Закрыть гештальт

Она ласково потрепала его по волосам. - Помнишь, мы собирались лететь в Австралию? Но потом поссорились и я полетела туда одна. - Когда это было? Когда там был пожар? - Да, когда был пожар. Чтобы как-то унять свою боль и помочь с бедствием, я организовала группу и мы ездили рейдами по вызженной территории. Раздавали воду людям, ставили поилки, спасали животных. И я спасла кенгурёнка. Он сидел около своей мёртвой мамы - её, видимо, током убило, когда столбы сгорели. - Ты мне никогда не рассказывала, - он погладил её колени, - я слушаю. - Мы привезли его в лагерь, я поила его из бутылочки и ходила за ним с сумкой, знаешь, такие специально есть, в виде мешка, ну как у их мам. Он забирался туда, поворачивался мордочкой и торчал так, хватая меня своими лапками. Все три дня я, как приезжала с рейда, бежала к нему. Кто работал в лагере, уверяли, что он по мне скучает. И меня стали называть «мать-кенгуру». «Вон мать-кенгуру идёт». Или: «Спроси у матери-кенгуру». Это было весело и мне было очень приятно. А потом, в один день, на рейде... - она сжала кулаки, - я упала в обморок, очнулась уже в палате. Йен поднял голову. - И первым, кого я увидела, был врач, который ездил с нами в рейды. Прекрасный человек и доктор. Мы с ним дружим до сих пор. Это он мне колет препарат. - Ты надышалась дымом? - Я потеряла ребёнка, - тихо сказала она. - Я была беременной и даже не знала об этом. Йен замер. Нет, он ослышался! - Мама-кенгуру потеряла своего ребёнка, о котором даже не знала. Такая вот я мама оказалась. Она развела руками и начала хватать ртом воздух, чтобы не заплакать. - Постой, что ты говоришь?!? Ты была беременна? Ты была беременна нашим ребёнком??? - он выпрямил спину, но с колен не встал, забыл про них. Она мелко закивала головой. - Была. Но потеряла его. Мне казалось, что это наказание за то, что я предпочла работу. Ведь я думала, что не хочу иметь ребёнка, что ещё рано. А когда потеряла его, всё встало на свои места. Но только его уже не было. Она часто дышала, стараясь не заплакать снова. Йен стоял, как будто его молния поразила. Она дотронулась до его щеки, погладила через пробивающуюся щетину. - Я люблю тебя, мой Йен, но у меня диагноз, который не совместим с твоими мечтами. - Диагноз? Ты больна? Она криво улыбнулась: - У меня больше не может быть детей. - Ч..ч..ч-то??? - Тот самый врач... Он акушер-гинеколог, он обследовал меня, провёл кучу анализов и в итоге диагноз подтвердился. - Этого не может быть! Этого всего просто не может быть! Йен запустил руки в свои волосы и сжимал их в кулаки. Глаза наполнились слезами. - Когда я спросила что могло бы спасти.. спасти малыша, он ответил: "ничего, они сами выбирают остаться или уйти". Я винила себя во всём: что не смогла распознать материнство, что я ужасная мать, а, значит, не достойна быть ею. Но доктор сказал, что на таком сроке мало кто может распознать беременность. И что я не виновата. И тот кенгурёнок как раз всем им доказал, что я была бы хорошей матерью. Она не выдержала и снова залилась слезами, закрыв лицо руками. Руки Йена оплелись вокруг неё, и с горьким воплем его голова вжалась в её живот. Она гладила его по спине и за плечи, утешая. Она думала, что уже выплакала все слёзы, но теперь, видя, как ему больно, плакала вместе с ним. Он всё повторял «не может быть» и вжимался в неё. - Я люблю тебя, Йен. Но шансов у нас нет, - всхлипнула она. Он резко поднял голову. - Не говори так. Почему я ничего не знал? Почему ты скрыла от меня? Я имел право знать! Почему ты молчала? Он схватил её за плечи и тряхнул. - Почему ты не сказала мне? - А ты бы сказал в моём случае? Твой любимый