If winter comes, can spring be far behind?
— Percy Bysshe Shelley
***
Старое кирпичное здание в английском колониальном стиле, расположившееся посреди довольно глухой местности пригорода, исправно исполняло уже далеко не первый десяток лет роль детского приюта, отдаленно напоминавшего один из приютов Магдалины начала прошлого века. Здесь все было сплошь пропитано духом Альбиона, и, как только попадаешь в подобное место, ощущаешь себя будто частью старой выцветшей фотографии. Территория с садом, богатым зарослями, была обнесена застарелой кованой изгородью, и на каждого путника, сделавшего шаг за скрипучие ворота, смотрели с укоризной и консервативной строгостью двенадцать окон. Здесь даже солнце было бледное, и кое-где пробивающиеся сквозь дымку лучи лишь добавляли серости и блеклости месту, которое, должно быть, очень красиво в любой летний солнечный день. Сейчас же время встало, потерявшись в густом тумане, как в тягучем болоте. Высокая дама в элегантном темном пальто прищурившись осматривала окружение и размеренным, но уверенным шагом двигалась в направлении парадного входа, окруженного белыми обветшалыми колоннами. Смолянистую тишину нарушал глухой стук каблуков. Около дверей ее пунктуально дожидалась женщина в строгом костюме из плотной серой ткани. Она не выглядела так, словно приход гостей был редким для этого места, но нервозность пронзала ее собранный, педантичный образ. Обе обменялись приветствиями, и заведующая приюта пригласила зайти внутрь. — Сейчас девочки на занятиях, поэтому так тихо, — заведующая вежливо предложила чаю гостье, но, получив отказ, продолжила. — Тогда перейдем к делу. Девочка сейчас ожидает Вас в своей комнате, и, прежде чем уладить все тонкости, я хотела бы с Вами поговорить. Они проследовали вглубь здания, в восточное крыло, где располагался небогато обставленный, строгий кабинет с мебелью из темного дерева. Заведующая предложила присесть и заняла свое место за столом, всей позой предвещая серьезный разговор. — Понимаете, это не совсем обычная девочка, — женщина протянула гостье папку с фотографией, с которой на нее глядела пара удивительно серьезных голубых глаз. — Как я уже говорила, она невероятно сообразительная, успеваемость, оценки, — все это Вы можете увидеть здесь. Но она, мягко говоря, своеобразная… Гостья отвлеклась от изучения документа и вопросительно взглянула на собеседницу: — Своеобразная? — Да, полагаю, это звучит странно, но она совершенно отличается от других воспитанниц. Она очень нелюдимая, у нее даже нет друзей. Ее сторонятся. Женщина замолчала, словно взвешивая слова, боязливо взглянув на посетительницу, а затем продолжила: — Понимаете, это может показаться странным… Нет, Аделайн — чудесная девочка, но от нее иногда веет холодом. Хотя найдите англичан, которые бы не отличались чопорностью, — она слегка рассмеялась, но за смехом была скрыта тревога. — Но иногда в ее присутствии даже у меня, взрослой женщины, пробегает мороз по коже… На секунду оцепенев от воспоминаний, заведующая вдруг опомнилась и более твердым голосом сказала: — Мисс, я начала этот разговор потому, что я очень беспокоюсь за Аделайн. Хочу быть откровенной, она с ранних лет живет здесь и практически не видела другой жизни. Бедняжке всего восемь, но ее возвращали четыре раза. Уму непостижимо, как можно ребенка, точно вещь в магазине, вернуть обратно. И поэтому я сердечно прошу Вас: не давайте надежду, если собираетесь ее отнять. Не разбивайте ей сердце, как это сделали остальные. Гостья не выглядела озадаченной, наоборот, казалась совершенно спокойной. Это спокойствие передалось в виде слов, которым хотелось доверять: — Не беспокойтесь об этом. Я позабочусь о девочке. Могу я с ней познакомиться? Заведующая одобрительно кивнула и повела гостью через холл, затем по светлому коридору, чтобы постучаться в одну из многочисленных дверей. Внутри было чисто и как-то неуютно, несмотря на то, что и двухэтажные кровати, и немногочисленная мебель выглядели опрятно и просто. В комнате было холодно. На одном из стульев, лицом к окну, сидела светловолосая девочка в серой приютской форме. Она обернулась на вошедших. — Аделайн, к тебе посетительница, — заведующая кивнула и закрыла за собой дверь, оставив двух самых необычных знакомых ей людей наедине. У девочки был и правда пронзительный взгляд. Но гостью он не напугал. — Здравствуй, Аделайн. — Кто вы? А еще тихий, уставший и словно колющий голос. — Я директриса Даулинг. Но ты можешь звать меня просто Фара.***
