A posse ad esse

Тишину ты слышишь? Видишь тьмы вуаль? Что сломано, починишь? Знаешь суть, знаешь суть меня? Знаешь суть меня? В мрачный час поможешь? Я же молю, стоя на коленях… Ты спасёшь мою сволочную душу? Будешь ждать меня? «Can you feel my heart» Bring Me the Horizon (Перевод взят с сайта amalgama-lab)

      Ноут Джим отложил только ближе к ночи. За это время он лежал на полу, закидывал ноги на кровать, сидел, тихонько ходил по ковру, но, закончив с работой, ощущал лишь приятную усталость. Глаза больше не могли смотреть на экран, так что на кровати Мориарти смотрел в потолок.       — Как оно? — произнёс ирландец, задевая Шерлока указательным пальцем. Он, смотря на Холмса, занимал какое-то нейтральное положение, не торопясь, впрочем, вторгаться в личное пространство. Просто оставался пока на кровати. Свои мысли остались в стороне, за пределами комнаты, и Джим туда даже не заглядывал.       В ответ на касание Шерлок слегка приоткрыл веки. Наконец свет не ударил по глазам.       — Болевая фаза кончилась. Но не вся мигрень. Мне нужно время, чтобы вернуться в норму. Но боль кончилась.       Составлять предложения, особенно длинные и заумные, он ещё не мог. Название «постдрома» ему так и не удалось вытащить из развалин своего мозга. Как и основные симптомы. Хотя он и так их все испытывал. Слабость, тяжесть, расстройство функций мозга.       Он снова закрыл глаза, не погружаясь пока глубоко, чтобы можно было продолжить говорить с Джимом.       — Тем лучше. Потому что уже обозначена следующая точка на карте. Но все детали — после, — Джим чуть улыбнулся, потягиваясь, как довольный кот. Как ни странно, хотелось есть. Наверное, лайтовая работа пробудила аппетит. Так что Мориарти отправился на кухню, захватив банан, чай и пару тостов с шоколадной пастой. Он поставил всё это на тумбочку, затем притянул к себе кружку и вскрыл кожуру у фрукта.       Шерлок с трудом поднялся, принимая сидячее положение. Голова тут же закружилась, но тошнота, к счастью, не вернулась.       Хотелось спросить у Джима информацию о Деле, но он знал, что это бесполезно. Он сейчас бесполезен. Чтобы он ни делал — попытки думать или отстраивать Чертоги слишком рано приведут к новому витку мигрени.       — У тебя есть толпа строителей, которые способны воздвигнуть Чертоги заново? Или ты сам методично мажешь кирпичик цементом, после водружая на место? — Джим отламывал банан по кусочкам, так было вкуснее, ну и была возможность прислушиваться к организму, который не слишком хорошо питался.       — Это мои Чертоги. Я просто хочу, и оно… Становится, как я хочу, — Холмс скривился от собственного косноязычия.       — Ты хочешь от него слишком много. Разве мотоциклу не нужно время, чтобы прогреться? А здесь нечто живое.       Чёрт бы с ними, с короткими фразами. Сам уход боли уже был облегчением.       — Я и жду. Пока прогреется. Пока высохнет. Долго.       Страх, что он не восстановит Чертоги, всё ещё присутствовал, но уже не такой объёмный, как раньше. Пока он шёл на поправку.       — Хм. Если честно, это был глупый вопрос. Ну как можно пустить в разум посторонних, которые не несут никакой практической ценности? Я просто представил, знаешь… Раз всё там довольно стабильно, за исключением моей проекции, то… — договаривать отчего-то Мориарти не стал, он просто дальше ушёл в свою воображаемую картинку. Хмыкнул. Продолжил поглощать банан. Остановился примерно на половине, потянулся к сигаретам и приготовил тарелочку.       Затянувшись, он наклонил голову чуть набок.       — Ты сейчас, наоборот — стабильность. Ты хотя бы есть, и такой же, как всегда. Майкрофт расплавился, теперь он словно желе. Остальных я ещё не видел, — Холмс вдохнул запах сигарет и чуть улыбнулся тому, что его от этого не замутило. Было приятно возвращаться в нормальное состояние.       — Мне казалось наоборот, что нестабильность. Я же пакощу. Наверняка и в твоих проекциях тоже. Впрочем, да, я понял, о чём ты, — Мориарти поморщился. Наверняка этот самый Чертожный Джим делал практически то же, что и настоящий. И настоящему стало слегка не по себе. Впрочем, он не дал этим мыслям остаться, а вместо этого подтянулся к детективу и лег тому на рёбра поперёк кровати.       