***
Стоит только пройти первой панике, Драко охватывает страх и… стыд. И если с первым он ещё мог бы смириться, объективно оценивая ситуацию: ведь если о Поттере прознают, то его упекут в Азкабан, найдя уйму причин для того, чтобы младший Малфой надолго обосновался в грязной и сырой камере, но вот почему ему стыдно? И перед кем? Перед крёстным? Из-за того, что он ушёл, не послушав приказа, или перед Гарри? Что вот так бросил его бездыханное тело в грязном и мокром туалете, даже не подумав, что с ним может там произойти. Малфой быстро поднимается, рывком открывая проход через тяжелый балдахин, вырывается из кровати, путаясь в своих ногах и мыслях. Это моя вина. Я убийца. Я должен всё исправить… Он ищет новую рубашку и полотенце: вручную, потому что магия всё ещё жжёт ладони напоминанием о произошедшем. Он думает намочить полотенце в ванной, но вспоминает, что там есть зеркало. Он увидел отражение Поттера в зеркале, он обернулся, он напал… Нет, Драко пока не готов оказаться так близко к собственным воспоминаниям. Чужая кровь застыла коркой и он тщательно трёт шершавым полотенцем щёки, лоб, волосы, слущивая тонкие бордовые плёнки дрожащей рукой. Штанины тоже мокрые, но на чёрном не видно кровь и Драко их просто игнорирует. Он не чувствует холода, потому что внутри холоднее. Где-то в груди словно образовался кусок льда, вместо живого и бьющегося сердца. И льдинки, откалываясь, попадают кровь, и режут, режут, режут вены изнутри острыми краями. В коридорах тихо: недавно начался последний урок. Но Малфой всё равно старается не шуметь, как будто шум может вернуть к нему удивлённые взгляды учеников. Они видели, как он бежал по коридору мокрый, они видели, они знают… Преодолевая себя, он идёт охранять тело, которое могут обнаружить в любой момент по его же вине. Или все же он не виноват? Ведь это не он бросил то страшное проклятье, Драко лишь защищался, он защищался… Но кто первый напал? Я должен взять ответственность. И увидеть Поттера ещё раз. Вдруг… я ошибся и он на самом деле жив? Последняя мысль ударяет по мозгам словно электрический ток, и Драко срывается на бег.***
Поттер осторожно открывает глаза и тут же закрывает их от ослепляющего белого света. — Гарри, — зовет кто-то, и ему приходится попытаться снова. Невежливо разговаривать с кем-то, не глядя в глаза собеседнику. Но сперва мозг вяло анализирует голос: незнакомый, тихий, потусторонний, хоть вполне приятный и мягкий. — Гарри… Он открывает глаза и быстро моргает, привыкая к свету. Перед ним стоит девушка в белом закрытом платье до пола и широкими, длинными рукавами. На ее неестественно-бледном лице ни единой эмоции, а черные глаза смотрят изучающим, пристальным взглядом. И самое главное, она не вызывает страха — лишь только дикую смесь любопытства и желание припасть в ее наверняка тёплые и заботливые объятья. — Что происходит? — задает он вполне логичный вопрос, но внутри уже развернулся ответ. И не то чтобы ему не хочется, чтобы это было правдой, но… так рано? А ведь еще столько дел… Волдеморт жив, и умереть вот так просто, быстро и неожиданно кажется совсем нелогичным. Гарри представлял свою смерть по-разному, и она в большинстве случаев приходила с зелёным светом «Авада Кедавры» Темного лорда, в ожесточённой, но честной битве. Возможно от Нагайны или какого-то Пожирателя Смерти, но не от руки Драко Малфоя! Хотя, он ведь тоже Пожиратель — Гарри успел увидеть чернеющую на руке метку, но почему ему достался самый слабый противник из всех? Даже от руки его отца было бы не так обидно умереть. Он пережил смерть родителей, Дурслей, Василиска, турнир, Волдеморта несколько раз, и… вот так по-глупому, да? Смерть молчит, уголки ее губ слегка приподнимаются вверх от забавных мыслей мальчика, а в темных глазах проскальзывает потусторонний блеск. — Люди… всегда одна и та же реакция. Мало кто приходит со смирением, — высказывается она, делая шаг к мальчику. Предлагает изящную, бледную ладонь. — Пойдем? — Куда? — не понимает Гарри, а потом оглядывается. Это был все тот же самый туалет Миртл, только в светлых тонах, чище и приятнее. А на полу лежит нечто… Гарри только делает шаг, чтобы рассмотреть поближе, как Смерть преграждает ему дорогу. — Со мной, в мир, где больше не будет никаких проблем, Гарри, никакой ответственности. Все кончилось, — мягко произносит она, склонив голову. — Но мое время еще не пришло, — возражает Гарри. — Я чувствую это! Я знаю это. — Не ты первый, не ты последний, кто говорит мне такие слова, дерзкий человек, — усмехается Смерть и отходит в сторону. — Но ты прав, твое время не пришло. Они вместе наклоняются к безобразному, уродливому эмбриону, который едва подаёт признаки жизни. Гарри пристально рассматривает его, улавливая в этой мерзости что-то знакомое. И только когда пазл в голове начинает складывается, Гарри отскакивает от него, как ошпаренный. — Это… крестраж? Я прав? Он был во мне все это время? — спрашивает он у Смерти, и та слегка кивает головой, подтверждая догадку. — Но как? Почему… и… — В ту роковую