сияя юной своей красой,
она идет в тишине лесов,
за ней олени
она прекрасна с солнцем в кудрях
оттенка теплого янтаря,
с очами лани
♫ Айрэ и Саруман — Несса
— Кольцо вернулось? Единое Кольцо? — Манвэ знал, что однажды это произойдет, но также знал, что не будет к этому готов. Так и вышло — готов он не был. Никто из них не был. — Кольцо, назгул, орки, — Варда сжала губы. — И Саурон! И Нессы нет, понимаешь? Нессы нет в Амане! — Она же не… — Манвэ ужаснулся. Нет, Несса не может быть в опасности. Но тогда почему ее нет? — Валар бессмертны, и Несса — валиэ, одна из владычиц, так что вряд ли Саурон может причинить ей зло. Ослабевший, всего лишь майа, прислуга Моргота… Но меня беспокоит отсутствие Нессы, — Варда нахмурилась. — Она может натворить что-то… не знаю, что, но может. — Не примет же она сторону Саурона, — вздохнул Манвэ. — И не умрет. Погуляет и вернется. — Заладил: погуляет, погуляет, — передразнила Варда. — Она гуляет там, где зло! — Но не будем же мы тащить ее обратно силой? — резонно возразил Манвэ. — Свяжемся с Олорином, попросим его присмотреть. У Оромэ есть его Итрин Луин. И Айвендиль у Йаванны. Да и Курумо у Аулэ… Хотя, если честно, Курумо меня настораживает. — У Аулэ вечно все наперекосяк, — закатила глаза Варда. — Айвендиль, кажется, выбрал заботы только о природе, а Алатар и Палландо… В общем, на них полагаться тоже не стоит. Я свяжусь с Олорином. Он как раз в эпицентре событий.***
Стоящий на виду у всех хоббит произносил речь, и Несса слушала, под шумок стащив немного пирожков со стола, приманив их к себе взглядом на расстоянии — использовать магию валар для пирожков было кощунством, но не попробовать пирожки было кощунством еще большим, по мнению Нессы. Валиэ понравилось в Шире — здесь было уютно, мирно, в отличие от постоянно воюющих Гондора и Рохана, и хоббиты не могли узнать ее, как эльфы, среди которых многие помнили Валинор, поэтому Несса чаще всего гуляла в хоббитских землях. Несколько раз валиэ попадалась на глаза молодым хоббитам, они считали ее, возможно, эльфийкой, возможно, лесным духом — Нессе было неважно. Она возвращалась в Аман, так или иначе. Раньше — возвращалась. Теперь же… После того, как один хоббит на ее глазах убил другого под влиянием Кольца, Единое никак себя не проявляло, но, как выяснилось, после нашло другого хозяина, и теперь должно было обрести третьего, чтобы начать путь к уничтожению — Несса подслушала разговор Олорина с Фродо, ничуть не стесняясь, что подслушивает, и одобрила выбор истари. Хоббиты были мало подвержены Тьме: несмотря на тот инцидент с убийством, хоббит по имени Бильбо достойно справлялся с Кольцом, владея им и не подвергаясь злу. И когда Олорин принял решение вести хоббитов к Ородруину — Несса в свою очередь приняла решение пойти с ними. Незаметно или же заметно, как получится. Все внимание гостей было приковано к хоббиту, и Несса тоже слушала его, жуя пирожки (один из главных плюсов хоббитов — они потрясающе готовили), но вдруг именинник начал прощаться с друзьями и… исчез. Все зашумели, загалдели, кто-то выругался, посыпались вопросы — что случилось? Почему Бильбо внезапно будто в воздухе растаял? Что за фокусы? Несса поняла, почему.***
Гэндальф закурил, пуская в небо колечки дыма. Он не представлял, что делать — точнее, получится ли сделать то, что должно. Поддержки других истари ждать не приходилось — Курумо, очевидно, либо принял сторону зла, либо сам решил стать злом, превосходящим Саурона, Айвендиль решил, что для него важнее всего сохранение в порядке природы, а не помощь квенди и атани, а Итрин Луин исчезли, и неизвестно, где находились. Он остался один, и, хотя Саурон в развоплощенном виде был куда слабее, чем прежде, появлялась проблема Сарумана. И что было против них у Олорина сейчас, именно в данный момент? Хоббиты. При всех их достоинствах — не воины, маленький оседлый