***
Ночи сменяли дни. Неделя за неделей месяца превращались в бесконечно тянущиеся годы — годы, слившиеся для меня в мучительную бесконечность. Я не хотела жить, но не могла умереть. Парадокс. Моё бессмертие стало клеткой, которая лишила меня последнего шанса вновь увидеть тебя. Для всех я умерла в том же автобусе — так было нужно и, я уверена, ты бы одобрил моё решение. Впрочем, газетный заголовок был не так уж далёк от правды. Теодора Эйвери мертва. С тех самых пор. Осталась лишь эфемерная, истерзанная болью душа, сменившая десяток имен и оттого не имеющая ни одного.***
Я покинула США, побывала в Англии, Швейцарии, Франции. Я меняла имя и место жительства раз в 10-15 лет, каждый раз начиная с абсолютного нуля. Я не могла существовать иначе. Неизменной оставалась лишь моя верность тебе, милый Лоуренс. Справляясь всевозможными способами, я не нарушила обещания (данного, быть может, впрочем, самой себе). — «Ты больна, Теодора Эйвери» — говорила я себе всякий раз, когда вспоминала, что я женщина, прожившая не один десяток лет без близости с мужчиной. Я не хотела делить постель ни с кем, кроме своего мужа. Тогда, отправляясь в Бельгию… разве могла я представить, что можно так полюбить? Его мягкие кудри, бархатистая кожа и аромат лимонных леденцов, которые так любил Лоуренс Бенедикт Баркли. Я никогда не смогу тебя отпустить. Если время лечит, то, быть может, это правило не работает для тех, кто вне времени?***
Мой самолёт приземлился в Италии. Мягкая посадка выдернула меня из пучины собственных мыслей, переполняющих голову каждый раз, как только я остаюсь наедине с собой. Погода была на удивление приятной — добираясь до временного жилья, я открыла окно такси, наслаждаясь мягкими лучами европейского солнца. Квартира оказалась не такой уж плохой — кровать, большой шкаф, пара тумбочек и просторная ванная. Это все, что было необходимо для поиска работы в первые пару дней. Под моим скромным балконом расположилась частная кофейня, которая, заманив меня ароматом свежесваренного кофе, была выбрана местом для изучения местной прессы с объявлениями о свободных вакансиях. К счастью, место рядового журналиста нашлось довольно быстро. Как только обустроюсь, займусь карьерным ростом — спешить было некуда, ведь когда ты бессмертен, ты можешь пробовать тысячу раз. Снова и снова — пока наконец не найдёшь своё.***
Моим первым заданием стала статья о Доме — месте, где регулярно проводилось что-то вроде анонимных секс-вечеринок. Я долго копала, пока, по воле случая, сидя в любимой кофейне около дома, не подслушала разговор двух приятных на вид мужчин. Вероятнее всего, один из них был постоянным посетителем встреч Дома, а второй, его собеседник, устал от жизни в одиночестве и хотел развлечься. Опыт работы журналистом научил меня разным хитростям, а подслушивание чужих разговоров (с целью сбора информации, естественно), практически стало моей прямой обязанностью. Впрочем, в кафе не было никого, кроме нас троих. С высокой долей вероятности, мне удалось скрыться от взоров беседующих мужчин — я сидела за ограждением из ярких живых цветов. Не стесняясь и не жалея времени, я провела за чашечкой кофе не менее двух часов. Хотев было положиться на великолепную память, с каждым сказанным словом я все чаще натыкалась на мысль, что такой объём информации куда практичнее записать.И вот что мне удалось узнать:
Подобного рода встречи проходили каждую субботу — начало в восемь часов вечера. Все было конфиденциально. Оставив анонимную заявку на посещение Дома (она опускалась в почтовый ящик у чёрного входа), указать требовалось только место, с которого в назначенное время тебя было необходимо забрать. Подготовленная организаторами модульная маска (глазам и губам, которые оставались открытыми, было необходимо двигаться) уже ждала на заднем сидении автомобиля — до момента посадки в машину допускалось использование своей (для повышения уровня конфиденциальности). Действовал и дресс-код — все гости должны были прибыть в одежде черного цвета. Вход без маски был строго воспрещен — за раскрытие своей или чужой личности гость подлежал «дисквалификации». Охрана не заставляла себя ждать и немедленно удаляла человека, нарушившего правила. Будущий «партнер» не определялся заранее. Да и вообще — секс не был обязательным условием участия. Вести светские беседы, флиртовать и просто наслаждаться обществом, скрашивая вечер бокалом вина, считалось игрой по правилам. И что меня дернуло ввязаться в эту авантюру?***
Я не знала что меня ждёт (знала лишь локальные нормы, которых предстояло придерживаться). Я, черт возьми, тысячу раз пожалела о решении посетить это мероприятие. — Мне нужно расслабиться. В конце концов, я заслуживаю пару бокалов вина и интересного собеседника — успокаивала себя я, пока водитель, никуда не спеша, одну за другой пересекал полупустые улицы. Гости прибывали по одному, никто не должен был столкнуться у входа, до встречи в главном зале особняка. Я перешагнула порог автомобиля. Чёрное платье, облегающее женственную фигуру, слегка стесняло мои движения — я так и не научилась носить что-нибудь, кроме брюк. Машина отъехала, а я, никуда не спеша, направилась в сторону большой металлической двери с золотым обрамлением. Сзади послышался звук двигателя — я вздрогнула. Никто не должен был прибыть в моё время. По правилам, участник, нарушивший расписание прибытия, также подлежал удалению. Обернувшись, я заметила мужчину, покидающего доставивший его автомобиль. Впрочем, благодаря маске, ничего, кроме его высокого роста и широких плеч мне отметить не удалось. Я лишь ускорила шаг, стараясь не запутаться в злосчастном одеянии, и уже вскоре преодолела входную дверь. — Интересно, заметил ли он меня? Мягкий голос встретившей меня девушки — на ней была красная маска и платье в тон, не дал мне продолжить мысль. Она следила за порядком, отвечала на вопросы гостей и координировала работу персонала. В особняке было три этажа. На первом находилась просторная гостиная с множеством столов, на которых располагались алкоголь и закуски. Зона у камина состояла из нескольких мягких кресел и огромного дивана по центру. Располагаться можно было как угодно. Главное — не мешать другим гостям. Ещё два этажа занимали спальни, попадать в которые не входило в мои сегодняшние планы. — Если бы ты только был со мной сейчас… — под маской по щеке покатилась слеза. Спустя столько лет мне вновь захотелось заплакать навзрыд. Боль никогда не уходила — лишь отступала в моменты, когда я была занята чем-то, что позволяло её приглушить. Я сделала глоток вина. Напиться до беспамятства и уснуть прямо на этом диване — вот к чему я стремилась сегодня ночью. — Могу я отблагодарить девушку, которая спасла меня от дисквалификации? — справа от меня на мягкий подлокотник опустился мужчина. — Все-таки заметил… — пронеслось в голове, прежде чем я взяла себя в руки и постаралась не выдать своего истинного настроения. — Это мелочи. Ничего не угрожало моей конфиденциальности — выдохнув, я продолжила: — К тому же, я здесь лишь за парой бокалов вина, не более — к счастью, маска скрывала всю горечь появившейся на моём лице улыбки. — Я здесь впервые. Не знаю всех правил, но надеюсь, что остановившись на диалоге, я ничего не нарушу — он покрутил стакан с виски и, последовав моему примеру, сделал глоток. — Вы не одиноки. Вечер первый