***
– Ну что, насмотрелся? – Одри поджимает губы и, не дожидаясь моего ответа, садится на кровати. – Теперь моя очередь. – И моя, – тут же кивает Вал. И не успел я даже собраться с духом, как меня уже удобненько так… загнули. – Члены только в попку не вставлять! – выпалил я с неожиданно появившимися нотками паники в голосе. – Мы помним, – прохрипела Одри, обдавая жарким дыханием мою дырочку. – Пальцы, языки – можно, члены – нельзя. И её язык тут же ринулся атаковать моё такое необъезженное отверстие. – Мм, какой же ты вкусный… – Дай мне тоже попробовать! – Вал технично пододвинул девушку, вот только она не обиделась. Одри, покусывая мою плоть, медленно проскользила языком до члена и, не раздумывая, заглотила. После члена Вала, конечно, это было совершенно неопасно. Уж мой размерчик был не способен так нагло, так самоуверенно «стучаться» в горло и проситься зайти в гости. Хотя, если бы мой член был немного больше, то, как знать, может, Одри мне бы и открыла… Губы девушки были такие нежные, такие ласковые, что я кончил практически сразу. Но, должен признаться, не только Одри постаралась, Вал тоже очень качественно обслуживал мою попку. А когда он вставил в меня палец, меня просто выгнуло. Прямо в рот альфе. – Вкусный… какой же вкусный… – зашептала девушка, облизывая запачканные пальцы. Вал тут же поднимает голову и притягивает Одри к своим губам. Я смотрю, как они самозабвенно целуются, и снова наливаюсь силой. Жопа моя ещё никогда в жизни так обильно не текла. Она словно готовилась к проникновению, вот только, похоже, её забыли предупредить, что хозяин у неё тот ещё мазохист… Вал с Одри разрывают поцелуй и вдруг меняются местами. Не сговариваясь. Девушка собирает языком мою смазку возле дырочки, а потом проскальзывает самым кончиком внутрь. – Ах! – вырывается у меня. Одри рычит. Кажется, ей не нравится, что моя дырочка не хочет её так легко пускать внутрь. Девушка добавляет пальцы и начинает растягивать отверстие, выпуская новую скопившуюся порцию смазки. Мне так хорошо, что я снова на грани оргазма. Естественно, не без помощи Вала. Парень накинулся на мой член, готовый, по всей видимости, выжать его до капли. Вот в который раз убеждаюсь какие всё-таки разные мне достались альфы. Ну вот как тут можно выбрать? Если нравится и нежность, и грубость… и их умопомрачительное слияние… Вал практически насиловал своим ртом мой миниатюрный член. Кончик его языка обводил головку, а потом очень резво заныривал в отверстие мочевого канала. Просто максимально возможно глубоко. Ну что ж, похоже, это моя первая игрушка для уретры… Я снова кончил. И вроде бы мне так хорошо, но чего-то словно не хватало… И альфам тоже не хватало, но мы все героически держались. ‒ Сведи ноги вместе, ‒ просит вдруг Одри. Я послушно выполняю просьбу и тут же чувствую, как между бёдер заскользил её член. ‒ Потом я так же, ‒ хмыкает Вал, а затем припадает к моим губам. Впрочем, к моим губам припал не только он. Следом за хозяином в мой рот ворвался и его член. Вкусно. Сперма полетела мне на живот, грудь, лицо… Ну что я могу сказать, белковые ванны прекрасны! По очереди поцеловав меня в засос, альфы действительно поменялись. Потом поставили меня раком и снова поменялись. Затем заставили выпрямиться и… да. В итоге я сбился со счёта, сколько раз меня крутили-вертели, добросовестно растягивая мою одну-единственную дырочку. Когда моё время вышло, которое я мог позволить себе выделить до отъезда домой, я был весь перепачкан смесью нашего семени. Пришлось бежать в ванную и наскоро ополаскиваться в душе. Более тщательно я вымоюсь уже дома, не проблема. ‒ Как же не хочется тебя отпускать, ‒ с досадой протянул Вал, сгребая меня в объятия. ‒ Ага, ‒ согласилась Одри, обнимая меня с другой стороны. А затем вдруг предложила: ‒ Может, ты останешься на ночь? ‒ Не могу, ‒ со вздохом отвечаю я. ‒ К сожалению… ‒ Почему? ‒ в один голос спрашивают альфы, пытливо на меня уставившись. ‒ Мы приставать не будем, ‒ тут же машет головой Одри. ‒ Сильно, ‒ добавляет Вал. ‒ Верю, ‒ с усмешкой киваю я. ‒ Но мои родители не одобрят такую ночёвку от слова «совсем». ‒ Но ты же уже совершеннолетний! ‒ Вал удивлённо вскидывает брови. ‒ Попробуй докажи это моей маме, ‒ я со вздохом пожимаю плечами и нехотя вылезаю из таких уютных объятий. ‒ Что ж, ладно, мы потерпим, но потом… ‒ Одри многозначительно блестит глазами. ‒ Да, ‒ тут же подхватывает Вал, ‒ когда у тебя начнётся течка, уже никто не посмеет запретить нам забрать тебя к себе.***
Я выхожу из такси и нетвёрдым шагом иду к дому. Скорее, скорее бы залезть в ванну и полежать там, давая ноющим мышцам расслабиться. Я уже видел перед глазами это пенное манящее озерцо в окружении белого мрамора, как вдруг… ‒ Анил! Ты почему так поздно сегодня? ‒ мама уверенно направилась ко мне. Да, блииин! Вот же «повезло» мне сейчас на неё наткнуться… ‒ Привет, мам, ‒ вымучено улыбаюсь я, собираясь с мыслями. Нужно поубедительнее что-нибудь соврать и бежать в свою комнату. Но не успеваю я даже рот открыть, потому что… ‒ Это что такое? ‒ на лице мамы удивление быстро меняется на гнев. ‒ Что? ‒ не понял я, но очко моё, не до конца лишённое невинности, боязливо сжалось. ‒ Запах! Ты пахнешь… альфами! Не одним, Анил! Не одним! Сразу двумя! ‒ Потому что я был в компании сразу двух альф, ‒ пожимаю я плечами, надевая на себя маску равнодушия. ‒ Не понимаю в чём причина паники. ‒ Не понимаешь? ‒ мама вскидывает брови. А потом поджимает губы и цедит: ‒ Может потому, что ещё не знаешь, как пахнет секс? Я замираю. Как, кажется, и моё сердце. ‒ Разве мы таким тебя растили? Таким распутным! Отец будет просто в шоке! Ну конечно, ожидать, что папа останется в неведении, теперь не приходилось. И самое обидное, что он при любом раскладе встанет на сторону мамы… ‒ Я уже в шоке! ‒ услышал я сердитый рык позади себя. ‒ Анил, как ты мог?! Ну приехали… Маме даже утруждаться рассказывать не пришлось… ‒ Если бы я был распутным, то вряд ли бы сейчас оставался девственником! ‒ тут же парировал я, начиная тоже злиться. Но если бы родители только знали, какого на самом деле развратного сына они вырастили, то их бы точно хватил удар… ‒ Девственником? ‒ мама растерянно захлопала ресницами. ‒ Но запах… ‒ Что запах? Он говорит, что я лишился невинности? Тогда он нагло лжёт! Да, альфы прикасались ко мне. Да, они очень меня хотели. Но! Они оба согласились подождать моей течки! Так что, не хочу вас разочаровывать, но я всё ещё девственник. До первой своей течки. ‒ Но почему альф двое? ‒ не сдавалась мама, хотя пыл её и поугас. ‒ Потому что мне повезло, ‒ устало выдохнул я. ‒ Природа решила, что у меня должно быть двое истинных, вместо одного. ‒ Истинных? ‒ в один голос переспросили родители. ‒ Анил! Эти двое альф просто морочат тебе голову! Истинный всегда ОДИН! ‒ в маминых глазах снова разгорелся пожар негодования, и я мысленно дал себе по лбу за то, что не сумел вовремя прикусить язык. ‒ А у меня два! ‒ Или два лгуна! ‒ подключился отец. ‒ Течка придёт, и я разберусь, ‒ раздражённо отмахиваюсь я, проходя мимо родителей. Всё, сил моих больше нет и дальше пререкаться. ‒ Анил! ‒ останавливает меня мама строгим голосом. ‒ Я запрещаю тебе с ними общаться! ‒ И я тоже! ‒ кивает отец. Ну кто бы сомневался, что И ОН ТОЖЕ… ‒ Поэтому пообещай мне, что ты не будешь искать с ними встреч. С этими мошенниками! ‒ воскликнула мама, всплеснув руками. ‒ Они не такие! ‒ Анил… ‒ мама вдруг вздыхает, и из голоса её пропадает весь нажим. ‒ Я понимаю, что тебе хочется им верить. Знаю, что ты думаешь, что сам со всем разберёшься. Но, Анил… разочарование ‒ страшная штука. Оно очень больно бьёт. Поэтому лучше сейчас откинуть эту нелепую надежду. Истинный всегда один. Всегда. Ну пойми ты. Мы просто хотим тебя уберечь… ‒ Я понимаю. ‒ Ну раз понимаешь, то пообещай! ‒ дожимает меня отец суровым голосом. ‒ Хорошо, ‒ я поднимаю глаза и в упор смотрю на родителей. ‒ Я обещаю. Обещаю, что ни с какими мошенниками общаться и искать встреч я НЕ БУДУ!***
