***
Уже находясь в здании суда и пройдя через металлодетекторы, Паша шёл по коридорам с белой плиткой под ногами, как в больнице, в сопровождении не только брата, отца и подъехавшего адвоката, но почему-то и Магата, который всё ещё шёл рядом с ними и даже ждал, где надо. Не только Пашу, но и Зуева это удивляло, поэтому по дороге в нужный зал отец спросил: — Товарищ следователь! А че вы с нами лындаете-то? Трухаете, что потеряемся? — Зуев, я знаю тебя, — скривил губы следователь, — и знаю, что вы не потеряетесь, но ты можешь помочь сыну свинтить, судя по твоим предыдущим проступкам. — Ой, да ладно, это один раз было! — махнул рукой Зуев. — Ты че, бать, прям перед судом сваливал? — удивился Паша. — Ага, даже под конвоем! — гордо заявил Зуев. — Да, только не забывай уточнить, — начал Магат, — что твой план состоял в том, чтобы ныть, мол, тебе приспичило в туалет, и ты терпеть не можешь. Максим и Паша переглянулись, еле сдерживая смешки. — Да ну тебя! Вечно повыëбываться не дашь! — разозлился Зуев. В скором времени они дошли до нужного зала, Магат пропустил Максима с отцом, зашёл перед Пашей и завёл его на скамью подсудимых, из-за чего парень снова оказался за решёткой, и воспоминания о тех тяжёлых трёх днях снова пролезли, как паразиты, в голову… Снова он почувствовал себя отрешённым, виноватым, одиноким и… преступным. Четыре стены маленького зала сдавливали ещё больше, было ощущение, что Паша находился будто в маленькой коробке, которую сужали проклятые осуждающие взгляды, казавшиеся ему, а предстоящий стук молотка судьи уже бил по мозгам. Но оставалась надежда, что это всего лишь на пару часов… Когда парня почти съели мысли, как червяки яблоко, наконец в зале собрались все, и он заметил каменный взгляд Михаила на себе. У Паши складывалось впечатление, что мужчине было будто всё равно, лишь бы это поскорее закончилось, и ему вернули грёбаную машину. Но на самом деле Михаила действительно волновал не только автомобиль, но и судьба Паши. После всего, что он узнал о парнях, он уже не хотел строгий приговор для Галльярда. Если бы братья только знали, что мужчина уже сам понял, что возможности у Паши не было выплатить хотя бы штраф, и уже замолвил слово о не совсем плохом наказании для парня… Однако все-таки наказании. Правда, когда Михаил увидел «Armani» на Максиме, он уже почти пожалел об этом… Какого чёрта?! Откуда?! Как?! Все-таки своровал? Или же… Украдкой мужчина посмотрел на Рому, который, казалось, волновался не меньше самого Максима по поводу наказания для Паши. Нет, это абсурд… Не мог же Рома спонсировать своего друга?.. Хотя куда недавно сын спустил сорок тысяч?.. Обновок на такую сумму у него не наблюдалось… Так много вопросов, и так мало ответов! И на обдумывание уже не оставалось времени: в зал вошёл судья — мужчина сорока лет. Он сел за судейским столом, а вслед за ним вошла молодая блондинка, лет двадцати пяти, не больше. И все вопросы, что назревали в голове Михаила, при виде этой девушки будто улетучились… Симпатичная, черт возьми… Да, он совершенно не волновался. Потому что знал исход. Зато Паша, завидев судью, напрягся и услышал, как его сердце громко забилось в груди, страх охватил голову, больше решётки не волновали, волновало одно: каков исход?.. Вошла секретарша и объявила: — Встать, суд идёт! И когда все встали, поприветствовали судью, он заговорил, и сердце Паши чуть не выпрыгнуло от его громогласного голоса. — Присаживайтесь, — попросил судья и начал: — Судебное заседание по делу №288 объявляется открытым. Подлежит разбирательству уголовное дело по обвинению Галльярда Павла Сергеевича по статье №166 пункт 1 уголовного кодекса Российской Федерации. Суд проходит под председательством судьи… Пока происходило представление каждого присутствующего, руки Паши нервно вцепились друг в друга в замок перед собой, глаза бегали из стороны в сторону, парня бросало то в жар, то в холод. Так хотелось, чтобы это поскорее закончилось… Но это было лишь начало. — Подсудимый, встаньте, пожалуйста, — неожиданно для Паши судья обратился к нему. Встретившись с холодными глазами судьи, парень только через секунду сообразил, что небрежное обращение было адресовано ему, сердце в груди забегало в страхе, но Паша встал со скамьи. После этого судья продолжил: — Вы имеете право знать, в чем Вы обвиняетесь; возражать против обвинения; давать показания по предъявленному Вам обвинению, либо отказаться от дачи показаний в отношении себя и своих родственников, круг которых определен законом. При согласии дать показания Вам разъясняется, что Ваши показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу. Вам понятны ваши права? Так много слов, что Паша не сразу сообразил, что они означали. Но вспомнив, чему его научил адвокат на консультации, парень, немного потупив, неуверенно ответил: — Да, Ваша честь… Не подумав, Паша решил сесть обратно, как вдруг судья снова его попросил: — Подсудимый, встаньте, пожалуйста. Представьтесь суду. — Галльярд Павел Сергеевич. — Год, месяц, день и место Вашего рождения. «Да черт, у вас как будто всей этой информации нет!» — уже начинал сердиться Паша. Следующий вопрос: — Род деятельности? «А по возрасту непонятно?» — Учусь, — ответил Паша. — Где? — нахмурившись, спросил судья. — В школе. — Номер? «Да блять!» После опроса последовал ещё один вопрос: — Подсудимый, ознакомлены ли Вы с материалами уголовного дела? «Нет, блять, даже не ебу, в чем меня обвиняют». — Да, ознакомлен. — Присаживайтесь. Ну наконец-то! Паша почувствовал себя в очередной раз будто на допросе, и теперь уже не только страх, но и злость начала постепенно охватывать его. — Имеют ли стороны ходатайства до