________________________________________
1999
Прошло уже полчаса с того момента, как Кристин пришла на второй сеанс «терапии» с Мэдлин, но они так и не приступили к выполнению сценария. Вместо этого Мэдлин чувствовала себя вынужденной уступить ей и предаться утомительной светской беседе и сплетням об Отделах. Такие разговоры утомляли её, и она чувствовала себя всё более нетерпеливой и рассеянной. Но Кристин была одинокой женщиной, вынужденной вести тайную жизнь более двадцати лет, и она отчаянно цеплялась за возможность поговорить хоть с кем-то, кто мог её понять. Её глаза горели, как у беженца, встретившего давно потерянного родственника. И Мэдлин всё равно ощущала в себе растущее чувство жалости, как бы она ни старалась подавить его. Но они уже выбивались из графика, и это заставляло Мэдлин нервничать. Когда в разговоре наступило подходящее затишье, она улыбнулась с извиняющимся видом. — Боюсь, нам нужно перейти к делу. Она собралась было включить камеру, но остановилась, когда Кристин подняла руку. — Знаешь, Мэдлин, прежде, чем мы начнем... Мне кое-что интересно. — Что именно? — Почему мы выступаем против Николая сейчас? — Кристин сильно нахмурила брови. — Я потратила годы, пытаясь убедить его присоединиться к Баденхайму. Сейчас мы на грани успеха, почему мы собираемся убить его до того, как получим доступ к их руководству? Это был проницательный вопрос, но на него нельзя было ответить. Мэдлин глубоко и медленно вздохнула, обдумывая, что лучше сказать. — Мы решили, что есть лучший способ подорвать их руководство, — спокойно произнесла она. — Значит, я провела двадцать один год в этом браке, манипулируя им и его карьерой, и всё впустую? Всё было напрасно? — тон Кристин стал резким от злости. Глядя на возмущение Кристин, Мэдлин почувствовала вспышку гнева, которую быстро постаралась погасить. Она не привыкла к тому, чтобы её решения ставили под вопрос, и уж тем более предъявляли претензии — в Первом Отделе ей просто подчинялись. Но, подавив раздражение, она напомнила себе, что для Кристин она всё ещё бывшая коллега, а значит, равная. В этой ситуации было бы лучше ответить по-доброму вместо того, чтобы демонстрировать свой авторитет. Она наклонилась вперёд с видом дружеской заботы. — Это было не напрасно, Кристин. Просто иногда случаются непредвиденные вещи, — она говорила мягко и сочувственно улыбалась. — И, поверь мне, твоя тяжелая работа была оценена по достоинству. Гнев Кристин медленно таял. Она вздохнула и сделала паузу на несколько секунд, прежде чем заговорить снова. — Что будет со мной дальше? — в её голосе прозвучал легкая нотка беспокойства. На лице Мэдлин сохранялось спокойное теплое выражение. — Ты отправишься на другое долгосрочное задание, — ответила она непринужденно. — И что я буду делать? — голос Кристин понизился до доверительного шепота. — Я волнуюсь, Мэдлин, — нервно призналась она. — Я так долго жила этой жизнью, что не уверена, что смогу ли приспособиться к другой. Чувство жалости, которое Мэдлин подавила в себе, снова кольнуло её сердце. Она вытеснила эту непрошеную эмоцию так быстро и жестоко, как только могла. — Что ж, я не знаю подробностей, но так понимаю, что это будет очень простое задание. От тебя вообще мало, что потребуется, — Мэдлин подошла и ободряюще погладила Кристин по руке. — И мы поможем тебе приспособиться к переменам. Кристин глубоко вздохнула и расслабилась. — Хорошо. Я с нетерпением жду чего-то легкого, — и она радостно улыбнулась. — О, и последнее. — Да? — Может, это глупый вопрос, но я не понимаю, почему в сегодняшнем сценарии я должна говорить о Поле Вулфе. Почему того, для кого вы это записываете, интересует моя легенда? — А это важно? — Просто странно. Я думала, всё дело в Николае. Ведь Пола Вулфа даже никогда не существовало, не так ли? Его просто выдумали для моей предыстории. Мэдлин внутренне сжалась, но заставила себя усмехнуться. — Я просто включила это в сценарий, потому что мне показалось, это подходящая тема, о которой пациент может поговорить с психотерапевтом. Мы ведь хотим быть уверены, что всё выглядит натурально? — Понятно, — кивнула Кристин. — Знаешь, ты действительно очень хороша в этом. Неудивительно, что тебя повысили.________________________________________
