Тёплые солнечные лучи ярким потоком проникали в небольшую комнатку. Пылинки весело танцевали в воздухе, их невидимость без зазрения совести развенчал полуденный свет.
Портьера колыхалась, понукаемая ласковыми прикосновениями северного, прохладного ветра. Старая половица на лестнице скрипела под лёгкими, быстрыми ногами, кто-то бегал туда-сюда. Голоса, он слышал голоса. Внизу. Смех. Звонкий, искренние радостный с щепоткой привычной иронии и каплей сарказма. Дверь захлопнулась. Щётка чиркала по полу. Мягкие шаги гибких лап, где-то совсем близко, будто у самой головы. Прыжок и кровать едва заметно содрогнулась, а на грудь давила тяжесть, впивала острые коготки и массировала с гортанным урчанием.
Не реагировал. Веки налитые свинцом не собирались открываться, а заставить их не было ни желания, ни сил. Всё равно это лишь сон. Кошки боятся его. Никогда ни одна кошка не подошла ближе, чем на пару метров. Сон, сон. Кто-то рядом. Мёд и миндаль. Жаль, что его забивает вонь кошачьей влажной шерсти.
Что-то мокрое уткнулось ему в лицо, дыша и вибрируя. Кошка куснула ведьмака за нос и тут же соскочила. Глаза невольно заслезились. Он поднялся. Резко. Покрывало открылось и прохладный воздух остудил запревшее и горячее от долгого бездействия тело.
Леви огляделся. Это та самая комната, в которой он проснулся тогда. Неужели, всё что произошло после было всего лишь бредом горячки? И сейчас придёт Петра, чтобы рассказать ему о проклятье Чёрного Солнца?
Нет. Всё было правдой.
Он изменился в лице, когда обратил внимание на то, что совсем рядом, то, что перед ним. Она лежала на сложенных руках сидя у его кровати. Должно быть очень устала, раз не проснулась от такого шума.
Тогда. Почему он жив? Должен же был...
Нащупал повязку на животе, опустил голову. Забинтованный, почти как мумия, но не болит, только неприятно зудит под бинтами. Но как же... а, точно. Вспомнил. Сжал губы, откинул простыню. Начал растирать затёкшие мышцы. Плюнул на это и сел, сложив подушки за спиной.
Выдохнул, перевёл взгляд на Микасу. Такая красивая. Здесь. Рядом. Не убежала. Должно быть хорошо от этой мысли, но было мучительно. Что он сможет ей дать? Ничего. Это глупая затея не могла обернуться чем-то хорошим. Нужно заканчивать. Эти отношения не имели ни смысла, ни будущего с самого начала. О чем ты думал, идиот?
«Почему я, Микаса, чем я заслужил твою любовь?»
Он осторожно коснулся её щеки.
«Ты достойна лучшего. Я лишь обесчестил тебя. Поступил как самый последний и подлый человек».
Леви отвёл взгляд, сжал губы в бессильном гневе на самого себя. «Надо было думать об этом раньше!». Убрал руку, но она его остановила, сжала ладонь и подняла голову. Так она не спала?
— В этом нет ничего бесчестного. Я сама этого хотела. Ты самый благородный человек, кого я когда-либо знала, и что самое важное — не по статусу, а по поступкам. Самое дорогое и ценное, что ты можешь мне дать — это свою взаимность. Пожалуйста, скажи мне...
— Ты уже знаешь мой ответ, — он слабо улыбнулся уголками рта, но улыбка его взгляда говорила ей куда больше тысячи громких слов.
Микаса ответила улыбкой и прижалась губами к тыльной стороне его ладони.
— Знаю, — прошептала она и ему стало щекотно и тепло.
— Микаса...
— Да?
— Неужели у нас есть будущее? В смысле, я даже не человек. Ты это знаешь. Более того, сейчас, когда всё позади ты — наследница трона, одного из влиятельнейших королевств севера, разве не так?
Микаса отвела взгляд.
— В общих чертах так. Но кто сказал, что я и дальше намерена снисходительно наблюдать как кто-то распоряжается моей судьбой? Теперь я никому не позволю отнять у меня свободу и право выбора.