ночь, когда ты должен был умереть, Гарри, твоя мать создала щит такой силы, что Волдеморт погиб. Но частица его души осталась жива и нашла единственно возможное место для своего пристанища. Тебя. — И поэтому мы были связаны, да? — Да, — одними губами шепчет Смерть. — Я пожалуй заберу это с собой. Она берёт эмбрион на руки, и тот мгновенно начинает чернеть и испаряться, превращаясь в кучку пепла. Гарри с искренним интересом и долей жалости наблюдает за её действиями. Смерть развеивает пепел по воздуху: тот моментально растворяется, словно ничего и не было. И лишь после этого она протягивает к нему свою руку. Гарри устремляет опасливый взгляд на костлявую кисть, которая буквально только что была абсолютно человеческой. — А ты пойдешь со мной? Я могу избавить тебя от проблем, ты заслужил покоя, как никто другой, — предлагает девушка по-дружески и даже выдавливает из себя улыбку. И ему внезапно хочется пойти с ней, согласится на её предложение. Он действительно устал от всего. Гарри, как зачарованный, почти протягивает свою ладонь, чтобы ощутить эту долгожданную свободу и беззаботность, но останавливает на полпути. Рука висит в воздухе, а Смерть буравит его испытующим взглядом. Гарри сжимает её в кулак и качает головой. — Мое время еще не пришло, — упрямо повторяет он. — Обещаю, что в следующий раз сопротивляться не буду. — Я запомню это, Гарри, — смеется девушка и взмахивает рукой.***
Он просыпается с жадным вздохом, который заполоняет его легкие необходимым кислородом. Ему холодно, ужасно холодно, и все еще не хватает воздуха настолько, что ни о чем не может думать, кроме свиста в лёгких, ещё несколько минут. Вокруг лишь серые стены, а мир плывет и кружится. Гарри совершенно дезориентирован и напуган. Ему удается взять себя в руки только после долгих минут рефлексии и методичного дыхания. Поттер протирает лицо, снимая очки, а потом снова надевает их на себя и рассматривает место, в котором оказался. Туалетная кабинка. Что ж, оригинально. По крайней мере, ему уже предлагали это место для посмертия, поэтому он здесь был бы своим. Гарри различает смех, доносящийся сверху, и приподнимает голову, обнаруживая Плаксу Миртл, которая, кажется, наблюдала за ним все это время. Пора писать книгу: Гарри Поттер и дурацкие ситуации, в которые он влипает. — Жаль, что ты не умер, — тянет призрак, опускаясь рядом с ним. Она прижимается ближе, укладывая голову ему на плечо. — Я так надеялась на это. — Прости, — без капли вины проговаривает Гарри и слегка отодвигается. — Может быть как-нибудь в следующий раз? — В следующий, так в следующий, — пожимает она прозрачными, хрупкими плечами. — Тем более, ты часто играешь со Смертью, думаю недолго осталось ждать. Эти слова отрезвляют. Почему он вообще оказался в кабинке? Где чертов Малфой? Гарри задает эти вопросы сразу, надеясь, что Миртл хоть что-нибудь знает. И она не подводит. Приведение наворачивает круг перед ним и начинает с энтузиазмом рассказывать: — Ох, это всё бедненький Драко. Мы с ним часто болтаем. Он казался таким огорчённым тем, что убил тебя. — Да ладно, — саркастически тянет Гарри. — Не думаю. — Ты просто его не знаешь, он действительно очень ранимый. У него такая тяжелая жизнь… Драко так переживал, и я даже успела поплакать вместе с ним. Его слезы никогда не оставляют равнодушной… — И где он сейчас? — нетерпеливо спрашивает Гарри. Ему не до душевных терзаний Малфоя и болтовни Миртл. — Почему он бросил меня здесь? — Тот жуткий профессор пришел, спрятал тебя. А Драко убежал, потому что ему было больно находиться рядом. Он себе никогда этого не простит, — вздыхает она. — Профессор? Какой профессор? — цепляется за слова Гарри, стараясь выделить хоть немного полезной информации. — Не знаю, я не обязана помнить их имена! — визжит возмущённо она, словно её утомили расспросы. — Похож на жуткую летучую мышь! Возможно он пошел за медсестрой, не знаю, — взмахивает руками Миртл. — И вообще, ты сам виноват, что умер. Нечего было кидаться таким страшным заклинанием. Гарри чуть не задыхается от возмущения. Ведь он готов был идти на контакт, поговорить по-человечески! Но Малфой напал на него первым, а заклинание просто срикошетило об щит. Он резко встает, толкая хлипкую дверь кабинки, и проходит сквозь Миртл, которая пытается еще что-то сказать. Но он уже ее не слышит. Драко-заноза-в-заднице-Малфой! Да как он посмел бросить его? Гарри сам никогда не бросил бы мёртвого… Наверное. И тут до него доходит. Ведь он чуть не убил Малфоя собственными руками. И если бы не хорошая реакция Драко, то он сам был бы вынужден столкнуться в этом дилемой. Остаться наедине с телом человека, которого сам же и убил? Остался бы он сидеть рядом с телом бездыханного Драко?.. В горле резко пересохло, а шаг становится более замедленным. Он прокручивает эту мысль так сосредоточенно, что даже не замечает, как в него кто-то врезается, выскочив из-за угла. Он поднимает взгляд от слизеринской формы на лицо и осознаёт, кто перед ним. Драко-чертов-Малфой, собственной персоной.