1979
— Спасибо, что пришел сюда со мной сегодня, — Эдриан посмотрела на Пола, который почтительно шел рядом с ней. — Люксембургский сад — мое любимое место для отдыха и размышлений, это такое яркое напоминание о красоте и доброте мира, который мы пытаемся защитить. — Здесь действительно очень красиво, — согласился он, ненадолго отступив в сторону, чтобы пропустить женщину с коляской. — И хорошо иногда выходить на солнечный свет, — добавила она, внимательно наблюдая за его реакцией. — Тем из нас, кто живет в темноте, это необходимо время от времени. Иначе наши сердца тоже могут потемнеть. Пол кивнул, но она не была уверена, что он действительно понял совет, который она пыталась дать. Военное прошлое заставляло его относиться к ней максимально почтительно как к старшей по званию, и иногда оно мешало Эдриан понять его. Возможно, ей следовало быть более прямолинейной. Она наблюдала, как маленький мальчик, радостно смеясь, пытается поймать скачущий красный мяч, а затем снова повернулась к Полу, идущему рядом с ней по тропинке. — Не секрет, что я вижу тебя главой Отделов рано или поздно. Думаю, пришло время рассказать тебе о некоторых вещах, которые тебе нужно будет знать. Он заложил руки за спину и выжидающе посмотрел на неё, его светло-голубые глаза вспыхнули от любопытства. — Прежде всего, чрезвычайно важно, чтобы ты оставался сосредоточенным на нашей задаче. Мы являемся поистине последним оплотом против жестокости и насилия в мире. Все остальные агентства, все правительства — все они стали недальновидными, в той или иной степени, поэтому они идут на удобные маленькие компромиссы со злом. Её глаза изучали его лицо, пытаясь понять, оценил ли он серьёзность её слов. Она увидела вежливое внимание, но не более того. Она остановилась и схватила его за руку, чтобы сделать акцент. — Ты не должен допустить, чтобы это случилось с Отделами, — требовательно сказала она. — С той силой, которой мы обладаем, любой подобный компромисс необратимо испортит нас. Мы станем хуже тех, с кем мы боремся. Наконец, в его глазах мелькнуло понимание, и она улыбнулась. — Вот что я имела в виду, говоря о том, чтобы иногда выходить на солнечный свет. — Понятно, — он задумчиво кивнул. Она снова пошла вперёд, и он последовал за ней уверенным расслабленным шагом. — Но есть ещё кое-что, — продолжила она. — На самом деле, это истинная причина, по которой я хотела с тобой поговорить. Тебе понадобится помощь. — Я думал, ты для этого и нужна, — сказал он с шутливым смешком. Она улыбнулась. — Нет, мой дорогой, я имею в виду время, когда меня здесь уже не будет. Тебе понадобится помощник — заместитель командира. — Как Джордж. — Именно, — она в молчании прошла ещё несколько шагов, рассматривая ряд статуй вдоль дорожки, прежде чем снова заговорила. — Эта работа слишком сложна для смертного. Тебе нужно найти кого-то, кому ты сможешь делегировать задачи, которые тебе удаются в меньшей степени. А иначе ты просто не справишься. — Что ж, это разумный совет, и я обязательно последую ему. Она покачала головой. Он не понимал сути. — Всё не так просто. Тебе нужно начать искать этого человека прямо сейчас. — Сейчас? — он негромко рассмеялся. — Ты планируешь отойти от дел так скоро? — Нет, думаю, у меня ещё есть несколько хороших лет, — она улыбнулась ему в ответ, но затем снова стала серьезной. — Выбор твоего заместителя — это самая важная задача, которой ты должен заниматься. Это не может быть сделано за одну ночь. Тебе придется начать изучать своих коллег, решить, сможет ли кто-нибудь из них быть тебе хорошим напарником. А потом тебе предстоит