьми то есть. — У тебья были любьимчики? — похоже, Жак-Люмьер и правда пытался ему помочь, а от Кай, похоже, твёрдо вознамерился затащить его в постель и отыметь, как последнюю шлюху. То есть, как обычно. — Ты даже не представляешь, насколько прав, — Альваро прикрыл глаза и тут же почувствовал запах кофе и рома. — Есть одна парочка… Проклятие, месяц назад я признался, что люблю их. И они ответили мне взаимностью… — Теперь они погибнуть? — даже Кай, кажется, расстроился. — Я не знаю, — окончательно смирившись со своей судьбой, Альваро опустил голову на плечо Китобоя. — Не знаю, живы они или нет… Но даже если живы, я полностью потерял с ними связь. — Если оньи живы, — Жак-Люмьер положил руку на дрожащее колено. — То ты можьешь их найти. Вьерно? Запах сигарного дыма ударил в нос, и жёсткие чёрные руки легли на его плечи, хорошенько встряхнув. Кай тут же отшатнулся, как от накретого на солнце камня. На его место пришла Бриджит. Она села к нему на колени и обняла за шею. И ещё… Она была куда тяжелее, чем в виде духа. — Малыш, — голос Субботы звучал угрожающе. — Что за упаднический настрой? Неужели ты правда думал, мы оставим свою любимую игрушку каким-то смертным? Его руки, его восхитительные чёрные руки были ещё более жёсткими и сильными, чем раньше. Альваро блаженно закрыл глаза и облокотился затылком о его упругий подкаченный живот. — Отбой тревоги, — произнёс он в пустоту, обращаясь к своим коллегам-капитанам. — Я хочу остаться с ними наедине. Мгновение, и он услышал шаги прочь. Сердитые и громкие, Кая Китобоя, и лёгкие и неустойчивые, Жака-Люмьера. Альваро запрокинул голову, приоткрыв глаза, чтобы увидеть Субботу. — Жаль, что все на нас смотрят, — произнёс он тише, чем обычно, видимо, действительно не хотел, чтобы его слышали. — Иначе я бы столько всего с тобой сделал… Барон сел на тот стул, откуда только что встал Жак-Люмьер. Бриджит поцеловала Альваро в щёку, и тот моргнул от удивления. — Я повторю вопрос, который задавал в парке, — Суббота выглядел серьёзнее, чем когда-либо. — Почему ты так смотришь на меня? — Я… — Альваро даже не нашёлся, что ответить, только приобнял Бриджит за талию и осторожно коснулся руки Субботы, который тут же прижал его к столу за запястье. — Я думал, что вы… Что мне придётся вас искать… — Ах, малыш, — Бриджит уткнулась носом в его волосы. — Ты очарователен, — её кожа всё ещё пахла кофе и шоколадом. — Как мы могли так поступить с тобой? — Тебе, видимо, от нестабильности магии память отшибло, — Суббота смотрел ему в глаза. — Я же говорил, что мы любим тебя. Альваро шмыгнул носом. Конечно, это не значит, что они будут с ним всё время, но всё же… — Мы приняли решение быть с тобой, — подхватила мысль мужа Бриджит. — Пока смерть не разлучит нас. — За это надо выпить, — на столе магическим образом появилась бутылка ямайского рома. Альваро подхватил наполненный бароном стакан и поднял дрожащей рукой. Его всё ещё не покидало чувство нереальности происходящего, но теперь… Теперь внутри было совершенно новое чувство — лёгкое, искрящееся и тёплое. Наверное, это… Счастье? — Пока смерть не разлучит нас!