народец, любящий поесть, покурить и отдохнуть. Эльдар помогут — но до эльдар нужно добраться. Как и до наугрим, и до эдайн. По пути же их будет ждать множество препятствий и врагов, в том числе назгул — так себе перспектива. Гэндальф мог противостоять назгул, но даже он не справился бы с Девятью. Фродо, впрочем, казался Олорину подходящим кандидатом на роль Хранителя Кольца, и это был один из малости хороших моментов среди тьмы всего остального. Фродо нравился Олорину. Да и Сэм с его преданностью господину… хорошие они, эти хоббиты. Смешные, забавные и хорошие. Олорин усмехнулся своим мыслям — и тут же мысли его пронзил свет звезд, неся с собой голос валиэ Варды, врываясь в его сама, закрытый для всех, но не для валар, тем более, не для нее. Хоть он и был майа из свиты Манвэ, Олорин подчинялся ей так же, как и ему. «Слушай и внимай, Олорин, ибо это важно: не только майа Саурон и истари находятся сейчас в Средиземье. Валиэ Несса тоже среди вас, и мы доподлинно не знаем, где она. Найди ее и посоветуй вернуться в Аман, а когда она откажется — ибо она, скорее всего, откажется — проследи за ней, проследи за ее поступками, временно стань не повелителем ей, но покровителем, ибо валиэ Несса еще юна, и не имеет значения, сколько ей веков, не имеет значения, что родилась она еще до Айнулиндалэ, она все равно юна и нуждается в твоей опеке. Такова воля Манвэ Сулимо, Короля Валар и Владыки Ветров, и моя, Варды Элентари, Владычицы Звезд». «Да будет так», — ответил Олорин — а что он мог еще сказать? Тем более, он уже знал, где Несса. Валиэ стояла прямо перед ним, поглаживая оленя по спине. Уже что-то, подумал Гэндальф, хотя бы не придется ее искать. — Владычица, — проговорил истари, почтительно склонив голову в знак приветствия. Ему нравилась Несса — еще с тех пор, как он жил в Амане в свите Манвэ, он запомнил юную валиэ и ее оленьи танцы в начале лета. — Индис, — поправила его Несса. — Я зову себя Индис. И не называй меня владычицей. — Значит ли это, что бесполезно убеждать тебя вернуться в Аман? Несса фыркнула. — Там уже заметили мое отсутствие? Да неужели? — Владычица Варда только что связалась со мной через осанвэ и сказала, что ты находишься здесь. — О, так Варду это волнует? Я не вернусь в Аман. Говори мне, что хочешь, Олорин, а я не вернусь. По крайней мере, не сейчас, — решительно произнесла Несса. — Я не стал бы говорить с тобой грубо. Ты владычица валиэр. Я лишь передаю тебе слова Варды. Но неужели ты хочешь отправиться к Ородруину со мной и хоббитами? Иначе зачем бы Несса осталась в Средиземье, и зачем бы оказалась тут, в Шире, именно сейчас? Гэндальф не мог предсказать ее намерения, но все виделось, как на ладони. — Что, если хочу? — упрямо сдвинула бровки Несса. — Я знаю, что меня мало проку, Олорин. Я не воительница, как Тулкас, не лучница и не охотница, как брат мой Оромэ, я не зажигаю свет звезд, как Варда, и не выращиваю деревья, как Йаванна. Я не плачу по утратам, как Ниэнна и не дарю утешение в горе, как Эстэ. Я даже не вышиваю гобелены, как Вайрэ. Я ничего не могу, кроме как нести лето и танцевать. Но я чувствую леса, и знаю, куда идти. Я не нуждаюсь в защите. И, хотя я не владею оружием — рога моих оленей остры, а копыта — тверды. — Все это не вызывает у меня сомнений, госпожа, — ответил Олорин. — Если на то твоя воля — идти с нами — то это воля валар, против чего я не могу возражать. Однако позволь спросить: зачем тебе нужно это? Из ненависти к Саурону ты хочешь помочь, или из желания наблюдать за происходящим? Или из желания помочь смертным? — Честно? — Разве валар могут врать? — сощурился Олорин. — Валар могут все, и ты это знаешь, — ответила Несса. — Но если честно… Все это потому, что Варда отказалась слушать меня. Я хочу помочь смертным, меня раздражают и печалят деяния Саурона, хотя ненависти испытывать я не умею, и наблюдать