Пайк, октябрь, 351 г. от З. Э.
Женская рука заботливо приглаживала этот непокорный замок семейства Грейджоев. А Пайк, как и всякий, даже самый грубый мужчина, постепенно привыкал к излишней ласке. Здесь всё ещё было также неуютно и мрачно, тоска по родному дому съедала Дейну изнутри, но всё-таки девушка нашла себе занятие по душе. В скрытом от всякого света дворе Родрик предоставил гостье небольшое пространство, которая она вмиг облагородила: засыпала всё плодородной почвой, привезённую с материка и посадила несколько растений, не требующих солнечных лучей. Да, это были не розы и не прекрасные пионы, что до сих пор всплывали в памяти Таргариен. Такие бы кропотливые и требовательные цветы здесь просто бы не прижились. Пришлось подойти к делу основательно и купить на местном рынке более грубые растения, но не менее красивые. Теперь Дейна только и делала, что корпела над этими цветами, хотя они совсем не требовали столько заботы. Она больше не знала куда пустить свою теплоту. Сын всё больше отдалялся от её материнской любви, предпочитая грубые занятия с отцом и Себастьяном. Здесь дикость Эрика смотрелась уместно, он был счастлив. Это и грело сердце девушки, но ночами слёзы всё равно затапливали её глаза. Невозможно было привыкнуть к этому беспощадному ветру, к частым штормам, беспокойному морю. Дейна впадала в тоску и отчаяние, и вместе с этим мерк её чистый девичий взгляд. Была, конечно же, и некая прелесть в этом месте. Больше Таргариен не поддавалась натиску осуждающих взглядов. Здесь людям было не до этого. Её величали леди, будто бы она была хозяйкой Пайка, но на деле девушка знала, что это всё происки Родрика. Он беспокоился о ней, сам порой терзался тем, что не может дать ей желаемое. Грейджой эгоистично радовался тому, что может каждый день видеть сына, тогда как Дейна увядала на глазах. Но Родрик не мог заставить её переменить мысли, не мог заставить полюбить Пайк, только она сама была способна вытащить себя из пучины отчаяния. Это девушка и старалась делать. С разрешения Грейджоя она наняла менестреля и теперь каждый её вечер проходил с музыкой. Молодой парнишка напевал ей новые песни о любви и прочем. Его голос был очень сладким, так, что ноги сами начинали кружиться в танце. Дейна воображала, что она сейчас не здесь, в каком-то другом месте, на красивом балу, а руки её учтиво обнимали какого-нибудь лорда, пока тот вёл этот незамысловатый танец. Закрытыми глазами девушка металась по всему залу, напевая себе под нос песню, что исполнял менестрель. Однажды Родрик застал её за этим занятием. Он завис в дверном проёме и украдкой поглядывал на лёгкость движений Таргариен. Мужчина с грустью понимал, как же ей тут некомфортно, душа её тянулась совсем к другой жизни. Ему потребовалось пару тихих шагов, чтобы заключить Дейну в объятия и подстроиться под такт музыки. Девушка с испугом распахнула глаза и немного сбилась, так, что наступила спутнику на ноги несколько раз. Ей потребовалось время, чтобы снова словить мелодию и немного расслабиться. — Как нехорошо, миледи. Устроили бал, а меня не позвали, — подшутил Грейджой. Теперь мужчина был главным в танце. Он ловко направлял девушку и они наконец-то поймали волну гармонии. — Вы не похожи на того, кто любит танцевать, — ответила она ему в той же учтивой манере. — Как вы правы. Никогда не любил эти уроки, но за двадцать лет пришлось научиться. Было бы совсем стыдно, если бы сам король отдавил ноги какой-нибудь даме, — улыбка не сходила с его мужественного лица. Вблизи можно было рассмотреть все его морщинки и даже несколько седых волос, что намеревались завладеть всей шевелюрой Родрика. Дейне вдруг подумалось, а был ли он настолько очаровательным в молодости? Или всё-таки возраст смягчил его характер? Они прокружились ещё несколько кругов, прежде чем менестрель закончил петь песню и звуки стихли. Пара остановилась, но Грейджой не торопился выпускать из рук эти нежные ладони. Он уже, право, не знал в какой момент стал так часто думать о девушке. Просто её забота приглаживала его слишком беспечный нрав. Дейна первая вышла из оцепенения и сделала шаг назад, прерывая этот зрительный контакт. Она была уже не юной девицей, которая