***
С утра Никита был сам не свой. Сегодня приезжала комиссия, чтобы решить, что с ним делать. На первом уроке, которым была химия, весь класс писал контрольную, а Лёшу с Никитой Макаров отправил в кабинет директора. Сам учитель пошёл с ними, давая возможность классу списать. Никита сидел на своём привычном месте напротив кресла директора. Лазарев, правда, в этом кресле не сидел, а измерял шагами свой кабинет. Лёша наблюдал за другом, который был максимально не похож на себя. Он даже ни разу не сказал какую-нибудь херню, за которую ему все могли дать пизды. На пороге кабинета появился Тишман. – Комиссия будет через десять минут, - объявил историк. – Блять, - почти взвыл Никита, запуская пальцы в рыжие кудряшки. Как ни странно, никто из учителей его не одёрнул и не сказал, что материться плохо. Они, скорее всего, про себя согласились с Никитой. Марк Иосифович прошёл вглубь кабинета и сел в кресло директора. – Никит, веди себя нормально и им не к чему будет придраться. Твоя успеваемость в норме. Мы специально для сравнения самых отсталых в файл добавили, - попытался утешить его Слава. Пресняков посмотрел на классрука и тяжело вздохнул. Стоявший рядом с ним Лазарев притянул парня к себе. Директор что-то шепнул Никите, не выпуская из объятий и поглаживая по голове. Парень не сопротивлялся, а как будто даже успокоился. Лёха открыл рот и смотрел на эту картину так, как если бы увидел летающую тарелку или Нину Добермановну в хорошем настроении. Он понимал, что пялиться вот так неприлично, но даже пошевелиться не мог. Поведение Воробьёва вызвало смешок у Тишмана. Вячеслав Николаевич, когда заметил это, одёрнул Лёшу, но это не помогло. Закрыть рот после увиденного было невозможно. Если бы Макаров силой не вытащил Лёшу из кабинета, парень скорее всего слюной бы захлебнулся. – Лёш, ну ты поскромней себя веди. Что ты творишь? - зашипел Макаров. – Он… Они… Я просто… Что это было? – Родной, они встречаются. Странно, что ты, встречаясь с учителем, так удивляешься, что ты такой не один. – Но это же пиздец. Почему я не знал? Как это случилось? – Когда всё закончится, спросишь у него сам. – Ты знал? - спросил Лёша. – Я знал. Мне тоже ничего не сказали, если что. Мы с Марком чуть ли не следили за ними, чтобы это выяснить. Если Никита сам ничего не скажет, то тебе расскажу я. – Но… – Но только если он не скажет, - заткнул Лёшу Макаров. - Пришёл в себя? Можем возвращаться? Лёша с максимально охуевшим лицом несколько раз кивнул. – Я тоже хочу обниматься, - вдруг сказал он. – Можем даже поцеловаться, но только после того, как уедет комиссия, - без намёка на сарказм сказал Слава. - Идём? – Да. Они вернулись в кабинет. Лёша встретился взглядом с Тишманом, который так ехидно улыбался, что Воробьёв прихуел ещё и с этого. Его друг встречается с директором. Лёша пытался посчитать, когда это началось, но подсчёты сводились к нулю. Он не мог определить даже начало этих отношений. Это так много объясняло... И, кажется, очевидным являлось, но почему Лёха до этого не допёр. Пресняков провоцировал учителей, чтобы чаще видеть Лазарева. Воробьёв прогонял в голове все события и пришёл к тому, что он самый невнимательный человек на свете. Никита, Марк Иосифович, Слава, да просто все намекали ему об этом, а он как золотая рыбка с памятью в три секунды упускал все эти намёки. Тишину нарушил зазвонивший телефон Лазарева. – Так, комиссия приехала. Надо встретить людей, - не отвечая на звонок сказал Лазарев. - Марк, они на тебе. Тишман кивнул и поспешил удалиться. – Никита и Лёша, можете идти на урок, - продолжил Сергей Вячеславович. - Лёш, если что, затыкай его. Воробьёв кивнул, и они вышли из кабинета. Идти было минуты две, но тянулись они мучительно долго. – Прости, что не сказал, я не хотел добавлять тебе головной боли, - вдруг заговорил Никита. – Ты о чём? – Да обо всём. В частности про Сергея Вячеславовича. Я потом тебе расскажу всё. Осталось пережить эту хуйню, - выдавил улыбку Никита. – Переживём. И не из такого говна выбирались. Если что, пусть двоих отчисляют. Начнут бычить - и я залезу на парту и покажу им член. – Блять, ну это может сработать, - усмехнулся Никита.***
