Так сложилось, что, увы я в
Любовь абсолютно не верил Так уж вышло, ах, увы — было чувства мне не осознать.
Так сложилось, думал, что запечатал я в сердце все двери. Как же вышло, что мне довелось здесь тебя повстречать? Если б не было тебя — я в Любовь никогда б не поверил, Если б не было тебя — я бы Жизнь никогда не познал. Настежь только для тебя распахну своего сердца двери. Сквозь века, сквозь миры — как же счастлив я, что узнал Это Страшное чувство — Любовь, Это Странное чувство — Любовь, Это Чудное чувство — Любовь, Это Дивное чувство — Любовь… «Так вышло» VOLume
В этот раз Мориарти не подскочил с первыми лучами, но лай собаки всё равно заставил проснуться. Помятый, спросонья ничего не отражающий консультант выскользнул из палатки, натянув толстовку, умылся и застал Бейлис скачущей возле веток деревьев. Белку заметила. Стоило ради этого весь лес разбудить? — Genug! Кomm zu mir. Бейл тут же притихла и, озадаченная, рысью побежала к Джиму. А он ведь просто позвал собаку, желая её утихомирить, и, надо же, та отреагировала как миленькая. Он даже расхрабрился и провёл пальцами между мягкими собачьими ушами. Недовольно поморщившись на лай, перевернувшись на другой бок на уход Джима, но всё же продрав глаза на немецкую ругань, Шерлок выглянул из палатки. Белка. Да, Редберд тоже часто реагировал на мелких зверьков. — Это мы ещё не у речки остановились. Мой однажды ловил рыбу. Ещё и обрызгал всех. — Твой? Да ну… Инстинкты, все дела. Я ору на людей, а Бейлис вот на белок. Не хотелось бы быть обрызганным мокрой собакой. А эта, кажется, не настолько любит воду, чтобы плескаться в ней, как какой-нибудь лабрадор. Хмыкнув, детектив выбрался из палатки и сел рядом с Джимом. Вид его, такого утренне-расслабленного и ласкающего собаку, защемил что-то в груди у Холмса. Может, он привыкнет к Бейл и станет спокойнее относиться. Хотя бы к ней. Она-то явно опеку над преступником взяла. Стоило только Шерлоку приблизиться, Джеймс потянулся к нему, в этот раз расположив голову на плече, но не трогая того рукой. — Завтрак? Я не успел поесть вчера и вообще не знаю, что хочу. Чтоб это было вкусно, — снова сокрушённо вздохнув и высказав этим своё отношение к природе, Мориарти чуть наклонил голову набок. — Ты вообще спал? — Завтрак. Там, кажется, Себастьян что-то готовил вчера. Надо погреть и поесть. Но сначала разжечь костер, — Шерлок потянул руку к собаке и тоже потрепал её по шерсти. Куда дотянулся. — Спал, конечно. Но ты же знаешь, когда у меня нет Дела, меня поднимает только кружка кофе и сигарета. Сигарет вчера хватило, а кофе здесь не очень. Хотя не отказался бы, если честно. — Выглядишь не очень выспавшимся, — Джеймс решил, что в приоритете ответить на вторую фразу. Он слегка нахмурился, плавно переходя со лба Бейлис между ушами к Шерлоковой руке и перехватывая её. — Кофе, говоришь? Только на сегодня есть готовый и в фильтре. Амброзия, — Мориарти хмыкнул. Шерлок лишь пожал плечами. Да. Он не выспался. Но не объяснять же, почему. То, что он сначала ни в какую не мог уснуть из-за роящихся мыслей, а затем ещё кучу времени болтал с проекцией Майкрофта в Чертогах. А всё потому, что… На этом весь его, даже внутренний, монолог остановился. Заканчивать эту мысль не стоило. — Я обшарил Кисин портфель от и до и нашёл один такой пакетик. А насчёт вчерашней еды… Не. Это не для меня. Сделай лучше такую овсянку, которую ты делал тогда. Кажется, на снеках больше не вытянуть, а сладкое почти не вдохновляет. Джим потянул детектива к костру, которому предстояло воскреснуть. На какое-то время сонный Джимми превратился в дьявола, возвратившего демона на землю. Просто это дело так увлекало Мориарти, особенно, когда всё разгоралось с первого раза. — Хорошо. Это довольно несложно, — Шерлок чуть сжал пальцы преступника, прежде чем отстранится, подняться и начать готовить воду к подогреву, наблюдая за тем, как тот снова зажигает костёр. В