Зависимый

      — Мразь, — Эррор шёл поодаль двух друзей, даже не смотря в их сторону, — с-сука, — голос вздрагивал, меняя тональность, заикаясь и словно задыхаясь прохладным воздухом, — урод, блядь! — перейдя на крик, он ударил кулаком по кирпичной стене лавки. Поцарапанные костяшки мгновенно запылали острой болью, заставляя сжать зубы и сбито дышать через нос. Всё тело пылало от ненависти и гнева, раскрасневшиеся щеки обжигали, а любое проявление голоса раздирало горло.              — Воу, чел, что случилось? — Ред и Хоррор остановились позади него, не решаясь подойти ближе, прекрасно зная, что от этого будет только хуже.       К таким всплескам эмоций Эррора они привыкли, но совершенно не знали, как того успокоить. Перепробовали буквально всё: обесценивание его проблем фразами «успокойся», «всё хорошо», легкие поглаживания по спине (это кончалось разбитым носом недалеких друзей), сравнение с другими, напоминания о хорошем, игнорирование – всё без толку. Поэтому те дружно выбрали метод «на все сто»: отходить подальше от Эррора, ждать, пока тот остынет, и только издалека подавать голос.       У Эррора болели глаза, костяшки пробило мучительной, но уже привычной болью, а голова слегка кружилась. Дышать было тяжело, грудная клетка вздымалась с такой силой, что можно было почувствовать, как ребра царапают лёгкие. Инк — один из немногих, кто заставлял его сойти с ума, как только тот открывал рот, так ещё своим блядским взглядом пригласил на «аудиенцию» в курилку. Ситуация – пиздец. Снова.       «Как много плохих вещей происходит в последнее время, не находишь?»       «Словно в детство окунулись.»              Голоса жутко отвлекали от нынешнего момента. Как бы Эррор ни старался пропускать их диалоги друг с другом мимо ушей, они застревали в голове и гнили там, убивая его напрочь. Любая их фраза, даже которая с первого взгляда показывалась чушью, потом резала мозг, словно пила, оглушая уши своим визгом.       — Ты сейчас серьёзно? – Обернувшись на друзей, Эррор посмотрел на них, как на баранов. — Этот ублюдок смеялся над нами, пока вы просто стояли и хуйней страдали! – последовал ещё один удар, сильнее разрывая тонкую кожу, можно было услышать легкий треск. Треснули кости или стена – никто не понял.       — Да ладно, — в диалог вмешался Хоррор, расплываясь в широкой улыбке, — мы посмеялись, он тоже. — Обернувшись назад, он погрузился в недавние события. – Забавно ведь вышло.       Хоррора вообще было тяжело обидеть. Любую колкость он просто пропускал мимо ушей, считая это ниже себя. Даже если тот схватится за нож и будет тихо подкрадываться к своей жертве – это не от обиды, нет. Он оценивал себя «слишком старым» для того чтобы тратить нервы на бестолковые обиды. Хоррор не старше Фреша, но возомнил себя самым умным и рассудительным в их компании, конечно, только на словах. На самом деле он был хуже ребёнка: постоянно норовил завязать перепалку, а когда тому становилось совсем скучно, то занимался своим любимым хобби – хватал мимо проходящих людей за руки, чтобы те упали, и выразительно над ними смеялся. Зачем? Наверное, Хоррору было смешно от этого.       «Они тебя не слышат.»       — Смешно мне будет, когда этот ублюдок на коленях будет просить пощады! — Эррор, в последний раз обернувшись к стене, ударил её кулаком, окончательно раздирая кожу до крови и призывая новую волну жгучей боли.       Они совершенно ничего не понимали и не хотели помогать. Их поддержка Эррору как нож по горлу, что играло на нервах только больше. Лучше бы они молчали. Инк вывел его окончательно, заставляя погрузиться в бешенство. Эррор был готов поубивать всех рядом стоящих.       — Не принимай всё так близко к сердцу, — Ред отодвинул свой ошейник пальцем, глубоко вздыхая, — сегодня он посмеялся, завтра – мы.       — Что ты имеешь в виду? – Эррор обернулся к нему, потирая изувеченную руку в области запястий. Тот хмыкнул к себе под нос, осторожно и медленно подходя к нему.       Друзья шли к небольшой лавке, где на постоянной основе покупали себе горячий фастфуд. Быстро, дешево, так ещё и стоял недалеко от академии. В будущем, накопив денег с голодных студентов, он мог бы превратиться в здоровый ресторан, затмевая даже академию. Так считал Хоррор. Он любил эту лавку больше всех, ведь там всегда можно было заказать куриных ножек или крылышек (но в них было мало мяса).       — Я уже рассказывал, как обожаю куриц? — тот без стеснения прервал беседу своих друзей, заводя уже старую шарманку: — Они такие жирненькие и сытные, — Хоррор закатил глаза в блаженстве, вытирая рукавом поношенной куртки слюну, которая текла из его рта, — когда-нибудь я сожру всех куриц в этом чертовом мире! Фарм будет в ярости, — уже с грустной усмешкой заметил он, полностью отдаваясь воспоминаниям.       С Хоррором Эррор был знаком относительно недавно, тот приехал недели три назад, но он уже много наслышался о нём. Самого Хоррора пригласили приехать чисто на вечеринку в честь дня рождения Даста. Когда Эррор соглашался на приглашение, его не предупредили, что там будет новый член их шаткой компашки.       Если Эррор был сдержан и относился к Хоррору с пренебрежением, то второй, словно старый знакомый из прошлого, отлично влился в компанию. По факту, тогда был лишним именно Эррор, и он это чувствовал, что вызывало противную ревность и злость.       Тогда бесило всё: яркие мигающие цвета в клубе, громкая музыка и чересчур радостные Даст с Киллером. Противные голоса навязывали, что им всё это время пользовались, чтобы закрыть их дыру. Просто заменили Хоррора им. Оттого он возненавидел его ещё больше.       Тогда Киллер возвращался с танцпола словно избитый пёс: весь в ссадинах и синяках. Но самому хоть бы хны. Эррор бы хотел позаимствовать у него анальгезию, ведь, по его мнению, это была чуть ли не суперсила.       И тогда он нашел ещё один способ заставить голоса молчать – с помощью хорошей дозы алкоголя. Вот только пить он совершенно не умел. В тот праздник троица его буквально споила. Благо, что Хоррор потом привёз всех в дом, который снял на время его прибытия. Хозяйка была тогда в бешенстве.       — Н-да, так вот, — Реда никто особо не посвящал в свои дела, в том числе и Эррор. Тому было очень трудно доверять, так как у Реда сильно развязывался язык при встрече с братом, а тот очень любил пользоваться полезной информацией. Но и он сам не лез в жизни друзей, предпочитая оставаться в стороне, заботясь больше о своих проблемах, — Инк — он долбанутый, — Ред наклонил голову в сторону Хоррора, приглашая войти в маленькую лавку. При вхождении внутрь всё тело окутывало тепло, которое сначала могло показаться приятным, но резкая смена температуры вонзалась острыми иглами в кожу, заставляя зажмуриться от боли. — Одно его присутствие вызывает желание набить ему морду. Не стоит обращать на него внимания. — Эррора этот ответ не устроил – он показал это тяжелым дыханием. Ред нахмурился, оглядываясь на девушку, которая подсчитывала деньги за заказ. — Сегодня он у меня даже наркоту просил, не ебанутый, а?       Эррор незаметно вздрогнул, округлив глаза, даже слегка вспотев. В голове сложился пазл. Наркотик, конечно. Он старался эту версию откинуть куда подальше, но худшее оправдалось. Тот всё помнил, это значит, что Инк будет его шантажировать.       «Ещё один будет бегать вокруг тебя, словно псина, прося добавки и притворяясь другом.»       «Но этот даже стараться не будет.»       — Но, смотри, — Ред воспрял духом, беря горячую картонную коробочку с едой, которую так заботливо заказал Хоррор, — я обещал ему отомстить за дебильный рисунок, если ты надумаешь ему поднасрать, то скажи, я помогу, — тот засмеялся, принимаясь за еду. – Я даже живу чуть ли не напротив этого дебила.       Гнев, который заставлял гореть всё тело, постепенно утих, но раздражение осталось. Возможно, прийти в себя ему помогли слегка онемевшие от холода ноги, не прикрытыми даже носками. Но Эррор всё равно не перестанет носить сланцы и подворачивать свободные штаны. Для него это был небольшой знак протеста над учениями его отца, которые сильно вуалировались от беспокойства за его здоровья до напоминания о самом больном.       — Как обычно, — сделал свой небольшой заказ Эррор, не задерживая на Кани. Да, они даже знают её имя. Эррор дал бы ей статус «проводник», так как та и в любой разговор могла вместиться, подсказать где можно отдохнуть или же рассказать всю историю города.              — Горячий шоколад, — проговорила про себя миловидная девушка с легким лишним весом улыбнулась, отворачиваясь от покупателей и готовя заказ. Аппетита совершенно не было, но выходить на улицу без чего-нибудь горячего тоже не было желания. Хоть немного, но любимый шоколад согрел его тело и, немного, излечило сердце.              — Как хоть жизнь? – Хоррор поддерживал с ней хорошие отношения. Ещё бы, та готовила отменную курицу, но уломать её на бесплатную добавку от так и не смог.              — Кручусь, как белка в колесе, — хихикнула девушка, подставляя одноразовый стаканчик в машинку для горячих напитков. – Немного клаустрофобная, но, наверное, жизнь такая и есть, да?       

