Солнечное Копьё, декабрь, 371 г. от З. Э.
Это была маленькая тёмная комната, где поместиться двоим было бы уже невозможно, но для одного человека места вполне хватало. Четыре голые стены и одно узкое зарешеченное окно, через которое еле-еле пробивался слабый тусклый свет. Из-за того, что воздух сюда почти не попадал, в комнате было неимоверно душно и королева, что сидела на самом обычном стуле, слабо помахивала ладонью, чтобы остудить кожу. — Лорд Блэкмонт, ваш долг переубедить нашу королеву. Этих еретиков следует истребить! — брызжа слюной захлёбывался новоиспечённый мастер над законами лорд Уллер. — Что плохого, конкретно вам, лорд Уллер, сделали солнцепоклонники? Замечу, что они ещё не нарушили ни одного дорнийского закона, — отвечал десница в своей привычной спокойной манере. — Ничего не сделали? — снова завопил Тристан Уллер. — Они одурманили моего сына! Он теперь постоянно говорит, что его истинный Бог этот их… как там?! Ходшамс! — Кажется, это было сугубо желание вашего сына, милорд, — вступил в разговор казначей лорд Айронвуд. — Хотя я немного поддержку лорда Уллера. Нечего чужакам делать на наших землях. На них слишком много трат. — Их налогов вам недостаточно? — с насмешкой поинтересовался лорд Дальт, именовавший себя, с недавних пор, адмиралом дорнийского флота. — Призываю всех к спокойствию! — повысил голос лорд Блэкмонт. Как и всякое собрание совета, это проходило весьма шумно, так, что Дианна могла прекрасно слышать каждое произнесённое слово. Её тайная комната располагалась под самым потолком зала совета и о ней знала лишь горстка гвардейцев и леди Клара, от которой утаить что-то было невозможно. Сама идея принадлежала только королеве. Она решила не следовать примеру, теперь уже, Пяти Королевств, и лично не присутствовала на собраниях. Всем заправлял её десница, а после приходил на регулярные отчёты. Но Дианна не была бы собой, если бы не придумала такую хитрость, как эту комнату. В любой момент она могла прийти и послушать, что говорят советники в моменты, когда Мартелл не было рядом. Перед ней всякий мог оробеть или, напротив, начать льстивую песню, тогда как в кругу советников каждый открывался совершенно по-другому. А ещё это была неплохая проверка для десницы. До сегодняшнего дня лорд Блэкмонт был честен с королевой и рассказывал даже самые неприятные стороны, проведённого собрания. По этой причине он и занимал такой высокий пост и пользовался уважением Дианны. Последние слова десницы утихомирили лордов и те, понурив головы, уткнулись в свои бумажки, чтобы приступить к еженедельному отчёту о проделанной работе. Дианна не стала сидеть до самого окончания совета и выскользнула в неприметную дверь, которую закрывал вышитый гобелен. Она облегчённо выдохнула, оказавшись на свежем воздухе, и последовала уже по своим делам. Лорд Блэкмонт пришёл к ней немного позже, когда записал все доклады и сделал какие-то свои пометки. С разрешения королевы, мужчина устроился на свободном стуле и вытер платком лоб, с которого градом лился пот. В его родовом замке климат был слегка другим из-за наличия гор и некоторой отдалённости пустыни, здесь же, в Солнечном Копье, каждый день походил на адское пекло. — Не желаете лимонада, милорд? — Дианна указала на кувшин, который ей только что принесли. Сама она пила этот напиток без остановок, только причиной была не жара, а маленькая растущая жизнь в её животе. Пусть Мартелл и не рассчитывала так скоро обзавестись ещё одним ребёнком, но у Богов на этот счёт были свои планы, а потому девушка уже пятую луну вынашивала будущего принца или принцессу. — Не откажусь, Ваше величество. Настоящее седьмое пекло, уф. — Он с благодарностью принял стакан прохладительного напитка и залпом осушил его. Краснота с его лица тут же прошла, а пот перестал течь крупными градинами. — Сегодня я провел очередное собрание совета. Вот тут я изложил всё что было проделано милордами, — он протянул Дианне первый исписанный лист. — Здесь то, что необходимо сделать в ближайшее время, а также явные проблемы, — в руки королевы попал второй лист. — А вот тут мои предложения по решению этих проблем. — Это был уже третий лист. Всё нужно было изучить самостоятельно, чем Мартелл и планировала заниматься