виде вдохновенного фанатика-сатаниста Джим тоже выглядел потрясающе. Хотя теперь скорее не в груди что-то сжималось, а в горле спирало от непроизнесённых слов. — Chaque jour je t'aime plus qu`hier mais moins que demain, — прошептал он почти неслышно одними губами. Это «je t'aime» было произносить крайне страшно. Но выше его сил молчать. Себастьян медленно выполз из палатки, останавливаясь на полпути. В этот раз он поспал, кажется, дольше, чем обычно. Ощущал себя слегка разбитым из-за этого, но знал, что очень легко настроится на нужный лад, стоит только умыться. Он видел, как Мориарти-дьяволёнок развлекался с костром. Ну как дьяволёнок… Вполне себе взрослый и бородатый дьявол. Была бы его воля, Себ бы вообще не пускал чудище к костру. Шерлок занимался готовкой в стороне и что-то нашёптывал. Заклинание? Или… Моран не знал, послышалось ли ему, но это «je t'aime» неправильно услышать невозможно. Тогда он поспешно поднялся и пошёл умываться, только не там, где был импровизированный умывальник, а к ручью. — Хочешь загадку, Шерлок? — Джим бросал в огонь всякие палочки, ветки и наслаждался процессом горения, чуть задумчиво улыбаясь. — Ну давай загадку, — детектив поставил котелок на огонь и стал готовить кашу к завариванию. Вообще шёпота было мало. Ужасно мало. Хотелось кричать «je t'aime» Джиму в лицо. Пока у того не щёлкнет в голове, и он не поймёт. Но перед мысленным взором тут же встало то же лицо Джима, но искажённое не то ухмылкой, не то отвращением и жалостью, и Шерлок прикусил губу. Сбегая от своих опасных мыслей, Холмс нырнул в загадку с головой. — Это слишком просто, я думаю. Женщина с детьми приезжала в одну и ту же усадьбу на один месяц лета. Она собирала там крупные приёмы, всегда много людей с соседних округов, хотя в городе вела затворный образ жизни. И в один прекрасный день, как раз после шумного приёма потеряла серёжки. Обратилась в полицию, опрашивала родственников, страдала и плакала, серёжки были любимыми. А потом спустя неделю она зашла в комнату сыновей, и один из них произнёс: «Ты совсем не уделяешь времени мне». В тот же вечер дама нашла пропажу. Всё время краткого рассказа Мориарти смотрел на огонь, машинально подкидывая в него хвоинки и прутики. Потом посмотрел на детектива. Это действительно просто загадка, и никакое не Дело. Но ему было интересно, что тот скажет. Мориарти внимательно посмотрел на Холмса. Он опять видел что-то постороннее. Видел и не мог рассмотреть. Это то, о чём он говорил с Кисой? Чувства? Почему тогда его, джимовы, проецируются к детективу? Что он там кричит? Впрочем, секундное помутнение сменилось одним из любимых выражений, работой разума и отражением её в глазах. Джеймс облегчённо вздохнул. Взял в руки тарелку, тоже стал ждать, пока вода в котелке соизволит дать пузырики кипения. Мысли тут же завертелись в голове Холмса, но не мухами и комарами, как вчера. А как раньше в расследованиях, привычно и удобно. Он промотал кучу мыслей, затем окинул Джима взглядом и подошёл, присаживаясь рядом с двумя тарелками. Нужно дождаться закипания воды. — Это был ты. Серьги были в часах, — он снова окинул взглядом преступника. — Да. Так и есть. Мне было скучно, всегда скучно. А негативное, оно же всё равно внимание. Она тоже догадалась быстро, не так, как ты, конечно. Сразу осмотрела любимое место возле камина и большие часы. Шерлок же мысленно перебирал картотеку. Ранее никаких деталей, указывающих на наличие брата у Мориарти не было, но сейчас он сказал «сыновей». Он бы сбросил, будь это слово типа «детей», могло бы значить кузенов или других родственников. Но «сыновей»… Не то чтобы это было важно, просто любопытно. — Я в детстве нуждался только во внимании Майка. А он по большей части отмахивался. Не всегда, но достаточно, чтобы это запомнилось, — сообщил Шерлок, поднимаясь к нагретой воде. Попытался взять котелок, но… Руки попросту отказались сжиматься достаточно