Птица

Мэтью не было целых три дня. Как ни странно, Уилл заметил это. Быть может, потому что верзила-санитар-новичок упорно хранил молчание, а профайлер, оказывается, привык к болтовне. Честно говоря, большей частью со стороны Мэтью был не пойми откуда взявшийся флирт, но, быть может, Уилл привык и к нему. До абсурдности странное ощущение - но Уилл Грэм скучал по Мэтью Брауну? "Вот так и становятся настоящими психопатами", - Уилл угрюмо жевал овсянку, когда по его запертой клетке постучали дубинкой, нарушая его уединение. Но вместо нового санитара за решётками стоял прежний санитар. - Мне нужно пойти на курс повышения квалификации? Со мной ты ел только с ложечки, - Мэтью ухмылялся этой своей противной, непонятной ухмылкой. Уилл с потрясением вдруг понял, что в нём бурлит нечто похожее на радость. Наверное, это от того что с ним снова разговаривают... Что за глупая мысль! Уилл от досады укусил случайно ложку. Зубы прострелила боль. Уилл тихо простонал. Мэтью тут же забренчал ключами. Открыл дверь. Стремительно вошёл в камеру. - И что случилось, док? - Мэтью с серьёзным лицом уставился на него, как только встал перед Уиллом, укоряюще сложив руки на груди. Сильно отдохнувшим он не выглядел. Наоборот, под глазами залегли тени, словно санитар спал от силы несколько часов за всё время. Уиллу впервые стало любопытно, как проводит своё время Мэтью вне работы в больнице для психов. На самом деле, это был тревожный знак. Тот самый красный знак, орущий о том, что Уилл должен по-настоящему посмотреть. Не смотреть, а видеть. Потому что своего рода гениальной эмпатии Уилла Грэма было свойственно тянуться лишь к разумам преступников. Но, видимо, Уилл отрёкся от своего дара, не желая больше читать людей как раскрытую книгу. Тем более, убийц. В конце концов, именно его особенное умение привело его туда, где он сейчас. "Если бы не моя эмпатия, обратил ли бы на меня внимание Потрошитель? Был бы я обыкновенным агентом, и Ганнибал либо проигнорировал бы моё существование, либо, может, вырезал мою печень в один из своих плохих дней. Но затевать ради меня столь изощрённую игру - с подкидыванием улик, проникновением в дом, использованием гипноза, неправильным лечением или, точнее, его полным отсутствием и совершая прочие мелкие, но серьёзные манипуляции, не имея на то затаённых желаний...Нет, этого бы не случилось, если бы я был таким же как все. Моя грёбаная уникальность сыграла со мной злую шутку. Иногда я всерьёз ненавижу себя. Или нет. Скорее я по-настоящему ненавижу Ганнибала Лектера." - Док? Док! - щелчок длинных, узловатых пальцев перед глазами. Уилл заморгал. Он снова убежал в вечно блуждающие мысли. - Буду считать, что ты это так рад меня видеть, - Мэтью с некоторой усталостью вздохнул. Ему стало ясно, что с подопечным всё более-менее в порядке. Он опустил один палец в забытую кашу и им зачерпнул каши. Съел, оценил. "Неплохо. Только где масло. Совсем не кормят моего подопечного. А оставил то всего на пару дней", - недовольно подумал он. А вслух сказал. - Прости, что отвлёк, док. Давай продолжай. Мне ещё умывать тебя. А время не резиновое, как и мои обязанности сами себя не сделают. - Я с твоей заботой стану круглым как шар, - проворчал Уилл. Это было, конечно, преувеличение. Ведь как отметил про себя сам Уилл, он наоборот сбросил вес в заточении. Превратившись из стройно-худого в весьма худого молодого (и замученного!) мужчину. - Ну это вряд ли, - не повёлся Мэтью. Он ухмылялся, глядя на него. - И даже если... На этом Мэтью озорно