Поющий в терновнике

      Вокзал. До отбытия поезда меньше десяти минут. На нижнем сиденье сидят: маленькая седая женщина, а рядышком, в переноске, крупный котяра. Старушка болтает ножками и наблюдает за внуком, который, скрючившись в три погибели, пытается уместить все чемоданы с вещами и подарками под сиденье, параллельно общаясь с родственницей.       — Да нет у меня никаких проблем с социализацией! Откуда ты такие слова вообще берёшь? И нет, трудоголизм — это не болезнь! Просто я всё ещё неустойчиво стою на ногах, но должен быть уверен в завтрашнем дне. Я веселюсь время от времени, правда, — возмущается парень, копаясь под сиденьем.       — Ах, молодость — такая прекрасная пора! А ты всё в своих работах, зануда. — На всё купе прозвучал смачный шлёп, — ну, хороша же жопа, точно в меня!       — Ну, Ба!       На прощание внук и бабушка обнялись. Женщина слегка ущипнула Арса за пятую точку, ещё раз погордившись столь хорошим наследственным признаком. Потом Арсений нагнулся, женщина схватила его руками за щёки и поцеловала в лоб. Они ещё раз обнялись и разошлись.

***

      Под ногами хрустит февральский снег, в наушниках играет «Весна». Арсений идёт по грязному тротуару, по одной стороне которого мелькают спешащие машины, по другой — зажигается свет за плотными шторами. Время близится к вечеру, улица заполняется людьми. Серые, уставшие и злые бегут поскорее с работы.       Длинная гусеница из домов обрывается, глазам открывается вид на небольшой сквер. Половина фонарей здесь не работает. На спинках скамеек сидят представители местной фауны. Периодически от них разносится гогот. В руках стеклянные бутылки. От первого этажа ближайшей многоэтажки на сквер падает красный свет. Арсений помнил это место другим: лето, бабушка отправляет тебя за фруктами и даёт денег на вкусняшки. В магазине фруктов дядя Ахмет, который просит передать подарок от него лично бабушке и даёт самое большое наливное красное яблоко. В соседнем отделе, куда взрослые приходят за пивом и закусками, а дети за сладостями, главенствует тётя Зина. Она всегда несказанно счастлива видеть Арсюшу и обязательно потеребит его за щёку. А если вдруг не хватит на шоколадку, то ничего — потом занесёшь.       Но сейчас от маленьких магазинчиков не осталось и следа. Всё поглотила большая и неповоротливая пятёрочка, которая, словно маяк, озаряет своей яркой вывеской всё вокруг. Парень заходит в продуктовый. Бабуля оставила дома лишь пару банок с вареньем, при этом взяв слово, что хотя бы сегодня Арс зайдёт в магазин и купит нормальных продуктов: «Нечего вечно свои эти доставки заказывать. Готовят непонятно из чего!» Раз слово дал, то надо исполнять, а то бабка и с югов достанет. Всё равно для хозяйства нужно много чего закупить. Хоть Арсений и много времени в детстве проводил у бабушки, но далеко не все бытовые привычки он смог понять и перенять. Зачем напрягаться и пытаться отмыть посуду хозяйственным мылом, если можно купить современную химию и не париться?       Это был первый день отпуска, впереди ещё две недели, никуда не нужно торопиться. Арсений неспешно блуждает по магазину, наворачивая круги вокруг стендов. Под ногами то и дело скребетает песок на кафельной плитке, который должен спасать город от падений на льду, но судьба затащила его в магазин. Собрав всё необходимое, Арсений отправился на кассу, где удостоился недружелюбному взгляду кассирши — женщины слегка за сорок с очень пышной причёской прямиком из девяностых, и фразе: «товары по акции».       — Нет, спасибо. Дайте, пожалуйста, два пакета. Оплата картой, — Арсений оплатил покупки и поспешил всё засунуть в пакеты, не думая над тем, что будет сверху, а что снизу. Это аукнется парню сюрпризом в виде половины разбитых яиц.       