Из комиссии приехали два человека, которые абсолютно забили на то, что им нужно было присутствовать на уроках, поэтому, посидев всего на одном, но самом страшном, то бишь истории, они ушли в кабинет к Лазареву. На остальных уроках Никита уже сидел на отъебись. Какой смысл стараться, если этой комиссии на всё похуй? Последним уроком была история. Тишман с жалостью посмотрел на Преснякова, который уже выглядел, как зомби. – Никита, ты сейчас готов? - спросил он. - А то боюсь не поймать ещё такой удобный момент. Пресняков, ко всеобщему удивлению ничего не сказав, вышел к доске. Пытка в этот раз длилась не долго, ведь Никита прям готовился, и рассказывал всё, что знает. – Исторический день, - объявил Тишман. - Пресняков, садись, «пять». – Да ладно, - офигел Никита. - Такое бывает? – Я сам в шоке, - признался историк. Никита пошёл к своему месту, но сесть не успел. В кабинете появился Макаров. Мужчина явно был на нервах. – Пресняков, к директору, - сказал он. Никита посмотрел на вещи и начал было их собирать. – Иди, я заберу. Тебе сейчас явно не до них, - остановил его Воробьёв. - Удачи. – Надеюсь, идея с членом ещё в силе, - шепнул ему Никита. – Только попроси, - ответил Лёша. Никита вышел из кабинета, а Марк Иосифович подошёл к химику. Они переговаривались не больше минуты, а потом Тишман подозвал к ним Лёху. – Воробьёв, раскрывай карты, что было на уроках? - спросил историк. – Да ничего… Никиту вообще не трогали, - ответил Лёха. – Это в порядке вещей, а он-то никого не трогал? - усмехнулся Слава. Лёша отрицательно мотнул головой. – Ну ладно, садись, - отпустил его Тишман. – А что будет? Его оставят? - забеспокоился Воробьёв. – Да не знаем мы ничего... - Слава сочувствующе посмотрел на парня. Марк переводил взгляд с одного на другого с хитрой ухмылкой. Лёша с ума сходил без общества Славы всё это время. Ему безумно хотелось хотя бы взять его за руку, что уж говорить про нечто большее. Чтобы не сделать ничего лишнего перед всем классом, Воробьёв сжал руки в кулаки, до белых костяшек. Оба учителя этот жест заметили, на что Тишман закатил глаза, а Слава еле заметно покачал головой. Лёша прошёл на место, оставляя химика на растерзание шуткам историка. – Ну, не при людях же, Слав, - шепнул ему Тишман. – Скажи спасибо, что при детях я не могу тебе въебать, - в тон ему ответил Макаров. В это время Лёху со спины затыкали Ида и Регина. – Какие вы милашки, - заулыбались девочки. – Тихо вы, - пытался усмирить их Лёха. Через пару минут прозвенел звонок. Воробьёв подскочил и закинул в сумку сначала свои вещи, а потом - чуть более аккуратно - вещи Никиты. Пока он возился, все его одноклассники покинули кабинет. Ида и Регина ждали его у двери, вместе с учителями. Всё впятером просидели у двери директора около тридцати минут. Наконец, дверь открылась и вышли члены комиссии. Они молча удалились. Макаров и Тишман переглянулись и в ту же минуту оказались в кабинете. Лёха пошёл за ними. – Оправдан, - объявил Лазарев. - Они офигели с докладной. Сказали, что это ложная тревога и они последний раз на такой проверке были у какого-то парня, который на учёте в ПДН стоял. Наш Пресняков по сравнению с ним святой. Никита тяжело вздохнул, глядя на директора, а потом перевёл взгляд на Лёшу, прикладывая палец к горлу. Воробьёв сразу кивнул. Только вот этот жест не ускользнул