Ванну я принял, но расслабиться у меня так и не получилось. Ну ещё бы… Как теперь дальше жить, я вообще просто не представлял. Разговор с родителями крутился в голове без остановки и качественно давил на нервы. Было страшно. Но вопреки их мнению, мне не было страшно остаться в дураках. Если над моей доверчивостью в итоге посмеются ‒ не проблема. Тревожило меня другое. Мне было страшно остаться без альф. Плевать даже на истинность. Плевать на всё! Я просто хочу быть вместе с ними. Этого жаждало как моё тело, так и душа. Отчаянно, безумно… Вдруг раздался тихий стук в дверь, вырывая меня из водоворота тяжёлых мыслей. ‒ Анил, можно к тебе? ‒ спросила Аника, быстро просачиваясь внутрь и моментально закрывая за собой дверь. ‒ Можно, ‒ кивнул я, не поднимаясь с кровати. ‒ Только закрой дверь на замок, а то разборок с родителями мне на сегодня уже хватило. Аника послушно выполнила мою просьбу, а затем подошла ко мне и осторожно присела на край кровати. ‒ Что случилось? ‒ поинтересовалась она своим тихим, нежным голоском, дотрагиваясь до моей руки. ‒ Мама узнала мой секрет, ‒ тяжело вздохнул я, накрывая лицо тыльной стороной ладони. ‒ Я ничего не говорила, ‒ тут же затрясла своими светлыми локонами Аника. ‒ Я знаю, ‒ я успокаивающе сжал руку сестры. ‒ Меня выдал запах. А потом ещё и я сам облажался. И в итоге мне запретили общаться с моими альфами. Чего, собственно, и следовало ожидать от родителей. Аника сочувственно на меня посмотрела: ‒ И что же теперь делать? ‒ Если б я только знал… ‒ Наверно, придётся ждать течки, да? Или ты не собираешься слушаться родителей? Знаешь, если осторожно, продуманно встречаться с альфами, а потом хорошенько смывать с себя их запах, то, может, они ничего и не узнают… Я убираю руку с глаз и с улыбкой смотрю на сестрёнку: ‒ Ты ж мой маленький конспиратор. Шпион! Но, должен признать, неплохая идея. Кажется, я именно так и поступлю. Дождаться течки ‒ это, конечно, неплохой вариант, но, боюсь, что меня просто на это не хватит. От одной даже мысли, что я не буду их видеть так долго, мне становится плохо. Аника вдруг опускает свою голову мне на грудь и начинает успокаивающе гладить по плечам. ‒ А ты зачем вообще приходила-то? Так поздно… ‒ Хотела поделиться с тобой своими успехами, ‒ не поднимая головы отвечает Аника. ‒ Я много читала, смотрела про пошив нижнего белья, и кое-что даже попробовала на куколках своих. ‒ Ух ты, круто! ‒ эта новость почему-то меня очень воодушевила. ‒ Хочу посмотреть! Кстати, а почему ты сейчас без куклы? Мне казалось, что ты без них никуда не ходишь. ‒ Я думала, я быстро. Да и с тобой не страшно… Пойдём! И мы пошли. Или точнее ‒ покрались. Ну точно шпионы, блин… ‒ Вот такие получились, ‒ Аника протянула мне три куколки, и я чуть челюсть не уронил от удивления. ‒ И это всё ты сама? Руками? Обычной иголкой? ‒ Ну да, ‒ сестрёнка кивнула, нервно теребя кусочек ткани. ‒ Как тебе? ‒ Мне так, что хочется теперь всё это примерить на Одри! Ну просто полный восторг! Аника, это абсолютно точно твоё! Блиин… как бы мне тебя привести к Айду? Боюсь, с моей ныне подорванной репутацией, мама тебя со мной не отпустит. ‒ Я уверена, мы что-нибудь придумаем. Не переживай, ‒ Аника вдруг мне улыбнулась такой подбадривающей улыбкой, что я просто потерялся. Мне раньше казалось, что эта крохотная малышка всегда и во всём не уверена, а тут… Тут даже я не знал, где найти выход и как со всем справиться, но не она. Из-за стычки с родителями я потерял равновесие и падал, и вот каково же моё теперь удивление, что мне подставила своё плечо моя маленькая сестрёнка, пусть и такое хрупкое, но надёжное. ‒ Да, ‒ кивнул я. ‒ Знаешь, как бы ни сложилась моя личная жизнь, как бы ни отнеслась мама в будущем к твоему увлечению, но я тебе обещаю, что в любом случае поддержу тебя. И у тебя появится не просто швейная машинка, а своя собственная мастерская.***
Я медленно плёлся к кофейне Айда. Настроения не было совершенно. Но, собственно, откуда ему было взяться, если в моей жизни вдруг всё стало так чертовски сложно. ‒ Привет, Анил! ‒ практически в один голос поздоровались со мной два прекрасных эльфа. ‒ Ага, привет, ‒ кивнул я, плюхнувшись на стул возле барной стойки. ‒ Анил, что случилось? На тебе лица нет! ‒ Сона обеспокоенно дотронулась до моего лба. Но температура тела у меня была в норме. Лихорадила моя душа… ‒ Хотел бы я сказать, что всё в порядке, вот только это не так, ‒ вздыхаю я. ‒ Это из-за тех альф? Неужели они тебя всё-таки обманули, ‒ вдруг выпалил Айд, гневно сверкнув глазами. ‒ Из-за альф, ‒ не без грусти подтвердил я. Мой палец заскользил по гладкой поверхности барной стойки, рисуя невидимые узоры. ‒ Вот только они меня не обманывали. ‒ А что тогда? ‒ тут же задала вопрос Сона, присаживаясь рядом со мной. ‒ Мои родители, ‒ я поджимаю губы, пытаясь справиться с вспыхнувшей в груди злостью. ‒ Они же у меня истинные. И с чего-то вдруг взяли, что знают всё на свете! ‒ резко выпаливаю я, яростно чёркая пальцем всё, что до этого «нарисовал». ‒ Они мне запретили общаться с Валом и Одри. Типа они меня по-любому обманывают, потому что, видите ли, не бывает так, чтоб у омеги было два истинных одновременно. А мне плевать! У кого-то, может, и не бывает, а они ‒ мои! Никому не отдам. ‒ Ох, Анил! ‒ Сона сочувственно обнимает меня за плечи, и я чувствую тепло её ладоней. ‒ Я понимаю, что тебе обидно, но родители просто хотят тебя защитить от разочарования. Пусть и весьма жёстким способом. ‒ Я понимаю это, ‒ грустно улыбаюсь я. ‒ И мне не обидно. Мне так хреново, как будто сердце из груди выдрали и на куски порвали. ‒ Всё так серьёзно? ‒ поражённо спрашивает Айд, словно понимает каково мне сейчас. ‒ Серьёзней некуда, ‒ киваю я. ‒ Блин, скорей бы течка! Тогда они будут мои по всем правилам! ‒ Слушай, ну тебе же уже двадцать будет в этом году. Ты ‒ совершеннолетний, а значит, можешь делать то, что хочешь. В словах Айда определённо были логика и здравый смысл, вот только в моём