— Так что же такое Рождество? — Рождество — это праздничные песни и подарки дорогим людям.
Самая главная проблема в том, что дети не могли встретить Рождество с автоботами ровно в тот же день, в какой они полноправно его встречали. Как Мико и сказала — это был семейный праздник, а значит проводится он в кругу семьи. Это ничуть не расстроило Оптимуса Прайма, в процессоре которого уже зрел грандиозный план, на воплощение которого теперь было чуть больше времени. Ещё с самого утра, когда база не успела выйти из собственного офлайна, Оптимус принялся за его воплощение. — Рэтчет, у меня к тебе разговор. — Что тебя тревожит? — Рэтчет остро ощущал перемены настроения своего старого друга, и сейчас, после всей этой истории с преображением базы, Оптимус ходил необычайно взволнованный. — Я бы хотел отплатить нашим маленьким соратникам за то, как они приняли нас на этой планете… Тебе по силам создать маленькие автоботские значки? Рэтчет смотрел на лидера команды в замешательстве. До этого момента он был полностью сосредоточен на бегущих строчках кибертронских символов, это ничуть не помешало бы говорить с другом, но его слова заставили напрочь забыть о том, что медбот хотел вычитать среди всего этого набора слов. — Оптимус… Ты хочешь, чтобы я, крупногабаритный бот ростом с многоэтажное здание, приложил свой манипулятор к созданию вещи, по размерам в десять раз меньше нас и в ещё большем значении меньше человека?! На место замешательству приходили потерянность и негодование, но трудно было выплёскивать весь свой тяжёлый характер, когда на тебя смотрят бездонные голубые окуляры, полные немой просьбы помощи. Рэтчет напряжённо вентилирует системы, что напоминает шумный выдох, манипуляторами опирается о края импровизированной клавиатуры и медленно качает головой. Он сдаётся. Он понимает, как сильно Прайму хотелось порадовать земную часть команды, ведь они всегда готовы были подарить им частичку своего счастья даже в тяжёлые дни. Вряд ли среди них всех кто-то обладал такими же навыками в создании чего-либо, как Рэтчет, красно-синему боту просто не к кому было обратиться, кроме самого близкого товарища. — Давай посмотрим, что можно сделать.— Это танцующие снежинки и звенящие на ёлке игрушки. Это леденцы и огоньки.
В то утро нетерпение ощущалось особенно сильно. Весь минувший день на базе не было ни единой души, кроме ненадолго заглянувшего Фаулера, желавшего убедиться, что Прайм и его подчинённые в порядке. Даже капитан Леннокс всю первую половину дня провёл сперва со своими товарищами из подразделения рэйнджеров, а всю вторую — с женой и маленькой дочуркой, о которой пару раз обмолвился в разговоре с ботами. Но сегодня все должны были собраться вместе, и хотя это происходило почти каждый божий день, именно сегодня это волновало автоботские искры больше всего на свете. Это время стало важным хотя бы потому, что сюрпризы возникли не только со стороны землян. Даже с принятием решения остаться на Земле Уилджек отдавал предпочтение игре в соло, периодически всё же навещая базу, чтобы с чем-то помочь или что-то доставить. Однако вне базы у него также всегда была работа, рэкер чутко и зорко следил за передвижениями десептиконов, и в скором времени ему стало известно местоположение сразу нескольких энергоновых шахт, столь необходимых команде. Спустя ещё один небольшой промежуток наблюдений бот выведал расписание работ в них. В одну из таких шахт ему и довелось сунуться с утреца пораньше, чтобы добыть для предстоящего торжества хотя бы каплю субстанции, дающей им всё необходимое для функционирования. Покушение на шахту прошло успешно и обошлось без взрывов и подмоги с обеих сторон. Уилджек ликовал, готов был благодарить всю свою фортуну за то, что та осталась на его стороне до самого конца, а когда среди обычных кубов был обнаружен высокоочищенный энергон, рэкер понял, что самое время скорее уносить отсюда колёса прямиком на Омега-1. — На связи Уилджек. Рэтчет, ни за что не догадаешься, что сейчас скрывается в моём багаже! Я запрашиваю мост в эти координаты, буду там на корабле с клика на клик…— Это улыбки, радость друзей и родных. Ожидание чуда в глазах.