***

      — Ты разве не пойдёшь на занятия? — вопросительно приподнял проколотую бровь Ред, приоткрывая входную дверь академии. Тот на самом деле был весь обколот пирсингом, особенно в районе ушей. На них ещё было место для большего «искусства», но у того, видимо не было денег на серьги, а дырки он спокойно поделывал иглой. Как тот ещё не сдох от банального заражения – загадка вселенной.       — Эту пару предпочитаю пропустить, — Эррор пожал плечами, поворачивая голову в сторону курилки. Ему стоило поднабрать терпения и сил. Видит Бог — он не выдержит.       — Эррор, — выдохнул Ред, спускаясь по низким ступеням к другу и вставая перед ним, — слушай. Не стоит пропускать их.       — Не понял, — Эррор посмотрел на него, не скрывая удивления, — тебе-то какое дело до меня? — воспоминание об их последней встрече оставило мерзкий осадок в душе. Он мог бы забыть её, будто ничего не было, и Эррор старался это сделать, даже согласился вместе сходить в лавку. Разве это не признак искренней дружбы?       — Ты одновременно один из лучших студентов академии и нихера не знающий прогульщик, — Ред развел руками, будто демонстрируя столь противоречивый факт. Эррор лишь вглядывался в него, сунув руки в карманы тёмной толстовки. – Может, не стоит ходить по такой грани?       Эррор ахуел. Других слов не находилось, даже голоса молчали, давая возможность ему самому обдумать ответ. На самом деле многие хватались за свой статус и оценки в этом грёбаном месте. Даже в энциклопедии академии можно вычитать фразу самого директора: «Не доверяйте разочарованным. Это всегда бессильные». Это цитата – точно описание академии и людей, которые здесь работают или учатся.       Ред не был плохим человеком, но был побитым судьбой и полностью потерявшимся в моральных принципах, не различая добро и зло. Он был агрессивным, был злорадным и бессовестным, но также иногда проскакивали какие-то не понятные приливы здравого разума. Эррор знал его откровенно плохо. Они проводили время вместе, курили, смеялись. Он мог сказать, что Ред обожал хот-доги с большим количеством горчицы, любил грубую музыку, красный цвет… наверное, всё. Но тот никогда не волновался о статусе Эррора, да и всецело о нём самом.       «Похоже, кое-кто так боится потерять наркодилера, что трясется за тебя.»       «Ха-ха! Как смешно.»       — С каких пор тебе интересна моя успеваемость? – несмотря на неприятную для него тему, у Эррора не возникло желания дать тому по лицу, скорее выслушать и потом уйти. Вывести его из себя могут скорее пустые обвинения в его сторону, Фреш и... и Инк. Точно Инк. — У меня всё под контролем, не забывай кто я.       — Блядь, я же помочь хочу, — тут Эррор физически не смог сдержать смеха. Ред даже стушевался, отходя от него на шаг.       — Помочь? После того как ты на меня пушку наставил? – говорить о таком в пределах академии было опасно, но Реда стоило поставить на место. Тот явно запаниковал, то и дело оборачивался назад. Просмеявшись, Эррор посмотрел на него, подчеркнуто приподнимая голову. — Забудем об этом, если только ты перестанешь указывать мне, что делать, — Эррор вытянул руку к Реду для рукопожатия, издевательски улыбнувшись, — по рукам?       — По рукам, — тяжело выдохнул он, медленно протягивая руку в ответ, но Эррор резко убрал её, как только чужие оказались в опасной близости.       — Гуляй, — выплюнул Эррор, отступая от того на шаг. От Реда он услышал словно хриплое рычание, но тот послушно скрылся за дверью, демонстративно хлопнув ею.       «Бедная псина, совсем плох.»       Лучше забыть обо всём, он ещё успеет растрепать свои нервы. Прямо сейчас Эррор готовился к этому, вытаскивая сигарету из пачки и прямо перед академией её закуривая. Никотин хоть немного, но заставил Эррора расслабиться перед встречей. Инка видеть он не хотел, и не из-за того, что тот знает небольшой секрет, а просто он его бесит. Такая активная реакция на него пугало самого Эррора.       «А они похожи, да?»       — А вы, как всегда, всё знаете лучше меня, — выдохнув клубы дыма, Эррор направился к курилке. Как иронично, что она находилась у стены класса изобразительных искусств. Он не был уверен, что найдёт его там, если его там не будет, то просто уйдёт. Слишком много чести было его ещё ждать.       Потерев руки друг об друга, Эррор принял решение одеть трехцветные перчатки, чтобы немного согреться, да и скрыть потрепанные костяшки от лишних глаз не помешало бы. Ноябрь был противоестественно холодным, обычно в такое время ещё более-менее тепло, что даже девушки носили короткие юбки, сейчас же легкий мороз пробирался под одежду, вызывая мурашки по всему телу, которые потом отзывались ноющей болью.              Зайдя в курилку, первым делом он увидел Инка, который, оперившись о стену, так же курил. Ну что ж, да будет цирк.       — Так, я ненадолго, — Эррор последний раз выглянул из-за стены, оглядывая пустое пространство у академии. — Чего тебе надо?       Инк, убирая изо рта сигарету, улыбнулся ему. Вот опять. Своей дьявольской кривой улыбкой он уже выводил из себя. Зажимая зубами сигарету, Эррор чешет руки, сдерживаясь, чтобы не дать тому по лицу.       — О, ничего особенного, всего лишь выполнение одной моей просьбы, — Инк затушил сигарету об кирпичную стену, продолжая криво улыбаться и смотреть из-под приоткрытых век. — Всё, больше ничего, — тот смотрел Эррору прямо в глаза, будто хотел прожечь в нём дыру. В этом тёмном углу его серые зрачки словно светились, что вообще не вызывало доверия.       — А если я откажусь? – Инк стоял на месте, не смея даже пошевелиться и выдерживая дистанцию. Сложно сказать, что сподвигло его на такое поведение, но это только лучше, чем, если бы он подходил или вообще выполнял какие-либо телодвижения.       — Меня это не устроит, — усмехнувшись, Инк сложил руки за спиной, выпрямляясь. Было смешно наблюдать за его столь свободным поведением, Эррор даже не отказал себе в возможности поглумиться над ним.       — Что ж, дай угадаю, — Эррор раздраженно прищурился, обнажая зубы. — Почему я тебя не придушил на месте, хотя возможность была как нельзя хорошей? Или, — перейдя на шипение, он наклонился всем телом в сторону Инка, — может быть, хочешь узнать, как там Фреш поживает?       — Фреш? – тот наклонил голову в бок, откидываясь на стену спиной. Фреша, значит, забыл, а о нём не смог. Как удобно. Эррор мог только глубоко вздохнуть и закатить глаза.       — Вчера ты так сладко беседовал с моим братом, что тот теперь всё знает, — не то чтобы это было проблемой, Фреш прекрасно знал о его небольшом секрете, но вот знать о его нежелательной связи с Инком ему точно не стоило.              Реакция на новых знакомых Эррора у Фреша всегда разнилась. Кого—то он принимал, например, он не против Реда (разрешения общаться с ним Эррор, естественно, не спрашивал, но тот просто должен был высказать своё мнение), а других поливал грязью – троицу. На Инка Фреш отреагировал не типично для него. Он назвал его «добрым мáлым» и просил больше не накачивать его.       — Мне жаль, — опустив голову, грустно проговорил Инк, не смея больше смотреть Эррору в глаза, что второго позабавило.       — Ты, по-моему, в прошлый раз уйти хотел, сейчас что изменилось, чернильный?       Инк поднял на того взгляд, оттолкнувшись от стены. Эррор напрягся, думая, что тот сейчас начнёт подходить, но он только опустился вниз, присаживаясь на свою испачканную сумку. Широкие кюлоты Инка расплылись по земле, слегка обнажая оголенные бедра, на которых можно было заметить немного тёмных грубых завитков. Эррор невольно загляделся на них, стараясь выявить смысл узора. Не было ни одной тонкой или изящной линии, все были острыми, толстыми и только изредка переходили в полуокружность, множество точек шли то вдоль линий, то создавали собой новый узор. Инк резким движением прикрыл оголённый участок кожи тканью, переведя внимание на себя. Эррор не замечал насколько у того сероватая кожа, такую он видел впервые.       — Ты мне кличку дал? – такие неуместные вопросы помогали разбавить скопившееся напряжение и даже расслабиться. Эррор лишь усмехнулся на попытку Инка отвлечь его от истинной причины их встречи.       — Не я, — Эррор оскалился, подходя ближе и вставая перед Инком нависшей тенью. – Я слушаю тебя, — он провёл языком по внутренней стороне щеки, послевкусие от своих же слов – грязь.       — Мы одни? – Инк поднял голову вверх, кладя ладони на острые колени и подминая ноги к себе ближе.       — Меньше всего мне бы хотелось, чтобы кто-то знал о нашем «свидании», ублюдок, — тот понимающе кивнул.       — Мне нужен наркотик, — Эррор прыснул, вскидывая плечи. Он этого ожидал, но от Инка это звучало в двойне забавно.       — Понравился? – он ничего не ответил, полностью припав к стене, задирая голову сильнее. — Слушай, я, конечно, понимаю, что ты владеешь не лучшей информацией по поводу меня, но долго ты ею не сможешь мной манипулировать.       Совсем недавно Эррор говорил, как ему будет смешно, когда Инк будет сидеть перед ним на коленях. Сейчас тот сидел, хоть и не на коленях, но был ощутимо ниже, что появилось неутолимое желание буквально наступить на него. Это блаженное чувство власти над человеком опьяняло, въедалось в уголки разума, приятно щекоча.       «Придави его!»       «Властвуй!»       Эррор с удовольствием поддался крикам в голове, которые били прямо по мозгам. Эти истошные вопли о бессмысленной жестокости заставляли его покорно выполнять все их просьбы, поддаться своим гнусным желаниям.       — Нет, это не манипуляция, — Инк запнулся, наблюдая над тем, как Эррор приподнял ногу и резко вступил ею сбоку от его головы. Сделав на нее упор, он облокотился предплечьем о колено, нагибаясь всем телом ближе. Эррор расплылся в довольной улыбке, прищуриваясь. — Считай, что меня в тот момент не было рядом, я ничего не слышал и не видел, — рука сама потянулась к тонкой шее. На самом деле та была длинной, словно лебединой. Такие, обычно, у балерин или танцовщиц. Эррор не прикасался к коже, но отодвинул ворот раздражающей ткани, смотря на результаты своих трудов в виде покраснений, которые, к сожалению, уже начинали спадать. Инк же задержал дыхание, напрягая мышцы и переведя взгляд на руку, которая медленно опускалась к плечам. — Я заплачý, — это заставило Эррор протрезветь, убирая ладонь в карман толстовки. Нахмурившись, он смотрел то Инку в глаза, то на шею или же на его узкие плечи.       — Пхах, — Эррор рассмеялся от собственных действий и столь угнетающей паузы, — Ред говорил, что ты краски жрёшь, но наркотики? – он убрал ногу, отталкиваясь от неё. — До них опускаются, если всё совсем плохо.       — И тебе плохо?       — Завались, — Эррор отвернул от него голову, пренебрегая даже смотреть на него, — Я вполне доволен своей жизнью, а наркотик – способ расслабиться.       Инк ждал, пока Эррор упорно не смотрел в его сторону, нахмурившись. Голоса продолжали кричать, голова начала болеть, а всё вокруг тихонько темнеть. Он вздохнул, стараясь утихомирить крики в голове, сжимая руки в кулаки. Но это не отвлекало, боли только становилось больше. Эррор зажмурился, потирая глаза колючей пряжей перчаток. Все попытки заткнуть голоса, затолкать их глубже в уголки разума, чтобы тех было еле слышно, делали только хуже.              Слыша слово «шизофрения» люди представляли разговоры с пустотой и редкие галлюцинации, но все было куда сложнее. Шизофреники преследуют какую-либо цель, навязанную галлюцинациями. В случае с Эррором – самоуничтожение. Те хотели выбраться из его тела, коря при каждом удобном случае самого Эррора во всех его бедах. Сначала те ненавязчиво говорили о чем-либо перед сном, словно пьяный бред. Заставляли слышать чужие голоса, словно его кто-то звал. Потом требовали ответа, а после и вызывали желание ударить себя ножом.       Эррор с ними словно подружился, нашёл что-то похожее на общий язык, но те всё ещё подкидывали безумные идеи, наровясь раскрыть идею об их главной задаче. Он смог их принять и слышать, но старался не ублажать, выполняя приказы о очередном убийством мелкого животного или направлением на себя ножа. Отец всегда находился рядом и успевал предотвратить самоубийство сына. Эррор не имел ни одного шрама – это была заслуга Гастера. Но он устал от них. Адски устал. Сдерживать слезы усталости при новом приступе становилось всё сложнее, те кричали всё громче, не давая думать своими мыслями.       — Я не могу чувствовать, — голос был тихим, еле слышным, но он смог разогнать кричащие вопли внутри головы Эррора. От резкого исчезновения криков, он схватился за голову, стараясь перетерпеть звон в ушах. На языке чувствовалась неприятная горечь и злак, потухшая сигарета лежала где-то у его ног. — Совсем не могу, — Инк улыбался, старался говорить спокойно и тихо, хоть и выглядело это неуместно, — но я научился неплохо играть в актёра, — Эррор смог перевести внимание на собеседника, унимая сбитое дыхание и часто моргая. — Говорят, это было с рождения, поэтому точную причину этому не смогли выявить, — Инк немного сжал колени. — Всю жизнь я, — пауза, тот заглянул Эррору в глаза, полностью притягивая хрупкое внимание к себе, — не знал, как реагировать и как жить. Могу почувствовать что-то вроде расслабленности или напряжения, но, это такой бред, — Инк опустил голову, сводя колени ближе друг к другу, а голени раздвигая в разные стороны. Ноги Эррора уже начинали ныть, предвещая будущую судорогу. — Какое-то время я принимал антидепрессанты, — Эррор переместился с ноги на ногу, разминая их и продолжая смотреть на русую макушку, — но те только давали слабые отголоски чувств, будто всё происходит через плотную плёнку, всё мутно, как под водой, — внезапное откровение Инка слегка бесило Эррора, но заставляло задумываться. Тот совсем не хотел знать о его диагнозе, прошлом, а тем более начинать сопереживать ему. — Я себя чувствую зрителем своей жизни, будто смотрю со стороны и не испытываю в полной мере, то, что бы хотелось.       Игры Инка сильно действовали на него, а каким образом решал сам художник. Тот мастерски выбирал подходящее решение для манипуляции. Эррор был явно ведомым, поддаваясь не только Инку, но и всем остальным, выполняя любой их приказ, который со стороны выглядит как обычная просьба.       — А с наркотиком? – Эррор решил проявить небольшую заинтересованность в откровении Инка, но пока не решился отдать наркотик. Ноги слегка косило, а слюна скопилась во рту, противно и вязко перекатываясь. Эррор даже сморщился в тошнотной гримасе.       — Всё намного ярче, — Инк даже оживился при этом вопросе, слегка приподнимая уголки губ, но забыв прищурить глаза. Выглядело так себе. — Ну, я мало, что помню с момента пробуждения: где я был и с кем, — Эррор тяжело выдохнул, дергая толстовку, становиться жарко. — Мне грустно от этого, ведь помню, что мне было хорошо. Даже очень.       — Наркотик не так работает, — Эррору пришло преодолеть слабость и легкую боль во всем теле, присаживаясь перед Инком на корточки, — он не подарит тебе способность чувствовать.       — Но одолжит на время, — этой фразой Инк полностью заткнул его. – Я просто хочу быть человеком, что в этом плохого?       На это Эррор ничего не мог возразить, ведь тот был прав, по его же мнению. Но наркотик – не антидепрессант или лекарство; это настоящий яд, который вызывает приятные галлюцинации перед мучительной и долгой смертью из-за буквально гниющего мозга. Вот только наркоманам это не объяснишь. У Эррора не было зависимости, но была потребность. Забыться и утонуть в ещё больший омут безумия, спокойно лежа на кровати.       — Блядь, ладно, — Эррор задрал голову вверх, проклиная всех возможных богов и свою податливость. — Я читал твой дневник, — Он полностью осел на сырую траву, не имея возможность терпеть онемевшие конечности.       — О, мне стоит бояться? – Инк приложил ладонь к щеке, наклоняя голову чуть в бок и издевательски усмехаясь.       — Просто сообщаю, что знаю не меньше твоего, — Эррор покачал головой в отрицательном жесте. В прошлый раз у него не было просто сил читать личные почеркушки Инка, поэтому он мало, что мог сказать о нём, что нервировало и бросало в пот, но Эррор изо всех сил старался не показывать этого.       — Я могу и сам рассказать.       — Не стоит, меня твой голос раздражает. — Эррор сгорбился в его сторону, потирая охладевшие ступни.       — Жаль, что кремом от раздражения нельзя намазаться изнутри, да? – Эррор застыл в статичной позе, желая оглохнуть.       — Эта шутка хуёвая и звучит чертовски двусмысленно. — Тот брезгливо посмотрел на непонимающего Инка, который смотрел куда-то за его плечи. Может, тот лишь хотел показаться святым, делая вид, что не понимает, о чем говорит Эррор, а может действительно тупой.       — Каждый думает в меру своей испорченности, Эрри. — Ласкательная кличка только давила на нервы, заставляя дыханию снова сбиться. От столь резких и частых перепадах настроения Эррор еле сдерживался, что не упасть в обморок. Но внезапно у него возникло желание поддаться его провокациям, возможно, даже ответить на них. Но не так, как бы хотелось Инку.       — Ещё раз назовёшь меня так, — Эррор подвинулся ближе к Инку, но не соприкасаясь даже ногами, наклонился вперед. Было дискомфортно и, похоже, только Эррору, раз второй даже взглядом не поменялся от наступления, — язык вырву, — Инк немого опустил взгляд, на что Эррор дернул его подборок вверх, приказывая смотреть на него. Эррор старался быть близко, не доходя до касаний, но, чтобы собеседник почувствовал прессинг и поддался страху.       — Знаешь, — Инк улыбался, издеваясь и глумясь на вспотевшим Эррором, придвинулся в ответ ближе, подминая под себя сложенные ноги и оставляя между их лицами расстояние вытянутой руки, — наше положение на данный момент чертовски двусмысленное, — Эррор недолюбливал пошлые шутки, те просто его смущали, но его компания немного раскрепостила. Будучи им за это даже благодарным, он усмехнулся тому в лицо.       — Придумай что-то получше, — всё же, Эррору было тяжело держать это положение, уже чувствуя запах собственного вспотевшего тела, вынуждающего вдыхать через рот, а Инк приблизился ещё, опираясь на свои руки, которые были в опасной близости от его ног.       Никто не хотел сдаваться, оба сверлили друг друга взглядами. Если Эррору было уже физически больно, до покалывания кончиков пальцев и подступающей тошноты, то Инк чувствовал себя как рыба в воде. Тот наблюдал за плохой игрой Эррора, который старался скрыть свою нервозность.       — О, — этот простой звук помог Эррору отвлечься от их игры в гляделки, он немного пришел в себя и проморгался, — у тебя сплит? – Тот остолбенел, словно статуя, чувствуя малейшее движение капелек пота на своём теле.       — Ты, блядь, серьёзно? – протяжно выдыхая, он даже разочаровался такому окончанию их игры. Инк не сдался – просто перевёл тему, забывая об их положении и даже смысле. Довольно сильно резало по самолюбию, будто ни во что его не ставя. — Тебе так нравиться заглядывать в чужие рты?       — Ты знал, что у Реда есть тату «Hell» на языке? Вы же дружите. — Если бы Эррор был экраном компьютера, то на нём высветился бы экран смерти. Какого черта Инк постоянно переводил темы? — Извини, я перевожу темы, когда нервничаю, — тут Эррор окончательно запутался, но сохранил свою положение, уже более подробно рассматривая Инка, стараясь найти признаки пиздежа. В это заявление было тяжело поверить, а в свою победу тем более, успевая уже чуть ли не сдаться. — Так что насчёт...? – Тот повёл головой, словно следуя за мухой. Чёрт с ним.       — Ты же сам, — Эррор напряженно вздохнул, возвращаясь на прежнее место, прикладывая голову к рукам и сгибаясь, — прекрасно понимаешь, что, находясь под кайфом, мало что можно запомнить? – Он ещё не был готов взглянуть на Инка, потирая глаза, стараясь не делать резких движений. — Или тебя удовлетворяет только чувство чего-то «хорошего»?       Инк замолчал, опустив взгляд к ногам. Тот мялся, постоянно сменяя позу и путаясь в лице. Мычал, громко дышал, но не отвечал. Эррор же терпел и, слегка отходя от напряжения, повернулся к нему.       — Почему ты меня отговариваешь?       — Потому что мне и без тебя хватает головной боли, — Эррор опустил руки к скрещенным голеням. – Думаешь, ты один такой? А я не наркодилер, прими к сведенью.       — Я тебя не потревожу, — слова были произнесены твёрдо и уверенно, но Эррор знал, что Инк от него не отстанет.       — Сначала ты будешь просить ещё, — Эррор сделал упор на руки, ставя из сзади себя, слегка откидываясь на них, — потом требовать, дальше угрожать и в итоге дойдёшь до воровства или направлением ствола в мою сторону.       — Клянусь, такого не будет, — Инк расслабился, немного наклоняясь всем телом к Эррору и опуская колени, скрещивая ноги.       — Кое-кто научил меня не верить обещаниям, — было огромное желание снова закурить, чему Эррор не препятствовал, доставая пачку сигарет и зажигалку, — а тем более клятвам, — тот закусил фильтр сигареты, приближая огонь к кончику сигареты и глубоко вдыхая.       — Блу, да? – Эррор подавился дымом, высовывая язык. Лёгкие обожгло, глаза слезились, воздух никак не поступал. Подавиться дымом – полная хуйня, раздраженные бронхи будут напоминать о себе ещё долгое время.       — Ты с ним, кхах, — говорить было сложно, он отвлекался на кашель и вытирал слёзы, — знаком?       — Мы одногруппники.       — В художники, значит, кхех… пошёл. — Это было довольно неожиданно, тот никогда особо искусством не увлекался. Любил рисовать – да, творчески мыслил – да, но связывать с этим свою жизнь? Это уже слишком.       — Ага, но больше уделяет времени академии и другим людям, — Инк пожал плечами, не отрывая взгляда от кашляющего Эррора. — Он практически на всех мероприятиях в академии помощник организатора, поддерживает хорошие отношения с директором, — на это заявление у Эррора заболела голова, — очень активный, практически не сидит на месте. Буквально на второй день учёбы он переубедил отчаявшуюся студентку от ухода. Она скучала по семье и у неё начался панический приступ, — Эррору было больно слышать о благородных делах Блу, но и затыкать уши не было желания. — Блу купил ей тако и провёл с ней беседу, но, о чем они говорили, я уже не знаю.       — Добрая давалка, — даже со спазмами в животе и раздраженными легкими он вдохнул новую дозу никотина. Его пиздец как мало.       Больно и паршиво. Если Эррор скажет, что ничего не чувствует к Блу, то будет гребаным лжецом, ведь он всё ещё вспоминает его с теплотой, но и с дикой жгучей болью в сердце, словно по сосудам растекается лава, оставляя маленькие ожоги по всему телу. В глубине души Эррор понимал, что в большей степень виноват он в их разрыве, но как упёртый баран не принимал этот факт. И никогда не сможет принять. Блу тогда мог отреагировать спокойней, провести эту чёртову беседу с ним, а не пойми с какой студенткой. Мог понять, поддержать и принять, но не смог и даже не пытался.       — Что у вас случилось?       — М? – Было довольно неожиданно услышать такой вопрос. — Он не рассказал? – Эррор вытер заново выступившие слёзы, которые щипали глаза и раздражали только больше, заставляя зашипеть.       — Нет, видимо, эта тема для вас обоих болезненна, — Инк придвинул колени к себе, обнимая их.       — Тогда не лезь куда не просят, чернильный. — То ли издеваясь, то ли реагируя на проклятую кличку, Инк приподнял уголок губ. Эррор уже смог привыкнуть к столь диковинной улыбке, но та всё ещё вызывала некое беспокойство.       — Хорошо, как скажешь, молчу, — это было сказано спокойно, с улыбкой, даже как-то нежно. Это вызывало странные мурашки по спине. Инк принял его позицию и выполнил условия некой просьбы.       Всё же, решение их ситуации не приходило. Тот будет просить ещё, Эррор был в этом уверен, но с каждым разом это становилось всё опасней. Передавать их из рук в руки было рискованно, но он не мог препятствовать просьбам друзей. Но у каждого была своя причина принимать наркоту, и далеко не только ради кайфа. Кроме Киллера, тот просто торчок. Для Эррора наркотик – чисто игрушка, которая приводит его всё больше в пизду и к медленному самоуничтожению.       Внезапно Эррор вздрогнул, переведя испуганный взгляд на Инка. Тот не двигался, словно скульптура, смотрел на него, не моргая. Но голоса. Голоса молчали уже очень долгое время. Было спокойно и хорошо, но будто пусто. От осознания этого Эррор дрожащими губами глубоко вдохнул никотин, смотря куда-то вниз, под ноги. Он даже старался мысленно их позвать, не веря, что те пропали. Но после его оглушил треск звонка, призывающий студентов отдохнуть.       Инк молчал, медленно поглаживая свободные голубые кроссовки, которые были завязаны на спех и криво. Ждал и не торопил. Эррор истошно промычал, слыша скорые шаги и визги на территории академии. Не стоит тут долго задерживаться.       — Только не страдай хуйней, — Эррор потянулся к свободному карману, в котором был чуть ли не мини-магазин наркотиков. — Это можно растянуть на пару недель, — он вытащил обычную коробку для сигарет, она была чёрной и украшена множеством красных завитков. — Марихуана. Начнём, — Эррор повел головой, предпочитая умолчать о действительном начале, — с меньшего. Ты – особенный случай, поэтому не смогу сказать какая доза тебе нужна для твоих сраных чувств, но главное не выкури три сигареты подряд, тебя уже понесет.       — Да, конечно, — Инк взялся за кончик упаковки, удерживая на неё свой взор, — спасибо.       — Благодарить будешь врачей, которые будут тебя откачивать, — столь грустный факт, похоже, не возложило никакого эффекта на Инка. Тот только потянулся к первой сигарете.       — Эм, можно взять у тебя зажигалку? – Эррор ненавидел делиться вещами, даже на время. После других отпечатки пальцев так резали глаза, что вещицу приходилось чуть ли не дезинфицировать. Поэтому то молча взял свою сигарету между пальцев и преподнёс её к Инку. — Оу, спасибо, — Инк улыбнулся, поджигая свою сигарету от зажжённого кончика чужой. Как толь тот отстранился, прикладывая сигарету ко рту и прикрывая глаза, Эррор предпочёл удалиться, оставив Инка одного. Он не любил смотреть на то, как человек тихо сходит с ума и проваливает в проклятую эйфорию.       Выйдя из курилки и одаривая Инка последним взглядом, который даже не смотрел на него, Эррор усмехнулся. Сигарета в руке тлела, а Эррор выкуривал его медленно, но вдыхая большое количество, полностью заполняя свои лёгкие.       «Какой же ты жалкий»       Эррор застыл. Голоса вернулись, звуча у самих ушей, словно те стояли возле него. Выдыхая серый дым, он подошел к железной мусорке, туша подгоревший фильтр.       «Что сложно в убийстве человека? Ведь один раз почти вышло. Тебе понравилось. Нам тоже. В чем проблема!?»       Эррор уже жалел, что звал их. Те бесили до желания сесть под поезд, но это именно то, что они и хотели. Но жаль, что Эррор падок на провокации.

