Саш, дашь?

Мягкий, слабо отдающий теплом, ветер ласкал светло-розовое личико молодого человека. Тонкие светлые пряди вырывались из общего фона его причёски, явно стараясь привлечь к себе внимание. Каждое дуновение вынуждало парня вздыхать всё глубже и глубже, практически глотая воздух. Своими тоскливыми, едва ли движущимися, глазами он внимательно наблюдал за плавающим недалеко от берега мужчиной, то заныривающим, словно веточка, под воду, то выныривающим на поверхность в каком-то таком странном, даже забавно-спасительном, несколько неуклюжем, действии. Перестав играться таким чудаковатым образом со своей жизнью, мужчина окончально вынырнул на поверхность воды, что была ему как раз по пояс. И без того густые вьющиеся каштановые волосы стали более кудрявыми после этого заплыва. Море, словно мать, обнимающая родного сына, нежно поддерживало тело мужчины, а капли как-то слишком обворожительно стекали по нему, иногда быстро пробегая по рельефу, а иногда задерживаясь на несколько секунд на множестве тёмно-синих татуировках, создавая так своеобразный акцент на них. Своими подкаченными руками он плавно грёб в сторону берега. Надо бы сказать, что и это простое действие он делал как-то по-особенному. Две его руки сливались с самим морем, становясь единым целым, одной волной. Выйдя к берегу, он оглянулся вокруг себя и направился в сторону одиноко сидящего на пригорке парня, ступая на уже холодный песок ногами, в который он изредка непроизвольно зарывался пальцами ног. — Саш, дашь? — спросил Даня, протягивая свою руку к лежащему на ногах парня полотенцу. Забрав своё, он взъерошил им свои волосы, эластично изгибаясь, протёр каждую каплю на своём теле, кроме спины. Не доставая своими усилиями до неё, он просто накинул полотенце на плечи, сев рядом с Александром. Саша, понаблюдав до самого конца за этими действиями, отвернул своё худощавое лицо обратно в сторону моря. Парни ещё несколько минут сидели в тишине, которая изредка разбавлялась природным шумом. Даня, никогда не любивший подобную тишину, был удивительно спокоен, хотя обычно подобное сильно его изводит, давит. С Иониным всегда было хорошо, даже просто помолчать, и то, хорошо. Есть в нём что-то родное, близкое, но одновременно до боли далёкое. Кажется, как будто он вроде сейчас здесь, но в действительности покоряет глубины космоса. С раннего утра группа беспрерывно репетировала к концерту, что состоится на следующей неделе, отчего все были жутко уставшими. Вечером Данила решил вызволить друга на природу, чтобы перевести дух и хорошо отдохнуть вместе. Остальные ребята разбрелись по своим комнатам, отказавшись от этой затеи. — Как тебе здесь? — спросил Даня, положив свою руку на крепкое плечо товарища. — Неплохо. — ответил Ионин, даже не повернувшись. — Да, я тоже думаю, что здесь очень хорошо. Живописненько. А ты чего не пошёл со мной плавать? — Не захотел. Даня приоткрыл рот, чтобы что-то ещё, но не увидел в этом смысла, поэтому замолчал. Однако это молчание продлилось ещё меньше, чем прошлое. Ионин резко повернулся к Холодкову лицом. В голубых глазах Саши промелькнуло нечто хитрое, очень странный блеск. Глаза слегка сузились, уголки рта едва заметно приподнялись. — Дань, поцелуй меня. — вдруг выпалил Саша. — Чего? — глаза Данилы от неожиданности округлились. Ионин ничего не ответил, продолжая выжидающе смотреть на собеседника. — Я не гей. — нелепо вымолвил Даня. — Я тоже. — ответил Сашенька. — Я не буду этого делать. — вся резкость и чёткость этой фразы ударилась о невозмутимое лицо друга, который, кажется, вполне серьёзно просит себя поцеловать. — Нет, я говорю, нет. Я не буду тебя целовать! Что вообще на тебя нашло?! — неуверенно, спотыкаясь на каждом слове, чуть было не закричал Даня, подскочив со своего места. Саша продолжал смотреть Холодкову прямо в глаза, не отводя взгляда и практически не моргая. Этот взгляд странно действовал на мужчину, от него внутри всё сжималось. Как-будто на тебя сейчас смотрит какое-то божественное создание, чьего желания ты не можешь ослушаться. Но всё же, не то неведомая сила, не то личный интерес толкнули Данилу решиться на этот шаг. Он сел обратно рядом с Иониным. Недоверчиво посмотрел на него, переключая своё внимание то на глаза, то на рот друга. И со словами “А, чёрт с тобой!”, ласково, боясь спугнуть, прильнул к припухлым губам парня. Ионин решил