и для меня. Не знаете, здесь можно курить? — я потянулась за сумочкой, в которой валялась пачка время от времени используемых мной сигарет. Мой новый знакомый посмотрел вокруг себя. — Дыма в основном зале больше, чем воздуха. Дерзайте — он встал с подлокотника и оказался напротив меня. Теперь мужчина смотрел на меня сверху-вниз. Он вызывал противоречивые чувства — я будто ощущала его на ином уровне. Но не могла понять — приятно мне или нет. Я достала тонкую сигарету. Не дожидаясь просьбы, он достал из кармана брюк металлическую зажигалку. — Благодарю — попав в мои губы, сигарета мгновенно начала тлеть. Я всегда курила взатяг. — Что привело Вас сюда? — он вновь сделал глоток, поднимая градус в своем организме. — Одиночество — я призналась без тени сомнения. Мысль о том, что я вижу его последний раз, утешала меня. Впрочем, личность мне его не известна и в этот раз. — Да и он… не знает ни одного из моих имен — я ухмыльнулась. — Что насчёт Вас? — приподняв голову, я посмотрела в его глаза. Четыре выпитых бокала вина подарили мне каплю долгожданной легкости и… спокойствия? — Боюсь, Вас не заинтересуют мои откровения… — мужчина опустил взгляд. Со стороны казалось, что и его сердце тяготит что-то, не позволяющее дышать полной грудью. — У нас впереди целая ночь. Вы видите меня последний раз. Я настроена на диалог. Дерзайте — я подвинулась, показывая собеседнику, что не возражаю против его компании. Незнакомец опустился рядом со мной. От него пахло виски, а тело источало приятное тепло. — Моя жена… — Изменила Вам, а Вы, не решив насколько сильно хотите ей отомстить, прибыли в Дом, чтобы действовать по ситуации? — перебив, закончила я за него. — Умерла. И, клянусь всеми известными мне богами, я бы простил ей измену. Только бы вновь оказаться в её объятиях — он залпом допил почти полный стакан виски. Меня будто ударило током. Я готова была броситься ему на шею — кричать «Лоуренс, я жива. Я с тобой, милый. Я люблю тебя». Ведь я искала его черты в каждом встречном. Часто всматривалась в толпу и разглядывала прохожих — только бы найти хоть одну зацепку. Я не верила, что он оставил меня навсегда. Затуманенное сознание взяло верх. Слёзы полились ручьем, размывая макияж, нанесенный под маской. Не отдавая себе отчета, я резко подалась вперёд, кончиками пальцев коснулась его щеки и… выплеснула всю переполнявшую меня тоску, накрыв его губы поцелуем. А он… почему-то не оттолкнул сумасшедшую незнакомку. Откликнулся. Казалось, он вложил в наш спонтанный поцелуй всю нерастраченную нежность, которую больше не мог подарить покинувшей его возлюбленной… Мужчина притянул меня ближе. Мы были жадными. Жадными и несчастными — пытались залатать все то, что не давало нам двигаться дальше и мешало спать по ночам. Я видела в нем Лоуренса Баркли, а он — находил во мне женщину, имя которой мне не было суждено узнать. Он вдруг остановился. С немым вопросом заглянул мне в глаза, а я… не смогла отказать. Образ мужа плотно засел в моей голове, и я не хотела развеивать желанную иллюзию. — Да… — едва слышно прошептала я, горячо выдыхая в губы вскружившего мне голову незнакомца. Подхватив меня на руки, он преодолел лестницу и направился в одну из свободных спален. Я знала на что иду и понимала, что никогда не прощу себе принятого решения — хоть Лоуренс и навещал меня во снах, каждый раз уговаривая его отпустить, я знала, что поднимаясь в спальню, предаю и саму себя. — Впрочем, хуже уже не будет… я ненавижу жизнь, которая, будучи данной мне в качестве подарка, со смертью мужа превратилась в самое страшное наказание и большую обузу — страсть, желание, жалость и ненависть к самой себе движели мной этой ночью. Сгусток