Разбуди, пока не стало больнее

Он снова смотрит на меня своим озорным взглядом. Я чувствую, как моё лицо заливается краской, и не понимаю, нормально ли это. Вижу, как отец пожимает ему руку, улыбается, приглашает в дом… в наш дом. Это моя крепость, которая принадлежит только мне и больше никому, а сейчас мой отец с такой легкостью впустил сюда абсолютно чужого человека, мгновенно разрушив мое личное пространство. Дмитрий – моя новая очередная сиделка. Последнюю особу, Ларису, я выжила буквально за восемь дней. Это мой новый рекорд. Помню, как папа чуть из штанов не выпрыгнул от злости, когда Лариса со слезами на глазах выбегала из нашего дома и ныла, что его дочь не уважает труды бедной женщины. Мне сразу захотелось засмеяться на фразе «бедной». Эта крашенная овца получала три тысячи за день от моего папы. Могла бы и потерпеть. Но, после долгой ругани с отцом, я все-таки согласилась. Мне шестнадцать лет, соответственно порог моей собственной гордости существенно превышен, чем у взрослых людей. Дело в том, что я инвалид. Ой, ну вот только не надо вздыхать и бросать сочувственные взгляды. Со мной все хорошо, и я не думаю о самоубийстве каждый день, лишь пару раз в неделю, не более. Да, мои ноги парализованы с пяти лет, и все это время моим транспортом является инвалидное кресло. Все тут же начинают думать, что причина такого несчастья связана с какой-нибудь катастрофой, аварией, неудачной травмой, но нет. Всё куда хуже. Двадцать шестого августа пятилетняя девочка просто села на пол и больше не встала. Сначала родители умилительно смотрели на меня, мол, я так играю, но потом окончательно поняли, что их дочурка не шутит, тут же повезли в больницу. Этот ад я не хочу помнить. Мои родители очень богатые люди: у папы свой бизнес по организации безопасности на различных объектах, а мама – актриса. Целый год меня мотали по всему миру, различным врачам, знахарям, целителям, но никто, вообще никто, не мог понять, что со мной. Патологий не обнаружено, но нижние конечности полностью парализованы. Но, как же так? Деньги решают все, а у моих родителей их много. Они не собирались сдаваться, пока на свой день рождения, во время задувания свеч на торте, они не услышали мое желание: «Пожалуйста, оставьте все как есть. Мне и так хорошо». Мама разревелась, а папа в этот вечер влил в себя не один стакан крепкого коллекционного виски. Со временем мои родители успокоились и окончательно смирились с тем, что их дочь до конца своих дней будет прикована к инвалидному креслу. Годы шли, а отношения моих родителей дали трещину. Мама никогда особо не отличалась заботливостью, она любила свою работу, а пять лет тому назад ей предложили крупную роль в высокобюджетной ленте в США. Папа сначала завелся, что она не может оставить свою семью на полгода ради съемок, но я уговорила его, ведь мама станет настоящей актрисой мирового масштаба. Ну, а дальше понеслось, сначала первый фильм, потом второй, третий, а потом и документы на развод по почте. Во время нашего телефонного разговора с мамой, она плакала и пыталась объяснить, что для нее открылись такие возможности, что она любит меня и будет часто звонить, но после получасового разговора, я пожелала ей удачи и положила трубку. Скучаю ли я по ней? Конечно, да. Но моей матерью стал отец. Я люблю его и буду поддерживать во всем. После развода папа ушел в двухнедельный запой, тогда я многое пережила. Хоть дом и был оборудован специально под меня: специальные полки на кухне, поручни, лифтовой подъемник на лестнице, низкий порог в ванне и еще огромное количество новшеств, что их невозможно все перечислить. В тот день я готовила папе завтрак, пока он спал на диване в гостиной, разнося запах перегара по всему дому. Мне нужно было достать миксер с верхней полки. Потянувшись на руках, я распахнула шкаф, но, потеряв равновесие, схватилась за полку, которая тут же оторвалась. Мое тело неуклюже растянулось на кафельном полу, а содержимое полки: тяжелый миксер, металлические насадки, стаканы и многое другое, будто первые тяжелые снежинки, посыпались мне на голову, рассекая бровь и руки. Помню, как громко закричала. Папа мгновенно вскочил с дивана и прибежал на кухню. Я тогда не на шутку испугалась… за него. Он крепко стиснул меня в своих могучих объятиях и громко зарыдал, моля у меня прощения. Через час весь алкоголь в нашем доме канул в раковине, а папа полностью сосредоточился на мне. Хоть мама и высылала нам приличные алименты со своих гонораров, но папа не прикасался к ним. Он просто откладывал её деньги на мой собственный счет и сказал, что когда мне исполнится восемнадцать, я вправе сама распоряжаться этими деньгами. По моим подсчетам, там скопилось более восьми миллионов долларов. Это неудивительно, ведь вчера мама получила «Золотой глобус» за лучшую женскую роль второго плана. Её гонорары стали больше, и количество предложений на новые роли только увеличились. Бизнес отца поднялся на новый уровень, и теперь он больше проводит время на работе. Вот тут-то мы и столкнулись с такой проблемой, что мне нужна сиделка. - Я уже взрослая, - возмущалась я. Папа взглянул на маленький шрам, что остался на брови после того случая. - Мы это уже обсуждали, Аня. Я бы и сам больше проводил время дома, но нам нужно на что-то жить, а значит, мне