Телепорт выбрасывает Аделайн прямо на зеленом пятачке с внутренней стороны школьной территории. Она твердо стоит на своих двоих — все-таки не первый раз — и широко обводит взглядом такие знакомые и родные места. Школа для фей и специалистов стоит монолитом, неподвластная ни внешним воздействиям, ни времени. Ее архаичное здание сейчас ощущается зыбкой дымкой давно забытого сна, как и любое место, в которое возвращаешься после долгого отсутствия. Девушка сжимает в руке пластмассовую ручку чемодана и наверняка знает, куда ей сейчас нужно направиться прежде всего. Она ступает в столь знакомый мир переплетений коридоров и лестничных пролетов, и шаги ее отдаются гулким эхом, отражающимся от каменных стен. По пути ей повезло не встретить ни одного человека: перед началом учебного года школа еще пустует, а немногие приехавшие, видимо, обедают в зале. Дел не задумываясь пролетает несколько поворотов и поднимается по ступенькам вверх, помня чисто механически путь к кабинету директора, выбитый на подкорке мозга. Даже если ее разбудить посреди ночи, она опишет подробно, до мельчайших деталей, схему здания и, возможно, расскажет о парочке тайных ходов. Каллум сидит на своем привычном месте, как и полтора года назад, словно в этой части Солярии время попросту остановилось. Он видит Аделайн с чемоданом и не выглядит удивленным, хотя несколько напрягается, но информирует в своей манере: — Директриса Даулинг ожидает тебя. Дел слегка усмехается: — И тебе привет, дорогой. Как я соскучилась, даже не представляешь. Помощник директора, может, и старается не терять самообладания, но все же ощущает легкий холодок; он напоминает человека, который старается не задумываться о вероятных исходах этой встречи. Дел не держит зла, но ее невероятно забавляет каждый раз вызывать такую реакцию у бедного Каллума. Она проходит мимо, оставляя мужчину в жуткой атмосфере неизвестности, и, наконец, поворачивает ручку двери. В кабинете за время ее отсутствия ничего не изменилось. Старинная массивная мебель из дорогущего дерева, полки с тяжелыми томами и древними артефактами; витраж за спиной директорского резного стула привычно цветастый и навевающий тоскливую серьезность. Даже пыль будто бы была та же самая. Как и сидящая за письменным столом, нисколько не постаревшая мудрая фея. — Привет, Фара. — Здравствуй, — Даулинг отрывает голову от кучки документов, и добрые морщинки появляются в уголках ее глаз. — Я очень рада, что ты приехала. Проходи. Аделайн ставит чемодан в сторону, у стены, и присаживается напротив. Все это вызывает у нее эффект дежавю, но отдается теплотой внутри. Даулинг откладывает заполнение бумаг, которые неизбежно появляются с началом каждого нового учебного года, и сцепляет ладони в замок, опуская их на деревянную поверхность, смотрит по-доброму и изучающе, словно пытается отыскать изменения. Дел, что сидела на этом стуле чаще, чем кто-либо другой, чувствует себя дома. Она рада вернуться. Фара предлагает чашку чая, но Дел отмахивается, и тогда женщина сразу переходит к разговору. — Как твои дела? Как учеба у фей северных племен? Ты отправляла не так много сообщений, мне бы хотелось знать подробности. Все-таки даже я не проводила свой досуг подобным образом. — Дела хорошо. Учеба мне понравилась. Жила в лачуге посреди леса, слушала голоса природы. Они словно в отдельном мире живут там, связи почти нет, приходилось