A posse ad esse

Что нас заставляет задыхаться, Плакать по ночам и умирать? Вынуждает врать и обнажаться, Всё, что мы имеем, отдавать? Всем диктует правила и нормы, Что порой летят из ряда вон? Без чего наш мир вдруг бело-чёрным Станет, словно самый страшный сон? От чего порой летают с крыши, От чего огнём горят глаза, От чего мы все неровно дышим, И наивно верим в чудеса? Что вдруг возникает, где не ждали, Ночью поджидает за углом, Для того, чтоб мы всю жизнь страдали, Поит нас отравленным вином? «Любовь» Sara

      Джим проснулся в любимую несусветную рань и ощутил слишком сильную жажду, чтобы стерпеть её.       Пролежав под взглядом тоже пробудившейся собаки, Джим сел на кровати. Положив руку на запястье Холмса, он сообщил ему, что всё знает и понимает и что не оставит его.       Но нужно было пройти на кухню. И, как только поднялся Мориарти, соскочила и Бейлис.       — Я тебя не звал, — прошептал тот, но та уже скрылась за дверью комнаты.       Шерлок слегка усмехнулся, приоткрыв глаз и пронаблюдав, как взаимодействуют Бейлис и Мориарти. Было в этом что-то тёплое и приятное. И если бы не взрывающаяся от боли голова, то Шерлок сравнил бы это чувство с домом. Тем самым солнечным чувством, когда просыпаешься с утра, спускаешься на кухню, а матушка приготовила блинчики с мёдом. Отец сидит с газетой, Майкрофт с книгой. А по радио играет какая-то классическая музыка.       Начал было вспоминать, но видение поплыло, сменившись болью и Тихой комнатой. Детектив тут же выскользнул из Чертог и, вздохнув, прижал пальцы к вискам. Сжать не смог, да и лучше не стало. Возвращаться в Чертоги было ещё слишком рано.       Спустя минут, может, десять Джеймс вернулся в комнату. Бейл выпросилась погулять, что в закрытом дворе было устроить довольно просто.       — Не спится? — Джим занял пространство, до этого занимаемое собакой, вытащил пустую уже капельницу из руки детектива и снова прикрыл глаза.       Холмс провёл пальцами по его рукам. Пальцы всё ещё дрожали. Они вообще перестанут дрожать когда-нибудь? Чёрт!       — Ага. Голова болит.       Мориарти удручённо вздохнул и чуть приподнял уголок губ в подобие улыбки.       — Невесело, как ни крути. С этим же ничего не поможет из фармацевтики? — Джим поморщился. Он не это хотел сказать, но и сам пребывал в странном настроении. Не мог понять, почему спокойно лежать не выходит, а мозг подкидывает всё новые идеи отправиться на поиски «лекарства».       — На меня обезбол хуже действует. Я даже под морфием боль ощущал, хотя он лучше всех работает. Тут только кокс поможет, но нам же этого сейчас не надо, — Шерлок фыркнул и постарался загасить раздражение. Это тоже побочка от ломки. Не его чувства.       — Терпи, — подтягивая себя в сидячее положение, Джеймс пустил пальцы в шерлоковы волосы, опустился к вискам и медленно повёл наверх.       Пальцы в волосах помогли детективу слегка расслабиться, и боль из перманентной перешла в стучащую. Уже получше.       — О, как! Да, я помню. Не повезло тебе по жизни, вот что. Не знаю, как с обезболом, но морфий то уж точно пропёр бы меня. Ух… Кокаин. Я бы квалут ещё выпил. Но это же нам не нужно. Ты прав. И почему ночью я слышал, что рычит Бейлис? Не будет больше на кровати спать. Твоё внимание забирает, так ещё и ворчит как бабка. И теперь за мной увязалась. А Басти наверняка кормил её. Не знаю. Неужели соскучилась? Так и в домике ты с ней больше времени проводил, — Джим снова зевнул, но не прекратил путать пальцы в выцветших волосах. Это удерживало якорем, отвлекая от попыток покинуть комнату.       — Про рычание согласен, а вообще, собаки каждое утро должны гулять. Так что она правильно сделала, что за тобой пошла проситься. Или тебе бы больше хотелось, чтобы она здесь все свои дела наделала?       — Знаешь, что? Я точно не пойду с ней в какую-нибудь отвратную погоду на улицу. Нет, ни за что. Конечно, я не хочу, чтобы туалет собачий оказался в комнате. Но вставать с утра, в городе, в дождь, слякоть или мокрый снег выше моих сил, Шерли.       — Не ходи. Я буду, — Шерлок положил пальцы на шею консультанту и попытался погладить, как раньше. Вышло не слишком похоже, но хоть что-то. Детектив снова подавил раздражение. — Меня вполне устраивает гулять с ней столько, сколько нужно здоровой собаке.       Джим расслабился и растёкся по коленям Шерлока, раскинув в сторону руки. Он в мгновение сделался таким уставшим, хотя вот не слишком-то охотно сидел.       Надо будет поискать побольше информации о породе, раз уж Бейлис теперь с ними.       — Вот и ходи. А меня на это действо вытаскивайте только в сухую погоду, — Мориарти слегка улыбнулся. По рукам на шее, конечно, он соскучился. И пусть в них пока не было прежней силы, это всё равно были руки Шерлока. Теперь чуть грубоватые и сухие, но всё равно сбавляющие градус раздражительности.       Ещё немного провалявшись, Джеймс перевернулся на живот, подставляя ладони под подбородок.       — Давай-ка сделаем тебе нормальную стрижку? И плаг, — высунув кончик языка, Джим слегка его прикусил.       — Стрижку, может быть. Плаг позже. У меня сейчас чувствительность повышенная будет. Да и там вроде обрабатывать будет нужно, а я раздражительный теперь. Расчешу прокол, пока заживать будет, останется шрам.       — Стрижка, так стрижка. Да, ты, кажется, прав. Я не так давно оседал на пол с капли крови, а обработки теперь не вынесу. Шрамов тебе и без того хватит, — премило улыбнувшись, Мориарти посмотрел на Холмса и ненадолго залип, любуясь, словно картиной. Но быстро отвёл взгляд. Его видение художника полыхало эпитетами, и это не было странным. Так же было давно, ещё со времен, когда он тайно поглядывал за Шерлоком в прицел винтовки. — Ты способен прогуляться? Или лучше позвать стилиста сюда? Конечно, сюда позвать. А то убьёшь ещё там кого-нибудь.       — Да. Сюда. И будь рядом. И Себастьян пусть находится неподалёку, чтобы было, кому меня обезвредить в случае чего.       Вид любующегося им Джима всколыхнул что-то в душе детектива.       Джим покачал головой, хмыкнув, потом посмотрел в сторону выхода, где появилась, настороженно принюхиваясь, Бейлис.       — А-а. Ну да. У нас тут как в аптеке. Пахнет спиртом, антисептиками и свежепостиранным бельём. Ну-ка, — Джеймс жестом подозвал к себе Бейл, накалякал, дотянувшись до тумбы, записку и примотал к ошейнику, — Suchen Sie nach Sebastian.       Шерлок проследил за всем этим действом с лёгкой улыбкой. Джим и Бейлис вызывали у него тёплые солнечные чувства. Пусть он и не позволял себе прямо тонуть в них, как в прошлый раз. Но всё равно было приятно.       Всё-таки стоит обсудить это с Билли.       — Что это за загадочная улыбка, mo stór? — Джим втиснулся между спинкой дивана и детективом, успокоившись только тогда, когда удобно устроился. Видимо, удобство Холмса было не в счёт, но зато он сразу прибрал себе одну из его рук.       — Бейлис милая, — небрежно бросил Холмс, опуская схожую характеристику в сторону Джима. Впрочем, даже внутренне он себе этого не сказал. Но чувствовал.       Нет, обсудить с Билли это надо срочно. Лучше бы с Джоном, как с «обычным человеком». Но Уиггинс тоже сойдёт.       — М-м… — недовольно промычал Мориарти, снова отворачиваясь. Он водрузил ноутбук себе на колени, включая его и начиная поиски стилистов, выезжающих на дом. Оказалось, таких не так уж и мало, — Собака. Опять эта собака. То есть, она милая, а я совсем нет? — Джим смотрел в экран ноутбука, да и тембр голоса не поменял. Не возмущался, просто спрашивал.       Шерлок кинул это так, отмахнувшись, а Мориарти чуял эмоции, которые, впрочем, манили не хуже желания потребить. А распознать их не мог. Словно вокруг прозрачного купола ходил.       — Пойду в душ. Стилист будет здесь через час, — не выдержав, добавил Мориарти, почти сразу вставая с места. С душем у него ладилось не очень вот уже третью неделю. Он не мог им наслаждаться, как раньше, не испытывал никакого желания расслабиться в ванной, оставлял дверь открытой и просил Себастьяна посидеть рядом. За дверью, но просто быть. Так что вся процедура заняла от силы минут десять.       — Ты тоже милый, конечно, — всё же признал Холмс ему вслед, но так, словно его вынудили. Пусть и понимал, что говорит правду, которую сам не осознавал до этого момента.       Про сложные отношения Джима с водой он тоже был осведомлён. Только вот смысла в этом знании не было. Да и понимание это ничего не давало. Сам он чудом избежал той же фобии. Лучше так, как есть, или хуже, он и сам не знал. К тому же, до вчерашнего дня у него тоже не было возможности нормально принимать душ или ванную из-за гипса.       Холмс подождал немного, затем пришла Бейлис, и он, усевшись на пол, стал перебирать её шерсть.       — Где там Джим? — спросил он скорее у пустоты, нежели у собаки. Но раз уж не вернулся…       Детектив достал мобильный, отправил кодовое слово на номер и спустя пару минут получил звонок.       — Шеза? — голос Билли был расслаблен и плыл.       — Ты там бахнулся что-ли?       — Меня уже отпускает. Мультики кончились. А тебе нужен трезвяк?       — Не обязательно. Я просто передознулся вчера, и мне сейчас…       — Как серпом по я… Ясно. И как тебя угораздило словить передоз?       — Мы с дедом тут в засаду попали. Под пытками больше недели. Где-то с месяц назад нас вытащили, а я вчера только гипс с рук снял, вот и понесло.       — Бля, жёстко, Шезар.       — Да в норме буду. Я не о том звоню.       — Что такое, Шез?       — У тебя было так, чтоб под коксом какой-то человек особенно ярко и красочно выглядел?       — Белый обычно всё ярче делает. В чём траббл?       — Гораздо ярче остальных. Я теперь и не под кайфом, и на кумаре, и на измене его так вижу.       — Деда своего чтоль?       Детектив вздохнул, прикрывая глаза.       — Да уж, Шерлок, — Холмс вздрогнул от звука своего имени. Билл почти никогда не звал его так, — Не думал я, что ты на такое вообще способен.       — К делу, Билл.       — Втюрился ты в него. Причём, влип уже полностью.       Шерлок попросту повис.       — Что значит «втюрился»?       — Втрескался, врезался, запал, сохнешь по нему. Любишь ты его, короче.       — Любовь — это социальный конструкт.       — Что не мешает тебе испытывать к нему чувства, которые большинство людей классифицируют как любовь. Не хочешь называть вещи своими именами, давай ограничимся тем, что у тебя с него дофаминовый приход. Или всё же не будешь от себя бежать и признаешь.       Билли был умный парень. И хоть большую часть времени говорил, как идиот, умел и такие конструкции вывернуть, чтобы и Холмса поставить в тупик.       Шерлок продолжал виснуть.       — Я не могу его любить.       — Сверяй, Шерлок. Ставь себе галочки. Любовь — чувство, свойственное человеку, глубокая привязанность и устремлённость к другому человеку или объекту, чувство глубокой симпатии. Есть? Есть. Тебе хочется его видеть, трогать. Есть? Есть. Тебе хочется, чтобы он был в комфорте и спокойствии. Хочется делать ему хорошо. Нравится видеть его счастливым. Есть?       — Есть, — глухо откликнулся детектив.       — Что у тебя к нему? Сторге? Филия? Эрос? Агапе?              — Начиналось с Прагмы, но сейчас… Смесь Эроса и Агапе.       — О. Так тебе из-за него так досталось?       — Не из-за, а за него.       — Не велика разница. Как долго, Шерлок?       — Да несколько дней.       — Это заметил ты несколько дней назад. А когда тебе захотелось? Когда вы смылись?       Шерлок страдательно застонал.       — Раньше?       — Помнишь дело с кроссовками?       — О боже! С подросткового возраста? Ну ты и попал.       — Ну, тогда был только интерес, но откровенно говоря, мне кажется, встреть я его тогда — было бы тоже самое, что сейчас.       — Ну хорошо. Ты признаёшь?       — Да. Признаю. В принципе, такого и любить не стыдно. Но что теперь делать?       — А он тебя любит?       — Он — высокофункциональный психопат с эмпатической зависимостью. Маловероятно, что его чувства будут настоящими.       — Я больше химик, чем психолог. Но общую мысль понял. Значит, страдай по нему в одиночестве, Шеза. Ты вроде асексуал, так что проблем больших не будет.       — Уже нет.       — Боже, Шез! Вы трахаетесь? С ним?!       — Ага. Сам был в шоке, когда поплыл в первый раз.       — Пиздец. И как ты раньше не допёр, что его любишь. У тебя же ни на кого никогда не стояло. Кроме него, видимо. Чёрт, Шеза. Ну, в любом случае. Если ответных чувств не намечается, но есть секс и тактильность, то наслаждайся тем, что есть. Лучшего совета не дам.       — Всё равно спасибо.       — Всегда пожалуйста.       — Билл.       — Что?       — А откуда у тебя такие знания?       — А ты думаешь, я просто так за тобой хвостиком бегал? Ты красив, Шез. Особенной своей красотой, но всё-таки.       — Прости?       — Да забей. Я в норме. Сейчас меня уже просто дружба держит. А сначала… В любом случае, с тобой мне никогда ничего не светило. Ладно. Удачи тебе.       — Спасибо. Надеюсь, тебе встретится ещё кто-нибудь.       — Да ладно тебе. Не загоняйся и не строй из себя того, кем не являешься. Созвонимся.       — Можешь взять весь мой кокс из заначки. Мне сейчас он всё равно не нужен.       — Окей.       Раздались гудки. Холмс обнял Бейлис, утыкаясь ей в шерсть лицом, и промычал:       — И за что мне всё это, а?       Он затих, поглаживая Бейлис и стараясь переварить полученную информацию.       Обернув вокруг себя большое банное полотенце, Джим вышел на балкон, где уже находился снайпер. Он стрельнул у того сигарету из лежащей пачки и, оперевшись локтями о перила, перевёл взгляд.       — Шерлок очень странно смотрит, Себ. Я… Не понимаю.       Тот приглушённо вздохнул, выдыхая, не поворачиваясь к стоящему в полотенце Джиму. Нашёл время, чтобы поговорить, ага.       — Оденешься? Потом поговорим.       — А-а — усмехнувшись протянул Мориарти, — тебя я, кажется, понимаю.       Джеймс вернулся из ванной в халате и пересел на перила.       Себастьян кивнул ему.       — Ну и что ты не понимаешь? Как сидел рядом с ним ночью или как искал, когда оперативники устроили захват?       — То, что меня тянет к Шерлоку, как я не знаю, к зависимости, это понятно и без тебя, — Джим фыркнул, насупился, стукнул кулаком напряжённый и согнутый бицепс. Ему не нравилось, что Моран видел то, чего он не мог рассмотреть. И это с условием тотальной эмпатии, когда других можно было понять за несколько секунд. С Шерлоком было иначе. Он давно видел его, но сейчас появился пробел.       И Себастьян, скотина, выводил его самого к ответу.       Моран вздохнул, снова затянувшись. Нападение ирландца проигнорировал. К тому же, это не последнее за разговор.       — Это. Вовсе не зависимость и не, как ты там выразился… «обоюдная помощь», — спокойно ответил Моран.       — А ш-что это по-твоему? Чувства? К Шерлоку?! Нет у меня к нему никаких чувств. Они только мешают.       Себастьян едва успел увернуться от направленного удара, но Джеймс успел зацепиться за него и повиснуть.       — Так и с тобой такое тоже было! — продолжал сокрушаться или шипеть Мориарти.       — Угу. Со мной было вовсе не так. Ты разницы не видишь?       — Вижу, — Джеймс не отцеплялся от Морана, всё ещё сжимая его всем, чем смог зацепиться, но дыхание выровнялось.       — Ещё доводы? — Моран повернул голову через плечо и погасил, наконец, дотлевшую сигарету.       — Не-ет. Это нечестно! Почему это произошло со мной?!       