за происходящим мне нравится, однако главное — я хотела сказать Варде про Кольцо. Я знала, что оно появилось! Я видела его еще до того, как оно попало сюда! Но Варда ответила, что ей не до меня, и чтобы я играла со своими хоббитами… — Вот как, — Олорин спрятал в усах усмешку. — Ты обиделась, владычица Несса. — Обиделась, — Несса села рядом с ним на крыльцо. — Это глупо, да? — Не мне судить поступки валар. Твоя воля была такой, валиэ Несса, и неизвестно, что произойдет. Будущее дано знать лишь Эру и некоторым избранным, — Олорин выпустил кольцо дыма в сторону от Нессы. — А честно? — спросила она. — Если честно? Ты считаешь меня глупой, Олорин? — Честно? Старый маг посмотрел на устроившуюся почти у него под боком валиэ и на лежащего у ее ног оленя. Владычица казалась просто девочкой — растерянной, обиженной и немного напуганной. — Мне пригодится твоя помощь, госпожа. Твоя мудрость, твои знания, твоя сила. Твои олени, в том числе. Ты не представляешь, сколь неоценимый вклад можешь внести. Несса улыбнулась. — Я бы сказала, что ты лжешь, Олорин, но я бы сразу уличила тебя во лжи. Ты избежал прямого ответа, и я не стану спрашивать снова, чтобы не вынуждать тебя быть неучтивым. Глупо я поступаю или нет — все равно известно одному Эру.***
— В путь, в путь! Кольцо лежало на душе Фродо таким же тяжким грузом, как котомка на его плечах. Расставаться с Широм было грустно, тем более, что предстояла ему вовсе не увеселительная прогулка. Сэм, Мерри и Пиппин радовались — хотя им не было необходимости уходить. Может, потому и радовались, что шли по своей воле, пусть и в опасную дорогу. — Я слышу сзади шаги, — насторожился Сэм. — Что, если это черные всадники? — Или Гэндальф? — с надеждой спросил Пиппин. — Стук копыт странный, — сказал Мерри. — Будто не кони. Фродо молчал и смотрел, как к ним приближается дева — не верхом на коне. Рядом с ней шагали два оленя, и она держала ладони на их шеях. — Все в порядке, — сказал он. — Это Индис. Каждый из четверых хоббитов знал Индис, и ни один точно не знал, кто она — эльфийка или кто-то еще, но это было неважно. Важно, что она была доброй, веселой и прекрасной, что она танцевала с ними и они вместе с ней бегали наперегонки с оленями. Визиты Индис и ее пляски радовали жителей Шира не меньше, чем визиты Гэндальфа и его фейерверки. — Госпожа Индис! — затараторили хоббиты, когда она приблизилась к ним. — Госпожа Индис, мы так рады вас видеть! — Но не рады сообщить, что даже Шир становится опасным местом, — сказал Фродо. — Остерегайтесь черных всадников, госпожа Индис, и не ходите в одиночку. Боюсь, Средиземье ждут темные времена. — Что же это за темные времена, когда Солнце, Луна и звезды светят, а не погасли? — весело спросила дева. — Я не буду ходить в одиночку, Фродо. Я пойду с вами. — С нами? — выдохнули они удивленно и радостно. — Вы с нами? Несса кивнула — и вдруг изменилась в лице, первой услышав чужое приближение. Сестра вала Охотника, Несса многое знала об охоте от Оромэ, и от него же научилась находить дорогу в лесах и различать звуки. — Прячьтесь! — скомандовала Несса. Они послушались ее моментально, без лишних слов. Вместе все нырнули с дороги на обочину — хоббиты с их кладью и она с обоими оленями. Несса чувствовала, как боятся бедняжки-полурослики, как дрожат оленьи спины под ее ладонями, и сама спросила себя: а она испытывает страх? По дороге ехали черные всадники. Черные плащи на вороных конях. Сильные, жуткие, ранее бывшие королями-магами… Они источают ужас, говорил Олорин, рассказывая о них, но Несса не ощутила ужаса. Может, на нее это не распространялось? Может, ужас касался только смертных? Или не касался валар? Когда они проехали мимо, хоббиты вздохнули с облегчением. Сэм вытер потный лоб, Мерри достал из сумки флягу с водой и сделал глоток, Фродо неосознанно дернул рукой явно по направлению к спрятанному