сильно, чтобы его поднять. Шерлок ругнулся сквозь зубы. Джим тенью скользнул рядом, оставляя поцелуй на щеке Холмса, в этот же момент чуть сдвигая его, и, обернув руку краешком толстовки, снял котелок с костра. — Не всё сразу, дорогой. Ты на них слишком много взваливаешь. Рядом с котелком на треноге был крючок, и Джим снял оттуда черпак. Залил кипятком миски с кашей и накрыл крышечкой. Потом остановился позади детектива, пуская всё ту же правую руку ему на плечо, к шее, проходясь по линии роста волос кончиками пальцев. — Загадка оказалась не так проста? Не копай глубоко, я тебе уже всё подсказал. Шерлок вздохнул, позволяя Джиму залить кашу вместо него. Его бесило быть таким слабым. Он делал всё, чтобы руки восстановились, но не помогало. И это раздражало ещё сильнее. К счастью, их «ментальный уровень» работал в обе стороны, и Джим также видел, когда Шерлок готов взорваться, и мог его тушить. И сейчас рука в волосах успокоила его раздражение в считанные секунды. Он чуть улыбнулся и накрыл руку ирландца на плече ладонью. Та слегка дрожала от прошедшего напряжения. — Хорошо. Не копаю. Возможно, это был способ его запутать. Кто знает? — Хм-м. Это не значит переставай разбираться. Просто всё на самой поверхности, — Джеймс наивно повёл плечами, отстранился. Надо было всё-таки поесть. Шерлок лишь пожал плечами. Собственно, думать он и не переставал. Просто информации, судя по всему, было недостаточно для анализа. Нужно было ещё немного пособирать. Пока выводы получались противоположными. У Мориарти явно не было брата. Но его фраза выдавала, что был. — Почему Басти ушёл так далеко? — Мориарти не спрашивал это у Холмса, скорее просто озвучивал собственные мысли. Открывая крышечку контейнера, Джим вздохнул и прикрыл глаза. Ему нужно было настроиться на то, что завтрак не будет баловать вкусовые рецепторы, но он был слишком голодным. И добавил туда шоколадный соус. — Почему ты вообще сразу решил, что это сделал я? Надо было сказать, не усадьба, а не знаю… Домик на берегу моря, — Мориарти хмыкнул, поднимая взгляд на Холмса. Тот как раз открыл свою порцию и стал есть. Ложка подрагивала в руке. Шерлок морщился. Благо, контейнер пластиковый, хотя бы не звенел. — Дело не в том, что ты сказал, а в том, как. К тому же, ты не задаёшь мне теоретических загадок. И это либо было твоё Дело, но тогда зачем возвращать серьги, либо то, что я сказал. А «домик на берегу моря» — это уже дача ложных показаний. Или искажение, что, в принципе, тоже нечестно. Хотя я бы и так вскрыл. Джим не смотрел на подрагивающие руки, просто чтобы не смущать детектива ещё и этим. Да и… Он всё ещё считал, что эта травма с пальцами — верх того, что может случиться. Тут серьёзнее либо ничего, либо позвоночник сломанный. — Не задаю, ты прав, но это и не дело. Это — шалость. Потому вещи были возвращены. Зачем красть у собственной матери? Но ты бы вскрыл, перефразируй я по-другому, — Мориарти отставил контейнер, потянулся, взялся за термос с чаем, заполнил его. Кофе в этот раз не хватило. Показал Шерлоку язык, дразнясь. — Честно, нечестно. Пф-ф. О чём ты. Но смысл утаивать от тебя то, что потом обнаружится? — Джим встал позади детектива, положив руку ему на плечи и чуть приподняв вторую, задел кончиками пальцев. Не очень чувствительно. И пять недель — это слишком много. За это время получится стать правшой. Согласившись почти со всем, что сказал Джим, Холмс не стал никак комментировать, а только чуть кивнул. Смысла что-то ещё говорить не было. А ответ на вопрос так и не находился. В итоге детектив оставил это на пробковой доске под знаком вопроса и решил вернуться к этой задачке позже. В скором времени подошёл Моран, по-спартански быстро съел свою порцию, собрал вещи, пока два гения растягивали завтрак в своё удовольствие. Потом дождался, пока соберётся Мориарти (Холмса ждать было не нужно) и, сверившись с навигатором, тронулся в путь. Джим на этот раз не