Смена настроения от агрессивного до смирившегося произошла так быстро, что только мгновенная реакция помогла Себастьяну удержать Джима от падения на кафель.       — Наверное, потому что ты всё-таки человек. Людям это свойственно.       — Людям?       — Блядь, Мориарти, клички же не отменяют твою принадлежность к людям.       — А дальше что? Ограничиваться одним человеком?       — А ты представь, что к Шерлоку кто-то так же полезет. За руку возьмёт, м?       — Так никто и не возьмёт его… — Джеймс чуть сощурил глаза, впрочем, соглашаясь. Признание наличия у себя чувств к Холмсу оказалось квестом. Значило ли это, что никого больше трогать нельзя? Где конец морали? А вдруг ему надоест? Или нет? Может, Холмсу это нафиг не надо? Может, Мориарти просто показал ему, что секс тоже занятие интересное, и на этом всё…       Было же что-то ещё. Должно быть.       — Я…       — Да, ты пойдёшь, — Моран хмыкнул, снова провожая потерянного консультанта взглядом.       Джеймс остановился в дверях комнаты и просто смотрел на Шерлока и Бейл.       Шерлок обнимал собаку, зарывшись лицом в её шерсть, и сквозь боль в висках прорывался ко всем своим знаниям о любви. И пока только уверялся в правдивости слов Билла.       Нет, ну серьёзно. Угораздило же его.       Заслышав шаги, он поднял взгляд и подавил улыбку.       — J'ai découvert ce que je ressens pour toi. Cela a été un choc pour moi, — прошептал он, не в силах признать это перед партнёром полностью. Даже слово j'aime не мог произнести. — Когда там приедет стилист?       — Я говорил… Через час, значит, осталось минут двадцать. И я не знаю французского, сахар. С таким же успехом могу сказать тебе что-то на арабском, хочешь?       Калейдоскоп настроений остановился на сарказме. Ещё с минуту назад на лице Джима глаза обозначались круглыми пешками, как у котёнка.       Теперь же те смотрели обычным асбестом с искоркой.       — Хочу. Может, это красиво будет? Французский, например, очень красивый язык. Сам послушай: Tu éclipses les étoiles, — и чего его так прорвало? Он ведь и раньше всё это чувствовал, но в слова облечь не мог. А теперь вон… Нужно прекращать. А то запомнит ещё и начнёт гуглить или изучать язык, — Ладно. Забей. У меня просто голова болит, и я неосознанно переключаюсь. Такое бывает, когда процессор барахлит. Ничего важного я не сказал.       Выпустив воздух из лёгких, Джеймс снова вернулся на кровать, лёг на неё спиной, и Бейлис почему-то сразу потянулась туда же. Он не стал в этот раз препятствовать ей, пуская пальцы в шерсть на загривке. Да и запах собаки тоже его уже не смущал.       И, прикрываясь тем, что смотрит на собаку, Мориарти поглядывал на Шерлока.       — I li… 'Ana muejab bik. Во-от. А мне не нравится не понимать. Там есть что-то связанное с… Eclipses… Эклиптика… Небесные тела? Звучит, конечно, красиво. И да, я могу его выучить, когда информация начнёт нормально входить обратно, а не утомлять, — Джеймс пожал плечами, слегка улыбнувшись. Шерлок давно шарит в этом французском. И Себ. Нужно непременно это исправить.       В это время в фойе зашёл стилист, потому что собака, тыкающаяся носом в Джима, предупредительно заворчала, поворачивая голову ко входу в комнату.       Мориарти мгновенно отстранился от неё на другой край кровати.       Себастьян должен был встретить его внизу, а потом привести сюда.       — Eclipses — это затмение, — Шерлок надеялся, что Джим забудет и не будет учить французский. А то он не сможет выражать свои эмоции. — Ruhig, — Холмс повернулся к собаке и недовольно нахмурился, — Was knurrst du? Wir müssen zuerst die Situation einschätzen und auf Aggression reagieren, und nicht auf alles hintereinander              — Это ты про себя сейчас сказал или про меня? — хмыкнул Мориарти, поднимаясь с дивана и отступая к креслу.       Спустя пару минут зашёл Моран, уводя Бейлис из комнаты, и за ним стилист.       