***

      Уже некоторое время Эррор стоял перед массивной деревянной дверью, на золотой табличке которой было выгравировано «Директор В. Д. Гастер». Сейчас он находился в светлой комнате, которая являлась кабинетом секретаря. Звук стуков о клавиатуру мешал рассуждать. С чего начать, как зайти, о чём они будут говорить — он не знал. Всё тело было напряжено до боли в затылке.       Эррору не требовалось разрешения или банального предупреждения, чтобы прийти к отцу, поэтому он приходил тогда, когда хотел или когда ему было что-то нужно. Вдохнув полной грудью, он размашисто постучал в дверь.       — Заходите, — из-за двери послышался хриплый голос, явно раздраженный.       Эррор медленно открыл дверь, высовываясь из-за неё сначала головой, а потом и всем телом. Та протяжно заскрипела, выдавая его.       — Эррор? Проходи. — Гастер был по голову в бумагах, переключаясь то на ноутбук, то на документы и выпивая очередную кружку кофе. — Ты решил сегодня прийти в академию? – тот грустно усмехнулся, стараясь этим вопросом успокоить и себя, и Эррора.       Эррор прошел вперед, присаживаясь на небольшое, но, довольно изящное кресло. Солнце светило в окно, окрашивая всё помещение в приятный желтый цвет. Такой гостеприимный и тёплый. Но грозный взгляд из-под лба отца разрушал это представление напрочь.       — Д-да, я уже как пару месяцев не пропускаю занятия. — Гастер недоверчиво приподнял бровь, переведя взгляд на экран ноутбука, который стоял на краю стола. — Почти, — догадавшись, что отец взглянет в табель успеваемости, сразу поправил себя Эррор.       — Не смей мне лгать, сын, — Гастер смотрел дружелюбно и подобрал нежный тон, но над ним нависла тень осуждения. — Мы говорили об этом, ведь так? – Эррор измученно зажмурился и отвернулся, готовясь к заезженной шарманке. Но Гастер не спешил продолжать, складывая ладони в замок и смотря сквозь узкие очки.       — О дисциплине?       — И подчинении. Как-никак, ты мой сын и должен соответствовать своему статусу. — Напутствия отца резали по ушам, придавая желание провалиться сквозь землю. — После ссоры с Блу ты снова вернулся к истокам. — Эррор сжал ручку кресла, сдерживая раздражение. — Мы с тобой договорились, что ты меня больше не разочаруешь – станешь образцом. А сейчас я вижу разбитые костяшки. — Черт.       — Я стараюсь, отец, — Эррор выпалил это из себя, стянув рукава на ладони, закрывая их. Желания слышать упрёков в его сторону не было. В груди словно сжалась жесткая пружина, в горле встал ком, который давил и мешал говорить. Как паршиво понимать, что его старания не замечают. – Просто мне нужно время.       — Я верю тебе, Эррор. — Гастер отодвинулся от стола, опрокидываясь о спинку высокого офисного стула и выпрямил ноги, скрещивая их. — Но, несмотря на это, — тот также скрестил руки на груди, запрокидывая голову наверх, — за тобой можно увидеть конфликты с учителями и другим руководством. Учителя жалуются, что ты пропускаешь занятия, а я их который раз убеждаю в твоём исправлении, — слезы сдержать практически невозможно, те выступали маленькими каплями, но сразу стирались дрожащими руками. Такой жестокий, хоть и ожидаемый прессинг сбивал с ног. – Мистер Эпик осведомил меня о том, что ты подмешал в его сыворотку опасные для неё компоненты и сорвал урок пожаром, — Эррор опустил голову, стараясь унять дрожь в плечах и глотнуть как можно больше воздуха. — Но тот посчитал это забавным. Ты хотя бы знаешь, с кем можно так шутить, — голос стал тише, но ощущался не менее строго, — но это происшествие напрямую связано и со мной. – Эррор не знал, куда смотрел отец, что он делал, не знал, каким выражением лица тот одаривает его, зажмуривая глаза.       «Этот старый мудак всегда будет видеть в тебе должника!»       «Он не любит тебя!»       — Тебя также видели в туалете, — Эррор смог немного успокоиться, совсем немного унять подступившие слёзы, — незадолго до того, как оттуда вышел Киллер с разрезанными и обожжёнными руками.       — Да чёрта с два! – он не выдерживал. Слушать очередное обвинение в его адрес было сверх его терпения. – К этому я не причастен. Я ничего об этом не знаю! — глаза покраснели, а зрачки дрожали, он смотрел на полностью спокойного отца, который только недоуменно покачнул головой.       — Хочешь сказать, что Киллер предпринял попытку суицида, а ты просто мимо проходил? – Эррор испуганно обомлел, медленно откидываясь на спинку стула, расслабляясь. Его не слышат и не хотят слышать. Даже собственный отец выставляет его виноватым.              Эррор смутно помнил случай, о котором говорил Гастер. Скорее всего Киллер, увлеченный очередной сплетней, опалил себе руки. А кровь… Вроде, Эррор тогда хвастался, как украл скальпель у Доктора Альфис (она сама попросила так её называть), а Киллер захотел показать несколько трюков с ним. Пробовал, пока двое не стали поскальзываться на каплях крови, размазывая их по кафелю.       Эррор долго молчал. Киллер – один из самых образцовых учеников. Отличник, умён (Эррор бы поспорил), талантлив и всегда соглашается на авантюрные выставки или конкурсы. Таким же был и Даст, который, в отличие от Килла, был более рассудительным и серьёзным. Но они не держались за это место и за свой статус. Им было на него абсолютно всё равно. Они делали то, что хорошо умеют и что им нравится, поэтому и получалось так хорошо. И если узнают об «особенности» Киллера, а именно о суицидальном поведении, наркотиках, алкоголе, то его поставят на учёт. А может, и вовсе выпрут.              «Он ни в жизнь тебе не поверит.»       — Я так и думал.       — Может, стоит узнать и точку зрения Киллера, прежде чем обвинять во всем меня? – Эррор задержал дыхание, ожидая реакции отца. Идти против того он никогда не решался, но отстоять он должен был. Страшно было пиздецки.       — С ним у нас будет отдельная беседа ведь, если ты говоришь правду, то Киллер попадёт в зону риска, — «а это хуёво» - хотел закончить предложение за него Эррор, молча вдыхая через нос. Любое руководство будет трястись за статус и лицо академии, скрывая все её гнилые места.              — В любом случае, — Гастер придвинулся обратно к столу, выпрямляя спину и не отрывая серьёзного взгляда от Эррора, — ты меня услышал, — последовала успокаивающая улыбка, которая предназначалась для расслабления, но он только напрягся. — Для чего ты пришёл? Я тебя не звал.       — Почему уволили Профа? – хотелось бы немного передохнуть после такого давления, но не стоило расслабляться. Эррор чувствовал себя словно на электрическом стуле, на котором за любое не верное слово он получит заряд тока. Гастер, похоже, мало удивился вопросу, кивая головой.       — Тебе разве не всё равно на него?       — Что? Нет, — такие слова были как ножом в спину, — он меня р-растил буквально с тобой, — того это не убедило, вскидывая брови и преподнеся скрещенные ладони ко рту. — Да, мы слегка не находим общий язык, в его распорядке дня всегда стоит только один пункт – напиться до беспамятства, — на этот факт Гастер улыбнулся, хмыкая себе под нос. Хорошее про него было тяжело вспомнить, но хотелось надавить на чувства ностальгии и на вспоминание о прошлом, — никогда не затыкается, но он мне словно р-родственник, — Эррор даже прижал ладонь к груди, уже веря, что отец одумается. — Он помогал мне, разговаривал со мной, как мог поддерживал, — Гастер приподнял лицо, явно недовольный заявлению сына. — Да, в последнее время мы мало общаемся, но-о это не портит наши отношения. Отец, — Эррор глубоко вздохнул, нагибаясь всем телом в его сторону, — он же часть нас, часть, — он запнулся, стараясь справиться с нахлынувшими чувствами. Эррор выпрямился, расправляя руки в стороны и метая взгляд туда-сюда, — с-семьи?       — Он не выполнял свой преподавательский долг, — почти мгновенно ответил Гастер громким голосом, словно и не слушая.       — У него докторская степень! – Эррор не повышал голоса, но выбрал твёрдый тон.       — Он даже не знает по чему.       — Практически все его ученики окончили академию на отлично!       — Это не только его заслуга, — поправил Гастер сына. — Он опаздывает, а зачастую и отсутствует на собственных занятиях.       — Он имеет пять высших образований!       — Использует свои красные дипломы, как подставки для пива.       — Проф никогда не хотел никому зла, — уже на громком выдохе прохрипел Эррор, уставая от их спора.       — Он ведет себя невыносимо, — Эррор вздрогнул как от удара током, убирая вспотевшие ладони с ручек стула.       — Так вот в чём дело, — Гастер тяжело и громко выдохнул, прикрывая глаза, но не двигаясь с места. Эррор же откинулся назад, отворачивая голову к окну. — А я-то был убеждён, что вы не совмещаете личное отношение с работой, — обнаружение столь глупой причины для увольнения развязало язык Эррору, чувствуя себя более уверенно.       — Твоя решимость защищать Профа даже сейчас, — Гастер посмотрел на сына сверху-вниз, кивая своим мыслям, — вызывает гордость и восхищение, молодец, — Эррор застыл, в который раз за этот день. Он пошел против отца, отстаивая своё мнение буквально в первый раз, и Гастер его похвалил? Приятное ощущение от похвалы растеклось по телу, согревая и заставляя губы дрогнуть в малозаметной улыбке. — Но дело здесь не только в этом. Его невыносимость меня меньше всего волнует. Но я его не верну, — все убеждения Эррора разбились об тяжелый камень реальности.       — Что? Но, отец, — Гастер отодвинулся от стола, медленно вставая – знак, что разговор окончен, — Проф – лучший учитель, все учащиеся хвалят его, — тот шел на Эррора, смотря на того и улыбаясь. — Я-я поговорю с ним, х-хорошо? Нужно только постараться и-и и, — Гастер встал перед сыном, выжидая окончания предложения, но уже сделав свой вердикт, — и мы смож-жем вернуть всё как было, — Гастер тихо засмеялся, прикрывая рот ладонью, вызывая мурашки по спине Эррора. Тот стоял прямо перед ним, отбрасывая тень прямо на него.              «Заплачь, тряпка.»       — А как было, сын? – тот повел невесомо по кончикам волос длинной челки Эррора, вызывая дрожь по позвоночнику. — Под «было» ты какой период времени имеешь в виду? – Гастер обошел его, вставая сзади и резко кладя руки на плечи Эррора. Тот подскочил на месте, шипя. — Когда ты был неуправляем, Фреш боялся выйти из комнаты, а я оставался без сна? – Гастер, чувствуя его подступившую сильную дрожь, опустил, перенося руки на спинку. — Или, когда ты не выходил неделями из комнаты, заставляя моё отцовское сердце обливаться кровью? — чувство вины за свои поступки начинало пробирать до самого сердца, как черная зала, медленно покрывая все тело Эррора. Обжигала своими упрёками, потом вылизывала раны состраданием, но после прокусывала кожу на сквозь обвинениями. Эррор слишком громко всхлипнул, проклиная свой голос. — Иди и погуляй с друзьями, Эрри, — Гастер, похоже, сам устал от разговора, говоря тихо, размеренно и измученно. – Позови Блу к себе, сейчас он должен быть свободен.       Моргнув, Эррор встал из стула и направился к выходу под сопровождение отца.       — Поговори с ним, хорошо? – Гастер улыбнулся, открывая уже такую ненавистную дверь. Всё вокруг словно окрасилось противных коричневым гнойным цветом, убирая на задний план тёплый золотой.       Гнев постепенно поступал, разогревая тело. Голову было невозможно поднять, та слишком тяжелая. Как только дверь аккуратно захлопнулась, Эррор ступил шаг вперед, пошатываясь. Проходя мимо секретаря, он остановился, сжимая кулаки.       — Как всё прошло? – Эррор замахнулся двумя руками, ударяя по столу кулаками.       — Пошёл нахуй, Джерри! – взмахнув руками в сторону, он скинул всю бумагу и канцелярию на пол. Тяжело дыша, Эррор оттолкнулся от стола и быстрыми шагами удалился, громко захлопывая за собой дверь.       — Видимо, отстойно.