разбрасывался энергией, просто шёл, уцепив руку детектива, смотрел под ноги. Идти уже не хотелось, да и дождь накрапывал. Будто его настроение зависело от погоды. Шерлок спокойно шагал рядом. У него уже и ноги перестали ныть от постоянной ходьбы. Привык. После плена и больницы мышцы долго приходили в норму. И после нагрузок, вроде долгого пути или драк, гудели. Сегодня никаких проблем в пути не было. Пару раз они останавливались на перекур. Дождь моросил, но не лил, так что идти было довольно спокойно. Не слишком комфортно, но терпимо. Бейлис иногда скрывалась в деревьях, и оттуда раздавался лай. Периодически она наталкивалась на птиц или белок. Благо, никаких хищных животных им не встречалось. Джим посматривал на Шерлока и Себастьяна. Те вообще шли, словно они час всего топают, а не третий или четвёртый день. А ещё он вымок, толстовка липла к плечам, создавая неприятные ощущения. Промокли кроссовки. В них ещё не скопилось болотце, но всё же было мокро. Спустя какое-то время перед привалом, Моран не выдержал, отдавая куртку. Джим выглядел, как промокший щенок, и всё не отпускал руку детектива из своей. Шерлок выглядел таким сосредоточенным и хмурым, он в таком выражении лица забавно поджимал губы. Джим часто на него поглядывал за весь путь, то делая вид, что запинается, то принимаясь рассматривать одежду: два раза ссаживал жуков на траву и один раз даже клеща. Холмс, если сфокусироваться, светился чёртовым ореолом. Может, дело было в хмурой погоде, но то же самое было и когда выглянуло солнце. Шерлок чувствовал на себе взгляд консультанта, но не подавал виду. Только слегка нервничал, не уловил ли Джим его сегодняшние мысленные крики через «ментальную связь». Страшно было из-за этого немного. Но он старался не показывать этого, чтобы не давать ещё больше поводов. Последний привал Мориарти встретил без сил, прижался спиной к сидящему на длинной мокрой коряге Морану, который пытался разжечь костёр. А спустя, может, минут десять, Себастьян забросил зажигалку в дальний карман рюкзака и поманил Джима за собой: — Пойдём, пройдёмся. Прежде чем Джеймс успел красочно возразить, Себастьян посмотрел так, что подняться пришлось. К моменту, когда они решили остаться насовсем, Холмса уже клонило в сон от однообразия пейзажа, общего недосыпа и усталости. Так что уход Джима и Себастьяна он проводил лишь взглядом. Что бы там Моран ни решил сказать Джиму… Ну, в любом случае он вроде как обещал не претендовать. Так что оставалось надеяться, что так и будет. Когда Джим с Себастьяном ушли совсем, Шерлок посидел немного, перекусил, а затем забрался в палатку и, свернувшись клубочком в мешке, задремал. Он очень устал. И физически от похода. И морально от этих эмоциональных качелей. От летания в небе из-за… Любви к Джиму, до ужасного ощущения беспомощности оттого, что это всё бесполезно. Оттого, что руки дрожат, и он чувствует себя развалиной. Благо, сейчас хотя бы голова не барахлит. Нет паники и скачков настроения. Может, пока они дойдут до поместья — у него совсем кончится ломка? Так что Шерлок заснул. Правда, довольно ненадолго. Забыл, чем это чревато без Джима. Кошмар настиг его быстро. И так же быстро Шерлок проснулся с колотящимся сердцем. Потолок палатки успокоил его, но… Недостаточно. Но сил встать и выйти не было. Потому Холмс остался лежать и пялиться в потолок палатки, тяжело дыша и стараясь доказать себе, что всё там было сном, а сейчас — реальность. Когда стемнело окончательно, вернулся Мориарти. Один, Моран предпочел не возвращаться настолько рано. Он потирал ушибленные места и щурился: Киса заботливо оставил синяки завёрнутыми кулаками, а не кровоподтёки. Дождь накрапывал снова, с меньшей силой, чем днём, но всё равно действовал на нервы этой постоянной мерзкой моросью. Вернувшись, Джим решил, что у него получится с костром. Хотелось смотреть на что-то яркое и живое. Лучше, конечно, на Шерлока, но