Развитие отношений

После того случая с рыбалкой, парень стал вспоминать ещё одну свою жизнь. Только воспоминания теперь приходили к нему не только во сне, но и наяву. Иногда, когда он шёл по лесу, как-то незаметно для него, его окружение менялось на ядовито-яркую траву, которая переливалась всеми цветами радуги и такие же вырвиглазно-яркие грибы, что были словно все цвета радуги. Когда мироходец обращал на это внимание, то думал, что чем-то успел то ли обкуриться, то ли нюхнуть чего-то прям очень мощного, так перед ним ещё возник грибовидный дядя, который крайне сурово на него смотрит, а после резко и громко спрашивает: «Опять ты? В этот раз, надеюсь, по коду?». Но стоило ему моргнуть, как перед его лицом оказывалась морда коровы, а находился он всё также в обычном лесу, а не грибном лесу наркомана, что был под мощной наркотой. Иногда изменялся только человек, что стоял перед ним. Стоило только отвлечься от человека или моргнуть, как парень уже смотрел на абсолютно чёрного волшебника с чёрной шляпой и белыми светящимися глазами. В такие моменты Рома словно попадал в вакуумное пространство, ведь он не слышал, что говорил ему стоящий перед ним человек и видел только иллюзию, что породил его собственный разум. Только когда он вновь моргал, иллюзия рассеивалась, а стоящий перед ним Бастиан щёлкающий перед ним пальцами, когда получил от него реакцию, обеспокоенно спросил, всё ли в порядке с ним? Во снах ему также могли присниться другие миры. Например, ему приснился мир, что был абсолютно чёрным с небольшими вкраплениями серого, а единственно, что там было цветное, так это одежда местных жителей и их кроваво-красные глаза. Память подкидывала ему, что та раса называлась Изначальные и они больше напоминали смесь демонов с этими их рогами и скелетов-иссушителей, что были обтянуты кожей. Но помимо того, что Рома изучал в том мире другие миры, а в некоторых даже завёл по другу-магу, в реальном, изначальном мире, куда он каждый раз возвращался после своих мирских похождений были… драконы! И с одним он даже дружил! Их главной задачей с Лефтарионом (так звали того дракона) были поиски осколков скрижали, что содержала в себе могущественную силу бога света Арнира. Осколки находились в разных мирах, и они были не единственные, кто их искали, ведь осколки также искал Варнер, который обманом захватил власть в Арнире (город назвали в честь бога). Всё это Лололошка вспоминал не в хронологическом порядке, из-за чего он поначалу путался, а потому завёл третий дневник, в котором делал записи, и это помогало ему упорядочить всё в хронологическом порядке. Ибо сначала он уже знаком с семьёй лозового волшебника, и весело играет с его детьми, а уже через пару других воспоминаний парень только-только встречает их и знакомиться с ними. Помимо того, что мироходец начал вспоминать ещё одну жизнь, у него появилась одна… привычка из-за кое-кого. Привычкой, конечно, это стало не сразу. Началось это, когда как-то раз, посреди ночи, когда парень спал, с ним связался Люциус, который и разбудил Лололошку, а когда полубог убедился, что смертный его слушает, сказал тому явиться в замок, и был таков. Рома медленно сел на кровати, повернул голову и посмотрел замыленным взором в окно, где на тёмном полотне неба красовалась красавица луна на пару со своими маленькими подружками звёздами, а где-то в поле бродили зомби, скелеты и пауки. Ему хотелось послать полубога нахер, ибо если он в кровати, значит он, блять, спит и ему почти космически похуй, что твориться вокруг него, пока он спит. Но если мироходец не явиться, то Люциус на него обидеться и будет дуться, или вообще разозлиться из-за того, что не явился, а дело-то могло быть важным. Так что, тяжело и устало вздохнув, парень встал с кровати и сразу же телепортировался в замок полубога, не удосужившись даже одеться толком, приличия ради. Рома так и вошёл в замок Люциуса в одних чёрных боксёрах, да белой футболке, при этом ещё и босой. Полубог сразу же встретил парня, недоумевающе осмотрел того, пока сам мироходец старался держать глаза открытыми, и не лечь прямо тут, на полу замка. Люциус тряхнул головой, и начал говорить о том, что ему любопытна концепция человеческого сна и сновидения, а потому он хотел бы это примерно попробовать. В голове Лололошки на секунду проскочила мысль, что полубог и так об этом знает, ведь он же сам видел пару раз, как тот дремал, но его мозг больше зацепился за слово сон и кровать. Поэтому парень сразу же направился в спальню Люциуса, не горя желанием и дальше слушать, о чём там болтает полубог. И как только переступил порог и дошёл до кровати, упал на неё, подобно камню, а глаза сами собой закрылись. Рома почти перешёл границу морфея, готовый уснуть, как его вытянул в суровую реальность голос Люциуса, который спрашивал, что ему нужно делать и парень устало и мученически простонал. Мироходец приподнявшись на руках, полноценно залез на кровать и сел, сонным и мутным взглядом смотря на полубога, что недовольно скрестил руки на груди и с вопросом смотрел на него. Лололошка сказал Люциусу переодеться, ибо если тот хочет спать, то должен делать это в более свободной одежде, не сковывающей движения, а потому посоветовал поискать пижаму или создать её. Ну или полубог мог в принципе раздеться до трусов, так тоже спать можно. Последнее предложение заставило Люциуса покраснеть, а сам Рома переполз ближе к изголовью кровати, и залез под одеяло, устраиваясь на мягчайших подушках. Полубог тихо пробормотал, что у смертных странные обряды для сна, и принялся искать пижаму, которую нашёл в шкафу. Та была вся пыльная, но что странно, не порванной, а потому, применив на этой одежде очищающую магию, Люциус довольно улыбнулся, ведь пижама была его любимого цвета – красного. Полубог переоделся и предварительно очистив шкаф от пыли и грязи, положил туда свою одежду, после чего обернулся к парню, который уже дремал. Люциус, видя это, всё-таки решил попытать удачу, мысленно понимая, что видимо зря вызвал мироходца посреди ночи к себе в замок. С Ромой фиг поймёшь, когда он будет спать в доме, а когда будет путешествовать и шахтёрствовать по несколько дней без перерыва на сон, и это не говоря уже про долгосрочные задания от Ордена, на которых парень пропадает неделями. Полубог спросил у Лололошки, что ему делать дальше, на что мироходец только тихо промычал, откинул край одеяла и похлопал рукой рядом с собой, после чего перестал двигаться. Люциус, не очень уверенный что, ему делать, подошёл к краю кровати и сел, а через пару секунд нерешительно приблизился ближе к Роме, с ногами залезая на кровать, после чего лёг и укрылся одеялом. Парень, почувствовав рядом с собой что-то тёплое, неосознанно прижался к полубогу, утыкаясь головой тому в грудь, и улыбнулся. Люциус от такого поначалу растерялся и на секунду задеревенел, но после расслабился и прикрыв глаза, уткнулся в макушку парня, вдыхая аромат весны и, конечно же, ромашек. Это вызвало лёгкую улыбку на губах полубога и странную волну душещипательной нежности по отношению к Роме, а также приятное тепло в сердце, что