построить с ним отношения, научиться с ним работать — на это могут уйти годы. В раздумье он наморщил лоб. — И что делает напарника хорошим? — Две вещи. Во-первых, ты должен выбрать кого-то, кто обеспечит баланс, кто будет дополнять тебя и компенсировать твои слабости. В моем случае, например, мне надоедает рутина. Джордж, однако, преуспевает в работе такого рода. Он кивнул, и они продолжили свою прогулку. — Во-вторых, — продолжала она, — это должен быть кто-то, кто признает, что ты владеешь ситуацией — кто верит в твоё лидерство. Не тот, кто попытается свергнуть тебя или будет скрывать от тебя что-либо. Она снова остановилась и повернулась, чтобы заглянуть ему в глаза. — Если твой напарник хранит от тебя секреты — это начало конца.________________________________________
Если не считать большого количества соли, суп был абсолютно безвкусным. Но он был горячим, а Мэдлин замёрзла, поэтому она макала хлеб в водянистую субстанцию и продолжала есть. Временами у неё возникало подозрение, что Оганян всё чаще отказывался совершать поездки не столько по причине ухудшения его здоровья, сколько из-за желания избежать стряпни, которую подавали в тюрьмах Восточной Европы. Она посмотрела на часы, отметив, что время уже позднее — в этот самый момент там, в Париже, он, вероятно, наслаждался хорошим вином в своем любимом ресторане. Дрожа она погрузила ложку в миску, но затем замерла от неожиданности, услышав, как отворилась дверь убогого офиса. Подняв глаза, она увидела мужчину державшего тарелку, над которой поднимался пар. Мужчина был молодым и стройным, в отличие от тех краснолицых пьяниц-охранников, к которым она привыкла, и у него была тёплая понимающая улыбка. — Я подумал, что вы, должно быть, проголодались и хотите поесть нормальной еды, — сказал он, поставив перед ней тарелку, а также положив нож и вилку. Она посмотрела на тарелку, и ее глаза округлились от удивления. — Я не знала, что здесь так легко достать стейк. Он широко улыбнулся и пододвинул стул, чтобы сесть рядом с ней за стол. — Не легко. Но у меня есть определенные привилегии. Сомневаясь в качестве стейка, она отрезала кусочек и осторожно попробовала его. — Очень вкусно. Спасибо, — вежливо поблагодарила она. Несколько минут он молча сидел, и казалось, с большим удовольствием наблюдал, как она ест. Затем он пододвинул свой стул ещё чуть ближе. — Я ваш босс, знаете ли, — объявил он с ухмылкой. — Да что вы? — её тон был саркастическим. Как бы она ни была благодарна за еду, она была измотана, и у неё не было настроения для игр. Он откинулся на стуле, рассмеявшись над её реакцией. — Да-да, я знаю, что вы работаете на нашего доброго друга профессора. Но сегодня вы проводите допрос моего заключенного, так что в некотором смысле вы работаете и на меня. — Понятно, — ответила она, слегка расслабившись. — А кто вы? — Эгран Петрозиан, к вашим услугам. Он с энтузиазмом протянул руку. Она пожала её и заметила сдерживаемую силу в его рукопожатии. — Приятно познакомиться, — произнесла она. — Полагаю, вы из КГБ? Он любезно кивнул. — Обычно я согласовываю такие визиты с доктором Оганяном, но он сообщил мне, что вы будете выполнять все больше и больше этой работы самостоятельно. Поэтому я решил, что пришло мне время представиться. Она вернулась к еде, но почувствовала, что он продолжает внимательно наблюдать за ней. — Необычную профессию вы выбрали, — заметил он со странной улыбкой. — Зачем такой молодой и красивой девушке заниматься столь... столь отвратительным делом? Она напряглась. — Я нахожу это интересным, — сказала она защищаясь. — Правда? — он поднял брови, выражая заинтересованность. — Значит, у нас есть что-то общее, — он поставил локти на стол и наклонился ближе к ней. — Я думаю, нам будет приятно работать вместе.________________________________________