тот, видимо, скрылся в палатке. У Себастьяна получилось весьма доходчиво объяснить ему, что любая попытка Джима потрогать, посмотреть, опереться, поспать в палатке со снайпером будет заканчиваться неблагополучно. И вообще, весомая часть напряжения между Шерлоком и Себастьяном была из-за Джеймса. И нет, это не пройдёт, не лечится, не гасится препаратами. Нет ничего проще, чем просто сказать. Сказать. — Der Gefangene deines Bruders zu sein, tut genauso weh, wie es dir gegenüber zuzugeben, — Джеймс надеялся, что это заглушится потрескиванием наконец разожжённого костра. Джим не знал, сколько вот так времени просидел перед костром. Моран не возвращался, что тоже начинало напрягать, а Шерлок, похоже, уснул. Мокнуть возле костра тоже не слишком весело, как и стараться сформировать вокруг клубка рвущихся наружу мыслей непроницаемый кокон. Плохо было, как… На некачественной наркоте, когда юзнул, но прихода нет. Вернее, Джим точно и наверняка знал, что нужно для получения эффекта и… Просто поднялся и зашёл в палатку. — Ш… Шерлок?! Тумблер переключился, Джеймс оказался возле детектива мгновенно, куда-то пропала вся теперешняя боль, всё это пассивно-агрессивное настроение. Джеймс стянул с себя мокрые вещи, оставаясь в сухой футболке, и просто прислонился к Холмсу. Тот перевёл на него взгляд и шумно выдохнул. — Не стоило спать без тебя, — хмыкнул, но голос был хриплый. Со сна? Вроде он не кричал. По крайней мере не вслух точно. Он, насколько хватило сил, прижался к консультанту и закрыл глаза, стараясь надышаться этим спокойствием. Сейчас, когда Джим здесь, на него навалилась реальность, и он наконец нашёл опору. — Напугал. Ты выглядел, как я, когда кошмары снятся. И что такое приснилось? Впрочем, это не важно, — Джеймс слегка улыбнулся, продолжая сидеть в неудобном положении, подогнув под себя колени. Сердце Шерлока, прежде колотившееся бешено, сейчас поймало ровный темп. Словно Джим мог распространять спокойствие, а не хаос. — У тебя тоже появилась зависимость от снов со мной? Это, видимо, заразно, — Мориарти хмыкнул, положил голову на плечо Шерлоку, поправил сбившиеся волосы, провёл носом по шее. — Я в порядке, просто хрень приснилась, — вздохнул Шерлок куда-то в грудь напарника. Он просто наслаждался присутствием Джима рядом. Его заботой и вниманием. Это было чудесно, особенно сейчас. — Хорошо, что в порядке. А то нельзя тебя надолго оставлять. Я и не хочу, и не буду, Шерлок… — и всё. На этом этапе ирландец замер, просто округлив глаза. Похоже, проще было на китайском выучить и сказать. Или труп, может, расчленить проще, чем сказать: — Mo ghrá thú. Is maith liom thú. Níl a fhios agam cé chomh fada ó shin. Mura dteastaíonn uait, ná freagair. Естественно, другие языки просто забылись. Джим больше не шевелился, опасаясь чего угодно, и лучше бы Холмс треснул ему. Несомненно, это получится у Шерлока не хуже, чем у Морана. Сначала британец воспринимал слова как обычно, просто на подсознательном уровне. Ничего особого, ровно до того, как Джим перешёл на ирландский. И тогда Шерлок повис. Моргнул несколько раз. Мысленно перелистал словарь ирландского. Нет. Ошибки никакой. Вроде. Он что, ещё спит? Или это он себе внушил? Реальность снова поехала. Только на этот раз не от того, насколько всё плохо. А от того, насколько хорошо. — Pincez-moi, — выдохнул он, а затем повторил на английском: — Ущипни меня. Я, кажется, застрял в Чертогах. Джеймс невольно сощурился, ожидая чего угодно, но только не того, о чём попросил Шерлок. Кажется, он не услышал. Услышал и не знает, что с этим делать? А кто знает… Один фиг сказать, да кому вообще нужны эти слова. Мориарти разогнался до того, что снова стал дрожать, только не от холода, а как самый настоящий паникёр. Джим задрожал в его руках. А детектив всё ещё вертел в голове первые слова. «Mo ghrá thú». Звучало. Звучало красиво. Потрясающе. Слишком идеально. До пузырьков шампанского в крови. До