случае всё это не работало. К сожалению… ‒ Ага, «могу», ‒ невесело хмыкаю я. ‒ Вот только я живу на деньги родителей и в их доме. Да и самостоятельность ‒ это не про меня. Я привык, что мне говорят, что нужно делать. Конечно, у меня много идей для моего творчества, но это другое. В моём мире воображения я ‒ сама мать-природа, но в реале я вообще не приспособлен для жизни. А ведь родители практически всегда мне потакали, в крайнем случае мы легко могли договориться и пойти на компромисс, а тут… Это впервые, когда я столкнулся с их категоричным «нет», ‒ я тяжело вздыхаю. ‒ Так что течка ‒ мой единственный выход из этого трудного положения, единственная возможность заявить, что Одри и Вал ‒ мои! ‒ А ты так уверен, что природа действительно одарила тебя так щедро? Возможно, твои альфы тебя не обманывают, а просто ошиблись. По крайней мере, один из них. ‒ Айд, и ты туда же! ‒ я сердито смотрю на омегу, а потом отвожу взгляд в сторону. ‒ Я не знаю, как это объяснить, но от одной только мысли, что кто-то из них ‒ не мой, мне становится плохо. Меня тянет к ним как магнитом. Я не знаю ещё, как они пахнут, но почему-то уверен, что от их феромонов мне сорвёт крышу. Потому что мне УЖЕ с ними неимоверно хорошо! Айд с Соной быстро переглядываются, но молчат. Но я и без их вопроса прекрасно понимаю, что именно они постеснялись у меня узнать. ‒ Ох, ребятки, я даже представить себе не мог, как это фантастически, когда тебя облизывают с головы до ног! ‒ со стоном произношу я, пряча лицо в ладонях. ‒ Так вы переспали? ‒ вдруг выпалил Айд, с любопытством на меня посмотрев. ‒ Ну… относительно, ‒ хмыкаю я. ‒ Зад мой всё ещё девственен, если, конечно, языки и пальцы не считаются. ‒ Не считаются, ‒ подтвердила Сона, кивнув. ‒ Ну значит, я девственник, которого обкончали с головы до ног. Кстати, сосать сразу два члена, оказывается, очень трудно. ‒ Так говоришь, как будто до этого ты знал, как сосать один, ‒ тихо смеётся Айд. ‒ Не знал, ‒ вздыхаю я. ‒ Но, думаю, да, сосать сразу два ‒ в любом случае гораздо сложнее. Хотя… ‒ Айд вдруг кидает на Сону косой взгляд. ‒ Смотря какие габариты. ‒ Что за намёки? ‒ усмехается Сона, скрещивая руки на груди. ‒ Никаких намёков, ‒ невинно хлопая ресницами, отвечает омега. ‒ Но вот расскажи, как тебе удаётся справляться с размерчиком Ватли? Его хозяйство реально может переплюнуть парочку членов помельче. ‒ Ну, ребят, всё очень просто, ‒ снисходительно начала девушка, ‒ ловкость рта и никакого мошенничества. ‒ Ага, ‒ вдруг хихикает Айд, ‒ и горла. ‒ Ох, горловой… ‒ тут же оживляюсь я. ‒ Я бы хотел уметь. Но, думаю, засунуть сразу два ‒ вообще нереально. Треснуть по швам можно. Как только я произнёс последнее предложение, Айд вдруг поменялся в лице и словно неосознанно обхватил себя руками. ‒ Айд, всё в порядке? ‒ Сона внимательно посмотрела на парня, ласково дотрагиваясь до его руки. ‒ Да, всё хорошо, ‒ омега пару раз быстро моргнул, а затем ободряюще улыбнулся. Вот только улыбка вышла какая-то фальшивая. ‒ Но, Анил, зачем мучить свой рот, когда можно заглатывать по одному? В порядке очереди. ‒ Но как я могу из двух членов выбрать какой-то один? Вы бы только их видели! Они оба ‒ прекрасны! Даже нарисовать их хочется: как они целуются своими скользкими от смазки головками… ‒ Но ты же уже много раз рисовал члены, ‒ удивился Айд. Я невольно улыбнулся. Как это здорово, когда у тебя есть те, кому ты можешь доверить свой неприличный секрет. И показать им работы «для личного пользования». На самом деле я сделал это не специально. Я, скажем так, случайно спалился. А вот нечего было так беспечно листать фото своих работ в людном месте! Но благо, подошедший ко мне со спины Айд не ужаснулся, не отпрянул… да, что уж там, он даже бровью не повёл в сторону брезгливости или отвращения. Наоборот. Он пришёл в такой восторг, что моё сердце едва не выпрыгнуло из груди от радости. Ну ещё бы, я ведь наконец-то встретил того, с кем мог поделиться своим тайным творчеством извращенца. И меня не то что не осудили, меня возвысили до небес… ‒ Да, ‒ подтвердил я слова Айда, ‒ но то были члены из головы, а тут захотелось написать «портрет». Ох, ребятки-и! ‒ жалобно протянул я, падая на барную стойку. ‒ Картинки ‒ это восхитительно, но вживую… просто непередаваемо! И так чертовски возбуждающе! Пока я пытался засунуть в рот их члены одновременно хотя бы на чуть-чуть, едва сам не кончил, ‒ я тяжело вздохнул, снова начав рисовать пальцем на барной стойке. ‒ Раньше я, конечно, знал, что интим ‒ это что-то весьма интересное, но даже и не подозревал, что это настоящее волшебство… ‒ Волшебство может быстро превратиться в Ад, если спишь не с тем, ‒ вдруг выпалил Айд с нотками нереальной тоски в голосе. Я внимательно смотрю на парня. Всё же надо будет спросить у него про шрам. А то это неведение начинает сильно давить на фантазию, рисуя в воображении одну картину ужаснее другой… ‒ Если с пришествием моей течки окажется, что Вал и Одри ‒ не мои, ‒ я стискиваю руки в кулаки до боли, ‒ вот это будет для меня Ад. И если этот Ад воцарится в моём мире, то я отказываюсь в нём жить…***
‒ Анил? ‒ Вал изумлённо уставился на меня с порога. ‒ Привет, ‒ вымученно улыбаюсь я. ‒ Пустишь? ‒ Да-да! Конечно, заходи! ‒ парень отошёл в сторону, пропуская меня в квартиру. ‒ Что случилось? Почему не предупредил, что придёшь? Мы сами зашли домой только пару минут назад, а если бы разминулись… ‒ Анил? ‒ Одри, удивлённо приподняв брови, направилась мне навстречу и бережно заключила в объятия. ‒ Ты как? ‒ Хочу вас почувствовать, ‒ выдохнул я, с каким-то особым трепетом ощущая, как Вал присоединяется к нашим обнимашкам. ‒ Пойдёмте! ‒ через несколько секунд скомандовал я, потянув их за собой. ‒ А? Куда? ‒ удивились альфы. ‒ В душ, ‒ невозмутимо отвечаю я, просачиваясь в довольно просторную ванную. Нравится мне планировка их квартиры. Всё же хорошие нынче апартаменты выдают военным. Я, не оборачиваясь, быстро раздеваюсь и начинаю настраивать воду. Альфам не нужно было особое приглашение. По быстрому шуршанию одежды я и так понял, что они очень активно брали с меня пример. Я встаю под тёплые струи и с наслаждением ощущаю нежное прикосновение сразу четырёх рук. На нас льётся вода, и мы целуемся так умопомрачительно сладко. Никто не лишний. Все на своём законном месте. Все. Мама, папа, простите… Альфы выцеловывают всё моё тело, и я просто растворяюсь в своих ощущениях. Хочу их запомнить… Хочу, чтоб это никогда не заканчивалось… В этот раз Вал с Одри ласкали меня без агрессии, они словно тонко чувствовали моё настроение, словно знали, что именно мне сейчас надо. Ну вот как при таком раскладе можно усомниться в их истинности? Я не мог. Не знаю, сколько раз мы в итоге кончили, но это было так хорошо. Я позволил себе расслабиться и ни о чём не думать. Рулили процессом альфы. Хорошо рулили, умело. Не забывая при этом наш уговор о не нарушении некоторых весьма… глубоких границ. Что ж, признаю, не всегда всё нужно контролировать. Иногда