________________________________________
1999
Мэдлин проверила свои часы и откинулась в кресле. Чтобы скоротать время в ожидании, она с любопытством оглядела комнату. Кабинет психотерапевта был довольно простым. Если бы он действительно принадлежал ей, Мэдлин оформила бы его в более гостеприимном и роскошном стиле. В таком, какой бы баловал пациентов и заставлял их почувствовать себя в центре внимания, какой ослабил бы их защиту и помог бы им раскрыться, и какой понравился бы им настолько, что они бы продолжали посещать дорогостоящие приёмы неделю за неделей. Она улыбнулась, немного удивленная меркантильностью своих мыслей. Улыбка исчезла, когда она услышала стук в дверь. Пора было приступать к работе. — Входите, — позвала она, вставая навстречу посетителю. Внутрь вошла встревоженная худощавая женщина. Когда она увидела Мэдлин, широкая улыбка узнавания осветила её лицо. — Здравствуй, Мэдлин, — сказала женщина, подойдя к ней. — Здравствуй, Кристин, — ответила Мэдлин так же тепло. Обе женщины слегка поцеловали друг друга в щеки в знак приветствия. Кристин отступила назад и посмотрела на Мэдлин с выражением удивления. — Боже, ты так изменилась! Мэдлин сухо улыбнулась. — Имеешь в виду, стала старше? Кристин засмеялась. — Ну, немного. Но я не это хотела сказать. Не знаю... В тебе есть что-то такое... Может быть, дело в коротких волосах или в очках — они придают тебе такой изысканный вид! — Что ж, спасибо. Ты тоже хорошо выглядишь. Мэдлин села в кресло и жестом пригласила Кристин присоединиться к ней. Кристин почти застенчиво посмотрела на Мэдлин. — Джордж сказал мне, что ты сейчас занимаешь довольно высокий пост. Заместитель Шефа Первого Отдела, или что-то в этом роде? — Ты не знала? — Мэдлин была потрясена тем, что другая женщина не располагает такой базовой информацией. — Я так долго была под прикрытием Коринн Маркали, что уже ничего толком не знаю об Отделах. Я регулярно общаюсь со своими кураторами, раз в год встречаюсь с Джорджем, но на этом всё. Прошли годы, прежде чем я узнала, что Эдриан больше нет, — Кристин смущенно улыбнулась. — Действительно, — Мэдлин непроизвольно поморщилась при упоминании Эдриан. Последовало короткое и немного неловкое молчание. Кристин судорожно сжимала и разжимала руки, а затем задумчиво посмотрела на Мэдлин. — Знаешь, когда мы учились, я всегда равнялась на тебя, несмотря на то, что ты была моложе, — Кристин улыбнулась почти нерешительно, — Я просто чувствовала, что когда-нибудь ты станешь во главе. Я рада, что ты наконец-то стала. Мэдлин удивленно подняла бровь. — Ну, заместитель — это не во главе. — Джордж говорит по-другому. Мэдлин почувствовала, как её улыбка померкла, а настроение ухудшилось. В последнее время Джордж делал слишком много подобных замечаний. Их подтекст вызывал у неё настоящий дискомфорт — хотя она знала, что его поведение по отношению к ней означает, что всё встает на свои места. Должно быть, раздражение проявилось на её лице, так как она заметила, что Кристин бросает на неё нервные взгляды. Мэдлин прочистила горло. Пора было приступать к тому, ради чего они пришли. — Джордж дал тебе сценарий того, что мы должны говорить сегодня? Кристин неловко поежилась от неожиданно деловой манеры Мэдлин. — Да. Ты выдаешь себя за моего нового психотерапевта, и мы собираемся поговорить о Николае. Я предполагаю, что разговор будет записан для кого-то. — Да, — Мэдлин приготовилась включить оборудование для записи, — Готова начать?________________________________________
1978