База оживилась только ко второй половине дня, когда в команду вернулись люди, и всё нетерпение вдруг отошло куда-то на второй план, скрылось, оставляя место какому-то новому, смутно знакомому чувству, такому неуловимому, но приятному. Ближе к вечеру все, кто был на базе, устроились за праздничным столом. На самом деле застольем их расстановку сложно назвать, ведь, в отличие от людей, автоботы просто устроились на полу, вокруг стола, опираясь или о ящики, или о плечи друг друга, но даже так в образовавшемся кружке воцарилась комфортная атмосфера. Оставалось только два свободных места — для Рэтчета и Рафа, отошедших к панели с различными проводами и розетками. — Ладно, все готовы? — На счёт три! — Мико поднимает вверх стаканчик со свеженалитым соком, еле удерживая в себе плещущуюся радость. — Начало Рождества должно быть как можно более торжественным! — Насчёт три так насчёт три, — просто соглашается Рэтчет, осторожно опускаясь на колено и опуская манипулятор, на котором сидел Рафаэль, к самому полу. Автоботы не совсем понимали, почему детям так необходимо начать отсчёт до момента вспышки огоньков на их колючем украшении базы, это ведь всего лишь светодиодная гирлянда, но достаточно было взглянуть в глаза своим маленьким друзьям, чтобы увидеть отражение собственного ожидаемого чуда. — Один. Счёт начинается неуверенно, боты кидают друг другу вопрошающе-любопытные взгляды, а люди встают рядом со своими местами, взяв в ладони стаканы с разлитыми в них напитками. — Два. Рябит свет на базе, и вдруг часть лампочек отключается. Оставшиеся горящие будто бы тусклее становятся, после чего выключаются следом, одна за другой. Именно в этот момент дети включают маленькие фонарики, сиюсекундно разлившие своё рассеянное голубоватое свечение, и ставят посреди стола. Дополнительный свет окуляров автоботов, снижающих шум вентиляции своих систем, уже сам по себе походил на огоньки, но этого было мало. — Три! Последнюю цифру произносят все, она звучит горячее двух предыдущих, азартнее, отскакивает от стенок и исчезает в темноте, растворяющейся следом. Именно в этот момент Рэтчет вместе с Рафом подключают светодиодную гирлянду к розетке. Изначально разноцветными огоньками вспыхивает только ёлка, они лениво перемигиваются, чтобы в конце концов замерцать всё быстрее, сменяя друг друга, точно играют в догонялки. Ещё одна гирлянда загорается на стенах, она не мерцает и не играется, её ровное жёлтое свечение без перебоев освещает окружение, наводя на зал особую магию. Рэтчет невольно имитирует вздох, пропуская по системам воздух, и широко раскрывает окуляры, силится запечатлеть картинку в своём процессоре, как фотографию в телефоне, пока остальные по какой-то невысказанной команде приходят в ликование при виде зажигающегося света. Первая волна восторга сходит, усиливая то самое неуловимое, текуче-приятное в искре, и автоботы усаживаются по своим местам. Один Уилджек, вспомнив что-то, когда его взгляд падает на праздничный стол, стремительно уходит в сторону складских помещений. — Куда это он? — Джек наклоняется к Арси, смотрит на неё искоса, улыбаясь уголками губ. — Сейчас увидишь, — негромко отвечает фем, устроившись в позе лотоса, поближе к столу и самому Джеку. Рэкер возвращается с чем-то светящимся в руках, что при близком рассмотрении оказывается ёмкостью с розоватой жидкостью. Её цвет вызывает недоумение: энергон ведь ярко-голубой, субстанция в ёмкости на него совсем не похожа. Затаивший улыбку Оптимус даёт увиденному перевариться, после чего спешит развеять вопросы любопытных друзей-землян. — Это высокоочищенный энергон, мощная субстанция, встречающаяся гораздо реже обычных кристаллов. — При особой обработке такой энергон получает название «энджекс», — как бы невзначай добавляет Айронхайд, делающий вид, что вовсе не заинтересован в возникшем разговоре. — Проще говоря кибертронская версия алкоголя. — Не пугай детей, Айронхайд! — Рэтчет смело дал оплеуху военному, прекрасно зная, что тот обладает крутым нравом. Но именно Рэтчету такой нрав не был страшен, ведь у автоботского медика характер был и покруче. — Энджекс хоть и близок к человеческому алкоголю по отклику организма, он всё ещё является топливом нашей расы, а значит тоже восстанавливает энергетическую эффективность. Не только земляне, оказывается, удивляли своих друзей. Считай, ты только узнаёшь достаточно новой информации о существах с другой планеты, как они сразу подкидывают что-то новое. Уильям Леннокс приложился лбом к стакану с газировкой, в который раз замечая удивительную деталь: эта величественная, чужая им раса на самом деле имеет огромную схожесть с ними самими. Им может быть больно, они тоже могут болеть, также мечтают, также чувствуют и переживают… И их мир также требует своих красок в жизни. Он смотрит на агента Фаулера и видит в его выражении лица проблеск своего же осознания. Оно настигает и остальных людей, и дети глядят на гостей планеты с благоговейным трепетом.— Но самое главное, что это время, которое даёт нам возможность остановиться и подумать о важных вещах вокруг нас. Время, когда мы можем оглянуться на год, который прошёл, и подготовиться к грядущему.