таяла под натиском голубых глаз. Теперь очарование Родрика не действовало так сильно, но порой, она задумывалась о том, какого это снова коснуться его лица. — Уже поздно. Эрик… — Эрик давно в постели, — ответил Грейджой. Они направились к выходу из зала. Родрик посчитал своим долгом проводить даму до двери. Тем более что девушка побаивалась ночных коридоров Пайка. Иногда из-за ветра здесь раздавались странные звуки, способные напугать даже закалённых мужчин. — Не подумай, у нас тоже бывают праздники здесь. Просто… железнорожднённые празднуют иначе. И танцы у нас другие. Порой, очень неприличные, — усмехнулся Родрик. Он ещё помнил, как будучи ребёнком они с Ашей наблюдали за одним таким торжеством. — Наверное, женщины танцуют на столах, а мужчины им хлопают? — предположила Дейна. — Что-то вроде того. Наши женщины почти не отличаются от мужчин. — Ну… твоя сестра вполне женщина. — Это всё любовь. Видела бы ты её до замужества. Ренли её даже побаивался. Хотя… сейчас мало что изменилось. — Под незамысловатый разговор они дошли до спальни девушки и остановились, чтобы попрощаться. Покои Родрика были в конце коридора, тогда как её практически в самом начале. Снова они оказались в той ситуации, когда глаза мужчины желали только одного. Он незаметно придвинулся ближе к Таргариен и уже готов был обхватить за плечи, но девушка мотнула головой и разорвала назревающий между ними поцелуй. — Почему ты постоянно убегаешь? — шепотом спросил Грейджой. Таргариен пришлось снова посмотреть ему в глаза. — Потому что знаю твои желания, — без притворства ответила девушка. — Они пугают тебя? — Нет. — Сделав перерыв, Дейна продолжила: — Когда мы только встретились я была очень наивной. Поняла всё уже после и дала себе слово. Если в моей жизни появится мужчина, что уже невозможно, то я хочу чтобы он думал только обо мне. Чтобы хотел целовать только меня. Я не буду больше ничьей заменой. Можешь считать это гордостью. — Неужели ты до сих пор не поняла? — голос Родрика стал совсем низким, с непривычной хрипотцой. — Я давно уже не думаю о другой женщине. — Его пальцы коснулись золотистого локона, выбившегося из причёски Таргариен. — В мыслях только ты. Я желаю тебя, Дейна. Тебя. Правильно было бы убежать сейчас, но не осталось сил, чтобы отбросить эту огрубевшую ладонь с лица. Мозолистый палец очертил контур нижней губы девушки и всё её тело само потянулось вперёд. Пришлось привстать на цыпочки, чтобы словить на лице его дыхание. Родрик склонился ещё ниже и теперь не оставалось никаких преград для поцелуя. Он невесомо коснулся её губ и, получив немое разрешение, завладел устами полностью. Больше не мелькало перед глазами другое лицо, мужчина не воображал погибшую жену. Он целовал Дейну и отдавал себе отчёт, что именно этого он и хотел уже очень давно. Ноги обоих сами собой попятились назад, не отрывая губ друг от друга. Спина Таргариен упёрлась в дверь. Желание завладевало обоими всё больше и больше. Будь девушка более святой, то остановила бы их настоящие насилие губами, но кто её сейчас сможет осудить? Она больше не принадлежала ни отцу, ни матери, никто здесь не тыкнет пальцем и не укажет на её безнравственность. В конце концов Дейна мечтала о любви и ничто бы ей не помешало сейчас её получить. Родрик нащупал ручку и дверь распахнулась так резко, что девушка чуть не упала, но сильные руки мужчины придержали её. Они прислонились к стене, отдаваясь во власть настоящей страсти. Грейджой оставил в покои губы Дейны и переместил свои поцелуи на плечи, который сам же и оголил, затем на шею и зону декольте. В голове промелькнуло воспоминание их первого раза, тогда мысли тоже туманило желание. Но больше между ними не было никакой другой женщины. Спустя столько лет они хотели друг друга, не задумываясь о прошлом. Подхватив Таргариен на руки, Родрик аккуратно бросил её на кровать и просто отдался внутренним чувствам. Он впервые ощущал себя не одиноким, а чем-то цельным. Словно раньше при любой близости с женщинами только он и хотел этого. Сегодня ночью их было двое и Грейжой, как никогда, это осознал. Уже после, распластавшись на постели и прижав к себе обнажённо тело Дейны, Родрик не мог согнать