Проводи меня до рая

На следующий день меня привели в зал суда. Я была очень слаба, худа, одета в рубище, с цепями на руках,  но чувствовала себя королевой - ведь я увижу того, за кого отдала бы свое тело, жизнь, душу! Войдя в красивый зал, украшенный большим Распятием,  я сразу увидела любимого среди других почтенных мужей из судейского состава. Его чёрная сутана ярко подчеркивала мертвенную бледность  лица. Вид у него был утомленный,  как будто он не спал несколько ночей.  Он сильно изменился, волосы поседели больше, но и в таком виде он оставался для меня прекрасным.   Эта встреча,  пусть и при таких обстоятельствах, возымела на меня магическое действие. Голова у меня закружилась, глаза заволокло туманом,  а сердце забилось так радостно  и часто, что стало тяжело дышать... Он тоже смотрел на меня- влюбленно, печально и как будто растерянно и, ловя его взгляд, я не чувствовала землю под собою... "Мне нельзя на него смотреть,  - думала я. - Иначе они обо всем догадаются". Да, Судьба жестоко посмеялась над нами! Мы теперь сообщники в невольном преступлении, связанные не только любовью, но и кровью... Только мы по разные стороны баррикад: я - ничтожная обвиняемая, жалкая узница, а он - один из моих судей- такой могущественный, властный и грозный! Меня усадили рядом с Пьером,  с которым мы обменялись ласковыми улыбками. Джали, прикованная цепями к скамье, встретила меня радостным блеянием,  а я грустно улыбнулась ей и нежно погладила по головке. -Цыганка Эсмеральда! - обратился ко мне королевский прокурор Жак Шармолю. - Признаете ли Вы себя виновной в колдовстве, распутстве и убийстве капитана Феба де Шатопера, которого закололи в ночь на 29 марта? - Господин прокурор, - ответила я, гордо вскинув голову. - Я отрицаю все обвинения,  кроме последнего.  Что касается господина де Шатопера, то я вынуждена была ранить его в целях самозащиты, но я не хотела его смерти. - А Вы признаете то, что приручили демона, который в образе домашней козы смущает добрых парижан своими бесовскими штучками? - Вот ещё! - вспыхнула я. - Какая чепуха! Джали,  ты слышишь, они говорят,  что ты демон! - Не смейте болтать со своим демоном, мадемуазель,  а лучше расскажите нам все, что знаете. - С радостью,  - ответила я, встав с места и пройдя на середину зала. - Итак, милостивые государи, что именно вы хотите услышать? - Только правду! - Итак, я девушка из цыганского племени, Эсмеральда,  16 лет. Если вам это важно знать, я со своим табором прибыла в Париж в прошлом году.  Тружусь уличной артисткой, дарю радость людям, чем и  зарабатываю себе на жизнь... и веселюсь. Ведь, когда даришь радость другим - и сама веселишься, не правда ли! Но, уверяю вас, уважаемые господа, я совершенно не знакома с колдовством -  и не знаю ни единого заклинания. Все, что умеем я и моя маленькая козочка, - это забавные трюки. Пьер Гренгуар- мой друг и ассистент- может легко подтвердить это! - Чистая правда! - крикнул с места Пьер. - Хорошо,  - сказал судья. - Что Вы скажете про обвинения в распутстве, мадемуазель Эсмеральда? - Что я скажу?! - вспыхнула я. - Да это просто возмутительно! Клянусь чем хотите, я невинна. - Ха-ха! - раздались насмешливые голоса из толпы.-А что ты тогда делала в борделе? - Меня заманил туда господин Феб де Шатопер. Снова раздался хохот, в ответ на который, я подняла голову ещё выше. - Поясните, пожалуйста,  какие отношения Вас связывали с потерпевшим? - Нынче зимой, 6 января, господин Феб отбил меня от хулиганов, и я нашла его очень милым, галантным молодым человеком. Мы так и расстались, но 25 марта увиделись снова. Господин Феб пригласил меня на свидание, и через 3 дня я пришла... Дурные воспоминания накрыли густой волной, но, переведя дыхание,  я продолжала: - Я думала, мы просто погуляем. А он привёл меня к мадам Фалурдель,  мне там очень не понравилось.  