можно просто побыть слабым омегой… ‒ Что тебя тревожит, расскажи? ‒ попросила Одри, осторожно промакивая свои дреды полотенцем. ‒ Да, расскажи, ‒ кивнул Вал, ‒ а я тебе пока чаю вкусного наведу. С печеньками. Я тяжело вздыхаю и решаю, что они всё-таки должны знать: ‒ Мои родители… Они считают, что вы меня обманываете, потому что типа не бывает у омеги одновременно двух истинных альф. И они… короче, они запретили мне с вами общаться. ‒ Чего?! ‒ в один голос воскликнули Вал с Одри. ‒ Они не могут запретить! ‒ следом рявкнул Вал, сжимая кулаки. ‒ Ты наш истинный! НАШ! Любой суд встанет на нашу сторону! ‒ Но для этого надо, чтоб и Анил подтвердил нашу истинность с ним, а без течки он этого сделать не может, ‒ напомнила Одри, нервно покусывая губу. ‒ Верно, ‒ кивнул я. ‒ Поэтому придётся видеться осторожно и тщательно мыться после наших общих… мероприятий. Надеюсь, моя течка не заставит нас ждать больше полугода… ‒ Полгода?! Я не преступник, чтоб прятаться и скрываться! ‒ Вал со злостью ударил по столу, естественно, разлив при этом мой чай. ‒ Мы пойдём к твоему отцу и как альфы с альфой поговорим не таясь. ‒ Согласна, ‒ поддержала парня Одри. ‒ Предъявим на тебя свои права и объясним ситуацию… ‒ НЕТ! ‒ я подскочил со стула, мотая головой из стороны в сторону. ‒ Вы не знаете моего отца! Он ни за что вам не поверит! ‒ А потом уже тише добавил: ‒ Потому что мама не позволит… ‒ Но прятаться, Анил, и обманывать ‒ вообще не вариант, ‒ Вал был непоколебим. ‒ Мы пойдём к твоему отцу и точка. Я посмотрел на Одри, в поиске поддержки, но девушка была полностью согласна с Валом. Это провал…***
‒ Да как вы смеете являться сюда и так нагло лгать, глядя мне в глаза! ‒ зарычал отец, испепеляя моих альф взглядом. Чего, собственно, и следовало ожидать… Я весь внутренне сжался, борясь со слезами обиды, которые тут же начали скапливаться в глазах. Ну почему всё так несправедливо! Почему я не могу просто быть вместе с этими альфами? Почему для нашего союза обязательно должны совпасть звёзды? Почему, почему… Мама гордо стояла, подбоченившись, недалеко от отца и полностью одобряла действия своего мужа. Ну ещё бы… ‒ Это не ложь! Он ‒ наш! Уж не знаю, почему так решила природа, но, значит, на то у неё были свои причины! ‒ Вал явно не собирался сдаваться. Он стоял напротив моего отца практически нос к носу. И только сейчас до меня вдруг дошло, что Вал имел такие же внушительные габариты, как и он. Так вот откуда у меня любовь к оркам, а я никогда параллели-то и не проводил… Одри, конечно, уступала в росте и мускулатуре, но в ней мне этого и не хотелось. Зачем мне два абсолютно одинаковых альфы? Я ведь не Аника, чтоб фанатеть от близнецов… Отец пренебрежительно фыркнул на заявление Вала и попытался опасно нависнуть над моим альфой, подаваясь вперёд. Да, такое, скорее всего, раньше всегда работало идеально, но в этот раз явно дало осечку. Вал ни то что не испугался, он наоборот, с готовностью отзеркалил действия отца. Ещё немного, и эти двое стукнутся своими упрямыми лбами, как бараны. Но целовать шишку я буду только одному из них… ‒ Не держи меня за идиота! Истинный ‒ что у омеги, что у альфы ‒ всегда один! Природа давно с этим определилась! Зачем ей вдруг что-то менять? ‒ Возможно, просто пришло время, ‒ этот уверенный спокойный голос принадлежал Одри. ‒ Когда-то давно омеги были исключительно женщины, а альфы ‒ мужчины. Но, как мы все теперь прекрасно знаем, природа в какой-то момент решила поэкспериментировать. И не ошиблась. Отец замер, а затем вдруг кинул на маму какой-то слегка неуверенный взгляд. Неужели у Одри получилось пробить его броню? Мать медленно качает головой, поджав губы в узкую упрямую полоску. Забрало у отца тут же снова падает, и я понимаю, что теперь его уже ничто не проймёт. ‒ Любите сочинять сказки, так вот вам ещё одна: прекрасного омегу заточили в высокую башню до тех пор, пока мозги на место не встали, а два лжеистинных убрались к чертям собачьим и больше их никто не видел. Хэппи энд. Пользуйтесь, ‒ отец оскаливается в недоброй улыбке, а затем громко произносит: ‒ Охрана! Вышвырнуть их отсюда! Провал? Нет. Это адская бездонная пропасть.***
Рыдать до боли в лёгких, пока не сорвётся голос и не станет темнеть в глазах? Оказывается, мне такое не чуждо… Как только моих альф очень грубо выставили за ворота, я взлетел по лестницам на второй этаж и закрылся у себя в комнате. Мне даже попрощаться с ними не дали! Я попытался прорваться к ним, но меня тут же схватили и удерживали до тех пор, пока за альфами не щёлкнул замок. НЕНАВИЖУ! Не знаю, сколько времени я заливал подушку слезами, но легче мне так и не стало. В дверь много раз стучали, но я никого не хотел видеть. Впрочем эти никто были весьма определёнными людьми. Девятнадцать лет назад они подарили мне жизнь, а сейчас решили эту самую жизнь изувечить, заточив в клетку… Вдруг раздался едва слышный стук, больше похожий на шкрябанье. Первой моей реакцией было послать куда подальше нарушителя моего не покоя, но я быстро сообразил, что это не родители. Во всём нашем огромном доме был только один человек, чьё присутствие для меня сейчас было очень желанным. ‒ Аника! ‒ я резко открыл дверь и практически рывком затащил сестру внутрь, не забыв при этом одарить гневным взглядом того, кто оставался снаружи. ‒ Только недолго! ‒ услышал я напоследок голос начальника папиной охраны. ‒ А то уже поздно… Кто бы сомневался, что меня теперь ещё и стеречь будут, словно преступника. Хотя, отец явно считал иначе. В его сказке, я был прекрасным омегой, который тронулся умом, так? Тогда, получается, что стережёт меня не кто иной, как огнедышащий дракон. Прекрасно. Нет. ‒ Анил, ты как? ‒ взволнованно произнесла сестрёнка, когда дверь была закрыта на всевозможные замки. ‒ Я тебе водички принесла. Вот, попей. ‒ Спасибо, ‒ коротко кивнул я, принимая прохладный стакан из руки Аники. Оказывается, я действительно очень хотел пить. Осушил и не заметил. А потом с тяжёлым стуком поставил пустой стакан на тумбочку. Что ж, теперь снова есть чем плакать… ‒ Я всё видела, ‒ призналась сестра, прижимая куклу к груди. ‒ Я услышала папины крики и пошла посмотреть, что случилось. Ох, Анил, мне так жаль… Она осторожно дотронулась до моей руки в утешающем жесте, и я не выдержал. Я резко притянул её к себе, как утопленник, цепляющийся за соломинку, и стал сотрясаться в беззвучных рыданиях, вжимаясь в такое хрупкое, с готовностью распахнувшее свои объятия, тело своей маленькой сестрёнки. Возможно, я не имел права искать утешения у того, кто всю жизнь сам живёт, как пленник. Не имел права быть слабым. Не должен был превращаться в тряпку, показывая всё своё отчаяние. Показывая, какой я на самом деле жалкий. Потому что я ведь старше, на мне лежит ответственность! Долг! Вот только… сил… нет… Но Аника меня ни в чём не упрекала. Она гладила меня по спине, принимая всю мою боль. И в её объятиях мне наконец-то стало легчать. Неожиданно мне в голову пришла