Взгляни с другой стороны

      Озпин чувствовал себя до невозможности странно. Тело было невероятно тяжёлым и слушалось отвратительно плохо, почти не отзываясь на команды мозга, в глазах вещи теряли какие-либо очертания, расплываясь цветными пятнами, глаза жгло, как от раскалённого песка, от которого было невозможно избавиться. Аура почти не ощущалась, была слабой и блеклой. Он точно сидел в мягком кресле, но был готов поклясться, что это не кресло директорского кабинета в Академии. Преодолевая сопротивление налившихся свинцом век, мужчина открыл глаза и, когда взгляд более-менее сфокусировался, увидел перед собой только показавшееся ему бесконечным пространство. Оно уходило вверх, наверное, на километры, так высоко, что даже усиленное зрение Охотника не позволяло увидеть вершину. Над головой Озпина медленно проплыл огромный книжный стеллаж, с места, где сидел директор, было сложно оценить его настоящий размер. Стеллаж так же медленно поднялся на несколько десятков метров и скрылся в неизвестном направлении. Мысли, до этого ворочающиеся в мозгу крайне медленно и неохотно, сейчас стали бегать с невероятной скоростью. Глаза полностью раскрылись, и мужчина стремительно впитывал и обрабатывал всё, что видел. Странное кресло, странные летающие книжные стеллажи, странное место, где нельзя было разглядеть потолок. Сжав зубы, чтобы не зашипеть от накатившей боли, Озпин медленно поднялся в кресле, непозволительно медленно. Суставы хрустели, мышцы казались немощными, тело всё ещё плохо отзывалось на команды. Вокруг были такие же полные книг стеллажи, одни из которых стояли на твёрдом поле, выложенном серой плиткой, другие же — парили в воздухе, смещаясь словно по воле неведомого кукловода. Мужчина опустил глаза. Он сидел в чёрном изящном кресле.       Около него стояло ещё семь таких же, как у него, кресел, в которых он, с удивлением, обнаружил знакомые лица. По правую руку от директора сидела его незаменимая заместительница — Глинда Гудвич — и мирно спала, её светлые волосы были распущены, и Озпину было слегка непривычно видеть её в таком облике. За Глиндой, мужчина увидел ещё двух своих знакомых — последних оставшихся в живых членов команды «Старк», Тайянга и Кроу. Последний выглядел так, будто его только что выдернули с миссии в поле: в пыли, весь растрёпанный, кое-где видно начавшие заживать свежие раны. Но оружия при нём не было, как не было и стека у Глинды, и не было перчаток у Тайянга. Все трое спали настолько тихо, что единственной выдающей и них живых людей деталью была едва заметно поднимающаяся и опускающаяся грудь. Поняв, что товарищам ничего не угрожает, Озпин развернулся, чтобы осмотреть оставшихся четырёх людей, и глаза его расширились в удивлении. На расстоянии около трёх метров, словно на другой стороне невидимой обычным глазом границы, спали четыре девушки — первокурсницы Бикона, команда «RWBY» в полном составе. Не поднимаясь со своего места, мужчина пробежал взглядом по девушкам, чтобы убедиться, что они в порядке. Никаких видимых ранений, слегка растрёпанные волосы, немного пыльная одежда — они выглядели так, будто их выдернули с тренировки, что, вероятно, так и было. Все девушки спали, ровно как и сам директор до какого-то момента. Озпин позволил себе улыбнуться. Впервые за долгие десятилетия он был уверен, что чаша весов в долгой борьбе, наконец, склонится на его сторону. Но что-то всё же не давало ему покоя, что-то во всей этой ситуации с, очевидно, похищением было невероятно странным и неправильным, даже не реальным.       Мужчина уже хотел вставать с кресла для осмотра ближайших мест, когда взгляд его зацепился за последнего человека в этом странном месте. Он сидел в отдалении ото всех, но так, чтобы видеть всех восьмерых. Это был юноша, лет семнадцати-восемнадцати на вид, обычные тёмные волосы, обычные карие глаза, обычное лицо, чёрная водолазка, закрывающая горло, чёрные же брюки с туфлями — не было ничего, что можно было бы запомнить, чтобы точно опознать его в толпе, он выглядел совершенно обыкновенно. В длинных бледных пальцах он держал толстую книгу в тёмно-зелёной обложке с золотым тиснением по переплёту. Впрочем, даже улучшенное зрение Охотника не позволило Озпину прочитать название книги, символы были ему совершенно незнакомы. Ещё некоторое время он смотрел на предполагаемого похитителя — иных кандидатур просто не было — и чем дольше он смотрел, тем страннее всё становилось. В какие-то моменты