Eternally Yours

      — Кэйа… — на выдохе произнёс молодой мастер, застыв в дверях и смотря на сидящего на больничной койке рыцаря. Его правая рука и грудная клетка были надёжно перевязаны бинтами, как и предплечье левой руки. На торсе виднелся тёмно-фиолетовый синяк, а на скуле царапина. В остальном же капитан выглядел нормально. Насколько это вообще было возможно в его состоянии. По крайней мере он сидел, а не лежал без сознания. И это не вязалось с тем, что он услышал в таверне, ведь по словам горожан — рыцари несли своего командира и пытались скрыть его личность, чтобы не волновать никого и, видимо, чтобы не испортить репутацию безупречного рыцаря, который и без отряда может зачищать лагеря.       — Дилюк? Откуда ты тут? — удивление отразилось на чуть бледном лице крио-мечника. Винодела он ожидал сейчас увидеть в соборе меньше всего. Да и не хотел, чтобы он видел его, Кэйю, в таком состоянии. Рыцарь не любил показывать слабость и всегда делал вид, что всё хорошо. Даже когда получал серьёзные ранения, он всегда возвращался в город на своих двоих, а не как сегодня. Благо подчинённые додумались скрыть его личность, но раз Дилюк здесь, то ничего у них не получилось. Ладно, он что-нибудь придумает.       — Это имеет значение? Меня больше волнует то, как ты оказался тут, — прикрыв за собой дверь, хозяин винокурни прошёл к кровати и присел на стул рядом.       — Ничего серьёзного не произошло. Просто неудача на задании, — капитан попытался звучать как можно убедительнее и беззаботнее, чтобы ему не пришлось рассказывать про ту ситуацию. Он даже представить не мог как Дилюк мог отреагировать на его выходку.       — Если бы это была простая неудача и это не было бы серьёзно, то ты сейчас был бы не тут, а у меня в таверне и ждал конца моей смены. Что случилось? — требовательно произнёс красноволосый и нахмурил брови.       — Ничего такого, о чём тебе стоило бы беспокоиться. Тем более, уже всё хорошо, — продолжил упираться рыцарь.       — Тебя принесли на руках. Ты был без сознания. Сейчас ты чуть ли не весь в бинтах. И мне не о чем беспокоиться? Хорошо, раз ты не хочешь ничего говорить, рыцари с огромной радостью поведают мне, почему же их капитан вернулся в город в таком плачевном состоянии. А если они не захотят говорить… Я умею убеждать, и мне всё равно на последствия, Кэйа, — мастер только поднялся, чтобы покинуть палату, как его ухватили за подол сюртука, удерживая на месте.       — Не нужно. Я расскажу, — сдался кавалерист, так как он знал, что Рагнвиндр любыми способами добудет нужную ему информацию. И лучше он сам всё расскажет, чем кто-то другой, ведь там и приукрасить могут…       Набрав побольше воздуха и сжав одеяло в руках, когда пиро-мечник вернулся на стул, капитан начал ему рассказывать про задание: про лагерь, неверные данные разведки, неожиданное подкрепление и митачурла с щитом, а также свою идею, что и привела его в эту палату.       В процессе рассказа на лице винодела эмоции сменяли одна другую и ни одной хорошей Кэйа там не видел. В алых глазах горел недобрый огонёк и отчетливо можно было увидеть злость. Его руки с силой сжимались в кулаки и рыцаря пугала такая реакция. Дилюк всегда имел вспыльчивый характер и в юношестве, когда тот сам был ещё капитаном кавалерии, а Кэйа его помощником. Тот не любил сумасбродные планы сводного брата, так как они не подразумевали такую вещь как «собственная безопасность». А сегодня Кэйа вполне мог умереть по своей же глупости.       Закончив рассказ, кавалерист ждал ответа и дальнейшей реакции мастера. Готовился он к худшему.       — Идиот! Ты идиот, Кэйа! А если бы в тебя попали или же митачурл отбросил тебя не рукой, а горящим щитом?! Да он бы тебе все ребра переломал, если не позвоночник! — взвился Дилюк, вскочив на ноги. — И какого чёрта рыцари просто стояли и смотрели, как ты находишься между двух огней? Они же могли все вместе напасть на него!       — Они и атаковали вместе, — попытался заступиться за своих подчинённых Альберих, но его оборвали.       — Когда тебя уже отшвырнули на несколько метров, а тот был уже без щита? О да, отличная помощь! Я понимаю, что он и без щита представляет угрозу, но мне плевать. Они стояли и смотрели, — рыкнул Рагнвиндр, ходя из стороны в сторону.       — Они же не бездельничали до этого, а убивали хиличурлов, — предпринял ещё одну попытку капитан.       — А потом стояли и смотрели, как один в тебя целится, а второй несётся с щитом. Потрясающе! — всплеснул руками мастер. — Да, ты отдал им приказ, но у них должна быть голова, чтобы понимать всю опасность твоих планов. Ты. Мог. Умереть.       — Но не умер же, — слабо улыбнулся рыцарь и тут же прикусил язык, когда на него посмотрели. В карминовых глазах отчетливо читалась ярость и животный страх. Взгляд будто остекленел. Дилюк боялся потерять его. Кэйа единственный его родной и любимый человек. Только сейчас Альберих начал осознавать, насколько опрометчиво поступил. Дилюк прав, он мог умереть и что было бы с молодым мастером. Почему он не подумал о том, какого ему было, если бы рыцари принесли в Мондштадт бездыханное тело капитана? Это убило бы его. Рагнвиндр еле пережил смерть отца, а если бы потерял ещё и Кэйю…       — Прости, Люк, — тихо произнес рыцарь, виновато смотря в алые глаза. — Я действительно поступил необдуманно.       — Кай, я не переживу если с тобой что-то случится, — наконец произнёс винодел и присел на край кровати. — Я не хочу тебя терять.       — Не потеряешь. Впредь я буду осторожен, обещаю, — кавалерист переплёл свои пальцы с пальцами винодела и с нежной улыбкой посмотрел на возлюбленного, чей взгляд смягчился и ярость ушла. Ему действительно стоит быть осторожнее — ценить свою жизнь. Ведь теперь есть ради чего и кого жить.

***

      — Мне ску-у-учно-о-о! Дилю-ю-юк, — протянул в который раз Альберих, развалившись на диване.       В кресле расположился хозяин винокурни, просматривая оставленные Эльзером документы на новые поставки вина в Ли Юэ. В кабинете этим заниматься было бы гораздо удобнее, но хотелось лишний раз побыть с Кэйей. Хотя сейчас Дилюку это не кажется хорошей идеей, потому что кавалерист никак не хочет спокойно дать ему побыстрее разобраться с бумагами и постоянно отвлекает.       — Дилю-ю-юк, поговори со мной, — снова протянул капитан.       — Кэйа, не веди себя как ребенок. Я работаю, — бросив мимолётный взгляд, аловолосый вернул внимание документам. Он уже четвёртый раз перечитывает договор, но не может понять, что там.       — Я готов помолчать, если ты разрешишь мне пойти в погреб и выбрать бутылочку вина, — усмехнулся рыцарь и даже немного оживился.       — Нет. Тебе нельзя пока алкоголь, — хмуро ответил мастер.       — Но я уже полностью поправился и не принимаю никакие настойки от Барбары! — воскликнул капитан, но, наткнувшись на мрачный взгляд, рухнул обратно на подушки. Он уже полтора месяца не употреблял алкоголь из-за травмы.       