***
Киаре хотелось побежать, а лучше что-нибудь стукнуть, но она помнила наставления матери и септы. Ее вспышки раздражения, когда она била все подряд при любом удобном случае, уже порядком надоели матери. Все это вызвало шепот двора о дикости Киары. Киару это долгое время не волновало, пока мама не объяснила, что ее поведение лишний раз дает Алисенте и ее детям выглядеть лучше в сравнении с ней и братьями. Киара не особенно понимала всех тонкостей, но знала, что лучше лишний раз маму не расстраивать. По крайней мере, она старалась. Но в этот раз сдерживать себя было практически невыносимо. Киара ускорилась, глотая выступившие слезы. Она надеялась, что Джейс вдруг осознает, как ужасно он поступил и вернется, чтобы попросить прощения. Но за ней никто не пошел, и от этого тоска разрослась еще сильнее. От досады хотелось рычать и плеваться огнем, подобно дракону. Даже Эймонда брали, а ее нет, и все из-за противного Эйгона. — Предатель, — буркнула она в пустоту, прекрасно зная, что все равно никто не услышит. Наверняка и Эймонд злорадствовал над ней, несмотря на то, что минуту назад у него самого дела были ничуть не лучше. Эймонд, как и Джейс, искал внимания Эйгона, пусть и не смотрел тому в рот постоянно, но все же посмеивался над его шутками, словно надеялся так выкроить одобрение брата. Так что раз Эйгон сейчас счастливо над ней издевался, то и его брат это поддерживал. Может, ей не стоило вмешиваться. Если бы они подрались, их бы точно поймали и попало бы всем. А теперь она совсем одна. Киара злобно пнула попавшийся под ноги камень. Возвращаться в замок и снова там блуждать не хотелось, так что она просто присела на траву. Звук шагов она различила не сразу из-за собственных всхлипов. Киара повернулась на хруст ветки, надеясь увидеть одумавшегося брата, но перед ней был не Джейс, а Эймонд. Если бы она не была поглощена своими страданиями, она бы удивилась. Эймонд подошел к ней осторожно, словно она была диким зверьком, и присел рядом. Какое-то время она ожидала подвоха. Может Эйгон подговорил его подшутить над ней еще раз? Но зачем? Она ожидала, что Эймонд давно ушел с ними. Сам Эймонд молчал, а присутствие другого человека отчего-то вызвало в ней новый спазм обиды и Киара откровенно заревела. Эймонд не был ей другом и уж явно не собирался ее утешать, но и дразнить сейчас он ее не собирался, так что сдерживаться не имело смысла. Джейс и Люк недолюбливали Эймонда, соответственно Киара относилась к нему с опаской. Он посмеивался над ней вместе с Эйгоном, когда она роняла что-либо, падала или, когда септа отчитывала ее при всех. И тем не менее он сейчас был здесь. Ее брат оставил ее, а Эймонд был сидел рядом, слушая, как она ревет. — Успокоилась? — когда поток слез в какой-то момент прекратился, мальчик все-таки подал голос. Киара поежилась от излишне спокойного, равнодушного тона. Если он так разговаривает, когда спокоен, интересно, как его голос меняется, когда он злится. — Нет, — Киара обняла колени и сердито вытерла слезы. Ей показалось, что он чуть улыбнулся ее честности, — Я думала, я тебя раздражаю. — Не сильно ошиблась, — вопреки ожиданиям она не возмутилась ответу. Было бы странно ожидать мягкости с его стороны, — Нечего девочке ночью одной оставаться. — Ты из-за меня не пошел? — к своему стыду она поняла, что, если бы ситуация была обратной, Киара бы не осталась ради него. Променять перспективу нового приключения на заботу о ком-то, кто даже не твой друг — было странным и по-своему жертвенным решением. — Я им тоже не нужен, — Киара пораженно уставилась на него, удивившись такому откровению от мальчика. От этих слов внутри разлилось странное тепло. На самом деле, когда она закричала о собственной ненужности перед Джейсом, она пожалела, что не сдержалась. Особенно, учитывая, что Эйгон услышал это и наверняка мог потом дразнить ее. Но сейчас понимание, что она была не одинока в этом чувстве, успокоило лучше, чем утешительные слова и объятия. Эймонд молча встал и пошел в сторону замка, и Киара запоздало побежала за ним. Она бы никогда в этом не призналась, но ей и вправду стало спокойнее от того, что Эймонд вел ее по темным залам. Причудливые залы уже не казались такими пугающими, когда она плелась за дядей. — Я не скажу маме, если твой брат боится, что я настучу. — Если честно мне все равно.***
