Ведьмочка

Боруто, будучи магом, хорошо знал, что с ведьмами нужно обращаться осторожно. Ведь их сложный, вредный характер дорого обходился окружающим. Но, ему был нужен кто-то, кто действительно прекрасно знает толк в зельях, алхимии и трансформации. И он, конечно, уважал профессионализм ведьм и искренне интересовался их работой. Но эта ведьма… У неё точно язык был без костей. И таким метким, что бил в самые незаметные щели, пробивая все нервы. Боруто терпел долго, но Мицки каждый раз его выводила словно специально, и маг в какой-то момент взорвался. Стал также плеваться в ответ. Ему бы стоило замолчать и больше не вестись на провокации, когда он заметил, как после его выпада золотые глаза стали как-то алчно сверкать. Предвкушающе. Поначалу ведьма всё больше и больше пыталась его дразнить, а он отмалчивался, но потом… Потом всё как-то так завертелось и перешло из привычного поддевания друг друга куда-то глубже. Опаснее. Боруто сам не понял: как и когда действительно зло огрызнулся. Лицо Мицки не выражало ничего, только губы кривились в как всегда холодной, усмешке, а глаза потемнели. Но всё было тихо. Ему так казалось. Он не заметил, как с бледных губ Мицки сорвалось шипение — совершенно непохожее на человеческий голос — сложилось в слова и холодом потянулось Боруто в спину. Прищуренные глаза ведьмы блеснули золотом, а улыбка сделалась кровожадной. Проклятье ведьмы и так никто не может снять, кроме другой ведьмы — и то, с условием, что оно было не от души и не имело предупреждение к сёстрам, чтобы не снимать его; а уж проклятие разгневанной ведьмы… Это на всю жизнь. Как правило, после этого — недолгую. Так что, у Боруто просто не было шансов. Он ощутил холод, как душу сковывают щупальца, как он словно обрастает плесенью, когда Мицки уже унеслась прочь на своей кривой метле, низко, безумно хохоча. Страх прошёлся по спине. Он замер. Однако… Ничего не происходило. Он простоял около получаса, а потом рискнул сесть, внимательно вслушиваясь в ощущения и пытаясь понять, что с ним случилось. Но проклятье никак себя не проявляло, помимо того, что покрыло всю душу и его магическую силу. Видно, Мицки всё же не собирается его убивать. Однако вряд ли это что-то приятное буд… Он споткнулся на мыслях, ощущая, как с ничего член болезненно напрягся, требуя моментального внимания. Это было так резко и сильно, что аж больно и не оставалось ничего, кроме как сразу же сжать напрягшийся ствол и спустить себе в руку. Однако, это принесло облегчение только на секунду — напряжение спало, но удовольствия это не принесло. Боруто цыкнул от досады, а потом нахмурился и задумался, с чего такая реакция? Не мальчишка же. Он снова обдумал последние мысли, и на моменте с Мицки, член снова встал одним движением, ударив по нервам болью. Он налился кровью и покраснел, будто маг уже очень долго был возбуждён, и снова покалывал жаром и болью. Боруто ругнулся и снова сжал член в руке, краем сознания радуясь, что рабочие дела они обсуждали в его кабинете. Маг резко, даже грубо себя ласкал, стремясь кончить, как можно скорее, и выпустить это болезненное возбуждение и… снова никакого облегчения. Только снова спало напряжение, и член обмяк. Неудовольствие противно сжало мысли и нервы. Боруто бросил взгляд на дверь, проверяя точно ли она закрыта, и снова задумался. Для проверки он задумался о своей любовнице, в деталях представляя её пышные формы, и горячее лоно, но ничего. Даже намёка на возбуждение. Только в мыслях, а в теле… Маг снова — мимолётно — вспомнил ведьму, и член сразу же встал, увеличившись и покраснев. Чёртова ведьма, что такое на него