***

      Эррор вышел из кабинета директора как после бойни. Даже на внешний вид его было больно смотреть. Синяки под глазами стали будто больше, а тяжесть нагибала всё тело. Пустота после неприятного разговора и легкое головокружение убивали всю мотивацию идти на последние пары. В голове будто черная дыра, она ощущалась такой тяжелой и невыносимой.       — Ну его нахуй, — всплывшие разочарованные слова отца встали комом в горле, не давая хоть секунду размышлять о чем-нибудь успокаивающем.       «Всё так, как мы и думали.»              — Да закройтесь хоть на минуту, блядь!              — Эррор? – Он застыл, слыша скорые шаги сзади. Голос слишком знакомый, его он не спутал бы ни с кем. Обернувшись на брата-паразита, Эррор шагнул от того назад. — Йо, бро, выглядишь неважно. Что случилось? – Фреш расправил руки, желая обняться.              — О нет, блядь, только тебя мне не хватало! Что ты вообще здесь делаешь? – уже крича, расспрашивал брата Эррор.              — Мне нужно было привезти м-              — А знаешь? Мне до пизды, зачем ты тут и что хочешь. Просто, — Эррор вознёс руки перед собой, — просто отстань от меня!              Резко разворачиваясь, он широкими шагами направился в туалет. Сейчас ему нужно побыть одному. Без Фреша, отца, голосов и еще кого-либо. Сейчас он был готов убить буквально каждого, даже себя.              Почти вбегая в мужской туалет, Эррор встал перед зеркалом, сжимая края раковины. Костяшки снова заныли, напоминая о ещё незаживших ранах. Он дышал глубоко и рвано через зубы, губы подрагивали, а челюсти свело. Хотелось кричать, но не здесь и не сейчас. Эррор посмотрел на своё отражение — красный, вспотевший наркоман, который не оправдал ожидания отца.              — Блядь! – крикнул он, ударяя кулаком о стекло.              Кулак остался в стене, боли совершенно не было. Физической. Моральная её полностью перекрывала, не давая возможность отвлечься от неё. Эррор ударил ещё раз. Менял руки и ранил всё сильнее, кричал, не слышал только звон в ушах, снова удары, пока острая боль не начала проявляться. Тот преподнёс их к себе, наблюдая как кровь скатываясь с дрожащих ладоней и как мелкие осколки стекла поблескивают. Кожа была вся покрасневшей, горела, словно лава.              Эррор встряхнул руками, разбрызгивая кровь вокруг и мыча от желанной боли. Он не сильно открыл кран, выпуская поток воды. Туалет заполнил её шум, который прогонял все гнетущие мысли. А скоро принесёт и адскую боль. Сначала Эррор преподнёс пальцы на пробу температуры, та была тёплой. Противно тёплой, больше смешиваясь с температурой его тела и не давая ощущать себя в полной мере. Он повернул кран влево, открывая холодный поток. Немного постоя над раковиной, он приставил тыльную сторону ладони к воде, резко откидывая её. Боль была адская, оглушающая. То, что хотел Эррор, но тот, к сожалению, не мазохист.              Он опустился вниз, держась руками за края раковины и измученно мыча, сжимая челюсть. И всё равно раны нужно продезинфицировать, даже грязной проточной водой. Вообще всё равно. Главное вытеснит собой оставшиеся осколки.              Единственное, за что Эррор любил боль – она заставляет думать только о нем и о том, как от неё избавиться. И не о чем больше. Он, вставая с корточек и выпрямляясь, глубоко вздохнул и снова окунул руки под поток руки, корчась от боли и застревая в немом крике.

***

      — Бля-я, Доктор Альфис такая шлюха! – в туалет вломился Киллер, вышибая дверь ногой и впуская Даста первым как настоящий джентльмен.       Эррор уже не ориентировался во времени, не знал сколько здесь простоял и думал не о чём. Просто стоял как декор над потоком воды, даже кончики пальцев от неё сморщились. Будучи уже обмякшим, от резкого звука он чуть не споткнулся на ровном месте.       — Килл, она просто попросила тебя не жрать цветы, — сухо проговорил Даст, скидывая с головы капюшон. Этот элемент одежды он всегда носил, а снимал только на парах и, видимо, в туалете. Эррор закрыл кран, стараясь не смотреть на прибывших.       — Да я не об этом, — Киллер прошел мимо него, на секунду останавливаясь. — Привет, Эррор! — и потом заперся в кабинке, шумно расстёгивая ширинку. — Вчера я видел, как она сосалась с Андайн, — заурчала вода.       — У них обручальные кольца, идиот, — ответил Даст, вставая возле Эррора и опираясь тазом о соседнюю раковину. Тот смотрел прямо на разбитые в кровь руки, не меняясь в лице ни на грамм, оставляя уже вросший покер-фейс. — Тяжелый день?              — Так, а ты разве не помнишь? Она трендела с кем-то по телефону, смущалась, смеялась, лыбу давила, приговаривая «Мистер Дрими!», — прозвище он пародийно проговорил писклявым голосом. Эррор лишь кивнул, отворачиваясь к разбитому зеркалу.              — Мы с Хоррором сваливаем на стадион, поиграть в бейсбол, — Эррор нахмурился. Побить по мячу битой было довольно привлекательным предложением. А побить кого-то этой битой – вдвойне, — присоединишься?              — Бейсбол на нашем стадионе? Там же ни одного условия для него нет.              — У нас правила немного другие, поэтому и условия другие. Нужно забить мяч в ворота и всё.              — Пф, такой мяч, — Эррор, вытягивая руку перед собой, свёл пальца вместе, показывая маленький размер, — и такие ворота, — он раскрыл ладонь, медленно убирая её на место. – Не очень честно, — но Даст улыбнулся как-то не по-доброму.              — А ты думаешь мы медленнее мяча? – это звучало как угроза.       — А потом она в какую-то дорогущую тачку запрыгнула и там был какой-то мужик. Блондин вроде. Этот Дримми, наверное, — противный звук струи не прекращался, заставляя свернуться ушам в трубочку, — Ну и те че-то там мурчали и поехали. А кольцо-то сняла, шалава! – Киллер говорил громко и смеялся.       — Да, ещё та, — ответил без особых эмоций Даст, протягивая банку энергетика Эррору. Тот взял, недоверчиво покрутил в руках, но открыл и сделал пробный глоток, сразу отстраняясь.       — Спирт? – даже как—то возмущённо прошипел Эррор.       — Этиловый. Обычное пойло нас уже не берёт, — тот пожал плечами.       — Но я сфоткал всё, ах-хах, — прохрипел Киллер, нажимая на смыв. — Я пришлю тебе и тебе, Эррор, но ничего дрочабельного нет, а жаль, — тот выпрыгнул из кабинки, беря Даста за локоть и направляясь к выходу. Даже руки не удосужился помыть. Но Даст остановился, поворачиваясь к Эррору.       — Хочешь с нами, Эррор? – также повернулся Киллер, улыбаясь. – Давай, мы будем только рады.       — А на что играете? – Эррор сделал ещё один маленький глоток. Спирт был ледяным, но согревал своим присутствием грудь, опалял горло и язык до онемения.       — Каждый гол в твои ворота – глоток спирта, — начала Киллер, опираясь локтем об края раковин и, словно прокатываясь по ним, приблизился к Эррору, — десять голов – самое омерзительное действие! – тот гаркнул последнее слово, ударяя себя по колену.       — Он под кайфом, — Даст пожал плечами, словно оправдывая друга.       — На сколько омерзительные? – тот даже немного удивился, накидывая капюшон обратно на голову.       — У каждого своя степень омерзения, но Киллер заставил Хоррора дотянуться до своего паха лицом, — первый прыснул, вспоминая те прекрасные времена. — Он чуть спину не сломал.       — Ладно, согласен, — Эррор кивнул, но сразу остановил себя. — А ничего, что стадион в нескольких метрах от академии? Вас не запалят?       — У нас автоматы, поэтому это сложно назвать прогулом. Тут больше волноваться стоит тебе, — Даст вышел из туалета. Киллер захлопал в ладоши, нагибаясь вперед к нему резко меняясь в лице.       — Я тебя с говном смешаю, — Эррор опешил, решив, что ему послышалось. – Ну, пошли! – Киллер сразу поменялся, выскакивая из туалета. Он глубоко вздохнул, направляясь за ними.