После этого они не стали близкими друзьями, Эймонд по-прежнему ходил с Эйгоном, делая вид, что ничего не было. Тот вечер больше был похож на выдуманную историю. Киара так и не смогла понять, что сподвигло Эймонда позаботиться о ней. Тем не менее, Эйгона и ее братьев поймала стража, те даже не успели далеко отойти от замка. Стражник, которого подкупил Эйгон, быстро выдал все Кристону Колю, а тот в свою очередь королеве. В итоге все участники затеи получили от матерей знатную взбучку. Крики Алисенты тогда были слышны по всему этажу, и Киара чуть ухмыльнулась, на секунду пересекаясь взглядом с Эймондом. Поначалу она подумала, что тот разозлится или просто никак не отреагирует на ее улыбочку, но тот усмехнулся в ответ ненадолго перед тем, как пойти за матерью. Несколько дней после Киара не разговаривала с братьями, которые уже успели пожалеть о том, что эта авантюра вообще пришла им в голову. Джейс то и дело подзывал ее поиграть с ними, но Киара была непреклонна в своей обиде. Она старалась проводить время с матерью, а та, беременная и окруженная стайкой служанок к своему неудовольствию, была рада обществу дочери. — Неужели я тоже так жила внутри тебя, матушка? — Киара с чувством искреннего недоумения пялилась на раздувшийся живот матери. Рейнира мягко гладила дочь по волосам и посмеивалась над удивлением дочери. — О, дорогая, тебя было рожать тяжелее всех, — Киара понятия не имела, стоило ли ей за это извиняться. То, что с принцессу вечно преследовали проблемы, знал уже весь замок, но Киара понятия не имела, что эта судьба была уготована ей с самого рождения. Служанки оставили их по прибытии Лейнора. Киара любила своего отца, но нередко ее посещало чувство, что что-то в этом всем было не так. Добросердечный и веселый Лейнор всегда имел в запасе несколько историй о своих приключениях на море. Джейс, с лихвой их наслушавшись, нередко вворачивал, что Люка ждет столько же приключений, когда он унаследует Дрифтмарк. Для Киары все это было за пределами ее понимания. Море они могли видеть только из окон замка, но выходить к нему и то не разрешалось. А еще ей не хотелось слышать нотки тоски в голосе отца и замечать, как матушка неловко прятала взгляд. — Ему с нами не нравится? — как-то раз рискнула задать вопрос Киара, и Рейнира грустно ей улыбнулась. — Его вотчина — морская пучина, милая моя, но обязательства сдерживают его порывы. Иногда жизнь не может исполнить все наши желания, но он вас любит и все для вас сделает, — Киара только кивнула, и больше к этой теме они не возвращались. Лейнор исчез из покоев так же быстро, как и пришел — он часто искал утешения подальше от них, Киара на это не злилась. Будь у нее возможность выйти за пределы замка — она бы тоже редко возвращалась. Наверняка в городе было гораздо интереснее, чем здесь с кучей лордов и леди, при которых надо было держаться вежливо. Или на уроках септы, хоть Киара и пыталась их избегать. — Сегодня обещал заглянуть сир Харвин, милая, — Киара тут же приободрилась. Каждый визит сира Харвина Стронга, которого в замке прозвали Костоломом, запоминался Киаре. Каждый раз она обнимала крепкого рыцаря, от которого веяло силой и безопасностью. Киаре часто хотелось рассказать ему обо всем. Вот и в этот раз она, никак не упоминая ситуацию с братьями при матери, решилась завуалированно поведать о своей обиде сиру Харвину. — Они дружат с Эйгоном, все время с ним проводят, а меня совсем забыли. Вот мама родит брата или сестру, я буду играть только с ним или с ней. — Мальчики подросли и выбрали себе авторитет. Это у них пройдет, как и твоя обида. А Эйгон, честно говоря, мне и самому не сильно нравится. Будущий выпивоха, не иначе. — Сиру Харвину лучше следить за языком, — укора, однако, в тоне матери было мало. Та, очевидно, разделяла мнение рыцаря. — Вот вырастешь, сама будешь вертеть от них нос. Все ухажеры будут бегать за тобой, а братьям придется отгонять их, вот и будет тебе достойная месть, — заговорщически прошептал Харвин, но Киара только фыркнула. — Не нужны мне эти ухажеры. Тем более не удивлюсь, если Джейс даже обрадуется, что лишится такой обузы. Просто всучит меня первому попавшемуся лорду, особенно если его Эйгон надоумит. Эйгон то сказал, Эйгон это сказал. Даже Эймонду было до меня больше дела, чем им, — по лицу Рейниры, Киара сразу поняла, что последнее говорить не стоило. — Эймонд? Что он от тебя хотел? — в голосе матери Киаре почудилось едва скрытое рокотание. — Я хотела прогуляться по замку ночью, но заблудилась. Он проводил меня обратно, только и всего. Мы и поговорить толком не успели. Правда, он больше со