Для тебя

Дилюк хорошо помнит своего отца. Широкая улыбка и добрый смех, когда Дилюк был совсем малышом. В уголках глаз всегда появлялись морщинки, когда Крепус смотрел на сына, а каждое движение было пропитано любовью. Маленький красноволосый мальчик был самой большой ценностью отца, который при каждой возможности хвастался, какой у него Дилюк молодец, будь то стишок, выученный с Аделиндой на этой неделе, прочитанная книга или спасённый с дерева котенок. Но он никогда не говорил этого самому сыну. Теплые объятия и большая рука на макушке, ерошащая и без того лохматые волосы, когда Дилюку было около восьми. Теперь у него есть брат Кэйа, такой тихий и немного пугливый, осторожно держащий за руку, когда начинал чувствовать себя неуверенно. Крепусу приходилось делить свою любовь на двоих, но ни один из мальчишек не мог пожаловаться, что ему не хватало внимания. Строгий взгляд и немного прохладный голос, тяжёлый вздох, "я делаю это для вас с Кэйей"... От замечаний отца десятилетнему мальчику становится неуютно, поэтому Дилюк только и может, что стоять с опущенной головой и едва слышно на выдохе повторять "мне жаль, этого больше не повторится", хватаясь за руку притихшего брата. "Я занят, поговорим потом", "Тебе нужно стараться больше", "Ты меня разочаровал", когда Дилюку было двенадцать. Брат стоит рядом, поддерживая, но за руку уже не держит, не маленький. С Кэйи спрос меньше, от него ничего не ожидают и не требуют, его хвалят за достижения, не повторяя из раза в раз, что он делает недостаточно. Дилюк.... ревнует. И нуждается в признании отца, поэтому из кожи вон лезет, стараясь стать идеальным. Гордый взгляд, когда Дилюк становится рыцарем. Крепус целых 13 секунд смотрел на сына как раньше, в детстве. Этого достаточно чтобы понять, что все не зря, тренировки дают результаты. Но этого все ещё недостаточно. "Тебе ещё есть куда расти, сын". Его все ещё отчитывают как мальчишку, но даже это куда лучше, чем холодное безразличие. Кэйа рядом больше не стоит. Он вообще неизвестно где, и кто знает, когда вернётся. Они все ещё близки, но уже больше не те мальчики, нуждающиеся друг в друге. Дилюк по-настоящему чувствует себя любимым отцом, когда становится капитаном. Повышение по службе стало и повышением в глазах самого дорогого человека. Стоило ли оно всех этих стараний? Дилюк уверен, что да. Кэйа не уверен, что его мнение здесь хоть кого-то интересует. Опустошение, когда Дилюк держит на руках тело уже мертвого отца. Он не знает, что должен чувствовать в данной ситуации, поэтому просто не чувствует ничего. Осознание накатывает уже после, когда он сидит в кабинете отца (теперь уже его собственном). Тогда приходит боль. Затем одиночество. А сразу следом стыд. Стыд, что где-то на задворках души проскакивает облегчение и даже радость. Потому что Дилюк слишком хорошо помнит своего отца. От пупка и до ремня брюк спускается полоска вьющихся красных, как у самого Дилюка, волос. Во взгляде отца смесь эмоций, которую маленькому девятилетнему мальчику сложно разобрать. Голос удивительно властный, в уголках глаз нет привычных лучистых морщинок. Мужчина возится с пряжкой ремня, расстегивая его, а следом и ширинку брюк, и садясь в большое кожаное кресло. "Тебе придется хорошо постараться, сынок". Первый раз Дилюка похвалили, когда мальчику пришлось встать на колени перед собственным отцом.