Холмс хотел было начать объяснять Джиму, что именно имел в виду, но слов подобрать не мог. Да тот и так прекрасно понял.       Пакостил Чертожный Джим достаточно, давал небольшой элемент хаоса в слаженную систему, но когда всё вокруг стало рушиться само по себе, он стал оплотом стабильности.       — Попытаешься съесть что-то?       — Не знаю. Меня вроде не тошнит больше.       — Что ты хочешь? Есть банан и тосты. Но можно заказать всё что угодно. Правда, оказывается, с зелёной гречкой в Египте был напряг. Но какое это имеет значение.        — Не надо утруждаться. Думаю, мне хватит пока банана. Если с него не начнёт выворачивать, будет уже прогресс.       — Я его уже поел если что, — хихикнул Джим, приподнимаясь только чтобы дотянуться до фрукта на тумбочке и протянуть его Шерлоку. — Вообще, с такой целью сушки едят или хлебцы… — произнося это с такой долей противности, которую только можно было вложить в два слова, Джим оттянул уголки губ, — но мы же не все.       Шерлок взял банан и стал чистить его. Ему сейчас было нужно не поесть, а попробовать: не сойдут ли с ума рецепторы от вкуса. Ну и, конечно, проверить, насколько его тошнит. Набить желудок он и позже сможет, когда станет совсем хорошо.       Вкус банана ничего не сделал. Было приятно, сладко, не противно. Рецепторы уже нормализовались. Мутить тоже не начало. Хороший знак.       — Есть ещё один банан. И ещё один. И вообще их много, но, может быть, хочешь что-то более весомого? Я даже могу взять кипяток и залить им рис. Ну-у… Не знаю только, насколько это будет съедобно, — Мориарти продолжал лежать в одном положении, потягиваясь и просто нежась, словно выброшенный на солнце тюлень, но когда-то это должно было кончиться.       — Пока остановимся на этом, — Холмс отложил шкурку и вернулся в лежачее положение. Ещё немного, и можно будет браться за отстройку. Он уже почти соображает нормально. Правда ещё путается. Но это из-за разрушений.       — За эти несколько дней я привык гулять с Бейл. По два раза в день. Утром и вечером. Ужас. С радостью отвыкну от этой привычки, когда ты придёшь в норму.       — Не переживай. Как только смогу ходить без угрозы снести всё на своём пути — снова заберу у тебя эту работу, — детектив чуть улыбнулся уголком губ.       — Мы её можем научить быть поводырëм, чтобы она обходила все препятствия, — Джим потянулся, заодно перемещаясь выше, теперь головой упираясь в кровать. Ему было весьма удобно. — Знаешь, как у слепых. Может, пригодится и в другие разы. В наркотрипах там. Жилет ей специальный наденем и сможем три дня жить в любых королевских люксах.       — Хорошая идея. Но я не думаю, что в наркотрипе нам потребуется поводырь.       Вариант ночевать не в dogfriendly отелях, притворившись слепым, был хорошим. Шерлок пару раз притворялся незрячим для дела. Джим наверняка тоже так бы смог.       — Конечно. В трипе я вообще никуда не хожу обычно, — поднимаясь, Джим неспешно подкрался к стене и схватил обычного, может, немного крупного, паука. И с ним в ладонях вернулся в постель.       — Есть ли какая-то живая тварь, которой ты боишься?       Он чуть усмехнулся, ещё раздумывая над тем, стоит ли отпускать восьмилапое насекомое на голый торс Шерлока.       Посмотрев на паука в чужих ладонях, Шерлок хмыкнул.       — Люди, — коротко и ясно. Причём этому было сразу несколько причин. Например недавняя антропофобия, вызванная пытками. Туда же социопатия с каплей социофобии от постоянного взаимного непонимания в нынешнем времени и издевательств в подростковом возрасте. Ну и конечно то, что человек одно из самых непредсказуемых существ. Шерлок конечно мог справиться с этим с помощью дедукции. Но не всегда. Далеко не всегда.       — Люди действительно страшные, если воспринимать их. Но… Можно и не воспринимать, смотреть на них как на чётко организованную систему, — Джим пожал плечами и опустил паука, который пополз слишком быстро к подушке и выше, чтобы успеть это отследить.       — Ну вообще у меня есть здоровое опасение насчёт животных, которые могут мне навредить. Но фобий — нет. Я уже говорил тебе. У меня есть страх необъяснимого. То есть если я не могу что-то логически объяснить. Или когда единственное моё логическое объяснение — это «магия», то меня это вгоняет в панику. Ну и… — Шерлок слегка постучал себя по виску, — страх сойти с ума совсем. О нём я тоже уже рассказывал.       — Здоровое опасение — это логично. Ну вот этот паук, которого я опустил, немного ядовитый, но кусается крайне редко. Так и все остальные. В основном. Не всегда первые будут атаковать. Если только есть хотят. Не собаки не в счёт, они, знаешь, как отдельная категория.       — Об этом я и говорю. Какой смысл бояться ядовитого паука, если он не будет кусаться без определённых условий. С людьми сложнее. Иногда в их голову входят очень внезапные мысли, которые не просчитаешь так просто. Особенно в сфере эмоций, — Шерлок собак не боялся. Да, были опасные бешеные, но большинство тоже действовало на инстинктах, и рассчитать это было довольно легко. Но Джим — отдельный разговор.       Джим преспокойно лежал рядом, пока Шерлок рассуждал про пауков. Но в момент, когда тот начал говорить про непредсказуемость, сделал вид, что укусит детектива в плечо. На самом деле поступать так не стал, помня, что недавно любое касание могло доставить ему неудобство.       — Пока собака молчит, я тоже её не боюсь. Трогать не буду, но страха не испытываю. А в других случаях… Ну да.       Шерлок дёрнул уголком губ в ответ на эту маленькую пантомиму. Даже если бы куснул, то он не был бы слишком против. К тому же это бы только подтвердило его слова.       Джим снова прилëг рядом, только на этот раз оставляя руки при себе, смотря на Холмса. Додумывая, что тот ещё мог не сказать.       — Да. Не всё же поддаётся логике. Вот привидения не поддаются, Фицджеральд, подвалы. И прочее. Вся эта паранормальная чушь. Дьяволы тоже не объясняются.       Едва ли консультант верил в то, что сказал. Любую штуку можно было объяснить физикой, химией или подстроить. То, что казалось божественной теорией, ему обычно не было интересно.       — Ладно. Хм. Что бы ты не мог объяснить. Плачущая икона? Плащаница туринская, может?       — Пока я сталкивался только с Хаундом. И то оказалось всё гораздо более просто, чем я себе надумал. Приведений, дьяволов, — «не считая тебя, но ты отдельный разговор», — плачущих икон я не видел, чтобы судить. Но, по-моему, всё это можно объяснить наукой. Или можно будет в будущем.       — Не видел ни одного привидения? Надо было тебе показать. Я же хотел, давно ещё. Но вот не до того было, — Мориарти усмехнулся, снова потягиваясь, тыкаясь носом в Шерлока, распространяя по нему конечности и снова успокаиваясь.       — Мироточению есть объяснение науки, плащаницы — слабое. В то время, когда исследовать было разрешено, проделано как минимум четыре анализа. Они подтвердили возраст. А дальше — никто не копал.       — В этом и суть. Они не дают изучать вещи, поклоняются им. Если бы мы и ветру, и небу также поклонялись, запрещая изучать, то так бы и остались на уровне первобытных людей.       — Людям нужно во что-то верить, — Мориарти небрежно пожал плечами, сооружая из подушек и одеяла крепость и располагаясь внутри. — То есть будь у тебя возможность и лаборатория, ты бы взялся за это? В таком случае я бы отдал предпочтение мистическим картинам. Ну их этих верующих. «Руки сопротивляются ему» Билл Стоунхем? — Джим поморщился, высунул ладони из своей крепости, медленно располагая их, свешенные, на плечах детектива. — Говорят, что первый оценщик, а затем и первый владелец скончались. Потом картину нашли в мусорке, где у подобравшей её семьи с ума сошла дочь. Дальше там шли перепродажи, но… Разве это объяснимо, Холмс? — наклонив голову набок, Джеймс расположил её на ладонях, снова пародируя потустороннее.       — Взялся бы. Будь только время, возможность и интерес. И иконы и всякие мистические картины. Что получится. Было бы любопытно, — Холмс повёл плечами и шеей. — Только вот я думаю, что это всё совпадения да перевирание фактов. Знаешь, как с гробницей из Египта, — он чуть сжал губы, нехотя признаваясь, — удалил название, но помню, что по легенде все исследователи умерли. Но они погибли от разных причин, половина вообще от старости, а самый главный умер лет через шестнадцать. И тут, наверняка, тоже самое. Погибли после покупки картины. Насколько после? Знаешь ли, сто процентов людей, пьющих воду, умерли, но это же не значит, что вода ядовитая.       