***

      На стадионе было пусто, а тот был огромен. Места для зрителей оплетали почти всё поле, те поднимались на несколько этажей. Даже огромные световые лампы возвышались над ними. Трава, несмотря на сезон, была ярко-зеленой, скошенной, и приятно щекотала кожу ног. Эррор смутно представлял, как будет бегать за мечом в сланцах. Какая же неудобная херня.       Они вышли ближе к воротам, ставя внушительную спортивную сумку, которую нёс конечно же Хоррор. Ворота также были довольно велики, Эррор даже усмехнулся, как это будет глупо выглядеть со стороны.       «Оу, решил весело провести время?»       — Итак, сначала мы разобьёмся на пары, — Даст решил начать их игру с объявления правил Эррору. Киллер, будучи от Даста в нескольких метрах, побежал к нему, оставляя за клубы пыли, — ты будешь со мной, — Киллер резко затормозил, переворачиваясь к земле и чуть не ломая себе все кости. Даст же не обратил на того и малейшего внимания, — Киллер будет с Хоррором.              — Почему? – крикнул Киллер, поднимаясь и отряхивая с себя траву и грязь.              — Потому что ты неадекватный, а Хоррор его придавит своей тушей после третьего глотка. — Даст ударил тому пару раз в бок, чтобы он ушёл. Показав язык, Киллер развернулся и поплёлся к своей паре, отряхиваясь.              — Тебе нужно забить мяч в ворота. С каждым голом мы меняемся местами. — Даст, разворачивая биту одним движением рукоятью к Эррору, передал её, — Тебе, я думаю, будет легче отбивать? — Он кинул вопросительный взгляд.              — Да, опыт какой-никакой есть.              «Старой битой мы забили до смерти бездомного котёнка! Вот смеху было!»              «Тот так пищал, плакал, хотел убежать, а не мог!»              Эти возгласы отразились на Эрроре максимально противоестественно. Раньше его не заботила жизнь чужих, да и своя тоже. Теперь ему было противно вспоминать то, что творил раньше. А убить того, кто не мог сопротивляться – легче всего. К горлу подступила тошнота, вспоминая то окровавленное пятно и свои крики радости.              — Тогда мы будем бьющими, — Даст кивнул в сторону ворот, — просто отбивай мяч, и мы победим, — заправляя рукава голубой тонкой толстовки, он посмотрел на их общих соперников. Хоррор стоял и ковырял в зубах, Киллер места себе не находил и то бил по траве битой, то запрыгивал на широкую спину своей пары. – Обычно мы меняемся ролями, но сегодня будет иначе, сначала тебе нужно привыкнуть хотя бы к одной. Вопросы?       Эррор посмотрел на биту, переворачивая её в руке. Ты была спортивной и блестящей, выглядя, как новенькая. Он и не думал, что троица увлекается каким-либо спортом. Особенно если вспомнить, что те часто принимали наркотик, хотя того же он не мог сказать про Хоррора. По его словам, тот даже и не трогал ни разу наркотик.              — Нет.              — Хах, если честно, мне кажется, что ты с нападающего не выйдешь, — Даст поглумился, разминая руки.              — Ахуел? – больше шутя, выплюнул Эррор, но рукоять биты сжал.              — Не кипятись, мы все через это проходили, — Даст опустил голову, закрывая глаза и хлопая себя по плечу, — кроме меня! – Даст в манере Киллера усмехнулся, скрещивая руки на груди. – О, привет, Фантом, — тот отвлёкся от Эррора, переключая внимание на своего старшего брата. А был он на самом деле или нет, сам Даст не знал.       — Вы готовы? – К ним вышел Хоррор с неугомонным Киллером, который кружился с битой.              — Вроде. — Эррор закинул биту себе на плечо, опираясь на одну ногу.              — Давай сделаем их, Хоррор! – кричал Киллер, буквально вскарабкиваясь на спину Хоррора. — Мы вас похороним на этом блядском стадионе!              — Тогда, — Даст махнул рукой по воздуху, подходя ближе к Эррору, — достаём пальцы.              — Так и думал, что это не конец, – казалось, что Эррора уже ничего не удивит. Киллер вдохнул, опускаясь к сумке и выискивая вещицу.              «С ними у тебя больше шансов умереть.»              — Это Киллер придумал считалочку на выбор первой пары. — Даст повернулся к Эррору лицом, опуская взгляд к сидячему другу. — Мы ставим указательные пальцы в небольшой круг, и Килл проводит ножевую игру, кого ударит ножом – тот первый. Плюс, у раненого будет меньше шансов поймать мяч. — Тот присел на траву к другим, занимая своё место.              Странно, непонятно, но по-своему привлекательно. Эррора не раз восхищало их спокойное и варварское отношения к жизни. От неё они берут всё и дальше больше, параллельно играя со смертью. Выдохнув, Эррор также присел в круг, выставляя указательный палец. Было немного времени оглядеть все руки. Буквально все пальцы были покрыты мелкими шрамами, а у Киллера их было больше всего. Словно в крестики-нолики на его пальцах играли.              — И-и, — пролепетал Киллер, вознося нож у центра их кривого круга и начиная стучать им у пальцев каждого, — У меня четыре пальца, я ножиком стуч-              — Ах ты сука! — взвыл Даст, сразу присасываясь к проткнутому пальцу и мыча. — Ты это специально, гондон! – В отличие от Киллера, тот прекрасно чувствовал боль.              — Хуй там плавал, я ни за что вам не проиграю! – крикнул Киллер, направляя на него нож и победно вставая.              Сейчас Эррор окончательно понял, что находится в кругу кретинов, но было уже поздно. Насколько, оказывается, он тех плохо знал, хоть они и дружили достаточно давно. Возможно, это хороший шанс проникнуться этой безбашенной троицей.              — Ладно, — Даст поднялся, всё так же припадая к пальцу губами и высасывая из него подступившую кровь, — Эррор, будь готов.              Все встали по местам. В противоположной паре нападающим был Киллер, а это значит, что сейчас он должен забить гол Дасту. Первый стоял, разминая ладони и хрустя костяшками, покачивая плечами. Соперник же стоял ровно по середине ворот, которые по ширине могли бы вместить машину. Эррор же сидел на скамье запасных рядом с Хоррором, который пожевывал куски курицы из бумажного пакета.              — Это на долго, они могут в это играть часами, — Эррор нахмурился, ставя локти на колени, уложил на ладони свой подбородок. Те действительно словно звери смотрели друг на друга, готовы растерзать в любой момент.              — Ты же умеешь считать? – крикнул Киллер, сжимая и разжимая мяч.              — Считай, что ты уже мой, ебанат! — прокричал в ответ Даст, как будто те находились за милю друг от друга, а на самом деле между ними метров двадцать.              — Они флиртуют? – Эррор повернул голову к Хоррору, который совершенно не хотел отвлекаться.              — Кто их поймёт, — он пожал плечами, закидываясь куриным крылом и колой. – Начинается, — Эррор сразу обернулся на игроков.              Киллер, сильно подкидывая мяч далеко в воздух, даже не спешил занять позу для броска. Даст лишь повел рукой, в которой находилась бита, выжидающе смотря на противника. Поймав вытянутой рукой мяч, подающий согнул локти и завел мяч назад за тело. Киллер выгнулся телом вперёд вместе с броском, выпуская мяч, тот летел со скоростью звука. Даст же, сделав широкий шаг вправо, отбил первый удар, вставая в стойку. Все его движения были четко высчитаны, и тот прекрасно знал соперника и куда он будет бить. Улыбки не было, но было сосредоточенное лицо, которое больше пугало. Даже интерес слегка пропадает. Но после Эррор наблюдал как Киллер бежит назад, практически через всё поле, подпрыгивая в воздух и ловя мяч.              — Пиздец, — ему, видимо, забыли сообщить, что первый удар раунда – последний, а нападающий должен был бежать через всё ебанное поле в двести метров и не упустить мяч.              Но должное он им должен был отдать, те играли отлично, хоть и бейсболом тут и не пахло. Даже Киллер стал напряжен и сосредоточен, высчитывал каждый бросок и подолгу не задерживался на месте. Даст же, наоборот, двигался только тогда, когда мяч был совсем близки и резко сменял позицию, отбивая. Эррор даже надел очки, чтобы убедиться в отсутствии из сверхъестественных сил.              И вот наступил момент, когда Даст пропустил мяч, который буквально впечатался в землю, оставляя вмятину. Скорее всего того подвела небольшая рана, не выдерживая долгой нагрузки. Рана пустяковая – всего лишь палец продырявили насквозь, но и она сыграла свою роль.              — Эррор, меняемся! – Даст подходил к скамье с битой в руках, пока где-то на поле кричал радостный Киллер, подпрыгивая чуть ли не на свой рост.              Даст молча подошел к Эррор, передавая быту рукоятью вперёд. Эррор как по команде встал, беря ту в руку. Сейчас она казалась непростительно тяжелой и чужеродной. Его просило в пот.              — Не переживай, Киллер не будет так выебываться перед тобой, — усмехнулся Даст, доставая их под лавки железную банку из-под энергетика. Когда Эррор пропустил этот момент, и Хоррор выложил под ними с десяток банок? – Соберись, мудила, и на место! – крикнул Даст своему противнику, закидываясь горьким спиртом.              Эррор не увидел, делал ли тот хоть один глоток, пропуская спирт в свой организм. Он выжидающе стоял, смотря на запрокинутого Даста и думая, что для них является глотком. Громко и протяжно выдохнув, тот вытер рукавом слюну, которая стекала по подбородку. Он выпил пол банки, если не всю.              — Стесняюсь спросить, — тот обратил на него внимание, — один глоток – это пол банки? – Но Даста этот вопрос только рассмешил.              — Глоток – это когда ты вливаешь в себя пойло, пока не задохнешься.              — Благо у тебя разработано горло, да? – Киллер уже принял исходное положение, готовясь к новому раунду.              — За своим очком следи, пидр! – Даст развернулся к тому всем телом, тыкая в него пальцем.              — Просто расслабься и получай удовольствие, — хрипло проговорил Хоррор, — это всего лишь игра.              Эррор глотнул скопившеюся слюну, направляясь к своему месту и постукивая битой по земле. Киллер выгнулся, опираясь руками о колени, и провожал взглядом. Ноги слегка дрожали, но Эррор старался расслабиться и отдаться процессу, всё же, это выглядит весело.              — Готов? – крикнул Киллер, прикладывая ладонь ко рту.              Эррор обрывисто кивнул, напряженно вставая в стойку. Киллер выпрямился, ведя плечами. Тот выполнял каждое движение с задержкой, специально, чтобы Эррор мог уследить за ним. Замахиваясь и откидываясь назад, он выполнил бросок, выправляясь вперед. Испугавшись резкого удара, он вскинул биту в сторону при отдаче, откидывая мяч в небо.              — Ох, ебать, — выдохнул Киллер, поднимая голову вверх. Все смотрели наверх, не видя мяча, даже его силуэта, — если он в раю, я туда не полезу! – начал возмущаться Киллер в своей манере, совсем не ожидая, что мяч упадет прямо тому на макушку, после повалился на землю. — Нихера, Эррор, ты выиграл! С первой попытки, ебать ты огонь! – Киллер подпрыгивал и улыбался во все тридцать два зуба, прибегая к лавке и накидываясь на пойло.              Поддался он или действительно не рассчитал время – Эррор не знал. Даже если верно первое, то все равно было по-своему приятно. Он улыбнулся, всё же приятно, когда тебя учат, а не выкидывают всё сразу, и ты потом ломаешь голову на этим.              «Они просто не верят в твои силы.»              Эррор вздрогнул, стараясь не думать об этом. Слышать, молча соглашаться, но не принимать. Сейчас ему слишком хорошо в кругу столь чокнутой компании. Сейчас он не посмеет ничему и никому испортить этот момент. Ни голоса, ни он сам не сделают этого.              Хоррор был интересным соперником. Тот был ничуть не медленнее Киллера, но при каждом броске немного отходил назад, независимо от того, куда падал мяч. Это дало возможность Эррору быстрее привыкнуть к нарастающей дистанции, и он всё глубже проникался их забавой. Ещё не смеясь, но улыбаясь в ответ и поддерживая их каламбуры. Руки уже ныли, а бита натёрла мозоли, но Эррору совершенно не хотелось заканчивать. Было хорошо, свободно, что даже символизировал гигантский стадион, одаривая всех своим огромным размахом.              Но Эррор не мог долго отбивать мяч и по итогу пропустил. Сразу влить в себя много не получилось, когда он механически сделал глоток. Спирт обжигал, горчил во рту, но прибавлял остроты в их игру. В начале игры те менялись редко, чаще когда приходила очередь Эррора, но с каждой выпитой бутылкой они пропускали мячи чаще, больше уделяя времени болтовне о каких-нибудь шлюхах и козлах. Довольно интересный диалог.       Спирт быстро бил по мозгам, наконец полностью заглушая голоса. Опьянение грело душу, а звонкие крики друзей не давали провалиться в сон. Сейчас он был счастлив и весел. Хоррор рассказывал о том, как пугал маленьких девочек на Хэллоуин, Киллер говорил о своей запретной любви к розовому цвету, а Даст вставлял неуместные комментарии о своём мёртвом брате. Что ж, это хотя бы заставляло отвлечься.              В первый раз выиграли Хоррор и Киллер, но на последнем раунде из них двоих на поле стоял Киллер, поэтому выбирал действие он для того, кого уделал – Эррора. Тот задал относительно простое задание – спереть любую вещь из комнаты Реда. Эррор, ухмыляясь, согласился на легкую авантюру. Крал он у Реда часто, в основном шоколад, но руки так и тянулись к различным чужим вещам. Он даже всерьёз задумался о возможной клептомании. Очень повезло, что того ещё не было в кампусе. Эррор украл какой-то блокнот. Тот вроде был исписан меньше всех, поэтому Реду не так уж и сильно должно было быть за него обидно.              После победу смог одержать Даст над Хоррором, давая задание – лизнуть подмышку Киллера. Смеялся только Киллер, а Хоррору после этого провели небольшой психологический сеанс. Но тот отыгрался не на шутку, выигрывая в сухую со счетом 0:10. Под раздачу попался снова Эррор. Тот захотел дотронуться до него хотя бы на секунду.              — Только быстро, — просипел себе под нос Эррор, потирая сонные глаза.              Хоррор его толкнул резким движением, сразу отпрыгивая в сторону. Не приятно и дискомфортно, но не смертельно. Тот даже закатил небольшой скандал, что друзья его обманули. Пока Хоррор не начал гладит Эррора по голове, второй в ответ чуть ли не сломал ему нос. Как хорошо, что рядом был спирт.              Солнце уже спускалось к закату, окрашивая стадион оранжевым цветом. Эррор стоял на у ворот, постукивая клюкой у ног, бросая вызов. На месте подающего – Киллер. Как с самого начала. Счет был равен – 9:9. Этот раунд мог стать решающим. Что было благодаря по большому счёту Дасту и пьяную Киллу, который уже не мог быстро бежать. В этой игре они менялись практически сразу после броска или удара, слишком все были уже под градусом.       — Давай, ссыкло! – уже навеселе прокричал Эррор.              — Ой, испугался грязного мальчика! – Ну, спасибо, что не «нигер».              Киллер, подкидывая первоначально мяч в воздух, выполнил бросок. Эррор смог его отбить, и Киллер побежал в центр поля, вознося руки к нему.       — Вау, да тут олимпийское соревнование.              Киллер обернулся, сталкиваясь с издевательским взглядом Блу. Тот аж отскочил от него, как от огня, пропуская мяч, который пролетел аж к противоположным воротам. Эррор протрезвел, заметив знакомое лицо. Даже с приличного расстояния без очков он узнает это голубое пятно с желтыми звездами. Остальные подошли к Эррору, обрадовав его победой, но тому уже не было до неё дела. Он, машинально волоча биту за собой, пошел в сторону Киллера и Блу, останавливаясь за ним.       — О, Блу, — Киллер был уже пьян, смеялся и улыбался. Приметив Блу, он даже не поверил своим глазам. Киллер похлопал того по плечу, но резко поменялся в лице, — какой ты козёл.       — Ох, какие мы гостеприимные, — саркастично выпалил Блу, наблюдая за приближающейся компанией. – У меня сейчас тренировка с Андайн, не ожидал вас здесь увидеть. Вы бы спрятали банки.              — Килл, всё нормально? – спросил Даст, хватаясь за голову. Все были пьяны и буквально шатались на месте.              — О, всё прекрасно, — тот повернулся к друзьям, упирая руки в боки, — всего лишь какое-то хуепутало помешало мне словить мяч, — Киллер грозно тыкал большим пальцем на плечо, указывая на Блу.              Сам Блу пришел в спортивном костюме (голубом, конечно же), завязав кофту на бедрах, а на плечах держа небольшую спортивную сумку. Эррору было физически больно на него смотреть. На то, как ему сейчас хорошо без него, он не вспоминает прошлое и сосется с грустными студентками. Но… сейчас же ему тоже было хорошо, да?       — Да уж, ребята, вы ещё являетесь лучшими учениками? Интересно, как отреагирует директор, когда узнает, что вы-       — Только посмей, блядь. — Эррор направил на того биту, но руки подрагивали, а пот и тяжелое дыхание выдавали его с головой.       Он не выдержал, да и особо не старался. Эррор знал, что долго не сможет терпеть присутствия Блу, особенно когда тот общался в таком тоне, что он слышал впервые. То ли наглядная демонстрация «низкого» круга общения Эррора, то ли их поголовное опьянение внушало ему какую-либо уверенность. Это была не первая их встреча после инцидента, да и далеко не последняя – всё же учатся в одной академии. Но начинать разговор никто не решался.       — Оу, Эррор, — Блу приставил ладонь ко рту и слегка опустил голову, щурясь, — я тебя даже не заметил. Как низко ты пал, общаясь с, — он повел руками по воздуху, — несмотря на их статус, но отбросами.       Хоррор смотрел на всё представление с улыбкой. Он был меньше всех пьян, наверное, иммунитет к этому дерьму тот выработал здоровый. Хоррор предпочёл стоять в стороне, наблюдать и создавать своё собственное впечатление. Он знал о Блу со слов друзей, и те, полностью доверяя ему, разрешили делать с ним всё, что тот захочет при встрече.       — Эй, — тут уже вмешался Даст, готовясь уже ввязаться в драку. Какой этот город всё-таки тесный, — давай не будем начинать. Мы играем, а ты идёшь нахуй, идёт?              — Никогда с вами нормального диалога не найдёшь. — Блу пожал плечами, поправляя лямку сумки. — Слишком уж у вас короткий словарный запас.       — Как и твой член, ха! – Киллер плакал от смеха, сгибаясь в три погибели и падая на землю.       — Знаешь, что, Блу, — Эррор решил закончить это представление. Ему осточертело это – друзья не сделают ничего для того, чтобы Блу свалил, а второй продолжит глумиться, давя на все его рычаги, — я понимаю, что ты невьебически ахуенный, что позволяешь себе такие речи в мою сторону, — он медленно подходил к Блу, с каждым словом раскидывая руки всё дальше в стороны и обходя Даста, который хотел успокоить его, — но то, что ты, мразь, «правая рука» моего отца, и вы ебучие подружки, — Эррор направил ладонь на себя, – не даёт тебе права даже смотреть в мою сторону! — Эррор не держал себя в руках, подходя медленными, но широкими шагами. Блу слегка напрягся, но взгляда не убирал. — Или так гордыня душу режет, а? – Эррор откровенно смеялся и издевался над Блу, у которого улыбка стерлась уже давно, будто той и не было. — Вся твоя блядская вера в лучшее, в то, что человек может измениться меня ещё в тот момент заебала. — Он стоял совсем рядом, активно жестикулируя свободной рукой, то оскаливаясь, то широко улыбаясь. — Люди не меняются, Блу! Сколько бы ты не кряхтел и не дрожал под каждым ублюдком, он не признает тебя Господом Всемогущим, который направил его на верный путь. Кто, блядь, хоть раз тебя слушал? – Эррор кричал, выплёскивая все свои накопившиеся эмоции, не давая тому и слова вставить. — Сам же восхваляешь честных людей, которые не притворяются, да? Которые не носят маски и полностью с тобой откровенны. — Эррор сжал подбородок Блу, притягивая к себе ближе. Блу был напряжен, но смотрел точно в его глаза, не подаваясь присяге и страху, но зрачки дрожали, а ноздри судорожно ловили воздух. — А когда те говорят горькую правду, сразу разочаровываешься! Чем ты, блядь, лучше нас всех? – Эррор будто не видел никого вокруг, буквально откидывая того от себя. — Ты лицемерная сволочь, Блу! Тебе выгодны только те люди, которые последуют за тобой и примут твоё ссаньё в уши, а что же насчёт тех, кто имеют своё личное мнение, а?! – Блу открывал рот, что-то крича в ответ, но собственный голос Эррора заглушал все его попытки. — Я тебя тоже разочаровал?!       — Ты неконтролируемый, Эррор! – выкрикнул Блу, скидывая сумку и также подступая к Эррору ближе, не сдерживая слез, но упорно их игнорируя. — Тебе наплевать на других!       — Ты сам, блядь, сказал, как он тебя заебал! – Эррор резким широким шагом отступил от Блу, замахиваясь битой, но Даст схватил его за плечи, перетягивая тело Эррора на себя. Он посмотрел Эррору в глаза, отрицательно махая головой и убирая руки с его плеч. Тот отступил, но гнев никак не проходил. Всё было спокойно: друзья, игра, шутки, но вот приходит какая-то хуйня и всё портит.       — Разве это значит хвататься за нож? – Блу кричал только потому, что мог. Эррор просто хотел, чтобы тот его услышал. — Я мог потерять самого дорого мне человека из-за тебя, Эррор! – тот начал нападать, уже не кричать, но говорить грозным тоном, напоминая сейчас Эррору отца. — А ты даже не осознаешь этого, вот что плохо! Ты просто ошибка моей жизни. Я старался как мог тебя исправить, починить, но ты не даже не слушал меня!       — Ошибка? – Эррор будто оглох, останавливаясь в статичной позе и не чувствуя никого и ничего вокруг себя. Блу словно осознал свои слова, вглядываясь в нетипичную реакцию Эррора, глубоко и часто дыша. — Пхах, — он усмехнулся, но смеяться было физически больно, — что ты собирался починить во мне? Может, мозги вправить? – Эррор схватился за бок, который болел всё больше и больше от постоянного напряжения мышц. Он залился смехом, сглатывая подступившую слюну и нагибаясь вперед. — Я тебе сообщу одну истину, которую ты, похоже, не разглядел во мне, — Эррор выпрямился, вдыхая такой противно-тёплый воздух, которых скопился вокруг него с их криков, и смотря на уже порозовевшее небо, — я не сломан, Блу. — Тот округлил глаза и сделал маленький шаг назад. — Какой я был с тобой, с Фрешем, с ними, — тот обернулся и кинул взгляд на двоих друзей, которые стояли совсем рядом друг с другом. Хоррор пропал, — сейчас. Это всё я, настоящий, — разминая руку, в которой лежала бита, он обернулся к Блу, — без утайки.       Блу стоял как вкопанный, следуя взглядом за руками Эррора и переводя взор то на него, то на расслабленную двоицу, которая уже резала глаза. Голова от криков и подступившего адреналина болела у обоих, призывая опуститься на землю и заснуть. У Блу подрагивали плечи, он наклонял голову вниз и жмурился, вытирая слёзы руками. Губы дрожали, но он все ещё не поддавался плачу, держа лицо.       — Скажи хоть что-нибудь, ублюдок, — на выдохе попросил Эррор, уже словно бы отключаясь от внешнего мира. Блу молчал, твердо смотрел на него и молчал, больно опаляя грудь Эррора своим бесчувственным взглядом. — Отлично!       Эррор развернулся, вскидывая руку, прося этим молчать, но Блу и не собирался говорить. Он сказал всё, что хотел, и даже больше, оставляя тем самым Эррора с дырой в груди. Он пошёл в сторону друзей, которые уже разнялись, но и не предпринимали попыток успокоить его или поддержать. Сейчас лучшая терапия для него – остаться одному. Проходя мимо них, Эррор взял полупустую банку этилового спирта (несколько банок они успели разбросать по всему полю за время игры), смотря только вперед и изредка себе под ноги.              — Может, стоить забрать у него биту? Убьёт ещё, — почесал затылок Киллер, постепенно опускаясь на землю и хватаясь за голову.              — Сейчас ему нужно выпустить всё дерьмо, пусть побьёт, — выдохнул Даст, возвращаясь к скамье.       Блу расслабился только тогда, когда тот вышел за стадион, скрываясь в тенях деревьев и полностью исчезая из его поля зрения. Расправив руки вдоль тела, он опустил голову вниз, измученно поджимая губы и закрывая глаза. Несмотря на то, что те видели друг друга в академии или просто где-то на улице, они никогда не тянулись к разговору, не обращая внимания друг на друга. Такая эмоциональная встряска и их откровенный разговор кое-что прояснил для каждого. Блу не хватило сил терпеть Эррора, а Эррор рано или поздно добил бы того своими выходками.       — Бу! – На плечи Блу резко легки огромные ладони, даже больше ударяя. Тот подскочил, отпрыгивая в сторону и смотря на неудачного шута. — Хех, старый трюк с подкрадыванием и пуганием до усрачки. Всегда работает! — засмеялся Хоррор, вызывая тем самым улыбку и у Киллера, поддерживающего все его авантюры. Но долго Хоррор не смеялся — почти тут же он получил кулаком в челюсть от столь маленького для него Блу. Хоррор слегка отшатнулся, прижимая ладонь к подбородку и проверяя, не съехала ли она. — Оно того стоило! – Тот снова засмеялся, убирая руки в карманы и направляясь в сторону своих друзей.