перехватить инициативу в свои руки, чуть прикусив и оттянув нижнюю губу шатена, отчего тот издал протяжный стон. Данила тяжело дышал и не мог поверить в происходящее. Но и прекратить столь сладкий, одновременно неправильный, но желанный поцелуй он не был готов. Саша становился всё требовательней. В порыве страсти он схватил Даню обеими руками за плечи, грубо впившись в кожу парня своими ногтями. На их месте явно останутся следы, которые ещё не раз напомнят об этом дне. Шаг за шагом Саша исследовал тело друга, не отрываясь от поцелуя, медленно опуская свои руки всё ниже и ниже. Одной рукой, игриво спускаясь пальцами по каждому сантиметру разгорячённого тела, он провёл по торсу Дани, другой же стал оттягивать резинку его плавок. Данила резко убрал руку Саши оттуда. — Не, не, не. Мы так не договаривались. — Сашенька всё так же успешно пользовался тактикой выжидания. Ведь уже спустя минуту, Даня сам стянул с себя плавки, отбросив их от напряжения в сторону. Саша опустился на коленьки, поджав под себя ноги. В своих коротеньких чёрных шортах и этом кремовом свитере он выглядел так мило, что рождение желания в теле Холодкова было вопросом пяти секунд. А эти томные серо-голубые глаза сводили с ума. Ещё ведь смотрит так, исподлобья. Саша смотрел на стоящий колом член барабанщика, не зная как именно к нему подступиться. Высунув слегка язычок, так что виднелся лишь его кончик, он провёл им вдоль всей длины члена, отчего Даня резко опрокинул свою голову назад и облокотился на локти, издав тяжёлый вздох. Ионин бережно стал водить своей изящной рукой вверх, большим пальцем надавливая на головку, и вниз. При этом он не следил за процессом, а смотрел на шатена с привычным похуистичным взглядом. — Блять! — тихо издал Холодков, заметив эту картину. Ионин с очаровывающей нежностью улыбнулся и наконец накрыл своими губами достоинство друга. Даня рефлекторно хотел было закрыть глаза, поддавшись искушению просто получать удовольствие, но он не мог оторваться от столь прекрасного вида Ионина. Внутри всё сжималось, ощущения были настолько яркими, как будто до этого дня ему ни разу не делали ничего подобного. Саша в свою очередь, несмотря на показанную раннее уверенность, покраснел, не то от возбуждения, не то от смущения, лишь временами подглядывал за реакциями шатена, пытаясь на их основе совершенствовать своё дело. Ионин двигался медленно, стараясь не обращать внимание на нервные толчки, исходящие от Холодкова. Нетерпеливый барабанщик не хотел становиться подопытных кроликом в этой игре гитариста, потому желал выстроить собственный ритм и подчинить своего друга ему. Однако это ему так и не удалось сделать. Власть была полностью в руках Сашеньки. Ионин получал наслаждение от каждого протяжного стона, шипения, тяжёлого сбивчивого дыхания Данилы. Холодков схватился одной рукой за мягкие волосы друга, отчего тот вынужден был на несколько секунд прервать процесс, переживая боль от слишком стянутых волос. Другой рукой Даня ещё сильнее схватил руками траву, непроизвольно оторвав несколько травинок от земли. Ионин ускорился. Даня толкался бедрами навстречу. Они оба предчувствовали конец этой сцены. Саша плотно сомкнул губы вокруг головки шатена, чувствуя как заполняется рот вязкой жидкостью. Сплюнув в сторону сперму, он вытер остатки с губ рукой. Обессиленный Данила рухнул на прохладную землю всем телом, закрыв своё лицо руками. Ионин поднял плавки друга и накрыл ими причинное место, затем присел рядом, переводя дыхание. — У тебя неплохо получается, как часто упражняешься? — с нервным смешком решил задать такой каверзный вопрос Холодков, чтобы смутить товарища. — Дань, с тобой могу хоть каждый день. — с милой, на вид самой невинной улыбкой ответил Сашенька. — Пойдём уже домой, холодает. — А ты скажи сначала, что это всё значит? — Что именно? — Всё это… В моих представлениях друзья подобным не занимаются: не просят поцеловать и не сосут друг другу. — Раз так, то давай начнём встречаться. Тогда и наша реальность, и твои представления совпадут. — Даня почему-то испугавшись этих слов, произнесённых так легко, решил перевести тему. — Пойдём домой. Все двадцать минут дороги до дома они шли молча. Прийдя же домой, быстро разбежались каждый по своим комнатам. Им обоим предстоит многое обдумать. Этот день был очень сложным для ребят, но в память, так или иначе, он уже плотно въелся.