О, погода опять бушует, За окном следы рисует Но нас не достанет, нет Этот снег, этот снег, этот снег И он не спешит кончаться Я хочу к тебе прижаться Пусть наш сохранит секрет Этот снег, этот снег, этот снег Так не хочется уходить Быть хочу всегда рядом с тобой Снег продолжит с небес валить Такой холодной зимой «Let it snow» Сэмми Кан (Перевод взят с ютуб канала Музыкант Вещает)
Джим завертелся, но одеяло несколько сместилось, прикрывая глаза от света, и проспал ирландец в этот раз часов до десяти. Потом сел на кровати, потирая сонные ещё глаза, осмотрелся, не нашёл того, что хотел найти. — Где… Где паук, Шерлок? В спальне его не было точно. Может, в кабинете остался, где Мориарти играл на фортепиано. Впрочем, похмелье, хоть и лайтовое, тоже дало о себе знать, и Джим со стоном опустился обратно, используя бок детектива вместо подушки. А тот недовольно поморщился, просыпаясь. Холмс выпил вчера не так много, чтобы болела голова, но достаточно, чтобы сейчас ужасно хотелось пить. И спать дальше. Хотя это из-за позднего времени засыпания. — Либо в кабинете на фортепиано, либо ты утащил его обратно в гостиную, — голос чуть хриплый со сна. Глаз он так и не приоткрыл. — Наверное, кабинет… Ты что, всё ещё спишь? — Мориарти откинулся назад, через детектива, касаясь головой одеяла. Головой, которая не слишком хорошо отзывалась на любые физические действия, но ему было плевать. Похмелье — ещё не повод валяться в кровати, когда праздник закончился, а желание работать снова восстановилось. — Ла-адно. Позволю тебе доспать, а сам пойду поищу его. Холмс недовольно пробурчал: — Уже почти не сплю, — но подниматься или открывать глаз не стал. Перед тем как добраться до кабинета, Джим переоделся в домашние штаны и просторную футболку, помыл голову, взъерошивая короткие волосы и оставляя на плечах полотенце. Он наконец-то мог общаться с душем на прежнем уровне, но мыться под ним полностью предпочитал ещё пока с Шерлоком. Паук обнаружился в кабинете, на стене, как и полагается, в центре красной ниточной «паутины». — Connard,— автоматически подметил Джеймс, смотря на развернувшуюся картину. Более того, присмотревшись внимательней, он сразу отметил. Штрихи, которых здесь до этого не было. — Putain de trou du cul… Но ловко, да. Следующее, что понял Джеймс — снайпер уехал. Забрал с собой один из автомобилей, немного снаряги, заныканной в нескольких местах. Как и обещал, остался до Рождества. Джим ушёл, а полежавший ещё где-то с полчаса Шерлок всё же поднялся. Уснуть обратно не выходило, к тому же, без партнёра это могло и кончиться не очень. Так что он направился на кухню заваривать себе кофе. То, что Моран уехал, он понял ещё по пути. Какие-то мелкие детали, принадлежащие Себастьяну, исчезли вместе с ощущением присутствия. Впрочем, сильно его это не волновало. Кофе и никотин — и похмелье постепенно отступило. Меланхолия и безделье в ожидании праздника — тоже. Надо бы заняться делом. Мориарти тоже наверняка будет не против. За следующие две недели Майкрофт наверняка уже успел увериться, что сходит с ума. Настолько проснувшиеся гении закидали его изображениями с выпечкой, музыкой с кривыми нотами и прочими знаками присутствия. Однажды им даже удалось уговорить Антею приклеить наклейку на дно чашки с кофе. Судя по рассказам девушки, Холмс-старший поперхнулся, облился, затем долго ругался (чему она была крайне удивлена), а потом долго смотрел на неё. Но она смогла избежать подозрений. Ненадолго, впрочем. В общем, к дню рождения Шерлока он устал настолько, что посреди сайта, на котором они должны связываться, среди прочих записей легко было почитать закодированное «Хватит». Майкрофта даже не хватило на нормальный код. Он просто написал