с лица улыбку. Они ничем не прикрывались, довольствовавшись теплом собственных тел, а также слабо горящим камином. Мужчина одной рукой поглаживал Таргариен по спине, а другой касался этих густых золотых волос. И как же раньше он видел в них серебро? Как мог читать в этих тёмно-шоколадных глазах ту обсидиановую черноту? И запах был совсем другим. — Я очень счастлив, — признался Родрик. — Ты убедилась в моих желания к тебе? — Вполне, — еле слышно ответила Дейна, гладя мужчину по закрученным волоскам на груди. — Всё совсем иначе, чем прежде. Я хочу верить, что ты правда думаешь обо мне, а не… — Шшшш, — он невинно прикрыл ей рот рукой. — Давай больше не будем о прошлом. Пусть оно будет забыто. — А будущее? Ты думаешь о нём? — Никогда. Я думаю только о настоящем. Вот сейчас ты здесь, со мной. Именно это важно. А что будет завтра… какая разница? — Ты очень беспечный, — по-доброму вздохнула Дейна и чмокнула его в грудь. Даже такой незначительный жест в его сторону очень разгорячал кровь. Она никуда не спешила, не сбегала, лежала рядом и окутывала мужское тело своей теплотой. — Всегда таким буду. Тебе это не нравится? — Родрику был очень интересен ответ. — Я всегда думала о будущем. Очень много думала и в итоге была несчастна. Может ты прав, нужно думать о настоящем. Быть беспечным — это не плохо. Порой беспечность приносит счастье. — Он только сильнее сжал её в объятиях. Как же было странно не слышать в свою сторону осуждения. — Ты… очень тёплая, знаешь? Ты как тот очаг. Как дом. Тихая гавань. — Дейна приподнялась, чтобы посмотреть на него. Её щеки так красиво горели румянцем, что Родрик залюбовался. — Какая гавань? В которую хочется возвращаться или наоборот? — Из которой даже не хочется уплывать. — Он взял её за шею и придвинул к себе, чтобы снова измучить губы до приятной боли.***
Несмотря на бессонную ночь, Родрик чувствовал себя как никогда отдохнувшим. Он не скрывал своего счастья, поэтому, следуя с Башем на тренировочный двор, изменения на лице Грейджоя сразу вызвали кучу вопросов. Его друг таинственно поглядывал на него, а на языке крутились уже всякие смешные колкости. Баш понял всё ещё в тот момент, когда он заявился к своему капитану с утра пораньше в покои, а того не оказалось на месте. Затем Грейджоя быстро застали врасплох, выходящим из совсем другой комнаты. Внешний вид говорил всё сам за себя. Родрик был похож на юнца, который тайно пытался выбрать из постели любовницы, пока родители ничего не заподозрили. — Иногда ты меня бесишь. Ты уже такой старый, а всё равно умудряешься красивых девиц загнать в постель, — Баш подтолкнул товарища в плечо. — Я не буду с тобой это обсуждать. И если узнаю, что ты треплешься, лишу тебя драгоценного языка, который так нравится всем бордельным шлюхам. — Это звучит как приказ. Скажи ещё, чтобы я тебя лордом называл. — Ну… ты ведь так и должен делать, помнишь? — Баш сразу нахохлился, придал своему лицу выражение важности и склонил голову перед Грейджоем. — Ты что-то расклеился, друг. Неужели эта блондиночка так тебя очаровала? Может ты ещё и влюбился? — вопрос прозвучал в шутку, но когда Родрик не ответил, то Морской дьявол очень задумался. — Ну, нет! — воскликнул Баш. — Только твоя голова просветлела от всех этих любовных штук, как снова ты потерян. Очевидно так старость на тебя влияет. Теряешь сноровку. Чего доброго ещё женишься на ней. Мне уже куда интереснее с твоим сыном. Вот где свободный дух. Ещё пару лет и мы с ним выйдем в море. Научу его всякому там… — мужчина всё болтал и болтал. — Чему ты научишь? Писать в море с палубы? — Не делай вид, что сам такого не делал. — И они оба закатились в громком смехе. — Отец! — раздалось позади. Мужчины обернулись, к ним со всей скоростью бежал Эрик. — Я думал ты уже разминаешься. — Это всё мама, — недовольно проговорил мальчик. — Пришивала пуговицу, — он указал на самый верх рубашки, которая выглядывала из-под дублета. — Будто бы без неё я не пережил этот день. — Родрик потрепал сына по волосам и подтолкнул его вперёд. Эрик был ещё слишком мал, чтобы понять простую истину. Дело было не в пуговице, а простой заботе, которую Дейна теперь дарила и Родрику.Апрель, 352 г. от З. Э.