разливалось по всему телу. Со всеми этими эмоциями и ощущениями время пролетело как-то незаметно и слишком быстро, по мнению Люциуса, ведь когда его ласково, но настойчиво начал будить очнувшийся мироходец, казалось, прошло всего пару минут, хотя за окном уже давно было светло. Полубог нехотя отстранился от парня, и опустил взгляд, наблюдая на лице Ромашки весёлую и довольную улыбку. Тот поинтересовался у него, хорошо ли ему спалось, и Люциус, на минуту задумавшись, ответил, что да, неплохо, на что парень фыркнул и закатил глаза. Тогда Лололошка ушёл к себе, сказав, что ему ещё надо было в Орден с утра сходить, чтобы получит задание от магов или Бастиана, оставляя полубога одного. Попрощавшись с мироходцем, Люциус задумался о том, что ему бы… хотелось почаще встречать своё утро так. Первым делом, открыв глаза (или чувствовать магию, ауру и присутствие), видеть счастливую, солнечную улыбку Ромы, который ласково пожелал бы ему доброго утра, а после утопать в глазах цвета чистого, ясного неба, которые смотрели на него со странным, непонятным, но крайне притягательным чувством. Всё же, спать так со своим другом крайне приятно. Стоило полубогу так подумать, как внутри появилось неприятное, скручивающее чувство неправильности из-за которого Люциус нахмурился. Он подумал о парне в другом ключе, в качестве лучше друга, но это чувство никуда не делось, всё также скручиваясь в груди неприятном комком. Полубог подумал о Ромашке, как о семье, но даже так, это чувство неправильности осталось, хоть оно и немного ослабло. И Люциус не понимал, что не так? Рома же его друг, его семья, так почему он чувствует, словно это неправильно…? Но от этих мыслей его отвлекла заползшая к нему на плечи Айко, что требовала ласки и внимания к себе, а также утренней прогулки, ну и еды соответственно. После того случая, полубог 2 раза в месяц звал парня к себе, чтобы поспать вместе, под предлогом того, что всё ещё не понимает концепцию сна и сновидений. Рома, конечно, в это не верил от слова совсем, но каждый раз приходил, ведь зачем отказываться от чего-то приятного? Грелка под боком в виде огненного полубога, что может лучше? Ну ладно, это лишь вторая причина. Основная всё же в том, что он ещё больше проводит с полубогом в которого влюблён. Кто, чёрт возьми, откажется от такого время провождения с человеком (в его случае с полубогом) которого безответно любишь? Правильно, никто. Люциус всегда связывался с ним ровно в тот момент, когда парень вот-вот собирался ложиться спать, а из одежды на нём оставались только одни трусы да футболка. Мироходец скинул всё это на то, что полубог пользуется следилками, когда собирается связать с ним и позвать к себе, чтобы изучить сон и сновидения. Иногда Люциус выдирал его из путешествий или из пещер, где Лололошка искал нужные руды, и парень приходил к полубогу весь потрёпанным и чумазый, покрытый сажей от угля, пылью и просто грязью. Люциус сразу отправлял того купаться в реку, но Рома нашёл другой выход, ведь знал, что в спальне была ещё одна дверь, что вела в довольно-таки роскошную, но пыльную комнату, где можно было принять ванну. Посередине комнаты был расположен пустой, неглубокий бассейн, по четырём сторонам от которого возвышались каменные статуи в виде каменных голов львов с открытыми пастями. Парень применил магию очистки, и комната стала выглядеть ярче и светлее, чем до этого, после чего принялся разбираться, как же ему наполнить бассейн тёплой, пригодной для купания водой. Полубог, вошедший следом за мироходцем, наблюдал за тем, как Ромашка ходит туда-сюда по комнате, и всё щупает и трогает, в особенности своё внимание тот уделял почему-то стенам. Люциус на секунду прикрыл глаза, и замечает на все четырёх статуях слабые следы магии и парочку наложенных на них заклинаний. Полубог подошёл ближе к одной из голов львом и положил руку на гриву, после чего влил немного своей магии, и в следующую мгновение послышался громкий щелчок. Спустя секунду раздались скрипящие звуки, а после из пасти львом струёй вырвалась вода, которая постепенно наполняла бассейн. Рома сначала удивлённо посмотрел на бассейн, а потом на полубога, который тоже был слегка удивлён тем, что произошло. Мироходец подошёл к Люциусу, и сказал тому, что тот молодец, после чего принялся раздеваться, кидая грязную одежду на пол. Когда пришла очередь снять боксёры, полубог, который без задней мысли наблюдал за процессом раздевания парня, резко пришёл в себя, покраснел и отвернулся, сказав, что подождёт в спальне. Лололошка, который этого факта не упустил, предложил Люциусу искупаться с ним, к тому же, так парень сможет полюбоваться обнажённым полубогом, ибо никогда не видел того без одежды. Рома вообще не видел, чтобы Люциус снимал свою излюбленную красную рубашку и чёрные приталенные брюки. Даже как сейчас, приходя, чтобы просто вместе поспать с полубогом в постели, тот уже был одет в пижаму. Парень сейчас жалеет о том, что в тот первый раз упустил такой шанс посмотреть хотя бы на полуобнажённого Люциуса, ведь тогда он просто нереально устал и очень сильно хотел спать. И сказать честно, в этой свободной красной пижаме Люциус выглядел ещё умилительнее, а также беззащитнее, словно кролик. Так и хотелось его всего затискать, приласкать, крепко обнять, расцеловать, взъерошить белоснежные волосы и тихо шептать о том, как любит его. В общем да, хотелось утопить полубога в своей любви и нежности. Но из всего перечисленного списка мироходец может выполнить только крепкие объятия, да взъерошить белокурые волосы, что не могло не вызвать печальные вздохи. Хотелось сделать всё, но лучше уж иметь возможность делать хотя бы это, чем вообще ничего. Люциус на его предложение искупаться вместе отказался, покраснев при этом до кончиков своих остроухих ушей, после чего стремительно вылетел из ванной комнаты, оставляя Рому одного. Мироходец недовольно надулся и поджал губы, а после тяжело выдохнул, с тоской глянул на дверь спальни и всё-таки стянул с себя боксёры, откидывая те в кучку одежды. Парень зашёл в бассейн, сел и довольно простонал от погружения в тёплую воду, после долго и изнурительного дня. Ещё больше расслаблял запах цветов, словно кто-то налил в бассейн эфирных масел, отчего Лололошку окончательно разморило. До такой степени, что он чуть не уснул в ванной комнате, благо, то ли парень долго просидел, то ли это полубог был нетерпелив, но Люциус постучался в дверь и громко позвал, почти заснувшего мироходца. Рома встрепенулся, глупо похлопал глазами и поднялся из бассейна, выходя и ступая на холодный кафель, который мигом пустил холодок по разогретому телу. Полотенца в этой комнате не было, поэтому парень применил к себе заклинание сушки, а также заклинание очищение на боксёры, которые быстренько натянул на себя. Остальную одежду Лололошка сгрёб на руки и поспешил выйти из ванной комнаты, после чего забросил ту на кресло, за чем Люциус, что сидел на кровати, проследил недовольным взглядом. Правда, полубог быстро переключил внимание, замечая, что Рома почти полностью раздет, и что из какой-либо одежды на нём остались только