A posse ad esse

Нам всегда не хватает пространства для шага, Не хватает простора для гордого взмаха крыла. Ах, как хочется сразу всё и на шару! И чтобы за это нам ничего-ничего не было! Нарушай тишину, оставайся в зоне риска, Оставайся в зоне риска! Не забывай, что Каждый день — это шанс что-то вычеркнуть из списка, Что-то вычеркнуть из списка «Before I Die». Гори, гори, большой костёр, Из наших страхов, правил, норм И обстоятельств всех, До самых-самых звёзд! «Before I Die» Нуки

      Ещё пара дней проходит в относительно мирной тональности.       А после их обоих начинает одолевать скука.       Джим находит ей выход за ноутбуком, а Шерлок ведёт поиски дела.       Они встречаются по ночам в спальне, Джеймс снова не может дать выход эмоциям, потому что устаёт морально. Проекты занимают его полностью, сон в спальне смещается ко сну в какой угодно комнате, где придётся.       Так проходит примерно неделя, в которую они курсируют между двумя квартирами — этой, уютной, и привычной на Бейкер.       Бейлис привыкает к долгим и регулярным прогулкам, но Джима на них и за уши не вытащишь. Ирландец даже придумывает отговорку «суббота с солнечной погодой». Пока, впрочем, солнца, способного просушить город или хотя бы прогреть не предвиделось.       Ещё пару дней спустя на Бейкер заявляется экономка мистера Дафферсона. Она взволнована, ужас отражается на её лице.       Джеймс, стоящий за дверью спальни Шерлока удивлён, и ждёт, пока она начнёт свой рассказ.       «Мистер Дафферсон» это его агент, который вообще-то не должен был ни во что вляпаться. Потому что получил новую личность и солидный гонорар.       Шерлок выслушивает спутанные речи экономки. Такой стиль речи его бесит, но он не выгоняет её за дверь. Это только потому что он без дела уже почти что неделю, а это кажется хотя бы чуть-чуть занимательным.       Из всей её крайне запутанной речи Шерлок отобрал самое нужное и важное.       Итак. У некоего мистера Дафферсона был секретарь. И он умер. Был заколот в кабинете своего начальника. В руках у него были очки, и прибежавшей на крик горничной он успел сказать только «Это была она».       Очевиднейшим первым вариантом для Холмса был вариант с ссорой влюблённых. Вторым — попытка ограбления.       Но все ещё стоило съездить на место и посмотреть, что там да как.       — Хорошо. Думаю, я беру это дело, — кивает он, — Давайте адрес. Я приеду в скором времени.       Когда экономка удаляется, детектив возвращается в комнату.       — Что думаешь?       Все ещё стоявший в дверях Джим поспешно отходит.       — Довольно… Интересное развитие событий, учитывая, что Дафферсон мой клиент, ну теперь его так зовут, и сделка завершена. Касалась, между прочим Алмазного фонда. Выставлены у них там такие побрякушки двадцатого века, которые не используются по назначению. Прошла удачно для обеих сторон… Так что при чем тут секретарь… — ирландец шагает к детективу, чтобы конечно же на нем повиснуть, — Надо ехать и посмотреть. Но у тебя уже есть пара версий, сахар?       — Есть, типичнейшие, — пожимает плечами Холмс, — то что он твой клиент не особо что-то меняет. Он также может влезть в неприятности или натворить дел. Ты поедешь?       — Не меняет, да. Вне зависимости от исхода дела, я уже получил то, что мне нужно, и как бы не сложились события, меня они не затронут. Если человек глупый, то это только его проблема, — Мориарти ведёт плечами, а от того, что он близко к тому, касается ими Холмса. — А ты приглашаешь меня с собой? Если так, то конечно поеду, — Джим отстраняется и корчит рожицу, он снова играет на грани то ли своей роли, то ли Эрика, — Тогда мне нужно одеться. Там опять этот дождь моросит.       — Приглашаю. Там конечно кровь, но не расчлененка и гнилые, раздутые останки, так что не думаю, что у тебя есть причины не ехать. Но ты можешь отказаться, если занят, — хмыкает Холмс, предлагая партнеру пути отступления. Впрочем, он только рад, если Джим поедет с ним, — Одевайся.       — Ну… Кровь. Пусть будет, это мы уже преодолели. — Джим пожимает плечами и идёт за одеждой.       Он надевает свитер, шарф, джинсы и ветровку. В этот раз даже не хочется одеваться так, чтобы замёрзнуть.       Потом он проходит к машине. Нет никакого желания ехать в пригород на такси.       Там выбирает место водителя, чтобы было чем заняться, ну и Шерлока меньше доставать.       Хотя в пробках на выезде ирландец все же пристает, поглаживая колени мужа. Восполняет недостаток тактильности с той недели.       Холмс пока не думает про дело. Подходить к расследованию он предпочитал с чистой головой. Заранее рассчитывая, он бы предпочитал одну теорию другой и это бы сделало расследование не таким точным.       Так что Джимовы поползновения были как нельзя кстати.       Наконец, они на месте.       Их проводят к месту преступления, но довольно нехотя. В этом округе расследованиями убийств занимается не Скотланд-Ярд, а значит Лестрейда тут никто не знает, но вот про Шерлока Холмса наслышаны достаточно, чтобы смотреть с негативом. Но детектива вызвал хозяин, потому не давать ему доступ к телу и месту никто не имеет права.       Холмс осматривает кабинет, опрашивает прислугу. Джим все время находится рядом.       Закончив, Шерлок выходит в сад и, осматривая следы на влажной от дождя земле, покуривает. После он оборачивается к торчащему под крышей веранды Джиму. По его лицу течёт вода с намокших волос, но кажется Шерлока это ни капли не заботит.       — Итак. Очки близорукой женщины, царапина около замка бюро, следы к чёрному ходу, но нет обратных. Ты заметил что-то ещё?       — Ты мокрый. А Дафферсон — заядлый курильщик, — Мориарти пожимает плечами. Он тоже курит, только под крыльцом. Мокнуть у него нет никакого желания, — А ещё одна вещь, которую я заметил это то, что мы не обедали. Я хочу есть.       Ирландец садится на ступеньках, прежде осмотрев их на предмет чистоты. Впрочем, он не в костюме, а в джинсах и ветровке.       Промозглая погода отражается на лице ирландца серостью или тем, что он часто зябнет. Это несмотря на тёплый набор одежды.       Шерлок морщится. Он не ест во время дела. Да и на воду плевать.       — Да, я мокрый и мы пообедаем немного позже. Мне ещё нужно пообщаться с этим Дафферсоном. Я просто хотел покурить до того, как к нему пойду. И посоветоваться. Ты его знаешь, а он тебя… наверное нет. Значит без разницы пойдешь ты со мной или нет.       — Не знает. Он видел только ник в переписке.       Мориарти тушит сигарету, бросая бычок в урну и делает несколько шагов к Шерлоку.       Тот мокрый, на улице лужи, трава похожа на маленькое болотце, так что кеды мокнут тоже мгновенно.       Джим встаёт перед Шерлоком, спиной к нему и прислоняется.       — Покурил? О чем ты хотел с ним поговорить? Наверняка больше подробностей он не скажет.       — Следов от дома нет. Убийца не выходила. Где же ей еще быть, как не в комнате хозяина? Тем более, что от кабинета до выхода такой же коридор, как и от кабинета до комнаты. Девушка без очков могла и заплутать, — усмехается Шерлок, возвращаясь под навес. А то не хватало Джиму ещё промокнуть и заболеть.       — Подозрения на большой двустворчатый предмет мебели? Не… Ну можно и под кровать, но это слишком заметно. А ещё никто не исключает наличие в доме тайных схронов за деревянными панелями, но это… Мы бы с тобой заметили, если бы оно имелось. Чаще такое встретишь у неординарных личностей, а Дафферсон для того слишком туп.       Джим возвращается под навес с Шерлоком и чихает. Он вполне мог сделать это специально, или от того, что влажность слишком высокая. С болезнью подобное было не связано точно. Слишком мало времени на улице проведено.       Мориарти возвращается в дом, и как раз кстати экономка предлагает ему чашку горячего чая.       С ней в руках Джим и отправляется в комнату Дафферсона, оглядываясь на Холмса.       Шерлок следует за ним. Экономка предложила и ему полотенце и чай. Первым он воспользовался, от второго отказался.       Хозяин несколько напрягается. Он устал от всей суматохи, связанной с убийством секретаря.       В комнате Дафферсона Шерлок осматривается. Их клиент был сильно покалеченным человеком. У него не было одной руки и нога тоже, кажется, не двигалась. У койки стояло инвалидное кресло.       Они недолго пообщались. Дафферсон всё время настаивал на любовных страданиях и самоубийстве.       Шерлок взял предложенную чужую сигарету и подымил ей около шкафов. Лишился заодно еще всех остальных своих сигарет, но не курил, а крошил их на пол.       — Хорошо, спасибо. Вашу точку зрения мы услышали, — Шерлок кивнул и вышел из комнаты.       Джим вышел вслед за Шерлоком, оставив свою кружку в комнате.       — Что думаешь? Шкаф, да? Ты же не зря там сигареты курил, — ирландец произносит это, когда они снова вышли за пределы дома на крыльцо.       — Один из, — кивает Холмс, — осталось понять какой.       Шерлок снова тянется за сигаретой, но это рефлекторное и он лишь морщится и выкидывает пустую пачку в ближайшую урну.       Мориарти протягивает новую пачку Шерлоку и сует ему в карман.       Хотя тот и так накурился уже на два дня вперёд.       От детектива так и тащит куревом — как его, так и хозяина дома.       Джим снова утыкается в Шерлока, запах втягивает, греется, руки сует возле шеи.       — Но разве может человек сутки там сидеть? Или выхода у неё не было. В любом случае, когда мы придём сюда завтра — это все будет видно.       Джеймс выдыхает и касается губами шеи Холмса.       Он не стоит так долго, они все же ещё никуда не ушли.       — Теперь можно поесть? И что там… Поедем обратно или попросить Бейлис погулять кого-то, чтобы мы могли спокойно остаться здесь в пригороде и завтра приехать?       — Нет, можно и завтра, если хочешь, — Холмс пожимает плечами, — а можем сходить пообедать и вернуться — она выйдет, чтобы он поделился с ней едой. На этом думаю… будет все. Можно будет обратно в Лондон.       Ирландец хмыкает, отстраняясь и цепляя руку детектива.       — Пошли обедать тогда, а там решим с тобой. Знаешь, что. В шкафу все равно сидеть крайне неудобно, я пробовал, — коротко рассмеявшись, Джим тянет Холмса к машине.       — Предполагаю, там за шкафом скрытая комната. Судя по планировке дома, она может уместиться, — Шерлок следует за Джимом в машину.       Он снова садится за руль и протягивает Шерлоку телефон молча, чтобы тот посмотрел куда именно ехать. Всё равно вкусы консультанта Шерлоку давно известны, так что в выборе места Джим детективу доверяет.       — О. Комфортные условия… Тебе тоже надо за шкафом дырку проделать, чтобы прятаться было удобнее. Даже и под кроватью неудобно.       — У меня планировка не позволяет, прости, — Шерлок разводит руками.       Телефон возвращается в подставку с вбитым в навигатор адресом всего спустя полминуты.       Джим ведёт плечами, проезжает по нужному адресу, паркуется и выходит.       