— Хос, ты крутая! — Ким Тэхён в своём репертуаре. Каждый раз, когда происходит стычка его наставницы с кем-либо, Тэ не перестает гаденько ухмыляться и хихикать.
— Я знаю, Тэ-Тэ. Перестань выглядеть таким довольным. Такое ощущение, что я сейчас студенту не словесную порку устроила, а дописала за тебя статью. — Хосук кидает осуждающий взгляд на своего подопытного, — Кстати, о статье, когда мне её ждать?
— Госпожа Юн, не переводите тему, пожалуйста, это не очень вежливо! Лучше скажи, как так вышло, что этот чудик влетел в тебя и расстелился во весь холл, а ты как стояла, так и осталась? Он же, как минимум, выше тебя сантиметров на двадцать! — Тэхён хитро прищуривается и складывает руки на груди, попутно вспоминая сцену, произошедшую несколько минут назад.
— Нет это Вы, господин Ким, не переводите тему! Вам не кажется, что я слишком уж разбаловала Вас, раз Вы позволяете себе расслабляться при написании научных работ? Не беспокоитесь о своей стипендии, например? — Хосук ухмыляется, видя удивленное лицо Тэхёна, — И вообще, он выше меня, максимум, сантиметров на пятнадцать. Не такая уж я и коротышка!
— Я Вас услышал, сонсэнним. Мои научные труды находятся в разработке, поэтому, я спокоен по поводу своей стипендии. А что касается того, что Вы меня разбаловали? — Тэ хмурится и замедляет шаг, увеличиваю дистанцию между собой и Хосук, — Вы же меня до одури любите! А коротышки — они и в Африке коротышки!
Тэхён резко разворачивается и бежит по коридору в свой кабинет, в котором они находились до обеденного перерыва, который (к счастью Тэ) закончился. Хосук лишь возмущенно выдыхает, глядя вслед удирающему студенту.
«Ладно, пускай бежит, ему же хуже. А мне? А что мне? Одним отчисленным больше, одним меньше. Первый раз что ли?» — Хос улыбается своим мыслям, прекрасно понимая, что этого мелкого говнюка она точно не отчислит. В конце концов, он прав, она его любит и ценит. Ведь он тот, кто не отвернулся от неё даже тогда, когда она намеренно его отталкивала. Ким Тэхён всегда прощал её выходки, ругань и психи. А еще он не боялся говорить Хосук правду, какой бы ужасной эта правда не была.
Хосук, наконец-то, добирается до своего кабинета, пытается нащупать ключи в кармане брюк, но увы — безуспешно. И тут приходит осознание.
— Снова спускаться что ли? Хос, а ты везучая! Просто браво! — Юн ворчит на саму себя, но, всё же, разворачивается и шагает обратно в холл, где совсем недавно произошло столкновение с Чон Хосоком.
Было ли это случайным столкновением? Ну конечно, нет! Хосук видела, что Чон, испуганный большой толпой, в которой могли бы находиться ненормальные фанаты, мчал так быстро, что сам сошел бы за одного их них. Хосок бежал так сильно обеспокоенный тем, что кто-то сможет догнать его, оглядываясь назад слишком часто, чтобы заметить хоть что-то по сторонам. Впереди, по правой стороне, на него неслась явно не совсем вменяемая фанатка. Это обстоятельство заставило Хосук чуть замедлить шаг и напрячь своё тело, готовясь к столкновению. Годы занятий спортивной гимнастикой не прошли даром. Не зря же её восемь лет учили держать равновесие, от которого в этом спорте зависит не только отсутствие травм, но порой, и жизнь. Хос всё рассчитала, но никак не смогла предвидеть падение Чона. Скорее всего, тот был вымотан сначала танцами, а потом и беготнёй от возможности раскрытия своей личности. Хосук лишь надеялась, что девушка, бегущая к Чону, окажется студенткой, ведь посторонние не смогут попасть на территорию университета просто так. Надежды Юн оправдались. Увидев, с кем столкнулся Хосок, девушка-фанатка остановилась, видимо, быстро сообразив, что тут ловить нечего, да и себе дороже, если честно.