боксёры. Люциус хотел было что-то сказать по этому поводу, может даже возмутиться, но парень оказался шустрее, и чуть ли не бегом подошёл к кровати и занырнул под одеяло, утаскивая за собой и полубога. Так что, уже через секунду Люциус уткнулся в грудь мироходца, а сам Лололошка уткнулся в макушку полубога, прямо между его рогов, довольно при этом улыбаясь. Рома чувствовал, как в его объятиях Люциус деревенеет, и сначала было подумал, что полубогу неприятна такая позиция, но уже через секунду Люциус расслабился и даже прижался ближе. Через пару минут дыхание парня стало ровным и глубоким, что говорило о том, что тот уснул. Полубог слегка отодвинул голову, а свободной рукой притронулся к груди мироходца, кончиками пальцев проводя по белому рубцу, что видел перед собой. И таких рубцов было великое множество, отличались они лишь толщиной, длинной и размерами. Каждый рубец и шрам Люциус задумчиво рассматривал, почти невесомо проводя по ним кончиками пальцев, размышляя, при каких обстоятельства Рома мог их получить? Полубог каждый раз испытывает смешанные эмоции, когда видит, а сейчас и трогает шрамы на теле парня. Было больно от осознания того, что они в принципе есть, словно мироходец себя совсем не бережёт. Но в тоже время они вызывали тихое восхищение, ведь были доказательством воли к жизни, храбрости и смелости. Рома не раз и не два подвергал и подвергает себя опасности на заданиях Ордена, особенно когда путешествует между мирами, и сражается там с местной фауной, чтобы достать какую-то нужную вещицу для магов Ордена. И приходит к нему вечно весь покоцанный, потрёпанный и раненый. А иногда даже скрывал от него что поранился, заматываясь в бинты! Не видит, видите ли, смысла, чтобы беспокоить его по мелочам! Отговорка, да и только! Всё же, смертные довольно хрупкие, и даже от чего-то незначительного могут умереть. Люциус тяжело вздохнул и выдохнул, и прижался обратно к спящему Роме, закрывая глаза, вслушиваясь в тихий и размерный стук сердца в груди, который действовал успокаивающе, отгоняя плохие мысли, которые он надумал. Мимолётом полубог подумал, что ему нравиться спать и в такой позе, ведь так, он по какой-то причине чувствует себя защищённым. Со временем совместный сон вошёл в привычку. И осознал это Лололошка тогда, когда вместо своего дома, телепортировался в замок Люциуса. Он тогда был уставший и вымотанный от беготни туда-сюда, чтобы принести магам Ордена то или это, благо хоть драться ни с кем не пришлось, дабы это раздобыть. Рома тогда подумал, что очень уж хочет спать, на пару секунд прикрыл глаза, и резко открыл их, когда услышал, недоумённый голос полубога, вместо привычного коровьего мычания или блеяния овец. Парень извинился перед Люциусом, говоря, что от усталости перепутал место, и хотел было уже точно телепортироваться к себе домой, но полубог мягко обхватил его руку, удерживая, говоря, что он может отдохнуть и поспать здесь. Недолго думая, мироходец согласился на предложение Люциуса, а потому раздевшись и оставшись в своей своеобразной пижаме, бросив вещи на кресло, парень сразу завалился на кровать, укутавшись в одеяло, мгновенно вырубаясь. Полубог же, вернулся обратно в кресло, решая, что продолжит чтение, но… не смог сосредоточиться на книге. Он уже по несколько раз перечитывает одну и ту же строчку, никак её толком не запоминая, да и взгляд вечно скользил с текста на сладко спящего в его постели парня. Поэтому вздохнув, и понимая, что эту книжку Люциус уже не дочитает, он откладывает ту на столик, подходит к шкафу и переодевается в пижаму, после чего также залезает под одеяло, и максимально близко прижимается к спящему. Полубог, уткнувшись в грудь Ромы и закрывая глаза, довольно и счастливо улыбнулся. Утром, первым кто проснулся, был мироходец, который не спешил вставать с кровати, как и будить Люциуса, что спал в его объятиях. Никаких срочных дел у него не было, да и всем животным дома он оставлял еду, если куда-то уходил, так что, можно ещё немного подремать и понежиться в постели. Что Рома собственно и сделал, уткнувшись в макушку Люциуса, вдыхая специфичный, но приятный запах книг, огня и сандала. Пролежал, он правда, пару минут, ибо единожды открыв глаза и проснувшись, больше спать не хочется, да и он был человеком активным и энергичным. Поэтому, тихо и печально вздохнув, парень отодвинулся от спящего (нет) полубога и поднялся с кровати, решая не будить Люциуса. Мироходец потянулся и размялся, похрустывая косточками, после чего осмотрел комнату в поисках своих вещей, находя те на привычном месте – кресле. Его внимание переключилось на шкаф, дверца которого была слегка приоткрыта, отчего в парне взыграло самое простое любопытство. Он подошёл к шкафу и открыл дверцу полностью, думая, что он может там увидеть? Призрака? А может это проход в Нарнию? Но нет, это был обычный шкаф в котором лежала одежда полубога. Рома хотел было закрыть дверь, как на полпути остановился, ведь ему в голову пришла гениальная идея – примерить на себя одежду Люциуса. А что такого? Тот же его толстовку носил, так почему же он не может надеть его одежду? Мироходец оглянулся на полубога, полминуты на него смотрел, убеждаясь в том, что тот спит, после чего недолго думая, начал переодеваться в его одежду. Стянув футболку и надев всё остальное, Рома подошёл к зеркалу в полный рост, где начал себя рассматривать, крутясь и принимая различные позы. Закончив себя оценивать (а выглядит он так, словно он богатенький сынок, который идёт на светское мероприятие или тусовку таких же богатеев), парень, слегка склонив голову, хитро улыбнулся отражению в зеркале, держась рукой за козырёк шляпы. -Кхм-кхм, - прокашлялся мироходец, вспоминая, что говорил Люциус в их первую встречу, а вспомнив, выпрямил спину, приосанился, принимая высокомерный вид. – Я - отец всех тёмных созданий! Я – источник всех ночных кошмаров! Я – покровитель адского пламени! Меня каждый ребёнок Талруна страшиться! Я – великий огненный полубог Лололошка! – надменно заявил Рома своему отражению, гордо выпячивая грудь, также кладя на неё руку. -Да что ты говоришь? – раздался саркастичный голос со стороны кресел, отчего парень вздрогнул и резко обернулся, встречаясь со смешливыми алыми глазами, обладатель которых сидел полубоком в кресле, локтем опираясь о подлокотник, а рукою подпирая голову, когда на губах красовалась ехидная ухмылочка! -Лю-Лю-Люциус! К-когда т-ты про…! – вскликнул мироходец, растерянно и смущённо бегая взглядом по лицу полубога, пока его взор не зацепился за свой клетчатый платок, который почему-то был повязан на шее Люциуса, а также толстовку. – Стоп… Ты что, в моей одежде? – с подозрением спросил парень, указывая на свою белую толстовку. -Да, - просто ответил полубог и встал, демонстрируя, что да, он полностью одет в одежду Ромы. – Ты надел мою, я надел твою. Всё честно, - пожав плечами, разведя руки и вскинув брови, довольно ухмыльнулся Люциус. -Значит у нас смена ролей? – хитро ухмыльнулся в ответ мироходец. -Смена ролей? – недоумение сразу же отразилось на лице полубога, который непонимающе посмотрел на