подмигнул Уиллу своим волшебным глазом. Этим утром он казался тёмно-серым со сверкающими звёздочками при каждой смене настроения. Позже Уилл задумается, почему он замечал это, но не замечал остального. - Не бойся, док, приобщим тебя к физкультуре, и будешь в форме. Я забочусь о тебе, док, и... "И всегда буду заботиться", - чуть было не сказал Мэтью, но прикусил язык. - И что? - Уилл чуть приподнял брови. - Догадайся, - Мэтью дуновением прошёлся над его макушкой, на мгновение склонившись всем телом над согнутой фигурой Уилла, сидящего на своей койке, а затем как ни в чём не бывало отошёл и встал в угол, дожидаясь окончания его трапезы. - Давай ешь, - надавил он на профайлера. - Я ведь уже предупреждал тебя: твоё здоровье - моя забота. Не может быть никаких отговорок, чтобы избежать назначенного режима. Озвучивай мне все свои жалобы, но также и принимай все мои указания. - А можно пожаловаться на тебя? - агрессивно проговорил Уилл. Мэтью усмехнулся. Но такой до странности домашней усмешкой, словно они...были семьёй. - Тебе, док, можно всё что угодно. Но главный я. На том препирательства и закончились. Уилл хотел много что сказать, но решил промолчать. Мэтью со своей стороны тоже не стал продолжать. Он прислонил одну ногу к стене и в такой слегка вальяжной позе и остался. "Совсем не боится меня. Я ведь и убить могу. Не как Потрошитель, но как бывший агент - абсолютно", - Уилл нехотя ел и поглядывал на Мэтью. Тот насвистывал, терпеливо ожидая, когда он закончит. "Удивительно комфортно. Мне удивительно комфортно рядом с ним, - Мэтью всё труднее давалось сохранять контроль над собой. - Я так хочу поскорее соединиться с ним." А кого он имеет ввиду под "он" - Потрошителя или именно Уилла, просто Уилла, Мэтью не уточнял в своём разуме. Быть может, потому что сей факт уже давно не имел для него значения. Потому что Мэтью Браун выбрал Уилла Грэма. И пути назад не было. Уилл скучал. Наглый Мэтью неожиданно покинул его сразу после завтрака (конечно, не забыв насильно умыть его, как и обещал - Уилл сопротивлялся, но вяло, ибо знал, что это ни к чему хорошему не приведёт) и до сих пор не появлялся. Часов у профайлера не было, поэтому он не мог сказать точное время. Но между обедом и завтраком казалось пролегала тонна часов. Нет, право слово, Уилл скучал. Можно было бы, конечно, предаться мстительным размышлениям о предателе Ганнибале, но тогда Уилла снова затянет в трясину мучительных переживаний - а почему, а зачем, а как, а из-за чего. Уилл знал ответы на все эти вопросы. Но будто и не знал. Потому что Ганнибал стал ему другом. А друзей не изучают, их просто любят. "И я любил Ганнибала, - Уилл не мог отрицать этого. - В то время как я для него был объектом для исследований." Хотя тут Уилл, наверное, в пылу чувств привирал. Очевидно же, что для Лектера это приключение не могло закончиться вот так. Уилл не верил, что Ганнибал выстроил такой многоэтажный план лишь с целью засадить его в тюрьму. Что-то должно было случиться, но судя по всему - не так скоро, как он ожидал. "Скучно", - Уилл устало потёр глаза, посмотрелся в мутное, оплёванное недавней зубной пастой небольшое зеркало над умывальником. Он никогда бы не подумал раньше, что закончит вот так. Жалко. Хотя не то что бы у него были большие надежды на себя, когда он ещё лишь подрастал. Жизнь с пьющим, безынициативным отцом - унылая, серая, наполненная молчаливой, бесконечной виной, должна была привести его к чему-то грандиозному? Нет. Нет. "Но для таких как Абель Гидеон стать из