Кольцу, но заметила это только Несса. — Откуда только взялись, — проворчал Пиппин. — Пробудились, ведомые зовом хозяина, — объяснила Несса. — Они выглядят внушительно, они сильные и опасные противники, но они — рабы. Их участь горька и тяжела, тяжелее, чем у прочих тварей Моргота, потому что созданы они не Морготом, но Эру. По лицам хоббитов она отчетливо прочитала «их что, еще и жалеть прикажете», но ни один не спросил это вслух, сочтя, что это прозвучит невежливо. — Да и под плащами у них ничего нет, — сказала Несса. Теперь ее слова вызвали смешки, на что дева удивленно приподняла бровь. — Что смешного? — Извините, госпожа Индис, — хрюкнул от сдерживаемого смеха Мерри. — Просто… — Просто как это — у них под плащами ничего нет? — продолжил Сэм. — Совсем-совсем ничего? — продолжил Пиппин. — Совершенно ничего, — подтвердила Несса, и теперь рассмеялся даже Фродо, чем хоббиты окончательно ее шокировали. А потом Несса поняла, как они истолковали ее слова — и сама звонко рассмеялась. — Не… не в том смысле, — она утерла выступившие в уголках глаз слезинки. — Я не имела в виду, что они… без одежды, — Несса подавила очередной всплеск смеха. — У них под плащами даже тела нет. Пустота, и все. Они духи, понимаете? Призраки. Ей показалось, что хоббиты этим разочарованы. Наверное, назгул в плащах на голое тело вызывали у них меньше страха, чем пустые плащи, надетые на бестелесных тварей. Несса пожалела, что исправилась — лучше бы хоббиты и дальше представляли назгул голышом, но что поделать, раз уж сказала. — Оно у тебя? — спросила валиэ у Фродо, и тот, побледнев, растерянно переглянулся с Сэмом. Несса обезоруживающе улыбнулась. — Я знаю все. И знаю, что оно у тебя… надеюсь, что у тебя. Потерять его было бы нехорошо. Не бойтесь меня, — попросила Несса. — Я не причиню вам вреда. Но также я вряд ли могу вам помочь. — Наоборот, это мы должны вам помогать и защищать вас, — сказал Сэм. — Вы же леди, а мы мужчины. Понятно, ростом мы ниже вас, и воины из нашего народа выходили — не сравнить с людьми и эльфами, а все-таки хоббиты тоже кое на что способны. — Верю, — кивнула Несса. — Тогда вы будете меня защищать, правда? — она не хотела, чтобы ее слова прозвучали обидно, будто она недооценивает полуросликов. — Идемте, нам лучше поскорее встретиться с Олорином. — С кем? — удивленно спросил Фродо, и Несса осознала свою ошибку — она забыла, что здесь все знали истари под другим именем. Под разными именами. — С Гэндальфом, — исправилась валиэ. — Скорее, скорее!***
— Арагорн, сын Араторна, — прошептали травы. Арагорн подвинулся, дав деве возможность устроиться рядом на поваленном бревне у тлеющего костра. Хоббиты спали, мирно посапывая. Пиппин по-детски подложил ладошки под щеку. Сэм храпел. Фродо спал беспокойно, ворочаясь с боку на бок, но, раз его до сих пор не разбудил храп Сэма, то, вероятно, виной всему были дурные сны. — Госпожа Индис, тебе не спится? — спросил Арагорн. — Как и тебе, — ответила она. Странно, но появление Индис вместе с хоббитами не удивило Арагорна. Будто бы так и должно было быть. Более того: ее присутствие умиротворяло, словно от девы исходила некая уверенность в хорошем, не свет, но тепло. Летнее тепло. Когда он познакомился с ней, то не ощутил того тепла, но тогда его холодило изнутри и одновременно в нем пылал жар. Теперь же… теперь было спокойнее. В душе его наступил покой, хотя в Средиземье, наоборот, становилось все опаснее, и с востока надвигалась тьма. — Я дежурю, — Арагорн кивнул на костер. — Но ты права. Я потому и дежурю, что не заснул бы сейчас. Звезды мерцали в небесах так же, как и в первую встречу с Индис. Как и в первую встречу с Арвен. Как и тогда, когда они обменялись клятвами, и он подарил ей кольцо Барахира, и теперь был обязан вернуться — вернуться к ней, той, что ждет его. Потому в душе Следопыта и жил покой: он знал, что