***

      Эррор сам не знал, куда шёл. Он вроде видел знакомые пейзажи – разрисованный бордюр граффити, редкие пышные кусты, которые ещё не облиняли за сезон, множество камней под ногами. Спирт в горло не лез, но он его глотал, давясь и, несмотря на боль, заново прилипая к банке. Противный звук плескающейся жидкости и обжигающий рот алкоголь вызывали тошноту, но и некую бодрость. Сейчас Эррор не отказался бы поспать, желательно – навсегда.       «Эррор, ты – ошибка!»              Бита не была использована по назначению. Она только оставляла за собой тонкий протяжный след.       «Никто не поможет тебе! Ты никому не нужен!»       Эррор громко выдохнул, вскидывая голову наверх вместе с банкой, которая быстро становилась пустой. Раздражение буквально ослепляло, заставляя его прогибаться и часто моргать.       «Ты не видишь своего положения. Ты видишь и слышишь только то, что хочешь!»       Теплые цвета осени раздражали и так не проявленный взгляд. Идя буквально вслепую, Эррор то и дело наступал то на кочки, то в небольшие дыры, теряя из-за этого равновесие. Но он всё ещё держался на ногах, помогая себе битой, словно та была тростью. Шум листвы и пение птиц ласкали слух, звучание было такое спокойное, совсем не оглушающе-звонкое, а тихое – так приятно.       «Ты не видишь, что всем всё равно та тебя?»       Эррор уже сошел с асфальта, спускаясь куда-то вниз по сырой траве. Ноги гудели, призывая как можно скорее свалиться и завыть. Сланцы не давали ходить ровно, наровясь постоянно соскользнуть с ног и заставить его споткнуться.       «Ты – ошибка! Все остальные – ошибки!»       Сделав последний глоток, Эррор громко закряхтел, выпуская клуб пара и вытирая предплечьем стекающий с его губ спирт. Вся ротовая полость онемела от жгучего алкоголя, одновременно колюще-ледяного и обжигающе-горячего, бросая тело в мороз. Вспотевший Эррор выкинул пустую банку и услышал всплеск воды.       Незаинтересованно, тот перевёл взгляд вниз. Он шел по берегу мелкой речки – действительно мелкой, её можно было бы назвать длиннющей лужей. Редкие камни словно обводили её, не давая растечься в разные стороны. Холод и сырость у голых ног слегка отрезвляли голову. Холод пробирал до костей изнутри, тонкими иголками пробиваясь через кожу.       «Никто тебя не вспомнит!»       Голоса Эррор настоятельно игнорировал. Те заебали его, буквально свели с ума. И не только они. Все. Фреш, отец, блядский Блу, троица, Ред. Сучий Инк. Столько, блядь, людей вокруг него, а он всё равно чувствовал себя одиноким. А эти были лишь пустыми марионетками, которые небольшими шажками подталкивали его к обрыву.       Дарк и Блиц постоянно кричали, шептали, щебетали об ничтожности Эррора. Но опустошённый мозг еле фильтровал всю их информацию, не было сил даже реагировать на них, он пропускал сквозь уши все вопли. Те с ним были и будут вечно, сколько бы Эррор ни пил или курил…       Пока он шёл вдоль реки, его ноги спотыкались, сланцы соскальзывали, а пальцы постепенно немели от леденящего холода. Свитер и толстовка начинали душить, словно проваривая тело – то вспотело, истекая потом, что уже дошел до ног. Эррор смутно узнавал это место – мелкая журчащая река, деревья, оккупировавшие этот участок земли, нависавшие над ним резкими и острыми ветками с редкой кроной.       «Убей себя! Убей себя!»       Волоча за собой биту, Эррор смог поднять голову, осматриваясь. Он стоял под массивным каменным мостом, на котором красовалось множество рисунков и граффити. Было непривычно просторно, это вызывало желание наоборот сжаться в себя и убраться от этого места как можно дальше.       Заросли редкими кустарниками пробирались сквозь камни и деревья. Всё было облечено осенними грязными цветами, а небо было непривычно голубым с розовым отливом, солнце словно пропускало это место, не даря ему ярких красок.       Места было достаточно для небольшой комнаты, река была настолько узкая, что её можно было переступить. Её и рекой называть было стыдно. Над ней возвышался массивный мост из белого камня, но теперь с него нельзя было посмотреть на блестящую воду, покормить уток и сфоткаться на память. Песок был зыбуч, проглатывая каждый раз лёгкую обувь Эррора. Камыши нагибались к воде, дрожа. Высокая трава делала возвышенности по сторонам от реки ещё выше. Он себя сейчас чувствовал далеко не в безопасности, было тревожно и давяще вплоть до учащенного сердцебиения.       Эррор залез в карман и достал совсем маленький пакетик с таблетками. Сложно сейчас было сказать, чем именно это являлось, да и разбирать не хотелось. Он молча продырявил кулёк пальцем, доставая таблетку и кладя её на язык. Та слегка горчила, но больше ощущалась как песок.       Склоняя голову к ногам и зажимая рот, Эррор пошел под мост. Здесь был сквозняк, который ещё больше морозил покрасневшую кожу. На удивление здесь было чисто, но темно и сыро. Тяжело подняв голову, он осмотрел кирпичи. Ничего примечательного, но тут, видимо, ошивались художники. Практически каждый камень был расписан различными рисунками, мелкими скетчами и простыми узорами. Можно было увидеть несколько инициалов, заключённых в сердце. Проведя рукой по одной из сторон, Эррор посмотрел вперёд ладони, рассматривая местную живопись. Чаще всего он видел различные подписи и ссылки на их личную страницу.       Он подошёл к краю моста и остановился, вглядываясь в неприметные инициалы. Эррор протёр глаза, чтобы убедиться в подлинности увиденного. «Б+Э». Без сердца, просто инициалы, которые так удобно подошли ему. Эррор облокотился руками об стену, бросая биту. Он водил по надписи ладонью, гладил и царапал, убеждаясь, что его не глючит. Снизу была мелкая надпись, которую, чтобы увидеть, нужно было максимально прищуриться. «Быть рядом в любое время». Эррор вздрогнул, медленно отходя от надписи. Сердце стучало, громыхая в ушах, дыхание сбилось. Он сорвался на бег, спотыкаясь. Куда бежать, он помнил мутно, но главное – попытаться и постараться.

***

      Всё лицо, руки и ноги были поцарапаны о ветки и острую траву. Ноги гудели, голова совсем не думала, Эррор просто бежал куда-то, куда считал нужным. Сколько времени прошло с момента игры, он не мог даже смутно предположить, но небо уже было оранжевым, а света оставалось всё меньше. Задыхаясь, Эррор прорывался сквозь ветви и рвал одежду. Он находился где-то за городом, забрёл в какой-то лес, растрачивал последние силы.              Эррор застыл на месте, но не справился с собственным напором и упал на колени. Перед ним стоял заброшенный трейлер. За городом находился целый дом на колёсах. А, тот был без колёс и на последнем издыхании. Белая краска лопнула, стёкла были разбиты, мусор лежал вокруг. Возможно, здесь убился недалёкий водитель, а может, это был подарок судьбы.               Обычно такие помещения не должны были вызывать доверия. Это место должно было быть оккупировано бомжами и наркоманами. Но трейлер напротив приглашал войти внутрь. Редкие лучи солнца освещали его, а тот в ответ светился. Не хватало вокруг только мелкой живности и бабочек, но, увы, всё было покрыто одноцветной травой и мхом.       Голову заполонили резкие отрывки воспоминаний, звон и шум из прошлого, заставляя Эррора согнуться. Все воспоминания легли неподъёмным грузом на его спину, не давая дышать. Эррор засунул два пальца в рот, стараясь вызвать рвоту, но та не подступала, оставляя все токсины в организме.              В голове кадрами сменялись моменты из прошлого. Как он и Блу нашли это место, как они его очищали, обустраивали и шутили, что это их личная обитель и стоит повесить таблички. Блу приносил декоративные предметы, свечи, вещи для их совместного хобби, а Эррор обставлял всё внутреннее пространство тканями, делая из них шторы и закрывая ими дыры… Где-то он украл пластиковый стол и стулья, тумбы. Боже, он на свалке это всё раздобыл?       «Он предал т-»       — Блядь! — Тело не трясло, но его переполняли эмоции. Тёплые воспоминания о Блу терзали сердце когтями, а горечь от обиды оставляла ком в горле, что перекрывал воздух.       Впервые в жизни он перебил Блица или Дарка, он даже не думал об этом. Но голову ещё пробирали истошные вои и шумы. Всхлипнув, Эррор стал судорожно оглядываться, обрывисто вздыхая, но не находя ничего у себя под рукой. Он резко, до потемнения в глазах встал, хватаясь за голову и слегка качаясь на месте.       — Осточертело мне всё это, — сорвавшийся голос не давал хотя бы слегка превысить звук, оставляя шершавую хрипоту в горле. В глазах плыло, в них мельтешили искры, что подливало масло в огонь. — Завалитесь к чертям собачим!              Эррор широкими и резкими шагами подходил к трейлеру, зажмуриваясь при каждом взгляде на него. Спирт и наркотик свешались в организме в адскую смесь, искривляя реальность.       — Думаете, блядь, вы мне глаза открываете?! – Эррор замахнулся на какой-то предмет мебели, даже не теряя времени на осознание, чего именно. Рука адски болела, возможно, некоторые пальцы были сломаны, но эта боль не отвлекала на себя, наоборот, заставляла орать охрипшим голосом ещё громче. — Думаете, я не знаю, что моя жизнь бессмысленна?! – Эррор нанёс ещё один удар, повернувшись в противоположную сторону, слыша треск стекла. — Считаете, я действительно думаю, что я лучше кучки сбродов, проживающих здесь? — Стул быстро полетел в стену, ломаясь и оглушая своим треском. — Если я из кожи вон лезу, чтобы удовлетворить чьи-либо потребности, — Эррор сбил ногой небольшую дряхлую прикроватную тумбочку, которая перевернулась, поднимая собой тонну пыли и травы, — то я, как слепой дурак, верю, что это оценят?! — Он схватился окровавленными пальцами за длинную доску, сжимая ещё, натыкаясь на занозы. — Да я прекрасно знаю, что на меня хуй клали! — Замахнувшись на разложенные бутылки, Эррор опрокинул их, заставляя буквально улететь и разбиться то об стену, то об ствол дерева. — За столько-то лет, блядь! — Рыча на каждое собственное движение, Эррор уже не понимал, что сбивает или ломает, глаза полностью закрыла кровавая пелена. — Хватит мне напоминать это каждую секунду, мрази! — Треск дерева, вонь пыли, которая застревала в легких, острая боль в руках. Голова разрывалась, а пот стекал градом. — Я, блядь, знаю, что все мои попытки на нормальную жизнь никчёмны! — Эррор ударил ногой об заржавевшую дверь, которая открылась нараспашку. Шипя от боли, он приподнял ушибленную ногу ближе к груди. — Но, серьёзно, отъебитесь!       С наглухо сбывшимся дыханием Эррор ступил за порог, плохо видя в темноте. Не желая ждать, когда зрение привыкнет, он начал царапать железную стену трейлера, сдирая ногти и оставляя тонкие полосы крови. Эррор устал. Адски устал выслушивать всё и терпеть этот безумный бред. Все упрёки и обвинения в его сторону выплёскивались из переполнившейся чаши. Быстро шагая, тот споткнулся об какой-то ящик, падая на окровавленные руки вперёд.       — Блядь! — Эррор стукнул кулаком об холодный и пыльный пол, уже не чувствуя боли. Обернувшись, он резко приподнялся на коленях, беря сырую коробку и швыряя ее вперёд себя, — Всё же может быть нормально, сука!       Он сгорбился, глубоко и рвано дыша, сплёвывая пыль, которую успевал глотать. Голова словно неподъёмный груз, нельзя поднять – оборвётся позвоночник. Было тихо. Слишком. Только его хриплые стоны и всхлипы без слез развеивали эту оглушающую тишину.       «Эррор?» Названный застыл, округляя глаза. Это не был голос Блица или Дарка, он был нежным и спокойным, но очень громким, что вызывало боли в ушах.       «Эррор…»       Он приподнял голову перед собой, задерживая дыхание и открывая рот в немом крике. Перед ним лежали две плюшевые куклы. Те куклы, которые он сшил для Блу и него самого в знак их дружбы. Медленно, онемевшими руками Эррор потянулся к первой кукле и приподнялся на локтях. Протягиваясь всем телом вперед, он взял её, не сразу ощущая ещё мягкость на коже. Некоторое время Эррор просто смотрел в пол, видя только яркие искры в глазах, не желая вновь окунаться в пучину психоза. Но она манила. Буквально кричала.       «Эррор!»       Испуганно смотря впереди себя, он медленно притянул к себе куклу, боясь взглянуть на неё. Та совсем не ощущалась в руках, весила не больше грамма, а мягкая пряжа впитывала капли крови. Переведя на неё свои дрожащие зрачки, Эррор больно зажмурился и отвернулся в сторону, опустив руку к полу.       Это была одна из его первых работ. Кукла Блу. Уже устаревшая, кривая и косая, но такая родная, тёплая. Пряжу тогда подбирал сам Блу, самую мягкую, какую те смогли найти. Белокурая, с немного русым отливом пряжа, завязанная узелками, имитировала вечно растрёпанные и пышные волосы Блу. С тех пор они изменились. Слегка. Словно от возраста пряди немного потемнели, тот отрастил длинные локоны по бокам, выкрашивая на них белую прядку. Одежда на кукле была сшита неуклюже, везде торчали нитки, хотя Эррор старался сшить её как можно аккуратнее, но он банально не знал, что края нужно подшивать, а разная ткань ведет себя по-разному.       Выкашливая из себя легкие, Эррор пересилил себя, обращая своё внимание на куклу. Та смотрела на него своими голубыми глазами-пуговками, на которых желтой краской были нарисованы звёзды, те уже стерлись со временем. Эррор открывал рот как рыба на суше, резко моргая, не желая резать себе зрение столь дорогой и ненавистной ему вещью. Он стал её гладить, убеждаясь, что это не галлюцинация и не сон. Эррор не отрывал взгляда от куклы, покачивал её, рассматривал со всех сторон. Постепенно испуганный взгляд сменился грустным, а после – серьёзным.       — Чтоб ты сдох. — Он бросил куклу в сторону открытой двери, даже не провожая её взглядом. — Всех поубиваю нахуй!       Эррор испустил самый громкий вой, ударяя об пол кулаками, прокашливаясь и давясь своими же хрипами. Горло драла горечь обиды и боль в связках. Не было возможности думать ни о чем. Истощение постепенно подступало, заставляя Эррора наконец-то провалиться в пустой сон и отдохнуть.

