***
Окончательно расстроенная, Полина грустно вошла в квартиру. Начав переобуваться, она вспомнила, что мама уже находилась дома, и Полина совершенно не знала, что ей сказать про розу… Но нужно было её поставить в вазу, цветок и так подмёрз на улице… как и сердце Полины… Быстро придумав историю, девушка, понадеявшись, что мама, может быть, и не спросит, откуда роза, прошла к ней на кухню, пока она что-то готовила с полотенцем на плече, и попросила: — Мам, а какую вазу можно взять? — и указала на цветок. — Откуда у тебя роза?.. — изумилась мама, оторвавшись от готовки. — Да это… — неуверенно начала Полина. — Мне подарили её за отличный рисунок… «Мда… В голове это звучало лучше…» — подумала она. — «Все-таки врать я не умею…» — Вот прямо-таки у них там завалялись розы, и они решили тебе подарить просто за рисунок? — нахмурилась мама, начав сердиться. — Полин, не ври мне… Ты опять с этим гопником связалась?! — Боже, нет, мам… — закатила глаза Полина. Ох, если бы мама знала, с кем девушка связалась — гопник ей бы показался чем-то нормальным… — Полина, не ври мне! — мама стукнула полотенцем по столу. — Да правда, мам! Это… Том! — выпалила она. — Фух… — облегченно вздохнула мать. — Ну наконец-то ты обратила внимание на этого хорошего мальчика! А я тебе говорила: приглядись к нему! У него и мама очень добрая, всегда помо… — Всё, мам, хватит, — начала сердиться Полина. Её саму начало подташнивать от своего вранья, так ещё и мама давила. — Лучше дай мне вазу… — Да, хорошо, — кивнула та и пошла за вазой. В душе Полина облегченно вздохнула, но всё равно на душе скребли кошки… Мало того, что она врала, так ещё эта роза была напоминанием о том, что Захар к ней ничего не чувствовал, и все её мечты были напрасны. Было тяжело, душно. Хотелось просто лечь спать и забыть обо всём, что произошло за последнее время. Однако перед сном Полина зашла в социальные сети, и почему-то палец сам снова повёл её на страницу Паши, который так и не заблокировал девушку. Посмотрев на его статус, она обнаружила, что вместо привычного «в активном поиске» у него впервые написано, что он «влюблён»… Только вот в кого — почему-то не указано… И в кого же он там влюбился?! Окончательно разозлившись, девушка кинула телефон в сторону и скрестила руки, лёжа в постели. У Паши вечно всё так было просто! И, видимо, всё ещё так и есть! А Полине казалось, что она так и не будет счастлива… Почему же у неё-то всё так сложно?.. Этой ночью девушку ели мысли с потрохами и сжирали сон заживо. Только лишь сериал помог отвлечься и все-таки уснуть с телефоном в руках…***
— Почему ты не указал, что влюблён в меня?! — сердито спросила Вера утром понедельника, стояв на аллее с возлюбленным и держа в одной руке телефон, а в другой — сигарету. — Да нахуя? Главное, что я влюблён же, — скривил губы Паша. — Да ты сама-то держишь инфу открытой на странице только для близких друзей, так что какие ко мне претензии?! — Да ты… Это вообще-то типа как будто ты такой загадочный, влюблён непонятно в кого! — возмущалась она. — Че за хуйню ты несёшь?! Если у меня статус «влюблён» — это и означает, что я влюблён! Как ваще ты додумалась до такого?! — хмурился Паша и нервно затягивался сигаретой. — Каждый может подумать по-разному! И вообще, почему ты так не хочешь афишировать наши отношения?! — Так а нахуя, скажи мне?! Тебе это так нужно?! Давай ещё разошлëм наши фотки по всем газетам, в каждый блять комментарий под рандомным постом вставлять будем, чтобы все об этом знали! — Не надо утрировать! Ты просто боишься спугнуть свои запасные варианты, да?! — КАКИЕ ЕЩЁ ЗАПАСНЫЕ ВАРИАНТЫ?! — всё больше злился он. Если бы только Вера знала настоящую причину! На самом деле, Паша бы был не против похвастаться своей девушкой в интернете, хотя бы поставив совместную фотографию на аватарку, если бы не одно «но»… Полина. Парень прекрасно знал, как девушка могла отреагировать, и как это может разбить ей сердце еще больше. Ему было страшно за это. Но ещё более пугающим было то, что не менее вспыльчивая Полина могла со злости рассказать Вере страшную правду об их расставании и в принципе много чего о том, каким может быть Паша… И этого он боялся больше всего. Парень пока не хотел, чтобы Вера обо всём этом знала, особенно о причине расставания с Полиной. Он хотел сообщить это сам… Когда-нибудь… Но не сейчас… Вера и так уже слишком ревнует… Как же она может сойти с ума, если узнает об измене Полине в прошлом! — Смотрю, недели не прошло, а вы уже ругаетесь? — усмехнулся Илья, подойдя вместе с Машей под руку. — Маша! — позвала её Вера. Когда Левина остановилась от её пронзительного позыва, она удивлённо взглянула на горящую подругу. — Вот скажи мне, ты бы ведь тоже хотела, чтобы Илья поставил в статус: «влюблён в Машу Левину»? Глаза Маши ещё больше распахнулись: — А зачем? — Как зачем?! — кричала Вера. — Чтобы все знали, что он твой! — Так а че у тя у самой закрыта инфа, а?! — вмешался сердитый Паша, решив перевести стрелы. — Ты вот сама боишься спугнуть свои запасные варианты и поэтому меня в этом обвиняешь, да?! — Откуда у меня-то могут быть запасные варианты, ну скажи мне! Тебе Илья подтвердит, что у меня отроду их не было! — Подождите… — нахмурился Илья. — Вы серьёзно ссоритесь по такой хуйне? А зачем вообще это всё выставлять напоказ? — Вот да, счастье любит тишину, — согласилась Маша. — Как зачем! Чтобы, например, какая-нибудь Романова больше не смотрела голодно на твоего Илью! — Да она вроде так и не смотрит… — усмехнулся Ершов. — Бля, Сперманская, угомонись ты уже! — уже чуть ли не рычал Паша. — Поставлю я тебя в статус, только чуть позже! — А, то есть ты пока не уверен в том, что мы будем долго встречаться, и пока не хочешь разочаровывать запасные варианты, да?! — Вера сама скрипела зубами. — ДА ЧТО ТЫ НАХУЙ НЕСЁШЬ?! — А ЧТО СЛОЖНОГО В ТОМ, ЧТОБЫ ПОСТАВИТЬ НАС В СТАТУС?! — О, че, у Сперанской ПМС? — усмехнулся подошедший вместе с Ваней и Сашей Коля. — Щас ты будешь истекать кровью! — огрызнулась на него Вера. — Сперанская, че ты какая злая-то? — недоумевала Аня, услышав разговор и подойдя с Ирой. — Девочки, пойдёмте отойдем, поговорим! — попросила Вера и отошла от Паши. Аня, Ира, Саша и Маша переглянулись, но, пожав плечами, решили пойти за Верой. Отойдя на безопасное расстояние от парней, та сразу же спросила: — Ань, Саш, скажите, что это важно, чтобы парень поставил «влюблён в кого-то», а не просто — «влюблён»?! — Нахуя? — нахмурилась Аня. — Вот да, зачем? — недоумевала Ира. Вера закатила глаза и повернулась к Саше, ища поддержки. — Нет, вообще, я, наверное, тебя понимаю, — закивала вдруг она. — Думаю, да, это странно, что он так не хочет тебя ставить… Почему бы и не афишировать ваши отношения! — Вот именно! — А то, влюблён! — продолжала Саша. — Как будто он такой загадочный, и его сердце типа занято, но непонятно кем! Может быть, какой-то другой девушкой! Мало ли какая-то прошлая девушка так подумает, что, мол, он в неё влюблён, и напишет ему! — Во-о-от! Рада, что ты понимаешь! — Хм… — призадумалась Маша и выпалила вслух: — Надо Илью тоже попросить поставить… — Так, а вы что, все-таки теперь вместе? — скрестила руки Саша и недоверчиво посмотрела на Машу. — Ты все-таки к нему пошла, — усмехнулась Аня и затянулась сигаретой. — Ну… — Маша смущённо отвела взгляд. — Давай, рассказывай, как всё прошло! — попросила Саша. — Говорят, что там было что-то интересное… — ухмыльнулась Аня.***
В это время Ваня кое-как успокоил взбешенного Пашу. — Да ладно тебе, Пахан, не кипишуй, — говорил он, по-братски приобняв друга за плечи. — Когда-нибудь ты ей расскажешь правду. Лучше вон, порадуйся за Илюху! Он наконец-то с Машкой! Илья улыбнулся и отвёл тут же взгляд, вспомнив, что произошло в прошедшие выходные с Машей… Пошлые картинки стали всплывать в сознании, и так хотелось ими поделиться от радости, что он смог довести подругу до такого… — Че, Илюха, рассказывай, как так получилось, — попросил Ваня. Наконец-то представилась возможность! — Ну короче, — воодушевлённо начал Илья, — мы сначали пили вино, ели суши, всё было очень романтично… А потом я извинился, мы засосались, но это не самое главное… Я короче спустился вниз… — О-о-о! — стали восхищаться пацаны.***