С улыбкой и подчеркнутым взмахом руки метрдотель пригласил Джорджа и Эдриан за отдельный столик в углу, который они всегда предпочитали. Он искусно зажег свечу в центре, отвесил молчаливый поклон и исчез. — Мадам, месье, — промурлыкал сомелье, приближаясь и предлагая их обычные напитки. — Мерси, Клод, — кивнула Эдриан. Джордж откинулся в кресле и непринужденно наблюдал, как рубиновая жидкость наполняет их бокалы. Когда мужчина ушел, Джордж посмотрел на Эдриан. — Прошел почти год с тех пор, как Пол Вулф в последний раз проявил интерес к тому, чем занимается его жена. Эдриан деликатно сделала глоток вина. — Да, думаю, это хороший знак. Лицо Джорджа слегка помрачнело. — Я не это имел в виду. Что-то в его тоне удивило её — едва сдерживаемая злость, даже обида. — Что ты имеешь в виду, Джордж? — спросила она успокаивающе. — У меня есть отличный оперативник, который пропадает понапрасну. Я думаю, её следует отпустить для выполнения других заданий. Она бы мне точно пригодилась, учитывая ограниченные ресурсы, которые ты мне отставляешь во Втором. Эдриан изучала мужчину, сидящего напротив неё. Его плечи напряженно сгорбились, лицо омрачала угрюмая тень. Она снисходительно улыбнулась, понимая, в чем проблема. Джордж снова чувствовал себя обделенным вниманием. Время от времени ограничения, которые она налагала, раздражали его, но это было легко устранить. Всё, что ему действительно требовалось — это уверенность в том, что она серьезно относится к его мнению. Она сложила руки на столе и изобразила на лице выражение, которое, как она надеялась, выглядит как искреннее внимание. — Как ты предлагаешь её использовать? — Пусть с «Коринн» произойдет несчастный случай и этому делу будет положен конец. После мы сможем дать Кристин новую личность и новое задание. Там, где она сможет собрать настоящие разведданные. — Нет, — она покачала головой, — Это было бы очень неразумно. Отделы не так часто работают вместе, но что, если он каким-то образом пересечется с ней под новой личностью? Такое нам было бы, мягко говоря, нелегко объяснить. Джордж поёрзал на своем сиденье, обдумывая это, и нахмурил лоб. — Да, полагаю, ты права, — хотя он выглядел разочарованным, Эдриан с облегчением увидела, что на его лице больше нет обиды. Он вздохнул, — Ну хорошо, пусть тогда она остается Коринн, но давай попробуем использовать её, ради Бога. На самом деле, у меня есть кое-что, что может подойти идеально. На этот раз Эдриан подалась вперед с неподдельным интересом. Когда он принимал рамки, установленной ею дисциплины, и работал в них, Джордж мог быть удивительно изобретательным. — Есть молодой юрист по имени Николай Маркали — типичный радикал-доброхот, который всегда был на задворках диверсионных групп, но никогда не был их членом. Но он продвигается в правительстве и политике, и я могу сказать, что множество террористических групп будут слюной исходить от желания заполучить его в свой карман. — Продолжай, — она улыбнулась его смешанной метафоре, но воздержалась от комментариев. — Мое предложение — заставить Кристин взяться за него. Начать с ним отношения, выйти за него замуж, если возможно, и манипулировать его карьерой в нужном направлении. Она может побудить его присоединиться к одной из этих групп, и когда он окажется достаточно глубоко, мы сможем использовать его, чтобы выследить и устранить их руководство. — Почему бы просто не завербовать его и не сделать информатором? — Он не подходит для этого с психологической точки зрения. Не думаю, что он способен на обман. Его поймают и убьют задолго до того, как он получит такой уровень доступа, какой нам нужен. — Интересно, — Эдриан сидела, задумчиво проводя пальцем по кромке своего бокала, — значит, ты предлагаешь, чтобы Кристин — в роли Коринн — нацелилась на этого Маркали. — Да. Таким образом, она могла бы начать делать что-то полезное, а не сидеть и ждать, когда Пол снова начнет шпионить за ней, и в то же время она будет доступна для этого, если понадобится. — А ты не думаешь, что Полу покажется подозрительным, что его бывшая жена сошлась с человеком, симпатизирующим террористам? Такое удивительное совпадение — два члена одной семьи совершенно случайно оказались по разные стороны баррикад. Уголок рта Джорджа изогнулся в ироничной улыбке. — Мир тесен. Человеческие судьбы пересекаются самым странным образом.________________________________________