начала процесса? — спросил судья остальных причастных к разбирательству. После ответа: «нет» он объявил: — Слушанье по делу объявляется открытым, — стук молотка, что все-таки мощно ударил по мозгам. — Прокурор, изложите позицию обвинения. Государственный обвинитель встал с места и стал монотонно зачитывать с листа: — Ваша честь, Галльярд Павел Сергеевич совершил неправомерное завладение автомобилем, без цели хищения, а именно: имея умысел на неправомерное завладение автомобилем, без цели хищения, в неустановленное дознанием время, но не позднее… «А можно ещё нуднее?» — думалось Паше, и с этого момента он всё больше понимал, что процесс будет тянуться, словно резина, и даже протекать дольше, чем по ощущениям уроки в школе. После выдвинутого обвинения судья спросил: — Есть ли вопросы сторон к подсудимому? — ни у кого их не было, и тогда он снова попросил: — Подсудимый, встаньте пожалуйста. «Да блять! Сколько можно садиться и вставать! Я что, на физкультуре?!» Тем не менее, Паша встал, как и положено. Хоть мысль и проскользнула: «А что случится, если я не встану и отвечу с места?..» — Признаёте ли вы свою вину? — спросил судья. — Да, Ваша честь, — твёрдо заявил Паша. — Присаживайтесь. «Хоть бы больше не попросили вставать!» — Суд переходит к допросу потерпевшей стороны. Предупреждаю вас об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний… Наконец, вступление было закончено и началось хоть какое-то действие. Ну всё, — думалось Паше. Пошло-поехало… И голова тоже… вскипая, как вулкан…***
Друзья Паши, конечно же, знали, что именно сегодня должна была решиться судьба парня, и они сами были все на нервах, будто чувствуя его эмоциональное состояние на расстоянии. Хоть они и верили, что у Паши всё получится, но тем не менее, из норок сомнений вылезали кроты. На привычном месте они все встретились перед уроками, чтобы пропустить по сигарете, и, естественно, их разговор начался именно с обсуждения суда. — Хоть бы у Паши всё было хорошо… — поднося ко рту сигарету трясущимися руками и смотря куда-то вдаль, тихо произнесла Вера. — Всё будет хорошо, не переживай, — уверял Ваня, а сам тоже волновался не меньше, глядя на асфальт и выдыхая дым электронного испарителя. — Да ладно вам! — жизнерадостно начал Коля. — Всё с Пашком будет заебись, не ссыте! Он и не из таких передряг выбирался! — В первый раз ему так-то просто свезло, что был молод, — скептически изрекла Аня. — А то, что он до этого пиздил тачки, вас не смущает? — усмехнулся Коля. — Да всё будет ровно! Меня вот волнует, как Ваньку пипиську электронную сосать? На сигареты не хочешь вернуться? — Хочу, конечно, но я обещал, — вздохнул Ваня. — Вроде как бы и норм, но сижку охота. Тем более, и так потратил последние скопленные бабки на это, обидно будет… — А в обслуживании как? Дешевле? — интересовался Коля. — Пока хз, но жижка у меня неделю доживает, — сообщил Ваня. — Так что по факту да, дешевле и экономнее. — Может, — задумалась Вера, — как раз Паше подарить на днюху тоже эту хрень? Меньше курить станет… — Тебя это напрягает? — усмехнулась Аня, а потом вдруг опомнилась: — Бля! Днюха-то уже завтра! — Блять, точно! — опомнился и Коля. — Че будем решать? — Если всё будет хорошо после суда, надо реально чё-то придумать, — взволнованно сказал Ваня, тоже только что осознав, что скоро День рождения Паши. — Да, надо бы, — нахмурилась Аня. — А че мы не обсудили с ним ваще? Че он ваще хочет? — Так башка судом была занята и у него, и у нас, — сообщил Киров. — Бля, точно… — вздохнула Аня. — Ну а че терь делать-то, надо уже подарок купить сёдня! — А че дарить-то? Я не думаю, что он обрадуется письке, он же не пидор, — ухмыльнулся Коля. — Да если я блять курю электронку, это не значит, что я пидор! — огрызнулся Ваня. — Колян блять, — подал голос Илья, — у тебя чуть что, так все сразу пидоры! Может, ты сам пидор? — Вот, кстати, да! — поддержал Киров. — Вы че, охуели? Я уж точно не пидор, вы знаете, я по милфам! — заявил Пружинов. — Ну, — ехидно ухмыльнулась Саша, — мы не видели историю твоего браузера… Кто знает, может, ты ищешь порнуху не с милфами, а с дэддиками… — Саш, ну и ты туда же?! — возмутился Коля. — Так, давайте вы потом обсудите, кто из вас пидор, — скривила губы Вера. — Надо вообще сначала решить, где мы будем отмечать. Или у вас Паша обычно решает? — Ну типа… — почесал затылок Ваня. — Мы в прошлый раз собирались во дворе… Да и с остальными днюхами тоже… — Бля, ну тут с такими событиями, — начала Аня, — мне кажется, надо бы организовать пир на весь мир ебать. Арлеев, а ты как считаешь? Глядящий куда-то вдаль Артём и думающий о чём-то своём, вдруг обратил удивлённый взор на Аню. Но не успел он ничего ответить, как Илья в очередной раз снова встрял за него: — Леонова, а с какого хуя он должен думать над этим? Как будто Галльярд пригласит его на др. — А хули нет? — удивился Ваня. — Вы ж тоже его вроде навещали… Правда, знаю, что приходили ты, Левина и Сперанская… — Ну… — смущённо произнесла Аня. — Вообще, я однажды затащила Арлеева с собой… Все сначала изумлённо взглянули на девушку, а потом на Артёма. Тот, поправив очки, с улыбкой заявил: — Я тогда спросил у Ани адрес, и она решила пойти со мной. — Ну, на этом, надеюсь, было не всё? — коварно ухмыльнулся Ваня и с блеском в глазах взглянул на Аню. Но она же отрешённо отвела взгляд на асфальт и нервно изрекла, выдыхая дым: — Всё. Он потом пошёл домой. Ухмылка спала с лица Вани, и он осуждающе взглянул на Артёма. Блондин же непонятливо спросил: — Что? И почему-то в этот раз Артёма задел этот взгляд и грустный тон Ани. Нужно было что-то ещё?.. Но что?.. Черт, он, наверное, должен был её проводить?.. — Ну, получается, — как