Саша же пыталась докопаться до Маши: — Ну так что было? — Ну, он подготовил очень романтичную атмосферу… — смущённо начала девушка. — Заказал роллы, а я так их люблю! И даже белое вино взял, которое мне тоже нравится! Потом мы поговорили, он так искренне извинялся! Он признался в своих чувствах, и… мы поцеловались! Это было так нежно, чувственно… — Как мило! — восхитилась Саша. — Ну хоть наконец-то извинился! — Это, конечно, всё очень мило, но че потом было? — донимала Ира. — Ну там страсть была… — щеки Маши покраснели, она отвела взгляд. — Ну какая? — спросила Аня.***
Илья же подробно рассказывал друзьям: — …И короче я так охуенно отлизал, вы бы видели, как она красиво извивалась! Я блять охуел, не думал, что так умею! — Красава, братан! — восхитился Паша. — Она кончила? — поинтересовался Коля. — С помощью моих пальцев — ваще охуеть как! — воодушевлённо рассказывал Илья. — Я слизал, попробовал на вкус немного… — Фу, нахуя? — нахмурился Паша. — Да просто, интересно было, — пожал плечами Илья. — Короче я пиздец рад, что наконец-то довёл её до оргазма! — Ну ты ваще красавец! — радовался за друга Ваня.***
Маша никак не могла раскрепоститься: — Ну что было-то? — донимала Саша. — Вы потрахались? — спросила Аня. — Да нет… — Маша посмотрела на Веру, искав поддержку. Та-то всё знала — подруги поделились по звонку, но, конечно, неподробно. — А что тогда? — недоумевала Саша. — Ты че, отсосала ему? — удивилась Аня. Вера уже кивнула подруге, чтобы та рассказала. — Ладно… — тяжело вздохнула Маша. — Он мне отлизал… — Да ладно?! — радостно изумилась Аня. — И че, как тебе? — спросила Ира. — Очень даже хорошо… — Маша вся покраснела. — Ну ты кончила, да? — поинтересовалась Саша. — Ну че ты какие вопросы задаешь, наверняка да! — закатила глаза Вера. — Ладно, че мы к Машке пристали, — махнула рукой Аня. — Лучше ты, Верка, расскажи, чем вы с Пашком занимались! — Ну мы выпили пива, хорошо поболтали… — настала очередь Веры смущаться. — А че Пашок написал нам в беседу: «вы бы знали, какие у меня волшебные пальцы!»? — ехидно ухмыльнулась Саша. Вера, ошалевши, распахнула глаза, и её щеки тут же покраснели от воспоминаний.***
— А че там, Пашок, твои пальцы сотворили? — спросил Коля, вспомнив про сообщение. — Ох бля, этот волшебный палец! — с ухмылкой Паша вытянул указательный палец правой руки. — Довёл мою Верочку до тако-о-ого пиздатого оргазма в подъезде! — О-о-о-о! — снова радостно воскликнули все парни. — Как так получилось? — поинтересовался Ваня. — Ты ж вроде не хотел её соблазнять! — Да пацаны, она сама, отвечаю! Вы бы знали, как она меня молила о большем! Говорила, что даже готова! — Хуя-я-я! — радостно удивился Илья. — И ты че, сдержался? — обомлел Коля. — Да еле-еле! Я ж хочу, чтобы она не пожалела, и чтобы всё было красиво там! Но хотя бы так доставил ей удовольствие, — победно ухмыльнулся Паша и затянулся. Вспомнив концовку, он продолжил: — Вот главное, сама молит о большем, а потом, подержавшись за хуй, спрашивает: что это такое огромное! — А-ха-ха! — засмеялись парни.***
— Ну так че он тебе сделал? — интересовалась Саша. — Ну блин, ну какая разница… — краснела Вера всё больше, смотря в сторону. — Ну че такого в том, что он тебе подрочил? — догадывалась Аня. Вздохнув, Вера все-таки нервно воскликнула: — Ну да, подрочил! И что?.. — Ну че, поздравляю, девочки, хорошо вы провели выходные! — радостно изрекла Саша, смотря на Веру и Машу, чьи взгляды боялись встретиться с глазами подруг, и чьи щеки горели от стыда.***
— Бля, пиздатые у вас выхи, конечно! — восхитился Коля. — Да уж… Мне теперь только о таком мечтать… — вздохнул Ваня, загадочно посмотрел в сторону, вспомнив о Сюзанне, и затянулся электронной сигаретой. — А че у тебя там с твоей этой… восточной? — поинтересовался Паша. — Да ничего… — расстроенно вздохнул Ваня. — Я её пытался пригласить погулять на выходных этих, а она говорит, мол, домашка, надо посидеть с родителями — все дела… — Звучит, как отмазка, — скривил губы Илья. — Да я тоже так думаю… — опустил взгляд Киров. — Да вы че! Вы ваще понимаете, что там в кавказской семье за традиции! — вдруг воскликнул Коля. — Не посидишь с семьёй — расстрел! Друзья удивлённо обернулись на него. — Ну, или в интернете было написано, что просто обидятся… Я не помню… — почесал затылок Коля. — Так а че ты паришься, я не пойму? — возник Паша, вернув взор Вани на себя. — Прижми её к стенке, да и всё! — Ага! — нахмуренно начал Коля. — А потом батя её, армянин, прижмет к стенке Ванька, и всё! Ни историй нам про Сюзанну, ни самого Ванька! — Да че ты всё заладил, будто они какие-то варвары! — скривил губы Паша. — Ну, вообще, они там и вправду слишком свято чтут свои традиции и порядочность девушки, — подтвердил Илья. — Так что я на месте Вани был бы реально аккуратнее. — Ладно, ребят, разберусь… — отрешённо выдохнул дым Ваня, всё ещё глядя в сторону. — Кстати, там Ханова идёт… — Да и похуй, — пожал плечами Паша. — Здравствуйте! — выкрикнул Коля и помахал ей с широкой улыбкой. — Здрасьте… — вяло поздоровались Ваня с Пашей. — Здравствуйте, Зоя Хасановна! — выкрикнул ей Илья, спрятав сигарету за спину. — Здравствуйте, здравствуйте! — с улыбкой подошла к ним Зоя, но, завидев сигареты в руках, нахмурилась. — Вы что здесь, курите?! Почти рядом со школой?! — Да не, просто так стоим, базарим, — с ухмылкой сказал Паша и специально затянулся сигаретой. — Так, Галльярд! — скрестила руки она. — Это что за поведение такое?! Ещё и при учительнице курит! — Да это же Пахан, Зоя Хасановна, он у нас такой, не обращайте внимания! — заявил Коля и незаметно отбросил сигарету в сторону. — Я вот не курю, здоровью не врежу! — Молодец, Коля, правильно! — А вы что сами-то опаздываете? — с ухмылкой спросил Ваня. — Учитель не опаздывает, а задерживается! Всё, больше не буду с вами тут стоять, дышать вашим противным дымом! — заявила она пошла в школу. Проходя, она остановилась, увидев в руке Вани электронную сигарету. Нахмурившись и указав на неё, она сказала: — А вот это, чтобы в школе не курил! А то слышала, что дети сейчас ими увлекаются в туалетах, а потом они взрываются у них в руках! Нам такой ответственности не надо! — Да это при неправильной эксплуатации! — заявил Ваня. — Какие ты слова-то знаешь! — усмехнулась вслед Зоя, направляясь в школу. Коля засмотрелся на уходящий силуэт, а точнее, на задницу учительницы, и вдруг выпалил: — Бля, пацаны, от ваших разговоров уже Ханову хочу склеить… — Ты че, ваще еблан? — нахмурился Паша. — Слушай, твои mommy issues уже заебали, — скривил губы Илья. — Да нормально у меня всё с мамой! — возмутился Коля. Вдруг к ним подошли девочки, и Ира предложила: — Ну что, пойдёмте на урок что ли? А то реально опаздываем, мы что-то не уследили за временем… — Ладно, погнали, — согласился Паша и поспешил к Вере. Маша, взяв под руку Илью, тихо и неуверенно попросила: — Илья, а может, ты все-таки поставишь, что ты влюблён в меня… — Для тебя это так важно? — усмехнулся он. — Ладно, щас, — и достал телефон из кармана. Вера, идущая позади и даже не взявшая Пашу под руку, который смотрел на неё уже недоумевающим взглядом, забыв про бессмысленный конфликт, услышала разговор другой влюблённой пары и презрительно взглянула на парня. — Вот Илья поставил так-то! — злобно изрекла она. — Да блять, поставлю я, успокойся! — тяжело вздохнул Паша и приобнял всё ещё злую Веру за плечи, прижав к себе. Однако та вырвалась и зашагала быстрее, скрестив руки.***
Когда они вошли в кабинет, Левина всё ещё не было, а Артём сидел и повторял что-то за партой. Сердце Ани сразу подпрыгнуло, завидев его. Его светлая голова, что виднелась издалека, была похожа на выглянувшее солнце. Но Аня всё ещё не подавала виду… Обернувшись на входящих и увидев друзей, Артём улыбнулся, встал с места и решил всех поприветствовать: — Привет, Вера! — он обнял подругу. — Привет, Маша! — парень обнял и её. — Привет, Аня! И вдруг Артём обнял и Аню… Девушка остолбенела в его коротких объятиях. Что?.. Он её ещё раз обнял после прошлого раза?.. Ане казалось, что это всё ей снится… Однако так тепло было на душе… Но когда парень вдруг отпрянул и изумлённо посмотрел на неё, Аня заволновалась и нервно выпалила: — Бля, сорри, не ожидала… — Да ничего, — слабо улыбнулся Артём и расстроенно направился на место. «Блин, видимо, ещё рано…» — подумал в голове он. Вдруг Ане стало стыдно за то, что она не обняла его, и тревога натолкнула её на безбашенные действия: — Бля, да стой ты… И вдруг Аня притянула его за кисть руки и кратко обняла его, постучавши по плечу. Она ужасно смутилась, но все-таки сделала это… Да ещё и сама… Отпрянув, девушка постаралась сделать вид, что ничего сверхъестественного не произошло, отведя взгляд, и прошла к месту, присев за