***
Это было пару лет назад. Очередная бессонная ночь из-за сериала «Бесстыжие», от которого Рома никак не мог оторваться. И дело было не в том, что Рому волновала судьба всех Галлагеров… Его больше всего волновали Микки и Йен, которые часто то сходятся, то расходятся из-за своей ориентации. Рома сам не понимал, почему он так хотел, чтобы они были вместе… Но они были такими милыми! Хоть они были и разные, но так почему-то хорошо сочетались друг с другом! Такие красивые!.. И такие… горячие… особенно, когда дело доходило до постельных сцен… И Рома пытался себя сдерживать, списывая на то, что просто хорошо снято, и что ему в принципе не хватало секса, и любые стоны его возбуждали… Но когда в очередной раз член уже ужасно начал пульсировать в штанах, смотря на то, как Йен трахает Микки, рука Ромы сама спустилась ниже и принялась водить резко вверх-вниз по члену, заставляя Рому краснеть, но… Ему слишком, черт возьми, хотелось! И когда Рома уже подходил к кульминации, закатывая глаза и прикусывая губу, вдруг сцена закончилась! Твою мать! Рома хотел заблокировать телефон, довести дело до конца, не в силах думать ни о чем больше, но… тут прилетело сообщение от его одноклассника Галльярда, который спросил: «Можешь подсказать, что задали? А то все спят, ты единственный онлайн». Черт бы тебя побрал, Галльярд! Очень вовремя ты спрашиваешь о домашнем задании! Сука! Взбесил! Со злостью Рома заблокировал телефон, кинул в сторону, снова схватил член, ведь так хотелось закончить и, пока не задумавшись, что о таком в принципе неправильно думать, принялся снова водить рукой по всё ещё стоявшему пенису, вспоминать Йена и Микки… а потом представил себя на месте Микки… И вот, Рома был почти готов кончить, но что-то никак не получалось до конца… И тут он вспомнил, в чем причина, и воображение само по себе нарисовало вместо Йена того одноклассника — Галльярда… Он с ухмылкой имел Рому в воображении, будто чувствовал превосходство над ним… Рома был уже готов взорваться, и вдруг его сонное сознание окончательно добило, ведь Галльярд, находясь сзади и имея Рому всё глубже и быстрее, спросил в фантазии, ехидно ухмыляясь: — Так все-таки, Рома… Что задали, а? Этот нелепый вопрос от его одноклассника в голове довёл Рому до дрожи в коленях, его свободная рука схватилась за простынь, не в силах сдерживаться, глаза прикрылись от наслаждения, стон сам вырвался из уст, голова закинулась, уже перед глазами начали мелькать искры и… последних вздох. Тёплая жидкость разлилась на рельефный пресс Ромы. Он стал переводить дыхание, голова закружилась, и он, довольный, стал вытирать сперму со своего живота одеялом. — А, похуй, всё равно поменяют, — сказал он себе. Положив руки за голову, Рома удовлетворённо прилёг, улыбаясь и прикрыв глаза. Но тут он вспомнил свои фантазии и, ужаснувшись, раскрыл взор и изумлённо уставился на потолок. Что он только что представлял?! Во-первых, мужчин?! Во-вторых, что ещё ужаснее… себя с мужчиной?!.. СО СВОИМ ОДНОКЛАССНИКОМ?! Рома сглотнул комок страха в горле. Боже… Не дай Бог кто-то когда-то од этом узнает… Это отвратительно!.. Нет! Аморально! Как он вообще мог думать о геях?! Это же… Это же не делает его геем, верно?!.. А что если он, как Микки, из-за строгого воспитания, просто пытается отрицать очевидные вещи?.. Да нет! Нет! Бред какой-то! Просто каждый дрочит на разное… Да и это… Не он виноват! Это всё сериал! И этот дурацкий одноклассник! Чувство стыда охватило Рому, щеки покраснели, а сердце застучало в страхе. Как хорошо, что отец хотя бы не мог залезть в его мысли… А он ведь даже до сих пор не помнил имя этого одноклассника!.. На следующий день, так и не ответив тому однокласснику, чувствуя перед ним какой-то стыд, хотя тот даже не подозревал о мыслях блондина, Рома пришёл в кабинет со своими друзьями и сел за парту. И зачем-то именно сейчас Галльярд подошёл к нему… — Ты что мне так и не ответил-то? — с раздражением спросил он. Рома в ужасе поднял взор на брюнета. Господи, если бы ты знал, Галльярд, до чего ты довёл его этой ночью! И Рома тут же обозлился на него, нахмурившись. Он сам не понимал, то ли он попытался таким образом скрыть свой стыд, то ли он рассердился, что именно Максим ненароком заставил его подумать о таком. Хотя всё это началось с Микки и Йена… Нет! Это всё из-за его дурацкой домашки! Но какие у него красивые янтарные глаза… Даже такой холодный взгляд был привлекателен, разжигал пожар внутри… Неудивительно, что Рома задумался о нём… «ТВОЮ МАТЬ!» — выкрикнул себе в голове Рома. — «О чем я вообще думаю?!» — Ало, Борисов! — ещё больше нахмурился Галльярд. — Ты оглох что ли?! Да как он смеет так разговаривать! Обозлившись еще больше, Рома встал с места и, сжав зубы, заявил, окончательно сменивши стыд на агрессию: — Слушай ты, Галльярд, или как тебя там! Я не обязан скидывать тебе домашку, особенно так поздно! — Ты же староста, Борисов! — усмехнулся Галльярд. — Это твоя обязанность! — Точно не такому, как ты, я должен скидывать! — огрызался Рома. — Слушай блять, — нервы брюнета уже были на пределе, — может, тебя выебать, чтобы ты нормально выполнял свои обязанности? Глаза Ромы округлились. Он сглотнул комок в горле. Что, блять, Галльярд с ним хочет сделать?.. И почему вообще член начал привставать от такого предложения?.. Да почему он вообще всё ещё так серьёзно на него смотрит, говоря о таком?!.. Он тоже хочет?.. — Что ты так смотришь? — спросил Галльярд, всё ещё нахмуренный, и всё ещё его взгляд прожигал Рому. — Ч-что ты хочешь сделать?.. — с опаской спросил блондин. — Нет, ты реально походу глухой! — усмехнулся брюнет. — Я говорю, может, тебе въебать, чтобы ты нормально выполнял свои обязанности?! Рома облегченно выдохнул. Фух… Ему действительно послышалось… — Что ты вздыхаешь? Так мне въебать тебе? — недоумевал злой Галльярд. Подождите… Что он хочет сделать?! Теперь Рома снова разозлился! Лучше бы предложил выебать… Подумав об этом, теперь Рома до кучи разъярился ещё и на себя и поэтому выпалил: — Я тебе сам въебу так, что ты никогда больше ходить не сможешь, пидор ебаный! — С чего бы я пидор? — нервно усмехнулся Галльярд. Рома сам не понимал, на кого он больше зол: на парня или на себя… Но все-таки продолжил гнуть линию: — А кто ты блять, раз из-за какого-то дз хочешь мне въебать?! Бешеный блять! Тебя бездомные собаки покусали что ли?! — А так сложно что ли сказать, что задали! Да что он всё со своим «что задали!» Только снова поднимает фантазии с тёмных уголков сознания! — Да, сложно, особенно тебе! — уже кричал Рома. — Кто ещё из нас бешеный… — с отвращением произнёс Галльярд, отвернулся от Ромы и направился вперёд к своему месту. Знал бы он, что своими словами только ещё больше раззадорил фантазию Ромы на ближайшие пару дней…***
Рома с горькой улыбкой вспомнил об этой ситуации. Ведь именно она и положила начало увлечённости Ромы Максимом… А сколько раз он задумывался о нём после, как он хотел ещё одного разговора с Максимом, лишь бы докопаться до него и придумать новую фантазию… И Рома даже вспомнил, что ведь однажды в девятом классе Максима долгое время не было… И это, скорее всего, был именно тот период, когда у возлюбленного были проблемы с законом…***
Рома так любил докапываться до Галльярда, чье имя он в очередной раз забыл, что единственный заметил долгое отсутствие парня. Даже стало как-то скучно, что некому сказать, что у него дурацкая одежда, или что у парня нет денег, чтобы купить портфель, поэтому он ходит с гребаным пакетом… И неважно, что Галльярд казался Роме безумно умным, когда он слышал ответы брюнета на уроках, и тот поражал блондина своими знаниями. Конечно, хотелось сказать Галльярду об этом, восхититься… Но все-таки больше руки чесались поиздеваться! И в один из прекрасных дней, войдя в класс, Рома заметил сидящего Галльярда и пишущего что-то. Блондин радостно ухмыльнулся: ну наконец-то! Наконец-то серый день будет наполнен чёрным юмором! — О, какие люди вернулись! — ехидно ухмыльнулся Рома, подходя к Галльярду. — Меньше всего за своё отсутствие я хотел видеть тебя, — скривил губы тот. — Я не удивлён! — усмехнулся Рома. — А где ты был-то? В тюрьме? Где ещё ты мог быть-то… — А ничего, что я чуть ли не при смерти лежал в больнице? — стиснул зубы Галльярд. — Ага, конечно! С каких пор у нас больницы переименовали в тюрьмы? — Слушай, ты можешь отъебаться от меня? — нервы брюнета были на пределе. Рома даже не знал, что говорил тогда правду… — Так а че ты тюрьму под больницей шифруешь? Стыдно, да? Галльярд грустно опустил взгляд, оперся локтями на парту, схватился за волосы и тихо сказал: — Борисов, ну помолчи, а… Не до тебя сейчас, правда… И почему-то именно в этот момент в Роме пропало желание всяко издеваться… Может, ему действительно было плохо? — задумался он. Может, он и вправду лежал в больнице и сильно болел?.. Почему-то пробралось чувство жалости в сердце. Но со звонком оно так же быстро улетучилось, как и появилось…***