прихода от кокаина после недельной ломки. До самого потрясающего расследования. — Pinch? An bhfuil tú dáiríre? — щипать Шерлока Джим не стал, а вот куснуть — это всегда пожалуйста. И, так как замер Мориарти в аккурат на шерлоковом плече, то и укусил туда же. С чего вообще Джим решил, что это что-то изменит. Ну, любит. Шерлоку, может, вполне комфортно с ним сотрудничать. Да и даёт он куда больше при таком сотрудничестве, а Мориарти скорее берёт. Шерлок сдавленно зашипел от укуса. Реальность с щелчком встала на место и тут же завертелась в другую сторону. То есть ему не послышалось? Или он настолько глубоко в Чертогах, что уже боль симулирует? Или… Что? Впрочем, какая к чёрту разница?! Даже если это чёртов розыгрыш или ошибка. Или ему внезапно отшибло память, и он принял другие ирландские слова за те, что ждал… Это не имеет никакого значения. — Је t'aime, — шепнул он, прижимая Джима к себе так сильно как позволяли его руки, — Је t'aime, — уже громче и увереннее, — Је t'aime. Је t'aime. Је t'aime! — с каждым разом громче и громче. Плевать, что Джим не знает французского! Он должен понять! У них же чертова «ментальная связь»! — Је t'aime! Је t'aime! Је t'aime! На каждый удар сердца. — Је t'aime. На каждую дрожь Джима. — Је t'aimе. — Что? Я не понимаю. Was? Ich verstehe nicht. Niks. In de hel. Ik begrijp het niet. Jij ook? — Чертоги Джеймса превратились в один ярко-белый свет, где на экране просто высвечивались фразы. Он обмяк, но не переставал подрагивать, смещаясь вперёд, опираясь теперь о Шерлока, шипел, потому что кое-где руки детектива сжимали следы рукоприкладства Себастьяна, но вместе с тем Мориарти не отстранялся. Он положил сверху свою руку, сжимая пальцами довольно ощутимо, и ни за что не собирался отпускать. Шерлок повторял своё признание, игнорируя все попытки Джима заставить его говорить на другом языке. Не-французский просто не сходил с языка сейчас. Он ослабил хватку, слыша недовольное шипение, но отстраняться не собирался. — Ох уж этот твой французский. Я его выучу, — звучало бы угрожающе, если бы не размягчённое состояние. — Любишь, значит? Наконец позволяя себе выдохнуть, Джим наклонился, целуя руки, куда придётся. — Mo chuisle, — шептал, не готовый кричать, но придавая словам особый смысл. — Si la fleur poussait chaque fois que je pense à toi alors le monde serait un immense jardin, — Холмс совсем немного отодвинулся, чтобы посмотреть на Джима и улыбнулся, — Mon vecteur. — Это ты так издеваешься? Новый способ моральной пытки. Бесит меня ничего не понимать! — совершив пару ненастырных попыток освободиться, Джеймс приподнялся, чтобы не сползти ниже, прошёлся поцелуями к шее детектива, медленно касаясь губами, кое-где языком. Уж такое действо будет понятно без всякого перевода. — Pardonne, — Шерлок зажмурился, с силой заставляя себя вернуться к английскому. — Прости. Кажется, я всё-таки немного повис, — он слегка приподнял голову, открывая шею. Ощущалось восхитительно. — Угу. Я заметил. Но уж Pardonne мог не переводить. Несомненно, это очень красиво звучит. Ещё что-нибудь такое скажи. Но договорить Шерлоку сразу Мориарти не дал, целуя того, почти нагло проникая языком в рот, тут же дразнясь и отстраняясь. — Tá mo chroí istigh ionat, — прекратив вырываться и шевелиться на какой-то промежуток времени, Джеймс положил руку детективу на грудь, повёл к сердцу, оставил её там. Потом тихонько сместил голову и остался слушать. До этого момента та вещичка казалась вечно работающим мотором, теперь всё принимало особый смысл. Такой, что захотелось сыграть зарисовку на пианино от себя, и оно бы наверняка получилось. — Sure look. С поцелуем, коротким, но глубоким, реальность Шерлока вставала на место, а затем снова начинала качаться. Он всё ещё ловил дереализацию, но скорее от того, что никак не мог поверить, что Джим действительно признался ему в любви и принял его признание. А ещё было немного страшно, что