это первыми буквами последних постов. Затем, когда детектив пробрался в базу, он нашёл там пакет документов и записку, гласившую: «Мог бы просто написать или попросить, Шерлок. Ни к чему было устраивать весь этот цирк». Младший Холмс ухмыльнулся, давая Джиму оценить эту запись, а затем оставил комментарий: «Зато ты держишь себя в форме» перед тем как по-солдатски отчитаться: «Сведения приняты. Принимаюсь за работу». Про сам праздник Шерлок не вспоминал вообще, не считая его важным совсем. Джеймс лежал, упираясь локтями в пол, а поясница и всё остальное располагались на софе в кабинете. Он только заведомо убрал оттуда подушки. Весь он находился в сети, изучая содержимое папки. Знакомые все лица, да собранные настолько подробно в сухих (для кого-то) досье, что между строк раскрывались, аки фантастическая повесть, так что он едва сдерживался, чтобы не перещëлкать их всех разом. Для этого нужно будет всего-то тринадцать снайперов. Кроме того, что люди были слиты и упущены, он слегка досадовал, ведь у Майки эта вся развёрнутая инфа была, и… И значит, чёртово МИ-6 или МИ-5 — правительственная-агенто-putain-хреновина не просто просиживала штаны. Ещё один вопрос. В блоге, которым пользовались братья Холмс, он обнаружил информацию о Дне Рождении Шерлока. И… Часть его мыслительного процесса была направлена в эту область. Он оградил её отдельным вольером, почему-то под водой, куда тут же стеклись чёртовы телескопики. Разделяясь настолько, Джим вообще забыл про мир внешний, реальность, еду, свежий воздух, сигареты и удобное положение. Красные от экрана глаза, затëкшие, затвердевшие мышцы спины — лишь малая часть того, во что он превратился, работая. Холмс пронаблюдал за Джимом в работе. Наверняка он сам так же выглядит, когда погружён в Дело. Дав тому несколько часов на осмысление того, что он уже говорил, Шерлок стал его тормошить. Нет, ну понятно, что его удивляет, насколько много Майкрофт нарыл. Но Шерлок уже говорил, что у брата куча «светлячков» в сети. Тех, что показывают не только свой участок, но и ближние. И что нужна зачистка. Теперь, когда Мориарти сам в этом уверился, стоило начинать работу. — Пошли хоть кофе выпьем и по сигарете выкурим, — он ткнул преступника пальцем в плечо. За прошедшие две недели руки почти пришли в норму. — Или воздухом подышим. У тебя потом спина будет болеть. Джим повернул голову к детективу, несколько минут просто смотря на него и очень редко моргая. Тот будто сказал про нерешаемое уравнение на вышематематическом. Потом цокнул языком. — Ладно. Пошли. Я пропустил День твоего Рождения. Он был ровно пару дней назад. Это… О… Bon sang. Серьëзное упущение. Я верну потом. Есть пара идей на этот счёт вечером. Прежде чем подняться, Мориарти ухватился за Шерлока. Мир ненадолго пошатнулся, но быстро пришёл в норму. — Мы всё совместим. Сигарету, кофе и прогулку на террасе. Я обдумаю, кого и как можно прикончить первым. Джим взял Шерлока за руку, поглаживая костяшки большим пальцем, и проверил паука в кармане толстовки. В последнее время розовый паук был с ним повсюду ближе и чаще, чем сам детектив. Его левая рука ждала или жаждала снятия гипса. Для этого нужно было покинуть поместье, но Джим слабо отражал, что ей нужно будет ещё и восстановить все функции. — День рождения? Au diable avec ça. Я не праздную лет с восемнадцати. Так что брось это дело, — Холмс помог ему подняться и устоять. То, как Джим таскал с собой его подарок, вызывало какой-то трепет глубоко внутри. Что это было такое, Холмс старался даже не пытаться понять. Есть, и достаточно? Они направились за кофе, а затем вышли на террасу и закурили. Шерлок уставился на небо, тоже прикидывая, за какого светлячка лучше взяться. — Ещё