парту… Однако Аня горела вся изнутри. То ли от стыда, то ли от того, что аж два раза почувствовала его так близко — она не понимала… Ей казалось, что на неё смотрели все в этот момент… в частности, Артём… И действительно, друзья удивились её действию. Но ещё больше обомлел Артём… Казалось бы, обычные дружеские объятия, Ане просто вроде стало стыдно за то, что она не обняла в ответ с непривычки, однако… он почувствовал, как сердце снова зазвенело… Артём удивлённо смотрел на её сгорбившуюся спину за партой и понимал, что всё не просто так… Да и какие они друзья, если сердце вдруг так неожиданно рвалось наружу?.. Однако не один Артём был сегодня шокирован. Ира, присев, удивлённо смотрела на чёрную розу с запиской, которые лежали на парте. Она боялась взять её в руки, увидеть не самые приятные вещи, которые могли быть там написаны. Но интерес взял верх, и, подняв розу, Ира взяла записку в руки и прочитала написанное: «Моя душа такая же чёрная, как и эта роза. Не связывайся со мной. Кристина» Сердце оглушительно застучало в груди, отдавая в висках. Что за бред Кристина написала?! Ира знала, что это абсолютно не так! Душа блондинки не была таковой! Ира срочно хотела это доказать и, взяв розу в руки, побежала на выход из кабинета вместе с запиской в другой руке. Она хотела поговорить с Кристиной, сказать той всю правду о том, чего девушка не видела в себе! Однако прямо перед входом, откуда не возьмись, появился Левин. И, когда Ира на него наткнулась, она поняла, что не сможет выйти… — Ну и куда же ты собралась? — с презрительным взглядом спросил он. — Уже никуда… — тяжело вздохнула она и с печалью в душе направилась на место.***
Придя пораньше, чтобы положить розу и предупредить Иру, Кристина находилась в открытом, на удивление, кабинете всё оставшееся время до начала урока. Сидя за партой и листая ленту в Россграм’е, блондинка, скрытая капюшоном той же толстовки, в которой она ходила уже неделю, изредка отрывалась от телефона, чтобы поздороваться с входящими одноклассниками и натянуть фальшивую улыбку на лицо. Однако даже лента с картинками красивых вещей, маникюра и причёсок в любимой социальной сети не спасала от душащих мыслей. На кой черт Кристина всё это смотрела, если уже ни о чем, что она видела в ленте, мечтать не хотелось? Всё ещё было противно с себя и даже ничего, кроме грёбаной толстовки, которая хоть как-то скрывала её от общества, надевать не хотелось. Новая неделя началась, а Кристина так и не отошла от прошлой. Ведь встречи с Михаилом продолжились, мама наконец-то сходила в парикмахерскую, Кристина получила новую порцию одежды, но надевать её совершенно не хотелось. За мимолётные счастливые моменты покупок отмываться приходилось долго. И то всю грязь не отмоешь, даже чистыми и искренними слезами… Блондинка надеялась, что когда-нибудь Михаилу просто надоест с ней встречаться. Но ещё больше девушка хотела, чтобы никто никогда не узнал об их встречах и о том, что денег в их семье давно уже не было. Какой же это будет позор… Кристина и так уже погрязла в дерьме, и она молилась лишь о том, чтобы она хотя бы окончательно в нём не утонула… Но вдруг перед глазами блондинки на парту упала брошка. Та стрекоза, которую она давно потеряла и никак не могла найти… Удивившись, Кристина подняла взгляд и увидела перед собой Рому, чей взор не выражал своей темнотой из-под хмурых бровей ничего более, кроме ненависти. Сердце девушки упало в пятки… Вот и всё кончено. Блондинка думала, как оправдаться, что сказать, но в голову ничего не лезло… Лишь только произнесённое слабым голосом: — От-ткуда?.. Как назло, Рома специально громко ответил: — Ты забыла в моём доме, видимо, в порыве страсти с моим отцом. — У-у-у! — загудел услышавший его слова класс. Сердце Кристины, казалось, остановилось от страха. — Что, денег совсем не хватает, раз ты полезла на моего отца? — продолжал издеваться Рома. Из глаз сами по себе полились слезы. Блондинка пыталась их сдержать, поджав трясущуюся нижнюю губу, но боль, унижение и страх сами струились ручьями из её очей. Она боялась обернуться на класс, увидеть их осуждающие взгляды. Крик души подступал к горлу, но Кристина еле-еле сдерживалась. Ещё и этот осуждающий взгляд Ромы, что прожигал, будто красными лазерами, насквозь, давил на голову и всё больше усиливал чувство бесчестья. И, чтобы окончательно не утонуть и больше никогда не выкарабкаться из тонны дерьма, да и не могши более сдерживать себя, Кристина выбежала из кабинета и закрылась в кабинке туалета, чтобы вылить все эмоции, что скопились в себе, и попытаться побороть желание… смерти. Пришедший в класс Максим остановился в шоке, глядя уже на убегающую, залитую слезами Кристину. В этот раз он не успел остановить возлюбленного от необдуманного, ужасного поступка, который явно трактовал не тот Рома, которого любил Максим. А тот Рома, которого брюнет так рьяно пытался остановить и закопать в парне поглубже. Максиму стало жаль Кристину, хоть она никогда и не вызывала у него даже малейшей симпатии. И одновременно он разозлился на Рому, который, как ни в чем не бывало, сел с Борисом и похоже стал рассказывать предысторию этой злосчастной брошки. Галльярд хотел поддержать Кристину, понимая тот факт, какие его ровесники могут быть импульсивные, как Кристина, и какие необдуманные поступки могут совершать, как, например, суицид, но для начала Максим решил разобраться с любимым и поставить его на место. Кинув портфель на своё место, Галльярд стремительно подошёл к парте, где сидел Рома, резко оперся на неё ладонями, нависнув над возлюбленным, и, глядя презрительно на него, сердито спросил: — Че ты ей, блять, сказал? — Тебя это ебет? — усмехнулся Рома, всё ещё обиженный на Максима. — Да, ебет! — выкрикнул Максим. — Тебя же ебет, с кем она ебется! Ты ещё хуйню всю сказал прямо при всём классе, решив опозорить девчонку?! — Тебе что, она нравится? — вмешался удивлённый Борис. — Галльярд, у тебя ничего не выйдет! — выкрикнул кто-то из класса. — Она любит с бабками, а ты нищий! — Она продажная шлюха, причём уже сама без бабок, ты че, куда тебе! — подначивал ещё кто-то. Максим злобно оглядел класс, выпрямился и громко обратился к ним: — А вы горазды только и судить, да? Вас не ебет тот факт, что она, может, не от хорошей жизни решилась на это! Как бы вы поступили на её месте, а? Разве вы бы догадались о каких-то быстрых путях, которые не опозорили бы вас, с вашими-то одноклеточными мозгами?! Тут же встал из-за парты Рома и напал на возлюбленного: — Посмотрел бы я на тебя, если бы твоя подруга ебалась бы с твоим отцом за бабки! — Мне бы было глубоко похуй, с кем ебется мой отец — это его жизнь! — огрызнулся Максим. — А ты что, защитником шлюх заделался? — усмехнулся Борис, решивши вступиться за друга. — Может, и ты таким занимаешься, раз такое оправдываешь? — Ты совсем ебанутый что ли? — нахмурился Галльярд. — Последнее предложение моей речи классу тебе ни о чем не говорит? Тогда я повторю: Борис, какой бы ты придумал способ получше, чтобы быстро получить денег, и чтобы никто не заметил? Борис призадумался, замолчавши. Однако за него ответил Рома, скривив губы: — Ему бы не пришлось даже об этом думать, потому что он не неудачник, как некоторые. — Интересно, это камень и в мой огород? — прищурившись, спросил Максим. — А как ещё вас, нищих, назвать менее оскорбительно? Теперь ведь Кристина и в твоих рядах! — выпалил Рома. И только потом, когда блондин уже видел грозно удаляющуюся фигуру Максима из класса, будто очнувшись от ярости, которая охватила его, он понял, что сказал… Рома растерянно сел на место, очнувшись от кошмара, который сам натворил. Он унизил Кристину при всех и, самое главное, своего любимого Максима, который всегда был надёжным плечом рядом и пытался быть голосом разума в его голове. И которого он до безумия… любил… Голова кружилась, виски пульсировали, Рома взялся за волосы, не веря в то, что посмел сказать возлюбленному. Давно прозвенел звонок, учительница была в классе, но он не слушал, коря себя за сотворенное. Как Рома мог так поступить с любимым — парень сам себя не понимал. Ему было мерзко, отвратительно с себя. И самое главное, теперь блондин даже не знал, как исправить ситуацию… Да, Максим не всегда его поддерживал. Но потому что Рома не всегда и был самим собой… И брюнет лишь иногда останавливал того самого Рому, которого блондин сам в себе и ненавидел… Максима весь урок так и не было, и Борисов ещё больше ощущал, как чувство вины съедает его заживо изнутри.***