Энджекса оказалось очень мало, потому было выдвинуто решение передавать ёмкость по кругу, по глотку на каждого, и честь первым попробовать добытый энергон выпала Оптимусу. В этот момент Уильям Фаулер поднялся из-за стола и негромко кашлянул, привлекая к себе внимание не только сидящих рядом с ним, но и самих кибертронцев. — Иногда за столом в праздники некоторые люди берут на себя смелость сказать речь. Я не буду делать её официальной, учитывая, ради какой именно цели мы здесь собрались, но у меня действительно есть, что сказать. — Повисла короткая пауза, во время которой мужчина обрабатывал каждое возникшее в голове предложение, требующее своего озвучивания. Автоботы не торопили его, понимая, что слова могут даваться трудно даже искуснейшим ораторам. — Мы сотрудничаем уже довольно большой отрезок времени, но понимать друг друга начали с недавних пор. Изначально я не был доволен своей работой и тем, что вы привели на базу гражданские лица, хотя именно они дали начало не только нашему сотрудничеству, но и крепкой дружбе… Сейчас, оборачиваясь назад, я благодарен за это. А без гражданских я не увидел бы самого главного: мы с вами похожи. Уверен, остальные тоже не раз замечали данный факт. В ответ на его слова дети пару раз уверенно кивнули, а капитан Леннокс растянулся в понимающей улыбке, переглядываясь с Джун Дарби, успевшей проникнуться кибертронцами и чувствующей то же самое. Сами кибертронцы сохраняли уважительное молчание, слушая их первого человеческого товарища. — И я также благодарен вам. Каждый день вы идёте на огромный риск, защищая нашу планету и не прося ничего взамен, хотя и не обязаны делать это. Ещё никогда в своей жизни я не встречал настолько мудрых и самоотверженных существ. Спасибо. Айронхайду не нравилась эта планета. Более того, бот недолюбливал здешнюю расу, но даже он проникся словами Фаулера, склонил голову и прикрыл оптику, выражая свою немую благодарность в ответ на признательность. Вместе с ним жест повторил и Рэтчет, также не испытывающий особой привязанности к Земле, но по-своему привязавшийся к отдельным личностям, обитающим здесь. Остальные присутствующие то ли смущённо отводили взгляды, то ли пытались удержать рвущиеся наружу чувства, бушующие внутри и дёргающие цепь мыслей. Последовав примеру агента, Оптимус Прайм поднялся со своего места, за это время ёмкость с энджексом успела описать полный круг и вернуться в его манипуляторы. — Были времена, когда я думал, что стена между нами и людьми так и будет держать нас по разные стороны, но когда наши ряды пополнились другими жителями этой удивительной планеты… Нам наконец удалось наладить самый настоящий контакт на ином уровне. Наш опыт столкнулся с опытом иной расы, и вы до сих пор не перестаёте показывать нам новые стороны вашей жизни. — Лидер алозначных прошёлся взглядом по каждому присутствующему, вспоминал всё, что с ними случилось и что их связывает. — Мы пришли в этот мир случайно, не ожидая того, что с нами произойдет, как будут развиваться события, что будет с нами дальше. Но этот мир принял нас, подарив нам нечто невероятное и бесценное — семью, которую мы всегда будем защищать также яро, как и саму планету. Красно-синий бот повернулся к своей команде и встретился взглядом с чужой внимательной оптикой. Рэтчет знал, что время пришло, ограничился одним лишь кивком и направился прямиком к едва светящимся нежным зелёным экранам. До присутствующих донеслось несколько щелчков, и теперь в руках медбота находилась обычная маленькая коробочка голубого цвета, без каких-либо узоров, рисунков и иноземных вставок. Он протянул её лидеру, и Оптимус осторожно провёл пальцами по её поверхности, поддел крышку и ловко приоткрыл её. — Автоботы, поднимитесь. Никто не знал, что хотел от них Прайм, но приказ каждый из состава выполнил беспрекословно. Сам же Оптимус, сохраняя торжественную интригу, вынул из коробочки что-то странное, поблёскивающее в свете гирлянд, защищённое полупрозрачным мешочком. Это что-то было настолько маленьким, что людям с их мест никак не удавалось угадать и предназначение вещицы, и её облик. Вещица оказалась сразу