взбираться на ближайший холм, чтобы поймать хоть какой-то сигнал. Но это было действительно полезно. Знаешь, как перезагрузка. Магия словно резонирует с нетронутым цивилизацией миром, — Дел расслабленно облокотилась на спинку стула, вспоминая приятные моменты. — Я рада это слышать. Культура у них совершенно иная и сохранила большую часть своей первобытности, поэтому так благотворно изучать ее. Есть успехи в травоведении? — Намного лучше, я почти сроднилась с кустарниками. Вообще-то мне приходилось много медитировать и сталкиваться с применением разных трав на практике постоянно, поэтому, кажется, я даже могу чем-нибудь заниматься в лаборатории. Конечно, если для меня найдется местечко. Я бы хотела попробовать. Фара, видимо решив что-то про себя, кивает: — Я поговорю с профессором Харви. В этом году нас ожидает много работы, лишняя пара рук не помешает. И, насколько я помню, ты выказывала желание всерьез заняться преподавательской деятельностью. Аделайн вскидывает брови. Да, она и правда рассматривала себя в будущем в роли учителя здесь, в Алфее. Магия — это тончайшая материя, и девушка хотела бы связать с ней свою жизнь тесно и прочно, передавая сакральные знания другим феям. — Ты хочешь начать прямо с этого года? — Кажется, неплохой вариант, особенно учитывая, что ты только-только прошла повышение квалификации. Разумеется, преподавать тебя сейчас никто не пустит, но я подумала, что ты можешь присутствовать на моих занятиях у первого курса в качестве ассистента. Начиная прямо с первого. Если пожелаешь. — Вообще-то, я с удовольствием, но что насчет лаборатории? — Аделайн мысленно начинает прикидывать расписание, которое по расчетам может получиться весьма плотным. — Я практически уверена, профессор Харви будет рад принять тебя. Но ты вольна выбрать и что-то одно. — Думаю, я справлюсь. Это вызывает у Даулинг одобрительную улыбку и чувство гордости. Она неожиданно поднимается с места и подходит к книжному стеллажу со словами: — Чуть не забыла, — в ее руках оказывается приличного размера фолиант красивого изумрудного цвета, явно старый и ценный. Она протягивает его, на обложке золотистыми каллиграфическими буквами выведено: «Древняя магия. История фей». Принимая книгу, Аделайн ощущает приятный запах старых страниц и пыли. — Она долго стояла в библиотеке Алфеи. Такую нигде не найти, но я решила, пусть она будет твоей. Дел трепетно проводит пальцами по шершавому корешку, заглядывает внутрь, видя мелькающие буквы в винтажном стиле и красочные иллюстрации, однозначно ручной работы. Девушка не скрывает своего восторга, выдыхая благодарность. Самая любимая ее тема. Истоки магии. Ее истоки. Фара наблюдает за этой картиной с блеском в глазах. Видя, как радость подопечной сменяется плохо подавляемой зевотой, директриса говорит: — В целом, это все, что я хотела сейчас обсудить. Есть еще некоторые детали, которые стоит прояснить, и вопросы, которые хотела бы задать, но не к спеху. Боюсь, сейчас ты нуждаешься в отдыхе больше, чем в собеседнике. Дел согласно, но устало кивает. Разговоры никуда не денутся, сейчас же она хочет только разобрать вещи, принять нормальный, современный душ и завалиться спать до ужина. Девушка уже собирается уходить, берется за чемодан, но Даулинг окликает ее у самой двери, заставляя повернуться: — Аделайн, ты всегда можешь прийти ко мне за советом. Хочу, чтобы ты помнила это. Девушка приподнимает уголки губ в признательной улыбке и уже хочет выйти, но Фара многозначительно кашляет, выставляя руку вперед. Дел закатывает глаза: эта извечная игра началась еще пару лет назад и, видимо, будет продолжаться еще очень долго. Она достает из кармана пачку сигарет, уже давно смирившись, и кладет в ладонь, получая одобрительный и несколько ехидный взгляд. Надо подумать теперь, где достать сигареты теперь. Как-то непредусмотрительно получилось. Аделайн уже окончательно выходит из кабинета, оставляя за дверью задумчивую