хочет ребёнка, а я мало того, что потеряла его, но и нового не могу выносить! - Что значит "не можешь выносить"? Нет такого диагноза! Ты к другим докторам ходила? Ты проверялась? Она знала, что он так отреагирует, но смотореть на его боль было горько. - Я была у врачей, диагноз есть. Ты хочешь его прочесть? - Да! Нет! Причём тут этот дурацкий диагноз? Я не верю! Нина, ты потеряла ребёнка и даже не сказала мне об этом! Почему? - Потому, что сначала я тоже не поверила. И была уверена, что если займусь собой, здоровьем, налажу жизнь, то, возможно, у меня ещё получится… Он начал понимать к чему она ведёт: она отдалилась от него тогда не от неуверенности в своих чувствах, как он решил, а потому, что ребёнок был важнее. - Ты хочешь сказать, что ... - Да, тогда я бросила курить, начала есть и пить всё полезное, отказывалась от любых дополнительных нагрузок. Я ещё надеялась, что смогу забеременеть. - Но ведь тогда я вёл себя, как последняя скотина! Почему ты не сказала!? Нина! Как ты могла так поступить? - Не нужно сейчас об этом вспоминать. Тогда я думала исправить ситуацию и что ты меня поддержишь. - Но я расценил это как... Ты понимаешь, что всё могло быть иначе?? - А что бы было иначе, Йен? Я не могу иметь детей. А ты их очень хотел. И даже если бы ты узнал, это ничего бы не меняло. Он закрыл глаза, сделал несколько вдохов. - Какой был срок? - Семь недель. - Значит, сердце уже стучало! - Йен! - Это невозможно вынести! Как ты с этим жила? Как ты справилась? Одна! - Не мучай себя. Я защитилась от той боли тем, что ты был счастлив и мог получить желаемое. - Поэтому ты не предохраняешься? - тихонько спросил он. Нина проигнорировала вопрос и продолжила: - Ты помнишь, мы всё равно срывались в постель после расставания и я ещё лелеяла мечту на зачатие... Но доктор заверил, что это невозможно и назначил терапию, чтобы восстановить хотя бы мой гормональный фон. Сказал, что если и случится зачатие, то это будет великим чудом. Вот тогда я порвала с тобой окончательно. Чтобы не мучить ни тебя, ни себя. Он встрепенулся. - То есть, это возможно? - Что возможно? - Твоя беременность. Она возможна! Нина устало прошептала: - Йен, вот видишь, прошло уже 10 лет, а это всё ещё так важно для тебя. Он зажмурился, собираясь с мыслями. - Мне важно, потому что тебе важно. А если честно, мне хочется плакать, - не выдержал он. - Тогда поплачь. Я это всё уже прошла. Знаю, что больно. Иди ко мне, - она повернулась на бок и притянула его к себе так, как он её всегда укладывал. Слова не находились. И не знал он что сделать и как забрать у неё эту боль. Они тихонечко лежали в объятьях друг друга и, казалось, не дышали. Оба долго молчали, проживая этот момент. Первым очнулся Йен. Если он и мог хоть как-то облегчить её боль, то только любя её и делая счастливой. - Нина, прости меня. - Ш-ш-ш-ш, не надо, - она попыталась унять его, притянув его голову к своей груди. - Я люблю тебя, я хочу сделать тебя счастливой! - он начал её целовать. - Ты и делаешь. Всегда делал, - с улыбкой сказала она, нежно вплетая пальцы в его волосы и выгибаясь под его поцелуями. - Я теряю голову, когда ты рядом, - промурлыкал он, влезая в вырез её платья, - когда чувствую твой запах. Нина хмыкнула: - Это твой запах. Я пахну тобой. - Я хочу нежно-нежно любить тебя сейчас, чтобы хоть как-то забрать твою боль, - он внимательно посмотрел ей в глаза. - А ты пыталась потом забеременеть? Она помолчала. - Нет. - Почему? - удивился он. Она внимательно посмотрела в его глаза. - Правда не понимаешь? Он нахмурился. - Я не хотела иметь даже возможность забеременеть не от тебя. У него на глаза снова навернулись слёзы