Теперь Рома понял, что ни в какой больнице Максим не был. Но… ему действительно было плохо… Может, он на самом деле боялся просто рассказать и почувствовать в очередной раз осуждающий взгляд?.. Думая над этим, всё ещё анализируя поведение Максима, Рома и не заметил, как с мокрыми глазами он все-таки уснул. Но к счастью, хотя бы во сне он увидел, как они с Максимом тепло обнимаются… Жаль, что от третьего лица, и не прочувствовав душой эти нежные и чувственные прикосновения…***
Очередной тяжёлый и одинокий день в школе для Максима. Только на этот раз не только ситуация с Пашей, ссора с любимым колыхала его сознание, но и ещё перевод Паши на домашнее обучение… Как бы его брат не противился, Максим был настроен решительно. Не хватало ещё, чтобы Пашу выперли за прогулы! И поэтому, написав заранее заявление о переводе Паши, Максим отправился к… Левину. И не только потому, что он классный руководитель брата, но ещё и потому, что Максим был уверен, что именно он всё поймёт. После урока математики, где Максим только и думал о своём брате, он наконец-то подошёл к учителю, который собирался пойти то ли покурить, то ли поесть отвратительной еды в столовой — Максим не знал его целей. Он, конечно, не хотел отвлекать Левина, позволить ему хотя бы сделать свои дела, но было неизвестно, когда ещё представится такая возможность… Когда Максим стоял рядом с собиравшим вещи Левиным и никак не мог привести в порядок мысли, учитель начал раздражаться и в итоге недовольно спросил: — Что ты тут стоишь над душой? Что тебе надо, Максим? — Я… — сглотнув комок в горле, начал ученик. — Я хотел поговорить по поводу брата… — И что ты хотел про него сказать? — отвлёкшись от складывания вещей в кожаный мужской портфель, спросил Левин. — Почему он сегодня не пришёл? Дай угадаю… Слишком много выпил вчера? — Да нет, — горько усмехнулся Максим, махнув рукой. — Дело там посерьёзнее… — И какое же? — Левин окончательно повернулся к нему, скрестив руки. Он будто заволновался, как показалось Максиму. — Сейчас, все выйдут, — парень посмотрел на удаляющихся одноклассников из кабинета. Когда наконец все вышли, Левин спросил ещё раз: — Ну? В чем дело? Тяжело вздохнув, Максим начал: — Пашу надо на время перевести на домашнее обучение… Левин вскинул бровь. — В общем… — снова ком в горле. — Паша совершил угон автомобиля, и его отправили на домашний арест… Глаза Левина округлились, и он случайно выругался: — Ëб твою мать… Но Максима это будто даже не удивило: — Да не говорите… Да и самого Леонида это не смутило, и он, грустно усмехнувшись, сказал: — Два брата с одной судьбой? — Ага… — расстроенно вздохнул Максим. — Главное, чтобы приговор был тот же… Иначе штраф мы оплатим только через сто лет. А если срок, то я вообще не выдержу… — Будем надеяться на лучшее, Максим, — подбодрил его Левин. Немного помолчав и увидев горькую улыбку на лице ученика, он продолжил: — Но для домашнего обучения тогда твоим родителям нужно написать заявление и отнести его директору. — Почему родителям? — жалобно взглянул Максим. — А я разве не могу? Я… Я даже уже написал, а также принёс одобрение от участкового. Вот! — он протянул учителю бумаги. — Ты же не его опекун, чтобы за него писать… — вздохнул Левин и, немного подумав, тихо спросил: — У вас же… сложные родители, да? Вряд ли они заявятся в школу ради блага сына, верно?.. — Да… — опустил взгляд Максим. И тут в его голове зародилась постыдная идея, которую он выпалил: — Но я могу подделать подпись… — Точно сможешь? — Да сколько раз я так делал… — горько усмехнулся парень. — Сделаем вид, что я это не слышал. И не увижу, как это делаешь, и тогда прямо сейчас пойдём к директору и обсудим дальнейшую судьбу Павла. — Спасибо, — улыбнулся Максим. Левин специально отвёл взгляд, смотря то на потолок, то на доску, то стирая что-то с неё, пока Максим подделывал подпись на заявлении. — Всё, — закончив, сказал Максим. — Ну всё тогда, жди меня в коридоре, сейчас я до конца вещи соберу. Максим кивнул и вышел в коридор. И как назло, там стоял Рома, болтая с Кристиной и Борисом… Но, когда блондин заметил парня, его сердце пропустило удар. Он как будто не слышал, о каких шмотках в очередной раз рассказывала Кристина, видя перед собой только его… Из-за кого Рома не мог заснуть, и кого так хотелось обнять… И так хотелось с ним поговорить! Но сразу сомнения по поводу невиновности снова всплыли в голове, отговаривая… Так хотелось их отогнать, так хотелось бросить всё и обнять Максима! Но тот злой, холодный и уставший взгляд, что поднялся на Рому, будто оттолкнул, будто обжёг, и блондин грустно уставился в пол, пытаясь снова вникнуть в слова Кристины… Он ещё и имеет права злиться после всего, что сделал… Щенок. И снова этот голос… Максим же ужаснулся, когда понял, как он посмотрел на Рому. И с горящими щеками уставился вперед, видя перед собой только расплывшуюся стену. Что же он наделал… И зачем так посмотрел… Нужно уже срочно исправить ситуацию! И сегодня вечером должен быть идеальный шанс… — Ну что, пойдём? — наконец вышел Левин, вырвав Максима из мыслей. Он кивнул и направился вместе с ним к директору.***
— Это точно писали твои родители? — скривив губы, спросил Эдуард. — Да, точно, — сидя напротив Эдуарда и закинув ногу на ногу, заявил вместо стоящего Максима Левин. — Как же твоего брата угораздило попасть в такую ситуацию… — удивлялся директор. — Чью хоть машину он украл? — Отца Борисова… — тяжело вздохнул Максим. Глаза Эдуарда округлились. — Ч-чью?.. — ещё более изумлённо переспросил он. — Слушай, да какая разница уже, чью… — устало говорил Левин. — Подпиши, а. Организуем оперативно и уже с завтрашнего дня он будет учиться на дому. — Зачем он это сделал?.. — всё не мог отойти ошарашенный Эдуард. — Хотел впечатлить девушку… — отвечал Максим. — Как он вообще добрался до ключей?.. — Эд, да зачем ты это спрашиваешь? — нахмурился Левин. — Ну, его сын водил машину, — начал оправдывать Пашу Максим, — потерял ключи, Паша нашёл и подобрал ключ к машине. — Хах… — горько усмехнулся Левин. — А то, что его несовершеннолетний сын водил машину — так это нормально, и его не загребут… — ещё больше нахмурившись, он уставился вперёд и скривил губы. — Вот так вот… Одним — всё можно, а бедных парней, которые один раз оступились — сразу на домашний арест. — Да, так вот… — вздохнув, поддержал его Максим. — Ладно… Кхм… — прочистил горло Эдуард и уставился на заявление. — Конечно, то, что Павел попал в такую передрягу, это, с одной стороны, ужасно. Не будем рассматривать вообще тот факт, что он нарушил закон, это все-таки не наше дело. Так как Павел — ученик моей школы, я пойду ему на уступки. — Эдуард поднял жёсткий взгляд на Максима. — Но только один раз. В следующий — ищите другую школу. — Да, конечно, я понимаю… — грустно изрёк Максим. — Конечно, мы должны собрать педсовет для обсуждения… Мало ли кто-то против… — Эдуард в смятении посмотрел на друга. — Какой ещё педсовет? — возмутился Леонид. — Ты думаешь, мало кур закудахтает, мол, мы не будем обучать уголовника? Пошли они к чёрту, поставь их перед фактом. Это ученик моего класса, и я не хочу, чтобы его отчислили. Если они возмутятся — пускай только посмеют. Направь их ко мне — я их мигом одним взглядом задавлю. Максим в очередной раз восхищённо поразился тому, как Левин стоял горой за таких, как он. Галльярд-старший один из немногих знал, как Левин относился к людям, которым не повезло в жизни с деньгами и судьбой… — Ладно, тогда я подписываю, — вздохнул Эдуард. Взяв ручку в руки, он подписал заявление, поставил печать и вручил бумагу Максиму обратно. — Сделай копию у секретаря и верни мне заявление — оно останется у меня. К завтрашнему дню составим его индивидуальный график. — Спасибо огромное! — радостно поблагодарил Максим и побежал к секретарше за копией. Решивши все проблемы, Максим вышел из кабинета и наткнулся на Веру, которая почему-то сидела напротив и будто ждала парня. Завидев Макса, она тут же поднялась с места, подбежала к нему, взволнованная, и затараторила: — Ну, что будет с Пашей? Что? Он сможет ходить в школу? — Нет… — удивлённо изрёк Максим. — Но его приняли на домашнее обучение, чтобы его не отчислили… — Что?.. — глаза Веры намокли. — Какое ещё домашнее обучение?.. — Ну а как бы он ходил в школу, Вер?.. Ему вообще нельзя выходить из дома… — Да, поняла… — она опустила взгляд и шмыгнула носом. — Хотя бы рассказывай, как он, пожалуйста… — Хорошо… И, окончательно расстроившись и еле-еле сдерживая слезы, которые уже начали стекать по щекам, девушка побыстрее удалилась от Максима, идя и глядя только в пол… Её сердце ревело внутри, от боли пульсация разревелась в голове… Как Вера теперь будет ходить в школу без него?.. Казалось, какая-либо причина улетучилась… Хоть здесь были и другие друзья, но без Паши тут было будто пусто… Так тихо, так… грустно… Будто от неё оторвали частичку… нет… половинку себя… Нужно было хотя бы придумать, как можно видеться с Пашей по-другому… Хотя бы слышать его голос… Но как?.. Вера пока не знала ответа…***