наложила?! От образа золотоглазого создания, покрасневший член с готовностью дёрнулся, и из него потекла смазка. Боруто ругнулся, сжав себя, а второй рукой вцепился в стул. — Драная ведьма! — Прошипел он, и член снова дёрнулся. Боруто поспешил выбросить эти мысли из головы и снова приласкал себя. Сперма, в третий уже раз, полилась в руку и теперь испачкала штаны, недовольство, напряжение внутри звенело — никакого облегчения не было и хотелось просто всё и всех разорвать. Маг выдохнул и попытался успокоиться. Ведьма, тем временем, чувствовала, как её проклятье, раз за разом активировалось и безумно хохотал, кружа на кривой ветке-метле над городом. Радость от этого издевательства прекрасно пьянила сердце и мысли, лучше самой крепкой браги. Боруто, тем временем, бесился, ощущая болезненный стояк, от каждой мысли про ведьму. Успокоиться не помогало ничего, как и достичь того удовольствия, что должно быть. Только напряжение и нервы всё больше сжимались в опасный камень внутри. Он старался не думать о самой Мицки, только о проклятье и о том, как его снять. Вариант был один — выпросить прощение у ведьмы. Вот… только он сомневался, что она так просто его снимет, да и другая точно не возьмётся, судя по тому, как была опутана и пронизана его душа, это проклятье точно шло от души. Значит, никто кроме Мицки его не снимет. Маг ругнулся и снова сжал себя, сегодня уже стараясь не думать про ведьму, потому что даже после того, как кончал, боль уже не полностью уходила. Он держал мысли чистыми и спокойными. И даже следующим утром не думал про неё, занимаясь своей работой, но, когда он как раз обсуждал с подчинёнными проблемы, услышал скрежет веток по крыше — Мицки каждый раз так прилетала к нему, создавая уйму шума. От этой случайной мысли снова сжало возбуждением. Маг сцепил зубы и резко выдохнул. Ведьма спрыгнула с метлы на крышу, отчётливо стуча сапожками по кровле. Не думать про неё было невозможно, но Боруто держался, и продолжил разговор. Мицки на крыше замерла. А потом постучала веткой по крыше неровный ритм. Маг сосредоточился на работе, игнорируя боль в паху и ведьму. Ему даже полностью удалось отрешиться от тела и закончить разговор. Подчинённые ушли, и он болезненно простонал, стараясь встать и выглянуть на крышу. Мицки расхохоталась и спрыгнула, пролетая мимо окна. На её вид член снова болезненно дёрнулся, и Боруто поспешил спустить штаны, чтобы кончить. Но из-за того, что он терпел — это было больно. И даже опавший член болел, просто горел. Он сцепил зубы, ругаясь про себя — над ним просто издевались и точно не помогут так просто. Маг зло выдохнул и собрался-таки найти способ, как избавиться от этого проклятия. Или хоть взять под контроль…. Сам. Без её помощи. Однако, у ведьмы явно были другие планы — целыми днями она то и дело мелькала где-то рядом, заставляя содрогаться от своего вида и наслаждаясь мучениями Боруто. Она всегда приносилась быстро, только чтобы кровожадно улыбнуться в ответ на болезненный стояк Боруто. К тому же, не раз она показывалась тогда, когда маг был не один. И не у себя в кабинете. Приходила, попадала ему на глаза, упивалась болью и исчезала. Драная ведьма. Маг то и дело ругал её мысленно, сжимая болящий, уставший член. Никакого удовольствия, конечно же, не было, нервы всё больше натягивались, и он срывался криками на окружающих. Особенно, когда ведьма напоминала о себе. Каждую свободную минуту он пытался найти решение этого кошмара, то и дело скручиваясь в приступах болезненного возбуждения. Никакие успокаивающие настои не помогали, никакие нейтрализаторы… Даже то редкое зелье, которое должно лишить