На перемене компания Вани, как всегда, решила выйти покурить. Однако в холле школы Киров заметил сидящую с какой-то подругой Сюзанну. Сердце сразу прыгнуло в груди, глаза засияли от света звезды, и Ваня, вспомнив слова друзей, понял, что пора все-таки действовать. — Пацаны, я скоро приду, — даже не глядя на уходящих друзей, протараторил он и направился к своему свету. «Так, ну сейчас я точно скажу что-то приятное! И нужно держаться гордо и охуенно, как и со всеми тёлочками! Главное, не начать с банального «привет» и на этом заткнуться!» — подумал парень, подходя к лавочке, где сидела Сюзанна с подругой. Однако, сев рядом, вся уверенность улетучилась, и Ваня, держа уже тупую улыбку на лице, которая образовалась при приближении к красотке, выпалил: — Привет… И на этом заткнулся. «Какой же я дебил…» — подумал про себя Ваня. — Привет, — слабо улыбнулась ему Сюзанна. — Сюзаннк, а это кто? — жуя жвачку, спросила сидящая рядом подруга, смотря на Ваню, как на неизведанный вид животного. «Я, наверное, так тупо выгляжу…» — думал Ваня. — А, Вик, это Ваня, — представила его Сюзанна, указав на него ладонью. — Мы с ним ходили на прогулку, помнишь, я тебе рассказывала? — А-а-а, это который недоготовленные дешманские пельмени какие-то из ларька хавал! — вспомнила Вика. «Вот, что Сюзанна обо мне запомнила…» — улыбка с лица Вани пропала, и он нахмуренно уставился вперёд. — Ну не только же там пельмени были! — заволновалась Сюзанна. — А, ещё задрипанные розы, которые у Кристинки завяли на следующий день! — Да всё, Вик, тихо! — тревожно махнула на подругу Сюзанна и повернулась к Ване. — Ты… что-то хотел?.. Без всякого уже энтузиазма, парень недовольно изрёк: — Да хотел сказать, что ты сегодня отменно выглядишь… — Спасибо… — грустно сказала Сюзанна, поняв, что подруга только что подпортила Ване настроение. Но зато к нему вернулась уверенность, и он сердито спросил: — Че динамишь-то? Я тебя всё зову гулять, а у тебя эта домашка сраная. — Так ты что, конь! — начала оправдывать подругу Вика. — У нас ЕГЭ, причём по таким предметам, по которым надо тщательно готовиться, читать произведения! Сюзаннка курсы купила по литературе, вот, сидит готовится, мучается! Сочинения чуть ли не каждый день пишет! Это вообще трэш! У меня всё с общагой, конечно, не так сложно, но тоже, конечно, трудновато… Там такое! Ты бы знал! Ну, наверняка ты даже не представляешь, но я тебе скажу, что всё равно лучше выбирай общагу, потому что… — и начала называть ему тысячу причин. «ПОЧЕМУ ОНА ТАК МНОГО ГОВОРИТ?» — кричал себе в голове поражённый Ваня. — «Почему из Сюзанны не вытянешь и слова, а её подругу походу возможно заткнуть только хуëм?! Ещё и конём назвала, а!» Парень видел, как Сюзанна сама хотела остановить подругу, но не могла подобрать нужного момента. Но наконец Аракелян сказала те слова, о которых Ваня мечтал в данный момент больше всего — даже больше, чем о приятных: — Вик, мне кажется, Ваня понял, и если ему будет надо, он и так выберет общагу… — Да я не останусь, думаю, до одиннадцатого… — наконец-то и Ваня смог вставить слово. — Ты че-е-е, совсем что ли? — для Вики это оказалось новым поводом для монолога. — Ты понимаешь, что ты потеряешь год просто и… К счастью Вани, к ним подошла Ира, пытавшаяся найти Кристину, и неожиданно спросила: — Вы не видели Кристину? — Слушай, — спокойно начала отвечать ей Вика, — она пропала перед первым уроком после ситуации с Ромой. Там такой трэш был, ваще-е-е… Но Максимка пошёл её поддерживать, не знаю теперь, где они. Молодец он, конечно: единственный из парней, кто отнёсся к ней с пониманием, а не как Ромка с Бориской. — Да уж, молодец… — вздохнула Сюзанна, попытавшись улыбнуться. Однако девушка совершенно была не рада тому, что Максим пошёл поддерживать Кристину. Конечно, блондинку было жалко, но ведь кто-то другой мог бы пожалеть её… Почему именно он… Сюзанна надеялась, что Максиму не нравилась Кристина, хотя такой поступок говорил брюнетке об обратном и заставлял её сердце скулить от ревности. Сердце Вани тоже скулило хуже стаи волков в лесу, когда он заметил бегающий и прищуренный взгляд Сюзанны. Она всё ещё мечтала о Максиме, и Ваня совершенно не понимал, что ему нужно сделать ещё, чтобы восточная красавица наконец-то обратила на него внимание… Он же даже бросил курить! Но ей было на это, видимо, совершенно всё равно… — А что случилось? — запаниковала Ира. — Ой, да там трэш, — махнула рукой Вика. — В общем, Ромка узнал, что… Подруга Сюзанны подробно пересказала всё, что произошло, но в этот раз Ване даже было интересно. Конечно, Вика почему-то упустила момент, какие слова Рома сказал Кристине, но в сердце Иры уже закипела ярость на него и обида за блондинку. Если бы этот придурок только знал, какие срывы испытывала Кристина! И какая она на самом деле! Он бы в жизни не посмел смять её розовую душу своими огромными лапами! В голове Иры уже созревал план мести, однако в первую очередь она хотела поддержать Кристину и опровергнуть её слова, открывшиеся чёрной розой — будто стебель был отмычкой. Когда Вика закончила, Ваня, ошалевши, смог произнести только: — Пиздец… — Я убью этого Борисова, — жёстко заявила Ира. — Слушайте, ну его тоже можно понять! — заявляла Вика. — Это блин обидно, когда… Но не успела она договорить, как в другом конце холла компания завидела Максима и Кристину. Парень вёл её под руку, видимо, из медпункта. Девушка была бледной, глаза с размытым макияжем опухли, подчёркивая её синяки под глазами. Сюзанна расстроенно уставилась в пол, сгорая от ревности, а Ира заволновалась ещё больше и скорее побежала к Кристине. — Кристина! — по дороге кричала она. — Стой! Не уходи! Разозлившись, Кристина, и так вся на нервах, убрала руку из-под руки Максима и скорее поспешила в раздевалку. Ира же догнала её, только когда та выходила из раздевалки уже в розовом пальто. — Ты как? — взволнованно начала интересоваться Ира. — Всё в порядке? — Я же ясно тебе дала понять, чтобы ты не связывалась со мной! — огрызнулась Кристина и, оттолкнув Иру, со злобным взглядом направилась на выход. — Кристина, то, что ты мне написала, это неправда! Я знаю, что твоя душа совсем не чёрная, она… — Отвали от меня! — выкрикнула Кристина. Однако вдруг Ира остановила её за руку, крепко схватившись, сама того не ожидая от себя. — Кристин, постой! — просила Ира, пока Романова пыталась отчаянно вырваться из её крепкой хватки. — Выслушай меня! Мне очень жаль, что с тобой произошло, ты не заслуживаешь всего этого! Ты… — Да я не хочу с тобой разговаривать, оставь меня! Я хочу побыть одна! — кричала Кристина, и когда она наконец-то вырвалась, вдруг что-то упало на пол. Это были ключи. — Вон, ты даже ключи выронила! Лучше подними их и не мешай мне. Удивившись ключам, Ира решила поднять их, пока Кристина удалялась из школы. Разглядев находку, Ира поняла, что это были вовсе не её ключи… Поняв это, она закричала: — Кристина, подожди! Это… Но девушка уже выходила из школы. Ира решила побежать за ней, даже без верхней одежды, но вдруг толстый и огромный охранник её остановил, встав прямо перед брюнеткой. — Куда? — грозно спросил он, скривив губы. — Сейчас уже урок начнётся. — Там девушка выронила! — пыталась пробиться Ира, но всё врезалась в этого охранника — он каждый раз преграждал путь. — У этой девушки хотя бы был допуск на выход, а у вас что? Выйдете на следующей перемене, — злобно сообщил охранник, всё ещё не пропуская Иру. Девушка всё пыталась проскользнуть мимо него, но он то останавливал её за руку, то она снова врезалась в него. В конце концов он не выдержал и повёл её за руку в кабинет, так и не оставив ей выхода… «Ладно, если она не попадёт в свою квартиру, то она явно вернётся…» — опечаленно подумала Ира, идя вместе с охранником на урок.***
