Партитура

— Вы так повзрослели, — донеслось в спину. — Я сперва вас не узнал, господин Алва. Росио замер, едва не уронив пакет с яблоками. Голос говорившего был незнакомым, но интонация и слова… Что ж, Росио понимал: в Олларии не могли не заметить их весенние художества. Однако время шло, и все замешанные в дело пришли к выводу, что их инициатива в целом вписалась в государственные интересы. Они перестали ждать опасности, успокоились — и, похоже, совершенно зря. Оборачиваясь, Росио был почти уверен, что встретится с дулом пистолета: в утренний час улицы были пусты, и камер на них не было. Умирать отчаянно не хотелось, особенно не предупредив Ойгена и Ариго, особенно зная, что никогда больше не увидишь Ойгена… Но и трусить было унизительно. Никакого пистолета в руках у говорившего не обнаружилось. Впрочем, худой высокий мужчина, явно южанин, с хищным лицом и умными глазами, явно умел стрелять и занимал значительную должность. Интуиция относительно важных людей редко обманывала Росио. — Вы меня вряд ли помните, — прибавил незнакомец. — Мы приятельствовали с вашим отцом, когда вы были совсем ребенком. А потом наши пути, увы, несколько разошлись. Квентин Дорак к вашим услугам, — он шагнул навстречу и протянул ухоженную ладонь для рукопожатия. На ощупь она оказалась сухой и теплой. Как ни старался, Росио не мог вспомнить этого человека. Строгий деловой костюм Дорака смотрелся в их краях крайне неуместно. Особенно учитывая, что северное лето наконец-то стало жарким. — Видите ли, я в Торке проездом, — продолжил Дорак. — Захотел вас повидать. Все же вы удивительный человек, господин Алва. Вы и ваши коллеги. Дорак улыбнулся одними уголками губ. Росио захотелось его ударить. — Решили нас убрать? — прямо спросил он. На лице Дорака отразилось искреннее недоумение. — Помилуйте, зачем мне вас, как вы выражаетесь, убирать? Напротив, вы и ваши коллеги крайне полезны на своем месте. И можете стать еще полезнее. Росио нахмурился. — О чем вы? — О работе на благо родной страны, разумеется, — назидательным тоном сказал Дорак. — Будете выполнять поручения, разные, чаще всего мелкие. Не чета тому, что вы умудрились провернуть, — он ухмыльнулся. — Хотя может подвернуться и любопытное дело. Если захотите, можете перебраться в Олларию. — Не захотим, — отрезал Росио, пытаясь осмыслить сказанное. По всему выходило, что их… вербовали? — Как угодно, — Дорак вскинул руки в успокаивающем жесте. — Мне и самому удобнее, чтобы вы пока были здесь. Вот, возьмите, — он достал из кармана карточку. — Не спешите давать ответ, подумайте, обсудите. Позвоните мне, как будете готовы. Росио посмотрел на карточку. На одной стороне было «Квентин Дорак» и номер телефона, на другой золотилось изображение древнего Зверя Раканов. Многолетний и неизменный знак Службы государственной безопасности. — Почему вы обратились ко мне, а не к капитану Райнштайнеру? — крикнул Росио в спину удаляющемуся Дораку. Тот обернулся. — Во-первых, как я уже упомянул, мы с вами старые знакомые. А, во-вторых, насколько мне известно, капитан Райнштайнер скорее послушает вас, а не меня. Поздравляю со скорой свадьбой, кстати говоря. За поздравления Росио благодарить не стал. Он снова взглянул на карточку: наверное, ему следовало бояться и злиться… Вместо этого Росио чувствовал почти восторженный азарт, и знал, что Ойген ощутит сходное. Игра вовсе не закончилась. Она только началась.