В тот раз Кэйа отделался всего парой сломанных рёбер, что всё равно было довольно неприятным. Ему требовался постоянный присмотр и Дилюк забрал его на винокурню, где следили не только за тем, чтобы рыцарь вовремя принимал лекарства, но и чтобы тот не думал даже смотреть на алкоголь. И хоть тот возмущался, но послушно выполнял все указания, что было приятным сюрпризом. Рагнвиндр же был безмерно счастлив, что Кай вернулся домой, хоть и под таким предлогом. Всё это время молодой мастер брал в основном вечерние смены в таверне, чтобы больше времени провести с Альберихом. Когда Кэйа начал свободно передвигаться, они часто прогуливались вместе по территории винокурни, по Шепчущему лесу, вспоминали детские годы, свои проделки и реакцию их отца на них. Сейчас эти воспоминания не причиняли боли — лишь отголосок светлой печали, что то время не вернуть. Когда Дилюк был вечерами дома и никуда не уходил, они сидели в гостиной перед камином и долго, медленно и тягуче целовались. Целовались до припухших губ, до покалывания, до тех пор, пока лёгкие не начнёт жечь от недостатка кислорода. Их отношения лишь стали крепче за это время, что радовало обоих.       — Как жалко, что скоро снова придётся спать на жесткой койке в казарме, — слова Кэйи вырвали Дилюка из мыслей. Он удивленно посмотрел на сводного брата, не понимая о чём тот говорит. Тот правильно прочитал немой вопрос. — Ну, как я сказал, я полностью поправился, присмотр за мной не нужен, а значит нужно вернуться в штаб…       — Зачем тебе туда возвращаться? Разве ты не можешь остаться тут? Это твой дом, Кай, — винодел всё же отложил документы на низкий столик.       — Я… Разве это было не только на время моей травмы? — неуверенно спросил крио-мечник.       — На самом деле, я ещё до того происшествия хотел предложить тебе съехаться, но никак не мог то нужный момент подгадать, то найти подходящие слова. А ещё боялся, что ты не захочешь сюда возвращаться после всего, что случилось между нами в прошлом, — признаваться в своём страхе было нелегко, но честность в отношениях важна и им нужно работать над доверием. — Если тебе некомфортно или ты не хочешь…       — Я хочу! — тут же перебил его кавалерист. — Я хочу вернуться и снова жить с тобой.       — Тогда завтра сходим за твоими вещами, — чуть приподняв уголки губ, ответил мастер и вернулся к просмотру документов.       Альберих же был полностью обескуражен таким положением дел. Он никак не ожидал, что мечник может спокойно вернуться к работе, когда они тут затронули такую важную тему! Но да, он действительно просматривает бумаги.       Спокойно Кэйа просидел лишь пару минут, прежде, чем его терпение лопнуло. Поднявшись с дивана, он медленно подошёл к креслу, в котором расположился его парень и ловко выдернул документ из руки. Бросив его на столик, кавалерист перекинул ногу через бёдра замершего Дилюка, седлая их. Рагнвиндр, не ожидавший таких действий, растеряно посмотрел на рыцаря, который хитро улыбался и толкнул его в грудь, заставляя откинуться на спинку.       — Кэйа, что ты делаешь? — тихо поинтересовался хозяин винокурни, наблюдая за парнем на своих коленях, который медленно расстегивал его рубашку, а он и не думал сопротивляться или останавливать наглого рыцаря.       — Мастер Дилюк, как вы можете спокойно работать с документами, когда я рядом? Они интереснее моей персоны? — в своей любимой флиртующей манере ответил капитан и провёл по обнажённой груди вниз по рельефному прессу до края брюк и обратно вверх до шеи, обняв винодела. Последний рвано выдохнул от нехитрой ласки и прикосновений прохладных пальцев к своей разгоряченной коже. Контраст температур сводил с ума.       — Кэйа, мне нужно работать, — немного хрипло произнес пиро-мечник, когда Альберих провёл носом по шее вверх и прикусил мочку уха. — П-перестань.       — Скажите это увереннее, мастер. Скажите, что не хотите и я остановлюсь, — понизив голос, тихо произнес кавалерист в покрасневшее от смущение ушко. Он знает, что его дорогой братец не сможет сказать эти слова. Знает, что тот хочет, чтобы Кэйа продолжал, но он слишком стеснительный и не признается в этом вслух.       — Поцелуй меня.       Усмехнувшись, рыцарь накрыл влажные, мягкие губы своими, сминая их в поцелуе и ловя рваный вздох. Горячие руки легли на узкую талию, что сейчас не была стянута тугим корсетом, притягивая сидящего на коленях парня ближе. Хотя казалось уже ближе некуда.       За время их отношений Кэйа понял, что Дилюк очень любит целоваться и отзывчив на прикосновениях. Можно даже сказать, жаден до ласки. Дальше невинных прикосновений они ещё не заходили, но с каждым разом Альбериху было всё тяжелее сдерживаться и сегодня он был не намерен этого делать. Он хотел Дилюка и чувствовал, знал, что это желание взаимно. И как удачно совпало, что именно сегодня Дилюк отпустил всю прислугу раньше, так что в поместье они одни.       — Кэйа… — тихий стон вырвался из горла Рагнвиндра, когда губы Кэйи переместились на его шею, оставляя на ней мокрые поцелуи, иногда несильно прикусывая бледную кожу. Соблазн оставить на ней свои метки был слишком велик, но в первый раз можно обойтись и без этого. Руки кавалериста стянули черную рубашку с плеч мечника и откинули куда-то в сторону дивана. Винодел хотел было возмутиться насчет раскидывания вещей, но все возмущения стёрлись из его головы, стоило Альбериху поёрзать на его бедрах и потереться своей промежностью о его, давая почувствовать свое возбуждение.       — Не тут. Кай, пойдём в спальню, — найдя в себе силы, Рагнвиндр отстранил от себя рыцаря, который никак не мог отлипнуть от его шеи.       Тот лишь кивнул и слез с него. Взяв капитана за руку, мастер повёл его за собой наверх. Руки подрагивали от волнения и предвкушения. Был небольшой страх — всё же это их первый раз, — но молодой мастер откидывал подобные мысли подальше.       Стоило им оказаться в хозяйской спальне и Альберих снова завладел губами брата, но в этот раз углубляя поцелуй и проталкивая язык в чужой рот, вырывая из партнера глухое мычание. Пиро-мечник хотел скорее избавить рыцаря от рубашки, что мешала сейчас почувствовать его полностью, бесила и раздражала. Но дрожащие пальцы плохо справлялись с задачей и это начинало злить. Хотелось просто рвануть её в стороны и плевать что будет с пуговицами. Он может купить Кэйе хоть тысячу таких же рубашек хоть завтра.       — Тише-тише, мой нетерпеливый, пуговицы тут не причем, — тихо хохотнул капитан и сам снял с себя мешающую вещь.       Дилюк сразу прижался к нему и сам втянул в поцелуй. Его руки бродили по крепкой спине, широким плечам, пересчитывая пальцами имеющиеся бледные шрамы, полученные в многочисленных сражениях. Хотелось поцеловать каждый, посмотреть на реакцию Альбериха на это. Чужие руки на своём теле ощущались правильно и так хорошо, вызывая табуны мурашек по коже. Смуглые пальцы также обводили боевые шрамы, полученные в странствиях мастера. Многие из них показывали то, как часто тот был на волосок от смерти. Хотелось навсегда стереть их с идеальной фарфоровой кожи.       — Как бы мне хотелось лично убить тех, кто оставил их на тебе, кто посмел ранить тебя, — шепнул Кэйа и посмотрел в карминовые глаза, в которых читалось желание и молчаливая просьба продолжать, не останавливаться. И Кэйа повиновался, подталкивая партнёра к кровати и укладывая на спину.       — Это нам не понадобиться, — протянул кавалерист, стягивая с лежащего Дилюка штаны и отбрасывая их в сторону. Алые кудри разметались по простыням, глаза передёрнуты пеленой возбуждения, губы припухли и блестят от слюны, в свете луны бледная кожа будто светится, делая Дилюка ещё более притягательным и желанным. Капитан готов был кончить от одной этой картины, но лишь шумно выдохнул и принялся расправляться со своими штанами, которые слишком давят на возбужденную плоть, доставляя дискомфорт.       — Какой ты медленный, — хмыкнул Дилюк, наблюдая за парнем. Его смущала его открытая поза и что он сейчас полностью обнажен перед Кэйей, но рано или поздно это бы всё равно произошло, да и это естественно, но всё же первый раз — есть первый раз.       — А ты разговорчивый, — усмехнулся кавалерист, наконец-то стянув с себя оставшиеся вещи, а из кармана достал небольшую баночку.       — Что это? — винодел насторожился, глядя на вещь в руках капитана. — И откуда это у тебя?       — Помнишь, мы с неделю назад ходили в Мондштадт? Тебе надо было по срочному делу в таверну тогда. Ну я и заглянул к Альбедо, пока ждал тебя. Нам это как раз нужно. Это смазка из слизи гидро-слайма, — пояснил рыцарь и разместился между ног возлюбленного, щеки которого вспыхнули румянцем.       — Господи, ты говорил об этом с Альбедо? — пробормотал Рагнвиндр и попытался свести ноги, но ему не дали. Кэйа забросил их на свою талию, а сам навис над партнером.       — В этом нет ничего такого, а это вещь первой необходимости, иначе будет неприятно и больно. Расслабься, это безопасно, — шепнул Альберих, чмокнул партнера в губы и переместился на его шею, вновь прикусывая бледную кожу. Руки оглаживали подкаченное, стройное тело, пальцами задевая затвердевшие соски, вырывая хриплые стоны.       Дилюк терялся в ощущениях, плавился от умелых ласк кавалериста, выгибался навстречу. Тот будто знал каждое слабое место мастера; знал где и как потрогать, погладить, как вырвать очередной несдержанный стон, сорвавшийся с губ. Кожа пылала и всё тело Дилюка стало одной эрогенной зоной. Он безумно хотел Кэйю и льнул к нему, стараясь поймать его губы, но тот ловко уходил и хитро улыбался, дразня последнего.       Когда смуглые пальцы плотным кольцом сомкнулись на члене и провели вверх-вниз, Дилюк громко простонал и толкнулся в его руку снова, прося продолжения. Он закусил палец, чтобы заглушить стоны, но его руку завели за голову.       — Я хочу слышать тебя. Слышать, как тебе хорошо, твои стоны и мольбы, — хрипло произнес Альберих, медленно водя по члену Дилюка, не давая тому тот темп, который тот хочет.       — Кай. Пожалуйста, Кай, мне нужно больше, — простонал нижний, смотря на рыцаря и призывно раздвигая ноги, перебарывая себя. Хотя о каком смущении вообще может идти речь в такой ситуации и позе?       — Чего ты хочешь? Скажи мне, — прошептал кавалерист, выпрямившись, и погладил пальцами сжавшийся вход. Его выдержка таяла на глазах. Ему безумно хотелось уже перейти к главному, но нужно было ещё подготовить партнера.       — Тебя. Я хочу почувствовать тебя. Прошу, — закусил губу молодой мастер.       — Как пожелаете, мастер Дилюк, — мурлыкнул рыцарь и снова взял баночку со смазкой.       Зачерпнув пальцами, крио-мечник смазал вход и медленно протолкнул один палец в тугое отверстие. Дилюк сжался сначала, но постарался не напрягаться, так как знал, что так дело пойдет медленнее. Вместе с этим Кэйа не прекратил ласкать его: его рука по-прежнему двигалась на члене, большим пальцем потирая налитую кровью головку, его губы оставляли поцелуи и укусы на груди, отвлекая от непривычных ощущений снизу.       