директрису. Дел просыпается отдохнувшей, когда часы на тумбе показывают седьмой час. Она не спешит вставать, еще нежится в постели, пытаясь прийти в себя после длительного дневного сна. Ужин безбожно проспан, дел на сегодня никаких не планировалось, поэтому можно позволить себе никуда не спешить и предаться собственным медленно текущим мыслям. Она поднимает себя с кровати, похрустывая суставами, и принимается методично разбирать вещи из дорожной сумки. В общем, ситуация складывается очень даже хорошо. За плечами много лет упорной работы, впереди еще больше, но Аделайн верит в силу труда и в то, что учиться нужно всю жизнь. Академическая среда привлекательна, и через пару лет она даже сможет стать самым молодым преподавателем, наверное. Сфера, в которой хочется работать, выбралась сама собою уже давно. Травоведение это, несомненно, хорошо, но это одновременно и ничто, когда перед тобой маячит возможность углубиться в изучение самой сути магии. А лучше места, чем Алфея, для данной цели не найти. В руках оказывается так называемый ловец снов — украшение, популярное среди северных фей воды, которое по идее оберегает от кошмаров и плохих мыслей. В итоге его место оказывается над спинкой кровати. Бирюзовое перо засвечивается в косом луче алого заката, и фея долго смотрит на эту потрясающую игру цветов. Все же небольшая прогулка сейчас не помешает, поэтому Дел подходит к зеркалу, разглядывая все еще заспанное лицо в отражении, и на пару секунд прикладывает к щекам мгновенно заиндевевшие пальцы, чтобы снять отек. Хоть она только-только из дремучего леса, все же не стоит пугать своим видом людей. На улице довольно прохладно даже в кожанке, но приятно вдыхать свежий аромат сосен и выпадающей росы. Есть совсем не хочется, зато фея жалеет, что заранее не подготовила себе запас сигарет на будущее. У нее есть удивительная способность доставать сигареты чуть ли не из-под земли: чаще всего через своих знакомых старшекурсников, иногда из заранее заготовленных запасов, спрятанных между мшистыми камнями за пределами барьера, но сейчас таковой возможности нет. Поэтому девушка просто шагает, щурясь от лучей закатного солнца и надеясь встретить кого-нибудь с такой же вредной привычкой. Кое-где располагаются редкие стайки фей и специалистов, наслаждающихся последними свободными днями и, что самое приятное, не обращающих никакого внимания на девушку. Один только похожий на придурка парень присвистнул ей вслед, чем заработал лишь уничижительно поднятую бровь. В лесу ей делать нечего, спасибо большое, уже нагулялась, поэтому принято решение заглянуть к профессору Харви и разузнать побольше о ее, по всей вероятности, будущей практике. Завидев лабораторию, со стороны можно подумать, что это оранжерея, пышно обставленная зеленью. Только технические составляющие по типу колб и микроскопов нарушают общую картину, указывая на то, что здесь творится на самом деле. Тут по углам шевелятся подозрительного вида ползучие и вьющиеся растения, на которые Дел косится недоверчиво. Профессор Харви усердно занят работой, что-то увлеченно рассматривает в микроскопе, вращая фокус. Он поднимает голову на короткий стук кулачка о дверной косяк, и его серьезное выражение лица чуть разбавляется приветливостью: — О, здравствуй, Аделайн. Не знал, что ты зайдешь так скоро. Подожди секунду, закончу с этим образцом, — он снова смотрит в объектив, затем что-то записывает и достаточно громко произносит. — Терра, не могла бы ты принести реактив, если он уже готов. Из соседней комнаты доносится суетливое «Уже несу!», и затем появляется пухленькая девочка, аккуратно несущая подставку с несколькими стеклянными пробирками. Кажется, это одна из двоих детей Харви, Терра, с которой Аделайн особо не пересекалась ранее. Та округляет глаза, когда видит опирающуюся о косяк фею, тушуется под ее прямым взглядом, словно не знает, куда себя деть, почти спотыкается, но ставит рядом с мужчиной штатив. Их