— Ты точно уверена? Я буду любить тебя всю жизнь, а живут ведьмаки довольно долго, при достаточном везении, а, как показала практика, я довольно везуч.
— Уверена, — она весело рассмеялась, но быстро изменилась в лице: — Я ведь тоже буду любить тебя всю жизнь. Обещаю. И как бы ты не думал, что я отступлю и что это лишь фарс моего юношеского максимализма докажу тебе, что женщина может быть верной. Я буду ждать тебя, ведьмак, всегда буду ждать. Знай и помни — теперь у тебя есть дом, в который ты можешь вернуться...
Леви молчал. Смотрел на неё и молчал. Опустил голову, мягко усмехнулся.
— Когда ты научилась читать мысли?
— Недавно. По правде говоря у меня ещё ни разу не получилось, только с тобой.
— Всё равно успех. Кто тебя научил?
— Петра. Она довольно милая. Мы с ней много общались за последние дни. Она многое о тебе рассказала.
— Да ладно, и что же?
Микаса лукаво и широко улыбнулась, показывая белые аккуратные зубки.
— Лучше тебе не знать.
Леви фыркнул. Женщины.
— Надеюсь не про тот случай с козой и мандрагоровой настойкой?
— Что за случай такой?
— Молчу.
— Эй! Расскажи!
Дверь скрипнула и прервала буйное домогательство правды.
— Проснулся таки! — сказала Петра подбоченившись.
— Да, опять ты меня выручила. Прости, что доставляю столько неудобств.
— Брось, я почти ничего не сделала, — она села на ближайшее кресло и закинула ногу на ногу. — Тебя вылечила какая-то... друидка? По крайней мере, она так представилась. В общем, удачливый ты, ведьмак. Если бы её повозка не сломалась на большаке, то пошёл бы ты на корм червям. Я такие раны лечить не умею. Разодранный желудок, печень, почки. Страшная была картина. Удивительно как ты вообще смог протянуть так долго до оказания помощи. За помощь ничего не взяла, хотя я предлагала. Ну, друидки они же за идею людей лечат, — хмыкнула Петра. — Но она мне понравилась. Кое-чему научила. Да и столько дней у твоей кровати провела, пока улучшения не наступили... Следила за тобой, прям трепетала вся, не видела я ещё, чтобы так за незнакомого человека переживали. А как заботливо ухаживала, словно...
— ... мать, — закончил за неё Леви.
Петра посмотрела на него странно и сомкнула губы.
Ведьмак повернулся к Микасе.
— Что там с Эреном?
Она задумалась, ведь их было два.
— А, тот, нормально, — кивнула она и усмехнулась, — знаешь что он сказал первым делом, как только очнулся?
Леви вопросительно поднял брови.
— А, вот где Леший!
Леви подавил смешок. Это было похоже на правду.
— Значит с ним всё хорошо?
— Да, вполне. Петра сейчас его гоняет вверх-вниз, он перетаскивает её вещи. Это напоминает наказание за провинность.
— Петра, ты, как всегда, — он перевёл взгляд на чародейку, которая накручивала короткую светло рыжую прядку на палец, о чём-то думая.
— У каждого свои недостатки, — пожала она плечами. — Тем более он заслужил трёпку. Сбежал Лешего искать, а в итоге ты знаешь, чем всё это кончилось. Нашёл, чёрт его дери.
— Не злись на него, это всё-таки моя вина, не нужно было оставлять его на такое долгое время.
Петра снисходительно фыркнула.
— Кстати, ты куда-то переезжаешь?
— А, точно, ты же не знаешь. Я теперь придворная чародейка. Ведь Стрегобора задрал Леший, когда старичок собирал травки для настойки от ревматизма.
— Действительно, как удачно всё сложилось, — усмехнулся Леви.
— Правда.
— А что там Капитул и Совет?
— Я решила не отправлять им донос. Раз Стрегобор всё равно мёртв, то это не имеет смысла, а лишние проверки и инспекции мне здесь не нужны, тем более... — она задумчиво нахмурилась, — я лучше осмотрела его лабораторию. Документы, записи, черновики, пробирки. Знаешь, чем он занимался?
— Знаю, девушек расчленял.
— Да, но ради чего?
— Не знаю и знать не хочу.