Нет, Юн Хосук не монстр и не гроза всея университета. Просто она очень требовательна к знаниям своих студентов. Юн обычный преподаватель, который осознаёт всю ответственность работы с организмом человека. Да, она «всего лишь» преподает у будущих учителей физической культуры, а не у врачей. Многие попросту не понимают, что физическая культура — это дисциплина, которая требует знаний во многих областях: анатомии, физиологии, биохимии, биомеханики и ещё в куче различных методических приемов спорта и тренировок. Можно перечислять и перечислять, но единственное, что нужно знать и помнить всегда — не навреди. Хос прекрасно понимает, что из-за недостатка знаний, её студенты могут либо угробить здоровье своих будущих подопечных, либо и вовсе довести всё до летального исхода. Хосук не имеет права прощать пробелы в знаниях. В любом несчастном случае (травма, повлекшая инвалидность или смерть от неправильной физической нагрузки и т.п.), который может произойти на занятиях с учениками её студентов, Юн будет винить себя. Это будет означать, что она не научила будущих педагогов по физической культуре выполнять свою работу, следовательно, она причастна ко всем негативным последствиям. Как жаль, что не все осознают эту ответственность… Юн Хосук не даёт поблажек. НИ-КО-МУ. Все студенты это знают, а ещё они знают, что у них есть два выхода: зубрёшка и отчисление. Её репутация, характер, слухи о ней — всё это пугает, поэтому, студенты стараются не пересекаться с ней вне лекций и семинаров, дабы не нажить себе ещё больше проблем. Именно страх перед этими самыми проблемами и остановил студентку-фанатку от дальнейших действий. Но, Чон Хосок об этом всём, конечно же, ничегошеньки не знает.
Погружение в свои мысли помогло Хосук неосознанно быстро добраться до холла университета, где, к удивлению Юн, всё еще стоял Хосок. Он говорил с кем-то по телефону и смешно жестикулировал, но Хосук пришла сюда за ключами от кабинета, а не для любования этим взбалмошным чудиком. Юн пытается рассмотреть свои ключики на полу и невольно прислушивается к разговору. Нет, честно, она не хотела, это всё виноват Чон Хосок!
-…да, Шуга, знаю. Вообще-то, спешу напомнить, что я сам принял решение не пользоваться связями для решения личных проблем. Но, блять, я устал! — Хосок тяжело вздыхает, потирая переносицу и хмурясь. — Эта Юн Хосук просто издевается надо мной, поэтому, пора приступить к плану.
Хосок нервно топчется на месте, но уже перестал строить из себя великого мученика. Он молча слушает, что говорит ему человек по ту сторону телефона, затем тихо смеется:
— Да, хён, я понял. Сейчас схожу до ректора, а всё остальное за тобой и Джуном. Спасибо ещё раз, что не сдал меня в психушку и поддерживаешь мои гениально-безумные идеи! — Хосок завершает вызов, отряхивает белую толстовку, которая совсем не пострадала от его падения на пол, делает шаг вперед и… падает. Снова.
— Да что за нахер? — Хосок психует. Хосок зол. Хосок психует сильнее. Хосок очень сильнее психует.
Чон, закрыв глаза, мирно продолжает лежать на, вот уже родном, полу университета. Он понимает, что если сейчас не успокоится, то взорвётся, радует только то, что он один. Ну, охранники универа не считаются, они по камерам и не такое в их богадельне видели. Эта мысль немного успокаивает Хосока, хоть глаз дергаться перестал.
— Полагаю, что Вы, господин Чон, передумали идти к ректору, раз решили прилечь?
Хосук присаживается на корточки перед своим студентом. Если у Хосока и перестал дёргаться глаз, то у Хосук он задёргался от приступа сдерживаемого смеха. Юн не уверена какой смех она сдерживает: хохот от невезучести своего студента или нервное «хи-хи» из-за наглости мировой звезды в лице всё того же студента?
— Я упал прямиком в ад, и сама Юн Хосук теперь мой надзиратель? — Хосок, не открывая глаз, медленно расплывается в улыбке.
— Знаете, фраза про ад немного не вяжется с Вашим выражением лица. Я видела, что при обоих падениях головой Вы не бились, а значит, такое состояние не может быть последствием сотрясения мозга. Можно лишь сделать вывод, что Вы изначально были не в себе. — Хосук продолжает сидеть на корточках рядом со студентом, который, к слову, довольно милый, когда не пытается строить из себя всезнайку.