несколькими предметами, которые были выданы определённому автоботу в команде. Было видно, что в какой-то момент среди них произошла заминка, а именно между Уилджеком, Клиффджампером и Хот Родом, но она быстро уладилась первым, отступившим в сторону Рэтчета, будто бы уступающим своё место. Как только вопрос решился, Прайм сделал жест манипулятором в сторону людей, и компания повернулась к ним. Следуя загадочному чувству причастности к происходящему, люди также в полном молчании поднялись со своих мест и вышли из-за стола. Озадаченные, смущённые, они до последнего не понимали, что же происходит. — От лица всей команды Прайм я выражаю вам нашу признательность за всё, что вы сделали для нас. Примите наши знаки, и пусть ваши отвага и бескорыстность никогда не угасают в ваших искрах. Произнесённые Оптимусом Праймом слова заставили чувствовать себя ещё более обескураженно. Состояние транса нарушилось лишь подошедшими напарниками и друзьями, каждый из которых опустился на одно колено и вытянул вперёд манипулятор, в котором держал мешочек с самым настоящим значком автоботов. Значок был маленький, металлический, к нему прилагалась уже вдетая в колечко цепочка. — Это… Но как?.. — Леннокс никак не мог найтись со словами. А ведь он только недавно при виде автоботов мялся, как какой-то новобранец… Впрочем, чувства, испытываемые сейчас, смутно напоминали те самые. — Пришлось поскрипеть дентопластинами и покипеть процессором, — Автоботский медик издаёт тихое «тц» и качает головой, всё его поведение говорило о том, что задачка была не из лёгких и потрепала не только его нервные цепи, но и поела много сил. Но, несмотря на все возникшие трудности, Рэтчет явно гордился своим творением, об этом говорила его излишне ровная стойка и поднятая выше обычного голова. — Спасибо вам, — наконец решился заговорить и Рафаэль. Он первый принял в руки подарок и осторожно раскрыл мешочек. Совсем скоро маленький значок красовался на шее ребёнка, а сам мальчишка взобрался на манипулятор и, как только его подняли на уровень фэйсплэйта, обхватил лицо Бамблби руками, как только мог, обнимая. Остальные решили последовать его примеру. Со стороны Мико послышался восторженный вскрик, она крепко обняла манипулятор Балкхеда и несколько раз громко произнесла одно-единственное «спасибо». Джек и Арси обменялись короткими кивками, наполненными признательностью и уважением. Отошедший от потрясения Леннокс звонко стукнул кулаком о кулак Айронхайда, с их стороны слышался негромкий смех. Джун тепло улыбнулась Клиффджмперу, когда тот со всей неловкостью преподнёс ей мешочек, а Фаулер, разобравшись с подарком, отдал честь Хот Роду, который сразу же повторил жест, пускай немного небрежно, зато с тем же уважением. — У нас тоже есть для вас подарок. От нас всех. — Джун подошла к юной троице, рассматривающей свои значки. Мико так и подпрыгнула на месте, понимая, что настал черёд ещё одной горячо любимой многими традиции, и боднула Джека локтем в бок. Парень едва уловимо усмехнулся и направился к машине мисс Дарби, где находился подготовленный сюрприз. Одни автоботы провожали его удивлёнными взглядами, другие хитро щурились, мысленно гадая, что же им заготовили. В центр импровизированного круга Джек вынес средних размеров коробку, поставил её на пол и опустился вслед за ней. Внутри оказался необычный предмет, даже Рэтчет не мог понять его предназначение, хотя уже успел многое повидать в декоре землян. — Готовы? — Юноша дождался как минимум нескольких утвердительных кивков, один из которых принадлежал лидеру алозначных. — Мико, давай. Непонятно как оказавшаяся возле розеток Накадаи выключила сперва настенные огоньки, затем погрузила базу в полную темноту, лишив своего волшебного свечения и ёлку. Несколько мучительно долгих секунд в помещении горели лишь настольные фонарики да окуляры ботов, пока не раздался глухой щелчок. Над головами всех собравшихся участников состава Прайм расстелилось звёздное небо. Тысячи различных точек-звёздочек мерцали на потолке-вуали, которая медленно меняла свой цвет сперва на один, затем на другой, закручивалась водоворотом, переливалась