— А я всё равно тебе скажу. Он предварительно заражал их чёрной оспой. Удивительно, но иммунитет этих бедных девушек сразу вырабатывал нужные антитела для борьбы с болезнью, поэтому она протекала незаметно. Как бы странно это не звучало, но Стрегобор создавал вакцину и лекарство. Так же изучал распространяться ли мутация на обычных людей, рождённых в период Чёрного Солнца, а не только на так называемую «голубую кровь». Как оказалось — не распространяется, что очень и очень удивительно. Значит дело здесь действительно не в радиоактивном солнечном выбросе, либо не только в нём.
Скажу тебе честно, вклад в науку он сделал колоссальный, каким бы противным стариком не был. Я посчитала, что не хочу посмертно лишать его статуса и уважения. Тем более, — она усмехнулась, — есть чародеи, которые делают более страшные вещи, но Капитул и Совет с радостью закрывают на это глаза, потому что их «шалости» приносят отличные доходы.
— Микаса тоже нужна была ему для этих исследований?
— Больше нет, чем да. Я нашла его дневник. Он очень боялся смерти. А история с Ренфри научила его, что рано или поздно за ним придут. Стрегобор сам выкопал собственную могилу. Довольно иронично.
— И правда.
— Кстати, там были и более интересные записи, а точнее — письма. Одно даже могу процитировать: «Дорогая Катарина, ты бы не простила мне то, что я делаю, но чтобы отомстить за тебя, я должен закончить этот труд. Час нашей встречи приближается с каждым оборотом секундной стрелки. Надеюсь, что мой вклад в науку окупит все издержки и я смогу взглянуть в твои глаза без зазрения совести». Дата написания почти три месяца назад.
— Интересно, почему он не отправил письмо?
— А ты как думаешь? — усмехнулась Петра.
— Я ничего не думаю.
— Скорее всего умерла эта Катерина и очень давно. Честно говоря, я искренне удивлена, что Стрегобор не был мужеложником, а за этими из Бан Арда станется.
— Как будто вы в Аретузе подобного не практикуете, — парировал ведьмак. — К тому же, она могла быть его сестрой. И вообще, с чего такая предвзятость к товарищам по цеху?
— Личные счёты, не обращай внимания. А насчёт сестры, так одно другому не мешает, — скривилась Петра. — Ладно, это не так уж важно.
— Ты хочешь закончить его работу?
— Почему нет? — пожала плечами Петра. — Это отличный способ заслужить расположение высокопоставленных господ.
— Не пытайся казаться меркантильной, тебе это не к лицу.
— Моё лицо уже совершенно не то, что ты видишь перед глазами, ведьмак. Трудно с возрастом сохранять филантропию и не думать о личной выгоде, особенно когда крутишься в светском обществе, — она рассмеялась.
Что-то громко рухнуло и, кажется, разбилось за дверью.
Петра закрыла ладонью лицо, Микаса удивлённо уставилась на дверь.
— Входи уже, шпик недобитый, — фыркнула Петра и махнула рукой.
Дверь открылась. Эрен застыл, его лицо залила густая краска, а уши, кажется, и вовсе заискрились.
— Давно не виделись, — по-доброму усмехнулся Леви.
Эрен нерешительно поднял взгляд.
— Господин... я должен ещё много чего перенести.
— Проходи.
Эрен сделал шаг и остановился.
— И что ты там разбил? — спросила Петра.
Теперь он резко побледнел.
— Кажется, перегонный куб, — Эрен зажмурился, словно думал, что его сейчас побьют.
— Да? Ну чёрт с ним.
— Чего? — удивился он.
— Чёрт, говорю, с ним. Сядь, отдохни, труженик тыла, — саркастично фыркнула Петра.
Эрен сел.
— Простите меня, я совсем не помню, что произошло, но наверное что-то ужасное. Я такой идиот, что решил будто справлюсь...
— Ничего страшного, — улыбнулась Микаса.
— Хорошо то, что хорошо кончается, разве не так? — сказал Леви.
Эрен взглянул на них широко раскрытыми глазами. Он молчал. У него просто не было подходящих слов.