эмоций уже пульсировал внизу живота, когда мой спутник мягко опустил меня на кровать. Оставив приглушенный свет и не задавая вопросов, он накрыл мои губы своими. Наш поцелуй был немым диалогом — а странное чувство так и не покидало меня. Потрясающая по своей силе энергия, образовавшаяся между нами, лишь усиливалась с каждым новым прикосновением. Я расстегнула его пиджак, помогая мужчине от него избавиться. Та же участь постигла и запонки, а затем — пуговицы рубашки. Я провела ладонью по обнаженному торсу и, остановившись на шее, вновь увлекла незнакомца в поцелуй. Нависнув надо мной, он поцелуями осыпал мою шею, спускаясь к груди. Моё дыхание было сбивчивым и тяжёлым — тело изнывало от желания, требуя увеличить градус наслаждения. И с губ, не выдержав, сорвался первый стон. Я прогнулась в спине, требуя наконец избавить меня от ненавистного платья. А он услышал мой немой крик… — Кто ты? Моё тело откликалось так только на его прикосновения… — что-то вдруг заныло в груди, а я убедила саму себя, что проведу эту ночь с Лоуренсом. Шнуровка была повержена — я стянула платье и осталась в одном белье. Рука скользнула к ширинке моего спутника. Избавив его от брюк, я коснулась мягкой ткани боксеров и почувствовала как он напряжен… Мужчина вздрогнул, выдавая долгое отсутствие близости — он весь горел. Мы горели. Еще минута, и он, зубами освободив меня от остатков белья, подложил подушку под мои бёдра, а сам — навис сверху. Желание достигло пика. Я была неприлично влажной и приблизилась к той черте, заступив за которую, я буду умолять его взять меня прямо сейчас. — У нас не будет дороги назад — он мягко касался моей верхней губы своими. — У нас впереди целая ночь. Вы видите меня последний раз. Дерзайте — повторилась я. Кажется, в этот момент на его лице появилась улыбка. К сожалению (или всё-таки к счастью) маска не позволяла узнать подробностей. Мужчина подался вперед — он медленно заполнил меня, давая привыкнуть. Я застонала, ощущая, как плавно он начал двигаться, прижавшись ко мне всем телом. Трение бархатистой кожи лишало меня рассудка. Скрестив лодыжки, я обхватила его ногами. Руки легли на широкие плечи, прижимая разгоряченное тело сильнее с каждым толчком. Он прикусил кожу на моей шее и, наращивая темп, ускорился, входя на полную длину. Я стонала. Нет, я кричала — горло, пересыхая, срывалось на хрип и редкий кашель. Мне было мало. Я просила ещё — ещё той необъяснимой страсти, не посещавшей меня десятки лет. Он сжал мою талию. Отстранившись, перевернул меня на живот. А я, выражая и свои пожелания, приподнялась, встав на колени, но, демонстрируя гибкость изящного тела, оставив голову лежать на мягкой подушке. Сильные мужские руки легли на бёдра — не спрашивая, он резко заполнил меня до предела. Не тратя времени плавное ускорение, он двигался резко и размашисто… будто знал, что именно это и было тем, чего я жаждала годы, проведенные в одиночестве. Он приглушенно стонал — я чувствовала, как он напряжен и приближается к финалу. Вновь без разрешения подхватил меня на руки, поставил к комоду, повернул к себе спиной и наклонил, позволив опереться рукой о зеркало. Мужчина не сбавлял темпа — я ощущала, что вот-вот достигну пика, но не могла вымолвить и слова. Несколько глубоких движений, шлепок по моей упругой ягодице и я перенеслась куда-то в нашу постель, которую мы впервые разделили в 1914-м. Я машинально сжала его внутри, проваливаясь в далекое прошлое, а он — не успел среагировать и излился в меня… — Лоуренс — закричала я, пребывая в беспамятстве и чувствуя, как кружится голова. Зеркало, служившее мне опорой, треснуло, а мужчина обессилено упал на меня, прижимая к комоду…