ни в чем не бывало начал Коля, прервав мысли Артёма, — что чисто в теории Пашок и Арлеева может пригласить. Так что мб вместе подумаем, что делать, и где бухать? — Желательно надо в тепле, а то мало ли Арлеев умрёт от холода, — каменным взглядом посмотрела на него Аня. Да, она всё ещё была расстроена, что тогда Артём не предложил провести время вместе… А он так и не понимал, в чем дело… — Да мы все сдохнем, ща ещё снег ебанёт — ваще пизда будет, — сообщил Коля. — Тогда нужна хата, — сказал Ваня. — Мб у кого есть? — Ага, чтобы вы ещё у кого-нибудь что-нибудь разбили? — скривил губы Илья. — Да не будем мы больше! — утверждал Коля. — Да и ради Пашка, который пережил столько, разве жалко что ли? — хмурилась Аня. — Ради Паши в принципе я могу хату попросить… — вдруг сообщила Вера. Все ошарашенно посмотрели на неё. — Реально? — удивились они. — Да, — улыбнулась Вера. — Ну всё тогда, вопрос решён! — радостно сообщила Аня. — Остался подарок! — Надо ещё накрыть на стол, — вспомнил Илья, — мб алкашка и пицца сойдут за подарок? — Да не, надо что-то ещё, чтобы прям подбодрить, — решительно сказал Ваня. — Конечно, как раз таки закуской и пивом мы обычно поздравляем, но бля… Думаю, подарок не будет лишним, а наоборот: только приятным сюрпризом. — Реально, Пахáн заслужил! — согласился Коля. — Только че тогда? Я против письки! — Да и Паше слишком идёт курить! — заявила Саша. Вера тут же кинула на неё взгляд, полный ревности. Блузова смущённо отвела взор на это. — Арлеев, может, подкинешь идейку? — снова Аня спросила у Артёма. Немного подумав, он неуверенно начал: — Я не знаю, конечно, как вам идея… Но вообще, всех парней красят часы. Недавно как раз таки думал о покупке себе и увидел за две тысячи электронные часы на «Ягодках». Они полезны в любом случае. Тем более, насколько я помню, Паша не может без списывания, а так у него будет отличная возможность, даже на ОГЭ пригодится. Все восхищённо взглянули на него. — Бля, Арлеев, ты гений! — поразилась первая Аня. — Реально! Крутая тема! — согласился Коля. Артём, смущённый, но довольный собой, улыбнулся. — Только надо будет попросить его дать рубль, — сказала Саша, — часы нельзя по сути дарить — примета плохая. — Да поди найдёт рубль! — махнул Ваня. — Ну всё тогда, всё порешали, — сказал Илья. — Может, на урок пойдём? — Бля, чë-т ваще нет настроения учиться, конечно… — вздохнул Киров. — Как будто у вас когда-нибудь оно есть, — усмехнулся Илья. — Можно подумать у нас оно есть, — вдруг ответила Вера. Ведь она сама дико волновалась за Пашу… — Ладно, — вздохнула Аня. — Будем судорожно ждать, когда он отпишется… — Надеюсь, что очень скоро… — от волнения Вера поджала губы.***
Прошло уже три урока, а от Паши всё не было сообщений. Суд был в десять, а на часах уже было 11:05, но сообщения ни от Паши, ни от Максима не пришло. Друзья уже сидели, словно на иголках. Даже не хотелось есть на большой перемене — тревога слишком сильно охватила друзей. Вера и так уже искусала губы, Саша сгрызла все ногти, а Аня чуть не сломала кости в пальцах, то и дело хрустя ими. Ваня и Коля проверяли ежесекундно сообщения, нервно елозя на стульях, но так ничего и не приходило… После молчаливого перекура без всякого аппетита друзья сели напротив кабинета физики, где скоро должен был быть урок. По физике предстояла контрольная, но было совсем не до неё… И так даже не хотелось уже ни о чем говорить, лишь бы пришло сообщение, так ещё эта контрольная… Тогда Ане и пришла идея. — Блять! — обратила она на себя внимание. — Может, пойдёмте к суду и подождём Пашка? — Ты думаешь, это хорошая идея? А вдруг уже всё закончилось, но с Пашком чё-то случилось… — паниковал Ваня. — Тогда узнаем прямо там! — решительно заявила Вера. — Невозможно уже ждать! — Бля, меня брат убьёт, если я съебусь… — расстроенно сказал Илья. — Он и так меня ебал с подготовкой, сколько бы я его не прогонял. — Ты че, Пашка бросишь?! — возмутился Киров. — Давай я останусь и напишу за тебя? Может, он и не заметит… — предложила Маша. — Да ты че, как он меня не заметит-то, — горько усмехнулся Илья. — Ну, попробовать стоит, Илюх! — уговаривала Вера. — Давай все-таки попробуем? — настаивала Маша. Пока Илья призадумался, Аня спросила: — Тогда че, остальные идут? Все, кроме Артёма, кивнули. — Тогда надо побыстрее, а то мало ли не успеем, — подгоняла блондинка. — Так пошлите! — подпрыгнула Вера с места, не могши больше сидеть сложа руки. — Погнали! — согласился Ваня и тоже встал. — Всё, бежим тогда! — решительно сказала Аня. И то ли случайно, то ли для поддержки, она взяла за руку Артёма, который даже не собирался сваливать, и побежала вместе с ним по лестнице. Однако сам Артём почему-то даже не хотел противиться… то ли от того, что в глубине души всё же понимал, что Пашу нужно поддержать, то ли от того, что… какое-то тепло отдало от руки Ани, и это тепло будто вселяло уверенность, что парень поступает правильно… Когда они оделись и старались максимально спокойно выйти из школы, Аня отпустила Артёма. Он почувствовал себя уже не так твёрдо, но тем не менее парень шёл за компанией. К тому же, и Илья, и Вера тоже были здесь, значит, он был не один, кто впервые прогуливал физику. Выйдя на улицу, Аня снова всех подогнала: — Бежим бля, нужно успеть! И друзья снова ломанулись. Артём даже не сразу успел сообразить, что происходит, но, отставая, побежал, что было мочи. Обернувшись, Аня заметила, что Артём шёл дальше всех. И она снова захотела подогнать его… быть рядом… и чувствовать парня так близко… Когда Артём был рядом, она будто меньше волновалась, он успокаивал Аню лишь одним присутствием… лишь одним прикосновением руки… И поэтому Леонова подбежала к нему, снова грубо взяла за руку и резко сказала: — Арлеев, ну что ты как черепаха? Давай бырее! И побежала с ним, снова ощущая теплоту его рук и будто поддержку, исходящую из доброго сердца. Да и сам Артём снова перестал бояться, побежал еще быстрее, чувствуя себя увереннее, хоть и грубый комментарий снова ошарашил его, но почему-то он послушался. Потому что нужно было поддержать?.. Или потому, что это сказала Аня, обдав теплотой своих рук, будто батарея в холодную зимнюю ночь?..***