Ромашку. -Ага, - довольно подтвердил парень. – Ты теперь парень на побегушках, а я аристократичная особа, указы которой ты будешь исполнять. -Пф-ф-ф-ф-ф, нет, - прыснул Люциус, улыбаясь, и качнул головой. -Вообще-то да, - уверено и самодовольно заявил Рома. -М-м-м-м-м-м, - протянул полубог, поджав губы. – Вообще-то нет, - игриво улыбнувшись, Люциус щёлкнул пальцами, и на том была уже его одежда, когда на парне своя родненькая. -Ты каждый раз так переодеваешься? – недовольно надувшись, спросил мироходец. -Да, - подтвердил полубог, а парень раздосадовано цыкнул. Да уж, магия всё решает. Да так решает, что свой объект влюблённости хрен разденешь! – А что? - заметив, как помрачнел Рома, недоумённо спросил полубог. -Ничего! Абсолютно ни-че-го! Просто думал, как же классно обладать магией! Столько бытовых проблем ею можно решить, ух! – излишнее радостно говорил парень, на деле думая, что магия как упрощает жизнь, так и усложняет её. -Да, это точно. Странно только то, что ты, - Люциус ткнул в парня, - как раз-таки не используешь её в быту! -Использую! – на что полубог посмотрел взглядом а-ля: «Ты серьёзно?». – Если ты имеешь в виду мой огород и мой домашний скот, то это другое! Я просто привык работать руками, вот и всё. Парни упрямо смотрели друг другу в глаза, и их мини битву взглядами проиграл Люциус, который просто не хотел спорить с Ромой на эту тему, потому что это глупо. Если парню нравиться так делать, пусть делает, к тому же, тот поначалу магией вообще пользовать не умел. Так ещё и пришёл из мира, где магии вообще нет (что странно, ведь магия есть во всех мирах, только в разных количествах). После этого они направились на прогулку со своими любимцами, а мироходец это дело совместил ещё и с поздним завтраком, поедая на ходу золотую морковку, временами подкармливая обычной морковью енота, который её выпрашивал, дёргая за штанину. С того момента, за редким исключением, Рома каждую ночь засыпал в кровати полубога в его замке, чем сам хозяин замка был очень доволен. Конечно, они не ограничивались только сном вместе, иногда когда они только ложились спать или наоборот, с утра просто нежились в кровати вели разговоры. -Ром, - негромко позвал Люциус всё ещё сонного парня, одним солнечным утром, когда почувствовал, что тот более не спит, а лишь так, лежит с закрытыми глазами. -М-м-м-м-м? - вопросительно промычали сверху, а после и вовсе зарылись в белокурые волосы. -А почему ты… не зовёшь меня по сокращённой форме имени? – чуть отодвинувшись и подняв взгляд, с любопытством спросил полубог. -Люцем что ли? – открыл глаза и опустил взгляд мироходец, на что получил согласный кивок. – Ну-у-у-у-у, - протянул парень, отводя взгляд, - тут такое де-е-е-ело… -Какое? – заинтригованно спросил полубог, ибо тому правда было любопытно, почему его друг (внутри всё опять покорёжило от чувства неправильности) не называет его по краткой форме имени, как тот же Воланд. Между друзьями, а тем более семьёй это же норма. От этих размышлений его отвлёк Рома, который близко склонился к его лицу, отчего их кончики носов почти соприкасались. -Мне просто нравиться называть тебя по полному имени, вот и всё, - тихо сказал мироходец, мягко улыбаясь, опять смотря на полубога со странным чувством во взгляде! От которого уже Люциус чувствует себя странно! -П-повезло тебе, что у тебя полное имя короткое, даже сокращение придумывать не надо! – полубог резко отодвинулся назад, отводя взгляд, ощущая, как кровь приливает к щекам, а сердце ускоряет свой темп в 2 раза, если не в 3. -Ну, вообще-то нет, - не согласился парень. -…Что? – заторможено спросил Люциус, когда немного успокоил сердечный ритм и переварил сказанное, и с недоумением смотря на Рому. -Рома и есть сокращённая форма моего имени. -ЧТО?! – вскликнул полубог, садясь на кровати, и ошарашенно посмотрел на весело улыбающегося парня. – Какое же у тебя тогда полное имя?! -Роман, - гордо произнёс мироходец. -Серьёзно? – скептично спросил Люциус, всем своим видом олицетворяя заданный вопрос. – Да у тебя же только одна буква прибавилась! -Зато как звучит! – со смехом в голосе и широкой улыбкой на лице, ответил парень. -Как звучит, как звучит! Как слово, которым обозначают романтические отношения или жанр книги! А если брать твою сокращённую форму имени, то вообще алкогольный напиток получается! -Пф-ха-ха-ха-ха, - рассмеялся мироходец. – Ну уж извини, мне такое имя мама дала. Все претензии к ней! – полубог улыбнулся, ведь был рад за парня. У того были любящие родители, если судить по его рассказам, которые Рому любили. И это видно, по тому, каким вырос Ромашка. Таким солнечным и светлым, добрым и весёлым парнем, который всегда постарается помочь. Люциус, если уж говорить крайне честно, очень завидовал мироходцу, ведь у самого полубога даже матери не было, его просто создали, считай из ничего. Агний, словно только завидев его в первые пару секунд после создания, был уже заранее в нём разочарован, а потому отбросил как ненужную вещь. Старший брат, вечно его унижал и избивал в дуэлях, а когда Люциус проигрывал, обзывал жалким, ни на что негодным ничтожеством, который родился по ошибке. Полубог был необычайно рад, когда узнал, что Ивлис умер от какой-то кучки демонов! О, как он был тогда рад! Ведь это говорило, что его старший братец был неудачником и слабаком, которого смогли победить собственные поданные! Только вот, даже после известия о смерти Ивлиса, Агний так и не обратил на Люциуса никакого внимания, только сказал, что теперь он будет править и присматривать за Адом, вместо подохшего братца. Люциус стал делать всё, чтобы привлечь внимание отца, и у него неплохо получалось! То Агний ему браслет насильственно надет, чтобы он научился свои силы контролировать, то отправит в тюрьму Времени из-за половины уничтоженного мира! А сейчас он не более чем мусор, жалкая букашка в глазах отца, которая не стоит даже коротко уничтожительного взгляда в свою сторону, ведь стал пустой оболочкой без своих божественных сил, которые отец даровал ему при создании. -Люциус, всё в порядке? – обеспокоенно спросил Рома, который тоже сел и чуть ближе приблизился к полубогу, заметив, как тот помрачнел, вырывая Люциуса из своих мыслей. Полубог тряхнул головой, выкидывая эти размышления вон из головы. То было уже прошлым, его тёмным и крайне неприятным прошлым, которое Люциус хотел бы забыть и никогда не вспоминать. К тому же сейчас, в его настоящем, перед ним сидит обеспокоенный его хмурым видом мироходец, его друг, его семья. -Да, всё хорошо, - полубог ободряюще улыбнулся парню. – Просто задумался кое о чём. -О чём же ты таком думал, что аж нахмурился? -О том, какая же сокращённая форма имени была бы у Воланда и Селести, - Рома смекнул, что Люциус явно думал не об этом, но говорить ничего по этому поводу не стал. Да и зачем? Насильственно что-то вытягивать из человека, который не хочет об этом говорить не лучшая идея, а прямо-таки наихудшая из возможных. Лучше подождать, когда полубог сам захочет поделиться своими размышлениями. -Вол и Сел? – предположил мироходец. -Понятно, у тебя имена лучше не спрашивать. -Эй! Я