Я сказала ему, что ухожу домой. Феб был сильно пьян, он разозлился и попытался... Я запнулась и покраснела. - То есть Вы, уличная цыганка,  обвиняете дворянина Феба де Шатопера - капитана королевских стрелков,  что он попытался над Вами надругаться? - Не обвиняю, а говорю правду. - Что было дальше? - Дальше... Мы боролись и оказались на полу. И тут я достала из-за пояса свой кинжал, которым ударила обидчика в спину. - Зачем Вы носите оружие? -Чтобы защищаться. - Вам больше нечего сказать? -Нет, Ваша Честь. - Хорошо.  Присаживайтесь на место. Торжествуя, я вернулась на скамейку. *** - Приглашаются свидетели со стороны обвинения. Тут в  зал вошла карга Фалурдель,  да не одна, а с тем же самым мальчуганом (который, правда, был уже гораздо менее чумазый и лохматый) и, увидев меня,  с ходу завопила: — Ах, вот она! Эта ведьма! Узнаю её и её козла! - Вы уверены,  мадам? - обратился к ней некто из судебной коллегии. - Абсолютно,  монсеньор! Это все такая же правда, как то, что я мадам  Фалурдель с моста Святого Михаила, где я живу уж 40 лет, аккуратно платя пошлины, оброки и подати. Теперь я — бедная старуха, а когда-то была красивой девушкой! Сейчас только и могу - дарить счастье другим...  Однажды вечером я пряла около двери. Стучат. Спрашиваю — кто там? Кто-то ругается. Отворяю, входит красивый офицер. Вот что он мне сказал: "Дай нам келью святой Марты". Это моя верхняя комната, самая чистая из всех. Он мне дает экю. Я прячу экю в ящик и говорю: "Завтра куплю себе требухи на живодерне в Глориетте". Офицер был такой красивый, как настоящий аристократ... эх, была бы я моложе, этак,  десятка на 3... И, как Вы понимаете, юноша был не один, а с красивой молодой девушкой — куколкой, которая засияла бы как звездочка, если бы ее приодеть. С ней был козел, большой козел, вот этот! Это заставило меня призадуматься. До девушки мне дела нет, но вот козел... Не люблю я этих животных — у них борода и рога. Как будто мужчины. Да и пахнет шабашем. Однако я ничего не говорю. Я получила экю. Ведь я правильно рассудила, господин судья? Я проводила девушку и капитана наверх и оставила их одних, то есть с козлом. Сама же возвратилась вниз и снова принялась за пряжу. Надо Вам сказать, что дом мой двухэтажный и задняя сторона его обращена к реке, как у прочих домов на мосту, и окна из первого и второго этажа выходят прямо над водой. Ну вот, я принялась было за пряжу, и, не знаю почему, мне вдруг тревожно стало.  Козел этот мне сразу не понравился,  да и девушка показалась мне несколько странно одетой - еще и кинжал за поясом. Выглянула я в окно, а там мрачный монах - ходит под окнами, точно ополоумевший... То наверх смотрит, то глаза долу.  А сам весь черный, в плаще и шляпе, глаза только, как угли, горят. Ну, думаю, демон, наверное.  Решила я лечь спать, зашла к себе в комнату, и вдруг слышу наверху крик, что-то падает на пол, и затем открывается окно. Я бегу к своему окну, которое как раз под верхним, и вижу, как мимо меня мелькает какая-то черная масса подбегает к берегу, садится в лодку и уплывает. Это был тот призрак, одетый священником. Светила луна, и я его очень хорошо рассмотрела. Он поплыл в сторону Ситэ. Тогда, вся дрожа, я зову ночную стражу. Солдаты вошли, и так как они были навеселе, то, не зная, в чем дело, в первую минуту стали бить меня. Я им все объяснила. Мы идем наверх — и что же находим? Комната вся залита кровью, офицер лежит на полу с кинжалом в спине; девка сидит на кровати, притворяется статуей - скорчилась вся, запустила пальцы в свои длинные волосы и не шевелился (самой, видать, страшно стало, что натворила), а козел мечется в испуге. "Вот так история, — говорю я, — теперь целых 2 недели не отмоешь пол. Придется скоблить — ужасно!" Бедного молодого человека, офицера, унесли, а девицу с козлом увели куда следует. Девка еще говорила, что защищалась, да только ей не поверил никто. Подождите. Самое худшее то, что, когда я на другой день хотела взять экю, чтобы сходить за требухой, я на его