человека вдруг Потрошителем - тот самый вверх. И отчего Ганнибал выбрал для своих хитроумных целей не его?" - на Уилла напало тёмное веселье. Он захихикал. А потом и вовсе громко захохотал, запрокидывая назад шею, обнажая почти художественное в своей красоте красиво вылепленное, беззащитное горло. Образы пришли сами, как, впрочем, и всегда. - В машину. Живо, - Уилл закричал. Что удивительно, ведь казалось, что у него заплетался язык. Гидеон, даром что самоназванный Потрошитель, под дулом пистолета сел в кабину. И Уиллу потребуется время, чтобы понять, что тот его не испугался, но увидел в Уилле возможную разгадку. Гидеон уже получил достаточно сомнений в своей новой идентичности, а профайлер явно обладал ключами к знанию. Если не самого Абеля, то кто в действительности стоит за маской Потрошителя. - Поведу я? - вежливо спросил старший мужчина, когда понял, что у Уилла так трясутся руки, что ехать с ним по одной дороге опасно для здоровья, если не для жизни. - У меня есть права. Правда, просроченные. Гидеон снисходительно улыбнулся. Он провёл лучшие годы в психбольнице, тут не стоит удивляться отсутствию у него действующей, автомобильной практики. - Заткнись, - пробормотал Уилл. Он, наконец, совладал с собственным телом. Машина тронулась. До дома Лектера они ехали в полном молчании. Ну, то есть, Уиллу так виделось, ибо его мозг уже находился в состоянии пожара. Он ничего не слышал, кроме огненных тресков где-то у себя за ушами. В действительности же Гидеон, не встречая сопротивления, говорил без умолку. - Есть в вас что-то тёмное, мистер Грэм. Едва ли вы сами осознаёте это. Но выбирая между Потрошителем и вами, как если бы кто из двоих опаснее, я бы выбрал вас. Вы из тех, кто воткнёт нож в спину и улыбнётся при этом. То, что он сам не Потрошитель, Гидеон принял довольно легко. Глупо было отрицать, он находился в заблуждении. И отчасти злился на Грэма, считая его одним из главных виновников своей иллюзии. Ведь было ясно, что Уилл знал, кто такой Потрошитель. - Вы везёте меня к нему. Надеетесь, что я убью его или он меня? - не то что бы Гидеону хотелось умереть. Но сумеет ли он победить Потрошителя? Однако, и бегство запутавшийся серийный убийца не рассматривал. Находясь в плену собственной кровавой мимикрии, более всего на свете Гидеон хотел узнать, кто он такой на самом деле. Узнает ли он это, пойдя за хитроумным Уиллом Грэмом? Но Уилл не отвечал. Впрочем Гидеону не нужны были его ответы. Скоро он всё узнает. Скоро. Но Уилл привёз его не к Потрошителю. А к своему другу. "Я просил у него совета. Я просил его помочь мне", - Уиллу было горько вспоминать, как Лектер, пользуясь его лихорадочным состоянием, заставил его поверить в то, что никакого Гидеона в гостиной психиатра нет. А потом болтал с ненастоящим Потрошителем, продолжая запутывать бедного Уилла в свои сети. "Но он мог свалить всё на Гидеона. Сделать козлом отпущения его", - сетовал Уилл. Но ожидать того, что тебе нужно, от жестокого психопата-убийцы - гиблое дело. Уилл прилёг. Хоть бы Мэтью что ли вернулся. Уилл теперь понимал, что он переоценил себя. Несколько лет здесь? Когда он не может уже выдержать какую-то пару месяцев? Рыбалка в воображении - это хорошо, но за такое время вся рыба исчезнет из реки, а юная, сияющая Эбигейл (живая в его снах!) несмотря на все его усилия обратится в прах. Тем не менее, Уилл снова закрыл глаза. Водная гладь быстро заполнила его радужку. Уилл вдохнул свежий воздух, молясь про себя, чтобы на сей раз ничьи рога не омрачили его