мысль, которая заставила на мгновение испуганно дрогнуть сердце. Я столько лет избегал полноценного общения с Аникой, и если бы не тот достаточно пустяковый случай, который в итоге нас сблизил, то сейчас я бы просто продолжал корчиться на кровати от невыносимой боли совершенно, совершенно одинокий… ‒ Анил, мы что-нибудь придумаем, ‒ услышал я на удивление уверенный голос сестрёнки. ‒ Знаешь, я поверила твоим альфам. Мне кажется, что они были максимально искренни. И если бы не страх мамы за тебя, то и родители бы это поняли. Что они твои истинные. ‒ Ох, Аника, ‒ я горько усмехнулся. ‒ Да плевать мне уже, истинные они или нет. Я просто хочу, чтоб они были моими. Оба. ‒ Так ты действительно влюбился, ‒ улыбнулась Аника. И её улыбку я не увидел, а почувствовал у себя на шее, потому что до сих пор крепко сжимал омежку в своих объятиях. Похоже, уже пора её отпустить. Но почему-то это оказалось так чертовски сложно… ‒ Влюбился? ‒ повторил я, пытаясь переварить эту мысль. ‒ Честно говоря, я не задумывался об этом. ‒ Ты сходишь с ума из-за разлуки с альфами и до сих пор не понял почему? ‒ А что тут понимать? Всё просто. У меня забрали МОЁ! ‒ А, вон оно что, ‒ вдруг хмыкнула Аника. ‒ Так, может, Джаиз всё-таки прав на счёт тебя? ‒ Что я самодовольное ничтожество? ‒ Что ты эгоист. Про самодовольное ничтожество не слышала. Он тебя так называл? ‒ Было дело. А эгоист я, да, ещё какой. Это не новость. Был бы я не эгоист, то не портил бы тебя… ‒ Ты меня не портишь, ‒ Аника вдруг посмотрела мне в глаза таким серьёзным взглядом, что у меня даже слёзы высохли. ‒ Ты меня спасаешь. ‒ Но… ‒ начал было я, но сестрёнка меня перебила. ‒ Ты, как и многие, смотришь на внешность и думаешь, что я такая же и внутри. Видишь перед собой молодое наливное яблочко, к которому даже червяк никакой подползти не может, потому что коршун тут как тут. Вот только если это яблочко разрезать, то все замрут от шока. Потому что это яблочко гнилое внутри. ‒ Мне кажется, ты преувеличиваешь. ‒ А мне так не кажется, ‒ грустно улыбнулась Аника. ‒ Я сегодня увидела твоих альф и представила как… ‒ она закусила губу, обрывая себя. ‒ И мне понравилось. И я хочу так же. Давно. ‒ Представила? ‒ я заинтересованно вскинул брови. ‒ Я даже подумала, есть ли у тебя подобные картины? Мне кажется, должны быть. ‒ У меня есть разные картины. И такие тоже. Надо же, сестрёнка действительно интересуется тройничками… Это так радует! И тревожит… ‒ Покажешь? ‒ с надеждой спрашивает Аника. ‒ Покажу, ‒ киваю я. Я вижу радость на милом личике, так похожем на моё собственное, и вынужденно тушу её на корню. ‒ Покажу, когда тебе исполнится хотя бы семнадцать. ‒ Пятнадцать! ‒ тут же торгуется со мной Аника. Неожиданно. ‒ Точно нет! Шестнадцать с половиной! ‒ Слишком долго! Покажешь в шестнадцать! В день рождения! Как подарок! ‒ Ох, Аника. Мама меня убьёт. ‒ Мама не узнает. Да и не маме потом решать с каким альфой я захочу… Не маме решать, сколько их вообще будет и как именно я собираюсь это делать! ‒ Аника… ‒ я поражённо уставился на нахмуренные бровки сестры. ‒ Считаешь, что ты меня портишь? А вот я считаю иначе. Я всю жизнь думала, что мне никогда не вырваться из этих цепей. Из этих душащих меня оков. Но благодаря тебе я поняла, что не хочу всю жизнь быть маминой марионеткой. Не хочу и не буду, ‒ Аника крепче сжала в руках куклу. ‒ А ещё я поняла, что я не одинока. И что я очень похожа на тебя. Я тоже хочу, как ты! Двух альф! Поэтому… поэтому мы обязательно что-нибудь придумаем, и ты будешь в объятиях тех, кого ты ещё пока не понял, что любишь! Я поражённо уставился на Анику. Неужели это моя маленькая сестрёнка? Такая вечно тихая и, казалось, неуверенная в себе? Невероятно! Так, значит, гниющее изнутри яблочко, да? Что ж, похоже, именно такие мне как раз по вкусу. Освежают, приводят в чувство и дарят надежду… ‒ И чтоб я без тебя делал? ‒ я улыбаюсь и ласково прижимаю сестру к себе. ‒ Сошёл бы с ума от отчаяния, не иначе. Жаль, что нельзя тебя оставить у себя. А то мама точно тогда выломает дверь… ‒ Мне тоже бы хотелось переночевать у тебя. Тогда бы мы могли уже начать обдумывать план дальнейших действий. Но ничего! Я приду к тебе завтра, и мы будем искать обходные варианты! Вот это решимость! Откуда? Даже я расклеился, как старый башмак, но Аника… Я впервые видел, чтоб она так сильно… ‒ Ты злишься? ‒ я удивлённо вскинул брови. ‒ А? ‒ Ты злишься, ‒ повторил я уже более уверенно. ‒ На родителей. Именно злость сейчас придаёт тебе решимости. Сестрёнка поджимает губы и опускает взгляд на свою куклу. ‒ Ох, Анил. Я не просто злюсь. Я в ярости! ‒ она вдруг впивается в мои глаза суженными зрачками, и я словно попадаю в ураган. Что я там говорил? Бываю чересчур внимательным? Но, похоже, не тогда, когда слёзы начинают занимать всю черепную коробку. Потому что не заметить эту бушующую ярость мог только слепец. ‒ Я когда увидела, как твоих альф выставляют за ворота… Выставляют тех, кто пришёл честно всё рассказать… не знаю. В душе словно что-то щёлкнуло. Если уж тебе запретили. ТЕБЕ! То что же будет с нами? Джаиз и я тогда вообще обречены, если наш избранник не понравится родителям. Как же это… бесит! Я не знал, что ответить. Я был в полнейшем смятении. Так вот, значит, что думает Аника. А я всё считал, что она ещё ребёнок и не заметил, что моя сестрёнка уже выросла. Она всё давно понимает. И понимает правильно. ‒ Меня тоже это бесит, ‒ кивнул я. ‒ Но это наши жизни, а значит, и решать нам. Хорошо, отставить слёзы! Будем думать, как выбираться отсюда. Но уже завтра. Эх, как же жаль, что тебе уже пора... И словно прочитав мои мысли, в дверь уверенно постучали. ‒ Время вышло. Пора ложиться спать, ‒ по голосу охранника было ясно, что он настроен решительно. Понадобится ‒ вышибет дверь. Ох уж эта сила альф… ‒ Иду, ‒ ответила Аника и, вздохнув, медленно повернулась в сторону двери. ‒ Мне будет тебя не хватать, ‒ честно признался я, нехотя отпуская её руку. ‒ Тогда вот, держи. Мне это помогает. Вдруг поможет и тебе, ‒ сестрёнка протянула мне свою куклу и, чмокнув в щёку, быстро выскользнула за дверь. ‒ Пока. ‒ Пока. И спасибо, Аника.***
