Проводи меня до рая

Как обычно,  я проводила Клода утром,  он был необычайно молчалив и задумчив. А меня ранило ужасное предчувствие,  что это наше последнее утро... Оставшись одна, я ощутила мучительную боль...  В голове теснились ужасные мысли. Я горько оплакивала друзей из Двора Чудес,  погибших по моей вине.  Особенно меня преследовали образы Клопена,  дяди Анхеля и Жана. Я снова бесконечно жалела их, несмотря ни на что, я говорила с ними вслух и просила прощения... Вся душа моя была истерзана и обливалась кровью. Я плакала, не переставая. Горькая ирония состояла в том,  что их жизни были отданы напрасно. Ведь я хотела оставить Собор и Париж,  чтобы избежать падения с Клодом,  но мы все равно пали... Нам нет прощения... Дальше мысли обрывались, и оставалась одна боль - острая, огненная, нестерпимая... Господи,  за что все это?! Если это грех, зачем Ты допустил все это?! Гибель этих несчастных?! Лучше бы Ты погубил одну меня... Ведь это мой грех... Клод вернулся днем, гораздо раньше обычного, и, поймав его взгляд, я все поняла без слов...  - Прости меня,  я не смог... добиться помилования... - глухо произнес он. - Я... поняла... И слезы полились у меня из глаз... - Любимая, нам нельзя больше оставаться здесь,  - взволнованно говорил Клод, прижимая меня к себе. - Тебя ищут... Я тяжело вздохнула, отошла от него и бессильно опустилась в кресло, а он беспокойно ходил по комнате, и его глубокое отчаяние сменилось безудержной яростью. - Я был у короля и говорил о тебе,  о том, что ты невиновна! Я попытался настаивать на твоём помиловании. Но этот старый осел прочно вбил себе в голову,  что ты ведьма и мятежница. Мало того, он ещё и отчитал меня, как нерадивого школьника. "При всем почтении к Вам, мессир, - сказал он. - Мне кажется странным, что Вы,  архидьякон Собора Богоматери,  просите о помиловании той, которая подбила бродяг этот самый Собор уничтожить! Эта цыганка, найдя в святом месте защиту от справедливого наказания, не придумала ничего лучшего,  как ограбить его! Потому что она безбожница, язычница и ведьма. Я не усну спокойно,  пока она не будет повешена, но, говоря справедливо, эта цыганка заслужила костёр!" Немного помолчав, Клод добавил: - О, это безнадежно,  Людовик очень упрям! Если бы я ползал перед ним на коленях и лизал обувь на его ногах, это ничего бы не изменило... - Клод...- горестно произнесла я. - Послушай меня... - Моя жизнь в твоих руках! - страстно отозвался он. - Хочешь, мы прямо сегодня уедем... далеко?.. И больше никогда не вспомним о Париже? Я подошла к моему несчастному другу и пристально посмотрела в его лицо. - Ты уверен, что готов так просто потерять свою прежнюю жизнь? - Мне нечего больше терять! - с мукой в голосе ответил мой возлюбленный. - Кроме тебя,  для меня все в этом мире утратило значение. Ученый - я надругался над наукой; дворянин - я опозорил свое имя; священнослужитель - я превратил требник в подушку для сладострастных грез; я плюнул в лицо своему Богу! Все для тебя, чаровница! Чтобы быть достойным твоего ада!.. В его голосе прозвучало столько страдания... Я поняла, что он снова мечется... - Клод,  твой Бог - теперь и мой Бог. Мы оба плюнули Ему в лицо и пронзили гвоздями Его Тело... Таким, как я, место в Крысиной норе... - А мне тогда где место? - в отчаянии спросил мой любимый. - В аду? Ты это хочешь сказать? - Твоё место в Соборе,  которому ты отдал более 30 лет жизни! Собор - это твой дом, и ты служитель Мадонны, Которая спасла мне жизнь... - Но как же я смогу жить без тебя?! Ты мне всех заменила... Я отошла от него и задала страшный вопрос: - Даже Бога? Подумав с минуту,  он дал ответ: - Нет, Бога ты мне заменить так не смогла... Я предал Его, но до сих пор в Него верю и в Нем нуждаюсь... Я с облегчением вздохнула: - Значит, ты ещё не совсем потерял себя? Мой бедный возлюбленный тяжело молчал, а я продолжила: - Теперь вообрази, как ты будешь жить на чужбине, если последуешь за мной... Ты уверен, что тебя не будет преследовать образ поруганного Бога и оставленного алтаря, так же, как тебя преследовал мой образ на богослужениях и за чтением молитвослова? Сможем ли мы в этом случае быть счастливы? - Не уверен, - честно признался мой любимый. - Ты снова разрываешься между Богом и мной, - заметила я. - Позволь, я помогу тебе... Он вопросительно взглянул на меня. - Любовь к Богу более высокая, чем любовь к женщине. Сколько ещё мы можем гневить Его? Клод молчал,  низко опустив голову. - Видишь, рукою короля управляет Сам Бог. Это Его воля. Он не желает больше терпеть наши прегрешения. Позволь мне уехать  в Реймс с мамой, - попросила я дрогнувшим голосом. - Мы губим себя, и нам нельзя быть вместе... Нам остаётся только плакать и каяться. Прошу тебя, отпусти меня и скорее забудь. - Нет! - воскликнул Клод, жарко целуя меня. - Я не забуду тебя до конца жизни! - Я тебя тоже,  любовь моя, - прерывисто шептала я, крепко прижимаясь к нему... - И эти 7 дней навсегда останутся с нами... Их никто у нас не отнимет... ...Мы снова жадно предались грешной, отчаянной страсти,  более пламенной, чем прежде... Потому что запретная любовь оказалась сильнее нас... И я старалась навечно сохранить его ласки, прикосновения и поцелуи, звук голоса, тепло тела, запах волос, - в памяти, в душе и в сердце... ...Это  была ночь горьких слез торжественных клятв. В вечной любви,  верности и памяти друг о друге... Так подошёл к концу 7-й день нашего грешного рая...