***
Аннигиляция — реакция превращения частицы и античастицы при их столкновении в какие-либо иные частицы, отличные от исходных.
— Чуя, я все правильно делаю? — сосредоточенно спрашивает Зеницу, отрабатывая удары руками и ногами, которым его научил аники. Его мастерство уже было хорошим, хотя ему все еще было далеко до Накахары (ну, не с его гравитацией, конечно, но для почти обычного человека результаты были очень хорошими). Но Агацума действительно старался, поэтому, даже если он на какое-то время потеряет меч, то будет достаточно сильным и ловким, чтобы отбросить своего противника прочь (или хотя бы увернуться от ударов) и забрать меч обратно. — Да, отлично. Расставь ноги чуть шире и сделай стойку более устойчивой. — советует он, показывая подопечному на своем примере так, как нужно делать. — Двигайся более плавно, но бей резко и быстро, как хлыст. — Понял. На самом деле мальчика поражало, как в этой эпохе мечники помешаны на своем мече. Вернее, не совсем так. Они буквально закостенели, и без меча не смогли бы ничего толком сделать. Серьезно, если во время их битвы у них заберут оружие, то они просто сдадутся, потому что… Ну, что они смогут без него сделать, верно? Ну, по крайней мере, демонам. Только и остается, что бежать, надеясь быть достаточно быстрым, чтобы его не убили. И это брюнета совершенно не устраивало. Да, разумеется ему легко говорить, обладая силами гравитации, но не стоит думать, что если бы у него ее отобрали, то эспер бы был совершенно беспомощным. Он был прекрасным бойцом и умел орудовать самым разным оружием, чему работа в мафии только способствовала. Серьезно, его тело — уже великолепное оружие, отточенное до предела, хотя по внешнему виду и не скажешь. Именно поэтому помимо того, что блондин обучался у Джигоро-сана дыханию Грома, владелец Смутной печали начал ему ставить безоружный боевой стиль. Грубо говоря, он обучал подопечного всему, что сам знал о драках, за исключением некоторых элементов, которые можно было использовать только с помощью его силы. В общем, Чуя хотел, чтобы Зеницу смог выжить практически в любой ситуации, поэтому и решил тоже обучить его. Одного дыхания и кат Грома недостаточно, им нужно было больше. Больше того, с чем еще ни один демон не встречался. И Накахара может ему это предоставить. На самом деле он учил его не только этому. Он учил его обращаться с любым оружием, а если оружия поблизости нет, как можно превратить в оружие то, что изначально не могло им являться. В конце концов, даже палочками для еды прекрасно можно убить, если знать, куда именно нужно бить. С демонами чуть сложнее, но и у них есть слабые места, как бы они не говорили, что их нет. И именно этому мальчик и учил Агацуму. Тот, конечно, не совсем понимал, зачем ему все это знать и уметь, но никогда не возражал. Но старательно учился, восхищаясь аники. Он хотел быть таким же сильным и умелым, поэтому выполняет все, что ему говорит брюнет. Блондин и сам начинает замечать, как становится более сильным, уверенным в себе. Его движения становятся плавными, а походка неслышимой, будто он не идет, а плывет над землей. Он копирует старшего брата, и ему это нравится. Он и сам не совсем понимает, как это возможно, но изменения его более чем устраивают. А довольная улыбка эспера и вовсе стоит всего тяжелого (практически неподъёмного) обучения. — Иногда мне кажется, что ты готовишь из меня профессионального убийцу… — как-то раз говорит Зеницу, когда владелец Смутной печали учит его полностью скрывать свое присутствие, будто его нет и не было никогда. Тогда перед глазами мальчика все становится невероятно четким, и он может двигаться со скоростью, практически не различимой человеческому глазу. Он это знает, потому что он как-то продемонстрировал джи-сану то, что теперь умеет, и тот совершенно не смог его ни увидеть, ни услышать, ни почувствовать. — Если уж профессионального убийцу, то, по крайней мере, такого, который сможет убить демонов и избежать смерти от их когтей и клыков. — хмыкает Чуя, довольно потягиваясь. На самом деле он не ставил задачей делать из Агацумы киллера. Он просто хотел, чтобы тот смог выжить. Да, возможно, он слишком перебарщивал из-за своей паранойи, но в этом мире были демоны, они убивали людей, и едва ли будут снисходительны к блондину. Он хотел, чтобы его детёныш выжил. Он хотел, чтобы тот смог о себе позаботиться, даже если у него вырвут из рук меч. Чтобы он был достаточно умел, ловок и силен для того, чтобы обмануть демона и вернуть оружие в свои руки. Накахара знал, что его подопечный талантлив. Если бы он был обычным ребенком, то наверняка бы завидовал Зеницу в том, насколько же легко ему давалось обучение. Да, он выучил только первую кату из шести, а еще разработал еще две исключительно для себя (вроде бы тайно, но он частенько спрашивал у брюнета советы, и тот с удовольствием помогал