возможный состав Дел прикидывает мысленно, определяет на глаз, пока профессор Харви заканчивает опыты. Терра рядом активно машет ей: — Привет! Кажется, ты Аделайн? Директриса Даулинг упоминала о тебе, когда заходила к моему отцу. Рада, что ты заглянула. Дел сдержанно здоровается, чувствуя, однако, что этой девочки может быть иногда чересчур много. — Прекрасные образцы у нас с тобой получились, реакция равномерная, — он рассматривает вытянутые колбочки, встряхивая. — Их нужно оставить часов на пятнадцать, Терра, будь добра, отнеси под ультрафиолет. Итак, Аделайн, — теперь он обратил все внимание к ней, — ты насчет практики? — Ага, не люблю сидеть без дела и хотела бы ассистировать у вас. Хотя, может быть, помощников достаточно… — Нет-нет, мои дети будут заняты учебой в основное время, поэтому в лаборатории временами будет даже пустовато, — он слегка смеется. — Фара говорила, ты обучалась дополнительно травологии весь год? — Не только ей, но да, в целом, да. Она кратко рассказывает о том, что видела и чему научилась, Харви о многом спрашивает. В итоге они обговаривают примерный план действий: приходить можно уже начиная с первой учебной недели, работа здесь всегда найдется, но из-за неясности с расписанием уроков Даулинг о более конкретных днях они договорятся позже. Профессор показывает, где висят халаты, в которых ящиках и какие находятся реагенты — в общем, внутренности лаборатории и ее особенности. Аделайн без усилий запоминает все расположение, иногда делая пометки в телефоне, и они жмут друг другу руки. Дел обводит глазами помещение, в котором куча свободного доступа до реактивов, а значит, и исследований. Можно будет импровизировать. Обратно в жилой кампус они идут вместе с Террой, которой понадобилось отнести горшки с цветами в свою комнату. Дел не отказала в помощи доставить орхидею — спасибо, что не плотоядная росянка, — но чувствует усталое раздражение от того, как болтлива мельтешащая Терра. Ее действительно очень много. Слишком. — Мой брат, Сэм, он тоже помогает папе в лаборатории. Возможно, ты с ним знакома, хотя навряд ли. А вот Флору, мою кузину, скорее всего, знаешь, она на старшем курсе сейчас. — Понятия не имею, о ком ты говоришь. — Ах, ну да, точно, ты же весь прошлый год пропустила. Интересно, каково там, на севере, среди дикой природы. Мне всегда казалось, что вокруг школы лес самый настоящий, дикий, но с тем, что ты видела, наверное, не сравнится… Аделайн не особо вслушивается, отвлекаясь на поле, где обычно проходят тренировки. На арене куратор специалистов Сол Сильва, темноволосый мужчина военной выправки, ведет, судя по всему, обучающий спарринг с молодым парнем. Тот отражает атаки наставника, его движения выверены и в своем роде красивы, даже завораживают. Однако мастерства все равно не хватает, и на глазах Дел светловолосому специалисту делают подсечку. Тот падает, но Сильва почти сразу же протягивает ему руку, помогая подняться. Преподаватель что-то втолковывает подопечному, он внимательно слушает и получает дружеские похлопывания по плечу, они улыбаются друг другу. Дел смотрит и неожиданно понимает, что парень пялится на нее в ответ. Она не чувствует смущения, лишь некое смятение, но все равно отворачивает голову к Терре, которая продолжает что-то говорить. Спать Дел отправляется совсем поздно, откладывая наконец изучаемую книгу на прикроватную тумбу и забираясь в постель, но не ложится. Она почему-то еще долго сидит, ощущая голыми ногами прохладу воздуха, а ступнями нежность простыни. Окно открыто настежь, и оно смотрит через ухоженную лужайку, прямо на густую, дикую чащу. Школу и лес разделяет барьер, но девушка долго вглядывается в колючую черноту скрюченных веток и размашистых елей, словно ища между стволами что-то, что скрывается во тьме. Лунный блик покоится на стене, высвечивая перья ловца снов, однако облако перекрывает диск ночного светила в небе, оставляя комнату в кромешной темноте.