Я обессиленно падаю на кровать. С Аникой словно ушло всё тепло. Оставаться сейчас одному, без поддержки оказалось невыносимо сложно. ‒ И чем же мне сейчас может помочь кукла? Это же просто бездушный кусок пластмассы… ‒ я тяжело вздыхаю и начинаю разглядывать подарок Аники. У куколки оказалось очень доброе улыбчивое личико ‒ банально. Блондинистые распущенные волосы примерно до поясницы ‒ тоже ничего оригинального. Несколько прядей нежно-розового цвета, закрученные на макушке в спиральки, напоминали рожки или ушки ‒ уже интереснее. За спиной точно такого же нежно-розового цвета сложены крылья ‒ прикольно. А если расправить? ‒ Да ладно? ‒ хмыкнул я, когда до моего сознания дошло, что это не пернатые крылья. ‒ Летучая мышь? Золотисто-розовая? Ну да, чёрную бы мама, скорее всего, заметила и забраковала. Но самое классное в кукле ‒ наряд. Уверен на все сто, что он ‒ дело рук Аники… С мысли меня вдруг сбивает тусклый мигающий огонёк. Телефон! И как я про него забыл? Поставил на беззвучный режим, и если б не стемнело, то мог вообще про него и не вспомнить! Куча пропущенных и куча сообщений. Не только от Вала и Одри. Рэйф тоже волнуется. Значит, они ему уже рассказали… Если меня заперли в «башне», то получается, что и Рэйфа я теперь долго не увижу. И занятия посещать мне не дадут. Наймут преподавателей на дом? Скорее всего. И как только Аника с этим справляется? Всю жизнь… «Анил, сокровище наше, прости. Но по-другому мы не могли поступить. Всё должно быть по совести. Да, знаю, мы в итоге с треском провалились. Но ты только не плачь! Мы обязательно будем вместе! Потому что ты наш! Потому что мы ‒ истинные! И потому что мы тебя любим!» ‒ Ох, Вал, ‒ выдохнул я, сжимая телефон в руке, ‒ не о таком признании в любви я мечтал… Потому что от такого ‒ сердце в груди разрывается от боли. А я хотел быть без ума от радости… ‒ Я тоже вас… люблю… Произнёс вслух и сразу ярко осознал это. Что люблю с самого первого взгляда! Вот это да! Аника… тебе точно только четырнадцать? Почему ты это поняла раньше меня? Я снова смотрю на подарок сестрёнки. Если смотреть мельком ‒ самая обычная кукла, но, если копнёшь глубже ‒ бесценное сокровище. Потому что напоминает Анику. Яблочко с гнильцой? Нет. Яблочко с удивительным секретом.***
Дни заточения потянулись невыносимо медленно. Из-за загруженного учёбой и различными занятиями графика Аника не могла бывать в моей комнате подолгу. Гениальный план по воссоединению с моими альфами не думался, не делался и вообще, казалось, не имел шансов на жизнь. Родители постарались, закрутили все гайки ‒ не сбежать. Я по-прежнему отказывался с ними разговаривать, но они и не настаивали. Вздыхали и твердили что-то типа того, что я им потом ещё спасибо скажу за их своевременное вмешательство и заботу. Не дождутся! Конечно, я понимал их тревогу за меня, понимал их желание уберечь своего ребёнка от ошибки, НО! Это моя личная жизнь, и уж с ней я сам как-нибудь разберусь! И если я даже ошибусь, то это будет МОЙ опыт! А насильно сделать кого-то счастливым ещё никому не удавалось. Эх, скорее бы течка… ‒ Анил, прости, от меня совсем никакого толку, ‒ вздохнула Аника, присаживаясь на мою кровать. ‒ Это неправда. Благодаря тебе я ещё не сошёл с ума, ‒ я откладываю карандаш и блокнот в сторону и притягиваю сестру к себе. ‒ Не иметь возможности пойти туда, куда тебе хочется ‒ то ещё испытание. И как ты только справляешься? ‒ Я просто не знаю другой жизни, ‒ Аника пожимает плечами. ‒ Но очень бы хотелось узнать. Эх… Получается, что из нас троих только Джаиз теперь может делать то, что хочет. ‒ Что хочет? ‒ я скептически приподнимаю брови. ‒ Очень в этом сомневаюсь. ‒ Почему? ‒ Потому что если бы он мог делать всё, что хочет, то тогда бы не скрывал свои увлечения. Ты знала, что он рисует? По номерам. Ночами… Прям как ты со своим шитьём. ‒ Нет, не знала, ‒ Аника от удивления вытягивается в лице. ‒ Потому что это его секрет. Я узнал случайно. Помнишь его крик ночью? Это было его реакцией на раскрытие так тщательно оберегаемой им тайны. ‒ Но… я не понимаю… ‒ сестрёнка часто заморгала, по всей видимости, пытаясь переварить полученную информацию. ‒ Зачем скрывать своё увлечение рисованием? Мама такое бы точно не стала ему запрещать. Там же нет иголок… ‒ Я тоже был удивлён. ‒ Слушай, Анил, а может, мама ему всё же запрещает это? Ну, он же отличник. Собирается сдать экзамены за десятый-одиннадцатый классы экстерном. Получается, что ему нельзя отвлекаться. ‒ Ну а как тогда расслабляться? Если всё время зубрить, то можно и кукухой поехать. Хотя… возможно, он уже. После того случая, как я узнал его тайну, он меня за километр обходит. Даже не смотрит в мою сторону, не цепляется, как раньше. Честно говоря, такой игнор мне нравится куда меньше, чем привычные его нападки. ‒ А на меня он никогда не нападал. Всегда именно игнорировал. Не знаю, что я ему сделала… ‒ Ботаник, что с него взять? ‒ фыркаю я. ‒ Сам себе на уме. ‒ Знаешь, а мне бы так хотелось, чтоб мы все дружили, ‒ Аника тяжело вздыхает и начинает медленно гладить принесённую с собой куклу по длинным, до самых пят, рыжим волосам. ‒ Иногда перед сном я разрешаю себе представлять, какой бы была наша семья, если бы мы все были… сплочёнными. ‒ Хочешь, нарисую? ‒ это предложение вырвалось у меня само собой. ‒ Хочу! ‒ тут же оживилась Аника, подавшись всем корпусом ко мне. ‒ Можно даже сделать несколько картин о том, как бы мы все вместе могли дружно взрослеть. Думаю, получится круто, но… грустно… ‒ Грустно уже и так. Поэтому нарисуй, пожалуйста, наше идеальное трио. ‒ Ну хорошо, делать особо нечего, поэтому давай сейчас и начнём. Только надо немного освежить в памяти наши детские мордашки. Посмотрим парочку видео? ‒ спрашиваю я, беря ноутбук со стола. ‒ Ага, давай, ‒ кивает Аника, удобнее устраиваясь на кровати. ‒ Я даже уже и не помню, когда я в последний раз смотрел наши видюшки, ‒ хмыкаю я, залезая в папку «детство». ‒ Самые ранние ‒ не надо, а вот где тебе уже есть пара годиков ‒ пойдёт. Посмотреть парочку ‒ не получилось. Потому что мы с Аникой конкретно втянулись. Смотреть на нас троих маленьких было и смешно, и умилительно, и да, очень ностальгично. Я щёлкаю по очередному видео мышкой. ‒ Мам, мам, посмотри, что я достал! Кубики! Помоги мне построить башню! Высо-окую! ‒ энергично просит Джаиз, дёргая мать за рукав. Видеть его не с зализанной причёской было… мило. ‒ Джаиз, убери их немедленно! ‒ вдруг строго произносит мама, отдёргивая руку. ‒ Ты же знаешь, рядом с Аникой нельзя играть в эти кубики! У них острые углы! Она может пораниться! Хочешь строить башню ‒ иди к себе в комнату! ‒ Но, мама, я хочу с тобой! ‒ Мне некогда! ‒ Джаиз, давай я тебе помогу, ‒ предлагает папа за кадром. ‒ Я хочу, чтоб мама! ‒ кричит брат со слезами на глазах. ‒ Но она всегда занята! Он выбегает из комнаты и видео обрывается. ‒ А я этого даже не помню, ‒ тихо произносит Аника, вжимая голову в плечи. ‒ Ну ещё бы, тебе же там не больше двух лет, ‒ пожимаю я плечами. ‒ А меня вообще там не было. Ладно, давай дальше. Мы смотрим ещё несколько видео, а потом натыкаемся на… ‒ Анил, солнышко моё, ты такой талантливый! ‒ мама восторженно смотрит на мой рисунок рыжего пушистого кота и хлопает в ладоши. ‒ Как же криво, ‒ хмыкаю я, снисходительно глядя на свой детский «шедевр». ‒ А, по-моему, потрясающе, ‒ на полном серьёзе произносит Аника. ‒ Я в жизнь так не нарисую! ‒ Не нарисуешь, но сошьёшь, ‒ улыбаюсь я. ‒ Ведь смогла бы, да? Аника закусывает губу, о чём-то задумавшись. ‒ Ну-у, ‒ протягивает она. ‒ Если сделать выкройку… пожалуй, смогла бы. ‒ Вот именно. Потому что у каждого ‒ свой талант, ‒ я развожу руками. Мы смотрим видео дальше. Маленький я продолжает рисовать, стоя у мольберта, как вдруг Джаиз поднимается с пола и бежит к маме с зажатым в руках листком бумаги. ‒ Смотри, смотри! Красивая лошадка? Я сам нарисовал! ‒ гордо произносит брат. ‒ Я буду как Анил! Крутым художником! Скажи же, мам! ‒ Конечно, будешь, ‒ смеётся мама, снисходительно глядя на лошадку. ‒ Какая она у тебя… зелёная… Джаиз радостно прыгает на месте, а потом опускается на пол и начинает дорисовывать лошадке фиолетовые крылья. Наверно, крылья… Папа продолжает снимать, как я пишу новую картину, и мне очень смешно смотреть на свои корявые мазки. ‒ Ох, Анил, ну я просто наглядеться не могу! ‒ восхищённо восклицает мама, прижимая руки к груди. ‒ Как у тебя это ловко получается! На видео от этих слов я сияю и, уже высунув язык, продолжаю усердно стараться. Мама отходит от меня и начинает что-то говорить отцу. Её голос плохо слышно, поэтому я беру и добавляю громкость. ‒ У Анила просто дар, ‒ улыбается мама. ‒ Надо будет сделать всё возможное, чтоб его интерес к творчеству не угас. ‒ Постараемся, ‒ соглашается папа. ‒ Отдадим в лучшую художку. ‒ Жаль, что Джаиз в него не пошёл. Ты видел эту убогую зелёную лошадку? Анил так никогда не рисовал. Когда он только взял карандаш в руки, у него даже каракули шедевральные получались. А тут… ‒ мама хмыкает и машет рукой, ‒ полная бездарщина. Видео идёт ещё две секунды и обрывается. ‒ А ну постой, ‒ бормочу себе под нос я, быстро щёлкая мышкой. ‒ Что такое? ‒ пытается понять Аника, следя за моими действиями. ‒ Мне показалось или… ‒ я перематываю видео и останавливаю на последней секунде, ‒ нет, мне не показалось. ‒ Джаиз… ‒ взволнованно выдыхает Аника, прижимая руку ко рту. ‒ Он всё слышал… На последней секунде маленький Джаиз повернул голову на родителей, и выражение лица его было не просто несчастное, а какое-то затравленное… Так вот оно что! Теперь понятно, почему Джаиз меня так ненавидит. Наверно, на его месте я испытывал бы то же самое…***
Сидя в своём заточении, я даже не понял, как пролетело несколько месяцев. За это время мои альфы несколько раз приходили и пытались снова поговорить с отцом ‒ бесполезно. Разлука забралась так глубоко под кожу, что хотелось разодрать всего себя на части! Сил терпеть это просто не осталось. Последней каплей переполнившей бочку моего терпения стало сообщение от Айда. Он звал меня к себе на праздник. Вот только разве я мог пойти? ‒ Аника! Я сделаю это сегодня! Поможешь мне? ‒ заявил я, решившись на отчаянный шаг. ‒ Можешь на меня рассчитывать! ‒ тут же с готовностью кивает сестрёнка, сжимая руки в кулачки. За это время мы с ней так сдружились, что теперь я вообще не представляю, как я до этого жил без тесного общения с ней. Если побег удастся, то я буду жалеть лишь об одном: о том, что не мог забрать её с собой. Так как меня постоянно охранял дракон, все сборы и приготовления легли на хрупкие плечи моей сестрёнки. ‒ Я всё сложила. Чемодан тебя будет ждать на заднем дворе между розовых кустов, ‒ сообщила Аника. ‒ Спасибо, ‒ я благодарно обнял сестру и почувствовал, что её сердце практически выпрыгивает из груди. Так же, как и моё собственное. Но не удивительно, что мы оба сильно нервничали. Не каждый ведь день организовываем побег. Решились мы на этот шаг ещё потому, что сегодня родители уехали. Скорее всего в своё секретное гнёздышко, где они могли без посторонних ушей… ну, эт самое… провести мамину течку. В назначенное время я весь напрягся, готовый в любой момент сделать ноги. Аника закричала так громко и с таким надрывом, что на мгновение я даже за неё испугался. Благо, вовремя одёрнул себя. Альфа, охранявший меня, тут же ринулся в комнату сестры. Вот мой единственный шанс незаметно проскользнуть мимо дракона. Я выскользнул за дверь, осторожно и плотно закрыв её за собой. Меня ведь не должны быстро хватиться. Пытаясь слиться с воздухом, я на цыпочках поспешил к лестнице. Немного, осталось совсем немного! Из-за адреналина, меня начала бить нервная дрожь. А в фильмах обычно побеги кажутся такими простыми. Разве там герои нервничают, как я сейчас? Не видел ни одного на грани обморока… Задний двор. Я действительно добрался? Просто не верится… Я кидаюсь к розовым кустам. Пусто?! Не может быть! Проверяю соседние. С одной стороны, с другой ‒ ничего. Да где же?! Если не найду, то придётся идти налегке. А там столько всего нужного! ‒ Не это ищешь? ‒ раздаётся за моей спиной знакомый голос, от которого у меня мурашки побежали по спине. Только не он! ‒ Привет, Джаиз, ‒ я оборачиваюсь и пристально смотрю на брата. Попался. Ну как же так?! А времени на побег с каждой секундой становилось всё меньше… ‒ Ты реально решил сбежать с таким чемоданом? Ты что, идиот? Да он почти с тебя ростом! Не заметить его, было весьма трудно. ‒ Здесь мало кто ходит, ‒ выдавил из себя я. ‒ Так ты меня сдашь? ‒ А у меня есть выбор? Если мама узнает, что я тебя отпустил… ‒ Она не узнает. Я ей ничего не скажу. ‒ Но… ‒ Джаиз! Мне очень надо! Я больше так не могу! Эта клетка душит меня! ‒ Ну ещё бы. Ты ведь привык, что тебя никто ни в чём не ограничивает, ‒ горько усмехается Джаиз, выпуская чемодан из рук. ‒ Забирай и делай что хочешь. ‒ Спасибо, Джаиз. ‒ Не нужна мне твоя благодарность! Я делаю это не ради тебя! Ты сбежишь, и, возможно, мама наконец прозреет! Что её идеальный сынок ‒ не такой уж и идеальный. ‒ Идеальных людей не бывает. И тут я с тобой полностью согласен. Пусть мама уже наконец поймёт, что оба её сына одинаково уникальны.***
Я двигался по тёмным улицам на полном автомате. Очень сильно хотелось к Валу и Одри, но к сожалению, мне туда было нельзя. Во-первых, после долгой разлуки без нужной подготовки они меня, скорее всего, просто растерзают. Гон может быть весьма опасен, а двойной гон, боюсь, так вообще смертелен… А во-вторых, искать меня родители начнут именно у них. Надо всё сделать грамотно… ‒ Эй, красавчик! Помочь с чемоданом? За малюсенькую благодарность, я это легко сделаю, ‒ услышал я насмешливый голос альфы, а затем хохот его дружков. Вот гадство! Задумавшись, я даже не заметил, что приближаюсь к нетрезвой компашке альф. Надо скорее убираться отсюда. ‒ Нет, спасибо. Я сам справлюсь, ‒ быстро отвечаю я, ускоряя шаг. ‒ Какой самостоятельный. Люблю таких! Так и хочется завалить! ‒ Рот свой лучше завали… ‒ рычу себе под нос я, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег. ‒ Ты что-то там сказал? ‒ угрожающе зашипел альфа, и, кажется, последовал за мной. И судя по топоту, последовал не один он. Проклятье! Я кинулся бежать. Наверное, было бы разумно бросить чемодан, но я не мог. Кажется, у меня неверно расставлены приоритеты… Бок быстро начало колоть, а сам я ‒ дико уставать. Вот оно, последствие моего заключения в башне. Тело совсем отвыкло от нагрузок… Голос подсознания мне вдруг шепнул, что я давно уже не слышу топот преследователей. Я позволил себе замедлиться и обернуться ‒ никого. Странно… Может, я неправильно расценил действия той компашки. Наверно, они просто так неудачно пошутили, а я всё принял за чистую монету. Какое облегчение! Я позволил себе отдышаться, а затем поплёлся дальше. Большую