мужчине казалось, что юноша на миг терял часть своего облика, которая становилась чёрным туманом. Озпин знал, что глаза его не обманывают, но это было не единственным, что насторожило его в этом юноше. Ощущение чужой силы, чужого могущества накрыло директора с головой. Эта сила, казалось, не принадлежала Ремнанту вовсе, она не была похожа на силу Богов-Близнецов, но стояла с ними вровень, если не выше. Это настораживало, это даже пугало. А своим чувствам Озпин доверял куда больше, чем своим глазам, а поэтому у него не было ни малейшей мысли, чтобы попытаться вырваться из этого места боем. Мало того, что они просто не знали где находился выход, так ещё и этот юноша вполне мог размазать их всех тонким слоем по полу, едва пошевелив пальцем руки. Он продолжил наблюдать, но не решался начать разговор, который, к его сожалению, был просто необходим. — Может, ты прекратишь пожирать меня глазами, Озма? — Тихо спросил спокойный голос. Директор дёрнулся от своего старого имени и вырвался из плена собственных мыслей. Юноша больше не читал книгу, она покоилась на его коленях, и смотрел прямо на Озпина. В его взгляде не было угрозы или торжества, только любопытство и усталость. — Я вижу, что у тебя ко мне много вопросов, Старый Воин. Ты можешь задать их, пока твои товарищи спят. — Вы правы, вопросов у меня действительно много, — осторожно начал мужчина. Он понимал, что попытки скрыть от собеседника свои намерения бесполезно, а поэтому даже не пытался. — Но, пожалуй, самые важные из них просты. Кто вы? Зачем мы вам? — Это действительно простые вопросы, Озма. — С лёгкой, едва тронувшей его губы улыбкой сказал юноша. — Я отвечу на второй вопрос, на первый ты сам найдёшь ответ, после того, что я скажу. — Директор кивнул, готовый слушать. — Вы — восемь людей, которые имеют самое больше влияние на ваш мир. Если изменить ваши взгляды, история вашего мира пойдёт иным путём. — С каждым словом осознание Озпина и усталость юноши росли в равной степени. — Я видел мириады вариантов развития событий, так много, что сосчитать их человеческими числами просто невозможно. Всё, что здесь находится, — он обвёл рукой окружающие их бесчисленные книжные полки, — пути, которыми мог пойти ваш мир, Старый Воин. Но почти у всех из этих историй весьма печальный конец, будь то победа, чьей ценой стали жизни миллионов, или вовсе поражение, которое уничтожило людей. — Книга с колен Высшего Существа — Озпин пока не решался звать его Богом — поднялась в воздух и быстро заняла своё место на одной из полок. — Поэтому я решил дать вам другую возможность. Пока что путь, которым вы шли, был правильным, но даже это не смогло бы привести вас к победе. — Тот, кто выглядел как юноша, покачал головой. — Вы здесь, чтобы увидеть десять разных историй, одни из которых происходят в отражениях Ремнанта, а другие — нет. — Он перевёл взгляд с мужчины на команду «Руби». — Главной героиней всех этих историй будет Руби Роуз. На её плечах самый тяжёлый груз. — Вы… — Слова не желали срываться с языка, но Озпин смог преодолеть это, разрушив затянувшееся молчание. — Вы — Бог? — Бог? — С нотками удивления переспрашивает Высшее Существо. — Нет, Озма, я не Бог. Просто скромный Наблюдатель, что отвечает за ваш мир. — Он на мгновении закрывает глаза. — Не более того. — Наблюдатель вновь посмотрел в глаза мужчины. — Ты обрёк детей на войну, о которой они не знают, Старый Воин, но я не могу тебя винить в этом. Я не судья. Но я устал видеть, как ваш мир разрушается раз за разом. Поэтому я хочу, чтобы в этот раз всё пошло иначе. — Юноша медленно поднялся с кресла. — Вы вынесите из этих историй свои выводы, которые помогут вам увидеть свои действия из другой стороны, и, возможно, сможете получить что-то из тех отражений, что увидите. — Он обвёл глазами спящих. — Они скоро проснутся, Озма. Тебе они поверят больше, чем мне, объясни им всё.       