возбуждения, не работало — член всё равно резко вставал от мимолётной мысли или взгляда на ведьму. Он пытался даже просто сбросить это напряжение и заняться сексом со своей любовницей, но не получалось совершенно. Просто не вставало. Никак и ни на что. Даже когда он представил вместо своей пышной мягкой тёмной красотки тощую ведьму и кончил в лоно, облегчения это всё равно не принесло. Только больнее сжало желанием ведьмы. Член горел и колол болью уже, кажется, постоянно. Маг орал, швыряясь заклятьями в стену, искал решение, но никак не находил. А ведьма сверкала золотыми глазами и низко хохотала, заставляя тело отзываться на неё. Скручиваться желанием. В этом кошмаре, мареве боли и дьявольского возбуждения, Боруто продержался чуть больше месяца. А потом сдался. Он перепробовал всё, что мог, даже секс, в конце концов, он от злости и отчаяния даже послал любовницу, что не могла его хоть ненадолго успокоить, и почти что приполз к дому ведьмы. Мицки не было, и он просто зло и бездумно колотил дверь, пока болью скручивало нутро и член. Он был совершенно измотан и устало сидел на пороге, пока ждал ведьму. Мицки прилетела на кривой метле, легко спрыгнув на почву. Её золотые глаза радостно сверкали, а губы кривились в безобразной, довольной улыбке. Боруто только мог думать — какое она чудовище. Ещё и в своём полном одеянии. Её бледное, тощее тело с выпирающими суставами и так не было привлекательным, хоть и несло некую красоту — правда чудовищную; а в купе с белым нарядом, вроде платья или накидки, и шляпой-шарфом в цвет мухомора, она, и правда, казалась чудовищем. Особенно, когда сверкала из тени шляпы золотыми глазами и кривила губы. И за что Боруто такой кошмар? Но он был так измучен, что еле мог стоять, дрожа от усталости и боли, когда Мицки отпустила метлу и подошла к двери, открывая и впуская мага в дом. — Какие у меня гости, в этом скромном доме. — Голос у неё был на редкость мягким и приятным, низким немного, и дурманом проникал в уши. Боруто даже проигнорировал, что дом был далеко не скромным. — И чем же я обязана такому визиту? — Измывалась ведьма, зажигая свечи в гостиной. — Вот уж не ждал, что сам городской маг ко мне заявится. Всё же, обычно я прилетала по делам. В ушах Боруто стучало сердце, всё тело пылало и болело от того, что его словно стало распирать изнутри от всё увеличивающегося желания ведьмы. Он уже даже не замечал толком, что она говорила. Хотелось, чтобы это всё закончилось. — Пожалуйста… — Он сам даже не узнал и не разобрал свой сдавленный шёпот. — Я не могу больше, помоги… Прекрати это… — Взмолился Боруто, из последних сил стоя на дрожащих ногах. Перед глазами всё расплывалось, но он увидел, как наигранно удивлённо она распахнула глаза. — Я? Помочь? Неужели такому сильному, всезнающему магу нужна помощь обычного ведьмы? — В мыслях громыхало, а от изменившегося тембра ведьмы дико скрутило желанием, и он не выдержал и застонал, свалившись на пол без сил. Он даже всхлипнул, и её странная манера речи никак не резанула по ушам. — Умоляю… Боруто, кажется, совсем потерял связь с реальностью, смотря в никуда покрасневшими глазами. Мицки сразу же сделался серьёзным. Легко подняв мага, она перенесла его в мягкое кресло и быстро зашагал в кабинет: к шкафу с зельями. Универсальное противоядие и восстановление, приятный прозрачно-голубой оттенок, и отвратительный вкус. Но сейчас он притушит действие проклятия достаточно. Мицки вернулся к Боруто и, открыв тому рот, вцепившись в подбородок, влил в рот всё содержимое бутылька. Маг действительно был слишком измотан и даже на гадкий вкус, от которого бы и