Последняя игра Министра

      Драко лежал на кровати в полубессознательном состоянии. Какие-то проблески сознания периодически всплывали в его снах, но он тут же проваливался обратно в беспамятство.       – Драко, выпей это, – участливый женский голос привёл того в сознание и он, приоткрыв глаза, отпрянул от неожиданности. – Давай, ну же, пей.       Она силой пыталась напоить его какой-то смердящей жидкостью. Он стиснул зубы, делая вид, что пьет, а когда она отвернулась – тут же выплюнул снадобье.       – Что это за дрянь?       – Зелье от ушибов, – ласково сказала она, протянув руку к его голове. – Ты потерял сознание и ударился головой о камин, – она сочувственным взглядом посмотрела на его голову.       Малфой огляделся. Кажется, он лежал в ее комнате.        – Милая, я дома! – раздался снизу приглушённый стенами голос.       Вздрогнув, она округлила глаза и сбежала из комнаты. Он слабо поднял голову и попытался оглядеть себя. На запястьях и лодыжках были следы, как будто он несколько часов был прикован наручниками к чему-то. Все его тело было испещрено мелкими ссадинами и порезами, словно он упал в розовый куст, а на груди…       Драко еле поднялся и с трудом, пошатываясь, прошел к зеркалу. Да, зрение его не подвело. Огромный шрам сантиметров в 30 длиной протянулся вдоль его грудной клетки между рёбрами.       А ещё он был абсолютно голый.       «Какого черта, Грейнджер?» ***       Рон знал, что Гермиона дома. Гарри передал ему, что она сегодня не вышла на работу, сославшись на недомогание.       «Финал близок».       Больше медлить было нельзя. Он знал, как это можно прекратить и он надеялся, что Драко не успел пострадать.       «В третий раз спасать этого подонка двуличного».       – Милая, я дома! – крикнул Рон, оглядевшись.       Возле камина валялась одежда Драко и Гермионы.       «Мерлин, неужели я опоздал?»       Гермиона сбежала с лестницы и бросилась ему в объятия.       – Рон, милый, любимый, ну зачем ты пришёл? – она плача покрывала его лицо поцелуями, руки сжимали куртку. – Ну зачем? Зачем? Я ведь уже говорила тебе «нет».        – Гермиона, я не могу больше этого выносить, – Рон осторожно отстранил ее от себя. – Мы оба знаем, как это закончить.       Его лицо горело решимостью, Гермиона закрыла лицо руками и ее рыдания разнеслись эхом по кухне.        – Не-ет… Нет, не-е у-угова-аривай ме-еня, я-я не хо-очу этого-о де-елать, – Гермиона заходилась в плаче, слёзы катились по ее щекам с такой силой, что казалось к вечеру она затопит дом. – Ро-он, по-ожалу-уйста-а, – она с мольбой в глазах уставилась на него. – На ближайшее время уже все кончено, видишь, – внезапно затараторила она, указывая пальцем на свой затягивающийся шрам в груди, – Рон, молю тебя, – закончила она с отчаянием в голосе.       – Если такова цена, то я готов ее заплатить, – Рон отвернулся что-то ища в ящике, затем повернулся к ней обратно. – За тебя, – он протягивал ей нож.       «…И лишь убив безвинного проклятие спадёт…»