Отголосок

Это была ее первая сигарета за весь день. За этот трудный, бесконечный день, полный горечи, обид и разочарований. Она стояла в стороне от входа и глубоко втягивала в себя густой, терпкий осенний воздух. После череды павильонов, декораций, прожекторов, грима, реплик, чужих рук, ей невыносимо хотелось тишины и одиночества, и еще чего-то, едва уловимого. Эта потребность еще только иногда шевелилась внутри нее, и сама Маша еще не до конца понимала с чем, или с кем она связана. Краем глаза она видела, как Сергей Жигунов попрощался с коллективом и направился к своей машине. Увидев Машу в сторонке, он изменил свой маршрут, и, улыбаясь, подошел к ней. — Машенька, ты просто чудо. Я получаю невероятное удовольствие от нашего дуэта. — Он аккуратно взял ее за руку и поцеловал запястье. При этом он продолжал стоять рядом и не спешил выпускать ее руку. — Спасибо, Сережа. — Маша вполне искренне улыбнулась. Ей были приятны такие простые, ни к чему не обязывающие комплименты, которые из уст такого знатного ловеласа звучали очень искренно. — Макс, ты уже уходишь? — Встрепенулся Жигунов, глядя куда-то за спину Куликовой и продолжая держать ее за руку. При звуке этого имени Маша инстинктивно обернулась и, как по команде, выдернула свою руку из мужской ладони. Она увидела его в нескольких метрах от себя, уверенно идущего к своему транспортному средству. Внутри женщины что-то ёкнуло и предательски заныло, значит, сильно обиделся, раз решил уйти, даже не попрощавшись с ней. Максим повернул голову на голос Сергея, и быстро преодолев разделяющие их метры, оказался рядом. Мужчины обменялись рукопожатием. Находясь в непосредственной близости от нее, касаясь ее рукавом куртки, он не обращал на нее никакого внимания. — Да, счастливо, Серега. — Попрощавшись с Жигуновым, и даже не глянув в сторону Маши, он уверенно продолжил свой путь. — Макс, я жду тебя через месяц в своем проекте, ты не забыл? — Сергей окликнул его, когда Максим уже садился в свой автомобиль. Он повернулся, и подняв руки над головой, сцепил их в замок, что на языке мужчин означало «заметано». Маша выбросила окурок в урну и, попрощавшись с Сергеем, вернулась в здание, переодеваться и собираться домой. Домой хотелось неимоверно. *** Следующие два дня прошли как в тумане, как будто она играла очередную роль, или смотрела уже отснятый материал со своим участием. Мыслей не было вообще, она запретила себе думать, анализировать, ковыряться в себе, проматывать, как заезженную пластинку тот вечер, ночь и утро, и таким путем пришло долгожданное облегчение, и воспоминания о том разговоре перестали терзать ее. Она разговаривала с сыном, с мамой, со Светой, решала насущные проблемы, готовила еду, смотрела телевизор, о нем она старалась не вспоминать. Совместный сцен у них, к счастью, не было в этот период. Нет, они, конечно, виделись, когда Юля собирала всех на обсуждения, или когда давали кинокорм. Они даже разговаривали, так перекидывались незначительными фразами, односложно и безэмоционально. *** Маша, как раз, выходила из дверей съемочного павильона, держа в руках Анино пальто. Съемки на улицы затягивались, все ждали, пока Саша устранит неисправность, погода уходила, Саша нервничал. Все участники следующей сцены уже давно были на изготовке, но команды «мотор» не было. Аня уже хорошо замерзла в своей медсестринской форме, и Маша вынесла ей пальто, когда под самый порог павильона подъехал изумительный золотисто коричневый порше панамера. И из него сначала показались полутораметровые ноги в ботильонах, затем нарощенные каштановые волосы, затем прелестная обладательница этого чуда на колесах выпрямилась во весь рост и завертела головой во все стороны, разыскивая кого-то. Ее появление сразу привлекло внимание всего коллектива, вся съемочная группа стояла, как парализованная, не в силах оторвать глаз от этого зрелища. Прелестная незнакомка, тем временем, отыскала взглядом искомый объект и громко произнесла каким-то грубым почти мужским баритоном. совершенно несопоставимым с ее внешним обликом. — Максик! Ты еще не переоделся?! Но, мы же договаривались! Все присутствующие повернули головы в сторону адресата. Аверин спокойно затушил сигарету и как, ни в чем не бывало, двинулся в направлении обратившейся к нему барышни. Из одежды на нем была только Склифская хирургическая пижама. — Снежанночка, котик, я еще не закончил. — Когда он с ней поравнялся, всем бросилось в глаза, что на каблуках она была одного с ним роста. — Видишь, у Сашечки технический перерыв. — Он махнул рукой в сторону оператора. — Ну, Максик! Ну, мы же не успеем к началу! А ты обещал, что мы еще за кулисы сходим. — Милое создание захлопало нарощенными ресницами. — Ну, что же я могу сделать, душа моя, сие же мне не подвластно. Видимо, придется задержаться. — Максим взял ее под руку и слегка подтолкнул в направлении ее автомобиля. — Давай, ты поезжай, чтобы не опоздать, а я в перерыв подтянусь. — Ну, я не хочу одна, Максик. Я с тобой хочу. — Капризничала девушка, недовольно поджимая силиконовые губки. — Ну, это ненадолго, Снежулька. Всего часик, полтора. Да, Сашок? — Максим повернулся в сторону оператора, но Саша или не слышал вопроса, или сделал вид, что не услышал, но реакции на вопрос от него не последовало. — Это Снежанка. Наша новая пассия. — Прошептала Аня, наклоняясь к Маше и показывая взглядом в сторону Макса и его спутницы. — Господи, и где он их только находит? Или они его. — Она выпустила в сторону струйку сигаретного дыма и, поплотнее укуталась в принесенное Машей пальто. — Хорошенькая — Отозвалась Маша, у которой от всего увиденного пересохло во рту. — Да уж. Просто отпад. — Улыбнулась Аня, в то время, как Максу, все-таки, удалось спровадить свою нежданную гостью, и чудесный порше стремительно пронесся мимо них, увозя свою очаровательную хозяйку на встречу с миром искусства. — Студентка его? — Спросила Маша, которой стало вдруг как-то легко и даже захотелось смеяться. Она без труда призналась самой себе, что конкуренции с такой соперницей она явно не выдержит. — Да, нет. Ты что. Из студенток там сейчас Таня, или Ира. Я, если честно, уже и не помню точно. — Аня выбросила окурок в урну и вернулась к Маше. — Бедный. — Прошептала Маша с явным сожалением. Они обе повернули голову в его сторону, давясь от смеха. Только встретившись с ним взглядом, Маша увидела, что он смотрит на нее. В его глазах было что-то такое, что ей сразу перехотелось смеяться, какая-то густая темнота и горечь.