Мицки стошнило в таком количестве, не среагировал. Ведьма немного подумала, а потом закрыл ему глаза и опустился в кресло напротив наблюдая, как медленно Боруто приходит в себя. Изначально Мицки такого не планировала. Вообще. Просто было интересно подтрунивать именно над этим магом, он казался особенно заманчивым. И ведьма не отказывал себе в этом, полностью давая волю языку и фантазии, измываясь над Боруто. Особенно, после того как он первый раз ей ответил. Ох, какой восторг тогда был у Мицки! Он искренне наслаждался этими перепалками, радуясь достойному сопернику, что не упускал никакие намёки в словах. Однако, как-то всё закрутилось, кто из них нарушил черту Мицки уже и не знает, однако последнюю точку поставил именно Боруто, огрызнувшись на неё. И это уже была не шутка, не их игра. Это была чистая эмоция. Мицки опешил от такого поведения. А потом злость и сила сами сорвались с кончика языка, формируясь во что-то уже в процессе, когда проклятье облепило Боруто как грибница. А когда она поняла, что сотворила… о как стало весело. Мицки собирался посмеяться несколько дней, а потом бы даже помог, стоило бы магу попросить. Даже ничего бы не потребовала взамен. Однако, пока она его дразнила, собственное тело стало как-то отзываться. Будто и на себя она наложила проклятие. Было так хорошо и приятно от таких ощущений. Сразу стало понятно, почему этот маг так её привлекал. Ох, если бы она сразу же была подвержена обычным человеческим желаниям! Не был бы ведьмой… Тогда бы они не потратили столько времени на словесные дуэли и не мучались бы с проклятием, а сразу переспали. Но… так даже лучше. Так Боруто точно останется с ней и станет первым и последним. Мицки довольно, хищно щурился, сверкая золотыми глазами, и смотрел на Боруто, что понемногу приходил в себя. Наконец-то, голубые глаза открылись, и он устало осмотрелся. Мицки зорко отметил, что белки уже не такие красные, как и сам маг, а возбуждения почти нет. Хорошо, что зелье подействовало, хоть это и ненадолго. Боруто сначала непонятно пялился на Мицки и гостиную, развалившись в кресле, а потом всё же осознал. Прислушался к себе и немного приподнялся, чтобы не выглядеть совсем размазанным по мебели. — Это… всё? — Устало и потерянно промямлил маг. — Больше не будет?.. Мицки смотрел в его голубые глаза полные надежды и испытывал противоречивые чувства. С одной стороны хотелось обрадовать, успокоить и отпустить, а с другой… Хотелось уже самой сполна ощутить это наслаждение — её тело жаждало познать такое. С Боруто. К тому же, проклятье она всё равно ещё не сняла, и разрушить такое проще самым очевидным и простым способом — дать возбуждению выйти. С ней, разумеется, а не с той противной девкой, что была его любовницей. Но, так уж и быть, за это Мицки не будет на мага злиться. — Пока я только ослабила действие и привела тебя в чувства. Проклятье ещё не снято. — Маг нахмурился, закрыл глаза и вслушался, теперь уже всерьёз. И как-то обречённо выдохнул, когда, всё так же, нашёл в своей душе отростки проклятья, что полностью его пронизывали. Мицки же с довольным видом рассматривал удивительно прекрасную грибницу, что вырастил на нём. Будь это смертельное проклятие… на душе Боруто уже бы взошёл прекрасный мухомор. А так, всего лишь корни. — Пожалуйста, сними его, — Боруто смотрел ему прямо в глаза. Без шуток и злости. Только одна надежда. — Что ты за это хочешь? — Ничего. Я и так его сниму. К тому же… в процессе сам сполна всё получу. — Маг растерялся от такого, а Мицки ещё и добила его: — Даже если бы ты просто пришёл и сразу попросил это сделать, а не искал выход сам, я бы всё