Вернувшись домой после школы, Галльярд-старший, счастливый, сразу сообщил новость своему брату, который лежал на кровати, пялил в потолок и помирал со скуки. Но почему-то Пашу совершенно не обрадовало домашнее обучение, и он, тут же приподнявшись с кровати, нахмурился и возмутился: — Бля, да какое домашнее обучение?! Нахуя оно мне?! Я радовался, что хотя бы тут на меня не будут кричать учителя и ставить трояки, а теперь я ваще буду наедине с ними, выслушивать их оры о том, какой я тупой! И тут даже с друзьями не отвлечься, придётся ваще слушать хуйню какую-то! — Паш… — начал спокойно Максим, присев напротив, хоть монолог брата и поставил его в ступор. — Ты же понимаешь, что если ты не будешь появляться в школе месяц, то тебя могут отчислить. А так, ты хотя бы останешься в школе. Потерпи немного. Да, это будет сложно, но потом всё будет хорошо, я уверен. — Да нихуя не будет хорошо… — обозленно вздохнул Паша. — Я, мне кажется, быстрее повешусь от скуки, нежели дотерплю до суда… Я пытался посидеть на кухне, позырить хотя бы телик, так там мамка начала доебываться, я ушёл в свою комнату… — И что ты делал? — поинтересовался брат. — Думал о Вере. Дрочил. Раза три где-то. Если не больше… Максим засмеялся. — Че смешного? — нахмурился Паша. — А че мне ещё было делать?! Потом мамка зашла, начала блин орать, хули я съел всю колбасу! А я блять даже её не трогал! Старший брат тут же успокоился на этих словах и грустно изрёк: — Блять, теперь она до тебя доёбываться постоянно будет… — Да не говори! Пиздец, а не жизнь! Либо дрочишь, либо слушаешь упрёки мамки! — Может, тебе хотя бы сериал скачать какой-нибудь, чтобы ты своё время не только дрочкой занимал? На телефон тебе скачаю через торрент, передам, раз тебе в интернет заходить нельзя. — О, кстати! — Паша, загоревшись идеей, широко улыбнулся. — Норм тема! Скачай мне «Реальных пацанов», давно мечтал пересмотреть этот охуительный сериал! — «Реальных пацанов»? — удивился Максим. — Мы же их в детстве уж смотрели… Может, какой-то новый для тебя сериал скачать? «Бесстыжие», например, там много серий. Или ещё какие-то другие крутые сериалы, типа как «Половое воспитание», «Скам»… «Игра престолов» в конце концов… — Да ты что мне всё эти пендосовские предлагаешь? — снова возник младший брат. — Там же одни пидоры бля! А я сериал хочу, приближённый к жизни! Про реальных пацанов! Че ты мне пидорасню всякую предлагаешь? Максим смутился… А в этих сериалах действительно есть гомосексуалисты, даже в «Игре престолов», если смотреть без цензуры… Тогда, прочистив горло, он заявил: — Ладно, скачаю тебе «Реальных пацанов»… — О, спасибо, братан! — обрадовался Паша. Максиму было непривычно слышать такое прозвище от брата спустя столько времени обиды… Но оно так согрело изнутри, что Максим даже нежно улыбнулся. Хоть эта вся ситуация напрягала, и Максим ужасно переживал за брата, но зато их отношения начали налаживаться… — Слухай, а ты ща дома будешь или на работу? — спросил Паша. — Сегодня я дома. Но потом я отойду по делам на час. — О, а ты можешь купить чебуреки? Пиздец хочу! — Да, конечно! — снова счастливо согласился Максим. — А ты через сколько пойдёшь? — Ну, через два часика где-то… — Может, пока ты не ушёл, и сериал будет на закачке, вместе начнём смотреть? — Да без проблем! — Макс ещё шире улыбнулся. Господи! Как же он был рад снова общаться с Пашей и проводить с ним время! Он с счастливой улыбкой прилёг к нему и, невзирая на то, что Паша возмутился, что Максим занял много места, он с упоением вместе с младшим братом принялся смотреть сериал, и неважно, что ему такая тематика несильно заходила… Зато вместе с любимым братом, по которому он безумно скучал все эти месяцы!.. Это было безумно приятное чувство: их родственная и дружеская связь снова соединилась воедино, будто две детали сошлись вместе, и эта связь накрыла Максима теплом, как мягкое одеяло. Он испытывал такой подъём чувств, даже несмотря на то, что Паша уснул сразу после просмотра второй серии… Но Максим понимал: брат слишком настрадался в изоляторе, что до сих пор, бедный, не мог восстановиться…***
Насладившись проведённым временем с Пашей, который всё ещё спал, Максим пошёл по своим делам… А точнее… В спортивный зал школы, где у Ромы должна была проходить тренировка по баскетболу. Ещё во время занятий в школе Максим успел заглянуть в коморку физруков, разговорившись с ними о сдаче нормативов, и своровал ключи от раздевалок для исполнения своего плана. Оставалось лишь ждать подходящего момента… А ждал он в темном коридоре, где были двери от раздевалок и проход в сам спортивный зал. Времени оставалось предостаточно, поэтому Максим решил посмотреть за игрой и полюбоваться возлюбленным, по которому он знатно истосковался… Немного выглянув из коридора, Максим устремил взгляд на Рому, чье идеальное и прекрасное тело в майке изящно двигалось, то бегая по залу, то подкидывая мяч. А как его шикарные мышцы напрягались с каждым движением… Чего же стоил его напряжённый и нахмуренный взгляд, следящий за каждым действием соперников! Рома был таким красивым… таким сосредоточенным… таким сексуальным… и таким любимым… Максим давно не видел вблизи игру, лишь только из больших окон спортивного зала. Сегодня же он мог восхищаться возлюбленным так близко… Но как же далеко он был от Ромы ментально после всей ситуации!.. Хоть бы сегодня вышло поговорить… Он всё ещё не мог оторвать взгляд от красоты Ромы. И это навеяло перед глазами старое воспоминание…***
Уже в восьмом классе, когда Максим окончательно осознал, что его привлекали парни после его первой взаимной мастурбации с незнакомцем из его криминальной компании в каком-то притоне, он стал больше обращать внимание на мужчин. Так уж совпало, что одна из немногих возможностей любования парнями произошла не на порно-сайте, а на физкультуре. Максим проболел неделю, и у него была справка, почему он и сидел на этот раз на скамье заболевших и лишь глядел за тем, как его одноклассники занимались спортом. Не сказать, что брюнет был этому слишком расстроен. Наоборот… Очень даже рад, что, во-первых, не нужно сдавать никакие нормативы, а во-вторых… можно оценить фигуры одноклассников. Почти никто не впечатлял Максима… кроме… подкаченного Ромы, чье тело давно поражало, восторгало и сбивало с толку не только его… — Ай! Максим обернулся и усмехнулся, заметив, что одна из одноклассниц врезалась в стену, заглядевшись на подтягивающегося на перекладине Рому. Хотя чему тут удивляться… Он бы сам врезался на её месте… Как же сексуально мышцы Ромы на руках напрягались от каждого подъёма… как же привлекательно стекали капли пота по его телу, из-за чего белая майка становилась более прозрачной, и ещё больше виднелись его рельефные мышцы на животе… да чего же притягательно вздымалась его подкаченная грудь!.. И какой же он красавец, черт возьми… И вправду недосягаемый идеал… Бог во плоти! Максим, чувствуя, как член стал понемногу проситься наружу, закинул ногу на ногу, но никак не мог оторвать взгляд… Повезло, что он сидел вдалеке от всех одноклассников на скамье. Глядя на прекрасного Рому, Максим прикусил губу. «Блять… Я обязан его трахнуть…» — зазвучали пошлые мысли в голове брюнета, который недавно обрёл полную уверенность в себе. Эх… Только бы найти способ подступиться… Ради того, чтобы сблизиться с красавчиком, Максим, зная, что Рома занимался баскетболом, записался в секцию. Ему, казалось, было неважно, что он совершенно не умеет играть… Разберётся по ходу дела! Ради секса с Ромой он на всё готов… Однако уже в раздевалке именно тот самый Рома на него напал, заметив, что Максим в неоригинальном костюме »Adidas». — Эй, Галльярд, или как тебя там? — позвал его Рома и поглядел на брюнета с отвращением. — Что? — с удивлением повернулся к нему Максим. «Неужели он уже обратил на меня внимание?..» — с надеждой подумал он. Но не тут-то было… — Ты че в палëном приперся? На оригинал бабок не хватило? — нахмуренно спросил Рома. — Че? — недоумевал Максим. — Алë, Галльярд! На Adidas'e три полоски, а не две, лошара! — Ну да, у меня нет денег на оригинал, и что? — всё спокойно говорил Максим. — Для тебя важны только количество полосок? А как же другие человеческие качества? Теперь уже Рома изумлённо посмотрел на него и не мог найти слов, чтобы ответить… Однако Максим решил перевести тему на Рому и перейти в наступление, с ухмылкой произнеся: — Я не знаю, что на тебе за бренды, но хочу сказать, что ты очень даже привлекательно выглядишь в своей одежде. Глаза Ромы ещё больше расширились. И, ошарашенный тем, что слышит такое от парня, он ответил: — Эм… Спасибо… Максим был доволен тем, что сбил комплиментом с