месте нашла сухой лист. Шарль, мой внук, не даст соврать! Старуха умолкла. Ропот ужаса пробежал среди слушателей. — Привидение, козел — все это пахнет колдовством, — заметил один голос из толпы. — А этот сухой лист! — добавил другой. — Нет никакого сомнения, — заключил третий, — Это колдунья, у которой стачка с "мрачным монахом", чтобы грабить офицеров. Слушая речь старой ведьмы и замечания этих людей, я холодела от ужаса! Эта карга увидела Клода! — Премного благодарю, — сказал прокурор. — Прошу господ судей не терять из виду, что при обвиняемой был кинжал, которым она и убила офицера. -Честные девушки не носят с собой оружие, - заметил некто из толпы. - Мадам Фалурдель, - продолжал прокурор.- Принесли ли Вы с собой сухой лист, в который превратился экю, данный Вам офицером? — Да, милостивый государь, я его нашла. Вот он. Судебный пристав передал засохший лист одному из судей, который зловеще кивнул головой и передал лист председателю, тот препроводил его прокурору церковного суда, и улика обошла весь зал. — Это березовый лист, — сказал мэтр Жак Шармолю. — Новое доказательство колдовства. Что скажете,  мэтр Клод? Вы ведь эксперт в области колдовства... — И верно, происшествие довольно необычное, - спокойно заметил мой возлюбленный, аккуратно взяв лист своей нежной рукой.  - И впрямь похоже на чародейство... - Да-да! - возбужденно заегозил маленький  Шарль, воодушевленный новым для себя приключением. - Это дьявол-монах стащил нашу монетку. - Откуда Вы знаете? - поинтересовался мой любимый. -  Да я сам его видел. Как вот Вас сейчас вижу! И указал пальцем в Клода.  Я обмерла. - В самом деле,  молодой человек,  Вы видели этого демона? - невозмутимо спросил Клод. - В таком случае,  не могли бы Вы рассказать нам, как он выглядит? - Ну, он такой большой, страшный, клыки изо рта торчат, глаза кровью налиты, и рога на голове! Вот такие! Вошедший в раж фантазер помог себе жестом. Невольно вообразив Клода в таком виде, я чуть не расхохоталась. А обменявшись с ним взглядами, мы оба почувствовали,  что просто давимся от смеха, несмотря на всю серьзность момента. Самое главное,  этот юный лгун его не видел, а просто сочинял на ходу... Что было огромным счастьем! -Что случилось потом? - устало спросил мой возлюбленный. - Да Вы, верно, сами знаете! - расхохотался шалун. - Он стащил экю и вознесся! И Шарль жестом изобразил полет. - Ладно-ладно, месье Шарль,  - добродушно улыбнулся Клод. - Я вижу,  что Вы очень умный молодой человек. Между тем, мне сдаётся, что это именно Вы украли у своей бабушки монету, заменив её сухим листом. Пожалуйста,  если Вас не затруднит,  отдайте нам то, что что лежит у Вас в кармане. Это был серьёзный момент,  потому что Клод говорил наугад, ведь если даже мальчишка действительно украл экю, тот мог там и не находиться! Но нам невероятно повезло -Клод, буквально, ткнул пальцем в небо... Заметно понурившись и пройдя через весь зал, юный Шарль вынул из своего кармана злосчастный экю и с виноватым видом положил его на судейский стол. - Благодарю,  - ответил Клод,  и его лицо вновь приняло суровое выражение.  - Итак, сознаетесь ли Вы в том, что сами украли эту монету у Вашей бабушки и заменили её высохшим листом? - Да, монсеньор,  - кротко ответил юный воришка. - Это сделал я. - Вы поступили очень дурно. -Простите,  монсеньор. Гул удивления разнесся по залу. Маленький плут, густо покраснев, бросился к бабушке, от которой получил хорошую затрещину со словами: - Ишь ты, паразит, грабить меня вздумал! - Как видите, достопочтенные господа,  - торжественно объявил Клод, демонстрируя публике и лист, и монету. - Прямо сейчас, на наших глазах, загадка с заколдованным экю разрешилась самым неожиданным и в то же время таким понятным образом! Жак Шармолю, жаждавший именно магии и потому  явно разочарованный  произошедшим, наградил Клода грозным взором. - И все-таки она ведьма! - злобно крикнула злая старуха. - Ведьма! Будь ты проклята! - загудела толпа. - Как вы все только что убедились,  я невиновна! - торжественно объявила я. - Предположим, загадка с экю разрешена, но вот как быть с тем монахом? - озадаченно спросил прокурор.  - Дело в том, что потерпевший капитан Феб де Шатопер тоже упоминал этого  "мрачного монаха"... - Феб де Шатопер?! - взвилась я, вскакивая с места. - Разве он не умер?! -  Молчи, женщина! - прикрикнул на меня Шармолю. - Сжальтесь, сударь, -взмолилась я. - И скажите мне, что с господином де Шатопером?! - Он умер! Ты довольна?! - снова закричал Шармолю и, выдохнув, продолжил. - Но, прежде, чем умереть,  он дал очень важные сведения. А именно в своем показании, записанном у его изголовья, убитый офицер заявил, что в ту минуту, когда к нему подошел человек в черном, у него мелькнула мысль, не демон ли это. Этот человек уговаривал его сойтись с обвиняемой и на замечание, что у него, капитана, нет денег, дал ему экю, которым офицер заплатил Фалурдель. Стало быть, этот экю - все же бесовская монета. По залу снова прокатился гул. Я вопросительно взглянула на возлюбленного, а он пребывал в полном шоке, ужасе и недоумении. Губы его дрожали, и он был бледен, как мел! Представив Клода в роли сводника, что было слишком даже для самого извращенного ума, я хотела было вскочить с места и проклясть ненавистного Феба последними словами,  но Пьер, что есть силы, удержал меня за руку. - Успокойся, дорогая! - Это вранье! - закричала я. - Гнусное вранье! Как он посмел?!. Это грязная клевета!!! - Клевета на кого,  мадемуазель? - уточнил один из судей. - На Вас или на  мрачного монаха? - На меня! - спохватилась я. - Никакого монаха не было! Клянусь,  я была одна. - А кого же, по-Вашему, видела мадам Фалурдель? Я бессильно уронила голову. - Не знаю... - Минуту,  - заметил мой возлюбленный, снова овладев собой. - Очень даже вероятно,  что  этот "мрачный монах" действительно существует, но он - демон, а не человек.  Исходя из этого, понятно, почему его видела мадам Фалурдель, ведь, как нам известно, духи могут принимать человеческий облик. Верно, мадам Фалурдель? - Истинная правда, монсеньор! - живо согласилась старуха. - У нас так и случилось! - Вот видите,  - продолжал мой любимый со свойственным ему красноречием. - Зачем "мрачному монаху" понадобилось бы красть экю?! Для него это слишком низко. О, у него была добыча получше - грешная душа Феба де Шатопера,  погрязшего в бесконечном пьянстве, кутежах и прелюбодействе! Этот грешник, наконец,  получил свое, когда  демон в образе монаха заманил его будто бы на свидание с красивой девушкой, то есть с подсудимой, а сам вонзил в него нож и утащил его в ад! - Стало быть, мэтр Клод, - переспросил судья. -Вы хотите сказать, что капитана заколол именно демон, а не цыганка? - Именно так, я склоняюсь к версии, что капитана убил этот "мрачный монах", а девушка невиновна! "Боже, он губит себя!" - с ужасом подумала я, глядя на любимого с бесконечным ужасом и обожанием. - А почему тогда "мрачный монах" использовал в качестве орудия преступления именно её кинжал? - спросил Шармолю. - Не могу знать,  - спокойно ответил Клод.  - Возможно,  моя версия не так сильна, как хотелось бы,  однако прошу сторону защиты приобщить мои показания  к данному  делу. Я сидела,  словно окаменев, и в глазах застыли крупные слезы.  Ещё немного- Клод выдаст себя и попадёт на виселицу. - Ну и дела, - качал головой изумленный Пьер. Кажется, он все понял или, по крайней мере,  догадывается... - Сжальтесь надо мной,  монсеньор Клод! - разрыдалась я. - Я же сказала, что я сама убила офицера,  а не кто-то иной! При этих словах Пьер нежно погладил мне руку. - Моя подзащитная  сильно взволнована, - заметил адвокат. - поэтому к  данному вопросу мы еще вернемся. - Принимается, - согласился Шармолю. - В таком случае, сейчас мы приступаем к допросу второй подсудимой! *** Тогда они начали мучить Джали... Жак Шармолю