Никто более не уходил с физики, а особенно Полина никогда не собиралась сваливать с этого урока. Правда, что-то странное начало происходить в их взаимоотношениях с Захаром, и девушка совершенно не понимала, что она сделала не так. В последние три недели каждый раз, когда она подходила к нему, Захар нервно собирал вещи и говорил, что ему срочно нужно куда-то бежать. Раньше мужчина оставался поболтать хотя бы немного с ученицей, ведь она заводила темы о физике, но теперь Захар всячески избегал её, даже в коридоре… Один раз Полина вообще попыталась подойти к нему в столовой, когда он только сел и закинул первый кусок котлеты в рот. Но когда подошла девушка… Захар вдруг сказал, что закончил с трапезой, и ему снова нужно было куда-то бежать, несмотря на то, что он только что сел перекусить! Это всё было слишком подозрительно — думалось Полине. Она совершенно не понимала, что сделала не так! И сегодня она запланировала это выяснить. Тем более, из школы запропастилась вся компания Галльярда… Не то чтобы Полина боялась, что о её влюблённости в физика узнает Галльярд. Хотя нет… Боялась. Паша и так сразу начал подозревать её в этом, как только прошёл первый урок физики… Так ещё было подозрение, что это именно он виноват в странном поведении Захара. Ведь Галльярд сейчас на домашнем обучении и мог сказать мужчине всякую ерунду… После урока Полина решила выяснить, в чем дело. Благополучно списав контрольную, сидя с Машей, которая почему-то писала два варианта, Полина еле-еле дождалась звонка. И когда он наконец прозвенел, зазвенело уже сердце от приближающийся тревоги, ведь Полина всё ближе подходила к Захару. Её волновало, что она с ним будет говорить не о какой-то физике, а на серьёзную тему. Было страшно его что-то спрашивать. Мало ли он снова сбежит и посчитает её сумасшедшей, ведь, может, ей всего лишь всё кажется, и он просто действительно куда-то спешит… Или вообще испортит отношение Захара к себе… Полина совершенно не знала, что ожидать, её сердце бешено колотилось, в ушах звенело… Но она все-таки подошла к мужчине. Однако Захар даже не поднял на неё взор, лишь стал быстрее класть вещи в портфель и ответил заготовленной фразой: — Полина, ты что-то хотела спросить? Давай позже, я тороплюсь… Опять эта лапша на уши! Сглотнув ком в горле и собрав всю силу в кулак, Полина решительно спросила: — Захар Григорьевич, почему Вы игнорируете меня? Захар остановился собирать вещи, и все-таки его удивлённые голубые и красивые глаза с опаской взглянули на девушку. Зато теперь Полина ещё больше съежилась, сердце загремело громче, а уверенность начала потихоньку тонуть в голубизне глаз. — С чего ты взяла, Полин? Я никогда не игнорировал. — Тогда почему… Кхм… — голос стал тише, она прочистила горло. — Почему я уже какую неделю не могу с Вами поговорить, как раньше? — Полина, ну… — он сконфуженно отвёл взгляд, зато уверенность Полины начала возвращаться. — Что «ну»? Я понимаю, что у вас нет такого множества дел! — она сама не понимала, как у неё хватало смелости. — Я правда бываю часто занят, — пытался оправдаться он. — А может, Вам кто-то что-то сказал про меня? — она вдруг приблизилась. — Признавайтесь. Откуда в ней столько смелости, и откуда у неё такое предположение — Захар не знал. Но почему-то с каждой секундой подозрения на Пашу всё больше падали камнем в голове Полины. — Ладно… — вздохнул Захар, не могши больше терпеть давление со стороны Полины. — На самом деле, да… Меня начали обвинять, что у нас тобой… кхм… якобы… что-то есть… — Что?! — удивлённо выкрикнула Полина. И тут же озлобившись из-за того, что её подозревали в том, чего, к сожалению, пока даже не было, она выпалила: — Кто такое говорит?! Галльярд?! — А почему ты сразу на него подумала? — удивился Захар. — Да кто ещё такую хрень может сморозить! — всё больше злилась Полина. Она разъярённо вздохнула: — Козёл, а! Если вернётся с тюрячки, я его сама грохну! — То есть… — неуверенно начал Захар. — Никто более так не думает, как он?.. — Конечно, нет! — Фух… У Захара отлегло от сердца, а Полина ещё больше вскипела и была готова взорваться: — А Вы, Захар Григорьевич, что? Забоялись малолетку, у которого явно не было никаких доказательств?! Молодец! Так ведь ведут себя мужчины в Ваши годы! Захар не мог подобрать слов, и Полина, поняв, что он так ничего не сможет вымолвить, крикнула: — До свидания! Желаю Вам стать сильнее! Окончательно взбесившись, Полина решила уйти, развернулась на каблуках и готова была выйти из кабинета, как вдруг Захар остановил за руку девушку и выкрикнул: — Полина, стой! Она аж ошалела от неожиданного действия мужчины, все-таки встав, как вкопанная, и глядя в одну точку, но не поворачиваясь к Захару. — Полина… — несмотря на это, он тихо, но искренне продолжил. — Извини, пожалуйста… Да, я дурак, что испугался малолетку… Но мне кажется, что любой бы испугался, если бы его необоснованно обвинили в таком, ведь даже несмотря на то, что человек может быть не виноват, его могут посадить за то, что он не делал — в такое время мы живём… Её сердце застучало, губы поджались, но все-таки она резко развернулась и выпалила, что появилось на уме: — Или Вы боитесь, что это станет правдой? Захар с огромными глазами уставился на девушку и снова не мог даже найти слов, как ответить. Его щеки покраснели, как и щеки девушки… Она слишком часто говорила, вспылив и не подумав. Глядя в потерянные глаза, Полина, чувствуя стыд, поняла, что нужно срочно исправлять ситуацию и протараторила: — Ладно, Захар Григорьевич, я Вас простила и поняла… Надеюсь, Вы больше не будете бояться Галльярда, я сама с ним переговорю, когда он вернётся. — Л-ладно… — тяжело вздохнул мужчина. — До свидания. Смущённая, Полина постаралась быстрее выйти из кабинета физики, оставив Захара одного, который напоследок случайно оценил ровную прямую спину и длинные ноги уходящей девушки… И он стыдливо понял: она, черт возьми, была как-никак права… Однако Полина пока не подозревала об этом, с муками совести охлаждала разгоряченные щеки холодной водой в туалете и пыталась переключиться с мыслей о неловком разговоре. Её стала охватывать ненависть к Паше, о котором она, на самом деле, недавно волновалась и думала, всё ли с ним хорошо… Но несмотря на то, что девушка обозлилась на Галльярда, тем не менее, она всё равно проверила, не заходил ли он, ведь её тоже интересовал приговор суда… И в последний раз Полина написала Максиму — его брату: «Ну что там? Ещё не решилось? Только, как всегда, не говори Паше, что я спросила». Ответа так и не последовало, и сердце уже трепетало не только от стыда и ненависти, но ещё и от волнения…***
Не одна Полина сильно переживала за Пашу. Взволнованная и запыхавшаяся, Вера пробежала быстрее всех коридоры в суде и нашла нужную дверь. Добежав, она увидела охранника, который с серьёзным лицом сообщил: — Девушка, там идёт процесс суда, туда нельзя. С трепещущим сердцем и надеждой в глазах Вера спросила: — Всё ещё суд над Пашей Галльярдом? — Вроде бы да, — отрезал охранник. — Спасибо! — улыбнулась девушка и побежала к своим друзьям, которые сильно отставали. Наткнувшись на них, запыхавшийся Ваня остановился вместе со всеми и полюбопытствовал: — Ну что там? — Всё ещё идёт суд, но туда не пускают. — Хера как долго! — возмутился Коля, тяжело дыша. — Тогда, может, пойдёмте покурим, отдышимся, подождём его около входа? Все согласились и уже в скором времени стояли около входа, покуривая и трясясь за Пашу. Никто не мог понять, почему так долго происходил процесс суда. Ваня ходил туда-сюда, не могши найти себе места; Коля нервно играл в игру на телефоне, а Саша пыталась отвлечься, пялясь в экран Пружинова; Аня стояла напротив Артёма, куря уже какую сигарету и смотря ему под ноги, но будто ощущая ауру его поддержки в воздухе, ей становилось легче; Илья писал своим друзьям и спрашивал Машу, как урок, стараясь не концентрироваться на проблеме. А Вера, казалось, переживала ещё больше всех, стояла, содрогаясь и кусая губы до крови, слышала в ушах стуки барабанов из сердца и глядела на дверь районного суда в надежде, что выходящий — это Паша. Вера, как и все, безумно надеялась на лучший исход… И одновременно страшилась. Несмотря на то, что она была уверена, что с адвокатом её матери всё у Паши должно пройти хорошо, плохие мысли всё равно лезли в голову… Как ни крути — как бы ты не пытался надеяться на лучшее, карусель мыслей может завертеться так, что все твои надежды могут рухнуть с высоты, и лишь плохие мысли останутся, съедая изнутри. Всегда нужно было надеяться на лучшее… но готовиться к худшему. Но Вера к худшему даже не была готова! Она не хотела такого! Как же она без Паши?.. Если вдруг его все-таки посадят?.. Девушка не сможет прожить без него! Она и так слишком долго не могла его по-нормальному обнять, боясь, что в очередной кто-то смог бы прийти раньше положенного времени и отчитать их обоих! Вера не могла больше так жить! И если всё только ухудшится… Она не знала, как проживёт дальше. Сердце снова больно сжалось в груди от всех негативных мыслей и страхов в голове, что сводили с ума, слезы стали наворачиваться на глаза, и как бы Вера не пыталась остановить поток мыслей и слез, они все так и просились наружу, и она невольно прикусила палец, надеявшись как-то задержать крупинки грусти, постараться успокоиться, но капли сами полились из глаз, и всхлип вырвался из уст. На это тут же среагировали Илья, который оторвался от телефона, и Ваня, остановившись во время ходьбы туда-сюда. — Что случилось? — подбежал взволнованный Киров. — Вера, что с тобой? — с удивленным взглядом подошёл Илья, приобняв подругу. — Вер, ты че? — развернулась ошарашенная Аня. — Не хочу! — сломавшимся голосом выкрикнула Вера. Всхлипнув, она добавила: — Не хочу, чтобы его посадили! — Вера-а, ну ты чего? — сжалобился Ваня и приобнял за плечи девушку. — Всё с Пашей будет хорошо, не переживай! Он это уверенно говорил, хоть и сам сильно волновался. — Да, с ним же твой адвокат, — начал поддерживать и Илья, поглаживая Веру. — Так что у Паши всё получится. — А ещё, я уверен, он чувствует нашу поддержку! Она ему поможет на расстоянии! — подошёл и Коля. — Мы все уверены в силах Паши, — заявила Аня. — Думаю, хуйни он не сморозит, он умеет в нужной ситуации придержать язык! — Я бы не был так уверен, — нервно усмехнулся Илья. Но тут он заметил, что Вера от его изречения снова задрожала, и обеспокоенно добавил, пытаясь исправить ситуацию: — Ну… на суде явно он может удержаться! — Да, главное, верить в Пашка! — сказал Коля. — Да, главное, верить, — слабо улыбнулся Ваня. Именно эти слова немного успокоили Веру. Она последний раз всхлипнула и вытерла слезы рукавом куртки. Да — подумала Вера. Главное верить в Пашу, и всё у него будет хорошо. Хотя бы пускай вера в него согревает на расстоянии и даёт надежду не только самим друзьям, но и ему.***