сегодня. — Совет прошёл спокойно? — как бы невзначай поинтересовалась Дианна. Лорд Блэкмонт снова покраснел только уже от неловкости. Он прекрасно знал, что королева ценила его за честность, но иногда она давалась ему с трудом. — Снова были споры по поводу солнцепоклонников. Лорд Уллер вне себя из-за своего сына, как вам известно. — А что вы думаете по этому поводу? — Мартелл отложила бумаги в сторону и откинулась на спинку стула. Рука опустилась на округлый живот. — Помимо сына Уллера есть ведь и другие случаи. Люди стали чаще обращаться в другую веру. Понимаю, законом это не запрещено, но… Ваше величество, мне кажется, стоит начать это контролировать. Семиверы во главе с септонами выражают своё недовольство. — Любой на их месте выражал бы недовольство. Нет в мире человека, который способен удовлетворить желание всех людей. — И всё же подумайте над моими словами. Возможно, нам стоит проявить некоторую жёсткость. Дианна хотела было ответить ему, что им стоит вообще подумать о смене вере, но вовремя смолчала. Пока всё что было задумано ей, не реализуется, она была намеренна не поднимать эту тему слишком часто. Весь совет состоял из разных людей и уже сейчас Мартелл могла с уверенностью сказать, кто быстрее примет будущую реальность, а кому придётся ставить настоящие ультиматумы. — Если это всё, лорд-десница, то давайте каждый займётся своим делом. — Дианна проводила своего десницу доброй улыбкой, но только дверь за ним захлопнулась, как она в миг стала напряжённой. Она рисковала очень многим, спокойно позволяя дорнийцам менять веру по одному лишь их желанию. Лорд Блэкмонт был как никогда прав, что такое необходимо начать контролировать, только вот королева тайно и преследовала цель, чтобы к солнцепоклонникам медленно, но верно стало меняться отношение. Мартелл даже снова пригласила к себе Назиха челеби, уже предвкушая какой будет скандал в её совете. Обосновывала она это тем, что им ещё нужно было многое обсудить и принять некоторые решения в отношение солнцепоклонников. На деле же Дианне просто было интересно снова пообщаться с мужчиной и узнать что-то новое для себя, а также предложить игру, в конце которой они оба должны были остаться в выигрыше. Теперь Назиха не нужно было искать несколько лет и притаскивать в столицу с путами на ногах. Приняв все законы Дорна он уже был обязан явится по приказу королевы, желал он того или нет. В честь его приезда был накрыт большой стол, а на ужине собралась вся чета Мартеллов и недовольная леди Манвуди. Она, как и прежде, недолюбливала Назиха и была ещё более ворчливее лорда Уллера. — Мои поздравления, Ваше величество, — проговорил мужчина, обращаясь не только к королеве, но и к её супругу. Взгляд его скользнул на увеличившийся за последние недели живот. — Благодарю, — коротко ответила Дианна. Как раз в этот момент слуги занесли в зал горячее блюдо и поставили посреди стола. В большой тарелке ещё немного томилось ароматное мясо с овощами и специями. Каждому была наложена порция и практически все незамедлительно принялись поглощать аппетитное блюдо. Леди Клара, к тому же, запивала всё местным вином и её недовольное лицо постепенно стало оттаивать. — Назих челеби, вы не притронулись к основному блюду, — заметила королева, когда половина её тарелки уже была съедена. — Неужели не вкусно? — Какое неуважение, — прошептала Манвуди. — Простите меня, Ваше величество. Мне правда очень неловко и стыдно, но дело в том, что мой народ не употребляет в пищу конину. Это запрещённое мясо. — Оу, — только и ответила Мартелл. — Я не знала. Если бы знала, то приказала приготовить что-то другое. Вы меня извините. Но почему? Что не так с этим мясом? — Это очень старая легенда, связанная с Ходшамсом. Когда он был таким же смертным, как и мы с вами, он пережил много трудностей на своё пути. Думаю, сейчас не время углубляться в эту историю, скажу лишь кратко, что жизнь поставила его перед смертью лицом к лицу и спасение было только в его верном друге. Ему пришлось убить и съесть своего коня. Это был первый и последний раз, когда наш народ употреблял конину. Лошади для нас священны. — Даже маленький Квентин, который особо не слушал взрослые разговоры, отложил столовые приборы в сторону