На уроке взволнованная Ира написала Кристине: Ира: Ты вошла домой? Кристина: Да! Отстань от меня, я хочу побыть одна! Как тебе это объяснить?! Ира: Ты забыла ключи!!! Но последнее сообщение Иры не отправилось. Отправка была ограничена Кристиной банальным добавлением в чёрный список, что заставило запаниковать. Как же она тогда попала в дом, если ключи у Иры? Вдруг она вообще не дома, а на каком-нибудь мосту? Ира должна была это срочно узнать, как только закончится урок. И когда прозвенел звонок, девушка помчалась к кабинету, где учился класс Кристины. Заметив выходящего из класса Максима, Ира его остановила и быстро спросила: — Номер Кристины есть? — Слушай, у меня нет, — нахмурился от беспокойства Максим. — А что? — Надо, — сухо ответила Ира и остановила уже Сюзанну, которая тоже выходила из кабинета. — Номер Кристины есть? — Есть… А что? — Дай ей звякнуть, у меня деньги на мобиле закончились, — соврала Ира. Недоумевающая Сюзанна испугалась: мало ли эта знакомая Кристины девушка, которую изредка Аракелян видела крутящейся рядом с блондинкой, хочет украсть у неё телефон? Однако, посмотрев на Максима, она получила одобрительный кивок, поэтому открыла контакт Кристины и дала телефон Ире. Долгие и оглушающие гудки послышались из смартфона, только ещё больше тревожа. Но наконец-то Кристина подняла трубку и раздражённо сказала: — Ало! Что?! — Кристин, ты точно дома? — нервно спросила Ира. — Да опять ты! — Кристина ещё больше разъярилась. — Я же тебе сказала уже всё! Ты можешь уже от меня отвалить?! Я. Хочу. Побыть. Одна! — Я понимаю, просто… Уже быстрые гудки послышались на проводе, не успела Ира договорить. Кристина сбросила. Тяжело вздохнув, Ира поняла, что лучше больше не продолжать тревожить блондинку. Скорее всего, она и вправду дома — шумов улицы не было слышно за голосом Кристины. Ира подумала, что, наверное, все-таки реально достала Кристину, и ей стоит побыть одной. Решив, что занесёт ключи после школы, с грустью в глазах она отдала телефон Сюзанне и, даже не поблагодарив, ушла в столовую к своим друзьям.***
Тем временем компания уже успела простоять очередь и сесть за излюбленный стол. В этот раз Паша купил Вере пирожок, потому что девушка всё ещё обижалась на него и всячески избегала — даже не вышла с ним покурить на прошлой перемене, чтобы заняться не только удовлетворением пагубной зависимости, но ещё и поцелуями. Паша, конечно, всё ещё не понимал, что такое произошло, однако решил остудить пыл Веры едой, тем более он изрядно соскучился по её губам. — Это тебе, — с улыбкой протянул он ей пирожок. — Спасибо, я не голодна, — закатила глаза она и рукой подвинула пирожок обратно. — Сам поешь. — Да че ты всё дуешься! — уже нахмурился Паша. Остальные, кусая купленную еду, глядели за наворачивающимся конфликтом и боялись вмешаться. — Да поставлю я тебя в статус, че ты, а! Че мне надо, прямо щас взять мобилу в руки и сделать это?! — Да, именно! — скрестила руки Вера. — Прямо щас! Тем более ты же любишь хвастаться своей новой обожаемой мобилой, так вот, как раз повод! Девушка снова показалась ему чересчур обольстительной: злая, со сдвинутыми бровями; с большими, потемневшими, но с ярким блеском, будто огоньком, глазами, которые, казалось, готовы были его испепелить; с тяжело выпускаемым воздухом из миниатюрного носа с большими от ярости ноздрями, словно сейчас оттуда пойдёт дым, как у маленького милого дракончика; и с напряжёнными, сжатыми, тоненькими губами, к которым хотелось прильнуть… Неожиданно Паша хитро ухмыльнулся: — А знаешь, что я обожаю ещё больше, чем свою мобилу? — Что же?! — огрызалась она. — Тебя, Сперманская… Не успела девушка переварить его слова, только-только распахнула удивлённый взгляд, как вдруг его губы все-таки резко вцепились в её, руки сами зарылись в её волосы. Паша начал страстно сминать её губы, перехватывая воздух, забив на всё и всех, кто были в столовой. Ему было абсолютно плевать на то, что здесь их мог увидеть кто угодно, его голова слишком кружилась рядом с любимой — единственной девушкой, которую он желал. Паша готов был отыметь её хоть на этом столе, прямо при всех, ведь Вера всё больше его возбуждала — такая злая, взволнованная, пытающаяся оттолкнуть, видимо, страшившись осуждения учителей… Сначала девушка испытала удивление от неожиданности, потом вспомнила злость на Пашу, потом её испугал факт быть осуждённой, но, чувствуя весь тот жар, который передавался ей от каждого сминания губ, ощущая, как грубые пальцы одной руки треплют волосы, а второй — ласково скользят от щеки к шее, бёдра уже стали сами извиваться от нетерпения, руки Веры сами соскользнули к обожаемой сильной спине, щеки налились пунцом от смеси стыда и страсти. И мысли о соитии на столе проскользнули и в её голове… Друзья сидели в шоке, глядя на то, как Паша обедал на этот раз уже не пирожком, а губами Веры. У Ани пропал аппетит, а Артём смущённо отвёл взгляд вниз, пытаясь сосредоточиться на пицце. Илья хмуро смотрел на поцелуй, не понимая, зачем пара делала это на людях, а Маша кратко посмотрела на Илью, желая того же, но осеклась, поняв, что это действительно слишком. Ваня был приятно удивлен, ухмыляясь и радуясь за смелого друга. Коля же просто… возбудился. И решил посмотреть на Зою Хасановну. Оказалось, что и учителя заметили страстный поцелуй Веры и Паши. С раскрытым ртом Зоя смотрела на них и даже не заметила, как рука ослабла, и ложка со звоном упала на пол. Левин же хмуро и со скривленными губами глядел на происходящее. Эдуард осуждающе покачал головой и принялся снова есть порцию — уж больно хотел. Зато учительница русского за соседним столом уж больно сильно жестикулировала, выражая недовольство коллегам и показывая рукой на пару. «Завидует…» — подумал Коля, отвлекшись. Однако не только учителя заметили этот поцелуй… Но ещё и… Полина. Девушка почувствовала, как боль начала терзать сердце, оно сильно сжималось и комкалось внутри. Шум в ушах заглушил весёлый разговор Оли и Тома, которые, к счастью, сидели повёрнутые спиной к картине. К сожалению, в этот раз широкая спина подруги не смогла скрыть взор Полины от произошедшего… Так вот, в кого был влюблён Паша… Вот кем он был одержим в последние месяцы и наверняка и забыл уже о своей бывшей… Обидно. Больно. Грустно. Настолько грустно, что слезы стали подступать к горлу, нижняя губа предательски затряслась, а в горле застрял ком. Полина еле-еле пыталась сдержать слезы, чтобы друзья ничего не заметили. Она не хотела им рассказывать — они были не так уж близки. Но красные глаза все-таки выдали Полину… Оля их заметила и обеспокоенно спросила: — Полиш, ты чего? Еле-еле она выдавила из себя ломающимся голосом, всё ещё не могши оторвать взгляд от картины, которая уже разрывала сердце на куски: — Н-ничего… И когда Том и Оля обернулись, решивши посмотреть, куда же глядела Полина, она, тут же сообразив и почувствовав, как уже страх правды, о которой они догадаются, пронзает всё тело, быстрее встала с места, так и не доевши, и побежала на выход. — Ах! — удивлённо воскликнула Оля. — Какой кошмар! Полиш, не переживай, он… Кудрявая повернулась к подруге, хотевши её успокоить, но от той уже и след простыл… — Вот гребаное животное! — возмутился Том, и так обеспокоенный состоянием предмета воздыхания. — Всё настроение Полине испортил! — Она и так была грустной… — вздохнула Оля. — А мы даже не знаем причину… — расстроенно произнёс Том. — Ну ладно, как-нибудь узнаем, — махнула Оля и вдруг продолжила, поняв, что сейчас идеальная возможность сблизиться с Томом, пока Полины нет: — Вот скажи мне, Томчик…***
— Может, харэ лобызаться? На вас все пялятся, — скривив губы, наконец-то попросила Аня. Паша еле-еле оторвал губы от Веры, взглянув с пошлой ухмылкой в её смущенные глаза. — Бля, точно, все же смотрят… — стыдливо произнесла Вера, опустив взгляд. — Да и похуй на всех, я бы тебя везде целовал, и каждую секунду, если честно, — томно проговорил он, сгорая от страсти. Однако вдруг взгляд Паши случайно скользнул в сторону, и он заметил, как Полина убегала из столовой… Блять! А она же была основной причиной, почему Паша целовал Веру специально лишь в более-менее скрытных местах, а не при всех! Парень отстранился от возлюбленной, и неожиданно его охватил дикий стыд. Что же он наделал… Паша не желал, чтобы Полина узнала о его новых отношениях именно таким образом… Он безумно надеялся, что Полина не будет сильно страдать из-за этого… Ведь столько времени прошло! И не захочет отомстить… Хоть бы всё было хорошо… Хоть бы всё было хорошо… — крутилось в голове парня. — Ты чего? — снова нахмурившись, спросила недоумевающая Вера. — Да не, ниче… — вздохнул Паша и снова посмотрел на неё, немного отстранённо произнеся: — Думаю насчёт того, чтобы взять мобилу и поставить все-таки этот статус прямо сейчас. Теперь ведь скрывать было уже не от кого… — Так давай, чего же ты ждёшь, — уже более мило произнесла Вера, слабо улыбнувшись. Взяв телефон в руки, Паша подумал: «Ну, хоть любимая рада…»***