даю нормальные имена! – возмутился Рома, надувшись. -Ага, конечно. Сильвестору просто повезло, что ты ему нормальное имя дал. -Пф, - фыркнул парень. – Ну а ты тогда какие им имена придумаешь, гений? -Лести и Ланда? – с ноткой неуверенности ответил Люциус. -Пф-ха-ха-ха-ха! – рассмеялся парень. – И это я-то придумываю плохие имена?! -Заметь, что у меня они хотя бы звучат! -Ага-ага! Так звучат, что Воланда теперь можно на женский манер Ландой звать! – со смехом в голосе сказал Рома. – Пре встречи я его так и назову! -Ага, и получишь в морду первым делом. -Неа, не получу, - уверенно заявил мироходец. – Я вёрткий, хрен поймаешь! -Ага-ага, конечно, - скептично отозвался полубог, закатывая глаза. -Не веришь? – подозрительно спросил Рома. -С чего ты взял? – на что парень нахмурился, поднял руку и зарядил Люциусу мощный щелбан в лоб. – Ауч! Ты что творишь?! – вскликнул полубог, прикладывая руку к пострадавшему месту, наблюдая, как Рома вскакивает с кровати и мчиться в сторону выхода. -Поймай меня, если сможешь! – крикнул мироходец и исчез за дверью. -Ну погоди, ты у меня ответишь! – Люциус вскочил с кровати и мигом рванул следом за мерзавцем, который посмел дать ему щелбан! Полубог бегал за парнем по всему замку, совершенно позабыв, что может воспользоваться магией и простеньким заклинанием обездвиживания, чтобы поймать наглеца, но почему-то это совершенно вылетело из головы. В голову ударил азарт, так мироходец его ещё подстрекал и дразнил, ещё больше раззадоривая Люциуса. Паршивец вечно в последний момент менял свою траекторию направления, словно чувствовал, что полубог вот-вот схватит его за капюшон толстовки и поймает. Их беготня закончилась в библиотеке, когда они нарезали круги вокруг столов. Они стояли напротив друг дружки, и если Рома двигался, Люциус в ту же секунду также двигался. На губах парня красовалась задорная, широкая улыбка, глаза блестели от азарта, а сам тот резко двигался из стороны в сторону, пытаясь подловить полубога, чтобы дать дёру. Но видимо убежать к выходу из библиотеки так не получиться, а потому, мироходец резко развернулся, но уже через секунду врезался в книжный стеллаж, который коротко покачнувшись, вперёд-назад, как матрёшка, всё-таки завалился вперёд, прямо на парня. Рома закрылся руками и прикрыл глаза, уже был готов быть погребённой под книгами и самим стеллажом, но спустя пару секунд понял, что больно не было и на него ничего не упало. Поэтому открыв глаза и опустив руки, парень растерянно осмотрелся, видя, что падающие книжки и сам стеллаж просто застыли в воздухе. Мироходец обернулся назад, и увидел, как Люциус стоит с вытянутой рукой, а на лице читался испуг. Полубог облегчённо выдохнул, когда осознал, что опасность для Ромы миновала, и магией вернул стеллаж и книжки на место, после чего сердито глянул на парня, который в ответ лишь обезоруживающе невинно улыбнулся, закидывая руку за голову, ероша волосы. -Ты просто магнит для неприятностей, - тяжело вздохнул Люциус, слыша в ответ смех мироходца. -Прости-прости. Ничего не могу с этим поделать. Неприятности обожают меня! -Вижу, это взаимно, - усмехнулся полубог. -А вот и нет! – возмущённо не согласился Рома, надувшись. -А вот и да! -Хмпф! - фыркнув, парень сложил руки на груди, и отвернул голову, прикрывая глаза и задирая подбородок, демонстрируя, что дальнейший разговор на эту тему он вести не будет, и вообще, он обиделся! -Ладно-ладно, ходячая катастрофа, не дуйся, - примирительно подняв руки, сказал полубог, и подошёл ближе к мироходцу. – Меня другое интересует. Ты как-то говорил, что у тебя есть друг, имя которого точно такое же, как у тебя. Оттого встаёт вопрос: как вы понимаете, кого конкретно из вас зовут другие люди? -Ну, обычно если нас зовут по имени, и мы оба откликаемся, то люди, позвавшие нас, указывают на того, кто им нужен и всё, - пожал плечами Рома. – Если есть какое-то прозвище, то нужный Рома сразу отзовётся, ибо только у него такое погоняло в кругу друзей и знакомых. А если кто-то любит по фамильничать, то просто позовут по фамилии, они-то у всех людей всё-таки разные, хотя конечно, и встречаются однофамильцы. -Фамилия? – Люциус недоумённо посмотрел на парня, слегка склонив голову. – Что это? -Ну-у-у-у-у-у… - протянул мироходец, думая как же это объяснить. К тому же, сам он об этом никогда шибко не задумывался. – Фамилия указывает к какой семье или роду ты принадлежишь. -Хм, - задумчиво хмыкнул полубог. – Понятно. А у тебя какая фамилия? – с интересом спросил Люциус, с любопытством смотря на парня. -Фильченков. -Хм. Значит у твоих родителей такая же фамилия? -Агап, - согласно кивнул Рома. – Фамилия передаётся от родителей к ребёнку, либо же когда люди вступают в брак. -В брак? – с удивлением и любопытством поинтересовался полубог. -Да, в брак. Это союз между двумя людьми, что клянутся перед богом всегда быть вместе, а по бумагам будут числиться как муж и жена, и ещё семьёй. Жена, кстати, по обычаю всегда берёт фамилию мужа, так что, если она была единственным ребёнком в семье, то считай, фамилия той семьи канет в лету. -Значит, у твоей матери была другая фамилия, до того как она вступила в брак с твои отцом? – парень согласно покивал. – Хм. В этом есть своя логика, - задумчиво произнёс Люциус, а у самого появилось желание обладать фамилией мироходца. Всё же… он же часть его семьи, верно? Так что, это логичное желание! – Но фамилия у тебя такая же странная, как и имя. -Ты даже к моей фамилии прикопаешься?! Серьёзно?! – возмущённо вскликнул Рома, всплеснув руками. -Да, - на что полубог услышал заливистый смех парня, который на автомате вызывал улыбку у Люциуса. Дни шли своим чередом. Мироходец всё также бегает по заданиям Ордена, не забывая забегать к полубогу, чтобы отчитаться о планах на день, а Люциус, если парень пропадает на заданиях Ордена, либо читает книжки, либо прогуливается с Айко, беря с собой бумагу и карандаши с угольком, чтобы если что, зарисовать понравившейся пейзаж. Да, полубог открыл для себя, что ему нравиться рисовать, и это вовсе не из-за слов Ромы об его таланте к этому делу (ладно, частично из-за этого). У него, конечно, был фотик, который ему подарила Катрина, и Люциус им даже воспользовался пару раз, чтобы понять, как работает устройство на деле. Он сделал много фотографий своей любимицы, немного Воланда и Ромы, который был только рад побыть объектом съёмок, но после сделанного полубог отложил фотик в стол, лишь крайне редко доставая тот, чтобы опять же, пофотографировать Айко, либо же парня, но уже скрытно. Помимо обычных прогулок, Люциус иногда, накладывая на себя заклинание невидимости и тишины, и прогуливался по людским деревенькам или городам, чтобы понаблюдать за бытом смертных, ибо находил это довольно интересным занятием. И всё было бы как обычно, если бы не одно происшествие, изменившие их отношение с Ромой.

*