— Спасибо за беспокойство, сонсэнним, но всё в полном порядке. Просто мне остается лишь смириться со своей участью. Вы же слышали разговор и уже всё поняли. Смысл сейчас что-то предпринимать? — Хосок, не переставая улыбаться, открывает глаза и смотрит в глаза своего преподавателя. И его снова цепляет…
— Хм, уж и не знаю, мудрость это или глупость? В любом случае, смелость присутствует. За то, что заставили меня задуматься, я Вам открою тайну. Никто над тобой не издевается, Чон Хосок. Однако, если в следующий раз ты захочешь воспользоваться своими связями, то делай это не на вражеской территории. — Хосук поднимается, но взгляд от глаз Хосока не отводит. — Господин Чон, будьте так любезны и встаньте уже с моих ключей, а то научная деятельность университета потерпит крах, если я не попаду в свой кабинет.
— А я-то думаю, почему мне так больно спину? — Хосок удивлен происходящим, ведь его оставили в живых! — Вот Ваши ключи, сонсэнним, и прошу прощения за всё, что сегодня произошло.
Хосок встает с полюбившемуся ему пола университета и протягивает ключи преподавателю. Юн закатывает глаза, молча берёт ключи и летящей походкой удаляется из поля зрения Хосока.
***
— Я сейчас сдохну! — Ким Намджун ржёт над Хосоком вот уже сорок минут и останавливаться он, пока что, не планирует.
— Сдохнешь, если не перестанешь ржать, как бегемотиха! — Хосок одной фразой вносит коррективы в планы Намджуна, который смеяться не перестал, но вот из-под стола почти вылез и уже не издает звуки Глории из Мадагаскара.
— Хорошо, что я не успел позвонить журналистам, иначе, был бы тотальнейший пиздец! — Юнги широко улыбается, стараясь слишком сильно не задевать уязвленную гордость Хосока.
— Да кто же знал, что она вернётся за своими ключами и всё услышит? Это конец, товарищи. Завещание я составлю чуть позже, но танцевальную студию похороните вместе со мной. — Хосок не может до конца поверить в свой наиглупейший провал.
— Да ладно тебе, Хоуп, всё не так уж и плохо. Сам же сказал, что твоя эта Юн Хосук никак не отреагировала на твою выходку. Придёшь на экзамен и всё сдашь! Не парься, Хо. — Намджун перестал ржать и теперь пытался хоть как-то поддержать своего друга.
— Вот именно, Джун! Она никак не отреагировала, понимаешь? Это конец. Это конец! — Хосок лежит на полу звукозаписывающей студии Юнги, раскинув руки и ноги в разные стороны.
— Так, всё. Мы поняли, что это конец и всё такое. Но я предлагаю сейчас немного отвлечься. Давайте сейчас запишем песню, выдохнем. Потом, на свежую голову, будем думать, как спасать твою глупую задницу, Хоба. — Юнги направляется к своему рабочему месту, пресекая любые возможности Хосока и Намджуна продолжать мусолить ситуацию с университетом.
Хосок тяжело вздыхает, но поднимается с пола и плетётся следом за Юнги. Намджун, видя, что ему уже не отвертеться, окончательно вылезает из-под стола и направляется за друзьями.
После произошедшего в университете, Хосок сразу поехал к друзьям, которые ожидали его в звукозаписывающей студии их музыкальной компании. Во-первых, нужно было срочно объяснить им, что никакого гениального плана не будет, ибо он с треском провалился. Кто провалился глубже: Хосок или гениальный план? Оба, пожалуй, да так, что глубже некуда. Во-вторых, нужно было высказаться. Не просто рассказать про его грациозные падения в ноги ненавистного преподавателя, а высказаться — с чувством, с толком, (благими матами), с расстановкой. Чон именно так и поступил. Он психовал, кричал, хватался за свои волосы, а Юнги с Намджуном выслушали и поддержали. Сначала, как и полагается лучшим друзьям, хорошенько так поржали, а потом уже и поддержали.