Следом снайпер вернулся, а стилист удивлённо перекидывал взгляд с одного на другого, задерживаясь особенно на Моране. Тот с одного взгляда угадывался как телохранитель и вышибала.       Джеймс слегка усмехнулся.       — Добрый вечер. Не бойтесь его, Себастьян хороший. Я пригласил вас, чтобы подстричь моего мужа, он стоит напротив, —поднявшись, Мориарти жестом показал в сторону Шерлока, подмигивая ему. Вот кого на самом деле стоило бояться теперь.       Ну или не стоило.       Загадывать Джеймс не стал, ему вспомнилась вчерашняя ночь, а не те, где Холмс срывался на санитаров или Кису.       Шерлок слегка подобрался. Мышцы его рефлекторно напряглись, но он заставил себя успокоиться и кивком поздороваться со стилистом.       — Вам будет удобно там? — он указал на кресло перед зеркалом. По крайней мере, если он будет смотреть за действиями этого человека в зеркало, то ему будет спокойнее.       Стоп.       Что Джим сказал?!       Блядь, Мориарти! С каких пор?! Их легенда же всегда только в отношениях, а не в замужестве.       Ни взглядом, ни жестом не выдав своего замешательства, детектив только одарил Джима недовольным взглядом. Из-за того, что не предупредил. И только.       Он сел на своё место и постарался отрешиться от происходящего, чтобы не начать паниковать.       Джеймс в ответ на недовольный взгляд Холмса послал ему воздушный поцелуй, а потом отошёл в сторону, чтобы не смущать.       Он остановился рядом с Мораном, который тоже слишком уж очевидно смотрел на него.       Да, он всё ещё не сказал. Ну сами разберутся, не маленькие же.       Мориарти, чёртов засранец, изобразил на своём лице румянец и засмущался, тогда Себастьяну пришлось прекратить на него смотреть.       Очевидно заскучав, ирландец подошёл к стилисту, наблюдая за его движениями, потом урвал момент, наклонился и чмокнул детектива в висок.       — А какую же стрижку ты хочешь, милый? — теперь он смотрел в зеркало, наблюдая за отражением Холмса.       — Срезать всё окрашивание. Сейчас оно только портит вид, — близость Джима успокаивала, но подрагивающие пальцы всё равно вцепились в подлокотники до боли, — Может, даже немного сбрить. Пятнадцатой насадкой, — Шерлок чуть глянул на стилиста, а затем перевёл взгляд на Джима, — Не мешай работать человеку, mein Mäusebär. Неймётся — давай руку сюда и сиди.       — Совсем их уберёшь? О-о… Сахар. Они же станут совсем короткими, — Мориарти поднёс обе руки ко рту, нахмурился, посмотрел в зеркало, видимо, свыкаясь с мыслью, что детектив теперь будет носить прическу не длиннее, чем у него. Выдохнул.       Притянул табуретку к креслу, протянул детективу руку, вторую оставив возле рта и закусив большой палец.       — Ничего. Отрастут. Не переживай. Может, тебе даже понравится, когда буду с короткими, — Шерлок слегка сжал его ладонь. Сильнее попросту не мог, но так даже лучше.       Взгляда от стилиста, щелкающего ножницами у его ушей, он не отводил. Холодная паника скручивалась где-то в солнечном сплетении, но он всё ещё умудрялся держать её в узде.       Джим здесь. Бейлис. На крайний случай, Моран тоже. Если парикмахер хотя бы немного опасен — всё равно всё будет хорошо.       Джеймс несколько расслабился, а потом и совсем выдохнул. Он забыл, как именно действует Шерлок на его точки.       — А-а. Да. Всё, что угодно, только не лысым, — он примостился на плече Шерлока, когда парикмахер делал завершающие штрихи стрижки. Потом тот задал пару дежурных вопросов и вышел в сопровождении Морана.       — Ты такой молодец, Шерлок. Я в спокойном состоянии едва удерживаю себя на месте, когда за мной стоит человек с ножницами. А ты практически не двинулся, — произнёс Джеймс, когда стилист точно покинул помещение. Сам он смотрел на их отражение в зеркале, не спешил забирать руку и слушал успокоившееся биение сердца.       Шерлок нервно вздохнул, прикрывая глаза и расслабляя мышцы. Шрамы на спине снова заныли от напряжения.       — Ага. Достижение. Неимоверное, — раздражённо фыркнул, но руку выдергивать не стал. Это всё задетая гордость и синдром отмены. Шерлок на самом деле был вполне доволен этим результатом.       — Вообще-то достижение. Ты моим фобиям это скажи, да? Я уже не то что поспать, в душ сходить не могу без тебя или Басти, — закатив глаза и проводя по лицу рукой, Джеймс снова повернулся к Холмсу в своей резковатой манере.       Холмс вздохнул. Он не хотел задеть Джима. Просто выглядеть слабым в его глазах не хотелось.       Хотя уже поздно об этом думать.       — Ладно. Au diable avec ça! Как тебе моя причёска?       — Чё там к дьяволу говоришь? К чёрту? — хмыкнул Джим, — Ну да. Теперь ты похож на солдафона. Или на заключённого строгого режима, — Джеймс провёл растопыренной пятерней по спине детектива вверх, заводя в волосы и слегка их цепляя, — Привыкну.       Следом Джеймс потянул Шерлока на кухню. Он испытывал что-то среднее между жаждой и голодом, к тому же, Себ утащил ноутбук туда.       — Значит, такое впечатление и будем поддерживать. Что-нибудь вроде чёрной водолазки, м-м? И плотные тёмные джинсы с тяжёлыми ботинками.       Да уж. Перепады настроения у него теперь не уступают Джиму.       Выдохнул от касания к волосам, поднялся и последовал за Мориарти на кухню. Не хотелось оставаться одному.       — Хочешь украсть стиль снайпера? — Джим повёл в сторону бровью и приподнял уголок губ.       — Считаю, что ему сейчас он не к лицу… Точнее, не к волосам.       Отлично. Ещё и язвительность пошла. Что ещё?       До кухни Джеймс вис на детективе, в кухне тоже вис, попутно успевая разогревать чай и свежеприготовленное блюдо. Доедать его не стал, вообще усидчивость снова сошла на нет. Разозлило отсутствие сладкого. Чтобы обнаружить его, Джеймс обшарил весь кухонный гарнитур. Только это походило не на поиск сахара, а на шмон людей в полицейских фуражках.       Наблюдать за бесящимся Мориарти было любопытно. А ещё на Холмса напала апатия, так что даже есть пришлось себя заставлять.       Минут на двадцать от силы Джима занял ноутбук, но залипшая не вовремя клавиша — и агрегат едва не полетел на пол.       Себастьян подхватил, с хрустом ступая армейскими ботинками по слегка заваленному полу в кухне.       — Пойдём на улицу.       Моран водрузил провинившийся компьютер на стол, взял мячик из прихожей, свистнул собаку и выгулял её, а заодно и вымотал взбесившегося ирландца.       Апатичный Шерлок остался дома.       Дожидаться возвращения Джима и Бейлис (Морана он не слишком ждал, честно говоря) сначала было несложно. Затем апатия отступила, и вернулась напряжённость. Он снова «на измене». Ощущение, что сейчас в дом ворвутся, и случится что-то плохое, не гасилось.       Вначале спокойно сидевший Шерлок вскоре начал метаться по комнатам, проверяя окна, двери, не скрипят ли где доски. Спустя минут двадцать, заучив каждый звук, что издавало всё в доме, проверив каждую щель и найдя себе штук десять предметов для обороны в каждой из комнат, он наконец сел и стал ждать. Правда, всё ещё не был спокойным. И пяти секунд не мог усидеть спокойно. Он прислушивался к каждому шороху, стучал пальцами по колену, менял положение.       Пока наконец не услышал шаги. Те были знакомо успокаивающими, так что напряжение стало уходить из мышц. Шагам вторил топот лап. Такой же знакомый. Вот он забегает чуть вперёд, останавливается, слышно, как хвост рассекает воздух, бьёт по лапам, полу, стене рядом. Вот ключи звенят в замке, открывается входная дверь. Шаги следуют по комнатам, топот несётся впереди, и в комнату Шерлока влетает Бейлис. К счастью, на улице сухо, и лапы её покрыты только уличной пылью, а не грязью.       К возвращению Джима в комнату Холмс уже успокоился полностью, и ничего не выдавало того состояния, в котором он не так давно был.