Этот день ничем не отличался от предыдущих. Такой же солнечный и светлый день, за тем исключением, что это был книжный день, когда парень и полубог сидели в библиотеке и читали различные книжки. Люциус различные романы, а Рома книги с крафтами или с какими-нибудь легендами, ибо из-за того, что он вспоминал ещё одну свою жизнь, ему было важно знать, есть ли в этом мире драконы, сирены и огры. Но в этот день мироходец не хотел особо заморачиваться, а потому взял первую рандомную книгу, что попалась на глаза, и уселся на стул, закинув ноги на стол, вызывая этим недовольство полубога, которое тот выразил, бросив короткий и хмурый взгляд, но ничего не сказал, возвращаясь к чтению книги с тёмно-красной обложкой. -Аргх, я до сих пор не могу толком понять эту вашу лю… люб… «любовь»! – раздражённо вскликнул Люциус спустя какое-то время, нарушая тишину библиотеки, еле-еле выговорив последнее слово, недовольным взглядом рубиновых глаз сверля страницы книги, словно бы желая сжечь её на месте, а зная нрав полубога, тот вполне может это сделать, если захочет. Лололошка размышлявший о своей жизни в этом мире, поднял взгляд от своей книги, которую он «читал» (на деле невидящим взглядом смотрел на страницы), а точнее просто пролистывал, ибо книжка была сборником сказок с картинками, вполне себе красивыми и даже прорисованными иллюстрациями, и с вопросом посмотрел на Люциуса. -А как же Айко? – с непониманием в голосе спросил парень. – Как по мне, она является одним большим доказательством того, что ты знаешь, что такое любовь. -Да, я люблю Айко спору нет! Но это любовь к питомцу, любимцу. А я именно не понимаю вот эту вашу обычную любовь между людьми! – всплеснул руками полубог. – По описанию она больше похоже на страшную болезнь, нежели на возвышенное, приятное и хорошее чувство! – в голове прозвучал тихий звоночек, на который экс-правитель Ада не обратил внимания, слишком поглощённый своим возмущением. - Так ещё эти ваши проявления близости по типу поцелуев… - брезгливо сказал Люциус, а на лице проступила неприязнь, когда в голове Ромы что-то щёлкнуло. -Хочешь попробовать? – просто и легко спросил мироходец, при этом пристально смотря прямо в алые глаза полубога, который от подобного взгляда и вопроса слегка растерялся. -Ч-что? – с некой потерянностью в голосе сказал Люциус, наблюдая, как парень опускает ноги со стола и встаёт со стула, после чего неспешным шагом огибает стол и встаёт за его спиной, отчего полубог развернулся вместе со стулом. -Поцелуй. Хочешь попробовать? – склонившись и поставив руки на подлокотники стула с обеих сторон от полубога, спросил Рома, смотря на Люциуса каким-то тёмным, нечитаемым взглядом. Полубог, растеряно посмотрев по сторонам, чувствовал себя так, словно его загнали в ловушку и прямо сейчас перед ним был опасный хищник. Страха Люциус не испытывал, скорее уж напряжение от того, что парень ведёт себя не так, как обычно. – Ну, Люциус? – спустя минуту тишины, парень позвал полубога, который вздрогнул и поднял взгляд на мироходца, который всё также пристально за ним наблюдал. Люциус неуверенно кивнул, всё же, ему были любопытны поцелуи, и почему в книгах, в которых они описаны, люди получают от него удовольствие? Чем может быть приятен обмен слюной и пиханием языка в чей-то рот?! И это уж не говоря о других телесных жидкостях, на которых в некоторых книгах по непонятной причине делают особый акцент! Но… поцелуи от парня, хоть и косвенные, которые он получал на протяжении всего времени, не вызывали в нём чувства отвращения. Так что, наверное, и обычный, прямой поцелуй в губы с мироходцем будет не так уж отвратителен? Рома тем временем склонился ближе к лицу полубога, останавливаясь в паре сантиметров от столь желанных губ. А спустя всего секунду, прикрыв глаза, мягко прильнул к губам Люциуса, почти невесомо, как крыло бабочки, касаясь бледно-розовых губ. Полубог удивлённо округлил глаза, ведь, во-первых поведение парня совершенно не сочеталось с тем, как он его поцеловал, а во-вторых… «И это всё?» - с каким-то разочарованием подумал Люциус, когда спустя пару секунд мироходец отстранился от него, смотря напряжённо, с каким-то страхом во взгляде. «Этого мало. Ещё. Нужно ещё!» -Знаешь, Ром. Поцелуи, которые описаны в книгах и о которых я читал, были не такие, - сказав это, полубог схватил парня за грудки, притягивая того ближе к себе, отчего Рома чуть не упал, и поцеловал мироходца, просто прижавшись своими губами к его, прикрывая глаза, а щёки покрылись румянцем, когда сердце забилось в диком ритме. Парень поначалу растерялся, ахуевая от происходящего, широко раскрыв глаза и промычав что-то невнятное, ведь до этого он хоть и казался спокойным, но на деле сердце ходуном ходило, а сейчас так вообще кажется, взорвётся фейерверком чувств. Спустя пару секунд, за которые мироходец успел отойти от шока, он перенял инициативу на себя. Рома коротко лизнул верхнюю губу, вырывая из Люциуса резкий выдох от неожиданности, заставляя того приоткрыть губы, чем он и воспользовался, проникая языком в рот. Полубог простонал от удивления, а его руки, что плавно перекочевали на плечи парня, крепко те сжали, ни в коем разе ни отталкивая мироходца. То, что вытворял парень своим языком с его, было до чёртиков приятно, отчего в голове было сплошное марево и не единой связной мысли, и если бы Люциус не сидел на стуле, то давно бы осел на пол, ибо ноги стали словно ватные. В голове крутилась единственная мысль, чтобы этот поцелуй не прекращался. Но к его великому сожалению, Рома разорвал поцелуй, отчего полубог разочарованно простонал, тянясь следом за мироходцом, как околдованный. -Они были такими, да, Люциус? – усевшись на колени Люциуса и скрещивая руки у того за шеей, парень, склонившись, тихо прошептал это в покрасневшее ушко полубога, который даже слова вымолвить не мог, ведь все ясные мысли куда-то разбежались. В подтверждении слов мироходца, Люциус согласно покивал и повернул голову в сторону Ромы, втягивая того в крайне неумелый поцелуй, на который парень с удовольствием ответил, мягко перенимая инициативу на себя. Руки мироходца плавно перекочевали на воротник рубашки, расстёгивая две верхних пуговицы, ибо полубог педантично застёгивал их все. Иногда он задавался вопрос, а не натирает ли Люциусу шеи и не задыхается ли тот? Но сейчас его руки скользнули ниже, оглаживая тело полубога, сквозь ткань рубашки, чувствуя, как тот подрагивает от его манипуляций, и ещё ниже, обхватывая бугорок, что явно выделялся на чёрных брюках. Парень сразу почувствовал его, стоило ему только усесться на коленях Люциуса. И поэтому специально ёрзал и прижимался ближе, потираясь своим стояком о его, вырывая из полубога приглушённые поцелуем стоны. Стоило Роме это сделать, как Люциус резко выдохнул и разорвал поцелуй, опуская взгляд вниз, а после, оттолкнув руки мироходца, прикрыл бугорок руками. -Э-э-это…! Н-не трогай…! – сбивчивым голосом сказал полубог, всё также не поднимая взгляда. Но парню и не надо было видеть, чтобы понимать, что Люциусу стыдно, ведь румянец проступал даже на шее и слёзы собрались в уголках глаз, а также страшно, судя по тому, как тот весь напрягся. Вряд ли полубог знал и занимался дрочкой. Всё же, раньше подобных реакций тела у того явно не было, оттого тому и не надо было просвещаться в такой сфере как самоудовлетворение