толку Рому, но тут он взглянул на остальных парней в раздевалке: все нахмуренно на него посмотрели и недоумевали, почему вообще парень такое говорит парню… Только сейчас поняв, что он не находился в каком-то американском сериале, где на это бы нормально среагировали, Максим с распахнутыми глазами уставился вперёд, смутившись. — Слышь, ты че, пидор — такие комплименты говорить? — скривил губы один из парней, сидящий на лавочке. — Сам ты пидор блять! — тут же обозлился Максим и яростным взглядом посмотрел на говорящего. — Если я сделал комплимент парню, то сразу пидор что ли?! Видимо, польщенный комплиментом, Рома перебил нарастающий конфликт: — Эм… Может, пойдём уже заниматься? — Пойдём, — ответил ему Максим и вышел за ним. К счастью, про слова брюнета быстро забыли, и поэтому он спокойно начал играть в команде… противоположной Роме. Будто назло, как только Максиму доставался мяч, Рома тут же его отбирал. И сколько бы брюнет не старался отобрать мяч (и почему-то именно у блондина пытался отнять) — ничего не получалось. Галльярд только мешался под ногами и бесил Рому. В конце концов во время игры Борисов не выдержал и на ходу сказал ему: — Че ты блять сюда пришёл? Играть даже не умеешь, только мне мешаешь, отброс ебаный! Услышав эти слова, Максим неожиданно остановился и встал посередине зала. Расстройство охватило его с ног до головы, а сердце упало вниз, будто разбиваясь… Хотелось провалиться сквозь землю… После этих слов Ромы Максим решил уйти с поля. Напоследок он обернулся и увидел мимолетный непонятливый взгляд блондина. Но уже было поздно думать над этим… Максим понял, что никогда не добьётся его, и дело даже не в ориентации… А в том, к какому слою общества он принадлежал… И почему-то именно тогда это задело… потому что… это были слова Ромы?..***
Максим горько усмехнулся, вспомнив об этом. Даже сейчас то, кто он, до сих пор колыхало их отношения, как ветер ветки деревьев… Рома всё ещё считал его отбросом. Снова… Но скоро Максим должен это исправить! Должен! Тренировка закончилась. Парень не заметил за любованием Ромой, как она быстро пролетела. Поняв, что парни собираются в раздевалку, Максим встал в тёмный закоулок тесного коридора, где его не было заметно. Однако даже так он следил, не идёт ли Рома… Как всегда его задержал тренер, чтобы в очередной раз похвалить, как он круто отыгрывал. Как раз таки на это Максим и рассчитывал… Ведь Рома выйдет последним из раздевалки. Так и вышло. Девять человек, которые были на тренировке, вышли из раздевалки, кроме одного… Ромы. Максим ухмыльнулся, восхитившись тому, что у него вышло всё правильно рассчитать, и что всё идёт по плану. Довольный и уверенный в себе, он пошёл в раздевалку. — Алло, пап, ты где? — спрашивал в трубку Рома. Однако увидев Максима, он ошарашил, его глаза округлились, рот распахнулся от изумления, не могши вымолвить ни слова, а сердце застучало быстрее. Но ещё больше оно забарабанило оглушительными стуками, когда Максим стал запирать дверь раздевалки. — Ты разговаривай, разговаривай… — поняв, что Рома не отвечал слишком долго отцу, с ухмылкой потребовал Максим. Сглотнув комок в горле, Рома ответил в трубку на автомате: — Хорошо, пап, жду. — Сын, с тобой всё в порядке? — будто почувствовав, спросил Михаил. — Да, всё хорошо, я уже выхожу, — стараясь говорить спокойно, проговорил Рома. — Ладно, скоро буду. И Рома отключился, глядя со страхом на возлюбленного, чей взгляд снова обжигал своим холодом… Эта серьёзность, эти нахмуренные брови начали пугать Рому ещё больше… — Ч-что ты хочешь?.. — боязливо выдавил блондин. — Почему ты так боишься? Почему так смотришь, будто увидел монстра? — недоумевал Максим, презрительно смотря на него. — Ты боишься, что я тебя обокраду? Изнасилую? Убью? Такого мнения ты теперь обо мне? — Н-нет… — тяжело дышал Рома. — А в чем тогда проблема? — Ты блять запер раздевалку, что я вообще должен думать?! Как я должен реагировать?! — паниковал Борисов, встав с места от нарастающей тревоги. — Ну, конечно, все-таки такого ты мнения обо мне, — горько усмехнулся Максим. — Но понимаешь, Рома… Я всего лишь, блять, хочу, чтобы ты меня выслушал. Как я ещё должен до тебя достучаться, а? В «ВК» ты меня заблокировал, как какая-то семиклассница, в жизни ты меня игнорируешь… Даже передать информацию не могу через кого-то, потому что ты настроил всех против меня. Я не понимаю, что такого я сделал?.. Рома молча смотрел на Максима и даже не мог найти слов, чтобы ответить. — Да, я не рассказал про условку… — продолжил Максим, тяжело вздохнувши. Снова расстроенно взглянув на Рому и поджав губы, брюнет стал медленно к нему подходить в конец не такой уж длинной раздевалки и продолжил на ходу: — Нужно было тебе рассказать. Прости, пожалуйста, что утаил информацию. Но просто первоначально я думал, что ты поменяешь обо мне мнение в худшую сторону из-за этого и вообще перестанешь со мной общаться… А потом я просто посчитал это не столь важным… Да и, честно признаться, до сих пор боялся, что ты ещё больше будешь считать меня… отбросом. Максим встал прямо перед ним, и его взгляд всё ещё был печальный, убитый… будто он уже был мертвецом, сраженным наповал отстранённым отношением Ромы за все эти несколько дней… Рома до сих пор молчал и уже начал чувствовать стыд за своё отношение к любимому… Он сконфуженно отвёл взгляд… — Я знаю, что я отброс, можешь не отрицать, — горько усмехнулся Максим. — Но я надеялся, тебе плевать на это, раз мы вместе, и ты принимаешь меня таким, какой есть. Да и вообще, видимо, ты не заметил, что сейчас я добываю деньги честным путём — работаю. Но оказалось, что этого недостаточно… И ты мне даже не доверяешь, раз подозреваешь меня… Я понимаю, что это всё подозрительно, но… Я хочу тебе сказать, Рома… я никогда бы не поступил так с тобой. Извини, что своим статусом заставил тебя так думать. Да, я на самом деле ебучий мародёр… и маравихер, который даже сейчас спиздил ключи. — К-кто?.. — еле выдавил из себя Рома. — Вор. Пардон за мой блатной жаргон. — К-какой жаргон?.. — Уголовный, — издевательски ухмылялся Максим. — Ты специально это делаешь?.. — все-таки Рома поднял нахмуренный взгляд на него. — Ну типа, — усмехнулся брюнет и уже серьёзно продолжил: — Но я как бы закончил. Я действительно прошу прощения, что не рассказал всё и заставил волноваться. Если ты хочешь, я тебя больше не потревожу. — Ты дурак, — укоризненно на него взглянул Рома, а затем снова с горящими щеками отвёл взгляд, поняв, что только что сказал, и продолжил: — А я тем более дурак… Я плохой парень, если так думал о тебе лишь по одному поступку… Я реально должен был тебе доверять, а не думать сразу на тебя… Хочешь знать, это из-за меня тебя вызвали в отдел полиции, потому что я первым начал подозревать тебя… — Я бы и так приехал, потому что это мой брат, — сухо произнёс Максим. — Всё равно… Это я дал наводку на тебя, но потом, взглянув в твои глаза, я понял, что, скорее всего, ты не виноват… Но всё равно подозревал тебя… Прости… Если бы мне отец постоянно не говорил про тебя всякие гадости, да и про таких, как ты… Да и вообще! — вдруг выкрикнул Рома и вернул печальный взор на Максима. — Ты не отброс! Ты самый лучший человек, которого я встречал! Я — самый настоящий отброс, потому что даже среди близких людей чувствую себя чужим! Только с тобой я чувствую себя на своём месте! Только ты можешь подарить мне ту любовь, которой мне не хватало! Пока он говорил все эти слова, Рома будто выливал всю душу, всё, что так скребло в сердце, что рвало на части, его голос начал ломаться, а глаза покраснели. Он слишком любил Максима. И ему, черт возьми, ужасно было стыдно, что он так думал о нём! Заметив скопленные слезы под глазами, Максим сглотнул комок грусти в горле, а услышав всё, что ему сказал Рома, его сердце заколотилось быстрее, и он нежно обхватил щеки блондина в порыве любви и, тяжело дыша от бури эмоций, что кружила голову, он тихо произнёс: — Ты тоже для меня самый лучший и родной человек… И только ты можешь подарить мне любовь, которой мне так же не хватает… Ты, блять, самый прекрасный… И я безумно люблю тебя… Сглотнув заставший ком в горле от слез, Рома тихо, но от всего сердца ответил: — Я тоже безумно люблю тебя… Нежно и аккуратно, будто фарфоровую куклу, которую боялся разбить, Максим притянул за щеки Рому и ласково коснулся любимых губ, коих так не хватало… Сердца обоих готовы были выпрыгнуть наружу от каждого соприкосновения. Они мягко и бережно сминали губы друг друга, чувствуя солёный привкус от слез, потекших из глаз Ромы уже от хлынувшей радости. Он обхватил руками спину Максима, снова ощущая то тепло, которого так не хватало… Они были так близко, в нос Максима снова вдарил знакомый аромат кедра дорогого парфюма, а Ромы — слабый аромат дешёвых духов с запахом мандарина и бергамота, смешанного со спиртом… И хоть эти ароматы такие разные, они