В это время, когда мама, впустившая домой дочь, ушла на ногти, Кристина, окончательно сломленная, безжизненно смыла макияж с себя, пока набиралась ванная, и нанесла новый, более яркий. Она подвела глаза, нанесла розовые тени, приклеила ресницы, наклеила стразы на уголках глаз, рядом со стрелками. Замазала лицо, скрыла синяки под глазами, сделала контуринг. И в конце концов накрасила губы самой лучшей розовой помадой. После этого Кристина разделась и оглядела себя. Она слишком похудела, уже виднелись рёбра, а грудь совсем пропала — лучше тело смотрелось с бельём… Померила розовое — окрасится, и розового от него не останется. Красное — под цвет того, что она планировала, однако это бельё ей не нравилось. А вот чёрное кружевное — очень даже хорошо смотрелось и идеально сидело на блондинке. Прямо под цвет её души… — думалось ей. Всё это Кристина делала лишь для одного: закончить жизнь хотя бы красивой. Ведь красота была единственным, что у неё было, как ей казалось. Девушка уже твёрдо решила сделать это. Смысла жить не было — она уже была законченной. Кристина опозорилась, была растоптана, и теперь ей было стыдно посмотреть любому прохожему в глаза — ей думалось, что теперь о её постыдном деле с Михаилом знали буквально все. Деньги и красивая жизнь уже были не нужны, ведь грязь не смоешь душем из таких же грязных денег. Но на что она ещё горазда?.. Друзей у неё не было, с кем бы она могла поделиться. Даже матери было плевать — она даже не спросила дочь, почему та пришла так рано. И вообще она давно не замечала отвратительный, усталый внешний вид Кристины… Только и говорила: «Надень уже юбку, что ты как чмо в толстовке ходишь и в этих драных джинсах!» Мерзко… Вспоминая эти слова, Кристине становилось ещё более мерзко, и тошнота подступала к горлу… Но ещё более тошно с себя девушке было, когда она вспоминала Иру. Романова не хотела мучить её, хоть та сто раз и потревожила Кристину во время приготовления к смерти. Ведь даже поэтому она подарила Ире чёрную розу — не хотела больше казаться для неё хорошей и желала объяснить ей всё… Ведь Кристина была действительно плохой, грязной и… мёртвой внутри. Девушке казалось, что она уже давно мертва морально. Да и за душой у неё действительно ничего не было. Мысли о смерти не покидали её слишком долго. И сегодня все звезды окончательно сошлись, и судьба её затопила в яме дерьма, из которой теперь уже никак не выбраться. Выхода нет. Ей не всплыть. Ноги сами повели Кристину в ванную комнату, когда она была окончательно готова, наведя красоту. Первый шаг сделан: она легла в красивом бельё в набранную ванную. Засунув в уши AirPods, Кристина включила символичную песню «Palaye Royale — Tonight Is The Night I Die», где исполнитель максимально точно описывал её чувства: одиночество, боль, страдания… которые должны сегодня закончиться… смертью. Красивые, белые локоны девушки волнисто двигались в воде. Ноги показались не такими худыми, а розовые ногти с термо-лаком поменяли цвет на более светлый от взаимодействия с водой, что выглядело прекрасно. «Хотя бы умру красиво…» — подумала Кристина. Взяв в руки лезвие, лежащее на раковине, Кристина посмотрела на свою руку. Только она останется изрезанной и не такой красивой… С диким сердцебиением и страхом, блондинка все-таки поднесла лезвие к руке. Черт… А как нужно-то там было?.. Вдоль или поперёк?.. — опасливо попыталась вспомнить она. Ладно, главное, чтобы поглубже… И Кристина нанесла пару глубоких порезов на руке, задевая вены. Кровь проструилась через кожу. Кристина опустила руку в воду, и вода начала окрашиваться ярко-алым. Вот и всё. Наконец-то её страдания были окончены. Сердце начало успокаиваться, Кристина прикрыла глаза, почувствовав умиротворение. Тело расслабилось, перед глазами нависла чёрная пелена, счастье укутало ее всю прохладой, и девушка куда-то провалилась…Lonely, another day
Drowning, please save me
I am struggling in my own daydream
I know I can't live much longer
Hear the angels sing:
Tonight is the night I die…
© Palaye Royale — Tonight Is The Night I Die
Наконец-то Кристина была свободна и окончательно отчистила разум от грязи, боли и унижений. «К счастью, я все-таки правильно порезала — поперёк…» — последние мысли пронеслись в её голове.***
Полина бежала, куда глаза глядят. Она не знала, куда себя деть, где найти поддержки, ведь грусть поглощала её настолько, что даже взгляд размывался не только от скопившихся слез под глазами, но и от кружения головы от печали. Сердце бешено колотилось, ноги вели её сами… И неожиданно для себя, когда зрение вдруг вернулось, Полина очутилась в кабинете физики. К её счастью, ни одного ученика не было в кабинете, а преподавательский день Захара закончился, и он стоял, собирал вещи… и затем удивленными глазами посмотрел на заплаканную Полину. Сердце девушки застучало от страха. Вот черт… Она оказалась перед ним не в самом лучшем виде… Однако при виде убитой Полины Захар отбросил учебники, взволнованно подошёл к ней и нервно спросил, обхватив щеки и заставив посмотреть на себя: — Что случилось, Полина? Девушка снова затряслась, вспомнив обо всём, ком встал в горле, и она еле-еле выдавила: — Почему всем так легко в жизни, а мне тяжело?.. — Кому?.. — недоумевал встревоженный Захар. — Почему он поступил плохо, но в итоге страдаю я, а он легко меня забыл и нашёл себе уже новую девушку?! — Полину понесло, она стала выливать всё, что у неё на душе. — Почему я-то получаю вечные отказы и слушаю недомолвки?! Почему мне-то так не везёт?.. И почему… — она всхлипнула и продолжила тихим голосом: — Почему Вы меня кидаете?.. — Я… — Захар ещё больше опешил и оторвал руки от щёк Полины. — Я не кидал тебя… — Да конечно! Подарил розу и свалил! — обозленно выкрикнула она и шмыгнула носом. — Да я ничего плохого не имел в виду… — запаниковал мужчина, глядя на страдающую девушку в слезах. Ему стало безумно её жалко, Захар очень хотел успокоить Полину, и он обнял её, прижав к себе, неожиданно для себя. А слова полились сами собой: — Я ни в коем случае не хотел тебя кидать… Да и если честно, я хотел поговорить с тобой тогда, остаться после подарка, но так и не решился… Я просто всё ещё то же ссыкло… Полина округлила глаза, и вдруг потоки слез и грусти остановились. Что он хотел сделать?.. Девушка подняла изумленный взор на Захара. Он недоумевающе спросил: — Что? — Так сделайте что-нибудь… — шёпотом произнесла Полина, сглотнув ком в горле. — Может, Вы облегчите тем самым мои страдания… Захар сам сглотнул тревожный ком в горле, услышав её тонкий и соблазнительный голос. Мурашки пробежались по всему телу, глядя в её милые, молящие, смотрящие с надеждой, мокрые глаза. Полина выглядела, как слабо распустившийся цветок от весенних лучей. Как тёмно-красная роза в саду… Ведь бордовое платье с расклешенным низом точно делало её похожей на ту розу. Девушка такая красивая, нежная… Так и манила… И Захар даже уже не хотел отрицать этого… Ай, к чёрту всё! Бабочки зашелестели в животе, сердце отдало ярым звоном в груди. Поддавшись эмоциям и соблазну, находящимся перед собой, он резко снял очки, наклонился, собирался коснуться губами её, как вдруг… Открылась дверь, и в кабинет вошёл Фёдор со словами: — Захар Григорьевич, я тут узнал… Ох, ë моё! Теперь сердце застучало от страха, и учитель резко отпрыгнул от прекрасной ученицы, посмотрев на Фёдора огромными испуганными глазами. Тут же посыпались оправдания из уст Захара: — Фёдор, это не то, что ты подумал!.. — Вроде бы уже зима на пятки наступает, а у Вас, Ершовых, своя весна? — усмехнулся ученик. — Ладно, мне лучше уйти… — смущённо проговорила Полина и быстрее удалилась из кабинета, чувствуя стыд перед Захаром за то, что опозорила его. Все-таки не стоило это начинать в классе… — Фёдор, нет у меня никакой весны! — взволнованно пытался защитить себя Захар. — Да ладно Вам, — махнул рукой Фёдор, — я никому не скажу. Я ж храню Ваш секрет о том, что Вы нам помогаете. — Реально никому! — тыкнул в него Захар. — Даже моему брату! — Да без проблем, — усмехнулся Фёдор. — Ладно… — тяжело вздохнул мужчина и тревожно взялся за голову. — Что там у тебя?.. Рассказывай… Захар ещё долго не мог отойти от того, что могло произойти. Он чуть не перешёл грань дозволенного… Он покушался на малолетку! Мужчине было стыдно и противно с себя. Хоть образ милой Полины так и всплывал в его памяти до конца дня… Как он не пытался её изгнать из головы, у него никак не получалось… Цветок всё ещё расцветал в памяти… Однако Полина, в отличие от учителя, не хотела забывать произошедшее. Пускай, поцелуй и не состоялся, зато это безумно подняло ей настроение. Захар все-таки неравнодушен к ней! И никакие Паши уже не волнуют, лишь летающие бабочки в животе, что никак не могли угомониться, как и трепещущее сердце.***