С этими словам Наблюдатель ушёл, скрывшись за передвинувшимися стеллажами. Несколько минут директор сидел в тишине, обдумывая всё, что услышал. Он сжимал подлокотники кресла, на котором сидел, с такой силой, что, казалось, ещё немного и он порвёт ткань. Могущественная сущность, стоящая наравне с Богами-Близнецами, призвала их в своё измерение — а в том, что это именно оно, Озпин не сомневался — и позволила им взглянуть на десять отражений их мира, чтобы они получили больше шансов на победу. Мужчина не верил в доброту таких существ, слишком далеки они от понятий человеческой морали и доброты, слишком сложные их мысли и логические цепочки. Им придётся чем-то отплатить за проявленную в их сторону доброту, но, будучи полностью откровенным с самим собой, Озма был готов заплатить любую цену. Даже самую страшную. Но его пугали слова о том, что «главной героиней» этих историй будет Руби. Кто знает, что этой бойкой девушке пришлось пережить? И почему-то Озпин был уверен, что никаких скидок на возраст не будет. Максимально честно, а, значит, максимально жестоко. Мужчина скосил взгляд на команду «RWBY». Они могут быть просто не готовы морально к тому, что могут увидеть. Это может потрясти их слишком сильно, заставить сомневаться в собственных моральных ценностях, в устоях и в друзьях. Это может сломать их. Или сделать сильнее. Помочь им преодолеть собственные страхи, сблизиться, открыться с новой, совершенно неожиданной стороны. Дать новые, свежие взгляды на собственные проявления; обучить новым приёмам. И это всё относится не только к студенткам, но и к самому Озпину, и к его товарищам. Он закрыл глаза. Мысли медленно успокаивались, приводя разрозненные выводы в одну стройную логическую цепочку. Вздох вырвался сам собой. В конце концов, не похоже, что у них вообще был выбор.       С соседнего кресла раздалось шуршание. Повернув голову, мужчина встретился с чужими зелёными глазами, в которых плескалось замешательство и опаска, но Глинда, а это была именно она, увидев перед собой директора, которого часто замещала, и не заметив каких-либо признаков опасности, позволила себе расслабиться и откинуть голову на спинку кресла. Она действительно чувствовала себя в безопасности, да и Озпин был далеко не слабым Охотником — он был сильнейшим в своём поколении и самым молодым директором Академии Бикон, что говорило о его силе куда яснее, чем что-либо другое. Сам Озма прекрасно понимал течение мыслей своей подруги и не стремился пока нарушать её покой. Пусть немного отдохнёт, она правда заслужила это больше, чем другие, даже больше, чем он сам. Но удивление быстро вернулось в зелёные глаза, когда Гудвич стала осматриваться вокруг. Её взгляд бегал между тысячами парящих в воздухе книжных стеллажей и другими людьми, которые ещё спали. Немой вопрос плескался в обращённых к Озпину глазах, но тот лишь покачал головой, как бы показывая, что ответит позже. Честно говоря, его несколько позабавила реакция заместительницы. Он даже не старался скрыть свою улыбку, что привело только к нахмуренным бровям женщины. Следующим проснулся Кроу, который с самого момента пробуждения вёл себя очень насторожено, пока не убедился, что вокруг него нет опасности. Директора очень развеселили ошарашенные глаза Бранвена, когда тот увидел сначала ещё спящего Тайянга, а потом своих племянниц. Впрочем, их отец тоже скоро проснулся. Вопросы Озпин попросил задать потом, сначала было нужно разбудить команду «Руби», что произошло, на удивление, быстро. Девушки были удивлены не меньше, чем все остальные.       Передвинув стул так, чтобы все присутствующие с ним люди видели его, Озпин вздохнул, собираясь с мыслями, и начал рассказывать. Он рассказал о том, что видел, о чём думал, когда проснулся первым, пересказал разговор с Наблюдателем и свои собственные выводы, которые смог вынести из этого разговора. Информации было не так много, поэтому и пересказ её закончился быстро. Все сидели молча, пытаясь осмыслить то, что произошло с ними. Директор бросил взгляд на Руби. Девушка, что поступила в Академию на два года раньше положенного, выглядела невероятно… уставшей. У неё не было страха, но было смирение с чем-то, чего сам Озпин понять не мог. Опущенные плечи и голова, волосы спадают вниз и закрывают лицо, глаз не видно. Она внимательно слушала его слова, делая какие-то свои выводы, а после села так и даже не пыталась осмотреться, словно что-то зажало её в себе. Мужчине это не нравилось. Он довольно часто прежде видел это, но чаще всего, к его собственному сожалению, это было у фавнов-студентов, а не у первокурсников. Решив обдумать это чуть позже, Озма переключился на оставшихся членов команды, увидев на их лицах хорошо понятный страх и не понимание, неверие. Так же выглядели и его соратники. Он закрыл глаза. Мужчина прекрасно понимал, что поверить в подобное невероятно сложно, но им придётся это сделать, хотя бы потому что у них пока нет возможности уйти отсюда, из этой поистине гигантской библиотеки. Что же, директор должен