Спина затекла, так что он закусывает губу, потягиваясь и смотря на Шерлока.       Они обедают в уютном месте почти без людей в это время дня.       Джеймс с аппетитом съедает предложенное блюдо и отклоняется после назад на стуле.       — Вообще все это дело связано с подменой украшений Алмазного Фонда. А теперь… Я так подозреваю, что Дафферсон просто ссыканул. Или его прессанули. И… Хотя тому был обеспечен отход с минимальными потерями, как и сообщникам, что-то у них там пошло не по плану. Но мне то что. Зато у тебя есть какое-никакое дело.       Холмс ест нехотя, по большей части ковыряясь в тарелке.       — Не думаю, что есть связь. Разве что кто из прошлой жизни явился, но раз ты говоришь, что сообщники тоже ушли нормально, тогда не знаю…       — Да у них тут между собой препирательства. Человек — он же глупый. Нет бы довольствоваться тем, что имеет, так… Переживает чего-то. Сказали ему, что он в безопасности — нет, не верит. Его проблемы, — ирландец фырчит и ложится на стол, подтягивая пальцами тарелку Шерлока. Его посуду уже унесли, есть он не хочет, просто ему скучно ждать, пока детектив ест без аппетита.       Он берет затем чистую вилку и тыкает ей в запястье Шерлока. Тот шипит и одергивает руку.       — Мы вернёмся и сразу увидим следы? Сколько вообще будем тут сидеть, сахар? Я ещё хочу шоколад. Бельгийский. И кофе. И все, больше ничего не хочу.       — Можем уже идти. А можешь взять ещё шоколад и кофе, если они тут такие как ты хочешь. В комнате у него убираются, когда он работает. А из-за смерти секретаря он сейчас работать не будет. Он инвалид и сам к этому шкафу не будет поворачиваться, а она сильно близорукая без очков, не заметит пепел и табак на полу. Так что мы никуда не торопимся. Разве что ты домой быстрее хочешь.       Мориарти морщится, потом мотает головой, поясняя так, что никуда торопиться не хочет.       Некоторое время ирландец рассматривает меню, а потом подзывает официанта. Он не находит бельгийский, зато здесь есть пирожное с тремя видами шоколада и мороженым. Это звучит вкусно, поэтому Мориарти заказывает его и кофе с кленовым сиропом.       Шерлок просит себе еще кофе, потому как первую кружку он уже выпил, а потом продолжает катать по тарелке еду.       — Интересно он до того, как все дело с фондом формировалось стал инвалидом или после… Я ведь с ними связывался только через сеть. К тому же, исполнителями вообще тут выступали акробаты-китайцы. Все как-то запутано. Судя по тяжести этих самых повреждений… Он инвалид давно. Все за него делал этот секретарь.       — Полагаю в Британию он уже приехал инвалидом. А раньше не знаю. В доме все сделано под коляску, нет порожков и всякого такого. И дом был именно так выстроен, так что он искал или строил такой дом специально. А вот на счет того как у него все было раньше… не могу сказать. Или он уже был таким, или в процессе бегства был покалечен.       — Хотелось бы мне думать, что это было до бегства. Прикрытие же с полным комплексом услуг сохранения. А то какое это тогда бегство. Не то чтобы я переживал за клиентов, покалечься кто из них, но… Ты же понимаешь, да? — Джим ведёт плечами, продолжая изредка цеплять вилкой тарелку Шерлока, — Остаётся только вариант, где он был такой изначально. Мне больше так нравится. Я бы точно не хотел жить инвалидом долгое время. Лучше уж застрелиться сразу…       — Ну обычные люди цепляются за жизнь больше чем мы. Я бы тоже, наверное, не захотел жить, если бы не смог работать. А это ранения… ноги, глаза, речевой аппарат, мозг. Если что-то из этого, то можно сразу готовить крематорий.       — Ты же меня пристрелишь, случись что-то такое? А, да. И крематорий. Никаких разложений в гробу, темноты и червей.       — А ты меня, — кивает Холмс, подводя итоги, — Не обязательно стрелять, ты крови не любишь. Можно коксом на золотой отправить или задушить. Как угодно, — он улыбается в ответ.       Наконец им приносят кофе, а Джиму его десерт.       Шерлок заканчивает недовольно гонять по тарелке еду, запихивая в себя последние два кусочка, а остальное отдавая официанту, чтобы унес.       — Там будет не важно, какая именно где кровь. Если выстрел смертельный, сознание долго не продержится. Задушить больно… Лучше уж кокаин. И потом. Нечто подобное мы с тобой обсуждали, только это было, когда разум уйдёт. Мой или твой. Я тогда говорил, что буду по парку с тобой гулять… Так что эта тема какая-то слишком сложная, сказать можно все что угодно, а вот сделать…       Мориарти притягивает к себе напиток и берет ложечку для десерта. Он теперь смотрит только на него, погрузившись в невеселые мысли. Они оба поверхностно относились к травмам, однако, что-то не спешили лишать друг друга жизни наперегонки, когда случалось подобное. Чаще, безусловно, случалось с Джимом.       — Как хочешь.       Шерлок рассматривал именно вариант, когда они не смогут работать. Когда не будут функционировать глаза или речевой аппарат…       Впрочем, пока была возможность выкарабкаться, как тогда было с руками, он был готов бороться.       Но самым его большим страхом был отказ разума. Он все ещё считал, что если перестанет быть гением, то лучше эвтаназия. Но ни Майкрофт, ни Джим это его мнение кажется не разделяли.       В чем-то он даже был им благодарен.       — Никак не хочу, — Джим оттягивает уголки губ вниз и двигает свой стул к Шерлоку, чтобы касаться его щекой, а потом и вовсе пересесть на колени к детективу.       Холмс вздыхает и накрывает чужую ладонь рукой.       — Да ладно тебе. Этого не будет, мы же не идиоты. Это так… на крайний случай.       — Звучит, как тренинг по позитивному настрою. Не очень уверенно. Да и пусть. Мы же живём, не загадывая далеко вперёд.       Ирландец чмокает Шерлока в щеку и липнет, оплетая того конечностями.       Он словно уменьшился (нет, на самом деле) и весь такой ласкучий, видимо, от того что день получился насыщенным.       — Поехали обратно. Закончим с этим делом, и окажемся дома.       — Поехали, — Шерлок оплачивает чек и поднимается.       Они возвращаются в особняк. Шерлок конечно же оказывается прав. Около шкафа следы ног.       Холмс довольно усмехается и выкладывает свои выводы.       Джим наблюдает за ним, ничего не добавляя больше. Он просто стоит и наслаждается тем, насколько чётко детектив являет свои выводы. Эта его холодность, размеренный тон, даже некоторая надменность заставляют Мориарти трепетать. Все это не отражается внешне, может только слегка в глазах.       Девушка вылезает из шкафа, и деваться ей в принципе некуда. Её разоблачили, как и профессора Дафферсона, который помогал ей скрыться на этот момент.       Женщина говорит только что-то про своего друга, ради которого она и пошла на воровство у Дафферсона, добавляет, что приняла яд и просит Шерлока Холмса отвезти документы, которые могут помочь её другу.       Весь этот запутанный момент оказался вполне прост. Три лица — сам Дафферсон, его жена и друг — были замешаны в деле с алмазным фондом косвенно, за что получили определённый процент и прикрытие в виде абсолютно новых личностей.       Когда спасенный Дафферсон получает документы и уезжает в дом, который обустраивает себе позже, он борется со странной паникой. Все ещё думает, что расправа настигнет его.       Хотя… Оснований никаких не было.       