Дилюку было как никогда хорошо сейчас, но всё же было мало. Попривыкнув к растягивающим движениям пальцев себе, когда Кай добавил второй, он уже нетерпеливо ерзал, уверяя капитана, что готов. Но тот упрямо не слушал и тщательно готовил его пальцами, оглаживая нежные стенки изнутри. Слишком хорошо и приятно. Мысли были только о том, чтобы кончить скорее, но в последний момент капитан пережал его член у основания и вынул пальцы из подготовленного входа.       — Не так быстро, мой хороший, а как же основное блюдо? — мурлыкнул кавалерист.       Смазав собственный член смазкой, он пристроился к колечку мышц и толкнулся внутрь, медленно заполняя партнера собой. Алые глаза широко распахнулись, с губ сорвался громкий стон. Рагнвиндр сжимал простыни руками и поджимал пальцы ног. Растяжение было сильным, но, как ни странно, не приносило боли или дискомфорта. Было непривычно, но приятно.       Сам капитан еле держался, давая привыкнуть к размеру. Его руки легли на стройные бедра, поглаживая и чуть сжимая их.       — Люк, ты такой горячий и узкий, чёрт, — выдохнул сквозь зубы кавалерист.       — Двигайся. Я в порядке, — в подтверждение своих слов, винодел скрестил ноги за спиной Кэйи и надавил пятками на его поясницу, побуждая к действию.       Держаться не было уже ни сил, ни желания. Рыцарь двигался сначала медленно, растягивая удовольствие и давая почувствовать себя всего, наслаждался горячим нутром, но протяжные стоны, выгибания и ерзания Дилюка не способствовали удержанию хоть какого-то контроля. Ритм стал стремительно увеличиваться, вырывая все более громкие и развратные стоны нижнего. Смуглые пальцы с силой впивались в бедра, что точно останутся следы, но сейчас это никого не волновало. Влажные шлепки кожи о кожу, шумное и частое дыхание, стоны удовольствия наполняли комнату. Было безумно жарко и оба знали, что долго не продержатся.       Склонившись к возлюбленному, Альберих мокро поцеловал его и снова обхватил чужой член, двигая рукой в такт собственным толчкам, доводя того до предела. Хватило нескольких движений, чтобы Дилюк кончил, протяжно простонав в чужие губы. Гибко выгнувшись в пояснице, винодел сжался, доводя этим до предела Кэйю, который не успел выйти, заполняя горячее нутро семенем.       Покинув обмякшее тело, Альберих откинулся рядом и сгреб несопротивляющегося Дилюка в объятия, целуя в макушку. Двигаться после оргазма не хотелось совершенно. В голове абсолютно пусто. Хотелось просто закрыть глаза и уснуть, но Кэйа не мог позволить своему партнёру уснуть так. Нужно было позаботиться о нём и обтереть. Но стоило ему только попытаться встать, как его неожиданно сильно обняли, не дав осуществить задуманное.       — Завтра. Всё завтра, Кай, — сонным голосом шепнул Люк, не в силах даже открыть глаза.       — Но тебя нужно вытереть, — возразил рыцарь.       — Всё равно. Одну ночь можно и так поспать. Не уходи, — пробормотал мастер. Капитану осталось лишь послушаться. Он накрыл обоих одеялом и удобно устроил возлюбленного на своей груди, крепко обнимая в ответ и проваливаясь в крепкий сон.       Уже в обед следующего дня, когда оба мечника выспались и отмылись от пота и спермы, спустившись к столу, поймали радостно-хитрый взгляд главной горничной. В её глазах плясали радостные искорки, глядя на шею своего мастера и в тот момент Кэйа понял, что не сдержался и всё же оставил следы на бледной коже. Он смутился и неловко потер затылок, смотря на Аделинду, которая в следующее мгновение подняла аккуратно сложенную чёрную рубашку Рагнвиндра, которую вчера Альберих швырнул на диван. Теперь покраснел не только рыцарь, но и хозяин винокурни, пряча взгляд. Аделинда не сдержала смешка и пригласила господ к столу.