С ритмичным покачиванием и периодическим грохотом поезд катился по заснеженной сельской местности. Мэдлин посмотрела в окно на ряд темных сосен, которые беспрерывно проносились мимо, и позволила своему разуму на несколько мгновений погрузиться в их монотонность, а затем вернулась к своим записям. «Депривация сна, тест группы А: среднее количество дней до начала галлюцинаторных явлений», — начала она писать, когда звук чьего-то покашливания заставил её поднять глаза. — Ваш билет, пожалуйста, — вежливо попросил кондуктор. Мэдлин положила блокнот на свободное место рядом с собой, и нагнулась, чтобы достать билет из сумки на полу. Она протянула билет кондуктору, и поблагодарила его, когда тот пробил и вернул корешок. — Вы, должно быть, студентка медицинского факультета, — произнес он, приятно улыбаясь. Она удивленно подняла брови. — Нет, я психолог. Его улыбка померкла. В недоумении она проследила за его взглядом. Он смотрел вниз на её блокнот, открытый на странице с набросками разрезов черепа. Она снова подняла на него спокойный взгляд, не говоря ни слова. Когда он встретился с ней глазами, его лицо стало совсем белым на фоне темной униформы. — Желаю вам приятного путешествия, — сказал он, резко отодвигаясь. Отмахнувшись от его реакции, она взяла блокнот и продолжила писать. Она пыталась сосредоточиться на работе, отбросить мысли о дискомфорте мужчины, но они оставались. Она тоже когда-то чувствовала себя подобным образом. И это было не так уж давно. Она не ожидала, что её первое погружение в работу Оганяна, три года назад, окажется таким болезненным. Если кто и заслуживал того, чтобы подвергнуться физическому воздействию по методу Оганяна, так это подозреваемый в совершении серии убийств. Их вызвали в Восточную Германию, чтобы расколоть его. Власти стремились замять существование подобной патологии в своем социалистическом раю и были готовы пойти на всё, чтобы установить личность убийцы. Когда Оганян объяснил ей ужасающую жестокость преступлений, она почти предвкушала страдания заключенного. Но реальность оказалась совсем другой. *** По прибытии в мрачный полицейский участок их встретил офицер с водянистыми глазами. — Мы подготовили заключенного в соответствии с вашими инструкциями, — сообщил он Оганяну. Оганян одобрительно кивнул. — Где он? — Сюда, — пробурчал полицейский, ведя их по холодному, пахнувшему плесенью коридору. После нескольких поворотов он остановился у одной из дверей, достал из кармана связку ключей и отпер её. Распахнув дверь, он принюхался и сказал: — Он в вашем распоряжении. Оганян первым вошел в комнату, и Мэдлин осторожно последовала за ним. Странный едкий запах окутал её, вызвав безудержное волнение в животе. Сжав челюсти, чтобы совладать с собой, она оглядела комнату. На вид это был обычный, хотя и обшарпанный офис. Посреди комнаты стоял простой металлический стол и складной стул, а вдоль правой стены выстроился ряд побитых картотечных шкафов. С потолка свисала единственная лампочка, отбрасывая резкие тени на облупившуюся бежевую краску, покрывавшую голые стены. Полы были пыльными и истертыми. Она никого не видела, пока не повернулась влево. Там на полу корчился мужчина, лицом он был обращен к центру комнаты, а его запястья и лодыжки были наручниками прикованы к батарее. Он был абсолютно голый, на лице застыло выражение неистового отчаяния. Он пытался отодвинулся от батареи настолько