___2021 год___
Константин уставился на огромный многоэтажный дом ещё сквозь лобовое стекло машины. Чтобы точно убедиться, что приехал, куда надо, он повторно набрал Дарию: — Э-э-эммм… Это… Это тот дом, который ЖК «Аквамарин»?.. — пробормотал он. — М? — недоуменно переспросил ещё совсем сонный Вавилов, только что вырванный телефонным звонком из сладкого мира Морфея, а потому плохо соображавший. — А… Ну… Да… А что? Это проблема? Не волнуйся, на калитке код: два, семь, два, восемь, сто шесть. А на подъезде домофон. Номер квартиры… — Триста шестьдесят девять… — закончил за него Ларин, рассматривая стеклянные пятиэтажные кубы, которые стояли чуть под углами друг к другу, чтобы небоскрёб разбивал о себя ветер и был более устойчивым. — Ага… — зевнули в трубку. — А ты что, уже подъехал? — голос парня улыбнулся и даже слегка взбодрился. — Да… — рассеянно протянул Костя, а потом тряхнул головой, возвращаясь в реальность. — Да. Сейчас захожу уже. — О, ну, хорошо. Я ставлю чайник тогда, — отозвался довольный Дарий, и что-то зашуршало, видимо, он поднялся с кровати. — Угу… До встречи, — сказал Константин, вешая трубку. Ещё недолго посидев в машине, парень выбрался наружу и пошёл к калитке. — Два, семь, два… — бормотал он себе под нос, нажимая на холодные металлические квадратики. — Восемь. Сто шесть… — замок запищал, а створка приглашающе отворилась. Ларин и сам не мог объяснить причину шока. Дело было не в том, что Вавилов живёт в небоскрёбе, где квартиры стоят от шести миллионов и выше… Дело в том, что это был Дарий. Их дружба была странным феноменом, однако она по какой-то причине началась, и до сих пор продолжалась, и потому они довольно-таки часто виделись. Так что Костя подмечал поведение друга, его привычки, его облик… Признаться честно, несмотря на самое первое немного безбашенное впечатление, в остальное время Дар был удивительно непримечательным. Это было бы странно, не знай Константин, что тот причастен к некоторого рода незаконным предприятиям. А так всё вполне логично — Вавилов не хотел особо выделяться из общей биомассы вокруг. Он носил несколько мятые вещи, обычные джинсы, обычные кофты, когда тепло — футболки, когда холодно — длинную куртку или плащ. Никаких цепочек или браслетов, часов, странных стрижек, татуировок на видных местах. Только кольцо цепляло взгляд на его левой руке — перстень, по виду словно бы медный, с ярким синим камнем правильной прямоугольной формы, кажется, слегка великоватый, поскольку свободно катался вдоль всей первой фаланги, застревая только на суставе. Порою его не было, наверное, парню мешало то, что он ездит. Платил Дарий только наличными, чаще всего покупал еду, а вот какие-то другие вещи — реже, зато какие. Он обожал рассматривать разное барахло в каких-нибудь ларьках на свежем воздухе, книжки и игрушки, которые продавали грузные тётки, укутанные в куртки, как младенцы, или старушки возле метро, магазинов и остановок. Вавилова прямо-таки словно магнитом к ним тянуло — он мог целый час просидеть, листая книги, набрав себе целую стопку, или слоняться между полок в секонд-хендах, улыбаясь широко, как ребёнок, попавший в волшебную страну, где его ждёт сказочный клад. Порою, он находил такой клад — один раз парень купил себе старую, но всё ещё рабочую ручную кофемолку, отдав за неё, подумать только! почти десять тысяч. И даже глазом не моргнул. Константин тогда лишь удивлённо задрал брови, наблюдая за этим, но промолчал. Однако больше при нём таких кульбитов Дарий не выкидывал. Из всех этих наблюдений Ларину оставалось сделать только один вывод: что денег у друга хватает, и тот явно не бедствует, но их не то чтобы много. Можно и поспорить, ведь Вавилов не был обязан ходить в дорогих вещах или каким-то иным образом показывать достаток, но… Но Костя просто не мог представить, как это милое доверчивое чудо откладывает заначку на «чёрный день». Он всегда платил цену, которую назовут, даже торговаться не пытался или задуматься о том, не приписали ли лишних нулей. Дар жил по детскому инстинкту «хочу», покупая то, что приглянулось, а сумма была не важна. С такой тратой средств было более логично предположить, что деньги в карманах парня не задерживаются. И вот теперь Ларин стоял у двери подъезда, задрав голову, глядя на балконы над собой, уходящие в небо, и не мог поверить в то, что у Вавилова где-то всё же задержалась шестизначная цифра… «Может быть, он взял кредит?..». Хотя эта мысль казалась смешной. Характер парня просто не мог позволить тому взять кредит. Почему? Потому что, квартиру, как и