раз это скажи, — Джим потянулся, отчего хрустнул натруженный позвоночник, — satan naofa. Я так рассыплюсь, если поясница умудряется издавать такие звуки. Джеймс поставил кружку на перила террасы, прижался к Шерлоку спиной, до этого поджигая свою сигарету о подожжëнную детектива. — Au diable avec ça, — послушно повторил Шерлок, позволяя прикуривать от своей сигареты. — О-о. У меня так по-французски вот прям как у французов не получается. И вот… Хочешь ты того или нет, подарок уже есть. Если не на день Рождения, пусть это будет моя личная щедрость, — не своим голосом добавил Джим, взбираясь туда, где уже стояла кружка. — Ладно. Раз уж ты уже всё решил, то как хочешь, — Шерлок пожал плечами, решая не сопротивляться. То, что он не праздновал — только его проблема. К тому же, получить внимание от Джима было довольно приятно. — А догадался? Про подарок? Угадаешь? — Мориарти положил голову на плечо Холмса, выдыхая дым и загадочно улыбаясь. Наверное, на то и было рассчитано, чтобы детектив этой улыбки не видел. Шерлок пропустил мимо предложение угадать подарок. Во-первых, у него никогда не было маниакального желания гадать на этот счёт, во вторых, ему не хотелось портить себе удовольствие. — Потому что ты всё равно не угадал бы, — загадочная улыбка превратилась в хищную, но своего положения Джим так и не поменял. Но затем решил всё же вернуться к Делу. — Итак, мой милый. Надо с чего-то начинать, и потому предлагаю начать с ближнего. Мы, я так понимаю, всё ещё не должны высовываться сильно? Никакого шоу с ядерным оружием? Значит, будем играть по маленьким. Яды и маскарад. Только… Вот что, Шерли. У нас есть собака, а многие ли отели dog-friendly? Не, с доками у неё всё в порядке, хоть в самолёт бери, но… Я-то не согласен жить в эм… Вагончиках на стоянке, — вдохнув, Джим подковырнул Шерлока ногой, стараясь притянуть его ближе. — Мне кажется, довольно много отелей принимают с животными. Особенно в Европе или Америке. Ну что там? Ошейник, намордник, справки. И, наверное, то, что если Бейл что-то испортит — то платить нам. Но, конечно, надо будет звонить в отель и узнавать, можно ли туда с животным. В общем, нормальный отель dog-friendly найти можно, пусть и придётся немного сложнее. В крайнем случае можно снять квартиру. Там чаще попадается такое, — Холмс пододвинулся ближе, приобнимая одной рукой. — Так что спокойно начинаем с ближнего. — Угу. Говорят, собакам-вожатым слепых ветеранов можно трое суток бесплатно в люксах прожить. А про квартиру я как-то забыл, zucker Но. Кажется, нам проще в отелях. Не так запомнимся, — как только Холмс оказался совсем близко, Джеймс оплëл его обеими ногами, но всё ещё сидел на перилах. — Это… Хм-м. Местный папа в одном из монастырей. Так уж вышло. Потому вот. Я думаю, что нашим оружием будет яд, а преимуществом — маскарад. Отпустите мне все грехи, падре? Я согрешил и собираюсь грешить ещё. — Хорошо. Маскарад, яд. Какой конкретно эффект нам требуется? — детектив включился в работу как по щелчку, но ниже ладонями скользнул, поддерживая небольшую игру Джима. Или, может, скорее поддерживая его от падения с перил? А может, и то, и другое. — Думаю, грехов у тебя слишком много, чтобы отпустить их за один раз. — Паралитический. Шмяк, и всё. Представь, этот самый папа будет стоять на обряде с кадилом и на кафедре, и… Шмяк. Всё, конец. К господу богу отправился, — Мориарти коротко захихикал, после оставляя поцелуй на шее детектива, возле пульсирующей артерии. — Так я не один раз приду, буду ходить, пока все не отпустишь. С понедельника по субботу. В воскресенье грехи никто не отпускает. Шерлок кивнул, пока у него в голове собирались цепочки паралитических ядов. Жаль нельзя в кадило что-то