Джим улыбнулся лишь уголком губ. Повёл большими пальцами к ключицам, чуть сжимая, затем обратно к шее.       Гробница Тутанхамона, очевидно… Мориарти не стал зацикливаться на названии и просто пожал плечами.       — Это был Говард Картер. Он её вскрыл, а после умер от лихорадки. Остальные… По каким-то там причинам, да. Но чёрт их поймёт, этих египтян. Никто не знает, чем они на самом деле занимались. Может, мазали чем свои саркофаги, — Джеймс нахмурился, перекладываясь к детективу на колени, перебирая руками подушки и посматривая иногда наверх, на чёткий, чуть впалый профиль. — Мы вот с тобой в Каире находимся, а фотографии на фоне пирамид у меня нет. Какое упущение. Если всё в мире объяснять с точки зрения прагматики, становится скучно. И вообще. Я хочу есть. Пошли что-нибудь поедим. Один — не стану.       Будто бы скакать с темы на тему, отвечая сразу на несколько предложений, было в порядке вещей. Ну… Для них так и было обычно. Джим засиделся на одном месте, и всё это выливалось если не в действия, то в последовательность его ответов.       — Ладно. Пошли есть. Поедим, и я пойду Чертоги отстраивать.       Поддерживать такой скачущий диалог в обычной форме сейчас было сложновато. Он не поспевал за партнёром. И из-за этого чувствовал себя неимоверно тупым.       Любопытно, все обычные так чувствуют себя при нём и Джиме? Наверное, да. Неприятно.       Впрочем, Холмсу было в два раза хуже, ведь он знал, каково это, быть таким же, как Джим, но сейчас он этого не мог.       — Всё равно считаю это совпадением и мистификацией. Как и большинство мистических картин, — Холмс, не думая, зарылся в волосы партнёра пальцами. Зря он напомнил про пирамиды, видимо. Теперь Джим не уймëтся, пока они не съездят туда за фотографиями.       Впрочем, а почему нет? Не всё же плохое из этого места привозить. А то в памяти останутся только жара, долгие переговоры да мигрень. Нужно съездить. Может, и что интересное найдётся.       — По-моему, наоборот. Объяснять мистические вещи логикой и наукой гораздо интереснее, чем верить различным байкам. Мистика меня интересует только как учёного.       Джим прикрыл глаза, подаваясь всепоглощающему спокойствию, он растëкся, промычав что-то удовлетворённое. Действия Шерлока помогли найти точку, где его больше не заботило отсутствие передвижений.       — Ну. Все имеют право на своё мнение, да? Но сухие научные сводки иногда совсем не то, что хочется услышать в Рождество, например. Часть меня, как и ты, будет опровергать совпадения, основываясь на методах исследования, а часть всегда оставит за собой процент нереального.       Джеймс чуть улыбнулся. В какой-то мере он мог представить, что ощущал детектив, но не стал язвить на эту тему.       — И что же у нас сегодня на обед? — слишком уж лениво Джим оторвался от шерлоковых колен и сполз с постели, потягиваясь.              — Что закажешь, то и будет, — Шерлок тоже поднялся. Его ещё слегка пошатывало. То ли от слабости, потому что он не ел, то ли от головокружения, то ли потому что он ещё не отошёл от мигрени и не чувствовал границ своих конечностей.       Но на кухню всё-таки пошёл. Чуть неуверенно, касаясь кончиками пальцев стены, не цепляясь за нее, а только определяя точку опоры и направление.       Пока детектив брëл своей неуверенной блуждающей походкой, Джеймс протянул ему руку. Брать за плечи и направлять было слишком похоже на жалость или что-то в этом роде, а вот рука просто помогла бы совместить центр равновесия с обстановкой.       И в заказе нужно было совместить приятное с полезным. Это должно было быть что-то такое, что удовлетворило бы вкусам ирландца, но и по составу было лёгким.       Можно остановиться на бульоне с рисом и куриной грудкой.       Холмс сел за стол и стал ждать, поставив локти на стол, а висками упëршись в ладони. В голове всё ещё гулял ветер, с шумом и свистом таская заметки и листы. Но он пока не брался за отстройку.       