***
Ведьмак с трудом вынес ещё день постельного режима и решил положить конец своему беспомощному и, на его взгляд, жалкому положению. Он встал. Знал, что если войдёт Петра, то ему понадобиться ещё неделя лечения, но всё-таки поднялся с кровати, на всякий случай держась за грядушку кровати.
Ему нужно было походить, так лучше думалось.
Как только он встал, тело, словно ватное, слушалось плохо. Леви попытался сделать шаг, пошатнул, выругался и осел на кровать. У лекарств тоже есть свои побочные эффекты.
Дверь скрипнула, он не поднял глаз, рассматривая деревянный пол под ногами.
— Я так и знала, что ты уже вскочил, — сказала Петра и прикрыла дверь, добавив себе под нос: — горный козёл.
— У меня хороший слух, — слабо улыбнулся Леви.
Петра фыркнул и поставила поднос на тумбочку.
— Слух хороший, жаль что мозгов мало.
— Ты так добра.
— Ещё бы.
Она принялась поправлять постель.
— Я только сейчас подумал, что ты за всё время не спросила меня про Оруо.
Петра вспыхнула, а руки сжали подушку так, что она начала трещать по швам.
— Потому что мне не интересен этот самодовольный, напыщенный индюк.
Взгляд Леви стал вопросительным. А Петра продолжала мучить подушку.
— Поссорились что ли?
— Ещё чего, — хмыкнула чародейка. — Он мне просто не интересен, как личность и как мужчина, пусть катиться куда хочет, хоть к хвостороге под задницу.
— Ладно-ладно, но с ним всё хорошо.
— Прекрасно, — бросила Петра и гордо выпрямилась с деланным взглядом холодной надменности.
— Микаса ещё не появлялась?
— Нет. Если бы появилась, то первым делам пришла бы сюда, к тебе.
— Как думаешь там всё хорошо? Ведь её столько лет держали в изоляции, а вдруг...
— Думаю всё обойдётся. Тем более, что королева действительно горячо любит дочь. Видел бы ты как она её к груди прижимала, побоялся что задушит.
— А покушение на королевича?
— Тупиковое. Никто ничего не видел, а Марик говорит, что это был призрак. В общем что-то странное. Но зато теперь его целыми сутками охраняет специально отобранные воины. Даже название им дали — белые плащи. Мол, охраняют королевскую кровь. На деле индюки и фанфароны, но, признаю, работу выполняют прекрасно. Так что сомневаюсь в рецидиве.
— И то хорошо. Петра?
— Да?
— А ты можешь осмотреть Микасу?
— Я её уже осматривала, серьёзных повреждений нет.
— Я не об этом.
— А о чём?
— Она сказала мне, что из-за мутации не сможет иметь детей.
— Возможно, что и так, но это не мой профиль. А зачем оно тебе?
Леви посмотрел в окно, нахмурился.
— Хочу, чтобы у неё по-настоящему появился выбор.
— И для этого ты собрался вылечить её бесплодие?
— Да. Если это возможно.
— Тогда по этому вопросу обратись к Коралл или... Йеннифэр. Конечно, я не буду в восторге ни от одной, ни от другой старой ведьмы, но так и быть потерплю. Если хочешь, то открою тебе портал в Венгерберг.
— Нет, спасибо, обойдусь без порталов.
— Как хочешь. Но идея сама по себе паршивая и бессмысленная. Твоё-то бесплодие ничем не вылечишь.
— Знаю. Поэтому и хочу, чтобы у неё появился выбор. Хочу, чтобы она могла принять осознанное решение, могла выбирать, могла бы стать счастливой.
— Леви, ты правда дурак. Она ведь любит тебя, и уже счастлива. Я то вижу.
Ведьмак лишь улыбнулся, не как обычно, но и глаза его улыбались, он знал это и неожиданно понял, что в этом нет ничего страшного.
***
На удивление оболочка Лешего была меньше, чем ему помнилось. Эрен опасливо потыкал в него палкой. Кое-как они загрузили эту махину на лошадку. Штука была не тяжёлая, но объёмная. Теперь это просто кусок дерева, полая, как безхозная раковина улитки, которая выросла из своего домика.
На этот раз задание было выполнено наверняка. Удивительно, но всё закончилось относительно хорошо. По крайней мере лучше, чем он ожидал.