Конечно, Паша уже сам почти верил в хороший исход событий для себя, когда услышал, как защищал его адвокат, как неохотно высказался Михаил, и что многие факторы казались влияющими для адекватного решения суда. И последние слова, которые сказал Паша, он произнёс искренне и действительно раскаянно: — Уважаемый суд… Я хочу сказать, что я реально раскаиваюсь в содеянном преступлении. Я ещё раз извиняюсь перед потерпевшим — простите, Михаил Сергеевич. И все простите. Я реально глубоко сожалею и впредь не буду нарушать закон. Обещаю. После его слов суд удалился на совещание для постановления приговора. И, анализируя весь судебный процесс, Паша всё больше понимал, что всё реально будет хорошо. И что-то ещё будто согревало внутри… Уверенность в себе? Вера его друзей. Он посмотрел на Максима. Тот ему улыбнулся и кивнул, будто тоже вселяя надежду. Палец вверх, который показал отец Паши, будто тоже помогал поверить в правосудие. Хоть бы год условного, а не три, как предлагал адвокат Михаила, или вообще грёбаный штраф… Казалось, время ожидания приговора длилось вечно. За это время можно было уже успокоиться. Однако, когда в зал вернулся судья, сердце снова застучало с бешеной скоростью, а во рту пересохло. Вот и всё… Уже прямо сейчас всё решится! Паника охватывала с головой, но Паша старался не терять бдительность. Максим тоже волновался, его нога тряслась от нервов. Процесс суда вымотал всех, оставались последние капли нервов у каждого. Даже Зуев, казалось, немного волновался, хоть его улыбка до сих пор не сходила с лица. Наконец, судья сел на место и снова громогласным голосом заговорил, заставив холодный пот прошибить Пашу: — Провозглашается приговор суда: суд постановил признать Галльярда Павла Сергеевича виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 166 части 1 Уголовного Кодекса Российской Федерации и назначить ему наказание в виде одного года лишения свободы, условно, с испытательным сроком в соответствии со статьей 73-ей Уголовного Кодекса Российской Федерации на один год. «Условка! Условка!» — радовался Паша в голове с появившейся усталой улыбкой на лице. — «Хотя бы, блять, условка, так ещё и на год!» — Также суд обязует Галльярда Павла Сергеевича в период испытательного срока ежемесячно являться для регистрации в уголовно-исполнительную инспекцию… Паша уже почти не слушал, радуясь в голове исходу. Максим тоже счастливо на него взглянул. Пускай, и не отпустили его до конца, но хотя бы положительный исход! На лице Михаила не отображалась ничего, но он также был рад, что все-таки всё решилось по его сценарию. Конечно, он ожидал больший условный срок, но даже такому он был доволен. Михаил не засадил Пашу, но добился хоть какого-то наказания. Всё произошло так, как он хотел. — …Подсудимый, ясен ли вам приговор? — закончив свою речь, спросил судья. — Да! — заявил Паша. — Вы можете обжаловать его в течении десяти дней с момента оглашения. Судебное заседание окончено. Наконец-то больше никаких решёток. Никакого браслета на ноге, что не только давил физически, но и морально, ограничивая свободу действий. Наконец, действительно свобода. Школа. Друзья. И Вера… и солнце…***
— О, гляньте, снег пошёл! — тыкнул в небо Коля, переведя внимание всех на летящие хлопья с неба. Хоть прогноз погоды и обещал немного снега, но всё равно для всех он был нежданный. Но почему-то маленькие красивые снежинки, приземляющейся на куртку, волосы, нос — на всё подряд, вселяли какую-то новую надежду и готовили к чему-то ещё неожиданному… но хорошему. И смотря на красоту, так же внезапно упал взор всех на вышедшего Пашу, который, прежде чем их заметить, удивлённо, но с усмешкой высказался изменению погоды: — О, ебать, че все-таки, снег пошёл! — Паша! — восторженно воскликнула Вера, широко улыбнувшись от радости. — Пашок! — Пахáн бля! — О, Галльярд! Все одновременно счастливо удивились. — Ну че там? Че решили? — сразу напал с вопросами Коля. Сердца всех забились в унисон от волнения. — О, хуя, и вы тут! — ещё больше возликовал Паша. — Ну че, условка! — УРА! — выкрикнули все. На эмоциях именно Вера, с намокшими глазами уже от счастья, побежала к Паше и набросилась на него с объятиями, как снег на голову. Она так крепко обняла парня за плечи, так сжала его в своих руках, и это поразило парня прямо в самое сердце. Первые несколько секунд он стоял, ошарашенный, с открытым ртом и изумленными глазами. Вера так волновалась, так переживала! Это ужасно умилило Пашу… И он, наконец, сообразив, руками обвил её талию и крепко прижал к себе, прямо к сердцу. Жар разлился по всему телу, согревая в холодную погоду — теперь солнце грело ещё ближе. И оно уже не только на небе, но и в руках! Они чувствовали тепло друг друга, снег аккуратно падал на каштановые волосы девушки, что щекотали нос Паши. Он вдыхал аромат её клубничного шампуня, что приятно дурманил голову, и которого так не хватало… Друзья, что тоже не могли не нарадоваться, тоже начали подтягиваться. — Братан, мы так пеклись! — признался Ваня. — Наконец-то можем бухать вместе! — радостно подходил Коля. — Наконец ты с нами! И Аня, сказав эти слова и оставив пока Артёма, вдруг присоединилась к объятиям. Ваня, Коля и Саша тоже обняли Пашу, ещё больше его грея и передавая тепло к его сердцу. У него были лучшие друзья, и теперь не только солнце, но и фонари светили ещё ярче. Он их прижал к себе тоже, отпустив Веру. Она, конечно, хотела обнимать его одного, но и понимала чувства остальных, всё ещё прижимаясь к Паше и обнимая крепче за плечи. — Я тоже по вам скучал, друзья, — признался с улыбкой Паша, когда все уже отстранились от него и просто глядели с