заговорил: — Если угодно, господа, мы приступим к допросу козы. Между тем прокурор духовного суда воскликнул: — Если злой дух, который вселился в эту козу и который не поддается никаким увещеваниям, будет продолжать упорствовать в своих кознях, — если он ужаснет ими суд, то мы предупреждаем его, что мы будем вынуждены прибегнуть против него к виселице или к костру. У Пьера выступил холодный пот, Шармолю взял со стола мой бубен  и подал его особенным образом козе, спрашивая ее: — Который час? Коза посмотрела на него своим умным взглядом, подняла золоченое копытце и ударила 7 раз. Действительно, было 7 часов. Движение ужаса пробежало в толпе. Пьер не выдержал. — Малышка губит себя! — крикнул он. — Вы ведь видите, что она не понимает, что делает. — Месье, прошу тишины, — резко приказал пристав. При помощи такого же маневра с бубном Жак Шармолю заставил нашу Джали проделать еще несколько подобных фокусов, касавшихся дня недели, числа месяца, года и т. д., — словом, заставил козу проделать все, чему парижский  зритель уже был свидетелем. И, что самое обидное, те же люди, которые сотни раз аплодировали нам на площади, теперь нас боятся. Впечатление получилось еще более сильное, когда королевский прокурор, высыпав на пол из мешочка, висевшего у Джали на шее, содержавшиеся в нем подвижные буквы, заставил козу копытцем сложить из рассыпанной азбуки роковое имя: "Феб". Колдовство, жертвой которого пал капитан, казалось неопровержимо доказанным, и в глазах всех я,  столько раз очаровывавшая прохожих своими танцами, превратилась в ужасную ведьму. - Как видите, - заключил прокурор. - Прежде, чем убить капитана,  ведьма навела на него порчу. -Будь ты проклята,  цыганка! - зазвучали злые голоса. - По-моему, её вина вполне доказана! - торжественно объявил Шармолю. *** - Однако же, я считаю необходимым выслушать сторону защиты,  - объявил председатель.- Слово предоставляется адвокату подсудимой. - Благодарю, Ваша Честь! - сказал адвокат,  поднявшись. - У меня есть свидетель - мэтр Пьер Гренгуар.  Слово предоставляется ему. Адвокат сел, а Пьер,  проворно вскочив, выбежал на середину зала, на место для выступлений - и, весь возбужденный от волнения, начал свою речь. - Милостивые государи! Мне столько нужно вам сказать, однако постараюсь быть кратким... Девушка  по имени Эсмеральда обвиняется в ужасных вещах: в колдовстве,  блуде и убийстве. Я, Пьер Гренгуар,  имеющий счастье быть ее лучшим другом,  намерен доказать всем вам, что она, такая несравненная и непорочная, никак не может быть виновна в этих ужасных вещах. Начну, пожалуй,  с колдовства. Все эти фокусы,  которые она вам показывала, и в некоторых из которых я имел удовольствие быть ее ассистентом, - это всего лишь ловкость рук, копыт... и талант нашей учёной козочки. Если вам угодно,  милостивые господа,  я мог бы с радостью раскрыть вам секрет каждого из этих трюков - и пусть ореол волшебства при этом неизбежно исчезнет - невиновность Эсмеральды и Джали станет вам очевидна. Что касается  фокуса с именем "Феб", который только что продемонстрировал нам почтенный господин Шармолю,  спешу вас заверить, что этому фокусу обучил козу лично я - за пару месяцев - и этот номер мы демонстрировали на площади десятки раз! Замечу, что слово "Феб" означает в данном случае вовсе не имя покойного капитана, а название солнца! Ведь именно солнце дарит нам всем радость и жизнь! Так что мы вовсе не думали наводить на офицера порчу. К тому же,  Эсмеральда,  как я знаю, даже гадать не умеет! Пьер перевёл дыхание,  а толпа одобрительно загудела. - Далее я перешёл бы к теме распутства. Итак, могу поклясться,  добродетель Эсмеральды могла бы сравниться с добродетелью монахинь. И даже я, её муж, повенчанный с ней по цыганскому обряду (это произошло как раз 6 января), ни разу не прикасался к ней, клянусь вечным спасением! В целомудрии этой девушке нет равных! И если даже Эсмеральда оказалась в тот