и уставился на Назиха. — Надеюсь, однажды вы расскажите мне полную версию этой истории. Есть ли что-то ещё запретное для вас? — Поинтересовалась Дианна. — Мы не пьём алкоголь. — Что? — удивилась леди Клара, которая как раз с превеликим удовольствием уже наливала себе второй бокал золотого дорнийского. — Он дурманит разум, а под покровительством нашего Бога и вовсе может убить. Конечно и среди солнцепоклонников есть грешники. Не все могут устоять перед таким соблазном. — Какой кошмар! Теперь я точно убедилась, что такая вера не для меня. Не пить вино, какой вы забавный, Назих челеби, — рассмеялась Манвуди. — Скажите ещё, что и размножаться большой грех. — А как лазмножаются? — спросил маленький принц. — Мой красивый мальчик, через лет десять ты сам всё узнаешь, — Клара протянула руку через весь стол и тронула Квентина по носу. — Нет, это не грех, шах, — с ноткой иронии ответил мужчина. — Что ещё за «шах»? Прошу, оставьте свои словечки, у меня от них голова начинает болеть. Дианна с улыбкой наблюдала за их перепалкой. Леди Клара начинала походить на капризную девочку, когда встречалась с Назихом, просто потому что он ей от чего-то не нравился. При этом она прекрасно знала, что замышляла Дианна и не отговаривала её от этого риска. Возможно, что ей уже были чужды перемены в своём преклонном возрасте, но и мешать становлению нового Дорна женщина была не намерена. Назих челеби пробыл в столицу ещё целых две недели. И всё это время, буквально каждый день, он встречался с королевой и они что-то обсуждали за закрытыми дверями. Конечно же советникам это крайне не нравилось и каждый из них почтил королеву своим присутствием. Сначала прилетел раскрасневшийся Уллер, потом болтливый Айронвуд. Каждый из них объяснялся по-разному, но общий смысл был таков, что Мартелл следует прекратить эти тайные встречи и перестать потакать солнцепоклонникам, ведь чего доброго и весь Дорн обратиться в другую веру. Дианна понимала, что прежде всего ей нужно было склонить именно советников на другую чашу весов, а после и большую часть знати, чтобы солнцепоклоннничество перестало быть для них ересью. Именно это королева и обсуждала с Назихом: разные способы лёгкого навязывания нового. — Стоит ли мне припомнить вашего отца? — как-то спросила леди Клара, когда она вместе с Мартелл прогуливалась по саду. — Мой отец выбрал очень жестокий метод. Я же иду по другому пути. — Да, вы не собираетесь отрубать головы тем, кто воспротивиться переменам, но так или иначе у вас появляются недоброжелатели и враги. Чего доброго их недовольство ещё перерастёт в восстание. — Именно поэтому, миледи, я даю своему народу время на осознание. Мне хочется, чтобы каждый сам пришёл к тому, что нам нужна новая вера и новое государство. Мой путь более длительный, но не такой кровавый, как у отца. — Я так понимаю, что Король Севера поддерживает вас в этих начинаниях? — поинтересовалась Манвуди, останавливаясь под высокой пальмой. — Зачем спрашиваете, если и так знаете? Уверена, ваши переписки с моим дедом состоят не только из любовных строк. — Кстати о вашем деде. Он мне недавно целых стих написал, — усмехнулась женщина и покраснела от смущения. Когда речь заходила о её любовной связи с Тео она превращалась в молодую девицу, что могла просто так хихикать и краснеть. Дианна уже множество раз предлагала ей отправить на Север, чтобы прекратить эти многолетние переписки, но Манвуди чётко заявляла, что её место здесь. Скорее всего дело было в обычной опеке. Для Клары королева стала практически собственной дочерью, и расстаться с ней она никак не могла.Апрель, 372 г. от З. Э.