далеко, насколько позволяли наручники, но жар чувствовался даже там, где она стояла. От осознания, что зловоние исходит от горящей плоти, у неё закружилась голова. Она пошатнулась, ноги подкосились, и Оганян обхватил её за талию. — Держись, все в порядке, — сказал он, ведя её к стулу. Она положила голову на стол, борясь с волнами тошноты и головокружения. Гладкая поверхность стола под её щекой странным образом успокаивала. Комната продолжала вращаться, и она услышала, как Оганян вышел и снова позвал полицейского. — Офицер! Нам нужно, чтобы этого человека отстегнули. Она услышала тяжелые шаги полицейского по комнате и звук упавших на пол наручников. С пронзительным животным воем заключенный отскочил от батареи, ударившись о стол, за которым она сидела. Она слабо подняла голову, но не смогла увидеть его за краем стола. Офицер вышел из комнаты со скучающим выражением лица. Оганян посмотрел на неё сверху вниз. — Это всегда непросто. Но после нескольких раз ты научишься с этим справляться. А теперь встань и смотри. Она проследила глазами, как он обходит стол и садится на корточки рядом с заключенным, затем встала и отошла от них на несколько футов в сторону. Она заставила себя посмотреть на мужчину — на его всклокоченные волосы, отчаянные глаза, ожоги на его теле. Она пыталась напомнить себе, что он был злобным жестоким убийцей, но видела лишь дрожащую оболочку человека. Оганян мягко обратился к заключенному: — Мы принесем тебе попить немного воды и матрас, чтобы ты прилег. Сегодня мы оставим тебя одного, чтобы ты отдохнул. Если завтра утром ты будешь сотрудничать, мы дадим тебе лекарства, чтобы заглушить боль. Но если ты не согласишься, мы начнем соскребать плоть с твоих ран. Тупым ножом. А потом мы опять прикуем тебя к батарее, на этот раз лицом в другую сторону. Мужчина начал рыдать, его неудержимо трясло. Оганян встал и посмотрел на Мэдлин. — На этом пока всё. Когда они вышли из комнаты и неприятный запах утих, Мэдлин сделала глубокий судорожный вдох. Ей приходилось прикладывать значительные усилия, чтобы продолжать идти. — Ты хорошо справилась, — радостно сказал Оганян, — У большинства людей начинается рвота, когда они впервые видят нечто подобное. Но я знал, что ты будешь сильной. Она ничего не ответила, сосредоточившись на том, чтобы переставлять одну ногу перед другой, не теряя равновесия. Коридор перед ней, казалось, удлинялся до бесконечности с пульсирующим эффектом туннельного зрения. — Я рассчитываю, что он признается утром первым делом, — продолжил Оганян, — Как только мы убедимся, что он и есть преступник, мы сможем начать курс аверсивной терапии*. У меня есть несколько идей, которые я хотел бы опробовать, хотя, учитывая тяжесть его гематомании**, это будет довольно непросто. Хватит. Она остановилась не в силах дальше это выносить. Опершись о стену, чтобы не упасть, она повернулась и посмотрела на него. — Зачем это нужно? — спросила она охрипшим от напряжения голосом. — Зачем это нужно? Аверсивная терапия? Моя дорогая, с таким случаем, как у него, ничто другое не окажет достаточного эффекта. — Нет. Я имею в виду то, что было там, — она слабым жестом указала назад в сторону комнаты, из которой они только что вышли, — Разве не существует гуманных методов получения признаний? — Ах, да, — рассмеялся он, — Святой Грааль для дознавателей. Безболезненная, эффективная и абсолютно надежная техника. Проблема в том, что её не существует. — Но я слышала о таких вещах как сыворотка правды, проверки на детекторе лжи... — Да, и ты, без сомнения, слышала о них из голливудских фильмов, — сурово ответил он. Он сделал паузу на несколько мгновений, его взгляд был острым как бритва. Она хотела отвести глаза, но не смогла. — Давай начнем с наркотиков, хорошо? — его тон стал слегка