А может...?

- Ты злишься? - и улыбка на лице Кехёна становится все шире и шире. Он повис на руке Ёнсына и пристально рассматривал его, пытаясь увидеть на лице раздражение. Но его улыбка медленно сошла с лица: Ёнсын был полностью спокоен, только улыбался смущённо, да и на старшего даже не смотрел. А щёки красным пылали. Кехён в недоумение. Ёнсын давно не сердиться на доставания Кехёна и остальных, он только смущённо улыбался и смеялся, сводя всю ситуацию в шутку. Кехёну нравилось смотреть как младший злиться, ему нравился этот прищуренный взгляд и то как Ёнсын морщит нос в раздражении, как сжимаются губы в тонкую линию. Кехёну нравится дразнить Ёнсына. Он прекрасно знал, что Ёнсын до жути перфекционист и постоянно делает так, чтобы вещи аккуратно лежали. И какое же удовольствие приносит Кехёну, когда он самым варварским способом нарушает составленную композицию. Реакция Ёнсына бесценна. Ёнсыну требуется несколько секунд чтобы понять, что произошло, а дальше идёт милая обиженная мордашка. Ради неё Кехён готов услышать много чего нового и даже быть побитым. Но есть одна проблема: Ёнсын быстро привыкает. Он уже не сердиться, когда рушат порядок. Не реагирует на пугалки. Совершенно не боится щекотки. И так далее, и тому подобное. Кехён негодует. Он старается придумать новые и более изощренные способы достать Ёнсына. Однажды Кехён притащил из зоомагазина огромного таракана и подложил живность в рюкзак Ёнсын. Но Кехён не учёл двух вещей: а) Ёнсын не боится тараканов; б) зато тараканов боятся все остальные. Кехён предвкушал, что Ёнсын сейчас испугаться и сильно рассердится, но произошло все наоборот. Ёнсын совершенно счастливый рассматривал таракана в банке, как стафф отпаивал Донхона валерьянкой. Теперь в их общежитии живёт Александр Максимус Шестой. Кехён был расстроен. Он не знал как дразнить Ёнсына и завидовал Минчану, тот с лёгкостью мог довести спокойного парня до трясучки. Но Кехён сам хотел разозлить Ёнсына, чтобы тот обратил внимание именно на Кехёна. И парень решил действовать более радикально. В первый раз он осознанно посадил Ёнсына к себе на колени и всеми силами удерживая, чтобы младший не мог сбежать. И Кехён был в восторге: Ёнсын злился и мило краснел. И он начал терроризировать младшего: то на колени посадить, то у стены прижмёт, то обнимет очень сильно со спины, то за ухо укусит и так далее и тому подобное. И Ёнсын каждый раз реагировал просто невероятно. Кехён не понимал чего он хочет от младшего: вроде уже и дразнить не хочется, но ему нравится смотреть на то как Ёнсын смущается и краснеет. Кехён запутался. Он решил прекратить доставать Ёнсына таким способом и вернулся к обычному. Начал снова рушить идеальные композиции. Хотелось вернуть все на круги своя. Чтобы как раньше. Чтобы не чувствовать эти непонятные эмоции при виде красных щёк. Кехён начал замечать за собой не понятные вещи: он часто пялится на Ёнсына, постоянно думает о нём и самое странное, пытается как-то задеть, приобнять, но не как раньше - грубо с насмешкой, а робко и осторожно, стараясь не напугать. Но в этот раз Кехён не смог сдержать непонятных чувств, и когда остальные не видели, затащил Ёнсына в кладовку. Тот смотрел на него испуганно, чуть приоткрыв рот, и Кехён не придумал ничего лучше и поцеловал его. Сильно, с жаром, прижимаясь всем телом, держа Ёнсына рукой за шею. В этот момент старший не думал, всё было так как нужно. Кехён в шоке отстранился от парня, когда тот начал отвечать. Он никак не ожидал такого от младшего. - Ты злишься? - спросил Кехён, он все так же прижимал младшего своим телом к стене . Вдруг Ёнсын захочет его треснуть за такие выкрутасы, но младший только тяжело дышал и смотрел на Кехёна расфокусированным взглядом. - Нет, - ответил Ёнсын и облизнул нижнюю губу. Кехён только кивнул себе и снова поцеловал Ёнсына.