необходимо больше работать. Ты сама будешь участвовать в выборе сиделки. Я засмеялась в голос. - На что-то жить? Ты совсем? У меня на счете почти девять миллионов, твой бизнес приносит в месяц около четырех миллионов рублей, нам этого мало? Ты можешь вообще увольняться и, наконец, заняться своей личной жизнью. Тебе ведь только тридцать шесть лет. Когда ты последний раз был с женщиной? Отец побагровел. - Во-первых, откуда ты знаешь про доход моей компании? – выпалил он. Я отвела взгляд. - Я заказала новый телефон с твоей корпоративной карты, после покупки мне пришел отчет. - А ты обсудила это со мной? – взорвался он. – То, что у нас есть средства, это не значит, что ты можешь транжирить деньги направо и налево. Что случилось с твоим старым телефоном? Я скукожилась от обиды. - Это не мне! – крикнула я. - А кому? – крикнул папа в ответ. - Тебе, блин! Твоим мобильником еще динозавры пользовались, а с твоим бизнесом и статусом начальника в твоем кармане должен быть достойный гаджет, - на одном дыхании выпалила я. Отец сначала долго смотрел на меня, а потом морщинки на его лице разгладились, и он засмеялся. - Ты права. Моим телефоном можно стены ломать. После всех этих добрых разговоров ситуация не изменилась вовсе. Отец настаивал на сиделке. Так появились: Анастасия, затем Лидия, Дарья, Евгения, Василиса, Мария, Ксения, Татьяна, Таисия, Альбина, последней оказалась Лариса. Они, как участницы группы «Виа Гра» - менялись регулярно и часто. Сегодня отец решил выбрать новую тактику. Он втайне от меня провел собеседование с новым кандидатом, который сейчас переступил порог моего дома. Дмитрий высокий, двадцатичетырехлетний парень, с копной светлых волос, обладатель стройного рельефного тела, которое отчетливо видно даже сквозь рубашку. Карие глаза оценивающе пробежали по гостиной, а потом остановились на мне, инвалидке, что сидела за книгой в мягком кресле. Мои длинные рыжие волосы каскадом спадали до плеч, но были настолько в неподобающем виде, что я была готова провалиться сквозь землю. Бледная кожа еще не подвергалась сегодняшнему макияжу, ведь сейчас было восемь утра, да и краситься то мне особо незачем, так как особо не выхожу никуда. Я учусь на факультете изобразительных искусств. Четыре преподавателя в разные дни приходят к нам домой, и устраивают мне настоящий ад, но, честно говоря, я в восторге от этой специальности. На мне надета мешковатая майка, а ноги накрыты бабушкиным белым покрывалом. Чмо, каких мало. Отец зря так поступил со мной, не проконсультировавшись. - Анюта, к нам гости, - радостно пропел папа, приглашая молодого человека в гостиную. Дмитрий бегло осмотрел меня и сразу же отвел взгляд, отчего мне захотелось взять дробовик и снести ему голову. - Познакомься, это Дмитрий. Он будет приглядывать за тобой, - улыбнулся мне папа. - Сиделка – мужчина? – я включила внутреннюю «суку». – Ты уверен, что он годится? Бывают моменты, когда мне нужно помочь в ванне и, как правило, там я голая. Дмитрий слегка улыбнулся, но отец не заметил этого, так как злобно сощурил глаза. - Аня, мы оба знаем, что ты давно справляешься сама в ванне. Я пожала плечами и задумчиво наматывала на палец прядь своих волос. - Кто знает, я ведь инвалид. Шампунь попал в глаз, я сползаю в наполненную ванну не в силах позвать сиделку из-за того, что он парень. Беспомощно хватаю ртом воздух, захлебываюсь и вот, твоя дочь мертвая и кверху задницей всплывает в своем огромном джакузи. Причина смерти - сиделка-мужчина. Шея Дмитрия напряглась, парень еле сдерживал хохот, что вот-вот вырвется наружу. Папа стал пунцовым, затем, через буквально несколько секунд расслабился и ехидно улыбнулся. - Я понял тебя, Анюта. Кажется, нам действительно нужна хорошая и профессиональная сиделка, а лучше несколько. Но на это нужны деньги и немалые. Ты не знаешь, как можно аннулировать тот заказ с дорогостоящими наборами с красками? Нам не помешают лишние несколько тысяч на новую сиделку. Я потеряла дар речи. Он выстрелил в самое сердце. - Уверена, Дмитрий не упустит возможность забежать в мою ванну, чтобы убедиться в моей безопасности. Я согласна, - съехидничала я. Отец победно улыбнулся. - Вот и договорились, - сказал он и встал с дивана. – Знакомьтесь, ребят, мне пора на работу. Если что, Дим, сразу же звони мне. Дмитрий кивнул. - Конечно, Сергей Анатольевич. Уверен, у нас все будет хорошо. - Я тоже так думаю, - сказал папа и с чувством выполненного долга скрылся за входной дверью. Через мгновение, мотор его «BMW» издал привычный рев, и отец умчался на работу. Я неловко отвела взгляд от Дмитрия. Парень хмыкнул и прошел на кухню. - Слышь, овощная, пиво есть? – услышала я голос Дмитрия. «Мне показалось?» - подумала я про себя. Парень вернулся в гостиную. - Эй, че молчишь?! – нахмурился он. Я непонимающе посмотрела на него. - Простите? Он закатил глаза. - Тебе ноги парализовало или мозг? Я возмутилась. Моего папу нагрели в агентстве. Это не сиделка. Этот парень хам и обманщик. - Думаю, вам лучше уйти, - грозно сказала я. Парень заржал, а потом снова скрылся на кухне. Я услышала, как закипел чайник. - Малая, жрать хочу. Ползи сюда! – крикнул он. Я возмущенная, злая, напуганная, но все же медленно начала перебираться на свое инвалидное кресло. - Живее! – крикнул он. «Вот урод!»