кофемолку, тот рассматривал, как сиюминутную покупку, за которую он расплатится и будет пользоваться в своё удовольствие. Фантазия Кости моментально буксовала, стоило ему только попытаться представить Дария заходящим в банк для получения там какой-то суммы денег. — Обалде-е-еть… — протянул Ларин, тихо присвистнув, оглядывая чистый светлый подъезд со свежим ремонтом. Такие дома ему не очень нравились своей безликостью — даже чьи-то велосипеды и санки, стоящие на площадке, казались бесхозными, и не получалось вообразить, что за дверями квартир происходит такая же уютная жизнь, как в старенькой пятиэтажке, где проживал сам Костя. Лифт был тихий и плавный, почти не жужжал, в зеркале отражался высокий голубоглазый блондин в строго сидящей по фигуре форме полицейского. За дверью триста шестьдесят девятой квартиры Константин уже готов был увидеть картинку с какого-то сайта продаж, дорогую, но при этом совершенно пустую комнату, однако его снова ждал сюрприз… А точнее несколько. И первым стал сам Дарий, открывший дверь по первому требовательному стуку, даже не спросив, кто пришёл: тонкие пальцы потирали сонно хмурящийся глаз, смотрящий на Костю, тёмные длинные кудри Дар собрал на затылке в пучок, а из одежды на парне было разве что белье, остальное тело осталось открытым, и на нём сразу стали видны незаметные до этого момента приметы — белые рубцы шрамов и чёрный контур татуировки на левом бицепсе в виде пера в кругу. Вавилов пару раз недоуменно моргнул, а потом по его лицу расплылась счастливая чеширская улыбка. — Доброе утро… — сонно пробормотал он, отпуская дверь, чтобы гость мог войти. — А я заварил свежий чай… Заварил свежий чай! Подумать только! Ларин отлично знал, что Дарий любит кофе. Но он, отчего-то ни разу не подумал о том, что друг точно также мог запомнить его предпочтения к чаю. Это… Почему-то это приятно поразило офицера, и внутри стало как-то… Тепло. Он недолго постоял, удивлённо моргая и пялясь на хозяина квартиры, а потом перешагнул порог. Вавилов ухмыльнулся, закрывая дверь: — Что ты так уставился? Влюбился что ли? — тихо, сонно рассмеялся он, после чего пошёл к ступенькам, ведущим на подиум кухни. Константин постепенно привык к слегка двоякому юмору Дара, научившись пропускать большую его часть мимо сознания. В принципе, он ещё во время прогулок заметил такие взгляды друга, которыми обычно смотрят на симпатичных девушек, вот только тот зачастую скользил подобным по парням. В лоб спрашивать об ориентации Костя посчитал невежливым, а потому ограничился догадками. — Признаться честно, я не ожидал, что ты встретишь меня в таком виде, — отозвался офицер, снимая ботинки. — Я не люблю ходить дома в одежде. Это проблема? — спросил голос Вавилова из-за угла. Прямо от входа квартира представляла собой огромную комнату с панорамными окнами. Справа была стена с дверью, видимо, ванная, но она тянулась не во всю ширь, а обрывалась где-то на середине, где начиналась возвышенная площадка — кухня. Её от основного помещения отделял высокий шкаф со сквозными полками, где стояли книги, вазы, статуэтки и разные причудливые вещи вроде аквариума, какой-то шкатулки, слепленной из пластилина фигурки и прочего. А ещё кости. Очень много костей. Напротив двери в ванную располагался небольшой камин, а над ним висел телевизор, и на каминной полке стоял череп человека. Остальные кости торчали в вазах, лежали на полочках, среди книг, что хранились в одном из отсеков углового шкафа слева от входной двери, и даже на полу. Тот, к слову, был очень тёплый, почти как батарея. На его тёмной кофейно-коричневой поверхности пестрели монохромные пятна подушек той же тональности и два ярких кресла-мешка. И всё это было завалено одеждой. Теперь нечего было удивляться мятым брюкам и кофтам. Однако больше всего Ларина удивило то, что больше в квартире ничего не было. То есть да, она вся была завалена вещами, но… При этом оставалась поразительно пустой и просторной. Когда он представлял себе «пустую» комнату, он не совсем это подразумевал ввиду, а вышло прямо-таки буквально… Весь периметр помещения оставался свободен. Не было кресел, дивана или кровати, письменного стола. Ничего. Константин удивлённо обводил взглядом пространство, пытаясь понять, где же это всё. — Эй, ты чего застыл? Чай остынет, — голова Дария высунулась из-за угла. Офицер посмотрел на него. — А где мебель?.. — поражённо спросил он. — Какая мебель? — удивился Вавилов, вопросительно подняв брови. — Вон шкаф, вот стол. А что, нужно что-то ещё? — улыбнулся хозяин. — А спишь ты где? — не унимался