оба так скучали по ним… Тяжело дыша и чувствуя, как от прилива нежности, уже хотелось большего, Максим отстранился от губ, ласково провёл носом по носу Ромы и нежно произнёс: — Как же мне блять тебя не хватало… — Мне тоже, милый… И он снова хотел прикоснуться к губам Максима, снова почувствовать вкус его сладких губ, как вдруг… Ручка двери дёрнулась. Сердца Максима и Ромы подпрыгнули в страхе, но они не смогли отлипнуть друг от друга. К счастью, человек не смог открыть. Тогда он нервно начал теребить ручку, пытаясь вломиться. — Че за хуйня?! — послышался голос Михаила. — Рома, ты тут?! — Я понятия не имею, где он ещё может быть… — и тренер был рядом. — Заткнись блять! — огрызнулся на него Михаил. — Лучше бы следил за своими учениками! — Да раньше такого не было… Рома опасливо взглянул на Максима и максимально тихо спросил: — Что будем делать? Вдруг есть дубликат?.. — Скажи, что ты тут, и ты уснул, — тихо попросил Максим. — Нас же спалят! — Не беспокойся, я всё продумал, — Максим с ухмылкой взглянул на окно, что было ближе к потолку, но, к счастью, потолки были невысокие. — Хоть оно и маленькое, но я пролезу. — Ты успеешь? — боялся Рома. — Успею, я же тот ещё гангстер, — Максим отстранился от возлюбленного и подмигнул ему. — Такое звание тебе больше подходит, — улыбнулся Рома. Наконец от его сердца отлегло, когда Максим стал открывать окно, и он наигранно сонно выкрикнул отцу, который всё ещё ломился: — Ой, кто здесь? Где я? Кто ломится? Я что, заперт? — Сын, ты что, заснул блять там?! — крикнул ему в ответ Михаил. — Да походу! И меня что, заперли?! — Да что ж ты у меня такой нерадивый! — возмутился Михаил. — Щас дубликат найдут! Максим в это время подпрыгнул, закинул ногу на подоконник и уже почти вылез, перевалившись на него. Но напоследок парень позвал Рому: — Эй, пс! Блондин повернулся к нему. — Я люблю тебя, — тихо с улыбкой произнёс Максим. — Я тебя тоже люблю, — улыбнувшись в ответ, ласково проговорил Рома. И после услышанных слов, Максим спрыгнул с окна, немного нагнувшись, чтобы пролезть. И тогда сердце Борисова окончательно успокоилось, и он не волновался за то, что будет дальше. Он был лишь безумно счастлив, что наконец-то они помирились с Максимом, и больше Рома никогда не будет сомневаться в своём возлюбленном. Потому что именно с ним он чувствовал себя, как за стеной. Хоть Макс и был другим, но от этого жизнь казалась лишь только интереснее и приливала больше адреналина в кровь. С Максимом по-другому и не могло быть… Потому что он был особенным для Ромы… и таким… родным.***
По дороге домой с пакетом в руках, где было два чебурека, о которых Максим всё ещё помнил, он получил сообщение от Ромы, в котором он написал, что его выпустили. Брюнет обрадовался этому, усмехнувшись, но вместе с этим прилетела новая порция сообщений от Веры, что так рьяно интересовалась Пашей. Ему уже порядком надоело отписываться о каждом действии парня, но по-другому он не мог. Максим прекрасно понимал такую сильную любовь со стороны девушки… Но всё же решил, что ответит чуть позже. Придя домой, Максим сразу направился в комнату и обнаружил только что проснувшегося Пашу. Тот потягивался и еле-еле раскрывал глаза. Видимо, сильно хлопнувшая входная дверь разбудила младшего брата. Увидев перед собой Максима с пакетом, Паша воодушевился и привстал с постели: — О, че, принёс чебуреки? — Конечно, — присаживаясь на соседнюю кровать, с улыбкой произнёс Максим и протянул Паше пакет. — О, заебись, спасибо! — радостно изрёк Паша, взял пакет из рук и достал оттуда чебурек. Он положил пакет, думал откусить, но тут он посмотрел на всё ещё улыбающегося Максима. Поняв, что второй чебурек он купил себе, Паша протянул брату тот, что достал. — Да не, не надо, — отмахнулся Максим. — Если хочешь, съешь оба. — Не-не-не, ты для меня ходишь и ещё жрать не будешь? Или ты уже сожрал один? — Нет, но тебе нужнее, ты много стресса испытал за последние несколько дней, нужно восстанавливаться. — Да че выебываешься! Возьми чебурек уже! Че я его в руках держу-то! Максим усмехнулся манере речи Паши, но всё же не стал больше спорить и взял чебурек из его руки. Принявшись поедать, парни оба наслаждались вкусом мяса, коего было много в чебуреках из этой чебуречной, что была подороже — Максим специально купил именно там для брата. — Бля, ебать вкусно! — жуя, восхищённо произнёс Паша. — В натуре! — согласился Максим. — Слышь, а ты где был-то? — вдруг поинтересовался Паша. Брат не хотел ему врать… Да и вообще в принципе даже и не мог предположить, как отмазаться… Поэтому решил сказать правду, немного стыдясь: — Я с Ромой разговаривал, мы наконец помирились. Только, если придёт участковый, скажи, что я не выходил так надолго, а то возникнет много подозрений, да и тем более, если Михаил узнает, то мне точно пизда. — А нахуя ты с ним мирился? И че так долго? — Паша с набитым ртом поднял презрительный взгляд на брата. — Ну как зачем? — прожевав, вздохнул Максим. — Так-то мы с ним друзья, и я бы не хотел лишаться друга, да и тем более, не хочу, чтобы он думал, что я тоже был к этому причастен… И, кстати, об этом… Он понял, что раз уж такая тема, то стоило начать разговор и задать те вопросы, которые тревожили Максима с самого начала дела. Конечно, он боялся, что Паша может обидеться… Но держать это в себе было мукой для старшего брата. Поэтому Максим продолжил: — Я хотел спросить… Зачем ты выкрал ключи? И вообще, какова была цель всего этого? Паша тяжело вздохнул и отвел нахмуренный взгляд в сторону. Парень ожидал, что его брат это спросит и даже начал чувствовать терзавшую вину за свой поступок перед ним. Паша долго рассуждал об этом в изоляторе и осознал, что поступил некрасиво по отношению к Максиму. — Прости, брат… Я тя подставил, точняк… — Зачем? — Максим хотел услышать честное оправдание. — Хотел тебе доказать, что можно достать бабла и получить счастье, воруя у богатых. Как Робин Гуд типа… — И ты бы отдал вырученные деньги бедным, как Робин Гуд? — горько усмехнулся Максим. — Нет, но типа я сам так-то бедный! — возмутился Паша. — То есть ты мне хотел доказать, в чем сила? Не так ли? — издевательски ухмыльнулся Максим. — Ну типа… — Паша ещё больше нахмурился в задумчивости. — Так и в чем же сила, Паш? — В правде… — ещё более тихо произнёс младший брат, осознавая, к чему ведёт разговор. — Да, в правде, Паш! И если ты успел забыть, — серьёзно продолжал Максим, — то я напомню, что: «у кого правда — тот и сильней. Вот ты обманул кого-то, денег нажил, и чего — ты сильней стал?» Нет, не стал, Паша… потому что правды за тобой не было… — Блять… — тяжело вздохнул Паша, начав чувствовать еще больший стыд. — Я забыл главную мысль… — Я уж понял, — грустно усмехнулся Максим. — Прости, брат, я обманул и подставил тебя… Ты столько делаешь для меня, а я… — Да ничего, — слабо улыбнулся старший брат. — Главное, что ты понял. — И получается, — Паша взволнованного поднял взор на Максима, — этот Борисов сильней!.. Потому что за ним правда… Вот я еблан, а… — Может, ты сможешь всё исправить, если хотя бы после принятия вины ты извинишься перед ним. — Надо бы… — задумчиво изрёк Паша и откусил чебурек, пытаясь заесть расстройство от осознания, каких дел он натворил. Максиму снова пришло уведомление. Он думал, что это Рома, но оказалось, что это снова Вера. Он усмехнулся и решил сообщить об этом Паше: — Зато твоя подружка ужасно волнуется. Написывает мне сегодня целый день. — Верочка? — глаза Паши загорелись. — А есть другая? — усмехнулся Максим. — Не-не-не, другой даже и в помине нет! Бли-и-ин!.. — грустно, но одновременно и воодушевлённо улыбнулся Паша. Он был счастлив слышать, что Вера тоже волновалась за него и думала о нём так же часто, как и сам Паша. — Как она там? — Грустит, волнуется. Когда я сказал, что ты на домашнем обучении, так вообще чуть не заплакала. — Блин, Вера… — ещё более печально сказал Паша, расстроенно уставившись в пол и снова оторвавшись от чебурека. Она волновалась… она переживала… и ему становилось ещё более горько на душе… даже уже есть не хотелось, привкус горечи был на языке… Паше стало неловко перед девушкой. Он не хотел, чтобы она грустила… И тогда ему в голову пришла идея: — Бля, Макс! А можно я ей напишу, а? Гс с твоего акка отправлю! Пожалуйста! — Паш, пока, мне кажется, не стоит… — с сожалением произнёс Максим. — А че у вас вообще? Вы встречаетесь? — Если честно, я не знаю… — сумрачно произнёс Паша. — Я бы хотел… Но не знаю точно, как она воспринимает всё, что было между нами… Неожиданно прозвенел звонок в дверь. — Кто это? — удивился Паша. — Хз, может, участковый пришёл проверять тебя… Пойду открою, всё равно кроме меня никто это не сделает, родители уже пьют на кухне. — Окей, давай. В трепещущем сердце Паши зародилась надежда: может быть, это Верочка… Он сам не понял, когда начал её так называть, но, видимо, чем роднее она ему становилась, тем