и неторопливо перемещалась, словно… Космическая туманность! Запрокинувшие голову автоботы не могли поверить увиденному. — Это что, голограмма? — Хот Род вытянул манипулятор вверх, хотел коснуться этого самого неба, но оно было таким же далёким, как их настоящее. Как сам космос. Бамблби повторил за ним, надеялся, что у него получится прикоснуться к картинке, но и его старания не принесли никакого результата. — Не совсем. — Раф подошёл к Джеку и тоже посмотрел наверх, лучисто улыбаясь. — Это самая обычная проекция. Нашей планете далеко до голограмм, но это не мешает создавать удивительные вещи. — Мы подумали, что подарить вам кусочек космоса — хорошее решение. Теперь вы можете наблюдать за ним в любое время и без каких-либо приспособлений. — Мико деловито теребила кончик своей косички, наблюдая не за мерцающими звёздочками, скорее за самой реакцией присутствующих, и увиденное заставило сердце сладостно сжаться в груди. Глаза стали узкими карими щёлками, уголки губ поползли вверх, и на щеках возникли маленькие ямочки. Рэтчет никогда бы не подумал, что его удивят примитивные технологии Земли. Впервые за время пребывания здесь космос был настолько близок к ним, пускай и был всего лишь проекцией. Стоявший рядом с ним Оптимус широко раскрыл окуляры и застыл на месте, его взгляд бегал туда-сюда, сканировал, изучал и запоминал. Даже Айронхайд признал, что подарок разбил все его ожидания, добавив ещё один плюс в пользу человечества. Наверное, это и есть одно из чудес, о которых им с такой воодушевлённостью рассказывали дети…— Это сердца, которых мы касаемся, и забота, которую мы показываем.
И хотя в Джаспере никогда не видели снега, Рождество сложно было представить без белоснежных мягких сугробов и падающих с неба хрупких крупиц замороженной влаги. Возможность увидеть снег являлась личным подарком взрослых детям, в руках которых оказался целый комплект тёплой одежды. Рэтчет вбил подходящие координаты в граундбридж, нетерпение младших членов компании вызвало у него приглушённый смешок и хитрую улыбку: хотя он не любил снег, невозможно было не подивиться предвкушению детей. С характерным гулким жужжанием вспыхнула воронка, завертелась, стремительно набирая скорость, и Бамблби, подъехав к смешно выглядящим в странной мягкой одёжке человечкам, открыл дверь кабины, приглашая их в небольшое приключение. Вместе с ними отправились и другие два напарника-опекуна, а также Хот Род, Оптимус и, что определённо заслужило всеобщее удивление, Айронхайд, в кабине которого уже уютно устроился капитан Леннокс. Мост перебросил их в незнакомую местность с достаточно комфортной для автоботов и людей температурой. Всё вокруг, куда ни бросай свой взор, было заволочено ночной мглой, но поблёскивающая в свете ночного светила белизна всё равно привлекла к себе внимание. Дети высыпали из кабины сразу же, как только движение остановилось, и так и замерли на месте, словно неумелые котята, не знающие, куда ставить свои лапы: кругом странная холодная субстанция, в которую эти лапки ещё и проваливаются! Даже звуки трансформации не вывели их из транса, пока они сами не решили действовать. Одна из особенно наглых снежинок упала Мико на нос, щекоча чувствительную кожу и пробуждая сознание, девчонка зажмурилась и поспешила сбросить с кончика дерзкий раздражитель. — У нас, конечно, снег всё же заглядывает в Токио, но я уже успела смириться с его отсутствием, приехав в Джаспер… — Он такой мягкий! — Раф сгрёб немного снега в ладони. Он сыпался, хрустел и даже сквозь перчатки отдавал холодом. Мальчишка пришёл в настоящий восторг, понимая, что это действительно происходит по-настоящему. — А ещё липкий! — С этими словами Джек кидает в Рафа слепленный им снежок, вызывая у мальчика удивлённый вскрик. Наблюдающие за разворачивающейся картиной автоботы никак не могли понять, почему замороженная вода вызывает у землян столько восторга, пока перед ними не развернулось настоящее поле боя — игра в снежки! Завязавшееся соревнование настолько сильно заинтересовало ботов, что когда один из снарядов прилетел в Хот Рода, тот не удержался и поддался озорству, отправив