всё это окажется ненастоящим. Сном, фантазией, шуткой. — Je ne crois toujours pas que ce soit vrai. Tu es mon virus personnel. Джеймс снова сместился, хотелось уже лечь, мышцы снова стали реагировать, и Мориарти утянул детектива на пол, здесь уже давая волю правой руке, но все касания были настолько нежными, будто Шерлок состоял из хрупкой материи. К белому фону занавешенных Чертогов добавлялись и другие цвета. Встала на место язвительность, постепенно унялась и дрожь. — Вирус. Вирус твой mon personnel. Я совсем не понял первого, но так вообще-то нечестно. Кто ж виноват, что тебе знаком ирландский? Джеймс усмехнулся, стягивая с себя футболку, наконец можно было согреться, температурный режим сравнялся. — Все Чертоги мне с ног на голову поставил. Как тебя еще назвать, mon virus? — хмыкнул Шерлок, укладываясь рядом и начиная отвечать на касания Джима своими. — У меня дереализация сейчас. Не верю, что ты действительно это сказал. И что я это сказал, тоже не верю. И что ты принял это, — он вздохнул, отмечая на теле Джима ссадины. Себастьян. И зачем ему было это нужно? Впрочем, Джим бы ему пожаловался уже, если бы это было что-то проблемное. — Ничего. Это просто свежий взгляд. А люди в комнатах Чертог оказались внизу или вверху? — воображение ирландца нарисовало несколько перевернутых комнат и Майкрофта, сидящего рядом с люстрой. Это должна быть непременно большая люстра. Джим снова расплавился, слишком давно он не испытывал касаний в таком смысле и сейчас просто плыл. — Я сказал, потому что испугался. А так не сказал бы. Ну и ещё мне немного помогли. Пальцы детектива давали наслаждение даже в этом. То, где оставались синяки, под пальцами посылало разряды по всему телу. В какой-то момент Джеймс выдал короткий стон, но потом удержался. — А что… Что дальше? После того, как мы переспали, у меня не возникало таких вопросов. А теперь? — Понятия не имею. Что там люди обычно в таком случае делают? Кажется, они начинают встречаться. Но, как я уже говорил, я в этих ритуальных плясках не понимаю. Тебе хочется… М-м-м… Встречаться? — Шерлок улыбнулся уголком губ, продолжая водить пальцами по телу консультанта. Он тоже скучал по тому, чтобы касаться Джима так. Его кожа под пальцами казалась шелковой. А ещё лучше было то, что теперь он точно имел право это делать. — А до этого мы с тобой что делали? Разве не встречались? Мне хочется и дальше проводить время с тобой. Ритуальные пляски… — Мориарти хихикнул, закатывая глаза, — у нас не получится по-обычному. Всегда будет не так. Следующим, куда я тебя приглашу, будет качественное такое убийство. Ты пойдёшь со мной на убийство, сhuisle? — Понятия не имею, встречались мы или нет. Ну хочешь сказать, что стоит идти дальше, чем «встречаться»? А что там дальше? — Шерлок неловко пожал плечами. Да, в социальном взаимодействии навыков у него никаких. — Я только за. И создавать убийство пойду. И совершать убийство пойду. И даже расследовать, если захочешь. Мориарти водил пальцами по рёбрам Холмса. Иногда в задумчивости оставляя на месте только подушечки или надавливая. Хотелось нависнуть над детективом и возвратить себе нечто похожее на его звук, но руки не хватало. Как ни странно, гематомы после драки не рассосались тоже, и… чужие следы также прослеживались ладонью. — По-моему, ты всё напутал. Сначала дружба, потом взаимная симпатия, потом люди встречаются, делают признания в любви, женятся или выходят замуж, заводят детей, но тут пункты чередуются и живут вместе. Но точная последовательность не известна, да и вместе мы уже жили, и… — прикрывая глаза, Джим мотнул несколько раз головой. — Да и au diable avec ça — Ну у нас все перепуталось. Но так же интереснее, — Шерлок усмехнулся. Дыхание его было чуть тяжёлым от касаний. — Что у нас там ещё не охваченное? Вместе жили. Признания были, — резко перегнувшись к Шерлоку, Джеймс прикусил зубами нежную кожу возле ключицы ещё и