Вечер окончательно захватил улицу. Света от редких фонарей кое-как хватало, чтобы просто видеть, что у тебя под ногами. По пути домой в некоторых дворах фонари вообще не светили. И в данных ситуациях спасало лишь знание местности. Молодой человек бодрым шагом проходил двор за двором. И вот она, такая родная, неказистая и старая девятиэтажка. Арс приложил ключ-таблетку к домофону, тот ответил неприятным пищанием. Войдя в подъезд, в лицо сразу же ударил тёплый влажный воздух — характерная черта домов, где в подвале время от времени, а то и на постоянной основе подтекают трубы.       В подъезде парень увидел закрывающиеся двери лифта, и тут возникла только одна мысль: «Либо я сейчас бегу, нажимаю кнопку вызова, пока кабина ещё не отправилась, и с ощущением полной победы захожу в лифт, либо же не успеваю, а тогда быстрее будет подняться пешком, пока эта старая жестянка не опустится снова». Сделав рывок в сторону лифта, Арс со всей силы тыкает в кнопку вызова и — о чудо! — двери с противным скрежетом распахиваются.       — Добрый вечер, — на автомате произносит Арс, зайдя в кабинку.       В лифте стояла женщина лет тридцати. Блондинка с сильно отросшими корнями, которые со всеми потрохами выдавали природный цвет волос. На ней был светоотражающий пуховик, который придавал ей очертания мускулистого силача из цирка, а также довольно короткая юбка и длинные сапоги.       — Здравствуйте, — девушка кокетливо захлопала длинными ресницами, — а вы что, новый жилец? Раньше вас тут не видела.       — Можно и так сказать. Бабушка переехала и решила оставить квартиру на меня.       — Как чудесно. — Лифт остановился и открыл двери. — До встречи! — Девушка улыбнулась на прощание и вышла на третьем этаже.       Дома Арсений достал свою маленькую колонку и поставил её в середине коридора, чтобы музыку в равной степени было слышно везде. Хоть и не все вещи ещё переехали в квартиру — работы было непочатый край: убрать подальше бабушкин текстиль, достать и разложить свой; спрятать куда поглубже всю эту армию советских кастрюль и сковород. Арс включил случайное воспроизведение, и первая песня (The Luck You Got) задала настроение всей последующей уборки.       Битва была неравная и продолжительная. Нельзя сказать, что Арсений смог покорить квартиру, но создать определённую атмосферу сумел. Сдержанные, холодные цвета обрамили жилище. Вместо лёгких занавесок с цветочными узорами окна теперь закрывали плотные, тяжёлые шторы, которые не пропустят ни капли света при необходимости. Также сказалась определённая любовь Арса к альтернативным источникам света. Там и тут появились небольшие светильники и их собратья: где-то гирлянда, где-то небольшая настольная лампа. В прихожей стоят, как матрешки вложенные друг в друга, кастрюли, которые ожидают, когда их уберут на антресоль. Но это произойдёт позже. Сейчас обессиленная от постоянных переносов вещей, чистки и уборки туша Арсения свалилась на диван в зале. Веки опустились, в голове появилась приятная дымка мыслей, которая за считанные секунды унесла Арса в мир грёз. За окном уже вовсю люди спешили кто на работу, кто на учёбу.       «Утро» началось для Арсения в три часа дня. Не с первой попытки, но всё же Арсению удалось попасть ногами в тапки, и он направился на утренние процедуры. В очередной раз парень мысленно ругнулся на неидеальную человеческую физиологию, пока пытался отлить с утренним стояком. Дальше были умывания, обязательный уход за кожей. В зеркале Арсения увидел дядю с щетиной, потом радостно вспомнил, что ближайшие две недели можно ничего с этим не делать.       Выйдя из ванны, Арс направился за утренним стаканом воды, но на полпути мизинец его правой ноги был жестоко атакован чугунной сковородой, которую, как и остальную посуду в коридоре, он не убрал ночью. Поругавшись на этот раз вслух, он продолжил свой путь. За стаканом воды последовали чашка растворимого кофе и яичница с беконом — одно из немногих блюд, которые Арс освоил на высококлассном уровне. Далее мойка посуды и ещё десяток мелких дел, которые вдруг взялись из ниоткуда. И вот спустя два часа кухня была чиста и опрятна, а новые вещи, необходимые для дальнейшего удобного проживания, разложены по своим местам.       