признать — это место, чем бы оно ни было, производит невероятно впечатление. От людей, сидящих напротив него, начал идти своими тихими шагами шёпот безумных идей, которые постепенно выстраивались во что-то логичное и понятное. — Директор Озпин, — обратилась к нему Глинда, — вы хотите сказать, что мы находимся в личном измерении могущественной сущности, фактически, Бога, которая привела нас сюда только для того, чтобы показать нам нечто, что способно нас изменить? — Да, — кивнул мужчина, — именно так, Глинда. — Он видел, как женщина поджала губы. — Я сам не до конца понимаю, почему всё сложилось именно так, но считаю, что мы должны вынести из этого максимум пользы, который сможем. — Озма закрыл глаза. — Вы не ощущали того, что смог ощутить я. — Обратился он ко всем сразу. — Наблюдатель, он… правда выглядит невероятно уставшим. Он сказал, что отвечает за наш мир, и, я думаю, он устал видеть один и тот же исход множество раз. — И он сказал, что этой «главной героиней» всех этих историй будет Руби? — Насмешливо протянул Кроу. — Именно так, Ворон. — Раздался из-за спины Озпина тихий и спокойный голос. Все разом встрепенулись и подняли головы, чтобы увидеть того, о ком шла речь. Наблюдатель выглядел точно так, как его описал директор. — У мисс Роуз… тяжёлая судьба, что в вашем мире, что в его отражениях. Её пример будет более показательным. — Он сделал движение рукой, и Озма почувствовал, как кресло под ним пришло в движение, возвращаясь на своё прежнее место. — Я всё подготовил. — Юноша кивнул всем разом. Стеллажи за его спиной разошлись в стороны, явив огромных размеров экран, похожий на те, что находятся в кинотеатрах. — Все отражения, которые вы здесь увидите, случайны. Я знаю историю каждого из них, если мне покажется, что она будет… слишком тяжёлой, я предложу вам попробовать выбрать другое. — Наблюдатель обвёл всех взглядом, задержавшись на Руби. Его брови чуть нахмурились, карие глаза потемнели. — Мы начнём совсем скоро. У вас есть ещё около десяти минут, чтобы освоиться. — Перед разделёнными невидимой границей креслами буквально из пола выросли два низких столика, на которых стали появляться закуски и напитки. — Если вы почувствуете голод, то сможете его утолить. Биологические процессы вас не побеспокоят. — Юноша поднял взгляд, замолкнув на несколько мгновений, а после опустил его, посмотрев прямо на Руби. — Мисс Роуз, — тихо позвал он. Девушка подняла глаза, чтобы встретиться со взглядом Высшего Существа. — Позвольте говорить прямо — некоторые из увиденных вами историй могут заставить вас сомневаться в себе, своих силах или в ваших друзьях. Поэтому я хочу, чтобы вы помнили, — Наблюдатель смотрел прямо в серебряные глаза, — всё, что вы увидите, уже произошло, этого не произойдёт с вами или вашими друзьями. Вы наделены великой силой, у вас верные товарищи, которые не оставят вас в беде. Воспринимайте всех, кого увидите, как совершенно чужих людей, и вам будет проще. — Дождавшись понимающего кивка со стороны Руби, юноша вновь обвёл всех взглядом. — Готовьтесь.       Озпин почувствовал, как расслабились его плечи. Он внимательно, как и все остальные, слушал монолог Наблюдателя, а его слова, обращённые к лидеру команды «RWBY», заставили забеспокоится и самого директора. Что такого могло произойти в этих отражениях, что об этом предупреждает даже столь могущественная сущность? Это по-настоящему пугало. Озма кинул взгляд на лицо Руби, заметив, что та выглядела куда лучше, чем до этого, и бесшумно выдохнул. Видимо, слова юноши произвели на неё достаточный эффект, чтобы вывести девушку из того ужасного состояния, в котором она находилась. Он видел, что других терзали сомнения, но Роуз выглядела решительной, как будто отправлялась на охоту. Честно говоря, подобная решительность подкупала, заставляла себе довериться. Когда-то он уже видел нечто подобное, но для всех, в чьих глазах она плескалась, жизнь заканчивалась быстро, не успев толком расцвести. Озпин мог только надеяться, что Руби эта участь обойдёт стороной. Он потерял уже слишком многих, и каждая новая потеря тяжелее предыдущей. Директор поднял голову, уперев взгляд в чёрный экран. Он и помыслить не мог о тех тайнах, что в себе скрывает эта чернота, мог только гадать. До чуткого слуха доносились тихие споры между старшими и такие же тихие разговоры среди младших. Мужчина опустил взгляд на столик и, заметив кружку какао, взял его.       Отведённые десять минут кончались.