уединение. - Уилл? - звонко прозвучало. Уилл обернулся. Эбигейл, стоя на берегу, махала ему рукой. Уилл помахал ей в ответ, приглашая зайти по колено в воду. И рыбачить вместе с ним. Что Эбигейл и сделала. Уилл снова закинул удочку. Не забыв протянуть запасную для Эбигейл. Девушка улыбнулась ему, и они вместе и молча уставились в воду, ожидая, когда же клюнет. Уиллу было хорошо. Умиротворённо. Как бы он хотел остаться в этом раю навсегда. Вместо обеда Уилла затащили в нормальную комнату для посетителей. Необычно молчаливый Мэтью, ничего не объясняя, повёл его мимо холодного зала, где обычно Уилл служил цирковой обезьянкой в клетке, когда кто-то изъявлял желание навестить его. Не успел Уилл удивиться царским условиям - и стул для него, и стол (ну и пусть цепи, но в кои то веки Уилл почувствовал себя человеком), как его настиг второй шок. Потому что в комнату зашёл Ганнибал Лектер. На Уилла пахнуло сместью серы, крови и гари. Лектер был дьяволом. Ничего удивительного. Уилл сжал зубы. Хотя он жаждал встретиться с психиатром лицом к лицу, тем не менее он, видимо, был не готов. Он, правда, не знал, что же превалировало в том комке чувств, что бурлили сейчас в нём. Гнев? Ярость? Боль? Ненависть? Печаль? Уилл молчал, боясь взорваться. - Здравствуй, Уилл, - Ганнибал изящно уселся. Его будто не смущал поцоканный железный стул, видавший виды и помятый профайлер с горящим взором, обращённым на него. Разве что тёмно-карие глаза психиатра прилично задержались на запястьях Уилла, прикованных наручниками к большому металлическому кольцу в центре стола. - Как ты? Глупее вопроса Уилл не слышал. Злость обуяла его. "Как я? А ты то как думаешь, ублюдок?! Ты навесил на меня свои грехи, ты использовал меня, лгал мне. Ты вывалял моё имя в грязи, сделал изгоем. Как я?! Просто превосходно!" Конечно, вслух Уилл сказал предельно вежливо, возможно удивив бывшего друга своей показной мягкостью и открытостью. - Мне очень плохо, Ганнибал. Я так ждал, что ты придёшь. Зрачки Лектера расширились. Уилл злорадно рассмеялся про себя. Ещё удивляется. Сам начал первым эту игру, нагло перейдя с "вы" на "ты". Будто Уилл давал разрешения. Но, видимо, даже предупредительные психиатры теряют все свои манеры при общении с такими ужасными преступниками как он. - Ты ждал меня? - Ганнибал если и поразился возникшей фамильярности между ними, то никак не выразил недовольства и не стал акцентировать на этом внимание. Наоборот, он поддержал. - Прости меня, Уилл, я не мог прийти раньше. Тем более, что я не был уверен, что ты обрадуешься мне. - Почему? Ты - мой единственный друг, Ганнибал. Ты всегда поддерживал меня. Я боялся, что из-за этой истории с Потрошителем, ты больше не захочешь иметь со мной дел. Но я ведь ошибся? - голос Уилла дрогнул. Ганнибал бесстрашно накрыл его правую кисть, лежащую на столе, своей ладонью. Было приятно. А ещё противно. Уилл хотел вырваться, но также он желал узнать, как далеко зайдёт Ганнибал в этой игре. - Твои пальцы ледяные, - озабоченно проговорил Лектер. Он чуть сминал кожу Уилла. Нежно, ласкающе. Уиллу хотелось вырвать весь свой давно съеденный завтрак. - Ты хорошо питаешься? "Устройся тут санитаром. Тогда и узнаешь", - Уилл опустил глаза. Он боялся, что Ганнибал всё поймёт по ним. Раньше ему не удавалась столь откровенная ложь, тем более, в личностных отношениях. Но, быть может, Уилл не знал сам себя. "В вас есть тьма, мистер Грэм", - вспомнились слова Абеля Гидеона. Человека, что не имел к Уиллу никакого отношения, но разглядел