***

      Открывая слипшиеся веки, Эррор смотрел на тёмный, покрытый мхом и паутиной потолок. Весь разум был пуст, а сдвинуться даже на миллиметр было нереальным испытанием. Ничего не болело, было просто пусто и противно, а тело ощущалось как несдвигаемый камень. Но было тепло, а ладони всё ещё продолжали гореть. Мягко, светло…       — Эррор!       — Чо?! – Над ним навис Инк, лучезарно улыбаясь и ставя руки по обе стороны от его головы. Эррор ахуел. За последние пару дней в его жизни было уж слишком много ахуевания. Он хотел слегка приподняться и отодвинуться от назойливого Инка, но острая боль пронзила всё его тело словно копьём. — Блядь. — Он упал обратно на мягкий матрас двуспальной кровати.       — О нет, прошу, не двигайся. — Инк отступил от Эррора, садясь поодаль него на колени и слегка нагибаясь к нему, упираясь руками о ноги. — Я тебя несколько часов по кусочкам собирал, переломов вроде нет.       — Что? – Эррор еле как смог посмотреть на своё тело. Ладони были практически полностью перебинтованы, лежали поверх пледа, который укрывал его по пояс. Не желая осознавать этого, Эррор резко опустился обратно на матрас. Слишком резко – Эррор услышал ненадежный скрип кровати. Он зашипел.       — Эй, будь аккуратен с собой. — Инк поднёс руки к его лицу, явно намереваясь дотронуться.       — Блядь, не трогай меня, — вскрикивать не хватало сил, связки будто рвались в горле, а язык немел от ещё не выветрившегося спирта. Инк прижал к себе руки, выполняя это действие мучительно долго.       — Совсем нельзя?       — Нет. — Эррор закрыл глаза, желая сдохнуть или уснуть, но ни то, ни другое не было возможно с чьим-либо присутствием. — Что ты тут вообще делаешь?       — О, по нахождению тебя я и Фреш выполнили целый квест. — Инк воодушевлённо улыбнулся, выпрямляясь. — Для начала: с Фрешем мы познакомились вчера, ты это знаешь, и тогда мы, оказывается, обменялись телефонными номерами. — Эррор предпочёл молча выслушивать Инка, даже не предпринимая попыток огрызнуться или подвигаться. Не в том он был сейчас положении, а наркотик вперемешку со спиртом одаривал его терпением и спокойствием. — Он написал мне, что видел тебя в плачевном состоянии в академии, но при попытке тебя поддержать ты его послал. — Инк медленно и беззвучно пододвигался к Эррору. — Потом, управившись со своими делами… Интересно, какими? – Не дождавшись ответа, Инк, видимо, принял молчание как знак согласия. — Он ведь также причастен к вечеринке, он – диджей, ты знал? – Инк усмехнулся куда-то себе под нос. — И как удачно, что Кросс видел, как твои друзья выходили из академии, а с ними был "какой-то тип". Они знакомы, хах, забавно, — голос постепенно становился тише и спокойнее. — Мы вышли и обошли академию, высматривая тебя. Потом Фреш узнал твоих друзей на стадионе, те уже собрались уходить. Подкарауливая их, как ниндзя, мы словили их и стребовали информацию. Те были откровенно в говно, но Хоррор меня узнал, — Инк выплюнул это имя, как яд, — и благо, что рассказал, куда ты пошел, — Инк сидел прямо над головой Эррора, но тот не двигался. Ступни болезненно впились в стену, а Инк старался максимально не касаться коленями его макушки. — Мы долго бродили по этому чёртовому лесу, пока не нашли биту у моста, а потом услышали крики. Твои. — Эррор нахмурился. – Мы шли, ориентируясь на них, скажу, ты забрёл довольно далеко, тут часа два до академии идти. — Инк аккуратно, боясь спугнуть, поставил руки по сторонам от головы Эррора, ладонями вверх. — Когда ты замолчал, мы очень сильно перепугались, что не сможем тебя найти. — Он придвинулся коленями ближе, едва ощутимо касаясь его макушки. — Я побежал вперед, а Фреш – в сторону, и какая удача, что именно мне выпала честь найти заброшенный трейлер, возле которого был разбросан всякий мусор, а потом, — Инк нежно, даже практически не больно, положил ладонь на затылок Эррора, приподнимая его. Тот застыл в немом вопросе, — ты снова закричал, — Инк улыбнулся, словно он говорил не о криках боли, а о своём любимом мороженом. Быстро придвинув ноги к шее Эррора, тот опустил его голову к себе на колени, убирая руки. — Я написал Фрешу, что нашел тебя и отправил координаты, но заглянуть сюд-       — Долбоеб, б-блядь, я же говорил тебе не трогать м-меня! – Эррор кричать не мог, но говорил строго и грубо, хоть с запинками.       — Тебе больно?       — Д... — Эррор не дал договорить сам себе, прислушиваясь к ощущениям. Боли как таковой не было, но было дискомфортно, и, скорее, морально. Ткань кюлот была довольно приятной, а ноги Инка – мягкими, хоть и колени у того были ужасно острые, — Д-да, лучше дай мне п-подушку или что там у тебя есть.       — Ага, сейчас, только договорю. — Инк улыбнулся – не издевательски, не фальшиво, просто искренне, заставляя Эррора перетерпеть дискомфорт. — Я не решился зайти сюда даже когда пришёл Фреш. Мы решили дать тебе ещё немного времени, всё-таки людей в гневе лучше не беспокоить, — Инк нагнулся вбок, придвигая к себе крупную сумку и аптечку. — Мы оба это признали и стояли снаружи некоторое время. Потом первым решил зайти Фреш. Он сказал, что если ты нас там поджидаешь с лопатой, то треснут его. — Инк усмехнулся, доставая из сумки небольшую подушку. — Всё ещё больно?       — Да.       — Ну, я ещё не договорил. — Инк положил подушку возле своих ног, оставляя Эррора в недоумении. — Ты лежал без сознания, и руки твои, господи, это было месиво. Я пинцетом выскрёбывал из них осколки стекла, по-моему, некоторые раны стоит зашить, но я не уверен, — тот пожал плечами.       — А скорую? – Эррору стало слегка беспокойно от мысли, что делали с его телом, пока тот был в отключке. Он старался не думать о том, что его облапали вдоль и поперёк. Банально – его перетащили с пола на кровать. Он отгонял любые мысли об этом, лишь бы те не вызывали очередной припадок.       — Эй, – Инк поставил руки у головы Эррора, наклоняясь к нему и смотря в глаза, — это обесценивание моего труда. – Он обиженно надул губы.       — Ближе к делу.       — Так вот, — Инк вернулся в прежнее положение, отталкиваясь руками, — мы, естественно, пришли без ничего, и, видя тебя в таком дерьме, Фреш побежал за некоторыми вещами и аптечкой, прося последить за тобой. — Инк перевел взгляд на Эррора, который смотрел в ответ, не имея возможности что-то сделать. Вроде как разговоры отвлекали от неприятного жжения в затылке. Но он не мог понять, что бы хотел чувствовать. И боль, словно слыша желание Эррора, старалась отступить. — Ты всегда такой дёрганный во сне?       — В смысле? – Эррор посмотрел на Инка, вопросительно приподнимая брови, а после нахмуривая их.       — Ты, пока лежал, постоянно ворочался, мычал и переворачивался. Этими действиями ты ещё сильнее раздирал руки, поэтому мне пришлось держать тебя за лицо и глад-       Эррор уже не слушал. Подкатившая тошнота твердо сжала пружину в груди, заглушая все здравые мысли. Блевануть на кровать, с которой он не мог физически встать – меньшее, что он хотел сделать. Часто задышав через рот, он зажмурил глаза, стараясь справиться с новым приступом.       — Эй, Эррор, — Инк испугался такой реакции, не зная, что и делать. — Ты чего? Все хорошо?              Эррор не отвечал, отвернув голову в сторону. Тело совершенно не слушалось, не давало возможности и пальцем двинуть. Ребра царапали легкие, не имея возможности раскрыться больше. Слюна покатилась из его рта, пачкая штаны Инка.       — Эррор! – Инк быстро сменил свои колени подушкой, присаживаясь сбоку от головы Эррора. — Смотри на меня, прошу, Эррор. — Он повернул голову наверх и старался смотреть, но мутная пелена не давала навострить взгляд и буквально увидеть очертания лица Инка. — Блядь, прости! Фреш же предупреждал. — Задыхаясь пыльным воздухом, Эррор взмыл, сжимая челюсть. Но резко он ощутил влажную мягкую ткать на своих щеках. — Вот, всё в порядке. — Инк, слегка вспотевший и ошеломленный смотрел на Эррора, нагибаясь над ним и стараясь выдерживать максимальную дистанцию. — Я вытираю тебя от свои отвратительных прикосновений. Теперь ни одного упоминания о моём гнусном присутствии. — Влажная мягкая ткань проходилась по лицу то медленно, то быстро. Несмотря на своеобразное умывание, которое помогало ему, он ощущал движение пальцев, что заставляло учащенное сердцебиение биться в ушах. — Клянусь, больше не оскверню твоё тело своими ужасными прикосновения, да будет силён твой дух. Аминь, — голос был наигранно басистым, говорил Инк то тихо, то громко, стараясь сделать вид эха как в церкви. Столь «уморительные» комментарии отвлекали Эррора от тряски и подступивших судорог. — В порядке?       — Норм-мально, — Эррор дернулся в сторону, отодвигаясь от полотенец. Инк присел на коленях, убирая полотенца в сторону.       — Прости, Фреш предупреждал, что у тебя гаптофия, но я и не думал, что ты поплывёшь даже от упоминания прикосновений.       — То есть ты, — Эррор слегка приподнял голову, — знал о моей фобии, и всё равно полез со своими треклятыми ногами?!       — М, — Инк пожал плечами, вскидывая брови вверх, — мне казалось, что тебе они понравились.       — Чего, блядь? – Эррор даже слегка приподнялся на локтях, не обращая внимания на неприятную тупую боль в руках, — Ты думаешь, мне есть дело до тебя, чернильный? – больше смущенно и раздраженно протараторил он.       — О, кстати, насчёт клички, — Инк сразу перевёл тему, подскакивая на месте и поднимая указательный палец вверх. Как сложно, — мне понравилась твоя. Я действительно постоянно в масле или чернилах. В ответ я также одарю тебя кличкой. — Эррор измученно моргнул и снова опустился на подушку. Инк состроил задумчивое выражение лица, но всего лишь на пару секунд. — Как насчёт Глючный? Но я буду называть тебя ласково – Глючи.       — Обоснуй, — грубо потребовал Эррор, смотря на одноцветный потолок.       — Ты заикаешься, когда зол или волнуешься, но «заика» – это уже оскорбление, а твой брат сказал, что ты тащишься по компьютерной технике и можешь чуть ли не вирус создать, поэтому я связал эти два факта в наипрекраснейшую кличку «Глючи». — Инк привстал на коленях, поднимая руки вверх, будто в них материализуется слово.       — Художники – чокнутые. — Эррор расслабился, прижимаясь к подушке и закрывая глаза. — Скажи ещё, что в кармане у тебя канцелярский нож. — Тут же послышался резкий трест пластика –Инк вытащил лезвие. — Блеск.       — Никогда не знаешь, когда он пригодится, — хихикнул Инк, возвращая резак в карман. После он прилёг рядом с Эррором на живот, скрещивая под грудью локти и опираясь на них, параллельно болтая ногами в воздухе. — Ты в порядке?       — Ты меня об этом уже спрашивал. — Эррор лежал, не шевелясь, слегка подёргивая онемевшими пальцами – те отзывались колкой болью.       — Нет, я про другое, — голос был всё ещё весел и задорен, но становился тише. Инк и не думал поддаваться его угрюмому настроению. — Давай спрошу по-другому: из-за чего ты плакал? – Эррор раздраженно выдохнул, отворачивая от него.       — Тебя это ебать не должно.       — И это твоя благодарность, Глючи? — тот говорил раздражённо, но с явной улыбкой. — Я тебя успокаивал, пока ты во сне места не находил, я каждый милипиздрический осколок из тебя вытаскивал, — с каждым новым произнесением своих заслуг он стучал по матрасу указательным пальцем, пересчитывая их, — я перебинтовал всё, что только можно и нельзя. Я остался здесь, с тобой… Мне продолжать?       — Пошел нахуй, я твоей помощи не просил, — уже рыча ответил Эррор.       — Но ты нуждался в ней.       — А ты, блядь, знаешь, в чём я нуждаюсь?       — Это действительно грубо, Глючи. Учитывая то, что в этом грязном и пыльном месте ты мог бы и подхватить заражение с твоими-то ранами. — Инк обиделся, и, похоже, серьёзно, даже немного отодвинувшись от Эррора.       — Да и помер бы здесь, может, я этого и хотел. — Но Инк не отвечал, отвернувшись от него и прижав голову к плечам. — Не игнорируй меня, сволочь. — Молчание. — Алё, дебил! – Ни малейшего движения. — Чернильный! – Ноль реакции. Эррор выдохнул, откидываясь на подушку, сам не замечая, как приподнялся на локтях, потянувшись к Инку. Всё же, тот был прав, как бы Эррору ни хотелось этого не признавать. Он никому ещё не говорил простое человеческое «спасибо». А тут нужно перебороть себя ради наркомана? – Спасибо.       — Что ты сказал? – Инк просиял, медленно, как сова, поворачивая голову к нему. Он одарил Эррора своей победной улыбкой, которая раздражала того только больше. Но, стоит признать, улыбка шла ему больше, чем каменное и безэмоциональное лицо.       — Пошел нахуй.       — Хорошо, начало положено, — пододвигаясь обратно на своё место, даже чуть ближе, дружелюбно ответил Инк. — Ответишь на мой вопрос?       — Я, может быть, и мог бы тебе рассказать, но… — Эррор прикрыл глаза, отворачиваясь обратно к потолку, грустно нахмурил брови. Сейчас он не понимал, как реагировать, что говорить. Всё было сложно. Возможно, наркотик и алкоголь развязали ему язык и слегка успокоили нервы, но это не помогало понять своего положения, — …не буду.       — Ты можешь не говорить о том, о чём не хочешь. — На языке Эррора так и вертелась немая благодарность. Тот действительно его успокоил, не напирая с вопросами и принимая то, что ему дают. — Но, просто дружеский совет, не копи всё в себе. Ты можешь это выплеснуть в разрушение всего вокруг – это неплохая практика на самом деле, — Инк прилёг на свои руки, поворачивая голову к Эррору, — но намного приятней поделиться бедами с кем-нибудь, высказаться и получить поддержку, тем более, если этот человек сам предлагает.       — Ты сейчас непрозрачно намекаешь на себя?       — Возможно. — Эррор, нахмурившись, снова повернулся к Инку.       — Я подумаю над этим.       — Отлично, — Инк смотрел, его зрачки подрагивали, он переводил своё внимание на глаза Эррора – У тебя красивая гетерохрония.       — Ты под кайфом? – собственный сухой голос резал уши. А зрачки у Инка были пиздецки расширены.       — Да, — довольно резко ответил Инк, пожимая плечами, — ещё с того момента, как ты мне дал наркотик. Таким ты меня увидишь только когда я буду курить.       — Только не говори, что ты сожрал две сигареты за сегодня. — Его слегка раздражали зависимые люди. Что было достаточно лицемерным, ведь Эррор сам употреблял и даже пил, но наивно убеждал сам себя, что сможет бросить, когда захочет, а другие уже потеряны.       — Нет, я её разделил на два употребления, — гордо заявил Инк, хвастаясь своим достижением. — Второй раз я закурил после того, как тебя «реанимировал», это действительно был стресс, Глючи, — тот нахмурился, но только на секунду. — Не совсем то, что было в первый раз, но тоже неплохо, мне нравится.       — Ты их ещё и различаешь? — Эррор постарался двинуть ногами. Те с неохотой, но поддались, колени поднялись вверх. Потом он постарался размять пальцы. Он их не чувствовал.       — О да, по доставлению мне эмоций они в принципе справляются на отлично, но в первый раз я был действительно чокнутым, — Эррор уставился на того с немым вопросов, ожидая подробностей. — Я выпрыгнул со второго этажа, чтобы погулять.       — И всё? – Тот кивнул. — Это только начало, хах. А за сегодня что сделал? – Эррор не видел в их диалоге чего-либо сверхъестественного, но Инк посмотрел на него удивленным взглядом, а после медленно расплылся в улыбке.       — Ничего такого, меня заставили вымывать свою рвоту, ещё со вчерашнего дня, видимо, не справился с эмоциями. — Эррор внимательно следил за Инком. Тот мало двигался, но активно смотрел то вверх, то вбок и часто на него. — Мистер Вошуа дал мне тряпку и сказал: «вытирай своё произведение искусства». Я понял его и нарисовал ею портрет Альфонса Мухи. — Эррор прыснул, искренне восхищаясь не такому уж плохому юмору Инка. — Он закидал меня хозяйственным мылом и прогнал. Чертов гермофоб. Зачем тогда звать?       — И ты это запомнил, — проговорил Эррор уже спокойным голосом.       — Д-да, — осознавая его слова, радостно пролепетал Инк, — ты прав. Может, и этот момент я запомню. — Эррор впал в небольшой шок. Он даже и не думал о том, что Инк может забыть, как он его буквально спасал. Так ещё и заставил хоть и немного, но открыться ему. На душе стало неспокойно.       — Только попробуй, блядь, забыть, я тебе лицо разобью.       — Оу, — усмехнулся Инк, приподнимаясь на локтях и кладя голову себе на ладонь, — это реальная мотивация всё запомнить, — Эррор зло нахмурился. — Не беспокойся, Глючи. Я всё записываю в дневник. Новый, — последнее слово он проговорил немного строже. — Как там, кстати, мой старый дневник?       — Хах, «не беспокойся», — скопировал слова Эррор, — в целости и сохранности.       — Я рад.— Инк начал вырисовывать небольшие узоры и спирали по складкам потрепанной простыни. — Ты мне его вернёшь? – это позвучало как мольба, а не вопрос.       — Как дочитаю – обязательно, — усмехнулся Эррор, пытаясь пошевелить уже руками. Тело немного отдохнуло от пережитого стресса и поддавалось его движениям, хоть и через горящую боль. Эррор приподнялся на локтях, совсем немного дрожа. Руки не болели, но костяшки и пальцы горели, а усталость не давала совершать резких движений. — Я мог бы получить неплохую сумму, если бы поставил на то, что ты рисуешь порно. Даже жаль, я был о тебе лучшего мнения, — Эррору было не жаль, но забавно. Желание поиздеваться на эту тему только возрастало.       — Оу, Глючи, это не порно, а изучение анатомии, — Инк снова слегка придвинулся, оставляя между ним и Эррором расстояние в ладонь, — или прорисовка мышц и костей – порно?       — Для кого как, — Эррор пожал плечами, оглядывая помещения трейлера.              Было тепло, только свет от фонаря с телефона Инка разбавлял её. Мало что можно было увидеть. Они были в небольшой комнате – спальне. Двуспальная кровать, на которой они лежали, стояла у полностью чёрного окна. Стол, стул, прикроватная тумбочка, разорванный ковёр и куча паутины и пыли, которую было прекрасно видно при свете фонаря.       — Сколько сейчас времени? – Эррор попытался сесть, но слабость не давала ему приподняться выше двух сантиметров.       — Около часа ночи. — Эррор измучено откинул голову назад, зажмуриваясь, — Ты себя лучше чувствуешь? Я помогу.       — О нет.       — Не бойся, я не прикоснусь, — Инк лежа на животе перевернулся, приподнимаясь к сумке. Он был весь в пыли, но его, видимо это не смущало. — Вот. — Инк достал ещё одну подушку, демонстрируя её Эррору.       — Подушка, — саркастично подметил Эррор. — И?       — И-и, – протянул Инк, двигаясь на коленях ближе к нему, — она поможет тебе подняться, — тот сиял от радости – видимо, возомнил себя врачом. Но перечить Эррор ему не стал. Если что-то пойдёт не так, через боль, но он ему врежет.       Инк придвинулся нему сверху, подкладывая подушку ему под поясницу. Эррор насторожился, слегка приподнимая таз.       — Опусти. — Он послушался, поздно осознавая, что только что подчинился просьбе Инка. Без вопросов и оскорблений. Свободную руку Инк подложил под подушку, на которой ранее лежала голова Эррора, и поднёс ее к его затылку. — Расслабься. — Эррор не спешил выполнять просьбу, наоборот – напрягался всем телом, но тот ждал, даже не думая повторить требование. Эррор тяжело выдохнул, но немного расслабился, всё ещё удерживая свой вес на локтях. — Молодец. — Он уже хотел рявкнуть на смущающее поощрение, но Инк надавил руками на подушки, устанавливая Эррора в сидячее положение. Натиск был ощутимым, руки неприятно давили на затылок и позвоночник, придавая телу расплывающуюся тянущую боль. А резкие движения будто ломали кости. Но это продлилось недолго, Инк пристроился сзади Эррора, спиной к нему, убирая руки. Тот буквально лежал на нём и на подушках, которые лежали на спине Инка. — Удобно?       — Ты пиздец сильный, оказывается. — Это было забавно, Эррор не видел их со стороны, но был уверен, то они выглядят максимально глупо. — Мы как сраные йоги, — Эррор поддался растущему теплу от алкоголя в груди, буквально толкающему на смех. Инк тоже засмеялся – он чувствовал спиной вибрацию его тела.       — Завтра начнём жить в лесу и питаться энергией солнца, — Эррор усмехнулся, пододвигая колени ближе к себе. — Можешь встать? — Инк слегка опустился вперед, но моментально вернулся в обратное положение. Всё же, Эррор не пушинка и, как ему кажется, разница в их весе была ощутимой.       — Да, — выдохнул Эррор. Инк начал медленно выпрямляться, помогая этим ему сначала встать в статичное положение.       Спина болела словно от пролежней, отчего Эррор громко выдохнул. Вытянув руки чуть вперед, он постарался опереться на них. Если задействовать только запястья, было всё ещё терпимо. Зато был отличный повод прогулять очередные занятия. Ноги обмякли, еле двигаясь. Переведя дыхание, Эррор резко развернулся к краю кровати, свешивая с нее ноги и стаскивая с себя теплый плед. Посмотрев на ноги, он удивился – те были в черных носках. Инк за его спиной медленно собирал вещи в сумку.              Эррор, оттолкнувшись от рук, встал, придерживаясь за стену. Голова немного загудела, а в глазах потемнело. Жутко хотелось вернуться под одеяло и заснуть там же. Но нужно было возвращаться домой.       — И какой план? – Уставший, он прикрыл глаза ладонью, вдыхая прохладный воздух. Возле кровати стояли его старые кроссовки. Нехотя, но он их натянул.       — Фреш оставил машину недалеко. — Инк закрыл на молнию сумку, поднимаясь с кровати и вешая её на плечо. — Он сказал, что ты умеешь водить, не наврал?       — Нет, но... — Эррор старался пошевелить пальцами рук, те поддавались, но некоторые не разгибались, а большую часть он вообще не чувствовал. – Ладно, похуй, пошли. Где она?              — У дороги, — неуместно радостно ответил Инк, проходя вперёд с горящим телефоном в руках.              — А дорога где? — слабость прибавляла раздражения. Выходя на улицу, Эррор до безобразия медленно спускался по короткой лестнице у входа в трейлер.              — Эм, — Инк остановился на месте, осматриваясь вокруг себя.              — Ты забыл, где ебаная дорога?!              — Я сейчас позвоню Фрешу, спокойно. — Инк начал быстро искать номер, но от Эррора отошёл на пару шагов. Верно сделал.