— Мы столкнулись с очень серьезной ситуацией, дамы и господа. Пол наблюдал, как Эдриан медленно ходила туда-сюда вдоль стола для брифингов, переводя взгляд с одного оперативника на другого. Когда её глаза встретились с его взглядом, он почувствовал, что его оценивают, проверяют. Он выпрямился и спокойно ответил на её взгляд. Слабая улыбка промелькнула на её лице в ответ. — По нашим данным, Советский Союз менее чем через год завершит исследования по улучшенному методу обработки пластиковой взрывчатки, — объяснила Эдриан, не прекращая шагать взад-вперед. — Этот метод позволит производить взрывчатые вещества, которые не оставляют практически никаких следов. Вальтер, сидевший на противоположном конце стола от Пола, тихонько присвистнул себе под нос. Члены группа обернулись, чтобы посмотреть на него, затем их внимание опять вернулось к Эдриан. — С практической точки зрения это означает, что она не будет иметь почти никакого запаха, даже в больших количествах, и поэтому её невозможно будет обнаружить. Даже самые чувствительные собаки-сапёры не смогут её почуять. Оперативники неловко заёрзали на своих местах — все, кроме Лизы, молодой женщины, сидевшей рядом с Полом. Она уставилась в пространство печальным, пустым взглядом. Пол задумался, не стоит ли подтолкнуть её локтем, чтобы привлечь её внимание, но потом решил не делать этого. Если у неё не хватило ума послушать брифинг Эдриан, значит, она не заслуживает помощи. Пусть тонет или плывет самостоятельно. Если Эдриан назначит Лизу в его команду, он не поручит ей ничего серьезного. И он предупредит Чарльза и других командиров групп, чтобы они обращались с ней так же. — Для такого вещества не существует законной военной цели, — мрачно сказала Эдриан. — Однако не мне вам говорить о возможности его использования в террористических актах. Фактически, мы знаем, что несколько групп уже выразили заинтересованность в приобретении его у русских. Эдриан размеренным, непринужденным шагом пошла вдоль стола в направлении Пола, но внезапно остановилась прямо перед Лизой. Под молчаливым взглядом Эдриан Лиза испуганно подняла глаза. Даже находясь на краю поля зрения Эдриан, Пол почувствовал холодок. Лиза же побелела, и Эдриан, не говоря ни слова, продолжила свое хождение. — Эти исследования должны быть остановлены прежде, чем они получат дальнейшее развитие. В Советском Союзе есть два объекта, проводящих эти исследования — один в Грузии, другой на Украине. Наша задача — уничтожить их. К сожалению, мы столкнулись с необычными препятствиями на этом пути. — Какого рода препятствиями? — спросил Чарльз со своего места рядом с Вальтером. — Наши обычные союзники ЦРУ и МИ-6 не хотят, чтобы исследования были остановлены. — ответила Эдриан, позволив нотке горечи прокрасться в свой голос, — Вместо этого они хотят сами получить данные. В результате мы не получим от них стандартной материально-технической поддержки, когда прибудем на место. Это означает, что не будет ни дополнительной разведки, ни данных со спутников. Мы будем полностью сами по себе. Это делает миссию в самом сердце Советского Союза довольно опасной. Пол прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы не выдать своего смятения. Без спутниковой разведки «опасная» — это мягко сказано. Миссия будет настолько близко к самоубийственной, насколько это вообще возможно для агентов не из расходной группы. — По этой причине, — продолжила Эдриан, — я запланировала несколько тренировочных миссий перед настоящей. Мы проведем следующие несколько месяцев, чтобы убедиться, что наша разведка и исполнение безупречны. Она остановилась, сцепила руки перед собой и обвела взглядом всех присутствующих. — Мы начинаем завтра. Я хочу, чтобы все собрались здесь в 06:00 для подробного брифинга. Это ясно? Они мрачно кивнули в знак согласия. Эдриан повернулась к Лизе и мягко улыбнулась. — Лиза, твоя концентрация сегодня немного ослабла. Я надеюсь, что к завтрашнему дню она улучшится. — Простите, мэм. Сегодня у меня на уме были личные проблемы. Этого больше не