в нём то, чего казалось в нём быть не могло. Но доктор Лектер находился сейчас в шаге от смерти. Если бы не эти оковы, что были на Уилле, он, не раздумывая и не сожалея, попытался бы убить психиатра своими собственными руками или любым другим, подвернувшимся под руки средством. "Значит, во мне всё же есть тьма. Но моя тьма не имеет ничего общего с его тьмой", - Уилл посмотрел на Ганнибала, и его голубые глаза стали ослепительно яркими из-за слёз, заполнивших их. - Уилл? - Ганнибал обеспокоённо наклонился ближе. Его ладонь обхватила уже запястье Грэма. Что было опрометчиво. Несмотря на то что Мэтью остался сторожить у двери, физический контакт был запрещён. Отчего Лектер так рискует? - Уилл, ты плачешь? Грэм заморгал сильнее. Он старался. Слёзы, и вправду, потекли по щекам. Но это была не просьба о помощи или боль, а ярость, что сдерживали изо всех сил. - Вытащи меня отсюда, Ганнибал. Пожалуйста, я так больше не могу. Пожалуйста, Ганнибал. Тёмные глаза стали ещё темнее. Это было прекрасно - падать на это дно. Но Уилл больше не обманывался. Он знал, кто перед ним. - Уилл. Уилл, - Ганнибал сжимал его руку уже не нежно, а больно. Уилл терпел. Он не знал, для чего начал притворяться, но это сработало. Слёзы ручейками стекали с щёк к подбородку, оседали на губах, в его щетине. Ганнибал жадно пожирал всё это зрелище глазами. Он навестил Уилла по просьбе Аланы. А ещё из любопытства. Хотя, признаться, Уилл исчерпал свои ресурсы. Тем не менее... Плачущий Уилл пробуждал в Ганнибале инстинкт собственничества. Лектер и раньше видел Уилла в слезах. Но сейчас это было иначе. Уилл нуждался в нём, он просил его. - Ай! - вскрикнул Уилл. Ганнибал опомнился. Отпустил чужую руку. Посмотрел на стеклянную дверь. Похоже, он успел вовремя. Мэтью, нахмурившись, наблюдал за ними, но, не углядев ничего подозрительного, отвернулся снова. - Похоже, мы немного нарушили правила, - хрипло произнёс Ганнибал. - Но это же я, - Уилл вымученно улыбнулся. Игра в нём постепенно сходила на нет. Он действительно чувствовал себя брошеннным и несчастным. Лектер приподнял брови. Уилл уточнил. - Я всегда нарушаю правила. Ты же знаешь. - Да, я знаю, - согласился Лектер. - Конечно, я знаю, Уилл. - Ты поможешь мне? - Уилл поймал взгляд Ганнибала. Он не знал, к чему это приведёт, но страстно захотел поймать психиатра на удочку. - Ты не бросишь меня? - Уилл, - горячо пообещал Ганнибал, желая снова прикоснуться к столь прекрасному в этот момент профайлеру, но не решаясь. - Я не оставлю тебя. Я тебе обещаю. Быть может, его опасения напрасны? И с Уиллом получится сработаться? Он видел Уилла Грэма яростным, сломанным, больным, но никогда таким - он буквально умолял Ганнибала сделать с ним что-нибудь. Что-то более глубокое, чем проникновение в его разум? Ганнибал облизал губы. Это было слишком опасно, особенно учитывая, что приговор ещё не вынесен, а сам Уилл не так давно заявлял, что его подставили. Интересно, винил ли он Ганнибала? Иногда Ганнибалу чудилось, что Уилл видит его без всяких масок, что он всё знает. Но тогда почему упрямый профайлер напрямую не обвинял его. Ганнибал знал бы об этом и без посещений в психушке. Он дружил с Кроуфордом и всё ещё спал с Аланой. Он бы знал. Но Уилл молчал, отрицая свою вину, но не обвиняя Лектера. "Интересно. Как же интересно, - Ганнибал чувствовал себя голодным лишь от одного взгляда на склоненную голову с буйной гривой волос. Картина, достойная любого художника. Падший Давид. Сломленный ангел. - Уилл, хочешь ли ты - стать моим?"