от всевидящего Тишмана. – Ну до ПДН ему не так далеко, как хотелось бы, - заметил историк. - Но всё в твоих руках… Он не договорил, в чьих. Обращался, вроде, к Никите, но смотрел на Лазарева. Лёха ничего не понял кроме того, что сегодня они с Никитой нажрутся. Осталось уговорить Полину купить им пива, но это уже не так страшно. Хотя на крайняк же оставался ещё и Макаров, но согласится ли мужчина на такую авантюру… Спрашивать вообще не стоило. Ответ был очевиден. Лучше на коленях просить сестру, чем так в открытую говорить, пусть и своему парню, про то, что он хочет напиться до состояния «в говно». – На сегодня все свободны, день, конечно, полный… - Лазарев вздохнул, смотря на Иду и Регину. - Полный кошмар. – Да уж, именно кошмар, - съязвил Тишман. - Просто ужас ужасный… – Ну прям не в какие ворота, - усмехнулся Макаров. Никита подошёл к Лёхе и шепнул ему на ухо: – У дедов крыша едет, пойдём отсюда нахуй. Но они не успели даже до конца развернуться, как их остановил Макаров: – Куда собрались? – Гулять, - ответил Никита. - До свидания. – Гулять, значит… - Пронятул Лазарев, смотря на Тимшана, который с хитрой усмешной качал головой. - Ну идите, конечно. Но из СИЗО мы вас забирать не будем. – Пятнадцать суток выходных, о большем и мечтать нельзя, - воскликнул Пресняков. - Пошли, Лёх. Воробьёв обернулся на Макарова, который еле заметно ему кивнул. Парень как будто получил официальное разрешение и вылетел из кабинета вслед за Никитой. Вышли из школы они вместе с Идой и Региной. Девушки их предложение напиться не особо поддержали. И одной, и другой нужно было сегодня идти по делам, поэтому парни проводили их по домам, а отходя от дома Иды, набрали Полине. Девушка не ответила один раз, второй, третий. Поэтому Лёша начал строчить ей СМСки. Парни около часа ждали, пока По ответит, но девушка как будто специально их игнорировала. – Я если сейчас не выпью, то завтра Лиза Барбоскина останется без головы. Столько мозгоёбства… А из-за чего? Просто по приколу. Никита был просто в бешенстве. И с каждой минутой Лёха понимал, что его надо спаивать как можно быстрее. – Есть идея, но она очень сомнительная, - сказал Лёша. Никита повернулся к нему, обозначая, что слушает. Ему сейчас было плевать на безрассудность идеи, главное, чтобы в конце у него появилось бухло. – Есть клуб, я там напился в начале года после расставания с Тимуром. У меня даже паспорт не спросили, так что… – Пошли, - перебил его Никита.***
Как ни странно, они довольно легко прошли фейсконтроль. Лёша в принципе думал, что после того, как Слава вытаскивал его отсюда, когда Воробьёв и двух слов связать не мог, и после того, как он же нашёл здесь угашенного Тимура, руководство клуба примет меры, чтобы не пускать сюда подростков, но им, кажется, было плевать. Они и раньше сюда попадали, но после произошедшего Воробьёв был уверен, что им придётся повозиться, чтобы пройти внутрь. Однако сейчас такое безрассудство управляющих было парням на руку. Уже через минуту они стояли около бара. Бармен был занят симпатичной девушкой с декольте до пупка и даже не заметил их, пока Никита не швырнул в его сторону меню. На бейджике бармена было написано имя, но Лёха разглядеть его не успел, а вот Никита, видимо, прочитал. – Кирилл, можете уже начать работать? - крикнул ему Пресняков. Бармен, сказав что-то девушке, развернулся и подошёл к парням. – Чего изволите? Молочный коктейль или безалкогольный мохито? - излишне доброжелательно спросил Кирилл. Никита открыл рот, чтобы послать его нахуй, но ответить не успел. – Парни, покажите паспорта, - уже не так мерзко попросил бармен. – Не видно, что нам уже есть восемнадцать? - начал спорить с ним Никита. Бармен кивнул кому-то за спинами парней, но когда Лёша обернулся