подмешать, было бы любопытно. Но слишком много лишних жертв. Впрочем, не то чтобы это его волновало. Разве что тем, что это привлечет слишком много внимания. Правда, надолго этих размышлений не хватило. Стоило Джиму оставить поцелуй на шее, как по телу прошла горячая волна, смывающая все мысли, которые не касались Мориарти. — Оставить тебе яд? А у меня уже есть идея для костюма. Только вот Шерли. Ш-шерли? — Джим отстранился и дождался, пока в глазах детектива отразится понимание. — Должны ли мы убивать их? Разве в этом состоял план? Мне без разницы, куда денутся отработанные кадры, так? На секунду мысли вернулись к работе, Шерлок успел только понять пару вещей, но даже не успел осознать, что именно понял, прежде чем снова утонул в чувствах и эмоциях. Ответить Холмсу Мориарти не дал, возвращаясь к начатому, не оставляя на шее места, которое он бы не потрогал, не лизнул или не оцарапал правой рукой. Чувства и эмоции волнами скользили по телу, собираясь внизу живота. Джим же при всём этом оставался спокойным, медлительным, рассчитывая, что не свалится вниз с перил. — Пойду, сделаю всё-таки этот подарок, — произнёс Джеймс, когда пятая точка в конец затекла, и скрылся за стеклянными створками в доме. Холмсу потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя, когда Джим всё же оставил его и ушёл. Сделав несколько глубоких вдохов, он последовал за ним, пока мозг быстро нагонял пропущенные мысли. Пока Шерлок приходил в себя, Мориарти скрылся в ванной, он сделал это, буквально закрыв дверь у того перед носом, но пробыл в ванной от силы минут десять. Потом ирландец не отлипал от детектива весь путь до спальни, истерзав его рубашку так, что ни одно ателье не возьмётся, и в точности повторил действия с дверью. Следом подал оттуда голос, расположившись на кровати и прицепив себя наручниками к спинке. Ну-у… Он бы сделал это с двумя руками, пришлось бы для этого только больше повозиться. А сейчас толку от левой не было всё равно, так что и пару наручников искать было не нужно. Кроме того, он успел раздеться и создать иллюзию цензуры подушкой, под которой спрятал ключи. От мотоцикла и наручников. — С Днём Рождения, Шерлок. Немного запоздало, но всё-таки. Холмс дождался, пока Джим закончит, что бы он там ни делал, и наконец зашёл в комнату. Окинул Джима взглядом, облизал губы, потому что те внезапно пересохли. Он, конечно, имел в виду себя, когда говорил о наручниках. Но сейчас это его подарок, да и вообще смотрелось это вполне горячо. — Готов простить опоздание, — он подошёл и присел в ногах преступника. Зрачки его сильно расширились, да и ощущение было, словно он только что вколол себе двойную дозу. — М-м. Сам Мориарти в наручниках. Такое зрелище бывает крайне редко. — У-у Ты так великодушен, — ехидно почти пропел Джим в ответ. — Ну, с учётом того, что ты его не… Празднуешь… Не давая ему закончить, Шерлок наклонился вперед, накрывая губы партнёра своими, и плавно скользнул руками по груди вниз. Дошёл до подушки, убрал её в сторону. Отстранился и осмотрел две пары ключей. Затем перевёл взгляд на Джима, чуть вскинув бровь. Вообще всё было очевидно, так что лишь отложил их на тумбу и снова поцеловал. «Спасибо». Мориарти с готовностью ответил на поцелуй, подавшись вперёд, и даже скованный вот так пытался вести. Затем слегка шикнул. Оставлять большую часть действий без контроля было вовсе не просто. Когда Шерлок приблизился снова, Джеймс успел закинуть на него ногу, теперь мечтательно улыбаясь. — Не, ну… А что? Это, конечно, тот ещё подарок, потому что придётся отсюда уехать, но второй точно поедет с тобой и никуда не денется. За путешествием ключей на тумбу Мориарти проследил с нескрываемым интересом. Но потом расслабился. В