***

      — Приехали, — хрипло промычал Эррор, заглушая машину и откидываясь на мягкую спинку кресла. Он прикрыл глаза, вытаскивая ключи из замка.              — Вау, у тебя такой красивый дом! – Инк нагнулся, ставя руки вперёд и сияя от восторга.              Дом был ухожен и чист. Хоть здание и не было большим, но у него имелся второй этаж. Сам же дом был сделан практически под копирку остальных, соответствуя их району. Дом был минималистичным, окрашенным в бежевый цвет, иногда переходящий на красный кирпич. Окна были достаточно большими, с чёрной рамой. У всех домов вокруг была плоская крыша – такая же, как и у этого.       — А в какой стороне академия? – Эррор перевёл на него усталый взгляд.              — Кампус закрыт. — Он открыл дверь, жмурясь от боли в костяшках. Выходить было тяжело, всё тело ломило. — Переночуешь у меня. Советую взять с собой сумку.              — Правда? – Инк вышел из машины, закрывая дверь, — Ты очень добрый сегодня.              — Я не добрый, — звонкий звук закрытия машины перебил его. – Я пиздец уставший.              Эррор подошел к калитке и ввёл пароль на панели. Инк ошивался рядом, охая на каждое его действие. Двор у них был таким же ухоженным. Местами росли цветы, тропа была проложена коричневой плиткой, кусты росли рядами и были практически одной и той же формы, но с пожелтевшими листьями. Зайдя внутрь, Эррор ощутил приятное тепло, запах, ласкающую слух тишину. Наконец-то он дома.              Включённый свет резал глаз, заставляя разуваться быстрее. Инк также решил молчать, не задавая лишних вопросов. Пройдя через просторную гостиную, они поднялись наверх, постоянно то осматриваясь по сторонам, то глядя назад.              — У вас кот? – внезапно зашептал сзади Инк, отчего Эррор чуть не подпрыгнул от испуга.              — Чо? – тот также шептал в ответ, открывая дверь в свою комнату.              — У вас две маленькие миски стоят на кухне. — Эррор открыл дверь нараспашку.              — Когда ты успел на кухню залезть?! – Эррор уже грозно шипел. – Если что-то спиздишь, я тебя урою.              Но его кровати лежал кот, который чаще любил спать в гостиной у небольшого камина. И это был ЕГО кот, поэтому Эррор всегда пекся о нем. Но сейчас животное часто пропадало на улице. Он видел его в паре с каким-то чёрным котом, потом с ещё парочкой белых – видимо, это были друзья его. И как сейчас его бесило то, что Инк кружился возле животного, который смотрел на него, как на дурака. Эррор присоединился.              — Он такой красивый, Глючи! – Инк всё ещё вёл себя тихо, но всё так же невыносимо.              — Не трогай его. После тебя придётся мыть его пятьсот раз. — Инк грустно опустил кота перед его кроватью, вытягивая и прижимая руки обратно. Эррор молча подошёл к шкафу, открывая дверцы и выискивая спальную одежду. Сил вымыться и почистить зубы не было. Переодеться и спать – всё, что было нужно ему сейчас. Когда он закрывал шкаф, буквально у Эррора на глазах кот приластился к ладони Инка. – Какого хуя, Мурто?! – Инк сразу убрал ладонь, пряча её за спину. Эррор выдохнул. Он слишком устал, чтобы орать и разбираться в чём-либо. – Да гладь. — Эррор протёр глаза, заходя в ванную. Как раз сможет немного прийти в себя.              Комната отца была в опасной близости от ванны. Подходя к ней, Эррор задерживал дыхание, медленно открывая дверь. Он прислушивался к каждому шороху и звуку, но ничего, совершенно ничего. Комната была будто пуста, Эррора это даже напрягло, но проверять он и не думал. Включая такими же мучительно медленными движениями свет, он решил переодеться, умыться, и дело с концом. Ничего больше не хотелось.       

***

      Немного освежившись, Эррор зашёл в свою комнату, бросая вещи на спинку стула. Даже не обращая особого внимания на Инка, который расстелил себе на полу «постель» практически вплотную к его кровати, Эррор принял свою судьбу, с которой спорить не мог физически, и молча упал на кровать лицом в подушку, пробираясь к ней со стороны изножья кровати.       — Спокойной ночи, Глючи. — Мурто прыгнул ему на спину, кружась и сворачиваясь в клубок. Его урчание успокаивало и расслабляло.       — Чтобы кот тебе выдрал очи… — пробубнил Эррор себе в подушку, медленно засыпая под урчание Мурто и тихое сопение Инка. Удивительно, что тот лёг спать, а не разнёс половину комнаты…