и улыбка снова поползла за ухо. Он смотрел на неё, как смотрят на Ангелов, приходящих с небес. Ком застрял в горле, но он прохрипел: - А от меня? Она закрыла глаза, полные слёз и с улыбкой кивнула. - Очень бы хотела, но.. - Ш-ш-ш-ш-ш-ш, просто скажи "да", - прошептал он ей на ушко. - Да. Он за один рывок стянул с неё платье, опрокинул на спину и невероятно нежно поцеловал. Руки держали её голову, ласкали волосы, пока он целовал каждую клеточку её красивого лица: веки, переносицу, носик, солёные щечки и прекрасные губы. - Любимая моя. Я буду самым нежным. Он поймал ртом её сосок и стал отчаянно нежно его посасывать, руками поддерживая её спину. Она застонала и обвила руками его спину, выгнувшись ему навстречу. Его причмокивания и звуки вожделения, её стоны и похныкивания, трение кожи об одежду, шорох тел на постели - всё сводило обоих с ума. - Помоги мне, - простонал он, пытаясь одной рукой расстегнуть джинсы и стащить с себя кофту. Нина нырнула под него и справилась с обеими задачами. Прижала его волосатую грудь к своей исцелованной и вскрикнула от удовольствия. - Мой котёнок, - выдохнул Йен. В ответ она потёрлась об его небритую щёку. - Я тебя поцарапаю, - забеспокоился он, оглядывая её под собой. Такую невероятно красивую и желанную. - Мой тигр, - прошептала она и призывно раскинула бёдра. - Не сдерживайся, я - твоя. - Ты невероятная! Он провёл ладонью от груди до бёдер и накрыл её пушистый холмик, губами снова захватив сосок. Она снова вскрикнула и руками зарылась в его волосы. Его пальцы нежно ласкали её лепестки, прокладывая путь в потайное место. Она застонала и шире развела бёдра. - Ещё шире, - прохрипел он, приподнимаясь над ней. Она повиновалась и приподняла их, прося новую ласку. Йен улыбнулся. Он обожал заниматься с ней любовью, когда было время для неспешных ласк. Когда она вот так постанывает и всё её тело и разум отдаются ему. - Моя сладкая девочка, - он занялся другим соском, а пальцы продолжали колдовать между её ног. Её тихий всхлип и она дёрнулась вниз, насаживаясь на его пальцы. Он чуть не задохнулся. Поняв её желание, он двумя пальцами осторожно вошёл в неё. Горячо, влажно, тесно. - Так? - Да! Большим пальцем он ласкал её уздечку, пока два следующих массировали влагалище. Губы и язык не останавливались ни на секунду. Она извивалась под ним, постанывала и просила быть с ней. Но он оттягивал соитие настолько, насколько возможно было терпеть эту сладкую муку. - Пожалуйста, Йен. - Да, моя радость, сейчас, - и, спустившись вниз, его губы сменили его руку. Нина закричала и резко выгнулась, но он успел крепко обхватить её за бёдра. Как же ему нравилась её страстность! Он ещё несколько раз успел поцеловать её лепестки, пока она не зарычала и не обхватила его пенис. Теперь он застонал, но глаз от этого зрелища не отвёл. Её пальчики крепко держали ствол, смещая кожу, а колечки дополнительно придавали сжатию чудесных ощущений. - Так? - Да! Он держался над ней, одной рукой опираясь на изголовье дивана, а другой терзая её грудь. Она смотрела ему в глаза, тяжело дышала и продолжала ласкать его. Йен тряхнул головой, чтобы немного придти в себя. Потом, забрав её руки в свои, вытянул их вверх и накрыл собой любимую. - Я люблю тебя, - простонал он и очень медленно вошёл в неё, наблюдая за её реакцией. Она дёрнулась как от разряда и попыталась высвободить руки. - Ш-ш,- шептал он ей между поцелуями, - всё хорошо. Будет очень нежно. Он также медленно вышел из неё, но ровно настолько, чтобы почувствовать, как она мышцами пытается удержать его в себе. Захныкала. Он снова медленно вошёл, продолжая держать её руки, и не давая ей ласкать его. Она