Джим пристроился на подоконнике, подбирая пачку сигарет возле цветочного горшка. Блюдце на этот раз придётся использовать это же.       Он сделал заказ, который пришёл уже минут через пятнадцать. Вот это скорость, кажется, этого Кисиного друга надо оставить. Досье на него собрать. Может оказаться полезным.       Мориарти поставил на стол парочку контейнеров и заварил каркаде. Где, как не здесь, было пробовать его.       Шерлок поднял взгляд на Джима. Привычной цепкости и холода в его глазах не было. Он, словно полуспящий, окинул взглядом контейнер и подтянул его поближе, вскрывая.       Затем слегка дёрнул уголком губ. От запаха не стало мутить. Это уже огромное достижение.       А через пару минут он приступил к еде. Жевал медленно, неуверенно, постоянно прислушиваясь к себе. Но всё шло довольно хорошо.       Джим обладал поразительной способностью не торопиться никуда, даже если был ужасно голоден. А ещё мог с лёгкостью прерваться, если почуял неприятный запах или позвала бы работа. Но сейчас Шерлок выиграл бы спор на самое медленное поедание порции даже если бы Джеймс параллельно зависал в сети.       Справившись со своей едой и пододвигая к себе красный напиток, Джим дотянулся ногой до ножки стула детектива и постепенно стал притягивать его ближе. Это было сделать не просто, он старательно заглушал фырчание в Чертогах, но всё же добивался своего.       — Оставим себе Ромула? Мне он нравится. Такой скорый до всяких поручений. Будет кому машину повезти в случае чего.       «Оставить» в понимании Джима не значило поселить рядом. К тому же под «мне он нравится» подразумевался реальный послужной список. Ромул имел доступ базам управления аэронавтики, а у Джеймса была слабость к космонавтам.       Глоток чая заставил Мориарти поморщиться, но на то он и чай с гибискусом.       — Оставь, — пожал плечами Шерлок, окинув Джима взглядом. Даже таким медленным и слабым разумом он знал, что тот имел в виду. И не сильно напрягался. Впрочем, если Мориарти подразумевал что-то другое, то ему потом ещё аукнется.       Позволяя двигать свой стул, Шерлок тоже взялся за чашку. Сделал осторожный глоток, чуть поджал губы, стараясь прочувствовать, не будет ли его мутить и с этого вкуса, но всё ещё чувствовал себя нормально.       — Как ты пьёшь такой кислый чай? — Джим положил на плечо Шерлока подбородок и охватил его бок одной рукой. Он наконец-то добился того, что хотел, сразу же успокаиваясь, снова делая глоток чая теперь уже из шерлоковой кружки. Вздохнул, но сахар в чай добавлять не стал. Не хотелось портить напиток.       Холмс пожал плечами. Не горький, не приторный и не тошнит — уже хорошо. Позволил глотнуть из своей, затем снова приложился сам.       — Для дела нам даже не нужно будет много перемещаться. Только добраться до туристических пригородов, — не мог же Мориарти совсем не говорить ничего о планах, как и обещал. — И потом. Теперь мне нужна наша фотография у Пирамид. В самом деле… Это же Египет. Как можно отсюда уехать без такого сувенира?       — Хорошо. Нужна тебе фотография — ради бога, съездим и сделаем.       Шерлок как всегда соглашался со всеми идеями Джима, если те не были совсем уж бредовыми или опасными. Поехать к пирамидам за фотографией не казалось ему ни тем, ни другим.       Информация о деле заинтересовала его, но он пока не был готов к такой работе. Нужно было отстроить Чертоги. Ну, оставалось надеяться, что за сегодняшний вечер и ночь он справится с этим.       — Ради бога… — Джим фыркнул и откровенно поморщился, растекаясь по Шерлоку, забивая сразу на все правила поведения за столом и осторожность с горячими напитками. Его собственная кружка опрокинулась, разливая остатки напитка на стол, с другой стороны от той, где сидели они.       Детектив чуть усмехнулся. Это ведь просто крылатое выражение. В его семье так постоянно говорили. Он обычно не делал так, но когда Чертог нет — оно как-то само собой выходит.       Некоторое время Джеймс наблюдал за тем, как напиток капает со стола на кафель, потом снова посмотрел на Холмса. Тот также молча пронаблюдал за падением чашки и образованием лужицы на столе.       — Я вовсе тебя не тороплю. Строительство — дело сложное, к тому же мы с Бейлис уже неплохо сработались. Я выхожу с ней вечером в ближайший палисадник между домами, сажусь на скамейку и выпиваю кофе. А потом мы идём обратно.       Откуда появлялся кофе, можно было умолчать, а Бейл всё равно ничего не скажет.       — Знаю, что не торопишь. Я сам себя тороплю, — Шерлок допил чай, окинул взглядом Джима и поджал губы на мгновение. — Ладно. Если ты не против, то я пошёл отстраиваться.       — Возражений не имею. И это же просто кофе, сахар… — Мориарти лукаво улыбнулся, потягиваясь, прежде чем отлипнуть от детектива. Впрочем, когда тот вышел с кухни, Джеймс тоже сразу же вышел.       Вернувшись обратно в спальню, Холмс лёг, вытянувшись и сложив ладони перед лицом, и погрузился в Чертоги.       Развалины выглядели очень угрюмо и грустно. Но Шерлок лишь вздохнул и взялся за дело. Разгребать завалы, строить стены было скучно, но важно. Но сложнее всего было собирать разбросанные вещи, восстанавливать их и находить их место. Сначала Шерлок, конечно, складывал их в несколько кучек, пока не отстроил подходящие для них комнаты. Вскоре к нему присоединились расплавившийся Майкрофт и Джон, превратившийся в песок.       Джим тоже был здесь. Но, на первый взгляд, он ничем не помогал. Разве что находил в развалинах интересные вещи и, хихикая, утаскивал их куда-то. Сначала Шерлок злился, но затем понял, что вещи оказывались в нужных местах, и перестал мешать Мориарти.       Вскоре основные помещения уже были готовы. Все его знания были отсортированы так же или даже лучше, чем раньше. Только вот времени на отстройку комнат для жителей Чертог не хватило. Потому Майкрофт все ещё ползал в виде желе, а Джон оставлял за собой песочные следы. Остальные жители тоже ещё были аморфны, но не показывались. Молли, наполовину замёрзшая в своём морге. Лестрейд, металлически звякающий где-то вдали. Даже Ирэн и Миссис Хадсон, летающие облаками с ароматом духов или пирога.       Но Шерлок слишком устал. Потому он плавно поднялся. Остальным можно было заняться и завтра в дороге.              Джим отдохнул уже достаточно для того, чтобы снова приняться за работу. Для этого он распластался по кровати, на животе, положив перед собой ноутбук. Особо не двигался в этот период, иногда вздыхал или просто поводил плечами и начинал ожесточённо стучать по клавишам. Пока несколько часов спустя не пристроился под боком детектива, устало потягиваясь. Разыскав маркер, потому что до Холмса было не достучаться, Джим повернулся и начал рисовать у того на бедре диснеевских мультяшных героев.       К тому времени, как детектив поднялся, Мориарти перетëк уже на другую сторону Шерлока. Он всё ещё держал в одной руке маркер, а другой сжимал паука. Он тоже выглядел уставшим, словно занимался строительством. На самом деле тяжёло было удерживать себя на месте, даже и с нехитрым занятием.       Шерлок разомкнул веки, посмотрел на увлечённого рисованием Мориарти и хмыкнул.       — Ещё разок спущусь и закончу.       — Когда спустишься? Сейчас? А меня одного опять оставишь? — Мориарти прикрыл маркер колпачком, зевая и прикрывая рот кулаком. Натянул на себя одеяло, потому что отразил, что замёрз, накрыл им Шерлока и прижался.       — Нет, в другой раз. На сегодня с меня хватит. Всё самое важное я сделал. Остались только «жилые» комнаты, — детектив обнял Джима и прижал к себе, чуть дëргая уголком губ.       — Теперь с одной стороны мультики, а с другой принцессы. Но они смоются, не переживай, — Мориарти чуть наклонил голову на бок, подул в кудри детектива тёплым воздухом и улыбнулся. Потом он достал зажигалку из кармана флисового костюма, скомканного в изголовье, и протянул Шерлоку. Говорить ничего не стал.       — Смоются. А тебя не перемажет? — он кивнул на место, где Джим прижимался к одному из рисунков. Благодарно кивнув, взял зажигалку, затем сигарету и закурил. Никотин на языке показался амброзией. Он уже соскучился по курению.       Джеймс кивнул, расположив голову на груди Шерлока, переключил пальцы к татуировке и оставил их там.       — Не знаю. Может размазаться по мне или попасть на бельё. Какое это имеет значение? — сигарету Холмса Мориарти тоже отжал, на одну затяжку, после возвращая обратно. — Дело. Оно тоже связано с огнём. Один из «клиентов» затесался в местные группы аниматоров. По вечерам они устраивают фаер-шоу. Но за всё время я нашёл только примерное местоположение, ещё не думал над тем, как осуществить это.       Джеймс хмыкнул, поднимая с постели зажигалку и несколько раз щëлкая кнопкой. В глазах мелькнули адовы искорки или просто отразили маленький ручной огонёк.       Шерлок выпустил дым в потолок, наблюдая, как он превращается в схемы, и наслаждаясь тем, как быстро работают его мозги. Это было сродни эйфории от употребления после долгой завязки. Даже ярче. Он наконец снова мог думать, и думать достаточно быстро, как раньше.       — Самый оптимальный вариант — влиться в их коллектив и уже там смотреть, что делать. К тому же нам не обязательно его убивать, можно просто сдать властям. Или… Он знает что-то, что бы ты не хотел раскрывать? — Холмс рефлекторно зарылся руками в волосы Джима, а затем скользнул к шее, слегка поглаживая её кончиками пальцев. Наблюдая за огнём, он уже рисовал себе картинки фаэр-шоу и тоже, как и Джим, ощущал предвкушение.       Огонь и вода всегда завораживали его. Хотя он больше отдавал предпочтение второму. Но себе и Джиму можно было признаться в любви и к первому. Тем более что вода была также опасна. Особенно в Чертогах.       Мориарти слушал привычный шум работы шестерëнок, вот недавно они скрежетали, едва ощутимо цепляя ось, а теперь снова вошли в привычный ритм.       — Ты думаешь? — Мориарти отстранëнно посмотрел в стену, представляя себе картину. О, это непременно будет зрелище. В его видение попал Шерлок с огненной булавой, такой завернутый в безразмерные штуки, но горящий экспрессией. — А? Не. Нет. Она не представляет угрозы. В народе её кличут хамелеоном. Вся информация, коей она владеет, слишком поверхностна. Можно смело сдавать, — Джеймс оттянул уголки губ вниз, повёл шеей чуть назад, выдыхая с гортанным звуком, но оставаясь пока на месте. — Я тоже хочу поджигать и вращать все эти огненные предметы.       — Значит, научимся, вотрëмся в доверие, вскроем этого светляка, наберём побольше компромата и сдадим брату, — решил Холмс, впрочем, готовый сменить основной план, если Джиму тот не придётся по душе.       Стоило только научиться делать эти трюки. Вряд ли это сложнее приёмов бартитсу. Всё на физике и ловкости. А и того, и другого у Холмса было достаточно.       — «Научимся» подразумевает что? Это всё эти тренировки, тренировки, бесконечная возня и ноющие мышцы? — Джеймс приложился губами к груди Шерлока, оставляя там нехилый след от зубов. — Да? Вот синяки эти, и ожоги, и стëртые ладошки? Какая прелесть, Холмс! И ты, поди, быстрее будешь справляться.       Из сказанного было не совсем понятно, рад Мориарти такой перспективе или говорил с сарказмом. Но он, тем не менее, оставил вполне читаемыми глаза, в которых полно было предвкушения.       Джим несколько раз похлопал ладонями, отстраняясь и садясь на пятую точку, наклоняя голову набок, а потом касаясь своего же следа. Странно было выражать эмоции таким образом, но, кажется, Шерлок и до этого не имел ничего против.       — Не хочешь — не надо. Сам научусь и буду крутить огонь, а ты будешь смотреть и завидовать, — насмешливо фыркнул Шерлок, чуть прикусив губу. То, что Джим стал кусаться, было довольно интересным, необычным, но всё равно очень приятным способом выразить чувства. И Холмсу это очень нравилось. — В любом случае научиться чему-то физическому без всех этих тренировок, мозолей, уставших мышц, ожогов и синяков будет невозможно.       — Обойдёш-шься, Ш-шерлок, — Джеймс сощурил левый глаз, хитро улыбаясь следом. В своё время и он это проходил, правда, оставил за кадром, когда нашёл возможность пользоваться другими способами достижения цели. Сейчас вся эта физика нужна была только по мере острой необходимости. — Да ну! — снова падая на кровать, Мориарти коротко рассмеялся, — определённо без «потянуть какие-нибудь мышцы» не обойдётся, тут ты прав.       