или секс. -Спокойно, Люциус, - спокойным и проникновенным тоном произнёс Рома, одной рукой мягко приподнимая голову Люциуса за подбородок. – Всё в порядке. В этом нет ничего постыдного или страшного. Это нормально, - мироходец опустил взгляд и аккуратно убрал руки полубога, что прикрывали чужое возбуждение и сам прикоснулся одною рукою к бугорку, несильно тот сжимая, отчего с губ Люциуса сорвался судорожный полустон. – И я могу помочь с этим, - подняв тёмный взгляд, вкрадчиво прошептал парень. – Или же у тебя есть два других способа решения проблемы, но уже без меня. Рассказать? - Рома специально давал полубогу выбор, ведь сам еле сдерживался. Так хотелось впиться в губы напротив грубым поцелуем; так хотелось снять или порвать эту чёртову красную рубашку, что скрывала бледное и стройное тело, на котором бы великолепно смотрелись алые, тёмно-багровые засосы; так хотелось обласкать всего Люциуса с ног до головы, проходясь по его чувствительным точкам, слушая его сладкие стоны, словно мелодию. О, и это уже не думая о том, как ему хотелось ощутить горячий член огненного полубога внутри себя! Или же наоборот разложить Люциуса на столе, что был позади полубога, и трахнуть, входя внутрь узкого и горячего нутра, наслаждаясь тем, как Люциус дрожит и извивается в его руках от удовольствия. -Р-ром, п-помоги, - на заданный вопрос полубог отрицательно качнул головой и с мольбой во взгляде посмотрел на мироходца, на губах которого расцвела мягкая, но в тоже время плотоядная улыбка. Парень никогда не сделает ему больно. Да и тот явно знает больше него и того, что с его телом сейчас происходит и почему оно такое горячее, а также почему любые прикосновения Ромы так приятны? -Хорошо, - и мироходец протянув руки к ремню, звякнул пряжкой и вжикнул молнией, слегка припуская брюки. – Как сильно ты намок, - надавив пальцем на тёмное и влажное пятно на боксёрах и вызывая судорожный вздох у Люциуса, сказал парень, после чего припустил боксёры. Рома быстренько достал из инвентаря смазку (носит её всегда, на всякий случай, ай да где пригодиться?) и выдавал на ладонь, после чего убрал смазку обратно и обхватил влажный от естественной смазки член. Полубог шумно выдохнул, широко раскрывая глаза, смущённо и стыдливо переводя взгляд то на лицо парня, то вниз на его руку, что обхватила его репродуктивный орган. А уже через секунду громко, на всю библиотеку, простонал и откинул голову назад, стукаясь её о спинку стула, совсем не замечая боли, когда мироходец задвигал рукой. Парень, свободную руку вплёл в белокурые волосы, мягко потирая примерно пострадавшее место, а после принялся оставлять лёгкие поцелуи на шее, подбородке и щеках, слушая сладострастные стоны, что были подобно музыке для его ушей, которая причиняла приятную боль в районе собственного паха. Люциус терялся и тонул в удовольствии, непроизвольно подаваясь бёдрами вперёд, и единственной ниточкой с реальность был тот, кто это удовольствие ему доставлял и за толстовку которого он так крепко цеплялся. Мироходец то ускорял движения на члене, иногда с лёгкой издёвкой зажимая голову, отчего стоны получались протяжнее, то останавливался, надавливая на уретру, то медленно, дразнящее неспешно водил рукой по стволу. Рома, слегка надавив на затылок, заставил полубога наклонить голову, втягивая того в поцелуй, отчего стоны стали приглушёнными, но не менее возбуждающими. -Р-ром, с-стой! О-остановись! Ч-что-то…! – Люциус разорвал поцелуй и ослабевшими руками постарался отстранить руку мироходца, чувствуя себя слишком странно, словно из него сейчас что-то вот-вот выйдет. Но парня это не остановило. Он лишь склонился к уху полубога, тихо, как змей искуситель, прошептав: -Кончи для меня, Люциус. И Люциус кончил. Громко и протяжно простонав. Перед глазами на пару секунд всё побелело, в голове стало пусто, а в груди словно фейерверк взорвался и бешено билось сердце. Хватка полубога на толстовке значительно ослабла, и Люциус полностью откинулся назад на спинку стула, слегка скатываясь по нему вниз, расфокусированным взглядом алых глаз наблюдая за парнем. Тот в свою очередь посмотрел на свою испачканную руку, и начал растирать между пальцами чужое семя, а после, поднёс пальцы ко рту, слизывая. Зажмурившись на один глаз, Рома подумал о том, что вкус оказался довольно специфичным, и немного горьким, но зато он утолил своё маленькое мимолётное любопытство. Почувствовав на себе пристальный взгляд, мироходец поднял глаза, наблюдая зарумянившегося от кончиков ушей до шеи полубога, к которому начала возвращаться трезвость мыслей и который сразу отвёл взгляд, стоило им встретиться глазами, отводя сначала те в сторону, а после опуская вниз. -Р-ром, у тебя… - тихим, слегка охрипшим голосом сказал Люциус, взглядом указывая на стояк, что отчётливо виднелся на тёмных джинсах, после чего поднял на парня робкий, смущённый взгляд. -Не волнуйся. Я сам разберусь, - примирительно сказал мироходец, и хотел было встать, как полубог неожиданно схватил его за руку. -Я… Я могу помочь, - посмотрев прямо в голубые глаза, произнёс Люциус. Нечестно, что только он получил удовольствие, да и к тому же… мысль о том, что он может доставить ответное удовольствие Роме, посылали тепло по телу и жар в районе ниже пояса. -Ты уверен? – тихо спросил парень, ответно смотря прямо в алые глаза полубога. Вопрос мог прозвучать легко и немного не логично, но мироходец спрашивал со всей серьёзностью, ведь он и так нарушил границы дозволенного. Рома воспользовался ситуацией и незнанием полубога, что было в корне неправильно, но… упускать шанс открыто и прямо поцеловать Люциуса было бы глупо. Всего один невинный, лёгкий поцелуй в губы и всё. Но полубог решил, что это не такой поцелуй, и тому надо как в книжках! А потому, вновь притянул его для поцелуя, и тогда ему сорвало крышу, ведь как Люциусу можно отказать, когда он такой милый? -Уверен, - и чтобы доказать правдивость своих слов, полубог выпрямился, садясь ровнее, подтянул Рому ближе к себе, вырывая из того удивлённое «Ой», и опустив взгляд, протянул руки к ремню джинс, возясь и по итогу брякая пряжкой и вжикая молнией, после чего припустил джинсы на пару с бельём. На секунду Люциус застопорился, а парень в это время приподнял толстовку на пару с футболкой, чтобы, во-первых не мешали, а во-вторых не запачкать. Хотя толстовка и так уже заляпала, но это мелочи. Полубог тихо сглотнул, и неуверенно обхватил влажный ствол, слыша сверху резкий выдох, а хватка на плече на секунду стала сильнее. Люциус в оперативном порядке пытался собрать мысли в кучу и вспомнить, что же делал Рома. А потому нерешительным, медленным движением провёл верх и вниз, слыша протяжное «М-м-м-м-м». -Действуй уверенней, Люциус, - одобрительно промурлыкал склонившийся мироходец в губы полубога, после чего втянул того в поцелуй, отчего Люциус ненароком сжал головку члена, вызывая этим у Ромы стон, что потонул в поцелуе, но отозвался приятной дрожью в теле полубога и ещё одной волной жара ниже пояса. В голове вновь становилось туманно, и единственная связная мысль, которая там была, это доставить