Птицы наполнили душный от медового запаха поздних цветов воздух чудными трелями. Лес ожил. Больше не было гнетущей тишины и тревоги.
— Господин... — начал Эрен и запнулся.
— Да?
— А куда вы дальше?
Леви задумался, гладя вперёд, он понимал к чему клонит Эрен.
— В Венгерберг.
— Далеко.
Ведьмак утвердительно промычал.
— А мне тоже туда надо, ага.
Леви мысленно усмехнулся, он готов был поклясться, что мальчишка и понятие не имел, что такой город в принципе существует, пока он не сказал.
— Зачем же?
— Ну... — тут Эрен уже не смог юлить, всё-таки врать не его конёк.
— Хочешь со мной?
Уши Эрена густо покраснели, так было каждый раз, когда ему становилось стыдно.
— В общем-то, да... Но я понимаю, что подвёл вас и...
— Нет, дело не в этом, — отмахнулся ведьмак.
— А в чём?
— В том, что я не возьмусь тебя обучать. Лучше поговорю с Микасой и Петрой, они смогут найти подходящую работу для тебя. Петра говорила мне, что ты неплохо справляешься с простой алхимией.
Эрен скривился.
— Не хочу я корешки чистить да слизь с червей сцеживать, — фыркнул он.
— Зато это намного безопаснее, чем бродить по большакам и охотиться на кикимор в болотах.
— Да мне дела нет до безопасности, я же говорил, что хочу...
— Слышал я чего ты хочешь, но ответственность за ещё одну глупую смерть я брать не намерен, — более жёстко отрезал Леви и Эрен полностью сник, понял, что уговоры бесполезны.
Оставшуюся часть пути проделали в тишине.
Эрен полностью погрузился в мрачные мысли и не заметил, как они дошли. Остановился машинально, как только кобыла нетерпеливо дёрнула головой и шумно выпустила воздух из ноздрей. Леви дал ему в руку поводья, а сам снял оболочку «монстра» с седла и закинув на спину пошёл в сторону гудящей посетителями корчмы.
Эрен опешил, инстинктивно сжал ускользающий из ладони ремень, наблюдая за действиями ведьмака. Как только тот скрылся за дверью, поспешил привязать лошадь к забору и шмыгнул следом.
Картина развернулась интересная.
Пьяные голоса тут же стихли, некоторые нервно хохотнули, некоторые сдавлено вдохнули, какая-то женщина ойкнула и облокотилась о балку, удачно оказавшуюся за спиной. Но никто не проронил ни слова. Все уставились на ведьмака удивлёнными глазами и замешательством на лицах.
Леви шёл целенаправленно к стойке корчмаря. Сам же корчмарь только вышел из двери, всё ещё крича разные ругательства, по всей видимости, на повара. За этим увлекательным делам он и не заметил как к нему подкрался зверёк из отряда пёсьих, а точнее, ведьмак школы Волка, у которого были свои понятия чувства юмора, иронии и сарказма. Да, они были не как у обычного человека, и это можно легко и просто списать на мутации, исказившие его природу.
Обернутся корчмаря заставил ужасный звук глухого удара о стойку, беспорядочный звон столовых приборов, разлетевшихся с этой же самой стойки и поваленные на пол щербатые кружки. Правильно говорят — не стоит держать яйца в одной корзине.
Корчмарь побледнел как полотно, потом покраснел, потом снова побледнел. Он раздувал щёки и шевелил губами как рыба, выброшенная на сушу, и не отводил больших от ужаса и озадаченности глаз с существа, лежащего перед ним.
— Вот. Что отрезать сам решай. Жопу или голову. Только помни — лесные духи не простят подобного надругательства над собратом, пусть и мёртвым.
Корчмарь перевёл взгляд с огромного тела на ведьмака и обратно, повторил ритуал, хотел что-то сказать, распахнул глаза ещё шире, но подавился воздухом и закашлял.
— Удачи тебе. Главное, плотно закрывай окна на ночь. Трофей будет отлично смотреться над камином!
Эрен не удержался и прыснул в кулак. Ещё никогда его не разбирало злорадство при виде человека, что, похоже, успел напрудить в штаны. Но как мы все знаем — всё бывает в первый раз.