любом случае, Шерлок не сделает ничего такого, что ему не понравится. Получив все причитающиеся подарки, Шерлок осторожно освободил Джима от наручников и, довольно улыбнувшись, пронаблюдал, как тот сползает вниз и, засыпая, выглядит как котёнок. Джеймс уснул, едва только прикрывшись простыней. Было душно, а открытые окна едва спасали. У Холмса снова защемило где-то в солнечном сплетении, когда он осторожно поднялся, погладив Джима по волосам, и ушёл за влажным полотенцем. Стоило поухаживать за партнёром. Закончив, Шерлок лёг рядом и спокойно проспал до самого утра, ни капли не замëрзнув. Несколько часов спустя Джим понял, что лежит не совсем удобно да и замёрз, и, прильнув к Шерлоку, закинул на него конечности, но окно, естественно, закрывать не стал.*** Где-то в Лондоне ***
Приближалось Рождество. О Шерлоке не было вестей уже почти месяц. Как и обычно, в шесть часов утра Майкрофт Холмс ехал на работу в своём комфортабельном автомобиле. Он думал о том, как бы сохранить рассудок трезвым во всей этой предрождественской суете. Он бы пережил его, как любой другой праздник, (никак не реагируя, как на смену погоды), но ведь… Грегори. Это тот, кто требовал внимания и, банально, хотя бы подарка. За неимением воображения к таким вещам, Майкрофт отослал эту задачу к Антее. А потом перевёл взгляд в окно. Внимание его привлекла скрипичная мелодия. Он стоял на светофоре, точно зная, что до рабочего кабинета ему осталось ровно сорок три минуты. Сначала звучало довольно неплохо, хотя сама музыка была смесью классики и современной музыки. Странный кавер… А затем, как гвоздём по стеклу, кривая нота. Холмс вздрогнул и поморщился, словно заныли зубы. Само собой, это событие вызвало ощущение, которое он всегда называл «Шерлок пакостит». Затем музыка снова заиграла идеально. И спустя пару секунд снова… Скрип. И опять идеальный звук. Тут светофор загорелся светом движения, и политик увидел то, к чему так старались привлечь его внимание этим кривым исполнением. Сначала он слегка удивился увиденной картинке. Картина Ван Гога «Череп с горящей сигаретой» в технике граффити с огромным мультяшным кексом поверх. Пусть он никак не отразил это внешне и сохранял свою привычную маску, но внутри что-то неприятно зудело, как от дурацкого молоточка на Бейкер-Стрит. Картинка была банальной, впрочем, выполненной искусно, но… Она была лишним элементом. Уродливым, не вписывающимся в основной фон. Ещё и кричаще яркой. Кич, да и только. Холмс не дал себе на этом зациклиться и провёл рабочий день как обычно. Вечером этого дня Майкрофт был сам не свой, совсем не слушал, о чём говорит Грегори, был словно не дома. А тот решил, что политика не отпускает работа. Глупый… Никакая работа не смогла бы держать Майкрофта так же, как Грег. Но… Грег хотел, как лучше. Это было их первое совместное с Майкрофтом Рождество, которое они проводят, как пара. Ну, о прошлом и говорить нечего. Инспектор был на Бейкер, а Майкрофт с Шерлоком в морге опознавали Адлер. А до этого они пару раз встречались в канун праздника, но только как друзья: обменивались подарками, поздравлениями и расходились по домам. По пустым, неукрашенным домам. Майкрофт вообще не праздновал Рождество, только если ездил к родителям, а Грег… Грегу было некогда, а жена всегда уезжала на праздники куда-нибудь. Говорила, что к родителям, но… Вряд ли. Скорее всего, к очередному любовнику. В общем, в это Рождество Грег старался. Взял выходных на работе, украсил дом, готовил подарки. Он, конечно, замечал, что Майкрофт выглядел дëрганным. Предполагал, что что-то было с Шерлоком, но политик пока с ним не делился. И Лестрейд хотел поднять ему настроение. Потому заказал им рождественские свитера. Он