посмотреть, кому, там уже было пусто. В голове Воробьёва проскользнула мысль, что они влипли. Всё-таки руководство приняло меры, чтобы избавить себя от пьяных подростков. Но сейчас у этого руководства была проблема серьёзнее, а именно - Пресняков с горящими трубами. Как Воробьёв ни пытался успокоить Никиту, у него не выходило. Этот придурок такой скандал учинил из-за этого паспорта, что бармен был в шаге от того, чтобы ему не въебать. Внезапно у Лёхи случился вьетнамский флешбек. Его оттащили от барной стойки, но в этот раз парень соображал хоть что-то. Он обернулся и увидел перед собой разъяренного Славу. – В машину, быстро! И не смей со мной спорить, - почти наорал на него Макаров. Мужчина вложил в Лёшину руку ключи и развернул его в выходу. Лёша уже был около машины, когда химик, не сдерживая мат, вытащил Никиту из клуба. Пыл Преснякова поутих, когда Макаров встряхнул его за плечи. – Вы что, совсем идиоты? - орал учитель. - Какого чёрта вы сюда припёрлись? – А что вы здесь делали? - очень тихо спросил Никита, как будто надеялся, что его не услышат. – Пресняков, тебя ебать это не должно, - огрызнулся Макаров. - Скажите спасибо, что вас заметил я, а не Марк. Сейчас бы к твоим родителям, Никит, поехали. Макаров открыл пассажирскую дверь и запихнул туда Никиту, со всей силы захлопывая дверь. Лёша, заползая назад, мысленно перекрестился. Славу он любил, но когда мужчина пребывал в таком состоянии, лучше было держаться от него подальше. Хотя Воробьёв в принципе видел Макарова таким впервые… – И куда вы нас отвезете? - всё так же тихо спросил Никита. – Может в СИЗО? Ты же так туда рвался! - продолжал срываться на крик Макаров. - Бармен почти ментов вызвал. Представь, что бы было. Серёже явно это понравится! Только что он спасал твою задницу от комиссии... Никита резко обернулся на химика, как будто тот сейчас сказал что-то очень страшное. Пресняков долго сверлил его взглядом, а потом срывающимся голосом спросил: – Он уже знает? – Сейчас узнает, даже не думай, что я промолчу, - твёрдо ответил Слава и, посмотрев на Лёху в зеркало заднего вида, завёл машину. – Он меня убьёт, - снова подал голос Никита. – И правильно сделает, - в тон ему ответил Макаров. Они долго ехали в тишине. Лёша наблюдал за Славой, который был настолько напряжен, что, казалось, руль треснет от его хватки. – Отвезу вас к Полине, - вдруг сказал Слава. - Таких пиздов, как я или Лазарев, она вам не пропишет, но считайте это попыткой надышаться перед смертью. Через пару минут он остановился около дома Лёхи. Никита сразу вылетел из машины и зашёл в подъезд, а Воробьёв подзадержался. Он пересел на место Никиты, поближе к Макарову. – Прости, - протянул Лёша. – Даже не думай. Молись, чтобы я отошёл до завтра, - строго сказал Макаров, даже не оборачиваясь на парня. – Слав, - жалобно позвал Лёша. Воробьёв потянулся к Макарову и ткнулся носом ему в щёку. Слава из последних сил сохранял отстранённость на лице. Не может же он так легко простить Лёху за такую выходку. Хотя этот наглый пиздюк и использовал запрещённый приём. Он назвал Славу по имени. Не на «вы», хотя до сих пор часто путался. Это было чистой воды манипуляцией, но сука, как же приятно. – Лёш, иди домой, - ни капли не смягчив тон, сказал Слава. – Ладно, - грустно сказал Лёша. - Я не хотел, чтобы так вышло. Воробьёв ещё раз потянулся к Славе и поцеловал его в уголок губ. Можно было бы подумать, что Макаров окончательно оттаял, но Лёша просто запустил по его спине табун мурашек, но прощения этим не вымолил. Парень ещё раз грустно посмотрел на Макарова и вышел из машины. Когда он уже скрылся за подъездной дверью, Слава шумно выдохнул и разжал руки, затёкшие от того, как сильно он цеплялся за руль. – Лёша, блять, какой ты подонок…