Холмс довольно ухмыльнулся. Если у Джима и были какие-то мысли, чтобы избежать тренировок, то после такого подкола он ни за что не уступит Холмсу в чём-то и будет тренироваться с ним, если не на равных, то хотя бы во всю свою силу.       Да и Шерлок на его месте поступил бы так же.       — С растянутыми мышцами я тебе, так и быть, помогу, — он снова чуть ухмыльнулся. Ну, массаж всегда был его сильной стороной. А если ещё и найти подходящую мазь…       — Раз поможешь, так и быть, у меня не останется причин, чтобы не сделать факира ещё одной из многочисленных профессий. Или, может быть, хобби… — Джим зевнул, уставившись в потолок, а потом зачем-то взглянул на часы. — Когда мы выдвинемся?       — Думаю, завтра с утра уже можно. В пути я закончу с Чертогами. Потом почитаем теорию, сделаем твоё фото, и можно будет двигаться в ту сторону.       Джим перекатился обратно к Шерлоку, всунул ступни тому под икры, оставшись лежать, глядя в потолок.       — Угу. Я потом распечатаю и вложу в бумажник. Буду смотреть на фото и предаваться воспоминаниям. Вот чёрт. У меня нет бумажника. Как-то некорректно смотрелись бы оттянутые карманы Вествуда. Разве что в пальто бы влез.       — Вложи её в чехол телефона. Сейчас многие так делают, — пожал плечами Шерлок, привычно накрывая ногами ледяные ступни партнёра. — Или купи себе кулон, куда можно будет её вложить, — тут он уже слегка хихикнул, потому что картинка получалась уж больно забавная.       Затем он прижал к себе Мориарти и прикрыл глаза. Он довольно сильно вымотался. Все дни мигрени он не мог нормально спать, а потом ещё и отстраивал Чертоги. Хотелось уже спать.       — Чехол ещё куда ни шло. Но кулон… Слишком приторно и сладко. Не наш вариант. М-м. В рамочку поставлю на камин в Найтсбридже. Напротив картины Босха, — последнюю фразу Мориарти произнёс уже шёпотом, целуя Шерлока в висок, и потом затих. Ненадолго правда.       — Шерлок, ты что… Ты что, спишь? — более отчëтливым шепотом добавил Джим. Ему неудобно было лежать на спине, и он повертелся немного, переваливаясь на бок, но потом успокаиваясь.       — Ещё не сплю, — хмыкнул Шерлок, барахтаясь где-то на краю сна. Спать хотелось очень, но и засыпать и оставлять Джима одного снова он не желал. Так что просто ждал, пока тот заснёт.       — Расскажи что-нибудь, — Джеймс тоже прикрыл глаза, может, высказав риторическую просьбу, а может, озвучив часть не совсем своих мыслей, спутанных в полудрëме.       Что-нибудь. Вечно это что-нибудь. Холмс знал слишком много, чтобы простое что-нибудь смогло натолкнуть его на какие-нибудь мысли. Впрочем, в этот раз у него не хватило сил высказать недовольство. Потому он просто вздохнул, заговаривая о первом, что пришло в голову.       — Сейчас, когда комнаты в Чертогах ещё не отстроены, жильцам не за что цепляться в моей голове, и они принимают очень метафорические облики. Похоже на действие синестезии. Майкрофт расплавился до желеобразной формы, но цвет его всё ещё латунный. Джон песочный, словно состоящий из Афганской пустыни. Грехем металлический. И только ты остаёшься в своём обычном виде. Думаю, это потому что твоя комната — неразрушимая одиночка.       Джим не знал, что это сработает, и в конце рассказа уже спал, но ещё где-то на середине, он ещё мог отвечать, хихикать, представлять и утрировать.       — Желе, да ещё такого отвратительно-несъедобного цвета? Больше похоже не на желе, а на гречишный мёд. Гр… Грегори. Гризли. Гробальт, Гретта соотносится с металлом, потому что седой? — ирландец не фильтровал произносимое, позволяя нескольким уровням слиться. А ещё он засыпал, и под песочным Джоном возник другой Афганский образ в тяжёлых ботинках, но, когда тот рассыпался, Джеймс уснул, оставив лёгкую улыбку на губах.       Шерлок хмыкнул, больше не комментируя ничего. Лишь ткнулся носом в волосы Мориарти и совсем закрыл глаза.       Если бы он сам знал, почему такие ассоциации. С Джоном, в принципе, было всё понятно, хотя странно, почему с ним не ассоциировалось что-то более мягкое, как его свитера.       Грег. Железный он наверняка не только из-за седины. У него и характер схожий. Большую часть времени.       Думая об этом, Шерлок тоже быстро заснул.