мной разговаривать и не пытался. Харвин и Рейнира переглянулись, явно разделяя один из своих немых взрослых разговоров, которые Киара еще не могла понять в силу возраста. Как Алисента недолюбливала саму Киару и ее братьев, так и матушка настороженно относилась к ее детям, своим братьям и сестрам. Киаре это казалось странным. Эйгона она, конечно, сама терпеть не могла, но против других детей ничего не имела. Эта странная холодная война между их матерями путала Киару, она не могла понять причин поведения обеих женщин, а объяснять ей вряд ли собирались. Киару сначала старались не подпускать к Хелейне по просьбе самой королевы, якобы у той нежная душа, а Киара-дикарка только испортит девочку. Это не мешало Киаре иногда втайне носить ей жуков и пауков. В какой-то момент королева Алисента смирилась с происходящим, позволяя им даже гулять вместе. А потом все испортил Эйгон, обозвав их чудачками и сказав, что дружить им только с пауками. Киара тогда отошла от Хелейны и спокойно кинула самого большого, неприятного паука в волосы Эйгона. Визг стоял на весь замок, и после этого Киаре запрещалось даже близко подходить к Эйгону или Хелейне, хотя девочка тогда сама смеялась с ней так, как не смеялась, наверное, всю жизнь. Постепенно этот негласный запрет ослаблялся, особенно, когда Эйгон начал чаще общаться с ее братьями, и дети, казалось, примирились друг с другом. Но их матери явно не собирались улучшать отношения, то и дело стреляя друг в друга враждебными взглядами. От этого Киаре было волнительно ожидать вердикта Рейниры, но мать лишь улыбнулась, потрепав ее по каштановым кудрям. — Наверняка, он просто думает, что ты сама не хочешь с ним играть, раз уж даже Эйгон его отвергает. Попробуй поговорить с ним, милая. Раз он уже был добр к тебе, то вряд ли он будет против новой попытки, — Киара прижалась щекой к колену матери, обрадовавшись, что мать дает ей шанс. — А пока в тебе сидит ребенок, можно я покатаюсь на Сираксе? Рейнира и Харвин снова переглянулись, но теперь уже более расслабленно. — У тебя будет свой дракон, когда придет время, Киара. Я могу покатать тебя, только когда рожу малыша. — Когда придет время, — удрученно повторила девочка. Вечно ее попрекали юностью. Она была старше Люка, но порой казалось, что его принимали всерьез гораздо чаще, чем ее. Уговаривать мать бесполезно, та стояла на своем до конца. — Твоя мама права. Даже твоих братьев еще не пускали к драконам. — Это скоро изменится, — мальчишек должны были на днях уже повести к драконам, с ними даже должны были пойти Эйгон с Эймондом. У Эйгона уже был свой дракон, прекрасный как солнечный свет. Его красота только сильнее удручала Киару, потому что Эйгон не заслуживал такого красавца. А вот у Эймонда дракон не вылупился, и тот частенько приходил из драконьей ямы весь в пыли с сердитым выражением лица. Киара могла понять это негодование, ведь ее дракон тоже не вылупился. — Драконьих яиц много, детка. Сиракс когда-нибудь даст нам новую кладку, можешь не переживать, — поведала ей мать, когда Киара поделилась своими переживаниями. Киара надеялась, что это случится как можно скорее. Ей не терпелось поворковать со своим драконом, а уж мечты о полете занимали ее мысли столько лун. — Все равно, пустили бы хоть посмотреть. А то к драконам нельзя, тренировки нельзя, на авантюры и то подавно. — Я понимаю, как тяжело смотреть на то, как мальчишкам позволяют больше, но так уж повелось. Не бойся, ты не будешь так одинока и покинута, как я здесь когда-то, это я тебе обещаю, — Киара удивилась стали в мамином голосе, но ничего не сказала, — Когда-то и я жаловалась на недостаток свободы, мне хотелось рычать на всех, кто пытался учить меня жить. Но это уходит со зрелостью. Ты не можешь отвергать все правила, Киара, но и не можешь безропотно подчиняться, иначе станешь плохим игроком. К сожалению, я поняла это довольно поздно. — Не волнуйтесь, принцесса. Даже совершив ошибку, можно попытаться ее исправить, — Харвин тепло улыбнулся Рейнире, но та лишь ответила ему выжидающим взглядом. — А что если исправлять уже поздно? — Вы хотите так думать, потому что делать первый шаг навстречу страшно. Но это вполне выполнимо. Вот и Киара сделает этот первый шаг к принцу Эймонду, так ведь? — Да, — моментально ответила Киара, перенимая уверенность от сира Стронга, — Я пойду к нему, может, мы даже подружимся. Даже если он иногда общается с Эйгоном, это не страшно. К тому же, можно попытаться это изменить. — Вот