часть пути я уже прошёл, оставалось не так много. Захотелось дико пить, и я зашёл в один круглосуточный магазинчик, чтобы купить воды. Продавец был вежливый, а вот завсегдатаи с бутылками пива в руках ‒ опасными. Я на них не смотрел, не отвечал им. Просто выпил свою воду и, выкинув бутылку в урну, пошёл своей дорогой дальше. Сначала мне показалось, что за мной последовало несколько человек, но пройдя ещё немного, я осторожно обернулся и понял, что снова был совершенно один на пустынной улице. Кажется, я думаю о людях гораздо хуже, чем они есть на самом деле. Даже немного неловко… Дальше на пути мне ещё несколько раз встречались сомнительные компашки альф, которые выкрикивали разную похабщину, но я всех жёстко игнорировал и просто шёл дальше. Благо, никто из них за мной так и не увязался. Что ж, похоже, ангелы-хранители действительно существуют… ‒ Кофейня Айда, наконец-то! ‒ выдыхаю я, едва не плача от радости, что у меня всё получилось. Я нажимаю на звонок и жду, нервно покусывая ноготь. Откроют или нет? А если их нет дома? А если они крепко спят? А если они просто не захотят меня впускать? Блин, наверное, надо было поговорить с Айдом прежде, чем вот так сваливаться на его голову посреди ночи! И почему я не подумал об этом раньше?! Да уж, планирование побега ‒ не мой конёк… С замиранием сердца я слышу, как вставляется ключ в замочную скважину и щёлкает замок. ‒ Айд! Слава природе, ты открыл! ‒ я кидаюсь к нему на шею и крепко обнимаю. Я собираюсь рассказать ему про свой побег, но в этот момент кое-что замечаю. ‒ Ой, я отвлёк вас, да? ‒ виновато опускаю голову я, глядя на ноги Айда, по которым потекло… ‒ А, да не. Мы уже закончили, не переживай, ‒ равнодушно отмахивается он. ‒ Лучше скажи, что случилось? Тебе нужна наша помощь? Я закусываю губу, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос из наспех завязанного хвоста. С чего же мне начать свой рассказ? Думаю, с основного… ‒ По правде сказать, очень нужна, ‒ киваю я, глядя в красивые голубые глаза омеги. ‒ Айд, возьми меня на работу? Я могу мыть полы, посуду… разносить заказы... Я правда могу быть полезным! На мгновение внутри у меня всё сжалось. А вдруг откажет? ‒ Да вообще без проблем, ‒ обнимает меня Айд и начинает успокаивающе гладить по спине. Приятно. ‒ Только чтоб спросить про это, разве стоило приходить ночью? Что скажут твои роди… ‒ Ты из дома ушёл? ‒ вдруг перебивает омегу альфа, который всё это время стоял у него за спиной. Так вот из-за кого Айд столько убивался. Кажется, его зовут Лютер. Ну что я могу сказать, хорош. Реально бритоголовый красавчик. Но до Вала с Одри ему далеко… ‒ Угу, ‒ киваю я, пряча лицо на груди у омежки. ‒ Я не могу так больше жить! Это невыносимо! Я словно в клетке! ‒ я отстраняюсь от Айда и решительно вытираю глаза рукавом, которые так предательски стали снова наливаться слезами. ‒ Но теперь я буду жить самостоятельно. Оставят меня без наследства ‒ пусть! Плевал я на их деньги! Мне они не нужны, если рядом не будет Вала и Одри! ‒ Уважаю, ‒ вдруг кивает Лютер. ‒ Давай помогу занести твой чемодан. Айд удивлённо приподнимает брови и заглядывает мне за спину. ‒ Ты весь шкаф с собой забрал? ‒ тут же тихо смеётся он, отходя в сторону, чтоб Лютер смог забрать мой чемодан. ‒ Там почти нет вещей, ‒ качаю головой я. ‒ Там краски, карандаши, палитры… короче, всё, что нужно мне для рисования. Жаль, не было возможности забрать некоторые картины. Они бы тебе понравились… ‒ тут я замираю и понимаю, что забыл спросить ещё о кое-чём важном. ‒ Айд, я… я могу пожить у тебя… хотя бы какое-то время? Я очень хочу научиться быть самостоятельным, но всё же… всё же мне немного… страшно… ‒ выдавливаю из себя я, снова начиная дико нервничать. А вдруг теперь откажет? ‒ Анил, да о чём речь вообще! Конечно можешь! У нас наверху свободно несколько комнат. Выбирай любую! ‒ тут же рассеивает все мои тревоги Айд, мило мне улыбаясь. ‒ Если нравится слушать стоны, то комната через стенку от нас ‒ самый лучший выбор! ‒ вдруг подмигивает мне Лютер. ‒ Нравится, ‒ спешу заверить его я, расплываясь в улыбке. ‒ Жаль только, что я ещё не могу улавливать феромоны. Я уверен, что смесь ваших запахов просто бомбезная! ‒ Что есть, то есть, ‒ хмыкает через плечо альфа, поднимая по лестнице мой чемодан. Я его еле волок, а Лютер поднял одной рукой. Вот же наделила природа этих альф такой силушкой… Парень скрывается на втором этаже, и тут мне приходит в голову, что мне не отказали тупо из вежливости. Айд ведь теперь не один, а значит, что им двоим нужно будет больше возможностей для уединения. ‒ Айд, ‒ тихо зову я омежку, ‒ я правда вам не помешаю? ‒ Анил, ты правда нам не помешаешь, ‒ улыбается Айд, делая акцент на слове «правда». ‒ Я наоборот рад, что ты пришёл. В будущем нам действительно понадобится надёжный человек, ‒ омежка вдруг недвусмысленно дотрагивается до своего живота. ‒ И если это будешь ты ‒ идеально! Так Айд беременный! Вот это новость! Просто потрясающая! Я растроганно его обнимаю и с благодарностью выдыхаю: ‒ Спасибо! ‒ Хочешь чего-нибудь выпить? Может чайку? ‒ спрашивает омежка, гладя меня по рукам. От его ласковых прикосновений мне становится так спокойно. ‒ Честно говоря, не отказался бы, ‒ киваю я, присаживаясь на стул. ‒ Отлично! Сейчас сделаем. Только дверь сначала закрою, ‒ улыбается Айд и достаёт из кармана халата ключ. Я вижу, как он вставляет его в замочную скважину, но вместо того, чтоб закрыть дверь, он её вдруг распахивает и выбегает на улицу. Я подскакиваю с места, пытаясь понять, что же такое увидел там Айд. Быстро пошарив глазами в ночном полумраке, я наткнулся взглядом на резво удаляющуюся незнакомую фигуру в капюшоне. ‒ Эйшилос! ‒ вдруг кричит Айд, и я понимаю, что он знает этого человека. Фигура продолжала быстро удаляться прочь, и тогда Айд громко выдохнул: ‒ Эйши! Если тебе нужна помощь, захочется поговорить или просто прийти попить чаю, то мы всегда тебе рады! К моему удивлению, фигура на мгновение застыла, а затем неожиданно повернула голову в платке, как у бандитов с большой дороги. ‒ Правда, приходи! ‒ подтвердил свои слова Айд, указывая руками на дверь. Голова в капюшоне едва заметно кивнула, а в следующее мгновение этот неизвестный мне Эйшилос исчез за ближайшим поворотом. Айд слегка сгорбился, а потом я услышал его шёпот, разрезающий ночную тишину: ‒ Приходи обязательно. Я буду очень ждать… Я не удержался и спросил у Айда: ‒ Кто это был? ‒ Это Эйши, ‒ парень неопределённо развёл руками. ‒ Крайне странный омега, без помощи которого, я, скорее всего, был бы уже мёртв. ‒ Мёртв? ‒ я в ужасе уставился на Айда. ‒ Угу. В какой-то степени он оказался моим ангелом-хранителем. Попозже расскажу тебе подробнее, ‒ вздыхает Айд, закрывая дверь на ключ. ‒ А сейчас пошли пить чай. ‒ Пошли, ‒ киваю я и следую за омежкой. Ангел-хранитель, значит? А что, если моё ночное приключение прошло так гладко не просто так? Возможно ли, что мне помогли? Или я снова начал фантазировать? Кто бы дал ответ…