его чувства не безответны. Если он победит, он воцарится в Арноре и Гондоре, сделав Арвен своей королевой, а если проиграет, то зная, кого защищал, и с ее именем на губах. — Если они появятся — то ты будешь бессилен, — ответила Несса. — Хотя, возможно, ты сумеешь биться с тремя… максимум с пятерыми. Но не с девятью. — Убежим, — пожал плечами Арагорн. — Я умею путать следы. Он тоже курил трубку, как Олорин недавно, и тоже старался, чтобы кольца дыма огибали деву. Несса не понимала, что хорошего в табаке, но раз истари и дунэдайн любили его, значит, что-то в нем было. — Их пугает огонь, — сказала валиэ. — Свет огня. Они слепы днем, потому что днем светит солнце. Мне говорил Ол… Гэндальф, — исправилась она. — Я запомню, — кивнул Арагорн.***
Назгул догнали их у брода по направлению к Имладрису. До того день был хорошим, солнечным, теплым и радостным, несмотря на тьму, наступающую с востока, и угрозу, нависшую над миром. Несса шла рядом с оленем, и походка ее в какой-то миг стала танцующей, это заметил Мерри, начав приплясывать, подражая ей, за ним — Пиппин, за ними — Сэм. Не плясали только Фродо и Арагорн, но они смотрели и посмеивались, пока сзади не послышался стук других копыт — не принадлежащих оленям. Они приближались, их было много, они наводили ужас и носили с собой ядовитые кинжалы. Арагорн выхватил меч, и Несса поняла — он не боится. И все же он не мог бы выстоять. Их было девять. Девять назгул. Олорина они еще не встретили. Арагорн не справится со всеми сразу. Хоббиты исключаются. А как тогда… Мерри и Пиппин закричали. Арагорн крикнул что-то им в ответ — она не расслышала, что. Несса решилась. — Арагорн, — приказала она, — беги вперед. Все вы, бегите вперед и не оглядывайтесь! Им было сложно выполнить ее требование, и Несса понимала это — мужчины защищают женщин, неважно, пусть женщина будет в сотни раз могущественнее, все равно женщина остается слабой в глазах любого достойного мужа, к какой бы расе он ни принадлежал. И все же они послушались. Наверное, Несса выглядела так, что ее невозможно было не послушаться. Олени по ее молчаливому приказу побежали следом за эдайн и хоббитами — простые животные, они рисковали быть убитыми, чего Несса не хотела. Она в одиночку шагнула вперед, преграждая путь черным всадникам — пешая безоружная девушка, босая, простоволосая, она не выглядела угрозой для кого-либо. Но они были всего лишь людьми. При жизни они были королями и владели магией, но все равно — они были просто людьми. Даже не квенди. Вторые Дети Эру. Рабы Кольца. Они должны были ощущать от нее силу, и ей было противно думать, что эта сила похожа на Саурона. Несса вскинула руку. Она смутно представляла, что делать — никогда раньше валиэ ни с кем не сражалась. Она могла поднять лес против врага, но здесь не было леса, и как против такого врага поможет лес? — Убирайтесь! — приказала Несса. — Прочь отсюда! Я вам приказываю! Я… — она оглянулась. Арагорн торопливо переправлял хоббитов через реку, и из-за шума воды не должен был ее услышать. Никто не должен был ее услышать. Она — Индис. Для всех она — Индис. — Я, Несса! Валиэ гордо выпрямилась. Назгул остановились, натянув поводья лошадей. С валар они еще не встречались. — Убирайтесь! — повторила Несса. И они… они ее послушались. Развернули коней и поскакали обратно. Несса смотрела им вслед, не веря своим глазам — вряд ли у нее получилось бы так еще раз, но на данный момент это было уже прекрасно. Она заставила бежать войско Саурона. Несса торжествующе рассмеялась — она заставила бежать войско Саурона! В страхе бежать — от нее! От нее! Это были всего лишь люди, не валараукар, но… но все-таки. Оромэ говорил, что сестры не испугается даже кролик — видел бы Оромэ ее сейчас! Несса повернулась и побежала догонять остальных.***