Тогда профессор выдаёт своих сообщников, и их арестуют. Жена умудряется опровергнуть показания, выходит чуть раньше срока и спешит на помощь своего другу, зная, что документы у мужа. Но… Она слепа, и без очков совсем ничего не видит, так что этот непредумышленный случай с убийством испортил женщине все планы.       Она не хочет больше никаких разбирательств, и отравляется сама, предоставляя Дафферсону разбираться со всем… или детективам, которых он пригласил в дом.       Так что когда заканчивается эта череда объяснений, женщину увозят на скорой, а Шерлок с Мориарти снова едут домой, последний в странных чувствах.       Его чётко запланированный акт превратился в какую-то комедию.       Возврат и заявление о себе должны быть громкими. А так… Он словно бы выдохся, раз не может следить за всеми ниточками и их упускает. Поэтому прямо перед заходом на квартиру Джим решает, что совсем туда не хочет.       Шерлок не настаивает, ведь понимает, что под дождём ирландец не останется долго.       Но проходит час примерно, затем ещё один, а Мориарти в сухое место идти не хочет. Он и не мокнет, впрочем, находясь в машине.       Шерлок приходит к нему через три часа. Он и так дал Джиму отсидеться и подумать. Пришло время решать ситуацию.       — Джим… — говорит он.       «Что случилось? О чем ты так думаешь? Чем мне помочь?»       Ирландец потягивается и зевает.       В машине прохладно, он ничего не включал, просто использовал её как укрытие от дождя. Ботинки брошены куда-то вниз, а ноги он подобрал к себе на водительское сидение.       — Ничего критичного, сахар.       Когда приходит Шерлок, Мориарти наконец-то двигается, перетекая назад и садится прямо за ним, положив обе руки на его сидение.       — Я думал про грандиозное возвращение и накидывал несколько вариантов на каких-то бумажках. Теперь же… Из-под контроля выходит даже текучка. Это наводит на разные мысли… Да у тебя появилось дело. А у меня выходит, что упущенный момент едва все не испортил.       Мориарти вздыхает, касается плеч Холмса пальцами и кладёт подбородок вперёд.       — Это не твоя вина. С твоей стороны все было сделано правильно. То, что этот придурок решил подстраховаться — ты не виноват.       — Ду-у-умаешь? А мне казалось, что нужно контролировать все. Но… в чем-то ты прав, конечно. Дафферсон же — дурак.       Ирландец тянет обе руки к шее детектива, сжимает там пальцы, следует по линии подбородка и под челюстью.       — Я все ещё хочу грандиозное. Как торт со взрывчаткой в посольстве, отключение света по всему городу или поджёг особо значимого центра связи. Но нет же, все эти слишком скучно, слишком ярко или уже было.       — Ну, не обязательно что-то такое значимое творить. Нам же нужно, чтобы в курсе были низы, а не верха. Верхам как раз лучше считать тебя мёртвым. Что там можно из такого нелегального вывернуть, чтобы все всё поняли?       — Кражи. Как я и проворачивал в этом деле. Только… Не хочу вот прямо просто банальное воровство. Можно ограбить что-то охраняемое и крупное, такое, на что редко кто покушается. Вот как твой план со слитками… Казино? Было бы клево, будь мы в Вегасе. Может… Вегас ограбить. — ирландец хмыкает, шарит пальцами по подбородку Шерлока, потом прикрывает тому глаза. Сам он перебирает бесчисленное множество вариантов. Чтобы провернуть нечто крупное понадобится неделя разработок, если не больше. Нужно изучить здание, чем оно дышит, кто посещает, в какое время, его распорядок и охранные системы… Это не меньше, чем он делал со своей базой, оставшейся в Сербии. Такой план не придумаешь за сутки.       — У нас есть моложавый, элитный Палм-Бич или традиционный Ипподром.       