повторится. Улыбка Эдриан исчезла. — Мы — защитники общества, моя дорогая. Для нас долг превыше всего. Пожалуйста, не заставляй меня напоминать тебе об этом снова, — её голос был любезным и вежливым, но при этом холодным как айсберг. — Да, мэм, — Лиза опустила глаза в пол, и мышцы на её челюсти заметно дернулись, когда она стиснула зубы. Решительно кивнув остальным оперативникам, Эдриан стремительно покинула комнату. Лиза несколько мгновений сидела не двигаясь, затем внезапно вскочила со стула и ушла. — Боже, какая эмоциональная самочка, — сказал Ричард, скорчив гримасу. — Полагаю, она сломала ноготь сегодня утром, — добавил он саркастически. — Отвали, — огрызнулся Вальтер. — Вы знаете, какой сегодня день. — Нет, — сказал Пол, нахмурившись, — Какой сегодня день? — День рождения её близнецов. Вальтер посмотрел на Пола, как будто это заявление имело большое значение. Но Пол ничего не понимал, он раньше не работал с Лизой, хотя на протяжении нескольких лет смутно знал о её существовании. — Ну, знаешь, которых забрали, — сказал Вальтер негромко, несколько нервно оглядываясь по сторонам. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Вальтер вздохнул. — Когда её завербовали несколько лет назад, она была беременна. Близнецами. После их рождения Эдриан их э-э-э... забрала. Один отправился в, — он покачал головой, — ну, не важно, куда они отправились. — Эдриан насильно разлучила её с детьми? И Лиза просто приняла это? — спросил Пол, недоверчиво. — Да, — ответил Вальтер, который выглядел так словно ему тошно от этой мысли. — Что ж, значит, Лиза слабая, — с насмешкой сказал Пол. — Если бы Эдриан сделала что-то подобное со мной, она была бы мертва в тот же миг. И чёрт с ним, с Отделом, мне было бы всё равно, ликвидируют меня потом или нет. Вальтер посмотрел на него со странным, почти жалостливым выражением. — Не говори так.________________________________________
Яркий луч послеполуденного солнца резко рассекал небольшой стол для совещаний, падая прямо между Мэдлин и мужчиной с суровым лицом, который был её куратором. Она сидела совершенно неподвижно, пока тот читал её отчет, страницы тихо шелестели. Казалось, он не торопился заканчивать. Шуршание продолжалось, время от времени дополняя приглушенный рев транспорта за окном. Луч света медленно перемещался, в конце концов, упал на Мэдлин и своим теплом начал навевать на неё сонливость. Как раз в тот момент, когда она уже почти задремала, куратор поднял голову и произнес: — Результаты исследования по обратной связи в биологических объектах особенно детально изложены. Отличная работа. — Спасибо, — Она выпрямилась, быстро моргая, пытаясь вернуть бдительность. — Вы можете как-то убедить профессора больше заниматься подобными вещами? То, что вы узнаете, может оказаться весьма полезным для обучения агентов навыкам противостояния допросу. — На данный момент он не хочет этим заниматься, — она сделала паузу, размышляя, как много ему можно раскрыть. — Не так давно произошел один инцидент. — Инцидент? — куратор поднял кустистую бровь. — Остановка сердца. — Ну, этого можно ожидать в некоторых случаях, учитывая характер процедур. Был ли летальный исход? — Нет. — Тогда в чем проблема? — Это было связано с... экспериментом над собой, — она нервно сглотнула. — Я экспериментировала. Он изумленно уставился на неё, его лицо стало пепельно-белым. — Во имя всего святого, зачем вы сделали? — Я хотела проверить одну теорию. В то время не было других доступных субъектов, поэтому я попробовала на себе, — она криво улыбнулась. — Это дало неожиданные результаты. Объяснение, хотя и точное в некотором смысле, было не совсем честным. По правде говоря, она обратилась к этому устройству в отчаянии, надеясь, что сможет обучить себя достигать сна без сновидений, без образов умоляющих заключенных, которые регулярно будили её, и без побочных эффектов седативных препаратов, которые она всё ещё отказывалась