удовольствие парню напротив, что сидел на его коленях, а своими сладкими, тихими стонами и тем, как мироходец невольно подавался бёдрами вперёд в его руку, придавали Люциусу уверенность и правильность своих действий. - Хах, смотрю, одного раза тебе мало, да, Люциус? – разорвав поцелуй, усмехнулся парень, глянув вниз, когда почувствовал чужое возбуждение, после чего обхватил член полубога, что вновь был в полной боевой готовности. -Э-это… - отрывисто выдохнул Люциус, а Рома, которого полубог придерживал одной рукой и поглаживал тазовую косточку, обхватив и расцепив хватку на своей плоти, придвинулся ближе, после чего на пару с рукой полубога обхватил оба их члена. Парни в унисон простонали, соприкоснувшись лбами, сталкиваясь горящими, опьянёнными взглядами. Непонятно, кто из них первым потянулся на встречу друг другу, но оба оказались втянуты в самозабвенный поцелуй, не забывая надрачивать друг другу. И спустя пару жалких минут, парни, громко простонав, кончили. Полубог, уставши откинулся назад на спинку стула, стараясь тихонько отдышаться, когда мироходец уткнулся в плечо Люциуса. Рома думал о том, что всё должно было произойти не так. Всё должно было произойти по-другому, по нормальному! Он должен был сначала хотя бы предпринять попытку признаться в своих чувствах, донести их до не очень смыслящего в любви полубога. Но нет… Нет! Ему сорвало тормоза и он просто воспользовался ситуацией! С губ сорвался смешок. Нервный. Нехороший такой. Хах! Хотел по любви, а по итогу поступил как последняя скотина! -Ром, всё в порядке? – спросил Люциус, слегка повернув голову в сторону мироходца. -Всё должно было быть не так… - тихо сказал Рома, и в его голосе полубог услышал какое-то отчаянье, а стоило парню резко отстранится и встать, как увидел в прекрасных, голубых глазах вину. -Ром, что слу- Но мироходец исчез, а Люциус не успел того остановить. Полубог остался один в большой библиотеке в полном одиночестве и недоумении. Может, он сделал что-то не так? Что-то что не понравилось парню? Люциус покачал головой, и решил, что спросит об этом у Ромы, когда они встретятся в следующий раз. Воспользовавшись магией, что очистила одежду и тело от любой грязи и поправив одежду, полубог встал. Его сразу повело в сторону, ибо испытал лёгкое головокружение, а в ногах почувствовалась слабость. И чтобы не упасть, уцепился за стол, случайно сталкивая стопку книжек на пол. Видимо его тело слишком устало от таких крышоснощях действий, что приносили невероятное, неописуемое удовольствие, от того и эта вялость. Но… Люциус бы хотел такое повторить. Не раз и не два. А много, много раз. Кажется, он теперь начинает понимать, почему людям так нравиться заниматься этим… Хм… А! Сексом! Это же был он, да? Но к сожалению на этот вопрос ответа ему получить не от кого, ибо тот, кто мог его дать, по неизвестной причине резко ушёл. И это почему-то сильно расстраивало! Было странное ощущение того, словно его бросили. Люциус нахмурился, а через минуту покачал головой и тихо выдохнул, после чего убедившись, что не упадёт на ровном месте, склонился за упавшими книгами, чтобы вернуть те обратно на стол. Одна книжка невольно привлекла его взгляд, потому что при падении та раскрылась, являя миру страницы и текст, повествующий о какой-то истории. Полубог мельком пробежался взглядом по чёрным строчкам и усмехнулся. Это была одна из тех книжек, где описывались романтические отношение между двумя людьми и о том, как они любят друг друга и что их любовь помогала им преодолевать любые препятствия и ненастья, что встречались на их пути. Люциус взял книгу в руки, не спеша прошёлся глазами по тексту, где героиня книги описывала свои чувства к другому главному герою книги, которого любит, и что испытывает при виде него, стоя рядом с ним или когда наоборот далеко от него, даже не имея возможность увидеть. У полубога это вызвало тихий смех, ведь всё, что там описывалось, больше напоминало симптомы болезни. Например, бабочки в животе, которые своими мягкими крылышками щекотали изнутри, вызывая лёгкость в теле и радость. Люциуса от такого покорёжило, ведь к своему сожалению, большинство человеческих выражений он воспринимает буквально, от того ему и кажется данное описание противным и мерзким, вызывающим чувство тошноты. Кому понравиться, когда внутри тебя копошатся насекомые, хоть и красивые, но насекомые? Бр-р-р-р-р… Мерзко! Его аж передёрнуло от такого представления. Полубог тряхнул головой, гоня эту мысль, и продолжил вчитываться дальше в текст книги, пока в какой-то момент в голове не прозвучал громкий щелчок, а улыбка с губ медленно пропадала. А если так подумать… то все эти симптомы идентичны его собственным. Если парня нет рядом, то Люциус также, как и героиня книги, ненароком, на протяжении всего дня думает о нём, сравнивает с ним, задаётся вопросами о нём, и вдобавок ко всему, при мысли о Роме на лице появляется улыбка. А рядом с мироходцем он испытывает странное чувство лёгкости и прилив тихо счастья, радости. Рядом с парнем хотелось улыбаться, хотелось смеяться, хотелось прикоснуться к нему, чтобы ощутить тепло его кожи, хотелось обнять крепко-крепко и никогда не отпускать. Хотелось… сказать, как Люциус его любит, а после невесомо, едва ощутимо поцеловать Рому. Полубог невидящим взглядом смотрел в книгу, пока сам прибывал в состоянии шока, настигнутый ошеломляющей своей простотой осознанием. Люциус любит мироходца. Любит не как друга и не как обычного члена семьи, а как человек умеет любить другого человека. Так, как это описано в книгах, так, как он видел это, когда наблюдал за смертными. Люциус прикрыл рот рукой, и переваривал то, что он, оказывается, был влюблён. И как он этого не понял? Это же было так очевидно! Все симптомы влюблённости на лицо! «Это потому что ты тормоз, Люц» - почему-то эта мысль в голове была озвучена голосом Воланда. Полубог закатил глаза, но согласился с тем, что многих человеческих аспектом он до сих пор не понимает. Впрочем, неважно. Люциус решил, что признается Роме в чувствах. Этот был единственны верный вариант, который у него по сути был, а дальше… а дальше будь, что будет! Всё равно он, кажется, влюблялся и был влюблён в мироходца на протяжении всех 8 месяцев, после того, как вся та шумиха с пернатым петухом закончилась. Полубог не знает, как будет себя вести, если парень не примет его чувства, но… даже если это будет не взаимно, даже если будет очень больно, находиться с ним рядом… Главное знать и видеть, что сам Рома цел и здоров, счастлив и смеётся своим звонким и заразительным смехом. Люциус кивнул сам себе, и захлопнув книгу, что держал в руках, дособрал упавшие, кладя те обратно на стол, подальше от края. Он признает мироходцу завтра! Или после завтра… И нет, не потому что в голове всплыли события несколько минутной давности, заставшие его щёки покраснеть, аки спелые яблочки. И не потому, что в груди возникал какой-то непонятный, необоснованный страх на пару с неуверенностью, стоило ему подумать о том, чтобы признаться Роме в чувствах. На этой неделе он точно признается парню в чувствах! Точно при точно!