ласковее хотелось её называть… Открыв дверь, глаза Максима округлились, он опешил… На пороге стояла грустная Вера с пакетом в руках. — Макс… — начала она, сглотнув комок в горле. — А можно увидеть Пашу?.. Хотя бы ненадолго… Хотя бы с порога… Максим задумчиво отвёл взгляд: конечно, страх был велик, ведь в любой момент мог прийти участковый для проверки Паши. Но, конечно, была и вероятность, что он и не навестит их… А ведь он прекрасно понимал, как Паша и Вера хотели увидеть друг друга… — Максим? — с надеждой и мольбой в глазах позвала его, застрявшего в размышлениях, Вера. — Ладно… — вздохнул парень. — Только недолго. — Хорошо! — счастье засверкало в глазах девушки. И когда Максим сообщил о появлении Веря Паше, его блеск в глазах тоже было трудно не разглядеть. А как его сердце радостно подпрыгнуло! Как же удивительно, что когда только скажешь о человеке, так он сразу появляется. Правду все-таки говорят: вспомнишь лучики — вот и солнышко. Выйдя к Вере в подъезд, Паша, счастливый и окрылённый, будто от девушки до сих пор веяло запахом свободы, видя, что солнце снова засветило даже в темном подъезде, набросился с объятиями на девушку. А как же счастлива была она, тут же прижавшись к Паше и обняв его сильную спину… Хоть и была приятно поражена такой реакции парня. — Верочка… Как же я рад, что с тобой всё хорошо… От услышанного прозвища глаза Веры округлились, и сердце готово было выпрыгнуть от нахлынувших эмоций… — К-как ты меня назвал?.. — Верочка… — А как же Сперманская? — мило усмехнулась она, подняв голову, чтобы взглянуть в ореховые глаза, по которым она так скучала. — Че, нравится все-таки, когда я тебя так называю? — посмотрел он на нее в ответ. — Не-е-ет! — просмеялась Вера. И, солнечно улыбаясь, будто озаряя весь подъезд своей улыбкой, она добавила: — Но я тоже безумно рада тебя видеть… Ты не представляешь, как я волновалась… — Да че волноваться-то! Я в любой точке мира выживу! Паша не очень хотел рассказывать о том, как ему тяжело… Он не хотел, чтобы она волновалась… Парень лишь хотел, чтобы у девушки было всё хорошо, и она всё так же светила… И, задумавшись, вдруг его улыбка спала, и он огорчённо изрёк то, что его давно гложило: — Это… Прости, что втянул тебя во всё это… — Это ты меня прости! — ошарашенно и расстроенно случайно громко выпалила Вера. Поняв, что она слишком шумная, она тихо продолжила: — Это мне не стоило тебя бросать… Я должна была остаться с тобой и понести весь груз вместе… — Ты че, Вер, совсем что ли? — удивился он. — Я сам тебе сказал уходить, и я рад, что хотя бы с тобой всё в порядке, и ты не ввязана в это. — Паш, нет, я должна была быть рядом! Хотя бы, чтобы тебе не было одиноко… — Со мной всё было в порядке, не парься, — уверял парень. — И я всё переживу. Не хватало, чтобы у тебя ещё были проблемы с законом. Да я ваще сам виноват во всём! — Нет! Я тоже виновата! — заявляла она. Он немного отстранился и нежно провёл по щеке. — Нет, Вер… Не вини себя, прошу… Во всём виноват лишь я… Я мудак… В погоне за силой сам стал слабым… — Нет, Паш, ты всего лишь хотел счастья… — девушка ласково провела по его груди ладонью, чем послала электрический ток через всё его тело, ошарашив. — И я понимаю… И знаю, что ты не прям уж виноват… — Вера, я… — сглотнув комок в горле, начал он. — Я угнал тачку… Я очень виноват… — Да у этого Михаила явно этих тачек завались, — улыбалась Вера. — Я тоже самое сказал ему, — усмехнулся Паша. — Паш… — А? — Я не знаю, как я буду в ближайшие дни без тебя… — печально изрекла она и, смотря своими грустными кошачьими глазами, сводила с ума… — Я сам не знаю, как я буду… без тебя… — горестно сказал Паша. Тоска уже терзала его душу… И вдруг между ними появилось молчание, которое говорило многое. Они будто общались глазами, задавали вопросы и находили ответы… И будто оба знали, чего хотят… Становилось тяжелее дышать, сердце начало биться чаще, посылая импульсы по всему телу и кружив голову… Не могши больше терпеть, Паша, прикрывши взор, стал осторожно наклоняться, чтобы снова почувствовать сладкий вкус губ Веры на своих, чтобы снова окончательно опьянеть от неё, и чтобы продолжить то, что было начато… И она хотела того же! Без слов она потянулась за тем же к нему, чтобы снова взорваться от эмоций, снова стать ближе… и снова сгореть от любви… Их губы почти соприкоснулись… Но вдруг послышались голоса с нижних этажей: — Ëбаные старые дома! Какого чёрта лифт не работает и приходится подниматься на ëбаный шестой этаж! Их глаза распахнулись в ужасе, лица остановились в миллиметрах друг от друга, а оба сердца соскользнули в пятки… Они окаменели, побледнев и узнав голос Михаила… — Да че ты ноешь, Мишань! Немного осталось! Ты ж в зал ходишь, что ноешь! Вера не узнала, кто это, но Паша сразу понял: это Магат… — Блять! — испуганно выругался парень. Еле-еле дыша уже от страха, Паша добавил: –– Вера, иди на этаж выше! Мне нужно возвращаться! Он тут же отлип от девушки и хотел зайти домой, как неожиданно она остановила Галльярда за руку: — Стой! Возьми, пожалуйста! Это тебе! — Вера протянула ему пакет. — Да не надо… — махнул он. — Возьми блин! Вздохнув и мечась из стороны в сторону, Паша все-таки быстро взял пакет из рук Веры, так же стремительно открыл дверь квартиры и на прощание бросил, взглянув на девушку последний раз в панике: — Беги, куда я сказал, если успеешь! И хлопнул дверью… Но Вера, как вкопанная, осталась стоять… Ее взгляд поник… Они так хотела провести ещё времени с ним!.. Так хотелось его снова обнять, ведь безумно не хватало его тепла рядом, будто солнечного света зимой!.. Так желала снова почувствовать жар от самого чувственного поцелуя, который так и не состоялся… И из-за этих раздумий она даже не заметила, как рядом оказались Магат и Михаил… — Эй, красавица!.. Ты что… здесь делаешь? — с ехидной ухмылкой спросил Магат, запыхавшись. — В курсе… что посещение… запрещено? — Я… — ледяной пот стал скатываться по спине, глаза расширились, щеки всё ещё горели после мыслей и незаконченного соприкосновения губами, а челюсть будто свело. Еле-еле Вера все-таки выдавила: — Я… з-знаю… Но н-надеялась, что хотя бы Макс от-ткроет… Следователь прищурился, смотря на девушку. — Что-то по твоим щекам не скажешь, что ты не виделась с обвиняемым… — недоверчиво произнёс Магат. Вера наконец-то переместила взор на Михаила. Она не в первый раз видела его брови сильно нахмуренными… — Иди лучше к этому, я с ней сам переговорю, — скривив губы, сердито сказал Михаил. — Ну ладно… — пожал плечами следователь и направился в квартиру, из-за чего Вера шарахнулась и машинально отодвинулась от двери. Она со страхом смотрела на Михаила… Он медленно подошёл к ней… — Какого чёрта ты до сих пор творишь глупости, Вера?! Его голос был оглушающим, и она почувствовала себя маленьким шпицем перед грозным доберманом… — Я лишь пыталась дозвониться в квартиру… — сглотнула комок в горле девушка. — Тебе не ясно дали понять, чтобы ты не виделась со своим суженым? Или ты хочешь, чтобы все узнали о том, что ты тоже к этому всему причастна, а? Хочешь проблем? — Н-нет… — Ещё раз тебя увижу здесь, поверь, неприятностей тебе не миновать, — мрачно говорил Михаил. — А теперь, пожалуйста, иди, пока ещё тебя не заподозрили. — Извините… Не могши больше выдавить ни слова, Вера кивнула и быстрее побежала вниз по лестницам с тарабанящим сердцем в груди от страха… Тяжело вздохнув, Михаил все-таки направился в квартиру. Он не понимал, почему всё ещё защищал Веру. То ли от того, что она вчера узнала слишком много, то ли от того, что она напоминала… Карину… И, войдя в обшарпанную квартиру с кучей хлама уже в тесном коридоре, с отваливающейся штукатуркой от стен и застоявшимся запахом спирта во всём помещении, Михаил только ещё больше вспомнил о ней… Они часто проводили время на одной из таких квартир… на квартире того самого друга… то травили свой организм алкоголем, то травой… и вспоминая такие моменты он всё больше убеждался, что связь его бывшего друга с его бывшей женой была ещё давно очевидна… И так жёстко врезавшийся в память случай снова это подтвердил… Да и не только это… Ещё и вину…***