исправила. Не такой я и злой, просто люблю забавно пошутить. Боруто только сцепил зубы и как-то обречённо закрыл глаза — ему это точно забавным не казалось. — Пошли. — Легко бросила Мицки уходя вглубь дома. Боруто, шатаясь, побрел следом и нахмурился, всё ещё ощущая возбуждение, пусть пока слабое. Но член явно был готов встать, как только Мицки его поманит. Это сбивало с толку, но… она сказала, что снимет проклятье, так что маг успокоился и безразлично огляделся. А потом нахмурился, не понимая, что они делают в спальне. Конкретно в комнате Мицки, где она уже сняла свою странную шляпу-шарф-мухомор и вешала его на марионетку без ног. — Раздевайся, — мурлыкнула ведьма и взялась за завязки на своих манжетах. Боруто совсем опешил и тупо открыл рот, когда она принялась развязывать верёвочки у шеи. — Самый простой и действенный способ снять это проклятие — потрахаться. Со мной. — Она довольно оскалилась и дёрнула завязки, белая ткань легко сползла с плеч, оголяя тощее тело, с крошечной грудью и пышные, длинные панталоны на ногах. Разум Боруто был шокирован, но член, почувствовав рядом ведьму, готовую к сексу, сразу же быстро встал, распуская по телу возбуждение. В этот раз всё действительно было по-другому, маг будто правда её желал, так приятно скручивало низ живота. Он ругнулся вслух и принялся скидывать одежду — это ему не нравилось. Абсолютно. Но тело невероятно хотело секса, а он избавиться от проклятия, и если это единственный способ… Тогда он это сделает. Боруто скинул сапоги, брюки и резким, насколько, возможно, в усталом от возбуждения теле, двинулся к ведьме, что скинула панталоны и как-то чудовищно-грациозно нырнула тощим телом на огромную, мягкую кровать. Маг навис сверху, поразившись прохладой, что шла от её абсолютно белой кожи и тому, как кости выпирали из тела. Но это всё было не так страшно, даже немного красиво, как для чудовища, а вот то, что было ниже, уже повергло Боруто в шок. У него даже немного упал. Между слегка раздвинутыми, худыми и длинными ногами Мицки определённо лежал член. Он просто тупо завис, смотря на это. Член ведьмы?.. парня?.. был небольшим, таким же абсолютно белым и гладким. Волос вокруг не было. Он как-то неуловимо отличался от… человеческого члена, но всё же был похож. И Мицки определённо был парнем… Боруто шокировано уставился в золотые глаза, а чудовище низко рассмеялось, запрокинув голову. — Не волнуйся, тебе понравится, я уж не хуже той шлюхи, что ты имел. — Снова оскалился Мицки, и повёл своими руками вниз. — Смотри, — низко промурлыкал ведьма, и Боруто завороженно проследил за тонкими, узловатыми руками, что провели по слегка выпирающий груди, с сероватыми сосками, впалому животу и спустились к члену, уложив его на живот. Он слегка приподнял белые маленькие яички и Боруто увидел за ними какие-то складки кожи. Неровные. Но тонкие и наверняка мягкие. Они были похожи на юбочку на ножке гриба. Боруто сглотнул, а ведьма осторожно расправила складки, открывая ярко-красную слизистую. Влажную и блестящую. Маг шокированно выдохнул. Против разума и шока член призывно вставал, желая туда проникнуть, в эту манящую, сжатую дырочку. — Только будь сперва поаккуратнее, всё-таки первый. — Томно выдохнул Мицки, и Боруто распрощался с разумом. Это было так чудовищно неправильно, безумно и восхитительно, что ему самому хотелось. И без всякого проклятья. Точно повредился разумом… Боруто нагнулся к этому чудовищу и пролез языком в рот, ошалев от того, как там было горячо. Гораздо горячее, чем в человеческом. Однако целоваться, пусть даже с неумелым языком, но до ужаса гибким, было безумно