Мужчина неприятно цокнул, когда небольшую царапину на плече защипало. Дейна отобрала работу у мейстера и сама решила повозиться с совсем непримечательной ссадиной Родрика. Она хлопотала вокруг него, как бабочка, так, что Грейджой не мог сказать ей, что это бесполезное дело. — У Эрика хороший удар, — с гордостью заявил мужчина, пока девушка продолжала чем-то мазать царапину. Это был пустяк для него, просто ушиб, нанесённый собственным сыном во время тренировки. Для Дейны всё не было так просто. Может дело заключалось в том, что она была просто не прочь полюбоваться полуобнажённым Родриком. Сам же Грейджой получал удовольствие от такой опеки. Она была ненавязчивой, скорее очень приятной. За столько лет хоть кто-то был так заинтересован в нём полностью. — Это всё обязательно? — Помню в детстве у одной кухарки был сын. Нимерия с ним постоянно возилась. И вот однажды он тоже просто поцарапался и не придал этому значения. В итоге мальчик умер через несколько дней от занесённой заразы. — Тогда меня явно уберегает Утонувший Бог, потому что если вспомнить сколько за мою жизнь было царапин, то я давно должен разлагаться на морском дне. — Я могу остановиться, только скажи, — промурлыкала девушка. Но Родрик ничего не сказал. Он послушно перетерпел все процедуры и дождался, когда на его плече завязался тугой узел. — Хочешь прогуляться? — Можно. Встав во весь рост, мужчина натянул рубашку обратно и пропустил Дейну вперёд. Пока она выходила в коридор, он незаметно вытащил из ящика украшение и сунул к себе в карман штанов. Они часто стали выходить из замка и прогуливаться вдоль скалистых утёсов, наблюдая за беспокойными волнами. Неизвестно была ли причина в их отношениях, которые до сих пор держались в тайне даже перед сыном, но Таргариен стала менее напряжённой и всё чаще радовала обитателей Пайка своей улыбкой. — Тебе было интересно, что там на Западе? — спросила девушка, остановившись недалеко от края обрыва. — Конечно было. Но нас сестрой больше тянуло на Восток. — Мужчина непринуждённо приобнял Дейну, защищая от грубого ветра. Её волосы непослушно разлетались в разные стороны и щекотали лицо Родрика. — Эрик недавно заявил, что они с Башем собираются исследовать Запад. Мне сложно от этого. От того, что он так быстро взрослеет, — призналась Таргариен. — Время и правда не останавливается. И я подумал, что нет никакого смысла растрачивать его впустую. — Родрик запустил руку в карман и достал оттуда немного кривое кольцо. Он сделал его лично. Корпел долгими ночами, портя себе зрение, хотя мог просто купить украшение у любого торговца. Грейджой не был создан для такой сидячей работы, но в этот раз набрался терпения и выполнил дело до конца. — Признаюсь, оно получилось ужасным, но я что-то с тобой стал очень романтичным. — Нет, оно очень милое, — искренне ответила Дейна и покрутило кольцо в своих пальцах, рассматривая детальнее. До её светлой головки никак не доходило, что таким образом Родрик предлагал ей оставить позади свою девичью фамилию и принять его в роли своего мужа. — Ты права, оно подойдёт для леди Грейджой. Девушка повернула к нему голову и застыла с вопросом в глазах. Чувства к Родрику были непохожими ни на что прежде. Она не знала любовь ли это или нечто большее, но с ним она наконец-то смогла отпустить воспоминания о другом. Перестала изматывать себя обвинениями и послушалась совета мужчины — оставила прошлое в прошлом. — Будь моей женой, Дейна. Я конечно не принц из тех сказок, и не твоя мечта, но может у нас получится построить семью? — Женой… — прошептала девушка. Она ещё раз посмотрела на кольцо и водрузила его на свой палец. Грейджой был не прав. Всю свою юность она мечтала о таком мужчине, просто жизнь сложилась иначе и это её очень расшатало. — Женой, — повторил мужчина. Пусть она не сказала чёткого «да», но главное, что не убежала, а только плотнее прижалась к нему и уткнула лицо в широкое плечо. Со свадьбой тянуть не стали. Не было никакого пышного праздника, только обитатели замка и ближайшие соседи посетили торжество. Церемония прошла в традициях здешней религии, чтобы не вызвать недовольства. И если раньше Дейна часто воображала свою свадьбу с кучей цветов, танцев и гостей, то сейчас было радостно от уюта в столь неуютном месте. Она конечно же известила родителей и вскоре получила ответ только от матери. Та была рада за неё. Как и любой матери, Мирцелле было важно счастье детей. Став леди Грейджой, Дейна полностью взяла управление замковыми делами на себя. Очень в короткие сроки коридоры очистились от сырой плесени, света стало куда больше, в комнатах стало не так сыро и мрачно. Перекроить полностью Пайк было никак нельзя, но самые незначительные с первого взгляда вещи преобразили внутренний облик замка. Даже еда стала не такой пресной, как прежде. Изменилось многое, а в октябре 352 г. от З. Э., Дейна осчастливила мужа новостью о своей беременности. Она уже и не думала, что ей суждено стать матерью во второй раз, но Боги дали ей возможность всё исправить. Прекрасно, что девушка не упустила своего шанса и наконец-то обрела ту семью, о которой мечтала.