видите, принцесса. Ваша дочь унаследовала вашу вопиющую дерзость и уверенность в своих силах. — Когда-то именно это качество привело меня ко всем ошибкам. — И оно же может помочь. Хотя бы попробуйте, она вас не укусит, — Рейнира еще некоторое время задумчиво смотрела на сира Харвина, но затем кивнула. — Кто не укусит? — Киара нетерпеливо посматривала то на рыцаря, то на мать, пытаясь понять, куда вел разговор. Рейнира не сразу обратила внимания на ее вопрос, задумавшись о своем. — Надеюсь, никто никого не укусит. Мне тоже предстоит поговорить кое с кем, милая. Я собираюсь предложить королеве помолвку Джейса с принцессой Хелейной. Это объединит наши семьи и устранит вражду, которая возникла из-за недоразумений. — Хелейна бы ему подошла, она хорошая, — Киара все-таки сомневалась, что такая неожиданная новость обрадует ее брата. Теперь ей хотелось быстро позабыть о своей прежней обиде и отыскать Джейса, чтобы сообщить ему поскорее обо всем. — Не говори пока ничего брату. Лучше я сама все расскажу, — уже зная ход мыслей дочери, добавила Рейнира, вызвав у той удручающий вздох, — Придется поучиться терпению, малышка. — Уж кто бы поучал, — Рейнира наигранно возмущенно посмотрела на рыцаря, но через секунду заразительно улыбнулась, пока Киара задумчиво следила за их переглядываниями. Никто не заставлял Рейниру Таргариен улыбаться так, даже Лейнор. Киара привыкла видеть матушку собранной и невозмутимой, посматривающей на все вокруг с настороженностью хищника. Ту же черту она заметила и у Эймонда в тот их короткий разговор — иногда она забывала о том, что принц приходился ее матери братом. Казалось, и сама Рейнира не помнила об этом. Однако сдержанность ее угасала рядом с сиром Стронгом. Рыцарь смягчал ее, позволял сбросить грозный драконий облик и стать ласковой, податливой женщиной. Иногда Киаре не хотелось замечать это так отчетливо — что-то в этом было неправильное, опасное почти. Но такие моменты хранились только в покоях матери — что плохого может случится? Тем более мать казалась счастливой, а ее спокойствие рождало умиротворение и в душе Киары. — Септа недавно обращалась ко мне, дочка, — Киара недовольно вздохнула, момент был неизбежно разрушен. — Опять рассказывала, какая ужасная из меня леди? — не то, чтобы Киара так сильно противилась этой идее, она пыталась, вот только выходило у нее слабо. Вышивала девочка ужасно, раз за разом давая септе повод отыгрываться на ней, а вежливые слова и вовсе часто забывала. — Я тоже была не в восторге от своей септы в детстве, но тебе нужно знать нормы этикета на будущее, — Киара широко зевнула, — И кроме того, ты сможешь общаться с принцессой Хелейной. — Я могу общаться с ней и без септы. — Да, но лучше под присмотром, чтобы ни у кого не возникало сомнений, что твое общество не наносит какой-либо вред девочке, — тут и так было ясно, что мать опять говорила про королеву. — Почему вы не ладите? — спросила Киара, не подумав, но после воцарившегося молчания, поняла, что зря затронула эту тему. — Это неважно. — Но ведь от этого и идут все проблемы, — буркнула Киара, и мать, разумеется, услышала. — Ты не отвертишься, Киара. Ступай к септе, — Рейнира мрачно взглянула на нее, но вскоре в глазах ее замелькало сожаление, — Правила, Киара, их нельзя нарушать без последствий. От этого все проблемы. Киара угрюмо кивнула и поплелась к двери, напоследок умоляюще взглянув на Харвина. Стронг однако только виновато пожал плечами. Киара хлопнула дверью как можно громче напоследок, но задержалась, услышав обрывки разговора. — Ты же знаешь, тыкать ее носом тоже не лучшее решение. — Я не могу рассказать ей все сейчас, она еще слишком юна. Может, мне сразу поведать и о твоей близости с нашей семьей? — Рано или поздно она поймет. Лучше, чтобы она узнала от тебя, чем от других. Киара услышала, как сир Харвин собирался подойти к двери, и побежала в другое крыло замка до того, как он обнаружит ее подслушивающей их разговор. Ей уже нужно было быть на другом этаже, где ее наверняка уже поджидала недовольная старуха. Внимание рассерженной принцессы привлек звук мечей со стороны тренировочной площадки. Подойдя к окну Киара заметила, как ее братья усердно тренировались вместе с Эйгоном и Эймондом. — Ничего страшного не будет, если по пути я загляну к ним, — успокоила девочка саму себя, уверенно сворачивая с верного коридора. Разумеется, потом она наверняка получит взбучку и от септы, и от матушки, но это проблемы будущей Киары.