Позволив Джиму исследовать свое лицо и прикрывая веки, чтобы ирландец не ткнул случайно в глаз, Шерлок слушает и раздумывает о знакомых ему способах провернуть подобное.       — Лучше первое, — кивает Холмс, — Тебе не кажется, что ипподром скучно?       — Палм-Бич — это Мейфэр. Представляешь, кто там собирается? Самые сливки общества… Любые развлечения на вкус и цвет, которые можно увидеть и в США, и в самом Вегасе… Даже не знаю. Грабить его будет забавно, наверное.       Джеймс все ещё касается Шерлока, затем медленно уводя пальцы к его шевелюре. Он начинает с висков и скользит к затылку.       Монотонные действия позволяют информации прогрузиться.       Джим коротко вздрагивает, в машине холодно, но идти в дом, пока они обсуждают дело не хочется.       — В бардачке есть плед. Давай его сюда.       Холмс плавится от касаний к голове, но уже привык и не сильно улетает. Просто наслаждается, но нити мысли не теряет.       Он достаёт плед из бардачка и отдает его Джиму. Тянуться туда не слишком удобно, особенно когда он старается не сдвинуть руки ирландца. Но в итоге плед оказывается у Джима.       — Ну так, а я к чему? Палм-Бич — популярное место. А ипподром… туда только политиканы, старики и нищие ходят, по-моему. Нет, я люблю коней, но не смотреть на их гонки. Казино мне больше нравится.       — Пф-ф… Нищие. Ты в последний раз, когда цену на билеты видел? К тому же, там всегда полно владельцев. Как тачек, так и коней. Но тут… Проще ограбить что-то централизованное. Поэтому Палм-Бич.       Джим благодарно кивает за плед, расправляет его, встряхивая, оборачивает плечи и возвращает руки к прерванному занятию.       — Нет, смотрят их политики и старики, а вот ставят там в основном нищие. А смотреть не могут. Я расследовал такие дела.       — Дело о пропавшем пенсне некоего лорда, которое передавалось из поколения в поколение? Дело о пропавшем коне? — консультант коротко смеётся, наклоняется вперёд, чуть приподнимаясь и целует Шерлока в макушку. Руки все ещё прикрывают глаза или в принципе находятся на лице Шерлока.       — Дело о умершем тренере. Он пытался испортить лучшего коня и умер от удара тупым предметом.       Шерлок чуть улыбается от поцелуя.       — Ужас какой. По голове его шмякнули? Ну и правильно. Нечего лошадей портить. Есть очень хорошие, как Томас, например.       — Ага. Копытом, — подтверждает детектив. И дальше там уже очевидно, что происходило.       Лошадка испугалась. И тюк по голове. Вот и труп.       — Надо вообще разочек сходить в Палм-Бич и поиграть. Сходим?       Под «поиграть» Мориарти подразумевал, конечно, посмотреть объект изнутри.       Составить схему, изучить как персонал проникает в служебное помещение, понять, какие суммы крутятся у людей и, возможно, даже самих владельцев.       Шерлок пожимает плечами.       — Хорошо, пойдём.       — Нет, вот прямо сейчас мы никуда не пойдём. Только что приехали с дела, я хочу принять душ, переодеться или не одеваться и полежать в кровати. Ты разве не хочешь?       Джеймс зевает, потягиваясь и вылазит из машины.       Плед он накидывает на голову, чтобы промокнуть не сразу и ждёт Шерлока, пока тот из машины выйдет.       Холмс кивает, быстро выбирается из машины и направляется домой.       Дождь, конечно, не такой как в Нью-Дели, но зато мелкий и мерзкий.       Джим все несколько метров морщится, пока не заходит домой. Там стягивает с себя плед, тащит Шерлока в ванную без особых слов.       Одежда либо снимается на ходу, либо они оба в ней путаются и сшибают какую-нибудь вещь со стены.       