— Так че, может, ещё по косячку? — с ухмылкой предложил его бывший близкий друг, сидевши на диване, опершись локтями на колени и сцепив ладони в замок. Его звали Лёша. Он был не самой приметной внешности: карие глаза не так сильно горели янтарём, потому что-либо были прикрыты, либо были красными из-за частого накуренного состояния; русые волосы по плечи были неудивительны для того времени; нос был достаточно длинным, чтобы приковать к себе внимание; однако частая ехидная ухмылка могла завлечь… Но Михаил считал, что его ухмылка была явно лучше. Да и его подкаченное тело однозначно больше привлекало женщин, ведь Лёша был худым, хоть и плечи были широкими и можно было подумать, что в нём есть хоть немного массы. Однако было и то, в чем Михаил не мог сравниться с Лешей… Блондин был невероятно харизматичный, из-за чего ему удавалось цеплять многих девушек. Это немного раздражало Михаила, но он всё равно знал… Он был лучше хотя бы потому, что у него были деньги. Да и был всяко умнее! Несмотря на то, что Михаил немного соревновался с Лешей, ему всё равно нравилось общаться с блондином. Михаил не знал, то ли это потому, что Лёша притягивал к себе людей, как магнит, то ли от того, что… Михаил хотел у него чему-то научиться, что-то перенять… Но что?.. Они сидели вчетвером на потрепанном диване, из которого, казалось, вот-вот выскочит пружина. Сидели Карина, Михаил, Лёша и Эдуард… — Не-не-не, я не буду… — помахала в знак отрицания руками Карина. — Мне что-то вообще плохо… — Да ладно тебе, Карин, че ты? Наоборот, может, легче станет, — уговаривал Михаил, ухмыляясь. — А че твой дружок с пидорским именем так и не подкурил? — с отвращением взглянул на Эдуарда Лёша. — Че не подначиваешь Эдика? — Эд не будет, — серьёзно сказал Михаил, тут же убрав улыбку с лица. — А хули он не будет? — возмутился Лёша. — Да я уже и так, наверное, пойду домой… — взволнованно произнёс Эдуард. — А че тебе, Эдик, — Лёша будто выплёвывал его имя, — типа не комильфо с нами? — Да че ты приебался к нему? — наехал на него Михаил. — Я уже просто и так достаточно надышался вашей травой! — возник Эдуард. — Так я не ебу, нахуя тя позвал Миха, раз ты такой неженка! — Всё блять, давай уже раскурим, а? — предложил Михаил. — Миш, мне плохо… Может, мы все-таки пойдём? — молила Карина. — Какой домой? Мы только пришли! — огрызнулся Михаил и повернулся снова к другу: — Давай уже, заряжай! Поджегши косяк, Лёша вдохнул яда, немного подержал его в себе и с таким же кайфом выдохнул. Ему нравился процесс. Как и Михаилу, который следом забрал у него косяк, повторил движение и будто сразу почувствовал расслабление по всему телу, будто все насущные проблемы растворились в дымке. И после этого он протянул косяк Карине. Та резко отодвинула его руку, сморщилась и возмутилась: — Миша! Я же сказала, что не буду! — Ну и хуй с тобой, — махнул он на неё рукой. Сейчас он знал, что слишком грубо относился к ней… Слишком… Когда Миша и Лёша выдули половину косяка и почувствовали, как земля стала уходить из-под ног, Лёша потушил косяк, оставив на потом. Нервный Эдуард, которого никак не хотели отпускать, и который никак не мог найти нужного момента, чтобы свалить из квартиры, и будто сам уже чувствовал лёгкое опьянение от того, что надышался дымом, все-таки выпалил: — Всё, Мих… Я реально пошёл домой… Он встал с дивана, собиравшись уйти, как вдруг Миша остановил его за руку. — Стоять… — легко говорил Борисов с прикрытыми глазами. — Пошли на балкон, поговорим… — и кивнул в сторону места. Тяжело вздохнув, Эдуард все-таки согласился. Когда они вошли на балкон, Михаил задумчиво прикурил сигарету, всё ещё молчав, выдохнул дым и, смотря куда-то вдаль в окно, на серые панельные дома, тихо вымолвил: — Эд… А ты совсем не скучал? Раз так хочешь поскорее свинтить. Сердце Эдуарда забилось в груди, глаза забегали в сторону, и он, сглотнув комок в горле, взволнованно ответил: — Скучал… — Так а что тогда? — снова выдыхая дым, будто безразлично спросил Михаил. — Просто… Мне некомфортно в такой обстановке… — Потому что тут моя девушка? — загадочно ухмыльнулся Михаил. — Нет… Потому что вы курите эту траву… Да и Лёша этот будто меня убить хочет… — Жаль… А я думал, тебе не насрать на неё, — горько усмехнулся Михаил. Эдуард печально взглянул на него. Он прекрасно понимал, что он имел в виду, и какого ответа он ждал… Но блондин не мог уже ответить по-другому… И нынешний Михаил понимал, что не на тех людей он тратил время… Внезапно на балкон вошёл жизнерадостный Лёша и с порога выпалил: — Ну че, наговорились, гомосеки? — Я тебе щас за гомосека втащу! — огрызнулся Михаил. — Ну а как я должен это расценивать, а-ха-ха? — засмеялся Лёша и стал прикуривать сигарету. — Что блять расценивать? Разговор старых друзей?! — Ну а че вы, не могли поговорить при всех? — выдохнул дым Лёша. — У вас какие-то секретики с Эдиком? — Нет у нас никаких секретов! — возмутился Михаил. — А че тогда свою телку бросил бедную? Она убежала в туалет, как ты ушёл, а те ваще похуй. — Лёх, тебя не должно ебать! Ты щас договоришься! — Да ладно тебе, а-ха-ха! Не кипишуй! — Лёша приобнял Михаила за плечо и оттащил друга к окну подальше от Эдуарда. — Ваще у меня дело к тебе есть. — Лёша, если ты ещё раз будешь раскидывать закладки по всему городу… — начал серьёзно Михаил. — Не-не-не, ты че, я завязал! — заверил Лёша. — Тут нормальная тема, проверенная… — И какая же? Но не успел Лёша ему сказать, как вдруг на балкон вошла побледневшая Карина. Её качало из стороны в сторону, и она еле-еле держалась за подоконник. Парни обеспокоенно обернулись. И первым трепетно задал вопрос Лёша… — Кариш, что с тобой? — Миш… — но всё равно вялым голосом она сначала обратилась к нему. Он лишь вскинул бровь, глядя на блондинку. — Я не уверена, но… — Карина сглотнула комок в горле. — Мне кажется, я беременна… Она кинула быстрый взволнованный взгляд на Лёшу, а потом вернула на Михаила. Оба парня опешили и совершенно не знали, как реагировать… Первым заговорил опять же Лёша: — Ну, че… Надо рожать, я считаю! Дети — цветы жизни, а-ха-ха! Миханя воспитает! Да, Михань? — он с ухмылкой посмотрел на друга. А Михаил так и не смог вымолвить ни слова, испуганно смотрев на Карину и сам побледнев… Он не ожидал, что его бурная молодость оборвётся так скоро… Борисов ещё не был готов к такому повороту событий… Для него эта новость была словно гром среди ясного неба… а молния будто прошла через всё тело и сожгла не только его, но и все цели, мысли, что были построены на ближайшие несколько беззаботных лет жизни…***
Сейчас Михаил понимал, что единственное, что его так привлекало в общении с Лешей — это был его более простой взгляд на мир, который так хотелось перенять Михаилу… Он всегда хотел относиться ко многим вещам проще… В итоге получилось, благодаря тому же Лёше… Но это сделало его не просто пофигистом… а бесчувственным, как он считал. Однако так ли это все-таки было?.. — Да-а, Галльярды, в каком же свинарнике вы живете… — высказался Магат, проходя медленными шагами по комнате братьев и заведя руки назад. — Это ещё чисто, поверьте… — горько усмехнулся Паша, сидя на кровати, опершись локтями на колени и сцепив ладони в замок. — Так, ты со следователем не спорь! — попросил Магат. Неожиданно в комнате появился отец братьев. Он облокотился на дверной проём и радостно поприветствовал: — Вечер в хату, товарищ следователь! Какими судьбами? — Я просил больше так не здороваться, Зуев! — возмутился Магат, обернувшись к нему. — И в смысле какими судьбами?! Уже и забыл, что твой сын теперь под моим надзором? — Да че вы какой ежовый! Пойдёмте лучше водочки накатим? По сто грамм? — задорно предлагал Зуев. — Так, это что такое? — ещё больше рассердился Магат. — Какая водочка? Вы чему детей учите? Пойдем-ка, Зуев, на кухню и ещё заодно проверим, как ты тут живёшь. Разъярённо и быстрым шагом Магат направился на кухню, взяв Зуева за локоть и поведя за собой. — Э! Ты че, э?! — возмущался тот по дороге. Всё это время находящийся рядом и погружённый в свои мысли Михаил отрешённо вздохнул. Квартира навеивала слишком неприятные воспоминания о прошлом, и чтобы хоть как-то отвлечься, он стал молча расхаживать по комнате и разглядывать каждый угол. На удивление, на полке над постелью Максима, который находился всё это время в напряжении и следил за каждым движением Михаила, мужчина обнаружил кучу грамот за различные Олимпиады: то по русскому, то по литературе, то по истории… Михаил поразился: неужели Максим всего этого добился сам?.. — Это твои? — недоумевал Михаил. — Там же написаны мои имя и фамилия… — раздражённо сказал Максим, сидевший в той же позе, что и Паша, напротив брата. — Неужели ты сам занимал первые места в районных и региональных Олимпиадах? — вскинув бровь, посмотрел мужчина на Галльярда-старшего. — Не поверите, но сам, — угрюмо говорил тот. — Даже без помощи интернета. — Хах… — нервно усмехнулся Михаил. И тут он вспомнил, что его тоже отправляли на Олимпиады, когда он был ещё подростком… Но все первые места он получал незаслуженно: его отец выкупал ответы, чтобы сын хорошо писал, хоть и то умудрялся что-то забыть. Но тем не менее, Михаил старался, чтобы не расстроить отца и поступить на бюджет, ведь эти дурацкие Олимпиады давали нехилые баллы. Однако даже ответы на вступительные экзамены в университет были куплены. Да что уж там… Диплом Михаил писал не сам… а Карина, с которой он и познакомился, учась в университете… А та ведь поступила благодаря своим знаниям… Не могши больше оставаться со своими мыслями наедине, запаниковав, Михаил срочно отвернулся от грамот, встал прямо перед Пашей и Максимом и