За кухней последовал коридор, но уже под бодрую музыку. Злосчастная армия посуды была сослана на неопределённый срок в глубины антресоли. В прихожей наведён порядок. Дальше был приём оставшихся вещей, привезённых со съёмной квартиры. Перенос с машины в квартиру знатно затянулся по причине тормознутости старого лифта, а пешком поднимать коробки на восьмой этаж никто не захотел. В небольшой спальне было оборудовано рабочее место, состоявшее из стола, ноутбука, коробки кнопок и стопочки разноцветных маленьких бумажек. Позади стола на стене висела пробковая доска, пестревшая от бумажек с записками. На кухонном подоконнике поселились кактусы Гоша и Гриша. Из зала, где в детстве спал Арсений, были ликвидированы ковры и старенький квадратный телевизор. Появились: кофейный столик и крупная плазма с приставкой в комплекте.       Телефон пиликнул. На мессенджер пришло фото от бабушки с подписью: «Уехали в деревню по друзьям пить чачу! Связи не будет неделю-две, оторвись там по полной. Твоя молодуха». На фото две пожилые женщины в тёмных очках показывают утиные губы.       «Её ничего не изменит», — усмехнулся парень и отправил: «Люблю вас, оторвитесь по полной!» Следом он сделал и отправил в ответ подобную фотографию.       Оставшийся отпуск превратился в сплошной день сурка: Арс рубился часами в приставку, листал от скуки приложения знакомств, засыпал утром под документалки и питался одной доставкой. Итак, последний день: подъём в шесть утра, классическая утренняя рутина, зарядка, игра в битву экстрасенсов — поиск всех коробок из-под доставки, пренеприятнейший выход на улицу, по ощущениям ничем не уступавший походу Фродо в Мордор, хотя на деле нужно было дойти до ближайшей мусорки. Без вылизывания квартиры под попсовые песни не обошлось.       Когда все дела были переделаны, всё необходимое для рабочей деятельности подготовлено — настало время для ритуала моральной подготовки к суровым серым будням. В ванне стоят где только можно зажжённые свечи, дымят благовония. После того, как Арсений гладко выбрился, он начал наполнять ванну горячей водой, параллельно вливая туда разноцветные жидкости для образования пышной. Сам, как истинный король, обмазывается приличным слоем глины и погружается в ванну. Когда вода доходит до опасного уровня, кран перекрывается. Из-под пены торчат конечности и выглядывает половинка довольного лица. Глаза закрываются — нирвана оказывается так близка. В абсолютную тишину очень тихо вливаются непонятные звуки. Прислушавшись, Арсений начинает разбирать слова и узнает знакомый мотив.       «Я в глазах твоих видел снег в океане       Мы чужие с тобой и другими не станем       Так пускай всё растает, течёт между пальцев       Я тебя отпускаю, и не возвращайся       Чувство, будто пар изо рта       В воздух летят, маска снята       Мы не досчитали до ста       В этой любви всё изо льда»       Голос, который поёт, подрагивает, кое-как поддерживая общий мотив песни. Но он такой нежный, чувственный. Голос пропел ещё пару строк — потом хлопок двери, неразборчивые крики, ещё несколько громких хлопков. И дальше всё, тишина.       Вода уже остыла, но Арсений продолжил лежать с закрытыми глазами не двигаясь. Он как охотник, который боясь спугнуть свою жертву, залёг в кустах и ожидал. Лежал Арс в ожидании продолжения, но его так и не случилось. Люди начали возвращаться домой после работы. Активно заработали трубопроводы, полная тишина испарилась. Да и благовонии с несколькими свечами затухли. Остаток вечера Арсений проведёт на кровати, пытаясь заснуть. А в голове будут крутиться те хорошо знакомые строки, но не голосом исполнителя, а анонимного певца.