На первой же попавшейся поверхности — на столе в коридоре, Джим валит детектива на спину, а Шерлок притягивает его к себе за футболку и вплетает в поцелуй.       Так что в ванну они попадают несколько позже.       Пока ирландец сидит, оперевшись о Холмса плечом и пускает в пене резиновых уточек с рожками, в дверь просовывается собачий нос.       — Ты же ходил с ней гулять, правда, сладкий? — мурлычет Мориарти, и это значит, что «я никуда из тёплой ванной в ту погоду не пойду».       — Да. Пока ты торчал в машине, — кивает Шерлок, кидая взгляд на заглянувшую уже целиком морду собаки. Остается надеяться, что она не решит, что водичка и хозяева тут для неё.       — Отлично. Тогда сделай, пожалуйста, так, чтобы она ушла. Я же стесняюсь.       Ирландец зевает и утыкается в плечо детектива.       Что-то он не очень стеснялся около получаса назад       Холмс лениво велит собаке выйти.       И она слушается.       Правда её все ещё слышно за приоткрытой теперь дверью. И из-за притока свежего воздуха в ванной быстро становится прохладно, а вода начинает остывать довольно скоро, и приходится из неё вылезать.       Сонный Джеймс пьёт ещё чай и отправляется в кровать вместе с Шерлоком. Он лежит в этом настроении буквально несколько минут, обводя пальцами контур татуировки Холмса, пока не переворачивается.       — Все отдохнул? Поехали? — Джим скрещивает колени перед собой и охватывает их руками, — Можно даже заказать такси, чтобы немного выпить. Еде-е-ем. Поехали…       Шерлок устало вздыхает и накрывает Джима одеялом с головой.       — Я только с дела. Дай поспать.       — Нет. Не дам… Какое спать. Дело следующее уже ждёт, а тебе спать, — диалог прерывается попытками выбраться из-под одеяла, но Джим только больше путается и в конце концов просто лежит, — Поспишь в машине, пока мы едем. Я вот спать совсем не хочу.       Ирландец начинает передвигаться ближе к Холмсу, заползает на него, лежит спиной и зевает. А потом ещё и поворачивается поперек детектива.       — Ты же понимаешь, что поспать не удастся. Лучше сразу поехали.       Упираясь пятками в кровать, Джеймс пытается пихнуть Холмса ближе к краю.       Кажется, что Джим успел выпить эспрессо, пока шёл от ванной до кровати, но на самом деле, ничего подобного. Он, как и обычно вредничал, воображая, что сможет наконец-то надеть костюм. Для дела естественно, чтобы сыграть в покер и осмотреться заодно.       Холмс фыркнул и, обняв Джима, подмял под себя.       — Хочешь. Ты не спал в дороге и туда, и обратно. Полежи немного, расслабься, и уснёшь.       Он снова накрывает Джима с головой. Но теперь пришлось ещё и себя укрыть.       Джим ещё пробует вертеться и пару раз кусает Шерлока, передавая ему молчаливое сопротивление.       Потом вздыхает и сдаётся.       Он просто льнет к Шерлоку, касаясь его ладонями и подсовывая холодные ноги под икры.       — Все равно в Казино только вечером надо идти. Придётся ждать завтрашнего вечера.       — Так вот и спи. Сейчас уже очень поздно. Точнее рано. Мы пока доедем, уже утро будет. Вечера подождём завтра и поедем.       Холмс наконец закрывает глаза. Ну конечно, на дело они поехали утром, но пока там, пока ждали, уехали уже к вечеру. Дома были ночью, пока Джим отсиделся в машине, пока отогрелся и вымылся. На часах уже значилось четыре утра. Даже если они сейчас приедут туда минут за тридцать, до закрытия остается недостаточно времени.       Джеймс вздыхает, но все-таки сдается. Доводы Шерлока вполне его устраивают.       Он сует правую руку под торс детектива, лежит Джим на правом же боку, прижимается, левую руку оставляет возле шеи Холмса.       Прикрывая глаза ирландец мурчит что-то похожее на «спокойной ночи киса-лапа» и засыпает.