заказал бело-зелёный и зелëно-белый с ëлками, снежинками и оленями, а пришли… Тёмно-синие, со снеговиками, пряничными человечками, омелой и сахарными тростями. Грег сначала поругался на почте, затем с магазином, но оказалось — это его ошибка. В заказе явно числились именно те два свитера, что пришли. Лестрейд не мог понять, как получилось, что он заказал не то. Пока, собственно, не показал эти свитера Майку. Тот скривился, словно от зубной боли, достал телефон и начал там что-то яростно натыкивать. Закончив, поднял взгляд и коротко пояснил, уже более спокойно: — Шерлок. Выяснилось, что неугомонный младший взломал аккаунт Грега и изменил его заказ на этот, с чëртовыми пряниками, снеговиками и тросточками. Оставался открытым вопрос: Говорило ли то, что он сделал это именно с Грегори, об осведомлëнности Шерлока о том, что у них отношения, или нет? Впрочем, посовещавшись, Майкрофт с Грегом пришли к выводу, что это не важно. В основном они скрывали это для того, чтобы он не доставал их и не подкалывал. А сейчас уже плевать по большей части. Свитера они всё-таки решили носить. Те были мягкие и удобные, а рисунок не настолько раздражал, как те же граффити. К тому же, на Рождество вдруг эта массированная атака прекратилась. Праздник прошëл более-менее спокойно, мирно и приятно для обоих. Посидели с бокальчиком шампанского, посмотрели новый рождественский спецвыпуск Доктора Кто, пересмотрели некоторые особо полюбившиеся старые, послушали рождественскую речь королевы Елизаветы II, пока Грег пытался угадать, какие слова ей писал Майкрофт (на самом деле никакие, Елизавета и сама хорошо справляется). Затем отправились спать. Утро провели также спокойно и размеренно, посидели у камина с какао и печеньем, обнимались и целовались, пока Грега срочно не вызвали на работу. Со вздохом Холмс тоже собрался и уехал. Оставаться одному в опустевшем доме не хотелось. А спустя три дня после всё продолжилось… Изображение с выпечкой, словно воссозданное с детской руки, появилось на брошке у Антеи. Премерзко. Отвратительно. Чёртовы кексы. И снова затишье. Фигурально выражаясь, потому что ранним утром следующего дня Майкрофт заметил на пути своего следования новый рисунок. На этот раз это была «Звёздная ночь» всё того же Ван Гога. И рулет. Снова портящий весь вид картины. Что ж. Ладно. Чёрт с ним. Это он мог бы вытерпеть, пожалуй. Но вот через день… маленький уголок картонки с новым «сладким изображением» оказался торчащим из любимого зонта. Это очень возмутило его. Появление раздражающего элемента в зонтике стало для Майкрофта почти предательством. Ведь Мистер-Правительство вообще относился к своему зонту очень трепетно. Настолько, что Грегори даже иногда ревновал. Впрочем, стоило Холмсу пояснить причину, как тот успокоился. Во-первых, ткань зонта была сделана на основе кевлара. Конечно, не бронированный, пулю не остановит, но осколки и прочее отразить сможет. Даже не порвëтся от удара ножом. Во-вторых, сам Майкрофт владел навыками бартитсу, почти как Шерлок, и фехтования, потому зонт был для него основным защитным оружием. В-третьих, в ручке был расположен небольшой съëмный клинок и пистолетный механизм с маленькими, но опасными пулями, а в наконечник была встроена игла с ядом, как у убийцы Маркова. Следующая картинка пришла спустя ещё сутки на закрытую почту. На фотографии была изображена булочка с корицей. Настолько аппетитная, что у Холмса заурчало в животе и заныли зубы. Вздохнув, он написал Грегу приглашение в любимое кафе на кофе с булочками, взяв с того обещание согнать лишние калории позже. Тот, конечно, согласился. Только вот поесть спокойно не вышло. Прямо напротив их столика из окна было видно новый шедевр уличного