принимать после её опыта в лечебницах. Это не сработало. К несчастью, именно Оганян обнаружил её без сознания и в панике вызвал скорую. После этого он в ярости объявил, что исследование закрыто навсегда. Но она была уверена, что по прошествии определенного количества времени и при условии, что она пообещает воздержаться от дальнейших экспериментов, его можно будет убедить продолжить исследования. Куратор продолжал смотреть на неё так, словно у неё была какая-то страшная болезнь, но, в конце концов, заставил себя вернуться к отчету. — Что ж, — сказал он, неловко прочищая горло и перелистывая новую страницу, — я вижу, что вы тесно сотрудничали с агентом КГБ по имени Эгран Петрозиан. — Верно, — быстро подтвердила она, радуясь возможности перейти к новой теме. — Он — связной КГБ с доктором Оганяном. Он организует все наши визиты в Советский Союз. — Петрозиан — восходящая звезда в КГБ, — продолжил он. — Долгосрочные контакты с ним были бы бесценны. — Это не должно стать проблемой. Мы видимся с ним каждые две-три недели. Не думаю, что это изменится в ближайшее время, если его не переведут. — Встреч с ним для координации вашей работы недостаточно, — сказал куратор, отложив отчет и бросив на неё острый взгляд. — Вам нужно сделать нечто большее. Что-то, чтобы получить на него влияние. Она нахмурилась, ожидая, что он расскажет подробнее. — Например? — спросила она, наконец. Куратор вздохнул и закатил глаза в откровенном разочаровании. — О, — она почувствовала, что краснеет, смущенная тем, как медленно до неё доходит. — Понятно. — Это может стать проблемой? — спросил он тоном, который говорил о том, что лучше бы проблем не было. — Нет-нет, — поспешно ответила Мэдлин, пытаясь скрыть своё удивление, — я просто не была уверена, что вы имеете в виду. Это вовсе не проблема.________________________________________
— Что-нибудь интересное происходит с Полом Вулфом в последнее время? — Джордж улыбнулся в знак приветствия, когда Вальтер поднял глаза от своей работы. Вальтер положил кусачки на металлическую поверхность стола. На его лице появилось выражение отвращения. — Я хочу, чтобы вы нашли кого-нибудь другого, чтобы шпионить за ним, — с горечью сказал он. — Я устал делать за вас грязную работу. Джордж медленно обошел вокруг стола. Он положил руку на плечо Вальтера, наслаждаясь дискомфортом последнего от вторжения в личное пространство. — Сейчас, Вальтер, — протянул Джордж, — всё, что тебе нужно делать, это присматривать за ним и следить, чтобы он не нашёл определенных людей. Разве это так сложно? Ты же никому не причиняешь вреда. — Это вы так говорите, — Вальтер смотрел на стену, избегая взгляда Джорджа, мышцы его плеча под рукой Джорджа напряглись, — Я вижу это так: я помогаю вам превратить того, кто раньше был порядочным человеком, в бессердечного ублюдка. Это противоречит всему, во что я верю. — Ну, у тебя нет выбора, не так ли? — Джордж убрал руку и уставился на Вальтера, призывая его ответить. Вальтер стоял молча, и на его лице бушевала буря эмоций. Наконец, он снова посмотрел на Джорджа, его глаза пылали. — Почему всегда я? Следить за Полом, выбирать, кто из близнецов Лизы выйдет на свободу — почему, чёрт возьми, всегда я выполняю эту работу? Джордж расслабился. Вальтер знал, что у него нет вариантов. Эта маленькая демонстрация гнева была, в действительности, формой капитуляции. — Потому что ты из тех, кто умеет выживать, Вальтер. Я заметил в тебе это качество. Такие люди знают, когда нужно выполнять приказы, а когда нет, и они знают, когда нужно держать рот на замке, — он засмеялся. — Ты, вероятно, будешь здесь жив и здоров ещё долго после того, как мы все уйдем. — Да, но я хочу выжить с незапятнанной душой. Ах, да, клуб драгоценных пятипроцентников Вальтера. Вальтер относился к этому так серьёзно, а вот Джордж находил это забавным. Он улыбнулся, решив подколоть его. — Ну что ж, очень жаль. Без неё жизнь намного проще.