Raw Throat, Raw Heart

— Ты знала, что я слежу за самоубийцами? — сказал Вильгельм, глядя на ярко-белые бинты. Их нужно было менять регулярно, иначе было бы нечисто. Он посмотрел на свою мать, которая читала что-то на стуле рядом с ним. Она посмотрела поверх бумаги ему в глаза и кивнула. — Да, я все-таки твоя мать. — Она отметила, облизывая большой палец и перелистывая на другую страницу. «Едва-едва», — подумал Вильгельм, глядя на нее мертвым взглядом и садясь еще дальше. Он стал беспокойней после того, как был прикован к постели. Было странно переходить от ежедневных пробежек в 10 утра к чистилищу, каким бы оно ни было. После еще нескольких мгновений молчания она закрыла папку и положила ее себе на колени. Она наклонилась вперед и нежно положила свою руку на его. — Пресса хочет знать, почему ты это сделал. Они не перестанут спрашивать, и я боюсь, что им нужно, чтобы ты дал ответ. — Я уже говорил тебе… я не знаю, — сказал Вильгельм тихим голосом, когда мать похлопала его по руке. Она спрашивала его в первый день, когда он был в больнице, и с тех пор каждый день. Один и тот же разговор повторялся три дня подряд. Вильгельм обнажил это, так как обычно это означало, что она скоро уедет. Это означало, что Симон скоро придет. — Я знаю, дорогой, я знаю. Но нам нужно что-то сказать. Для короны это выглядит достаточно плохо, — сказала она, и Вильгельм закатил глаза. Он знал, что она старается, но каждое общение с ней, казалось, создавало конфликт между тем, что она была его матерью, и тем, что она была королевой. — Ты опять? — спросил он измученно, когда потянулся за своим телефоном, прежде чем вспомнил, что он лежит в сумочке его матери. — Да, опять. Ты пытался… сделать это однажды. А в следующий раз ты публикуешь фото с этим мальчиком. — сказала она, немного усмехнувшись. Вильгельму пришлось сдержаться, чтобы не поправить ее насчет имени Симона, — Не могу поверить, что ты опубликовал что-то подобное, не поговорив сначала со мной. Честно говоря, это неприемлемо. — Реально? Просто что я думал, что освещение было довольно хорошим, — он ухмыльнулся, когда она посмотрела на него. — Ты понимаешь, о чем я, — сказала она, отряхивая ноги и вставая. Она взяла свою сумку и вытащила из нее его телефон, положив его на стол рядом с его кроватью.— У тебя есть только это, потому что мне может понадобиться связаться с тобой. Я не приду завтра, потому что мне нужно исправить твой бардак. Вильгельм смотрел, как она выходит из комнаты, вздохнул с облегчением, как только звук ее каблуков, цокающих по линолеуму, исчез. Он повертел холодный телефон в руках, не зная, что ему теперь делать. Симон обычно приходил примерно через час после ухода его мамы, что означает час абсолютного ничегонеделания. — Если есть сомнения, социальные сети. — пробормотал он себе под нос, открывая телефон. Он прокрутил уведомления о своих сообщениях, прежде чем открыть Instagram. Под его последним постом уже было несколько тысяч комментариев. Начиная от поддержки и заканчивая гомофобными придурками. Он поморщился, прочитав несколько, захлопнул телефон и положил его на тумбочку. Он взглянул на телевизор, включив великое британское пекарное шоу просто от скуки. В его дверь резко постучали, и он приостановил шоу, сел в своей постели, когда Малин открыла дверь. — Я полагаю, Симону разрешено войти? — спросила она, подняв бровь, когда Вильгельм кивнул. — Да, пожалуйста. — сказал он, когда она закрыла дверь. Поскольку шторы были задернуты, он видел только ее тень, уходящую на несколько минут. Вскоре тень вернулась. Она открыла дверь и впустила Симона, закрыв ее за собой. — Привет, — неловко сказал Симон, снимая свой зеленый бомбер и кладя его на стул, на котором только что сидела его мать. — Привет, ты сегодня рано, — сказал Вильгельм, наблюдая, как Симон тоже ставит свой рюкзак на стул, прежде чем осторожно присесть на край кровати Вильгельма. — Как прошел твой вечер? — Все в порядке, я э-э, я думал, что тебе может быть скучно, — сказал Симон, протягивая руку и снова поднимая свой рюкзак, расстегивая его и вытаскивая около трех книг, связанных вместе веревкой. Он дал их Вильгельму. — Саре они больше не нравятся, а я их уже прочитал. Книги разрешены, верно? — спросил он, качая головой. — Не понимаю, как я могу пораниться книгой, — рассуждал Вильгельм, слегка пожимая плечами, когда брал книги, провел пальцем по корешку верхней книги, прежде чем отложить их в сторону. Он подался вперед, чтобы быть ближе к Симону. — Спасибо. — Конечно, — сказал Симон, протягивая руку и проводя пальцами по волосам Вильгельма с мягкой улыбкой. Вильгельм слегка подвинулся к нему с легкой улыбкой, наклонив голову вперед. — Ты такой кот, — пробормотал Симон, когда Вильгельм фыркнул. Рано или поздно Вильгельм нашел способ затащить Симона к себе в постель. Вьющиеся волосы кололи его грудь сквозь тонкую рубашку, когда включился телевизор. Симон настоял на том, чтобы они смотрели Anne with an e. — Но ты уже видел это! — Вильгельм рассмеялся, открывая вкладку поиска и включая сериал. — Да, но мне все равно, это очень хороший сериал, и ты никогда его не видел, а я смотрел его давным-давно, так что половину забыл, — сказал Симон, смотря вступительную сцену. Разговор утих с первой строчкой шоу, Вильгельм мгновенно погрузился в фальшивый мир Эйвонлеи. Как только эпизод закончился, Вильгельм схватился за пульт, ставя в очередь второй эпизод, — Это потрясающий сериал, почему я никогда его не видел? Я уже вник, черт возьми, — пробормотал Вильгельм себе под нос, а Симон радостно усмехнулся. Не прошло и нескольких минут, как начался следующий эпизод, и в дверь резко постучали, Малин просунула голову — Часы посещения заканчиваются, — сообщила она им, держа дверь открытой. — Боюсь, Симону пора идти. — Ты уверена, что он не может остаться? — спросил Вильгельм, дуясь, когда Симон сел рядом с ним. Симон усмехнулся и похлопал его по ноге. — Все хорошо, я пойду. — Симон сказал, взяв куртку, наклонившись и нежно поцеловав Вильгельма, прежде чем идти к двери — Спокойной ночи, Вильгельм, люблю тебя. — небрежно сказал Симон с широкой ухмылкой, выходя из комнаты. — Что? Симон, подожди! — сказал Вильгельм, торопливо вскакивая с кровати и направляясь к двери, случайно выдернув капельницу из руки. Он быстро пошел по коридору к Симону, схватил его за руку и повернул лицом к себе. На лице Симона расплылась широкая улыбка, глаза радостно заблестели. — Что-то случилось? — невинно спросил Симон. Вильгельм не ответил, вместо этого вовлек его во второй поцелуй, более страстный, тот, который нужен им обоим. Парни отстранились через несколько мгновений, все еще держась рядом друг с другом. — Я тоже тебя люблю, — сказал Вильгельм, и они оба улыбнулись, не замечая, как каблуки стучали по коридору, приближаясь к ним.