радостными улыбками. В это время вышел Михаил, прикурив сигарету. Он бросил мимолётный взгляд на компанию и сразу уловил взор изумленный Веры, чье сердце пропустило неожиданный удар. Пока друзья задавали насущные вопросы по поводу суда Паше и рассказывали, как прогуляли уроки ради него, Вера проводила взглядом уходящего Михаила, который в последний раз коротко глянул на Веру и следом сел в машину. Она не знала, повлияла ли она как-то вообще на Михаила… Девушка вообще не знала, что думать о нём. Но почему-то, посмотрев в его голубые глаза, что сверкали под бликами солнца, у неё складывалось такое впечатление, что мужчина сам-то не больно уже хотел строгого приговора для Паши и был доволен решением. Как она это поняла, лишь поймав его взгляд на секунды — Вера не знала. Она могла лишь догадываться, правда ли это. В скором времени вышли Рома и Максим. Никто не услышал, как Рома на прощание с милой улыбкой сказал парню: «Еще раз поздравляю», быстро проведя ладонью по руке Максима, добавив радости в душу брюнета, и уже серьёзно направился к машине отца. К этому моменту Ваня уже начал звать Пашу выпить: — Ну че, брат! Надо отметить твоё окончательное освобождение! — Да, в натуре! — согласился Коля и обратил внимание на Максима: — Максон, ты тоже подходи сёдня! — Да, Макс, го с нами! — звала Аня. — Паш, че когда бухаем? — Бля, пацаны, я б с удовольствием, — грустно вздохнул Паша. — Но я так заебался… Я не спал всю ночь, хотел бы отоспаться. — Почему ты не спал?.. — взволнованно спросила Вера. — Хуй знает, волновался по поводу исхода. — Да, конечно, братан, мы понимаем! — хлопнул по плечу Ваня. — Выспись хорошенько, днюха завтра все-таки. Так что два в одном отметим! — Кстати, да, Паш, у тя че, какие-то планы есть на днюху? — поинтересовался Коля. — Да я чё-то пока не думал, другим башка была занята… — почесал затылок Паша. — А, ну тогда и не парься! — махнул Коля. — Мы уж всё решили и сделаем для тебя! — А, ладно, спасибо, а-ха-ха! — усмехнулся Галльярд. — Кстати, Максон, — начала Аня, взглянув на брата Паши, — ты тоже подваливай завтра. — Я? — удивился Максим. — Да, че, Максон! — обернулся к нему с улыбкой Паша. — Погнали с нами! — Ну… я с удовольствием, — улыбнулся старший брат. — О, заебок! — обрадовался Ваня. — Тогда всё обсудим в беседе! — Да, а для Паши пускай будет сюрпризом, — хитро улыбнулась Вера. — Да от тебя я на любые сюрпризы готов, — ухмыльнулся Паша. Девушка в ответ лишь смущённо отвела взгляд с уже скромной и загадочной улыбкой. Как же она скучала по такому общению с ним… — Так, ну че тогда, все по домам, может? А то я ща умру, — нервно усмехнулся Паша. — Да, базару ноль! — сказал Ваня и вытянул руку для прощания: — Тогда до завтра? — До завтра, — пожал ему руку Галльярд. Когда все попрощались с Пашей, оставалась одна Вера. Паша с милой улыбкой посмотрел на неё и тихо, но ехидно сказал: — Пока… Сперманская. — её удивлённый взгляд заставил с ухмылкой добавить: — Прости, скучал по этому прозвищу. — Мы снова возвращаемся к этому, хрюша? — ухмыльнулась девушка. — Э, слышь… — усмехнулся Паша и вдруг смущённо отвёл взгляд. — Ну… Не при всех же называть тебя Верочкой… Она ещё более нежно улыбнулась с покрасневшими щеками. Как же ей было приятно, когда он так её называл… Но почему-то Вера не смогла в этом признаться и тихо сказала: — Ну… да… — Ну тогда не обижайся, — он подмигнул и на прощание снова её крепко обнял, хоть и не долго, но снова разогнав кровь по всему телу и приливая огромное обилие тепла внутри. Как же им не хватало объятий и… свободы для отношений. Хоть они пока оба и не знали, встречаются они или нет, и боялись это спросить, но было сильное ощущение, что это намного больше, чем просто дружба… Одна важная нить в жизни Паши расплелась из клубка, однако нити любви ещё только предстояло размотаться. Ведь скоро им нужно было все-таки задать терзающие вопросы друг другу. А пока их сердца просто бешено колотились и просились наружу при виде друг друга. Когда Паша и Максим уже уходили, из суда выбежал Зуев и по дороге выкрикнул: — Э, меня-то подождите! Сын, ты че своего главного болельщика не ждёшь?! — Так а сколько можно с мусорами базарить? — крикнул ему в ответ Паша. — Да этот волчара как всегда со своими органами опеками, неймется ему! — махнул отец, уже подбегая. — Теперь ко мне прицепился! Когда все друзья уже прощались, Аня подошла к Артёму. Она хотела лишь сказать: «пока», как вдруг он выпалил: — Может, проводить тебя до дома? Его щеки сразу налились пунцовым цветом после своего же предложения. Глаза Ани тоже выкатились, ком встал в горле, но она постаралась максимально скрыть смущение и радость, запрыгавшую в животе. Еле-еле она сухо произнесла: — Ну давай… Артём не понимал, точно ли он правильно делал, видя её реакцию. Он весь съежился внутри, но пошёл вместе с Аней в сторону дома. Несколько минут они шли молча и не знали, что сказать друг другу. Даже подколы не лезли из уст Ани, они будто застряли где-то, и лишь дикое волнение до скатывающего пота под курткой и внутренней жары, несмотря на идущий снег, оставалось с ней. Да и у Артёма не лезли темы в голове… Он даже не знал, о чем поговорить с такой, как Аня… Парень искал темы повсюду, смотря по сторонам, но в очередной раз посмотрев на облака и увидев красоту, струящуюся из них в виде маленьких быстрых комочков, он сказал: — Красиво! Удивившись словам, пронзившим молчание, Аня даже не сразу сообразила. Лишь через пару секунд она тихо произнесла: — Ага… Вдруг у Артёма на этой почве появились темы: — Ты любишь снег? — Ну… мне похуй на него… — нахмурилась блондинка, не понимая, зачем он задавал такие вопросы. — А на коньках