Им всем было обидно, что план провалился так и не начавшись, ведь они всё спланировали. Предполагалось, что Хосок поговорит с ректором и тот, будучи обязанным Чону хорошим финансированием и повышенному спросу на их учебное заведение, пойдёт мировой звезде на уступки. На какие? Отдаст одного стервозного преподавателя на растерзание журналистам, которые выведут Юн Хосук на чистую воду. Чон хотел заставить своего преподавателя понять, что он не очередной студент, над которым можно издеваться без последствий. Госпожа Юн не смогла бы отвертеться от распоряжения ректора и ей бы пришлось таскаться по интервью вместе с Хосоком, отвечая на вопросы о том, как успешен её студент и какими высокими знаниями тот обладает. Ей бы пришлось подавиться своей гордостью, а после выхода парочки эфиров, журналисты бы попросту не дали ей и миллиметра личного пространства. Папарацци жили бы рядом с Хосук, ведь она преподаватель самого Джей Хоупа — мировой звезды и участника самой популярной в мире группы. Естественно, всплыли бы подробности её личной жизни, которые Хосок (чего уж тут греха таить?) безумно хотел узнать. А чтобы ускорить процесс, Юнги и Намджун должны были подключить еще и всемирно известные издательства, дабы никто не сомневался в подлинности публикуемых обстоятельств. Вот вам и план. Месть, раздавленная гордость, жизненный урок, да ещё и вскрытие всех грязных подробностей его препода. Идеально! Но кто знал, что Юн Хосук и тут его переиграет? Кто знал, что она выронит свои ключи и вернется за ними? Кто знал, что она заставит Чона — отличника всея универа, дрожать об одной только мысли от предстоящего экзамена? Но самое главное, что не давало покоя Хосоку — он так и не смог узнать хоть что-нибудь о жизни своего преподавателя. Однако, у него есть и другой путь…
***
Хосок выходит из душа с полотенцем, накинутым на голову, и в свободных пижамных штанах. Чон недолго залипает на вид ночного Сеула из панорамного окна, попутно смягчает кожу лица кремом, а затем направляется в свой кабинет, где его ждёт одна весьма занимательная вещица — досье на саму Юн Хосук. Не совсем законный метод, но она сама виновата. Если бы план «дьявольской тройки» удался, то Хосок естественным (ну почти) путём узнал бы всё о своем преподавателе. Но нет же, она везучая. Или наоборот? В любом случае, сейчас не время для поиска оправданий и объяснений, поэтому, Хосок сгребает увесистую папку со всей подноготной своего сонсэннима и удобно устраивается в кресле. Вечер обещает быть интересненьким.
— Ну что же, сонсэнним, будем знакомы! — с этими словами Хосок жадно приступает к чтиву.
Досье
Юн Хосук. 24 года.
Место рождения: Сокчо, провинция Канвондо.
Место проживания: Сеул.
Образование: университет Корё. Уровни: бакалавриат — физическая культура (диплом с отличием); магистратура (диплом с отличием) — физическая культура и спорт; аспирантура (экстернат) — методика профессионального образования.
Род деятельности: преподаватель теоретического курса в области физической культуры и спорта.
Сведения о семье: отец — нет данных, мать — нет данных, брат/сестра — нет данных.
Семейное положение: не замужем.
Группа крови: III +
Фотографии, научные работы, копии документов — прилагаются далее.
— Да она издевается?! Это всё? — Хосок судорожно перелистывает одну страницу за другой и понимает, что ничего, кроме информации о научных исследованиях, он из объёмной папки не вычитает.
В который раз Чон бесится и злится. А, и психует ещё. Да. Вот такой он у нас дёрганый. Кто бы мог подумать, верно? Хосок знаменит своей солнечной, сияющей аурой. Он часто смеётся, дарит окружающим свой позитив и ему совершенно неважно, кто этот «окружающий». Но, сейчас, это милое солнышко в ярости! Несите транквилизаторы, иначе, будут жертвы.
Хосок, в порыве психа, швыряет папку на пол и хватает свой телефон, слушает гудки, а затем выдаёт:
— Шин, я плачу тебе бабки, чтобы ты выполнял свою работу, которую, между прочим, ты не так уж и часто выполняешь. Не каждый день я прошу у тебя нарыть инфу. Не думаю, что ты устал, так в чём, блять, дело? — Чон максимально спокойно устраивает неожиданный реприманд своему подчиненному.
— Господин Чон, прошу прощения! Но досье — вся информация, которую нам удалось получить! С моим опытом работы, могу с уверенностью сказать, что дело вычищено. — Шин оправдывается перед своим неофициальным «работодателем», говоря слишком громко и нервно.
— Так, детектив Шин, даю тебе два дня, а иначе, детективом ты быть перестанешь. Уж кому-кому, а мне известны твои способности. Всё, жду информацию.
Хосок сбрасывает вызов и трет ладонями лицо. Да уж, не этого он ожидал! Ох, не этого.
— Кто же ты, Госпожа Юн?