начал с ними разговор: — Максим, а зачем ты вообще ходишь на эти Олимпиады? Планируешь куда-то поступать? — Да, хотел бы в лингвистический. — И кем же ты хочешь после стать? — Учителем либо английского, либо русского, либо литературы. Ещё не решил. — Учителем? — усмехнулся Михаил. — Так и жить на мизерную зарплату в свинарнике? — А вы всё измеряете в деньгах? — скривил губы Максим. — Я просто хочу давать знания и преподносить их так же интересно, как наша учительница в школе. Хочу что-то полезное делать для людей. Хочу чему-то учить людей, понимаете? А не отбирать. Поражённый ответом Михаил даже не знал, что ответить. Если Максим не хотел отбирать у людей, то у Паши явно были другие цели — полагал Михаил. Он повернулся к младшему брату и спросил: — А ты чем живёшь? — Верой… — внезапно выпалил Паша. Михаил опешил, как и сам Галльярд, который буквально секунду назад думал о своей возлюбленной. Смутившись и чуть не сгорев со стыда, он прочистил горло и быстро добавил: — Кхм… в лучшее. Я имел в виду, верой в лучшее пока живу… После всего, что произошло, я даже не знаю, как всё обернётся… Но Михаил уже догадался, о ком говорил Паша. И в очередной раз поразился, как сильна может быть любовь таких, как он… Неожиданно послышались крики с кухни: — Ты че мне фуфло толкаешь, мент лыщавый?! — слышался голос отца. — Да я убираюсь тут каждый день! — заявляла мать. Услышав это, Максим грустно произнёс вслух: — Да, конечно, убирается она… — А кто это делает? — поинтересовался Михаил. Максим почему-то молчал. Тогда за него ответил Паша: — Максон каждый день, причём за ними же. Они наведут бардак бля, раскидают бутылки ночью, а Макс каждое утро встаёт раньше, чтобы убрать всё нахуй. Ну, если успевает. А если не успеет, то они могут до конца дня бутылки обступать. Вслушиваясь в их слова и слыша эти крики на фоне, Михаил был растерян. Парни жили в отвратительных условиях… А ведь, как оказалось, у каждого есть какие-то цели, знания в силу их возраста… Даже любовь и то кружила голову юным парням, несмотря на то, что, видимо, за свою жизнь они никогда её не получали… И хоть Михаил тоже не получал любви в достаточной степени, он так и не смог никому дать её… Особенно наверняка так же, как делали они… Даже целей никаких у него не было… Что в семнадцать, что в двадцать целью Михаила были лишь развлечения… Только внезапно настигнутая взрослая жизнь с рождением ребёнком немного обрубила этот смысл бытия. И то не совсем… И почему-то в этот момент его охватила искренняя жалость за ребят… Будто он глядел на брошенных котят, что пытались найти дорогу. — Кстати… Бля, чуть не забыл… — вдруг встал с места и повернулся к нему Паша. Немного замявшись, он все-таки продолжил: — Михаил Сергеевич… Простите меня… Я понял важную вещь… Вы оказались сильней… — Ч-то?.. — удивлённо и нахмуренно переспросил Михаил. Максим усмехнулся. — Ну типа за вами правда… — серьёзно продолжил Паша. — Не за мной… — Ты «Брата» пересмотрел? — усмехнулся Михаил. Максим уже рассмеялся. — Да че ты ржешь?! — возмутился Паша. — Михаил Сергеевич, — не снимая улыбку с лица, начал объяснять за него Максим, — он имеет в виду, что раскаивается в содеянном и понял наконец-то, что поступил по отношению к Вам неправильно. — Ну да! Я это и сказал! — возник Паша. Михаил тяжело вздохнул… Нет… Несмотря на всё, что он осознал, мужчина не собирался отступать… Ведь перед его взором снова появился Лёша… И злость снова окутала разъярённым пламенем… — Ты же понимаешь, что это уже никак не повлияет на моё решение? — холодно спросил Михаил, глядя на Пашу. — Понимаю, — кивнул Паша. — Я просто хотел извиниться. И это снова поразило Михаила, и снова огонь затих в разбитом сердце… Но не успел он ничего ответить, как злой Магат вернулся в комнату. — Я теперь буду не только тебя, Павлик, посещать, но ещё и твоих родителей! — сердито заявил он. — Ваша семья будет поставлена на учёт неблагополучных семей и не дай Бог они ещё че вычудят, ты не за решётку попадёшь, Павлик, а в детский дом! — Э! А я-то че сделал?! — возмутился Паша. — Скажи «спасибо» своим родителям! — горел Магат. — Ну по сути… — вдруг тихо начал Михаил. — Они же не выбирали родителей, почему из-за них должны страдать… Паша и Максим удивлённо взглянули на мужчину. Особенно Максим ошарашил, слыша эти слова от такого принципиального человека, как Михаил, и относящегося к бедным снисходительно… — Миша, не лезь! — махнул на него Магат. — Пойдём лучше уже отсюда! — Да, пора бы уже, — согласился Михаил, который хотел скорее уйти из квартиры, которая, как ему казалось, прятала ставшего жёстким нынешнего Михаила, путая его различными видениями о прошлой жизни, и затягивала петлю на шее…***
А Паше ночью вила верёвку вина, душив всё сильнее и не давая уснуть. Он ворочался с боку на бок, думая о том, что он все-таки был виноват. Он топил за принципы, а в итоге сам же их нарушил. Было хорошо в момент, да… Но каковы последствия! И самое главное, что он долгое время больше не увидит своих друзей… Веру… по которым раздирала на куски жуткая тоска… Но может, всё же это всё было не зря?.. Да, Паша виноват… Но яркие картинки того вечера до сих пор всплывали в памяти… Их с Верой это наконец-то сблизило, заставило их сердца биться в унисон… и все-таки узнать, что он тоже не безразличен ей… Девушка принесла Паше целый пакет вкусностей: там были и Kinder'ы, и маленькие Milka, и Snikers'ы, Cola, и даже его любимые чипсы Lays из печи. Это было так, черт возьми, мило… И растрогало Пашу, хоть он несильно показал это своему брату. Но Паше было безумно приятно, что Вера так позаботилась о нём. Парень не знал, сколько она потратила денег на него, но заверил себя, что обязательно отдаст девушке всё сполна. Главное, чтобы его не осудили… Поняли, что он был глуп! Осознали, что он совершил ошибку! Ведь ему-то удалось это осознать… Но могли ли это воспринять другие?.. Паше казалось, что нет. Конечно, он был уверен, что вроде бы друзья его поняли, брат тоже, раз так заботились… А мало ли нет?.. Мало ли они лишь делали вид?.. Всё же спустя пару часов Паше удалось выбраться из паутины своих мыслей, послав пауков в голове к чёрту и провалиться в мир грёз… Но пауки все-таки не хотели выпускать Пашу, путая в своих нитях… Зал суда. Паша сидел за решёткой, будто какой-то убийца, и ждал своего приговора. Он ловил осуждающий взгляд абсолютно всех присутствующих. В зале было много людей и даже его друзья, учителя, лица которых по непонятным причинам тоже объявились здесь, укоризненно глядели на Пашу, пока судья озвучивал невнятную речь. И вдруг он объявил: — Павел Галльярд виновен. Его грубо вытащили из «клетки», надели наручники, будто дикому животному, и повели под конвой через весь зал. Люди злобно загудели: — Правильно! В тюрьму его! — послышался голос учительницы русского. — Виновен! — заявил Левин. — Так ему! — испепеляя взглядом, прокричал Борисов-младший. И, проходя мимо друзей, он был крайне поражен и обижен их восклицаниям: — Пашок, ну ты ваще, конечно! — хмурился Коля. — Прощай, Паша, с тобой даже пиво пить теперь стрёмно! — заявил Ваня. И даже Вера со слезами на глазах произнесла, раня прямо в сердце: — Из-за тебя я тоже чуть не попала под раздачу. Не пиши мне больше, грёбаный преступник. Униженный и оскорблённый, Паша уже выходил с полицейским из зала и обнаружил рядом со входом ухмыляющегося Михаила… Мужчина явно был рад приговору… И ненависть за то, что он сделал с его жизнью, вдруг разгорелась в сердце Паши… Или это все-таки была обида на себя?.. Новая картинка. Паша в тюрьме с сокамерниками. И одним из них был… его отец… Зуев с радостной улыбкой хлопнул сына по плечу и счастливо проговорил, сверкнув золотым зубом: — Ну че, сына! Терь в одной каше будем вариться, как настоящая семья! Че, одна судьба, а-ха-ха! И почему-то Пашу пробрало отвращение… Будто прошло несколько лет. Они мелькнули, как одно мгновение. Паша зашёл на кухню своей квартиры и увидел сидящего отца со своими »кентами», попивающего с ними водку и разговаривающего о каком-то новом криминальном деле. Но… Что-то причёска была совершенно не та… А тело такое же!.. С теми же самыми наколками!.. Паша осторожно приблизился к отцу. Тот, все-таки почувствовав присутствие кого-то за спиной, обернулся… И оказалось, что это был совершенно не отец… Это был сам Паша. Сердце замерло в груди… — О, сынок! — говорил он сам себе. — Че стоишь-то? Присаживайся! Тебе дядя Миша шоколадку принёс, будешь? Или сразу водочки? Паша почувствовал, как его всего трясло, сердце забилось с бешеной скоростью, готовое выпрыгнуть из груди, будто выв и крича, голова закружилась… В ледяном поту Паша проснулся, дрожа и распахнув со страхом глаза. Было трудно дышать, парень будто задыхался, а ритм сердцебиения до сих пор оглушал и лишь оставлял за собой звон в ушах. Нет! Нет! Нет! Он совершенно не хотел такого будущего для себя!..