искусства. «Воскрешение Лазаря», конечно же, не Рембрандта, а того же Ван Гога. И чёртов капкейк. С розовой помадкой. А стоило повернуть голову в другую сторону — и тот же капкейк, но уже гораздо более реалистичный, пялился на Майкрофта со стены в качестве нового плаката. Грег смотрел на всё и не совсем понимал недовольство партнёра. — Я понимаю, что тебе неприятно, но он же всё это делает не просто так. — Ага. Опять молчал месяц, а тут решил меня подколоть. — Думаю, он просто хочет себя и тебя развлечь. Воспринимай это позитивнее. Шерлок жив и очень даже здоров, раз умудряется играть на твоих нервах даже оттуда, где он сейчас спрятался. А ещё… Я думаю, он соскучился. Раньше он мог подкалывать тебя, меня, Джона, Миссис Хадсон, Молли, всю мою команду. А сейчас есть только ты. Вот он и… — Спасибо, Грегори, — чуть успокоившись, улыбается Холмс, поднимаясь вместе со стаканчиком кофе. — Пошли, найдём другое место. В тот вечер им удалось погулять по вечернему Лондону, попивая кофе, и расслабиться. Майкрофт пришёл к выводу, что «чем бы дитё ни тешилось, лишь бы…» живо было. Так что последующие появления выпечки он стал воспринимать философски. В документах. Антея сделала вид, что ни при чём. «Понятия не имею, как это здесь оказалось, мистер Холмс». Ладно. На кофте прохожего. И как он так высчитал? Откуда знал, что Майкрофт пойдёт именно этим путём? Или это уже просто совпадение? Чёрт… Кажется, у него начинается паранойя. На собственной машине. Водитель действительно не при делах, а Антея снова строила из себя дурочку. Снова на маршруте. «Пшеничное поле с кипарисами» и с круассаном. Выглядит даже эстетично. Цвет баллончика, которым нарисована сладкая добавка, хорошо гармонирует с пшеницей. Наклейка на проезжающем мимо байке. Это снова начало надоедать. Затем снова какой-то бродяга с замечательным слухом и прекрасным исполнением кавера вздумал понапутать ноты. Он ведь даже не на скрипке играл. Хуже. Кларнет. Чёртов кларнет, к которому старший Холмс не притрагивался после того выступления с братом. Всё же не выдержав, он попросил водителя сменить привычный маршрут. И… День на работе как-то прошёл впустую. Впервые за много-много лет. Майкрофт и вовсе покинул рабочее место раньше срока, перенеся текущее совещание о военном положении в Сирии на завтра. Он всё равно чувствовал себя не в своей тарелке. Зато… В ресторане с Грегом тарелки пришлись как раз те, что нужно. Прекрасный ужин, замечательный вечер, и… Холмс долго не засыпал, уже ожидая от следующего дня неприятные эмоции. Он не любил их испытывать. Любые. Тем более неприятные. Ничего такого не произошло. Все совещания совершились, вопросы решились сами собой, как было обычно. Так продолжалось ещё несколько дней, пока… Его не подвела любимая кофейная чашка в кабинете. Кекс. Дурацкий кекс. — Безобразие. Gay kocken offen yom! Teonen al tmuna shel kalba! Un fouille-merde! Na mou klaseis ta’rxidia! Profursetka ty teatral'naya Ты и это просмотрела, когда мыла чашку?! — кружка в руках сама собой пролилась, а политик поставил её кверху донышком, на обозрение Антеи. Всё равно весь напиток оказался на костюме. Он глубоко вздохнул, прижимая пальцы к вискам. Эмоции следовало немедленно подавить. Затем ещё раз и ещё. После поднял взгляд на чуть опешившую помощницу и уже спокойно спросил: — И как это понимать? Она промолчала, удивлëнно пялясь на кекс на кружке, словно вообще первый раз видела и кружку, и кекс, и начальника в целом. Последнее неудивительно. Он редко так выплëскивал эмоции. Чаще всего с Грегори. Холмс махнул рукой, что означало примерно: «скройся». И остался сидеть, подперев голову руками. Затем открыл сайт. Всё. Наигрался, братец. И наотдыхался. Время браться за работу.