ему; впрочем, он смог бы разработать их и без него, просто это заняло бы гораздо больше времени), но он был ужасающе талантлив. Наверное, если бы это был оригинальный Кайгаку, то он завидовал бы и ненавидел младшего за то, что тот имеет все то, что не имел он. Эспер не мог сказать это со стопроцентной вероятностью, но что-то внутри него подсказывало, что это был один из самых возможных вариантов развития событий. Владелец Смутной печали рад, что у Агацумы есть он и Джигоро-сан. И вместе они смогут обучить его так, чтобы он смог точно выжить. Чуя понимает, что от опасности не всегда можно убежать, и однажды его подопечному тоже придется это осознать. Он пока не встречался с демонами. Они для него — что-то далеко и пока непонятное, но уже заранее страшное. Но Зеницу уже делает поразительные успехи, и учится гораздо быстрее, чем Накахара в его возрасте (ну, учитывая, что он был в это время в лабораториях в качестве эксперимента, то да), и он доволен. Да, против слишком сильных демонов он не сможет драться голыми руками и ногами, но вот против всех остальных… Да, разумеется, это только до того момента, пока тот не сможет добраться до своего меча или любого другого оружия, но… Это может спасти Агацуме жизнь. Мальчик точно знает, что однажды это спасет его. И если это так, то все их старания будут не напрасны. — Хотя ты и сказал, что это много разных стилей боя, объединенных в один стиль, все равно никак не могу привыкнуть… — качает головой старик, который сидит на крылечке и внимательно наблюдает за ними. Брюнет делает изящный шаг вперед и тут же бьет с разворота другой ногой по огромному камню, который тут же идет трещинами. Вообще, изначально ему предлагали использовать деревья, но эспер не для этого их сажал и растил. Так что именно камень стал тем, кто принимает на себя его удары. — Ну, я люблю миксовать. — весело фыркает владелец Смутной печали, опуская ногу и отряхивая одежду, в которой тренировался. — Тем более, никогда не знаешь, что может пригодиться, а зацикливаться исключительно на одном — значит стать предсказуемым и менее опасным для врага. — Не хотел бы я оказаться под этим ударом… — нервно сглатывает блондин, прекрасно зная, насколько же сильными могут быть удары у его аники. А уж если он еще и будет использовать гравитацию… Честно говоря, он слегка сочувствует демонам, которые сталкиваются с Чуей, но с другой стороны те сами виноваты. Нечего людей жрать. — Не боись, тебе это не грозит. — фыркает Накахара, мягко улыбаясь. — Максимум, что получишь, так это легкого пинка, если отлынивать начнешь. — Не-не-не, я не буду отлынивать. — мотает головой Зеницу, потому что пинка он не хочет. К тому же, ему нравится тренироваться. Пусть это сложно, и после этого болят все мышцы, но это действительно интересно и очень полезно. А потом мгновенно переключается, когда чувствует вкусный запах яблок. — А когда будет готова пастила? — Она сушится в течении четырех часов. Пока не прошло и двух. — фыркает мальчик, но все равно идет проверять. Просто на всякий случай, чтобы убедиться, что ничего не сгорело. К счастью, все в порядке. Та уже стала немного желеобразной, но до полной готовности еще долго. Он возвращается на улицу, чтобы об этом сообщить. — Жаль… Я бы не отказался попробовать ее уже сейчас… — тоскливо вздыхает Агацума, и его живот слегка бурчит. Брюнет приподнимает бровь, глядя на этого ребенка, и тот слегка краснеет. Эспер закатывает глаза и дает ему мытый персик, чтобы тот перекусил, прежде чем они продолжат тренировку. В конце концов, обед будет только через три часа. — Ну, потерпи еще немного. Еще час, и ты сможешь отдохнуть. А я буду готовить. — приободряет Зеницу владелец Смутной печали, трепля его по макушке. — Обещаю сделать сегодня гёдза. — О, я хочу помочь! — тут же засиял блондин, счастливо подпрыгивая на месте от восторга. Он любил кушать все, что приготовит его аники, потому что тот готовил очень вкусно. Однако, еще больше он любил помогать с готовкой, ведь тогда чувствовал себя как никогда близко с Чуей. Ну, они всегда были близки, просто во время готовки грани еще более стирались, поэтому он чувствовал себя с Накахарой настоящей семьей. Он надеялся, что не только он хочет сблизиться, но и брюнет думает о том же. — Тогда я к вам присоединюсь. — кивает Джигоро-сан, мягко улыбаясь. Он обожает этих детей, даже если они частенько являются для него той еще головной болью. Особенно Чуя, который пусть и ведет себя как взрослый, но частенько умудряется попасть в самые разные неприятности. Разумеется, он хорошо из них выпутывается, так что старику не приходится вмешиваться, но все же. Достаточно того, что он об этом знает, хотя тот честно старается скрывать от него происходящее. — Не только же одним вам готовить, а мне только есть. Его ученики переглядываются и довольно кивают друг другу, одаривая его сияющими улыбками.