насмешливым, — «Сыворотка правды» — пентатол натрия и тому подобное — это полное надувательство. Имеющиеся препараты просто растормаживают людей, как и алкоголь. Я слышал несметное количество лжи, произнесенной под их воздействием. Гипноз — ну, ты и сама прекрасно знаешь, насколько ненадежным он может быть. Что касается проверок на детекторе лжи, то его можно обмануть при должной подготовке. Кроме того, он дает только возможность проанализировать ответы — его нельзя использовать, чтобы заставить людей говорить против их воли. Он покачал головой. — Нет, старый добрый способ всё ещё остается самым лучшим. Используй другие техники как дополнение, но никогда не полагайся на них. Она нахмурилась. — Но это ничуть не лучше. Под пытками люди признаются в самых разных вещах, лишь бы боль прекратилась. Это не делает признания правдивыми. Он одарил её ласковой улыбкой. — Это только тогда, когда дознаватель не знает, что он или она делает. Есть способы, с помощью которых ты можешь увидеть разницу. И именно этому я собираюсь научить тебя. Он шагнул к ней и успокоительно положил руку ей на плечо. — Я знаю, это тяжело. Но не забывай о нашей цели. Общество без тюрем и казней, где преступные побуждения могут быть полностью устранены — разве оно не стоит страданий горстки извращенцев? *** Поезд резко качнуло, и мысли Мэдлин вернулись в реальность. Она встряхнулась, чтобы отогнать воспоминания, но слова Оганяна продолжали преследовать ее. «Не забывай о нашей цели», — сказал он. Она знала, в чем заключается его цель — но в чем заключается её? Никто из Отдела не говорил ей этого. Поначалу она была уверена, что в какой-то момент ей поручат остановить профессора или хотя бы сорвать его работу, но с каждым безрезультатным визитом к кураторам её надежда постепенно угасала. Ещё хуже были её визиты к Джорджу. Каждый год, когда она описывала ему методики, отработанные в ходе исследований Оганяна, он все больше и больше воодушевлялся. Ежегодные встречи с Джорджем перестали быть пятиминутными — теперь эти совещания занимали целый день. Теперь, после трех лет работы ассистенткой Оганяна, Мэдлин стала чрезвычайно компетентной в своей работе. Более того, она стала настолько опытной, что часто справлялась с «делами», как их завуалированно называл Оганян, самостоятельно. Поскольку его здоровье ухудшалось, он предпочитал не путешествовать, и он доверял ей достаточно, чтобы она привезла необходимые ему данные для исследований. По правде говоря, она больше не нуждалась в его помощи. Он и в самом деле оказался прекрасным преподавателем, а она — образцовой ученицей. На своих подопытных она выяснила, что наиболее эффективно ломают человека именно страх и растерянность, а не непосредственно физическая боль. Со временем она всё реже прибегала к жестокой тактике, становясь тонким, почти изощренным проповедником ужаса.________________________________________
С судорожным, дрожащим вздохом Пол вынырнул из кошмара в успокоительную реальность своей спальни. Как всегда, его била дрожь, несмотря на то, что отопление работало на полную мощность, и он был весь мокрый от пота. Натянув на себя одеяла, чтобы согреться, он постарался дышать медленно и глубоко, пытаясь успокоиться, сердцебиение понемногу возвращалось к нормальному ритму. Это происходило каждую ночь. Каждую ночь его окружали безликие сущности, которые хватали и царапали его. Неизменно одной из них была Коринн — чем больше он старался выбросить её из головы, тем неумолимее она его преследовала. В прошлом, когда он ещё сомневался в её чувствах к нему, её призрак был ласковым, хоть и умоляющим. Но после того как он выследил её и через камеры наблюдения услышал её слова, о том что Пол ничего для неё не значил, Коринн в его снах стала злой и жестокой. Он