Авангард

      Парень в форме официанта, смотря куда угодно, кроме глаз мужчины напротив, всё-таки дозвонившись до оппонента, стальным и чётким голосом отчеканивает не особо информативную, но будто бы заученную фразу:       — В третьем санузле, на цокольном, напротив бильярдной. — Проговорив фразу, парень всё-таки взглядывает холодными и отчуждёнными глазами в глаза темноволосого. — Договариваться будете кое с кем другим. И советую прибраться, пока не… — Парень не успевает закончить фразу, как в помещение санузла вламываются двое мужчин в форме охраны и уставляются на обернувшуюся «сцену». Официант что-то невнятно шепчет, так чтобы слышно было только одному из охранников, и, кивнув слабо напоследок, выскальзывает незаметно из помещения. Пока темноволосый мужчина, стоя рядом с обессиленным Тэхёном, сидящим на полу с прикрытыми глазами, сверлит взглядом вход помещения, выискивая пути отступления.       «Какая ирония…» — думается Тэхёну, всёже слабо открывшему глаза, глядящему на развернувшееся действо и пребывавшему в положении мужчины буквально десять минут назад. Некуда бежать?       — Господин Ёнсан-ним, что здесь происходит? У вас какие-то проблемы? — Спрашивает тот, что выше, с лысиной, и смеряет Тэхёна нечитаемым взглядом, подмечая важные детали, вроде окровавленного носа, синяка на лбу и следов от хватки чужих пальцев на шее. — Вы же знаете… У нас приличное заведение. Домогательства и рукоприкладство строго запрещены…       Рядом стоящий мужчина в форме охраны, тоже лысый, но уже более плотной комплекции и низкого роста, в чёрных очках, смотрит на открытую дверь санузла, примечая приближающуюся знакомую фигуру, и подаёт взглядом знак близстоящему.       — Да какого хрена? Вам платят за то, что вы хамите постоянным ценным клиентам, или что? Валите к херам собачьим и дверь прикройте, — отмахивается мужчина, почувствовав себя облегчённо и более раскрепощённо при разговоре со знакомым персоналом. — Я как и всегда в долгу не останусь, — уже тише добавляет темноволосый, медленно разворачиваясь в сторону недвигающегося, тяжело дышащего и не подающего никаких признаков жизни светловолосого, и скалится, ожидая, что мужчины уже точно покинули помещение. Охранники переглядываются между собой, определяя серьёзность ситуации, готовые впрячься в любой момент, но замечают опирающегося на дверную раму Чонгука, скрестившего руки на груди и со спокойной ухмылкой глядящего на спину мужчины, хищной, медленной походкой направляющегося обратно в сторону Тэхёна, намереваясь закончить начатое. Чон смотрит в сторону охранников и резко кивает в сторону выхода, намекая на то, чтобы мужчины ретировались в срочном порядке. Как только двое в форме охраны покидают санузел, закрывая за собой дверь, в помещении наступает глухая тишина, разбавленная лишь сбивчивыми и тяжёлыми вдохами Тэхёна, полулежащего на полу и прижимающегося спиной к стене, отвернув голову в бок, и внезапным, привлекающим внимание кашлем, исходящим со стороны Чонгука. У мужчины расширяются глаза, а дыхание спирает, когда он сам медленно оборачивается в сторону, с которой исходит звук. В горле застревает ком, который, увы, проглотить не удаётся, перекрывая путь кислорода к лёгким и заставляя сердце стучать в груди как бешеное.       — Ч-Чонгук? Ты-то здесь что забыл? Я… — Не успевает закончить фразу мужчина, как Чон совершает пару незначительных шагов навстречу мужчине и светловолосому и оценивает взглядом ситуацию.       — Жив? — Вместо ответа спрашивает Чонгук холодным, малоэмоциональным голосом, сверля взглядом Тэхёна, мелко содрогающегося на холодном полу. После того, как ответа не последовало, парень внезапно повышает голос, внезапно вскрикивая, но всё также сверля взглядом недвигающегося Тэхёна. — Отвечай!       — Д-да, да, конечно, жив… Я же не зверь какой-то… — Практически шепчет мужчина, оглядываясь по сторонам судорожно и вздрагивая от чужого вскрика.       — Ты? — Внезапно оборачивается Чонгук на темноволосого мужчину, глядя в глаза, а затем резко переводя взгляд ему на полузастегнутую второпях ширинку и хмурясь. Челюсть сжимается до боли неосознанно. — Так это ты?       — Ты не подумай… Я не знал, что он с тобой. Не каждый сдержится, когда течная сука так и лезет на шею… — Бормочет мужчина себе под нос, зарываясь пальцами в волосы и оглядываясь по сторонам, лишь бы не встречаться взглядом с тёмными, испепеляющими насквозь глазами.       Тем временем Чон прижимается указательным и средним пальцами к сонной артерии Тэхёна на шее, меряя пульс, и, удостоверившись в его целостности, оглядывает израненные участки тела светловолосого. На лбу виднеется чётко очерченный фиолетовый синяк, очевидно появившийся совсем недавно, из покрасневшего носа неустанно капают капли крови, а нижняя губа искусана до крови и засыпана мелкими гематомами. На шее всё также проявляются свежие следы от хватки чужих пальцев, а сам парень еле дышит, сохраняя последние остатки разума в черепной коробке и пытаясь сохранить ясным взгляд то и дело закатывающихся глаз. Чонгук будто бы даже нежно проходится совсем легко и незаметно по избитой скуле Кима большим пальцем, поглаживая, и толкается языком себе в щёку в попытках сохранить самообладание.       — Я… Слушай, я правда не знаю, что на меня нашло… Просто этот феромон и… Бля, — всё бормочет мужчина, потирая переносицу большим и указательным пальцами и маленькими, нервными шагами расхаживая по помещению, а затем останавливаясь и глядя в сторону надвигающегося в его сторону темноволосого, разминающего шею ладонью.       А Чонгук, кажется, держится изо всех сил, нервно улыбаясь и прикусывая щёку изнутри, лишь бы не накинуться в моменте на ублюдка и не засунуть ему что-нибудь весомое в задний проход. И всё-таки последняя капля терпения проливается из чаши, темноволосый парень хватает вмиг начинающего истошно орать мужчину за волосы и опускает голову по уровень своего пояса, утаскивая в сторону противоположной стены и прикладывая несколько раз резкими толчками его лицом к мраморной стене, слушая то ли скулёж, то ли невнятное мычание, и всё также сохраняя каменное лицо.       Чонгук всё же оттягивает его с силой за волосы от стены и тянет его голову назад, без особых эмоций глядя на окровавленное лицо с разбитым носом, и слабо улыбается.       — Ну и кто здесь сука? А, Ёнсан-ним? — спрашивает Чонгук поддельно вежливым тоном с приподнятыми бровями и неискренне наивным выражением лица.       А затем, заметив страх и тревогу в чужих глазах, снова вбивает мужчину лицом в стену, замечая, как ослабевает с каждым ударом чужое тело. Как только череда ударов оканчивается и у мужчины всё же удаётся настроить дыхание и нормализовать пульс, он вглядывается злобным, агрессивным, но всё также пугливым взглядом в чужие тёмные глаза и скулит, будто бы не своим голосом.       — Да как ты… Щенок, смеешь вообще? Ради шлюхи вести себя как последний сучонок, — мямлит мужчина, всё же вставая на ноги и расширенными глазами глядя на Чонгука, сжимающего кулаки по сторонам и готового в любой момент снова сорваться. — Твой отец явно не будет доволен, — угрожающе выдыхает мужчина, бросаясь вперёд и впечатывая кулак в скулу парня, выбивая у того из лёгких удивлённый выдох.       — Он редко когда мной доволен, — напоследок произносит холодно Чонгук, прикладывая кончики пальцев к разбитой скуле и глядя на пол, а затем смотрит в сторону мужчины и отхватывает ещё один внезапный удар в переносицу и отшатывается невольно назад.       Наркотики и алкоголь в крови определённо играют немалую роль в пошатнувшемся и ослабевшем состоянии парня, но Чонгук всё также крепко стоит на ногах и не думает отступать. Кулак у мужчины тяжёлый, а удары поставлены правильно и точно бьют в цель, позволяя играть умом, а не силой. Но одним умом у темноволосого выползти из неприятной ситуации не получается, и теперь уже он лежит спиной на полу, корчась от боли при каждом приходящемся то в грудь, то в живот, то в лицо ударе, и скулит неудержимо и болезненно. Чонгук бьёт с агрессией, забывая всё, что происходит вокруг, и отдаваясь съедающим заживо, буквально заглатывающим негативным эмоциям. У мужчины, находящегося под Чонгуком, пульс скачет неимоверно, а глаза обессилено прикрыты, в то время как тело содрогается при каждом приходящемся ударе тяжёлого кулака Чона. Вдруг, прекратив бесцельно продолжавшиеся удары и дыша быстро и сбивчиво, Чонгук сжимает ладонями чужую шею, выдавливая из чужого, безвольно лежащего мешком на полу тела хрипы и подобие скулежа. Но останавливаться парень явно не спешит, пока его с силой не начинают оттягивать назад за куртку.       — Стой! Ты, мать твою, убьёшь его! Успокойся, хватит! — Начинает судорожно, с таким же помутнённым и обессиленным голосом, бормотать Тэхён, пытаясь оттянуть Чонгука от заходящегося в судорогах мужчины и сбивчиво дышит. — Прошу, просто… Остановись, — шепчет последние слова, сдерживая наворачивающиеся слёзы от слабости, которую сдержать не получается. Рядом с ним не получается.       Чонгук будто бы выходит из транса, резко оборачиваясь назад и вставая с бёдер мужчины, глядя осторожно и слегка взволнованно на Тэхёна, слегка хмурясь. Светловолосый дышит через раз и еле стоит на трясущихся ногах, брови сведены к переносице, а рука всё также держит чужую куртку. Чонгук делает шаг вперёд, всё также осторожно изучая чужое лицо и пытаясь отвлечься от чужого, трескающего любые подкорки и остатки разума, впивающегося намертво когтями в виски и кружащего голову феромона.       — Ты в порядке? — Спрашивает он тихо, аккуратно приближаясь к Тэхёну и кладя руки ему на плечи.       — Д-да, просто… Давай уже свалим отсюда к хренам. Оставь его… Это я виноват, — шепчет Тэхён, чувствуя чужое дыхание на собственной скуле и сглатывая ком, накативший к горлу. Ноги невольно перестают нормально функционировать, и светловолосый оказывается в паре секунд от того, чтобы упасть, но оказывается перехвачен Чонгуком за талию.       — Всё будет хорошо… Закрой глаза. Я не буду делать ничего странного. Обещаю, — произносит Чонгук, прижимая к себе чужое тело, однако через пару секунд подхватывая на руки и укладывая чужую голову к себе на плечо, выносит из помещения.

＊＊＊