роковой вечер в компании этого гнусного развратника - Феба де Шатопера- то у неё были чистые и честные намерения! В толпе захохотали, а Пьер нахмурился: - Поверьте,  господа,  я знаю,  что говорю! Даже обитатели нашего славного Двора Чудес не смеют покушаться на её чистоту. Как известно,   Эсмеральда носит амулет непорочности, который помогает лишь невинным девушкам. - Амулет... - послышалось в толпе. - Магия... - И верно, - подал голос прокурор. - Это явное колдовство! Что скажете,  мадемуазель? Пьер, похоже,  немного перестарался, но я поспешила взять ситуацию в свои руки: - Спешу уверить Вас, господин прокурор, что это украшение- вовсе не магическая вещь. Это подарок моей покойной матушки. Она подарила мне его перед смертью, и я никогда его не снимаю. Что же касается невинности,  то это самое большое сокровище девушки,  которое она может подарить лишь тому, кого по-настоящему любит, не правда ли? Произнося эти слова, я силилась не встретиться взглядом с Клодом... В толпе прогремели аплодисменты. - Вы любите кого-то,  мадемуазель? - спросил один из заседателей. - А это моя тайна, монсеньор, - торжественно объявила я, залившись краской. - И это не покойный капитан Феб? - уточнил один из судей. - Нет, монсеньор.  Я его достаточго плохо знала, видела всего лишь 3 раза, а при встрече со мной господин де Шатопер и вовсе проявил себя самым ужасным образом... - И потому Вы его закололи? - осведомился прокурор. - Клянусь Вам, монсеньор,  я этого не хотела,  я просто защищалась, и очень сожалею о том, что случилось. Я не хотела ему зла, клянусь! - Почему же при Вас оказалось оружие, мадемуазель? - Мой дядя, герцог египетский, подарил мне его по приезде в Париж, чтобы я могла защититься от злодеев. Я очень сожалею,  что мне все же пришлось применить его... - Незаконное хранение оружия! - торжественно отметил прокурор. Народ заволновался: - Умная девчонка! - Отвечает, как Ангел! - И держится, как принцесса! Впервые за долгое время я счастливо улыбнулась. - Вопрос к Вам, мэтр Гренгуар,  - обратился мой адвокат.  - Вы видели свою жену 28 марта? - О да, - с готовностью ответил Пьер.  - Я её видел. Она была весела, красива и собиралась на прогулку. С ней была Джали- они никогда не расстаются. Эсмеральда пообещала, что скоро вернётся- и пропала. Я просто с ума сходил от волнения... - Значит, подсудимая очень дорога Вам? - спросил судья. - Да, - страстно подхватил Пьер. - Ведь я обязан ей жизнью!.. И Пьер со слезами на глазах поведал историю о том, как я спасла его от смерти, разделила с ним скудный кров, сделала своим партнёром по выступлениям, помогала деньгами, из-за чего Пьер разжился парой новых камзолов, превратившись из жалкого бродяги и оборванца- в востребованного артиста и поэта... - Эсмеральда,  - завершал Пьер свой рассказ. - Просто воплощение доброты, она помогает всем, кто в этом нуждается; и даже горбуна Квазимодо она напоила водой у позорного столба,  хотя днем раньше тот её чуть не похитил! А как она обходительна и приветлива со всеми! У нас во Дворе Чудес все просто боготворят её и считают святой! Неужели вы думаете,  достопочтенные господа,  что такая девушка способна на хладнокровное убийство? Весь зал взорвался аплодисментами. Прослезившись от переполнявших его чувств и эмоций,  мой друг вернулся на свое место. "Святая! Ангел! - кричали в толпе. - Свободу Эсмеральде! Она невинна!" Это был мой триумф! - Мадемуазель, значит, Вы продолжаете отрицать обвинения в распутстве и колдовстве? -Да! - торжественно объявила я. - Всё отрицаю! - А в убийстве капитана Феба де Шатопера? - Признаю частично, - гордо ответила я. - Невинна! Невинна! - кричала публика. - Свободу ей! Обвинение трещало по швам. Но железные щипцы правосудия никогда не выпускают свою жертву просто так! Я не стала исключением... *** - Все это прекрасно! - заметил прокурор. - Но все мы выпустили из вида "мрачного монаха", он же - "монах-призрак"... - А что о нем говорить? - лениво отозвался Клод. - Он демон, любому ясно. Не удивительно,  что в таком злачном месте, как притон мадам Фалурдель,  обитают нечистые силы. - Не очень-то Вы вежливы, монсеньор,  - разозлилась Фалурдель. - Как Вы можете обзывать притоном мой чудесный, чистый дом?! - Как думаете,  мэтр Клод, - вдруг обратился к нему Шармолю.  - Зачем монах-призрак воспользовался лодкой, если он мог попросту исчезнуть, растворившишь в воздухе? Но мой возлюбленный проявил редкую невозмутимость: - Откуда мне знать, почтенный коллега? У демонов, как известно, свои прихоти. Одно могу сказать,  что он никак не связан с этой невинной девушкой! - А кто же накрыл её чёрным плащом? - взвилась Фалурдель. - О чем Вы говорите,  мадам? - оживился председатель. - Я совсем забыла,  господа! - старуха хлопнула себя по лбу. - Я не знала,  что это важно! Я говорила, что эта девка была странно одета, так? На ней было жёлтое платье,  такое, что стыд смотреть.  Офицер же был одет в чудесную форму... Залюбуешься! Когда же я зашла в комнату,  обнаружив убийство,  то увидела вот что! Покойный капитан  лежит на полу в луже собственной крови, с ножом в спине, а эта девица - сидит уже не в платье, а в невесть откуда взявшемся чёрном плаще,   который не мог принадлежать бедному капитану, поскольку тот был без плаща... - А ведь и правда,  - заметил старший стражник, который арестовывал меня в роковую ночь. - На обвиняемой был чёрный плащ, но мы подумали,  что он принадлежит капитану. - Нет, не капитану, - настаивала Фалурдель.  - "Мрачному монаху"! Я замерла, устремив взгляд на Клода.  Он сидел неподвижно,  словно статуя. - Что Вы на это скажете,  мадемуазель Эсмеральда? - обратился ко мне председатель. - Я продолжаю утверждать, Ваша Честь, что нас с капитаном было двое. - На Библии поклянешься? Я замялась, задрожала и покраснела. - Значит, уверенности нет? - подловил меня Шармолю. - Я уверена! Старуха лжёт. - Вы упорствуйте? - разгневался председатель. - Да. - Пристав, принесите улику. Пристав вышел и вскоре вернулся с курткой Клода, которой он накрыл меня в ту ночь. Это была катастрофа! Я смотрела на любимого и молилась, чтобы он ничем не выдал себя. Но он, казалось,  окаменел. Осмотрев куртку, судьи обменивались мнениями: -Эту одежду,  должно быть, носит высокий широкоплечий мужчина. - И она порядочно поношена. - Похоже, наш "мрачный монах" из плоти и крови! - Что Вы скажете,  цыганка?  - прикрикнул Шармолю.  - Кто Ваш сообщник, который так трогательно о Вас заботится, что одолжил Вам свою одежду? Демон, чародей или монах, нарушивший обеты? Я дрожала всем телом, Пьер был очень взволнован,  Клод продолжал пребывать в оцепенении, а толпа неистово гудела. Эти дьяволы подобрались слишком близко к разгадке! Я должна спасти Клода, пока он не выдал себя! Над ним нависла реальная опасность,  особенно если учесть многочисленные сплетни о его чародействе. - Делайте,  что хотите,  бандиты! - закричала я, потеряв самообладание. - Я не скажу вам его имя! -Значит, имя у него все-таки есть! - торжественно заметил прокурор,  подловив меня на слове. - Мы  найдём негодяя и добьёмся возмездия. - Ты назовёшь нам своего любовничка, - сказал один из судей. - Никогда! - крикнула я. Шармолю заговорил мягко: — Ввиду прискорбного запирательства подсудимой, я предлагаю применить пытку. — Согласен, — ответил председатель, Я вздрогнула всем телом. - О, нет! - в ужасе воскликнул Пьер. - Я должна пройти через это, - тихо ответила я другу и громко обратилась к судьям: - Хорошо, ведите меня, куда хотите, но вы ничего не добьётесь! Заседание было прервано. Один из советников заметил, что господа судьи устали и что слишком долго ждать окончания пытки. На это председатель ответил, что должностное лицо должно уметь приносить себя в жертву своему долгу. — Скучная, противная девчонка, с которой приходится возиться на голодный желудок! — пробурчал один судья-старик.