сладко. Член сразу же отозвался на этот жар, окончательно окрепнув и ударив в голову возбуждением. Боруто лихорадочно терзал рот Мицки, оторвавшись, когда от жара стала кружиться голова, и прижался губами к ненормально прохладной коже, остужаясь. Ведьма застонала. Протяжно, открыто. Ещё больше заводя Боруто. Он вцепился в худые бока, ставя засосы на шее и удивительно мягкой груди. На языке была приятная прохлада, и что-то… будто освежающее, словно он попробовал утренний ветер. Ведьма стонал на ласку и вцепился узловатыми пальцами в волосы и плечо Боруто. Этот низкий голос Мицки сводил мага с ума, и желание разгоралось так, что он никого и никогда так не хотел. Будто это чудовище было сосредоточением всех его желаний, затягивая его своей дикостью. Неправильностью и такими порочными стонами. Но маг отмахнулся от этой мысли остатками сознания — это всё действие проклятия — и поспешил закончить всё, раздвинув худые ноги шире и пытаясь пристроиться ко входу, чтобы не задеть эту юбочку вокруг него. К счастью, из-за возбуждения Мицки, его член вытянулся слегка вверх, подтянув за собой яички, а дырочка сочилась мутной, белёсой смазкой и открывалась. Однако, ведьма всё же помогла им руками, раздвинув кожу, и Боруто коснулся желанного входа, осторожно пытаясь войти. Слова ведьмы он помнил, и не хотел вредить, однако ему и пришлось застыть, когда прошла головка. Внутри было невероятно горячо. Обжигающе, даже для его болезненно возбуждённого члена, а упругие ткани ещё и плотно прилегали к нему, практически запекая заживо. Как это безумно. Боруто даже задохнулся от жара, и хотелось выйти из него, но Мицки сжал его бока худыми ногами. — Не останавливайся. — Прозвучало тихо и жарко, перед глазами всё окончательно поплыло, а разум перегрелся. Боруто медленно проталкивался внутрь, растягивая горячие, упругие мышцы, пока не вошёл полностью. От жара было дурно, и всё пульсировало от притока крови, в голове громыхало, а прохладные пальцы, вцепившиеся в плечи, разрывали мир на две противоположные части. Но всё это возбуждение, что скопилось за время проклятия, требовало выхода, и тело мага инстинктивно двигалось, с силой раздвигая словно пружинящие ткани, мягкие и влажные. Крики ведьмы, то как он в блаженстве закатывал глаза, напрочь срывали тормоза, и Боруто задвигался быстрее, стремясь кончить. В это чудовище. Это принесло такой невероятный кайф, что он просто отключился от реальности, упав на Мицки, как только спазм от оргазма отпустил. Разум уже точно отключился и был в полном экстазе от такого удовольствия — сильнее, чем когда-либо. Жар клокотал внутри, расходясь по каждой клетке безумным наслаждением. Мицки, задохнувшись от такого нового вторжения, изрядно ускорившегося под конец, застонал, падая в такое неизведанное удовольствие, крича во весь голос и, кажется, исцарапал спину мага, когда кончил. Это было таким блаженством, что он не сразу смогла понять, что задыхается по-настоящему от того, что на нём лежит Боруто. Сумасшедший Боруто, с всё ещё стоящим членом, хоть Мицки и чувствовал внутри себя его прохладную сперму. Он засмеялся, наслаждаясь этим безумием, снова погружаясь в бесконтрольное, безумное состояние чувств. Ох, знал бы он, как это сладко… Боруто на нём зашевелился, слегка приподнялся и снова принялся двигаться, растягивая плотное влагалище Мицки. Новые волны удовольствия снова стали спазмами расходиться по телу, вырывая из горла стоны. Ведьма вцепилась в плечи мага с новой силой, обхватив ногами крепче и подаваясь навстречу, захлёбываясь слюной и наслаждаясь чавканьем, что шло из его нутра. От смазки и семени. Это