Ире почему-то всё ещё неспокойно было на душе. Идя в столовую, кошки всё ещё скребли душу, царапая её и говоря, что не всё так хорошо. Кристина по голосу действительно была подавленная, как показалось Ире, и, кажется, что-то прятала внутри себя. Внутри своей розовой души… Никак не чёрной. Остановившись рядом с местом для трапезы, Ира поняла: она не сможет нормально пообедать, зная, что Кристине плохо. Тем более ключи ещё надо было отдать… Да и есть не больно хотелось. Тогда Ира направилась на выход из школы. К счастью, теперь ее спокойно пропустили — перемена была большой. Девушка быстрее спешила к новому жилому комплексу, зайдя по пути в цветочный. Подойдя к воротам комплекса, она спокойно открыла магнитом ключей ворота, невзирая на непонятливый взор охранника, который явно не понимал, как такая, как она, может жить в их округе. Уже рядом с квартирой, Ира написала на всякий случай быстро записку со словами: «Ты патеряла ключь» (к сожалению, Т9 при письменном написании не было). Затем она позвонила в дверь. Ещё раз. Никто не открывал. Поняв, что никого нет дома, девушка решила оставить на комоде рядом со входом записку и розовую розу, которая, как казалось Ире, и символизировала душу Кристины. Поэтому она совершенно спокойно начала отпирать замки, но ключ не поворачивался… Тогда Ира попыталась открыть дверь просто так, и, на удивление, она отворилась. Девушка насторожилась, сердцебиение участилось. Но ещё сильнее оно забилось, когда она услышала звук льющейся воды из ванной… Ира скорее побежала в комнату, кинув ключи в сторону, но не оставив розу с запиской. Зайдя туда, тревога окутала с головой… В ванной с карминового цвета водой лежала Кристина, откинув голову на бортик. Ира запаниковала, её всю затрясло, глаза в страхе забегали. Она быстрее положила розу с запиской на раковину и поспешила вытаскивать из воды Кристину, думая о том, где же найти бинты до того момента, как приедет скорая. Однако, взяв на руки лёгкую Кристину, Ира вдруг услышала писк из её уст: — Ай! — и Романова тут же машинально схватилась за её плечи. Глаза блондинки распахнулись от шока. Ира облегченно вздохнула, подметив ещё и порезы девушки на руке: — Фух, ты жива… — Я что, жива?! — ошарашенно воскликнула Кристина и изумлённо посмотрела на Иру. — Да, к счастью, — обрадовалась та, улыбнувшись, и поставила Кристину на кафельный пол. Блондинка пошаталась, но все-таки встала, нахмурившись с удивлённым взглядом. Однако ноги затекли, и поэтому она, чуть не свалившись, всё-таки упала в объятия Иры. Вытащив наушник из уха и кинув его со злости через плечо брюнетки куда-то в угол, Кристина ещё раз сердито поинтересовалась: — Я надеюсь, это все-таки просто Рай? — Приятно знать, что со мной ты считаешь место Раем, — улыбка Иры стала быть до ушей. — Да нет же! — возмутилась Кристина и отпрянула от Иры. Потряся её за плечи, она с блеском в глазах попросила: — Скажи, пожалуйста, что я умерла! — Да не умерла ты! — уже прикрикнула Ира. — Да как! Я ничего не видела! Мне казалось, я провалилась в другой мир! — с молящими глазами говорила блондинка. — Уснула, наверное, от усталости, — пожала плечами брюнетка. — Да я же порезала вены! — Кристина показала свою руку, оторвавши её от плеча брюнетки. — Так вены надо резать вдоль, а не поперёк, — усмехнулась Ира. — Бли-и-ин… — расстроилась Кристина, зажмурившись и взявшись за волосы. — Какая же я тупая! Даже покончить с собой не могу! — Да зачем тебе кончать с собой?! — уже начала злиться Ира, скривив губы. — Да моя жизнь ужасна, понимаешь?! Я ничтожна и сама всё порчу! Теперь все знают о том, что я сплю с Михаилом, о том, что у меня нет денег… Я опозорена, понимаешь?! И мне не отмыться от этого! Думала, смою всё кровью, но нет! Даже в этом я полная неудачница!.. — к глазам Кристины снова подступили слезы. — Да господи, все погундят об этом недельку и забудут! Что ты так переживаешь?! — хмурилась Ира. — В вашем обществе всем похую друг на друга! Если ты вообще прогуляешь неделю, то в итоге избежишь насмешек и вовсе! Да и в принципе… Тебе должно быть плевать на мнение общества. Они сами-то чем лучше? Как там Максим сказал — нам пересказали… Типа… Ну чего бы они придумали? Лучше что-то что ли? Конечно, нет! Они тупые! Я не знаю уж, по своей воли ты пошла на секс или нет, но я не думаю, что ты сама решилась… — Мама сказала, чтобы я это сделала… — всхлипнув, призналась Кристина. — Так вот именно! Не ты же виновата, господи! Да и это реально не конец света! Ты всё ещё можешь послать мать, послать этого Михаила, написать на него заявление за растление несовершеннолетней и сделать всё возможное, чтобы ты была счастлива! И вообще… Ира подошла к раковине, взяла розу и вручила её Кристине. Та удивлённо взяла её в руки и начала разглядывать. — Я считаю, — Ира продолжила, — что ты вовсе не чёрная роза, а розовая. Потому что, на самом деле, твоя душа глубока и светла, как цвет этой розы, и я уверена, что ты на многое способна. Нежная и… — она вдруг провела по волосам Кристины, но тут же убрала руку, заволновавшись, что делала лишнее, глядя на поднявшиеся удивлённые глаза, — …и красивая… как роза… Я уверена, что ты всё ещё можешь взять всё в свои руки и исправить. И продолжать дарить миру свою красоту, а не губить её… Я не хочу, чтобы ты завяла… Кристина прикрыла глаза, слеза покатилась из глаза и рухнула на пол от слов Иры. С дрожащей губой Романова тихо призналась: — Я уже завяла… — Тогда… В отличие от обычной розы ты всё ещё можешь расцвести… — всё пыталась поддержать её Ира. — Но как?.. — хрипло спросила Кристина с надеждой в голосе. — Пошли к чёрту всех и найди то, что нравится делать тебе. Что нравится именно тебе. Кристина задумчиво отвела взгляд. Ира подняла его, надавив пальцем на подбородок, и жёстко взглянула в глаза блондинки. — Пообещай мне, что найдешь и перестанешь заниматься всем этим, — попросила Ира. — Обещаю… — сглотнув ком в горле, сказала Кристина и слабо улыбнулась: — Тем более мама всё равно скоро вернётся… — Не вздумай! — рыкнула Ира. — Да я шучу, — нервно усмехнулась Романова. — Тогда, раз мама скоро вернётся, я пойду. Разблокируй меня и кинь мне вечером хотя бы смайл, чтобы я убедилась, что ты жива. Кристина кивнула, и Ира, обняв её в последний раз, ушла из квартиры. Блондинка же села на холодный пол и задумалась: а что же ей нравится? Её даже уже одежда не интересовала… Но, когда перед глазами пронеслись картинки последнего разговора, в ушах повторились мотивирующие слова подруги, и теплом отдала поддержка, которую Ира оказала Кристине, та поняла… Девушке нравится она… Ира.***
После уроков, уже одевшись и дождавшись каждого, компании Вани и Ильи вместе шли по холлу к выходу. — А где Ира опять? — внезапно поинтересовался Ваня, обернувшись на друзей и проверивши состав. — Хуй знает, — пожал плечами Паша, обнимая рукой за плечи возлюбленную. — Да она же всё время с этой Романовой, — махнул одной рукой Илья, держа второй руку Маши. — Хм… Ну да, наверное, поддерживает… — задумчиво сказал Ваня. Всё шло хорошо, компания собиралась уже выйти. Как вдруг перед ними неожиданно появился Левин, скрестив руки, и остановил их на полпути. — Стоять. Все ошарашенно замерли на месте. — Леонид Аркадьевич, ну шо ж Вы так пугаете! — возмутился Паша. — А потому что, Галльярд: я вас, оборванцев, целый день не могу найти, особенно гонюсь, кстати, за тобой. — Сху-у… Почему? — недоумевал Паша. — Ты действительно не понимаешь? — выгнул бровь Левин. — Тебе самому не стыдно? — Да за че?! — хмурился Галльярд. — Извините… — отведя взгляд, смущённо произнесла Вера, поняв, о чем говорил учитель. — Да че случилось-то… — подумав пару секунд, он все-таки вспомнил: — А-а-а! Ну, Леонид Аркадьевич, сорри, не удержался! Вспомните себя в мои годы, наверняка таким же неугомонным были! — Был, но не прямо же в столовой этим занимался — есть и другие места, — скривил губы Левин. — Я, конечно, рад за вас, так как наконец-то никаких «Сперманских» больше не будет, но чтобы впредь такого больше не повторялось. — Намёк понят, Леонид Аркадьевич! Будем ныкаться, чтобы Вас не позорить! Но, кстати, спермы ещё будут… Ой, то есть «Сперманские», а-ха-ха! — просмеялся Паша, но Вера тут же остановила его смех, тыкнув в бок. Левин вздохнул. — Хотя бы, надеюсь, что Сперанская будет останавливать твою чрезмерно излишнюю