Костя. — Вон там, — кивок в сторону особо большой каши-малы возле окна. — Очень уютненько. Ларин посмотрел в сторону, указанную парнем, и смог различить в окружении подушек матрас и два пледа. Этакое «гнездо». Выглядело и вправду уютно, кое-где торчали карандаши и ручки, в изголовье, если это можно было так назвать, лежали блокнот и книга. Как раз одна из тех, что Дарий купил у какой-то женщины возле метро. — Что тебя так удивляет? Константин осторожно направился по большим плитам к кухне, оглядывая помещение, а потом остановил взгляд на хозяине. — Не знаю. А как же кровать, диван, стол, в конце концов? Стулья? Шкаф! Одежда же вся на полу… Вавилов пожал плечами. — А зачем? — просто спросил он, улыбаясь, глядя на Костю. Тот даже не сразу нашёлся, что ответить. Просто в его представлении квартира должна была быть оборудована всем тем, что он перечислил. А как иначе? — Не знаю. Это ведь удобно — спать на кровати, писать за столом, хранить вещи в шкафу… — пробормотал он. Его друг снова пожал плечами. — Мне удобно на полу. Могу спать, где хочется, хоть на лоджии. А если надоест запинаться о подушки, просто вытащу это всё туда. Моей одежде тоже со мной на полу хорошо, зачем мне пихать ещё один шкаф под неё? Стол у меня есть, два стула, чтобы сидеть за ним тоже. Я, вообще-то, лёжа обычно рисую и читаю. Ну, или в кресле на балконе, — он указал на одно-единственное кресло, ютившееся в углу лоджии, которое виднелось сквозь огромное кухонное окно. — Так что мне всё это просто не нужно. «Просто не нужно…» — эхом отозвалось в голове Ларина. Он смотрел на Дара так, словно впервые видел. У того была огромная квартира за шесть или больше миллионов, в которой, при этом, почти не было никакой мебели. Это вызывало диссонанс, как и почти полное отсутствие на парне одежды из-за того, что ему не нравилось ходить в ней по дому. Да. Точно. Нравилось и не нравилось. Вот, что удивляло. Дарий, вечно кажущийся ребёнком, витающим где-то в облаках, просто делал то, что хотел и не делал то, что не хотел. Просто в один момент он захотел себе ручную кофемолку и купил. Также, как и квартиру, которая понравилась, и которую ему не нужно было захламлять мебелью. Константин смотрел в тёплые карие глаза с болотно-зелёным центром вокруг чёрных зрачков, смотрел на мягкий изгиб улыбки и осознавал, как сильно недооценивал Вавилова. Он всегда казался ему наивным, почти беспомощным, словно маленький котёнок. А оказалось, что тот прекрасно понимает, куда тратит деньги, на что и зачем. Просто ему не были нужны кровать или диван, шкаф или комод. Куда ценнее были книги и шкатулка, старые чётки, красивая шахматная доска с малахитовыми фигурами… — Слушай, Ларин, ты меня пугаешь. Не знал, что ты такой впечатлительный, — рассмеялся Дарий. — Я просто… Не ожидал, — офицер и сам не заметил, как улыбнулся. Этот момент они оба запомнят надолго. Константин впервые открыл для себя Дария. Парня, который поступал так, как считал нужным и не задумывался, как сам майор над мнением окружающих, куда более взрослого и рассудительного, чем казалось на первый взгляд. Парня, в которого незаметно для себя Ларин всё больше и больше влюблялся с каждым приездом. А Дарий… Он впервые увидел его улыбку. Улыбку, предназначенную именно для него. И тогда в самый-самый первый раз Вавилов подумал, что готов сделать всё, что угодно, лишь бы Костя улыбался чаще…__________
И в динамике раздался тягучий довольный голос парня: — Да, да-а-а? — Открывай, спящая красавица, — усмехнулся Костя, поудобнее перехватив пакеты с едой. — Пришёл твой рыцарь спасать тебя от голодной смерти, — он улыбнулся шире, когда послышался чуть искажённый связью смех Дария. — О, вы так благородны, мой Принц… — больше сказать уже ничего нельзя, поскольку дверь запищала, приоткрывшись с характерным металлическим звуком. Константин зашёл в подъезд, вызвал лифт, порадовавшись, что тот стоял только на десятом этаже, а не на двадцать первом, и стал ждать. Всё же чего отрицать нельзя, так это комфорта жизни в дорогом небоскрёбе — двери шахты распахнулись тихо и плавно, а ящик лифта тут прямо-таки не ездил, а летал. Стук в дверь и вот оно то мгновение, которое Ларин так обожал — щелчок замка, и возникающий после него на пороге сонный Дарий, в одном белье и любимом домашнем халате, который больше привлекал внимание Кости к телу друга, чем скрывал его от взглядов. Недолгая пауза замешательства, а потом пухлые губы широко счастливо улыбаются, и хозяин немного отходит, пропуская гостя в свою обитель. — Я заварил свежий чай. Обычный чёрный, пойдёт?