любишь кататься? Или на лыжах? — Хочешь позвать? — в её сердце появилась надежда, но взглянула она так, будто совершенно не изъявляла желание проводить время с ним. «Что я делаю… Почему я так с ним разговариваю…» — тревожилось сердце в груди. — Да нет… — смутился Артём, уставившись на асфальт, медленно покрываемый белыми пятнами. — Просто… Мы же иногда на физкультуре там катаемся… — Ну на физре люблю, — отрезала Аня. «Нужно как-то это исправлять!» — волновалась она и поэтому выпалила: — Но просто так я бы тоже покаталась. — Надо будет как-нибудь собраться классом, покататься! — улыбнулся парень. — Ну да, прикольно… — расстроенно вздохнула девушка. Артём снова замолчал. Задумавшись обо всём, что произошло с её другом, вдруг он вспомнил, как она повела его вместе со всеми. Вдруг на лице блондина снова появилась слабая улыбка, и он решил сказать: — Кстати, спасибо, что взяла с собой… Так бы я, может, и не поддержал Пашу… — Да ладно, че там… — усмехнулась Аня. — Если бы я тя не потянула, ты бы так и остался думать, стоя на месте, мол, физика или Пашок. — Да, я, если честно, даже сразу не сообразил, — издал смешок Артём. — Не жалеешь, что физику пропустил? — вдруг задала вопрос она. — Конечно, жалко за контрольную, но Паша был важнее! — Хм… Рада слышать, что такие, как я там, Паша тебе вдруг стали важны… Я думала… — вдруг в горле снова появился ком, но Аня его проглотила и все-таки продолжила: — Я думала… Мы тя пиздец бесим… — Да нет, ты что! — мило улыбнулся Артём. — Мне с вами тоже нравится общаться! Конечно, Илья, Маша и Вера мне ближе, но… — Даже со мной нравится общаться?.. — Ну да! Для Ани это прозвучало так удивительно, но так польстило, будто парень провёл своими гладкими руками по сердцу. Конечно, Артём не имел в виду ничего такого серьёзного, но она так боялась, что он её ненавидит… А оказалось, даже наоборот — его устраивает такое общение… Это было крайне неожиданно, но… приятно до глубины души. Какой же он добрый и милый, черт возьми… Перед ними снова возникло молчание, и уже Аня решило прогнать его, выпалив первое, что пришло в голову: — Арлеев, так а ты посмотрел порнуху? «Ну да, отлично! Это первое, о чем ты подумала, да?» — рассердилась на себя Аня. Но иногда она же все-таки думала об Артёме в таком ключе, и поэтому одна из важным тем, что волновала в голове, всплыла… — Н-нет… — но Артём снова покраснел. — Да ладно, Арлеев, че ты! Смотреть порнуху — это норма, так же, как и дрочить. — Н-нет, я не смотрел… — пришла очередь Артёма сглатывать комки в горле. — Ну дрочишь хотя бы? Признавайся! «Зачем я это продолжаю?..» — думалось Ане. — Н-нет! — ещё больше смутился Артём. Казалось, он сейчас провалится под асфальт со стыда. Жаль, что ещё не было сугроба, чтобы остудить тело после таких вопросов… И было понятно, почему он хотел остудиться… И сама Аня не поверила в его ответ. Всё больше она убеждалась, что он занимается непристойными, как казалось самому парню, делами… — Да ладно, Арлеев, не парься! — она толкнула его в бок по-дружески. Однако Артёма это никак не успокоило… Поэтому Аня решила срочно перевести тему: — А тебе ваще какие тёлки нравятся? И снова вогнала Артёма в краску… — Н-не знаю… — он поправил очки. — Я как-то не думал об этом… — Арлеев, а ты ваще о телках думаешь? — уже начинала сердиться Аня. Хоть и понимала, что это неправильно… — Конечно думаю… — Ну ладно. Нужно было снова менять тему! Но они снова не шли в голову… Однако Артём всё-таки придумал, что спросить, и поразил уже Аню: — А ты думаешь?.. Ну, о парнях… — Арлеев! Ну я ж вроде не фригидна! — Ч-что?.. — Ну типа… Меня привлекают парни. Потом Аня, конечно, вспомнила, что этот термин обозначал людей с отсутствием именно полового влечения, но было поздно. — А… Ну вот я тоже не фригиден… — Ну это хорошо, что мы не долбоебы, — усмехнулась Аня. — Да, — казалось, Артём впервые искренне усмехнулся в ответ. И Аня будто раскрепостилась: — Ну а че ты ни с кем шуры-муры не мутишь? Тебе же наверняка кто-то нравится, кроме Левина и матана. — Ну… Ещё не было такого, чтобы я действительно почувствовал, что я с кем-то хочу отношений… — признался Артём. Услышав это, Аня загрустила… «Хотя что я ожидала?» — думалось ей. Однако всё равно в груди сердце заныло от грусти… Артём, ничего не понимая, продолжил: — Мне кажется, нужно что-то почувствовать, какой-то звон в сердце, чтобы сначала понять, что ты влюбился, а потом начинать уже отношения, если сердце прозвенит больше, чем один раз. Если бы он знал, что сердце Ани звенело каждый раз, когда Артём был рядом… — Ну да, ты прав… — вздохнула Аня. Они уже подошли к подъезду и остановились рядом с ним. Артём глупо смотрел на Аню, ждав банального: «пока», а она пинала листья, маясь что-то сказать, и даже не осмеливалась поднять взгляда. Но все-таки решившись сказать самое малое, что было в голове, она начала: — Ну что ж, мы дошли… Спасибо, что проводил… Мне, на самом деле, очень приятно, что ты это сделал, Арлеев… — Да не за что, — мило улыбнулся Артём. — Ну че тогда, пока? — Пока! И тут Аня неожиданно обняла его! Это произошло так быстро, что Артём даже не успел сообразить, что нужно обнять в ответ. Буквально секунда, и она смущённо скрылась за дверью подъезда… Девушка сама не понимала, как это произошло, и как ей взбрело в голову это сделать… Но её слишком переполнили эмоции, и Аня не знала, как ещë поблагодарить Артёма! Она редко обнимала кого-то, но его хотелось обнимать ещё чаще… И даже, пускай, он не обнял в ответ, но Ане было сладостно хотя бы на секунду приблизиться к нему… Она оставила Артёма в недоумении… В приятном недоумении… Ведь первый звон вдруг внезапно раздался в его сердце.