самоуверенность. — Так а к нам претензий нет? Можем идти? — поинтересовался Ваня. — Есть претензия к Ершову, — Левин взглянул на него, сразу вызвав тахикардию у Ильи. — Что опять?.. — взволнованно спросил тот. — Ты в курсе, что в пятницу будет родительское собрание? Оповести всех в вашем общем с классом чате, где вы поносите учителей. — Собрание?! — испуганно воскликнули девочки. — Ну, вообще-то мы поносим всех, кроме Вас, Леонид Аркадьевич! — с ухмылкой заявил Ваня. Учитель проигнорировал высказывание ученика: — Чтобы все передали своим родителям. Ясно вам, бестолочи? А то мне лень обзванивать всех ваших родственников. — Будет сделано! Только ради вас! — заявил Паша, приложив руку к груди в знак искренности. — Кстати, а Машка с Илюхой тоже встречаются! — указал на них пальцем радостный Коля, которому было плевать на собрание. — Поздравляю, — отрезал Левин и ушёл от большой компании по своим делам. — Да зачем, Пружинов? Он и так меня ненавидит… — вздохнул Илья, однако теперь он смог спокойно задышать. — Ну че, пацаны! — воодушевленно начал Ваня. — Все сообщаем родителям в первый раз о собрании ради Леонида Аркадьевича! — Да, в этот раз я реально в первый раз скажу! — усмехнулся Паша. — Бли-и-ин, мама узнает о трояках по матеше… — волновалась Вера. — Да ладно тебе, не убьёт же она тебя, — крепче приобнял девушку Паша. — Ты, главное, помой полы, посуду перед её приходом — всегда прокатывает! — посоветовала Саша. — Надо бы… — горько вздохнула Вера.***
Придя уже под вечер домой, Паша намеревался сразу сказать родителям о собрании. Однако, завидев на кухне Магата, который в очередной раз проверял их неблагополучную семью, Галльярд-младший хотел уже отказаться от этой идеи: мало ли в таком случае Магат захочет напомнить отцу об этом… Но, поняв, что иначе парень и вовсе забудет сказать отцу о событии, он все-таки прошёл на кухню и поздоровался: — Здарова, бать, мать. — О, сына пришёл! — улыбнувшись во всё тридцать два зуба, радостно произнёс Зуев. — А меня как раз таки тут мент этот допытывает, как я с тобой время провожу! А я ему говорю: все хотят провести хорошо время, но его не проведешь! — Так, Зуев, прекрати паясничать! — огрызнулся Магат, рассматривая содержимое холодильника, где за несколько недель даже появились продукты для вида. — Да мы с батей реально иногда проводим время за базарами! — встал на защиту отца Паша. Он сам не понимал, почему вдруг захотел это сделать. — За водкой? — повернулся полицейский, скривив губы. — Да почему сразу за водочкой-то? — удивился Паша. — Да, так-то за пивом, ему ещё нет даже шестнадцати! — с улыбкой заявил отец. Магат грозно посмотрел на него, и тогда сын понял, что нужно исправлять ситуацию: — Да и ваще… Батя короче собрался в пятницу на родительское собрание — у нас в школе будет. — ЧЕГО? СЫН, ЧЕ ЗА ПОДСТАВА? — изумлённо воскликнул Зуев. — А это хорошо… — ухмыльнулся Магат, закрыв холодильник, и проворно начал расхаживать по маленькой кухне, заломив руки за спину. — Не пойду я ни на какое родительское собрание! — нахмурился отец. — Да бать, ну сходи, че ты! — всё пытался спасти отца Паша. — Да не пойду я! Че мне там, про твои двойки выслушивать? — Вообще-то у меня и трояки есть… — немного печально изрёк Паша. — Пойдёшь, Зуев, пойдёшь, как миленький! — ехидно говорил Магат. — У тебя у старшего, между прочим, последний год, там явно будут обсуждать выпускной. Ты разве не хочешь, чтобы твой сын попал на него? — У меня так-то не было выпускного, и у него не будет! — нахмурился Зуев. — Так правильно! У тебя почему не было? Потому что ты сидел уже в это время! — скривил губы Магат. — Да не, меня там только на пятнадцать суток закрывали… Да и ваще, это не мой сын! Пускай Валька и пойдёт! — А че я-то? — удивилась мама. — Там так-то в это время уже «Пусть говорят» начнется. — Ну побудешь на новом «Пусть говорят!» — проговорил Зуев. — Так, значит! — Магат резко оперся на стол и посмотрел на обоих родителей. — Вы оба пойдете на собрание, и никакие отговорки не принимаются! Я вас самолично за ручку приведу туда, если посмеете отказаться от этой затеи! Я приду специально в школу и проверю ваше присутствие! И чтобы оба были трезвые! — Ну в последнем не уверен… — задумался Зуев. — Я всё сказал! — Магат стукнул кулаком по столу. «Вот бля-я, че я натворил…» — запаниковал Паша, поняв, какой цирк может развернуться в школе с его-то отцом…***
Неожиданный звонок в дверь заставил уставшего Михаила подняться с кровати и оторваться от ещё одного глотка виски. — Кого там принесло-то… — возмутился вслух он, идя открывать. Однако, открыв дверь, на пороге Михаил никакого не увидел. Но, опустив взгляд на пол, он обнаружил… Собачье дерьмо. — Бля-я-ять… Что за уроды… — с отвращением возмутился он, скривив лицо. Обступив его, он посмотрел за дверь — никого не было. А затем услышал звук открывающегося лифта уже на первом этаже. К сожалению, не успеет добежать и поймать преступника… И как такие только проходят к ним в жилой комплекс?! Нужно будет попросить усилить охрану, — решил он. Хотевши зайти обратно и подумать о том, кто мог так отвратительно поступить из врагов, Михаил обернулся, и его взгляд скользнул на стену, где около двери красовалась надпись: «РОМА КАЗËЛ! ЗДОХНИ ВМЕСТЕ С АТЦОМ!» Тяжело вздохнув, Михаил зашёл в квартиру и позвал сына: — Рома, иди сюда! Тебе тут послание оставили! Сын, ошалев, подошёл к двери и непонятливо спросил: — Какое послание? — А ты посмотри, — с усмешкой произнёс Михаил, указав рукой на проём двери. Увидев ту же картину на полу, Рома, зажав нос рукой и зажмурившись, с омерзением протянул: — Фу-у-у бля-я-ять… — Смотрю, слизистая ещё не так прожжена коксом, раз ты унюхал запах, — усмехнулся Михаил. — А ты посмотри ещё, что там написали на стене. Переступив дерьмо, Рома с зажатым носом вышел, увидел надпись и быстрее зашёл домой, захлопнув дверь. — И что теперь с этим делать?.. — взволнованно спросил он, отпустив нос. — Да ничего. Сейчас позвоню в охрану, пришлют уборщицу — она уберёт, а с утра тупую надпись закрасят. — Какая тварь только могла так сделать?.. — всё ещё морщась и чувствуя запах в ноздрях, гадал Рома. — Это я у тебя должен спросить, что ты натворил, — скрестил руки отец и оперся боком на стену, презрительно глядя на сына. — Ну, это могла только если Кристина, но она пограмотнее пишет… — почесал затылок Рома. — Может, её подруга-девятиклассница, она явно не учится и не знает, как пишутся слова, раз только и бегает за ней… — Что ты сделал Кристине? — нахмурился Михаил. Рома вкратце пересказал всё отцу. Стыдливо, но правдиво — чтобы тому стало совестно. Однако Михаил только почесал щетину, оперся на стену уже локтем, сдвинул ещё больше брови и спросил: — Ром, я не пойму… Почему тебя так ебет, с кем я ебусь? — Тебя же тоже ебет, с кем я ебусь! — огрызнулся Рома, тоже нахмурившись. — Меня это ебет только в случае, если это не женщина, — скривил губы Михаил. — Мне так-то глубоко плевать. А Кристину тебе совсем не жалко? Я хотя бы понимаю, что она пришла ко мне лишь из-за того, что ей нужны деньги. Ты думаешь, у меня бревно только в камине лежит? Нет, ещё бывает и в постели. И мне это не прямо уж нравится. Но почему бы не заняться благотворительностью и не получать хотя бы красивый вид бревна? — А почему нельзя просто давать деньги? — недоумевал Рома. — Потому что в жизни ничего не бывает просто так, и раз уж некоторые женщины ничем, кроме пизды, не могут больше добиться того, что они хотят, то почему бы и не воспользоваться? — Так тебе ее жалко или нет? — всё ещё не понимал сын. — Блять! Да жалко, конечно! Ты что у меня какой тупой?! Согласился бы я вообще ей помогать, если бы мне её не было жалко?! — Но ты согласился за секс… — Так это потому, что что-то же она должна мне давать за это! Чтобы она знала, что в жизни бесплатный сыр только в мышеловке! Я реально воспитал такого тупого сына?! — Да нет, я понял… — стыдливо опустил взгляд Рома. — Короче, исправляй ситуацию давай, мало ли, что с ней случится. Да и не хочу я больше дерьмо под дверь получать, — устало вздохнул Михаил и направился в комнату, чтобы вернуться к отдыху за бокалом виски. Теперь после настоящего голоса отца, а не того, что в голове, Роме стало ещё сильнее стыдно… И казалось, что это от него теперь пахнет дерьмом, а не там, за дверью. Нужно было найти способ извиниться перед Кристиной… и особенно перед Максимом, который, как всегда, оказался прав, и у которого был самый сладкий голос для души Ромы…