оказалось так прекрасно, что она уже сама была готова всё отдать, лишь бы Боруто и дальше его трахал. Он упивался этими ощущениями, снова радостно кончив и сильнее сжав от экстаза член в себе, сходя с ума, пока Боруто делал ещё несколько рваных толчков в сжатые мышцы. Мицки уже слабо понимала, что происходит, когда снова кончил, и его собственное семя вязкой пеной потекло на живот. А к Боруто, вероятно, частично вернулся разум, и он вышел из обжигающего нутра, упав на кровать рядом, а не на ведьму. Экстаз накрыл с головой их двоих. Мицки долго наслаждалась ощущениями, переваривая всё удовольствие и блаженно дремая. Однако, кое-что из мыслей у него осталось, и она открыла слипающиеся глаза, разглядывая такого же вялого мага рядом. Ведьма улыбнулся довольно и удовлетворённо, а потом вгляделась в душу — грибница проклятия пропала от силы на половину. Значит, ещё ничего не закончено. Впрочем, он совсем не был против продолжения, однако, им двоим нужно ещё немного отдохнуть, тем более его нутро слегка побаливало, от такого несдержанного обращения — просил ведь быть аккуратнее в первый раз. Впрочем, это не так страшно, главное сейчас тихонько пойти в другую комнату и там выспаться, чтобы завтра продолжить. Но когда Мицки перевернулся на четвереньки и попытался сползти с кровати, его грубо дёрнули назад, вцепившись в бёдра. Она не успела возмутиться такому грубому обращению, как Боруто бросил его грудью на постель, и поднял бёдра, сразу же пытаясь войти. Хорошо, что складки сперва помешали… — Стой! Нам надо отдохну… — Договорить он не успел, так как маг каким-то чудом вошёл, и Мицки вскрикнул, чувствуя, как грубо член натирает его некогда нежное влагалище. Он болезненно простонал от этого, от того, что спина была слишком неудобно выгнута, а встать он не мог, так как упал грудью на свои же руки, зажав их. — Подожди… — Снова попытался он, но маг сразу взял яростный темп, выбивая из него то ли стоны, то ли крики. Ну разум, так точно… Мицки кричал, каким-то чудом ловя наслаждение в боли и намокая достаточно, чтобы Боруто его не порвал. Он снова заходился стонами, и глаза закатились, когда очередной оргазм накрыл сознание. Сердце безумно колотилось, а внутри и спина болели, пульсируя жаром. Он бессильно дышал ртом, не в состоянии что-то осмыслить, и просто пускал слюни на одеяло. А Боруто, навалившись на бёдра Мицки, согнул его спину до хруста, и старался пережить темноту от сладостного удовольствия, от того, как член снова пылал от желания и нутра ведьмы. Но надолго его не хватило — сжатое, безумное желание, всё так же требовало выйти, и он снова принялся двигаться, жёстко вбиваясь в тело Мицки и сжимая до синяков бока. Ведьму нещадно мотало, и разум заходил уже в какое-то безумие, радуясь грубости, лишь бы снова получить порцию кайфа. И Мицки таки получил его, в последний раз кончая, от переполняющего удовольствия и теряя сознание. Сам же и поплатился за своё проклятие получается… Он уже не чувствовал, обмякнув, как Боруто сперва упал на него, пережидая оргазм и спазмы, а потом снова принялся двигаться, почти не вставая с его спины, спуская последние остатки безумного, болящего возбуждения в распухшее, воспалённое нутро и, наконец-то, отключаясь рядом, оставив растраханное тело в покое. *** Мицки проснулся вторым, с трудом разлепив глаза. На удивление, Боруто уже не спал, но был слишком обессилен, и ведьма довольно улыбнулась, правда, потом поморщилась, так как внизу спины и живота всё болело, и нутро было натёрто. Он скользнул пальцами между ног и действительно нащупал под засохшей смазкой воспалённые складки и слизистую — похоже, придётся устранять последствия. Но всё же он был доволен, потому потянулся, как позволяла боль, и осторожно встала, проковылял к стулу с ночным халатом. Закутавшись в гладкую прохладную ткань, он облегчённо выдохнул и побрёл в свой кабинет. Конечно, надо бы сперва помыться, вычистить себя от засохшей смазки и наверняка внутри ещё осталось семя, но сил не было, потому он нанёс заживляющую и немного охлаждающую мазь прямо так. Правда, пришлось слегка потерпеть, и больно выгнуться, когда он пытался смазать своё влагалище. Но он справился и облегчённо выдохнул, чувствуя, как расслабляется опухшая плоть. Прихватив эту мазь и зелье для восстановления, он медленно вернулся в комнату, где на её кровати всё так же лежал потерянный Боруто. Мицки довольно улыбнулся, провёл по красному и такому же воспалённому, как и его нутро, члену мага, нанося мазь. Боруто зашипел и немного вынырнул из задумчивости. Ведьма дьявольски сверкнула глазами и сделала глоток зелья, следом предложив и Боруто. Тот даже не спрашивал, просто выпил, как-то непонятно буравя Мицки взглядом. А она отставила мазь, расслабился, залезая под одеяло — сегодня она больше не намеревалась куда-то двигаться — только позже сходит искупаться. Когда достаточно поспит. Она закрыла глаза, погружаясь в сытый покой, а маг так безучастно и лежал рядом. Правда, всё же пришёл в себя, через какое-то время. — Ты же… сняла проклятье, верно? — Охрипшим голосом спросил Боруто, и Мицки вынырнула из дрёмы, сонно потянувшись. — Угу… — Неразборчиво промычала, довольно щурясь от воспоминаний. — Что ты за чудовище, что так радуешься? — Как-то безразлично спросил маг, прожигая синими глазами. Мицки вскинул бровь — чудовище? — Просто, это оказались очень хорошие ощущения, вот я и радуюсь этому. А проклятье… Само как-то так получилось. Я не планировал. — Маг на это как-то непонятно скривился. Мицки не разобрал эту эмоцию, зато вдоволь посмеялся со следующего вопроса. — Так кто ты? Девушка или парень? Или, все ведьмы действительно чудовища? «Чудовище» звучало от него как комплимент, и Мицки хохотала от души от пьяного марева в голове. — М… а какая разница? — Мурлыкнула она, устраиваясь поудобнее. Боруто удивительно спокойно посмотрел в дьявольские, золотые глаза и вздохнул, — чудовище, так чудовище. Одно слово — ведьма. — Что я тебе должен за помощь? — Уж чего, а ещё раз попасть в немилость не хотелось. И он, вероятно, заплатит ей всё, что она скажет. Мицки искривила губы в усмешке. Страх холодом прошёлся по спине. — Себя. — Выдохнул монстр, хищно скалясь. Маг сглотнул. А ведьма рассмеялась. — Да брось, не убивать же я тебя буду. Просто я хочу ещё такого, а проклятье… Такие вещи не действуют так сильно, если нет определенных обстоятельств. — В смысле? — С опаской уточнил маг, надеясь как-то её отвлечь. Но от золота глаз точно было не скрыться. — Если бы я тебе не нравился, то у тебя бы не так сильно стоял. Ты меня хотел и без проклятия. — Прошептала ведьма, резко подвинувшись к его лицу. Она сполна насладилась шоком, а потом Мицки провёл языком по щеке с забавными полосками и лёг обратно в кровать, закинув на ноги Боруто свою. Маг шокировано лежал, не в силах пошевелиться и осознать. Впрочем, сомневаться в её словах не было смысла, а вот понять… А Мицки довольно щурилась и гладил низ живота. Он собирался позже, когда пройдет шок, и маг смирится, сказать, что с этой ночи, внутри неё зародилось дитя. Но это позже расскажет. А сейчас она погружалась в мягкий сон, гадая — каким получится его маленькая ведьмочка? Таким же мухомором, или сила мага тоже вольётся, окрасив грибочек в жёлтый?