Пересекаться с отцом хотелось все меньше и меньше. Боромир любил Денетора, но то, как любил его Денетор, выходило за все границы, и было нечестно по отношению к Фарамиру. Самые малые успехи старшего сына наместника Гондора превозносились в утроенной мере, а младшего вовсе не учитывались. Наверное, даже если бы Фарамиру удалось добыть и принести отцу один из легендарных Сильмариллей, Дэнетор возразил бы, что Боромир бы смог создать их самостоятельно. Мнение Боромира при этом не учитывалось. Вдобавок отец начинал активно намекать старшему сыну о возможности создать семью — рассказывал о том, как познакомился с Финдуилас, говорил о достойных дочерях господ Гондора, о необходимости продолжать род… Боромир избегал этих речей. Как сказать, что ни одна из дев Гондора и Рохана не сравнится с той дивной загадочной оленьей девой Индис? И можно ли влюбиться вот так, обменявшись лишь парой слов? Хотя можно, Денетор полюбил Финдуилас с первого взгляда, но Финдуилас была рядом с ним, он знал ее, знал ее отца и мать, а Индис, явившаяся Боромиру на исходе дня, исчезла, и больше он не встречал ее. Может, и не встретит, может, он никогда больше ее не увидит, Может, ее даже на свете нет, может, она привиделась ему в летнем мареве? Нет, есть она. Есть она, и Боромир убеждался в том не раз — он шептал имя Индис, и стрелы его метко попадали в цель, и устали не знала его рука с разящим мечом. Немало славных побед одержал он отчасти благодаря ее имени — или же только благодаря ее имени, и потому стал прибегать к этому в самых крайних случаях, когда иного выхода не было. Словно чувствовал, что не стоит злоупотреблять неизвестно кем посланной милостью. Долго избегать отца не получилось. Боромир боялся, что «важный разговор» на который вызвал его наместник Гондора, вновь будет о девушках и женитьбе, но скоро пожалел, что это не так. Лучше бы отец продолжил пытаться сватать старшего сына, чем… это. — Боромир, сын мой, — Денетор шептал, и глаза его горели почти лихорадочно, будто он был болен. Боромир испугался — вдруг отцу плохо, но следующее, сказанное наместником, заставило его беспокойство развеяться — или, скорее, превратиться в беспокойство о другом. — Вернулось Единое. Ты должен отправиться за ним! Народ Гондора страдает… если бы у нас было Кольцо, то мы бы могли защитить себя. Укрепить границы… Не дать врагам прорваться… Денетора терзала иная лихорадка, не физическая. Может, хуже, чем физическая — от такой лихорадки есть лекарства. От того, что мучило Денетора, не помогли бы никакие лекарские травы. — Отец, — сказал Боромир. — Вы что, предлагаете мне добыть… Кольцо? Как бы вам сказать… оно немного опасно. Он не добавил, что Денетор безумен, если решился на подобное. Но, Великий Эру, это же настоящее безумие! Кольцо… Единое… Но, с другой стороны — оно могло помочь Гондору. Возможно, только оно. И все же… — Оно опасно для слабых! — отмахнулся Денетор. — Ты сильный! Ты сможешь сдержаться! Я верю в тебя, сын мой. И это единственная надежда, — последнее отец добавил печально и немного растерянно. Боромир осознал, что Денетор немолод, что его состарила раньше времени потеря жены, что ему все труднее справляться с титулом наместника, и ощутил к отцу давно забытую нежность. — Да будет так, — сказал Боромир. Запоздало он подумал, что в пути за Кольцом может встретить Индис — он не покидал Гондор, а если покидал, то ради войны, когда не было времени на поиски дев. Может, она жила в других землях, где Боромир еще не бывал? — Только где я должен его искать? — уточнил воин. — Его не нужно искать! — глаза Дэнетора полыхнули огнем. — Оно у эльфов! Оно в Имладрисе, и Элронд созывает Белый Совет. Ты появишься там от имени Гондора. У эльфов! В Имладрисе! Там Боромир никогда еще не был, и… Индис могла бы быть эльфийкой. Нет, она совершенно точно была эльфийкой, и во владениях Элронда о ней могли хотя бы знать. — Я отправляюсь на рассвете, — решился Боромир.