втянул воздух. Шерлок выгнулся вслед укусу и шумно выдохнул. — Дружба и взаимная симпатия. Детей завести мы не можем. Осталось выйти замуж? — он хихикнул. Да уж. Для полного счастья им ещё расписаться не хватало. Причём, скорее всего, под фальшивыми именами. Хотя под настоящими было бы веселее. Все считали, что он создал Мориарти, а он им станет. Вернувшись в прежнее положение, Джим сделал вдох и как ни в чём не бывало, продолжил: — Согласен с тобой. Мы проскочили через свидание. Я как-нибудь его тебе верну. Уголки губ поползли вверх на реакцию Холмса. Но Джим не хотел уводить прелюдию в более серьёзный настрой. Во-первых, четвёртый день никто из них адекватно не мылся. Ну и очень стоило бы привести себя в порядок, прежде чем раздеваться окончательно. А во-вторых, даже если его начал разводить сам Шерлок, не факт, что тело отреагировало бы как следует. Джим всё ещё был очень уставшим. — Почему детей не можем, siucra? Можем. Но ты к детям относишься нейтрально-похерестически, а я их люблю, но тех, кто старше трёх. И потом, ответственность у меня в вечном отпуске. Замуж, конечно, реальнее, но тоже необходимо обдумать. Ладно. Ограничимся убийствами, и пока хватит. А дальше… Что загадывать? По твоей теории можно загадать только на месяц. — Ладно, ладно. Не загадываем. Но я вот что тебе сказать хочу. Я вот внезапно обнаружил, что очень ревнивый. Поэтому ты не мог бы ограничить тесные контакты с другими? Я не стану возникать на что-то лёгкое, но когда это уже превращается в флирт… Раздражает. Джеймс нахмурился, отлип от Шерлока, приподнялся и оттянул уголки губ вниз. — О, как! Что, нельзя больше тыкать пальцами, лежать на плече и виснуть? Как вообще ты такое обнаружил? Флирт… Всегда был частью работы. Киса примерно то же самое сказал. Но я тебя понял. Можешь, в случае чего, одёргивать. — Тыкать можно. Виснуть недолго. Флирт только в качестве работы. Я не собираюсь тебя ограничивать. И я знаю, что ты очень тактильный человек, и принимаю тебя таким, какой ты есть, но… Просто… Мне это довольно неприятно. Я как-то ещё держал себя в руках, когда был уверен, что все эти чувства так и останутся здесь, — он постучал себя по виску, — а сейчас вот не знаю, как это будет. Но я, скорее всего, буду злиться. И сильно. Я просто предупреждаю, Джим. Если ты действительно хочешь, чтобы у нас было что-то ближе, чем сотрудничество, то я хочу, чтобы всё это ограничивалось только мной. И, как ты наверняка заметил, я никогда не против физического контакта в любом его проявлении. — Хорошо. Тыкать можно, это уже что-то. А тыкать чем можно? — преступник ухмыльнулся, невинно приподнимая брови и целуя детектива в плечо. — О да! Я очень тактильный. Непременно потрогаю, если мне будет от этого приход. Всех трогать не хочется, это, кажется, плюс. Мне, наверное, тоже было бы неприятно. Если вспомнить недавние события, то все лишние следы, которые появлялись, хотелось заменить своими. После, коснувшись губами виска Холмса, Мориарти лёг обратно, накрывая себя и Шерлока спальником, потянув к себе руку Холмса и прикрывая глаза. — Это называется собственничество. Но в таком случае я тоже скажу. Этого самого физического контакта нужно много, я без него перегораю, лезу проверять границы, прощупывать их, в поисках… М-м… Эмоций. Не всегда позитивных. Зевая, Джим ткнулся носом в шею Шерлока и почти уже замер, сморённый новым ощущением штиля в мыслях. Шерлок лишь улыбнулся, соглашаясь со всеми требованиями. Если Джим готов ради него не лапать всех вокруг, то и Шерлок не против компенсировать всё, насколько часто Джиму это будет нужно. Не проблема, даже если потребуется сутками сидеть и терпеть липнущего Джима. Он и так почти это делает. Ему даже будет приятно. Джим уснул, а следом и Шерлок. Больше кошмары его не трогали. Как и надоедливые мысли. Джим любит его. Это не бред, фантазия или проекция в Чертогах. И это потрясающе. Так что спал он спокойно.