Глаза медленно приоткрылись и Дианна смогла рассмотреть перед собой собственные руки. Всё тело ужасно ломило, голова гудела, а поворачиваться было практически невозможно из-за боли. Королева постаралась часто-часто поморгать, чтобы окружающая обстановка не была такой расплывчатой. Теперь, наконец-то, она узнала собственную комнату и воспоминания недавних событий вернулись к ней. В кресле в самом углу сидел её супруг Адам и покачивался из стороны в стороны, держа в руках крохотный свёрток. Заметив, что Мартелл проснулась, он осторожно встал и подошёл к постели, затем медленно опустился на самый край кровати. — Она прекрасна, — прошептал он, не сводя глаз с младенца, что мерно посапывал в его руках. Сегодняшней ночью Дианна явила на свет дочь, отмучившись практически сутки. Девушка смогла немного пододвинуться ближе к Адаму и внимательно рассмотреть ребёнка. — Не стал давать ей имя, подумал, что нужно дождаться твоего пробуждения. Мартелл аккуратно погладила дочь по щеке и задумалась. Ей казалось, что Квентин был точно таким же в свой первый день жизни. Сморщенный, смуглый и кряхтящий комок. Только у девочки на голове оказалось очень много волос, что было необычно для Дианны. — Алиандра. Думаю, оно ей очень подойдёт. — Алиандра Мартелл, очень красиво, — всё также тихо проговорил Ледибрайт. — Мейстер сказал, что тебе лучше ещё день провести в постели. — День так день. Что-то важное произошло пока я… ? — она не договорила, да этого и не требовалось. — Ничего. Всё в порядке. — Адам, — строго проговорила Дианна. — Прошёл один слух. Даже иронично, — Адам усмехнулся. — Говорят, что лорда Уллера улучили в молитвах Богу Солнца. Я… услышал разговор десницы и казначея, когда спешил сюда. — Несколько месяцев назад лорд Уллер громче всех кричал об «этих еретиках», — Мартелл подавила усмешку. Её план работал прекрасно, настолько, что даже самые закостенелые лорды вдруг стали в тайне обращаться совсем не к Семерым. — Но ведь, если он принял другую веру, то ему не место в совете. Да? — И Адам был прав, ведь все, кто занимал такие важные посты были обязаны исповедовать общепринятую веру государства. — Да. Я с этим разберусь, — уклончиво ответила королева. Она чмокнула младенца в лоб и попросила мужа оставить её. Следовало набраться сил после трудных родов, тем более, что следующее её решение грозило встрепенуть Дорн до основания. Ещё с самого первого своего знакомства с Назихом челеби, Дианна точно знала чего хотела для своей страны. И именно с того дня она начала довольно тихую кампанию по внедрению новой веры. Первыми влиянию поддавались обычные люди, один за другим они находили в солнцепоклонниках не еретиков, а напротив, пристанище для собственных душ. После, подобно болезни, вера стала заинтересовывать и более знатных особ. А раз корона никак не запрещала переход в новое вероисповедание, то никто и не боялся сменить одного Бога на другого. Теперь же, когда прошло уже достаточно времени, интерес был вызван и у высокопоставленных людей. Конечно с этим хотели мириться далеко не все. Возникали всё новые и новые конфликты, семиверцы стали сталкиваться с солнцепоклонниками. Доходило даже до жестокости как с одной, так и с другой стороны. Но, как Дианна утверждала не один раз, всякие перемены воспринимаются в штыки. Она вполне была готова даже к самым плохим последствиям, но тонкая игра, которую она затеяла уже давно, оберегла Дорн от очередной войны, только уже на почве веры. В своём роде королева подготовила отличный настил и теперь всё было готово для решающего шага. И вот в сентябре 372 г. от З. Э., сидя в своей тайной комнате, Дианна слушала, как десница зачитывал указ перед остальными советниками. С этого дня Дорн принял новую веру, и теперь солнцепоклонничество являлось официальной государственной религией. В доказательство серьёзных намерений королева и сама отдала себя во власть Ходшамса, пройдя обряд посвящения. Никакого угнетения и навязывания, только искреннее желание самого человека. Однако, и здесь были свои правила. Так, например, лорд, что занимал высокий пост, был также обязан принять другую веру, в ином случае он должен был незамедлительно оставить свою должность. Семьи этих лордов тоже должны были последовать за их главой. Неизвестно, что действительно сподвигло советников, но они все до единого приняли новую веру. Дианна больше склонялась к тому, что им слишком хорошо жилось со своими должностями и прощаться с ними совсем не хотелось. Лорда Уллера она вернула на свой пост, после вынужденного отстранения. Теперь у Мартелл было многое. Совет из знающих своё дело лордов, вера, что была способна объединить под одним крылом столько разных людей. Сама она сменила титул королевы на султаншу. И с этого дня привычный облик Дорна стал меняться. Теперь это было действительно другое государство. Новый Дорн.