снова выгнулась и потянулась к нему за поцелуем. - Пожалуйста, Йен. Он поцеловал её в открытый рот. - Откройся мне, - ответил он и снова плавно вошёл и вышел. Она подняла ноги и обвила ими его поясницу. Он не смог сдержать могучий стон и вошёл в неё до предела. - Да! — оба задохнулись от нахлынувших чувств. Он замер, переводя дыхание. Она начала поскуливать от нетерпения. - Пожалуйста! - Пожалуйста, что? - расплылся в улыбке Йен, снова продолжая плавные движения. - Не дразни меня! - Я обещал нежно. - Не в это раз! И вот тогда он обрушился на неё всей своей сжатой энергией, затопил её своим воплем радости обладания. Она наконец-то обняла его и подстроилась под его ритм. Они стали одним целым: единым телом, единым дыханием, единым криком в момент оргазма. Он распластался над ней, а потом крепко обнял и начал целовать. Она плакала и льнула к нему. - Родная моя, не плачь, - он ладонью вытер слёзы и убрал волосы с её лица. Она улыбалась ему самой широкой улыбкой и вздыхала от пережитых эмоций. - Иди ко мне, - он повернулся на бок и забрал её в кольцо своих рук, закинув её ноги на свои. - Мы в чаше? - В чаше, - с улыбкой подтвердил он, - я знаю как ты любишь. Она потёрлась головой о его грудь и выгнулась за поцелуем. - Я на седьмом небе от счастья, - и он закатил глаза, как Дэймон после первой ночи с Еленой. Она грустно улыбнулась и вздохнула. - И даже не думай о плохом! Ты - мама-кенгуру. Это не просто так, я уверен. - Йен, - прохрипела она. - Ой, ты чего хрипишь? - Голос сорвала, видимо. - Не слышал, - деловито сказал Йен, целуя её в макушку. - Кенгуру не могут срывать голос. Кенгуру - самые красивые и заботливые зверушки на свете. - Вот поэтому я и не кенгуру. - Ты моя кенгуру! Обожаю тебя! Обожаю как ты стонешь и кричишь, как произносишь моё имя, как открываешься мне, как кончаешь! А значит, ты самая что ни на есть кенгуру! - И где логика?! - засмеялась она. - Пол был прав, когда говорил, что тебе повезло быть красивым. Он с любовью смотрел на неё. - Нина, я правда, так надеюсь, что всё будет хорошо! Но даже если ты не сможешь иметь детей, я буду с тобой. И, если захотим, можем усыновить... Она не дала ему договорить, приложив пальчик к губам. - Йен, сейчас ночь, мы уставшие и счастливые, но наступит утро и всё изменится. Давай не забегать вперёд и не раздавать друг другу обещаний. - Нина, я всё решил ещё до того, как приехал сюда. Независимо от того, позволишь ты мне остаться с тобой, или прогонишь, я не вернусь в тот дом. Мой дом всегда был там, где ты. Моя семья - это ты. Моя любовь - это ты. Мне будет безумно жаль, если ты не сможешь родить, но это не тот повод, чтобы я отказался от тебя. Ты веришь мне? - Я верю, но... - Нет никаких "но". - У тебя есть дочь. У меня есть ... парень. - Твой парень - я. Шон - твой бывший парень, твой добрый и заботливый друг. Хотя нет, ни черта он не заботливый. Он допустил такое твоё состояние! Утром выдам ему его доску и пусть катится. - Пожалуйста, не надо. Я сама всё ему скажу. - По-моему, нагляднее бы было показать, - снова предложил он. - Это ты у нас мастер показывать, - не подумав, уколола его Нина. Он тяжело вздохнул. - Прости, больше не скажу ничего подобного, - тут же спохватилась она. - Это ты меня прости. Всё, что я узнал сегодня - это чудовищная несправедливость по отношению к тебе! - И к тебе! Он крепче прижал её к себе. Они лежали обнявшись, шептались и целовались. Йен сокрушался о своих "дэймонских" поступках, как он их называл, и винил себя и в зачатии их малыша, и в его потере. Она утешала его словами, руками, губами, пока он не провалился в сон. Тогда она укрыла его пледом и пошла на кухню.