подумал, что, возможно, подобные кошмары являются отражением его собственного гнева. Это могло бы объяснить, почему в снах появлялась Коринн, яростно обвиняющая его в том, что он бросил её. Но были и другие призраки, тоже безликие. Самым страшным был высокий светловолосый мужчина, весь в крови он вцеплялся в Пола длинными костлявыми пальцами и пытался удушить его в жутких объятиях. Всякий раз, когда этот человек появлялся во сне, а это случалось всё чаще и чаще, Пол просыпался с криком. Нехватка полноценного сна начала сказываться на его физическом состоянии. На заданиях его реакция иногда замедлялась. Никто — пока ещё — казалось, не замечал этого. Но это был лишь вопрос времени, и Пол боялся наступления этого момента. Снижение трудоспособности, в том числе и умственной, было основанием для ликвидации. Он не смел признаться в слабости, сообщить о какой-либо проблеме. Он пытался найти способ помочь себе. В отчаянии он начал изучать психологические заболевания — кошмары, бессонницу, даже посттравматические расстройства. Он кропотливо собирал книги и журналы и складывал их по всей квартире неровными стопками. Время от времени, вооружившись красным фломастером для подчеркивания, он пытался читать их, но у него не хватало терпения для их лексикона. Кроме того, он всегда приходил к выводу, что у него есть именно то заболевание, о котором он читал. Коллекционирование журналов давало ему иллюзию того, что он что-то делает. Но в глубине души он понимал, что это бессмысленное занятие. Определение проблемы ничем не поможет — ему нужно было решение, а его, похоже, не существовало. Он мог только надеяться, что время излечит его — но время было роскошью, которую не предоставляла жизнь в Первом Отделе.________________________________________
— Привет, Пол, — раздался ровный голос Джорджа у Пола за спиной. Пол резко обернулся, застигнутый врасплох приближением мужчины. Джордж постоянно нервировал его таким образом — ни у кого другого никогда не получалось так подкрадываться к нему. — Я не знал, что ты сегодня в Первом Отделе, Джордж, — сказал Пол, стараясь говорить непринужденно. Джордж редко проводил тут время, он был слишком занят в других местах, выполняя за Эдриан грязную работу, а также в качестве её жиголо, если верить слухам. Хотя как такой свиномордый урод может привлечь хоть какую-нибудь женщину было вне пределов его понимания. — Просто краткий визит, — Джордж улыбнулся опасной, хищной улыбкой. Затем он осмотрел Пола с ног до головы медленно и методично, — Ты выглядишь немного уставшим. Уверен, что хорошо себя чувствуешь? Пол почувствовал, как у него в животе что-то сжалось. Джордж смотрел на него со странным, знающим выражением. Он почувствовал, как холодный пот начал покрывать его кожу, а в душе поселилось ужасное предчувствие. «Неужели Джордж подозревает, что у меня проблемы?» Джордж никогда не выражал открытой враждебности к Полу, и между ними не было никаких ощутимых конфликтов. И всё же Пол инстинктивно знал, что как бы Эдриан ему не благоволила, Джордж уничтожит его, если почувствует хоть малейшую слабость. Поэтому он был полон решимости не показать ни единой. — Я чувствую себя превосходно, — ответил он, вызывающе вздернув подбородок. Джордж моргнул и уставился на него, выражение его лица было пустым. Затем он сузил глаза, уголок его губ торжествующе изогнулся. — Хорошо, рад это слышать, — по тону его голоса было ясно, что он знал, что Пол лжет, — Я предложу Эдриан увеличить частоту твоих миссий, поскольку ты, похоже, так хорошо с ними справляешься. Ей будет приятно узнать, что она сможет использовать тебя почаще. _______ * — Аверсивная терапия - лечение посредством выработки условнорефлекторной реакции отвращения ** — Гематомания – фетиш, связанный с кровью