снежок в не ожидавшего никакой подставы Леннокса. Один лишь Прайм оставался отстранённым от происходящего, выбрав наблюдение за командой. Он следил ровно до того самого момента, пока в процессоре не всплыли слова Рафа. Резные кристаллы! Только сейчас одна любопытная мысль сложилась паззлом и перекрыла поток других себе подобных осознаний: на улице шёл снег, и Оптимус уже успел разглядеть на себе несколько снежинок. Оптика вдруг с мягким жужжанием зашевелилась, откалибровалась и сфокусировалась на манипуляторе, на металле отыскались ещё не слетевшие и не сдутые снежинки, бот рассматривал их с особым интересом. Они все были разные, некоторые разбиты в следствие удара о поверхность, иные целые и невредимые, лучики одних походили на иголки, других — на настоящие расписные колонны. «И правда словно кристаллы», — подумалось Прайму. Теперь оптика с тем же тихим жужжанием сфокусировалась на крупицах, пролетающих мимо. Оптимус впервые подумал, что ему нравится снег: не этот колкий, царапающий корпус снег в предельно холодных зонах боевых действий, а этот хрупкий, кружащийся в воздухе как в танце, пушистым одеялом лежащий на земле. Пора возвращаться настала, когда Рэтчет по комплингу сообщил о готовности самого последнего и главного сюрприза, предложенного Фаулером. К тому моменту Мико была похожа на самый настоящий сугроб, впрочем, остальные ей не уступали: общими силами коварная ребятня успела повалить отчаянно возмущающегося Леннокса в снег. Все его лихие протесты прожили недолго, на их место пришёл заливистый, вибрирующий смех. Он понимал, что в любом случае мог завести более тесное знакомство со снегом, потому что Хот род позднее наслал на них белоснежную волну, окончательно обеляя их промокшую, но ещё сохраняющую тепло одежду. На базу они вернулись довольные, оставляя за собой следы из слетевшего от движения снега. И хотя Рэтчет выразил своё недовольство холодной субстанцией, принесённой на базу, никто не воспринял его ворчания всерьёз, отправляя в ответ только счастливые улыбки. Разве что Айронхайд стоял и брезгливо стряхивал с себя уже начавшие таять остатки «боя», бурча что-то об умении снега плотно прилипать к различным поверхностям. — Ладно, прежде, чем этот день подойдёт к своему логическому концу, прошу всех пройти на крышу базы. Там, под звёздным небом, их ожидала странная установка, к которой Фаулер и Рэтчет строго настрого запретили подходить: рассматривайте в своё удовольствие, только издали! Любопытство разгорелось до предела, пока земные гости негромко переговаривались между собой, кидая на сооружение пытливые взгляды, Мико, Раф и Джек еле стояли на месте и посматривали на взрослых. Фаулер и Рэтчет обменялись кивками, бело-рыжий бот подошёл к необычной установке, кончик его пальца загорелся и заискрился — паяльник стал импровизированной зажигалкой. Какая-то искра вдруг затрещала и устремилась по едва видимым верёвочкам вверх, давая медботу несколько секунд на отступление прежде, чем в небо что-то с отчётливым свистом пустилось вверх. Это что-то разорвалось в небе, громыхнув, и тысячи огней вырвались на свободу, озаряя мглу своим светом, вдогонку за ними полетел новый снаряд — то был самый настоящий фейерверк. Вместе с ним в процессор к ботам постепенно проникло осознание того неуловимого чувства, преследовавшего каждого с самого возвращения людей на базу. То было самое настоящее ощущение покоя. Этот покой не был обычным желаемым спокойствием на базе, на которое так молился Рэтчет и которого временами очень не хватало Айронхайду. Не был он и умиротворением, сопровождающим времяпровождение наставников со своими подопечными, нет. То было нечто иное… Словно нет никого, кроме них самих, как будто бы за стенами базы их не поджидала остролапая война. — С Рождеством, команда Прайм… — С Рождеством, наши маленькие отважные друзья. Вся эта идея определённо окупила затраченные на неё усилия. Дорогого стоит увидеть на лицах не знающих мирного времени ботов истинное, ничем не скрываемое восхищение.Автоботы не отмечают людских праздников… Но встреченное ими Рождество они хотели бы справлять и в дальнейшем.